Текст книги "Весло Харона"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 16

Москва, август 1998

– Что за девчонка? – Шала смотрел на Сергея недоверчиво.

– Неизвестно, что за девчонка. Тянула, недавно откинулась. – Сергей развел руками. – Так, обрывки, слухи, случайные фразы. Не знаю пока, за что зацепиться.

– Но ты уверен, что все так?

– У меня там стоял «жучок». Я сам слышал разговор.

– Стоял… – Шала задумчиво перекинул четки. – Почему сейчас не стоит?

– Не стоит, потому что нашли.

– Нашли! – Шала поднял палец. – Нашли, значит, могли найти и раньше. Может, они его и раньше нашли, а тебе туфту гнали. Может так быть?

– Может. Только я так не думаю, – покачал головой детектив. – Я слышал, как они его нашли. Крику было столько, что чуть аппаратура не поехала.

– Все равно это… – Шала собрал пальцы в щепотку и потер их друг о друга, словно посыпая что-то солью. – Это очень мало, да? Кто-то кому-то сказал…

– Попробую нарыть что-нибудь еще.

– Попробуй, – кивнул вор. – И знаешь, надо как-то поговорить с этой девкой.

– Я уже говорил…

– Да знаю, – с досадой оборвал его Шала. – Тогда ты говорил, когда она еще не знала, кто такой Харон. По ее базару. Но, может, она мутит. Надо проверить.

– Попробую.

– Попробуй. – Вор продолжал медленно перекидывать четки. – И знаешь, поговори с ней еще, раз уже познакомился.

– Как? Она же сидит в теремке.

– Не сидела бы в теремке, я бы послал кого-нибудь другого. – Шала улыбнулся. – Но ты ведь у нас специалист. Вот и подумай, покрутись.

– Ну а если мне это удастся?

– Хорошо. – Шала торжественно поднял руки ладонями вверх.

– Хорошо, – хмыкнул Сергей. – А в цифрах?

– Насчет цифр мы договоримся. Если у тебя получится, будешь ее оттуда вытаскивать.

– Вытаскивать?!

– Да, надо будет ее вытаскивать.

– Как же я буду ее вытаскивать?

– Ну, не знаю. Как ты Мусу вытаскивал? Не из дачи, а вытащил. А здесь – тьфу! – домик, да?

– Но Муса-то сам хотел, чтобы его вытащили.

– Сделай так, чтобы и твоя бабенка захотела.

– Как?

– А! Что ты все меня спрашиваешь? Я бабки плачу, да? Мне все равно как. Припугни ее, скажи, что ее хотят замочить…

– Нелогично. Какой смысл держать ее на даче, чтобы потом замочить?

– Э, логично, нелогично. Мне все равно. Придумай, чтобы было логично. Короче, – Шала поймал четки в кулак, – узнавай и готовься тащить ее. Да?

– Да-то да, но…

– О бабках не беспокойся. Сторгуемся.

Москва, сентябрь 1998

Немного придя в себя, Ольга первым делом посмотрела в заднее стекло.

Они еще не свернули, и участок шоссе хорошо просматривался до самых ворот дачи. Вадима видно не было. Ольга села прямо, успокаивая дыхание. Сергей вел машину молча.

Они проехали довольно много, уже оставив позади кольцевую, и въехали в Москву.

– Ну все? – Сергей обернулся. – Что ты сидишь-то? Переодевайся!

Ольга перевела взгляд и увидела, что ворох тряпок, который ей бросил Сергей, – это спортивный костюм и кроссовки. Не тратя времени на лишние вопросы, она скинула изрядно потрепанные во время погони тапочки и принялась стягивать разорванные джинсы.

– Какими судьбами? – спросила она, пытаясь определить, где у пестрых тренировочных перед.

– Если скажу… – Сергей наклонил голову.

– Не поворачивайся! – цыкнула Ольга.

– Хорошо, хорошо. – Сергей демонстративно повернул зеркало заднего вида так, что Ольга увидела в нем карман его рубашки. – Так вот, если я скажу, что просто проезжал мимо, то ты ведь не поверишь?

