Текст книги "Весло Харона"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Пока крепкие ребята шарили по дому, Насоныч отправился к девушкам.

– Как успехи? – поинтересовался он, здороваясь и всем своим видом демонстрируя беззаботность.

– Нормально, – отрапортовала Валя.

– Наставник ваш ушел в магазин? – Насоныч фальшиво улыбнулся.

– Наверное. – Валя пожала плечами.

– А вы чем время убиваете? – Он перехватил многозначительный взгляд спустившегося со второго этажа телохранителя и удовлетворенно кивнул.

– А мы играем в игрушки, – улыбнулась Ольга.

– Хорошее дело. – Насоныч качнулся на каблуках и повернулся к Вале: – Нам нужно поговорить.

Валя пожала плечами: мол, не вижу препятствий.

– Поднимемся наверх?

– Пойдемте. – Валя опять пожала плечами, и подруги направились к лестнице.

Насоныч замялся:

– Оля, а мы не могли бы поговорить с Валентиной наедине?

– Но мы ведь… – Ольгу насторожил этот вопрос. Сергей пророчил им разную судьбу, схожую лишь печальным финалом, и то, что их уже пытаются разъединить, сильно ей не понравилось. С другой стороны, видимых причин ходить всюду за ручку у подруг не было.

– Это ведь не секрет от Ольги? – поддержала ее Валя.

– Ну, наверное, нет, – нехотя согласился Насоныч. – Тем более что на этом наши контакты не заканчиваются… – Он выразительно посмотрел на Ольгу.

Втроем они поднялись в комнату на втором этаже, где на столе стоял открытый ноутбук, с самым невинным видом демонстрирующий интерфейс какой-то игры.

Насоныч с усмешкой взглянул на эту идиллическую картину, подошел к столу и, закрыв программу, выключил компьютер.

– Я говорил вчера с Вадимом, – начал он, глядя на угасающую заставку. – Он считает, что вы уже готовы.

Валя и Ольга переглянулись. Во взглядах обеих промелькнул отсвет испуга. Но если для Вали это было привычное, несмотря на необычность ситуации, предстартовое волнение, то Ольга думала о предостережении Сергея.

– Кроме того, – Насоныч тяжело вздохнул, словно собирался зачитать некролог о кончине генерального секретаря, – ситуация резко изменилась. Нам нужно торопиться.

– Когда? – Голос Вали прозвучал твердо.

– Скоро. Совсем скоро. Я скажу об этом завтра.

– А план, – Валя развела руками, – оружие?..

– Завтра. Все завтра. Я, собственно, заехал только спросить, не передумали ли вы.

– Я? – Валю вопрос удивил. – Нет!

Москва, октябрь 1998

Борис переводил взгляд с одного листка на другой, словно надеясь найти ошибку. Один листок был факсом из солнечной Италии на итальянском языке, а второй – переводом факса на русский, сделанным секретаршей. Итальянского языка Борис не знал, а если верить русскому тексту, то итальянцы с прискорбием сообщали, что по указанным уже причинам судно не может отбыть из порта ранее чем через неделю. Настырные борцы за экологию добились-таки проверки груза. Синьор Фраскани от лица компании «Арок» приносил извинения и просил руководство «Белтеха» рассматривать сложившееся положение как ситуацию, подпадающую под статью форс-мажор.

Положив листки на стол, Борис в очередной раз набрал номер Жука. Именно через него Борис смог выйти на людей, предоставивших ему кредит. Теперь Борис хотел посоветоваться с другом по поводу того, что делать в сложившейся ситуации.

Самое скверное было то, что ситуация невозврата денег в оговоренный срок даже не рассматривалась. Борис настолько верил в успех предприятия, что не поднимал эту щекотливую тему. Теперь же ему становилось не по себе от мысли, что может произойти и какие «счетчики» заработают.

И на тестя особой надежды не было. Насколько Борис знал законы этого мира, прикрытие в виде людей в погонах могло оградить от посягательств на кошелек, но ничто не мешало получить пулю в лоб или какую-нибудь заточку в бок.

Кроме того, Борис не сомневался, что, расскажи он тестю о размахе срывающейся операции, хитрый сибиряк умоет руки и отойдет в сторону, сославшись на то, что зять должен был посоветоваться, прежде чем заваривать такую кашу.

Борис перезвонил еще раз. Телефон не отвечал.

Вестей от Жука не было уже несколько дней. Порекомендовав своего Шалу в качестве надежного кредитора, бригадир исчез из поля зрения.

Три дня Борис не звонил ему, ожидая окончания истории с «Гринписом», а теперь, когда Жук срочно понадобился, никак не мог его найти.

С утра Беленков даже наведался в кафе, где обычно появлялся Жук. Увы, там его тоже несколько дней не было.

– Уехал он, – пожал плечами бармен.

– Куда уехал?

– Черт его знает. Может, отдыхать. Он что-то про Испанию говорил. Может, в Испанию и поехал. – Бармен взял опустевший поднос и отправился в подсобку, давая понять, что разговор окончен.

Это все, что удалось узнать. Знакомых лиц в кафе не было, а хватать за рукава всех подряд с криком «Жука не видали?» как-то глупо.

Борис дал себе срок до полудня. Если найти Жука не удастся, придется ехать к этому Шале объясняться одному. Особого опыта в общении с подпольными ростовщиками у Бориса не было, но инстинкт подсказывал ему, что лучше не затягивать. Слышал он краем уха о разборках с кредитами. Это как с зубным врачом: идти, конечно, боязно, но чем дольше откладываешь, тем больнее потом.

Если тебя начинают искать, пиши пропало. Первый вопрос будет: почему прячешься? И к сумме долга приплюсуют какую-нибудь компенсацию за моральный ущерб.

Нет, нужно ехать самому.

Борис посмотрел на часы. Второй час. Срок, данный им самому себе, прошел. До момента возврата кредита осталось сорок восемь часов и, если быть совсем точным, четырнадцать минут.

Борис поднялся и, уже стоя, последний раз набрал номер. Длинные гудки всегда раздражали его, но сейчас он готов был слушать их часами, оттягивая визит к кредитору.

Куда же подевался Жук?

Далекая Теплая