– Даже из благодарности. – Ольга уже влезла в штаны и теперь шнуровала кроссовки.

– Тогда скажу честно. Мне заказали выкрасть тебя. Случая не представлялось, а сегодня утром наехала такая толпа… Я испугался, что тебя перевезут в другое место или пустят в расход. Позвал товарища, решили попробовать тебя отбить.

– Вдвоем?

– А что? Тормознуть машину – пара пустяков. Две машины, конечно, сложнее, но мы бы стали тормозить только вашу. А теперь еще проще: ты осталась в доме при малочисленной охране. Решили штурмовать дом, пока вы будете… мм… заняты.

Сергей взглянул в зеркало, и Ольга увидела его смеющиеся глаза.

– Чем заняты?! Ты о чем? – вспылила она.

– Известно чем. Микрофончик у нас в вашем доме остался.

Ольга покраснела.

– Да ладно тебе! – сказал Сергей. – Ничего такого ведь не было. И потом, радиорепортаж совсем не то, что телетрансляция.

– Так что дальше? – Ольга с силой застегнула «молнию» на куртке.

– А дальше мы поняли, что в доме что-то происходит, и догадались, что ты собираешься сделать ноги. Что, кстати, в чемоданчике?

Ольга только сейчас вспомнила про «дипломат» с деньгами. Она резко подалась вперед, и сердце ее радостно забилось: заветный кейс лежал в салоне. Видимо, ныряя, она успела бросить его на сиденье.

– Сыр, фотки, бумажки всякие… – небрежно махнула она рукой.

– Паспорта, визы? – предложил свою версию Сергей.

– И паспорта.

Тем временем они выехали на центральный проспект.

– Так кто, говоришь, поручил тебе нас выкрасть?

– Я говорю? – Сергей изобразил крайнее недоумение. – Я такого не говорил.

– То есть как?

– Я сказал, что мне поручили выкрасть тебя, а не вас. Улавливаешь разницу?

– Не совсем. Куда же мы тогда едем?

– По тому адресу, который ты назвала.

– А зачем?

– Интересный вопрос. – Сергей сделал небольшую паузу. – Ты уже кое-чему научилась и вряд ли поверишь мне на слово.

– Еще бы, – кивнула Ольга.

– Несмотря на то что я спас тебе жизнь, – заметил Сергей.

– Откуда мне знать, может, вы с Вадимом все это специально подстроили. Разыграли спектакль.

– Ага, и твой секс-налет на Вадима – тоже часть плана. – Детектив не удержался от соблазна съязвить. Правда, тут же отступил: – Шучу, шучу!

– Могли ждать момента, а тут вам повезло: я сама начала действовать, – не сдавалась Ольга.

– Я понял. – Сергей решил не тратить время на пустые споры. – Ты мне не доверяешь. И адрес дала неправильный, так?

– Если ты знаешь, куда ехать, то зачем спрашивал? Проверить?

– А я и не знал. Но я слышал про Бобра, и понять, что поездка в дом восемнадцать связана с тем, что Бобров живет в доме двадцать, было не сложно.

Ольга посмотрела в окно:

– Подъезжаем?

– Да, уже рядом.

– Так зачем же мы туда едем, если тебе нужна только я?

– Опять нестыковочка. Не мне, а моим заказчикам. Им нужна даже не ты, а…

– Харон.

– Ну да. А мне нужно, чтобы ты мне поверила. Поэтому я собираюсь помочь тебе и твоей подруге. Тогда, возможно, ты поможешь мне. Хотя бы из благодарности. Теперь рассказывай, что здесь должно произойти.

– Я пока сама не знаю.

– Давай только без вранья. Валя должна завалить Бобра. Как, где, когда, сколько у нас времени?

Ольга молчала, глядя в окно.

Машина въехала в подворотню и встала. Сергей обернулся:

– Слушай, это же твой шанс! Твой и Валин. Ну, где? Когда?

– Сейчас, – произнесла Ольга одними губами. – Через двадцать минут у подъезда.

– Хорошо. – Сергей вдруг схватил ее за руку и потянул вперед между спинками сидений.

Она даже не успела понять, что происходит, как острая боль в локте заставила расслабить руку. Щелкнули наручники, и Ольга оказалась прикованной к рулю.

– Ты посиди тут немного, – миролюбиво сказал детектив. – Я вернусь с твоей подругой. А тобой жалко рисковать. Не потому, что с тобой боги общаются, а потому, что я очень даже разделяю их вкус. – Он улыбнулся.

– Очень трогательно. – Ольга, извиваясь, пыталась высвободиться.

– Ты не возись лучше, – посоветовал Сергей, вынимая ключи из замка зажигания. – Все равно не вылезешь, а растянуть что-нибудь можешь. Жалко.

Он уже собирался открыть дверцу, но в этот момент Ольга, закинув левую руку за спинку сиденья, приставила к горлу детектива заточку и произнесла с деланной улыбкой:

– Какой ты добрый! Хочется заплакать навзрыд!

– Что там у тебя? – Сергей скосил глаза. – Ого!

– Ого. Отцепляй.

Сергей со вздохом достал ключи и отпер наручники.

– Теперь просунь их под ручку, – скомандовала Ольга, вдавив заточку чуть сильнее в горло.

– Не пролезут, – с сомнением произнес детектив.

– А ты постарайся.

Наручники легко пролезли под ручкой, и Ольга продолжала командовать:

– Теперь суй левую руку в верхний браслет.

– Оль, ты…

– Ну! – Заточка впилась сильнее, и на коже выступила капля крови.

Сергей молча застегнул браслет.

– Теперь давай вторую руку!

– Я не смогу застегнуть, – предупредил Сергей, кладя запястье на дужку.

Ольга защелкнула наручники.

– Все! Теперь ты посиди здесь! – торжествующе воскликнула она. – Вернуться не обещаю – врать не люблю.

Сергей рассмеялся.

– Что смешного?

– На всякого мудреца довольно простоты.

– Это что, угроза?

– Упаси бог! – театрально ужаснулся Сергей. – Это я про себя, про себя…

– Ну пока, скромняга! – Ольга подхватила «дипломат» и выбралась из машины. – Может, когда-нибудь встретимся.

– Встретимся, встретимся, – закивал пленник. – Не извольте сомневаться.

Ольга побежала через дворы туда, где должна была находиться Валя. Почему-то именно сейчас разработанный ими ночью план показался особенно глупым и наивным. Такой ерунды, как одежда, не предусмотрели! Не переоденься Ольга сейчас в этот балахонистый костюм, и план уже летел бы ко всем чертям. Даже сейчас бегущая девушка в спортивном костюме и с «дипломатом» смотрелась не очень естественно. Куда бы его?..

Под ноги с лаем бросилась собака, и Ольга от неожиданности чуть не бросилась на землю, но вовремя сообразила, что находится не в колонии. Собака была явно бесхозная, трудноопределимой породы. Она скакала вокруг, оглашая двор хрипловатым брехом.

– Уйди! – цыкнула на нее Ольга, но зверь не унимался.

И тут Ольгу осенило. Она нашла очередную прореху в наскоро слепленном плане и тут же придумала, как исправить положение. Похлопав себя по бедру, Ольга позвала собаку за собой, быстро огляделась по сторонам и бросила «дипломат» под заросшее лопухами металлическое крыльцо трансформаторной будки.

Теперь Ольга не вызовет подозрений: обычная городская девушка, совмещающая утреннюю пробежку с выгулом собаки. Но это было еще даже не полдела. Дело было впереди – в буквальном смысле: впереди Ольга увидела Валю, катившую коляску к углу дома.

Москва, октябрь 1998

Гуза представлял собой классический образец блатного. Средних лет или, точнее, неопределенного возраста приземистый мужик. Щуплый, сутулый. Одет неаккуратно. Вечная щетина на щеках, по-бульдожьи отвисших от попоек, мешки под глазами. Конечно, великое множество наколок, густо покрывавших синей сыпью все его тело по самое горло, – лицо оставалось единственным местом, которого не коснулась иголка.

Гуза, как и любой блатарь, был груб, заносчив и агрессивен. В бригаде его не любили, да и не был он, по сути, членом бригады. Братки старались держаться от него подальше, что объяснялось, во-первых, неуемным стремлением Гузы развести на деньги или водку, а во-вторых, непереносимой вонью, исходившей от него, эдаким убойным букетом – перегар, запах чеснока и гнилых зубов.

Он был чем-то вроде заштатника. Его приглашали лишь в исключительных случаях, а появлялся он тогда, когда эти исключительные случаи не совпадали по времени с его тяжелыми запоями. Гуза четырежды тянул срок, первый раз еще на малолетке. Проведя за решеткой почти половину жизни, он прекрасно разбирался в понятиях, и при разборах с себе подобными был незаменим. Наводил он тоску и на молодую шпану, которая пыталась, сбившись стаей, оттяпать себе кусок пожирнее; вид этого человека с маленькими злыми глазками если не внушал ужас, то настораживал. А когда Гуза начинал сыпать жаргонными словечками, то сразу производил на зарвавшихся юнцов должное впечатление.

Сделав дело, Гуза получал свою долю и отваливал, чтобы через час загудеть в какой-нибудь забегаловке или на квартире знакомой крали.

В этот раз Шала поставил «под ружье» всех – работы было вдоволь.

Серпу не повезло. Главным образом не потому, что ему досталась мокруха, а потому, что работать предстояло на пару с Гузой. В их паре старшим назначили, разумеется, уголовника. Он же получил от Шалы инструкции и имя жертвы. Серп был вроде как на подхвате.

Говорили, что Гуза режет людей с той же легкостью, с какой нормальный человек лупит комаров. Во всяком случае, было доподлинно известно, что во время последней отсидки блатарь зарезал троих и не сменил свою робу на полосатую только потому, что рядом не оказалось стукача. Так что, скорее всего, Серпу не придется мараться и брать на себя лишний грех.

– Пошли, – бросил Гуза, выйдя из кабинета Шалы после инструктажа.

На улице он не оглядываясь зашагал в сторону Савеловского вокзала. Серпу не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Пройдя метров двести, Гуза остановился. Не вынимая рук из карманов, он подбородком указал Серпу на поток машин:

– Тормозни телегу.

Серп хотел было заметить, что в лакеи не нанимался, но решил, что из-за такого пустяка не стоит начинать ссору. Тем более что подними Гуза руку сам, вряд ли кто остановится.

– Куда едем?

– Мытная.

Серп поймал частника. Доехали быстро, по дороге молчали. Расплачивался Серп.

– Ну, и что дальше? – спросил он, захлопывая дверцу машины.

– Здесь контора этого козла, – сквозь зубы ответил Гуза и сплюнул себе под ноги. – Надо пройтись, посмотреть, что к чему.

– Что за контора?

– Ща… – Гуза вытащил из кармана рубашки маленький листок и прочитал: – Макс эс. Андросов Максим.

Серп так и подпрыгнул:

– Андросов?!

– Ну. Домашний адрес, номер машины… – Гуза сунул листок в карман. – А ты чё, знаешь его?

– Да так, встречались.

– Так, может, наколку подашь?

– Я?!

– Так ты ж его знаешь, не я!

– Ну да… – Серп пытался оперативно собраться с мыслями. Неизвестная баба уже заказала ему убрать Андросова, так что в целом интересы их теперь совпадали. Но загвоздка была в том, что баба заказывала аварию. Останется ли она довольна, если Андросова просто прирежут? Серп опасался, что нет, – слишком подробной была инструкция, как найти нужную машину и подрезать шланги.

– Ну, ты заснул, в натуре? – Гуза хлопнул напарника по плечу.

– Я думаю…

– Чё ты думаешь? Профессор, что ли?

– Я думаю, – Серп наконец сообразил, как свести концы с концами, – что мы здесь светимся со страшной силой. Нужно отойти куда-нибудь в сторонку.

– Ну, – Гуза неуверенно посмотрел на бесконечные ряды окон, – давай отвалим…

– И знаешь что, – Серп изобразил на лице сомнение, – боюсь, просто подловить его мы не сможем. Тут нужно хитрее.

– Чего хитрее? Шала сказал, что охраны у него нет.

– Охраны нет, – кивнул Серп, – но ездит он только на тачке, все время на людях, в подъезде домофон.

– И чё ты предлагаешь? – Гуза взглянул на него с подозрением.

Серп выдержал паузу, словно собирался с мыслями.

– Я сам все сделаю.

– Как это?

– Ну, я сам устрою так, что он ласты завернет.

– Не понял, – ощетинился блатарь. – Чё ты за фуфло мне толкаешь? Чё ты там устроишь?

– Небольшую аварию, например.

– Какую еще аварию?

– Ну, тормоза откажут…

– Гонишь, паря! – В голосе Гузы прозвучала угроза. – Ну-ка, мети, что ты там надумал!

Серпу не хотелось вдаваться в подробности, но было ясно, что Гуза просто так не отстанет.

– Что ты домотался? – деланно рассвирепел Серп. – Сказал – сделаю. А хочешь спалиться – иди режь его в подъезде!

– Не гоношись, – примирительно произнес Гуза.

– Я не гоношусь, – возразил Серп, успокаиваясь. – Сказал, что сделаю, – значит, сделаю.

– Когда?

– Ну… – Серп наморщил лоб. – Постараюсь сегодня. Или завтра.

– Отвечаешь?

– Ну. – Серп пожал плечами: дескать, иначе и быть не может.

– Ладно, – кивнул Гуза с довольным видом. – Тогда свистнешь, если что. Но если что…

– Спокойно! – усмехнулся Серп. – Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Москва, октябрь 1998

Борис Беленков приехал к тестю.

То, что пойти на это придется, он понял еще на приеме у жирного горца, возомнившего себя неизвестно кем. А вернувшись в офис, Борис обнаружил сюрприз – два факса. В одном факсе, из Италии, сообщалось, что корабль с грузом задерживается минимум на трое суток, фирма приносит свои извинения и готова перечислить причитающуюся за просрочку пеню. Второй факс был от ставропольцев, ставивших руководство «Белтеха» в известность о том, что они снимают деньги со счета, так как условия договора не выполнены.

Борис решил играть в открытую и выложил тестю все: про деньги, про заказ, про кредит, Шалу и итальянских борцов за экологию. Закончив свой несколько сумбурный рассказ, он замолчал, опустив голову и ожидая, что скажет на это Семен Васильевич.

Семен Васильевич с ответом не спешил. Он спокойно перекладывал на столе какие-то папки и бумажки. Процесс наведения порядка занял чуть ли не четверть часа. Лишь отыскав для каждого листка удобное место, Семен Васильевич счел возможным заговорить с зятем.

– Ты, значит, решил втихаря миллионером стать? – спросил он со слишком явным оттенком презрения.

– Почему втихаря? – попытался возразить Борис.

– Не знаю. Очевидно, чтобы не делиться ни с кем. – Семен Васильевич сел поудобнее. – И это правильно и понятно. Только штука в том, что если ты решил играть один, то и играй один.

– То есть? – Борис поднял на тестя глаза.

– То есть без меня.

Борис выразил свои чувства лишь неопределенным жестом: то ли испуг, то ли отчаяние.

– А чего ты ожидал? – с издевкой спросил старый опер. – Ты, щенок, меня спросил, прежде чем к ворам в петлю лезть? Думал, как бабки будешь возвращать? Думал? Я тебя спрашиваю!

– Да срасталось все нормально…

– Срасталось! Да ты у этого ставропольца документы спросил?

– Спросил, – прошептал Борис. – Паспорт, доверенность…

– При современном развитии печатного дела знаешь что можно нарисовать? – Семен Васильевич не сильно, но звонко хлопнул ладонью по столу. – Ты в ставропольскую администрацию звонил? Банк проверил?

Борис стал белее гипсового бюста Дзержинского, по-вороньи взиравшего со шкафа.

– Ты, может быть, перезвонил в банк и получил подтверждение, что такой счет действительно открыт? – продолжал наседать тесть. – А тебе не показалось странным, что тебе вдруг так подвезло: не паши, не сей?

Борис уронил голову на руки, скорчившись на стуле, будто сломанная механическая кукла.

– А ты не думал, что твой Шала тебя и подставил? Я спрашиваю, не думал?

– Нет, не думал.

– Ну, так вот. В следующий раз… То есть если бы у тебя был следующий раз, я бы посоветовал тебе думать получше, – произнес тесть почти нормальным тоном. – Но следующего раза у тебя, по-моему, уже не будет.

– Семен Васильевич… – Борис привстал со стула и, казалось, раздумывал, встать ли ему в полный рост или рухнуть на колени. – Семен Васильевич, я… мне…

– Поздно, – отрезал тесть.

– Семен Васильевич… – Голос Бориса дрогнул, он готов был заплакать.

– Все, я сказал, – жестко подвел черту тесть.

Борис стоял, опустив голову. Он уже понял, что помощи не дождется, но уйти не мог. Куда ему было теперь идти? Кто ему поможет?

– И еще, – заговорил вновь Семен Васильевич. – Начнут трясти с тебя бабки, на Ляльку, квартиру и дачу не рассчитывай. Можешь отдать им свою контору и тачку.

– Что?! – Борис не верил своим ушам. Мало того, что ему отказывали в помощи, ему запрещали распоряжаться собственным имуществом.

– Я говорю, чтоб на квартиру, дачу и Лялькины цацки ты не рассчитывал, – спокойно повторил Семен Васильевич.

– То есть как?

– Как хочешь.

– Но ведь это куплено на мои деньги…

– На твои, – согласился опер. – Только не забывай, что ты все это время в парнике жил. Ни одна муха на тебя не садилась. А почему? Потому, парень, что я этих мух от тебя отгонял. И делал я это исключительно затем, чтоб ты мою дуру кормил, одевал и драл. И оставить ее на бобах я тебе не позволю.

– Что значит на бобах?! – От возмущения Борис даже забыл, что перед ним, возможно, единственный человек, способный ему помочь. – Я горбатился, а эта…

Натолкнувшись на взгляд тестя, Борис захлопнул рот, успев зубами поймать уже срывавшееся с языка роковое слово.

– Что ты хотел сказать, зятек? – Вопрос прозвучал совсем по-домашнему.

– Ничего.

– То-то. Значит, запомни: ни квартира, ни дом, ни камушки тебе не достанутся. Выпутывайся как знаешь. Ляльке, естественно, ни слова. Выпутаешься – черт с тобой, живи дальше, получишь все обратно. А если тебя, скажем, на ремни порежут, то я один ремешок куплю на память. Ляльке объясню, как было на самом деле: геройски погиб в тылу врага.

– Ну, спасибо! – зло усмехнулся Борис.

– Да не за что. Свои люди, сочтемся.

– Сочтемся. Обязательно сочтемся. – Борис развернулся и пошел к двери.

Семен Васильевич нажал кнопку, укрытую под столешницей, двери тут же распахнулись, и перед Борисом выросли два милиционера.

Обернувшись, Борис испуганно посмотрел на тестя. Тот был доволен произведенным эффектом.

– Ты бы, зятюшка, повежливей со стариком, – сказал он, ухмыляясь. – А то, не ровен час, возьму тебя на перевоспитание. У нас тут быстро перевоспитывают. Слыхал о системе исправительных учреждений? Вижу, что слыхал. Ну, тогда ступай с богом. Пока…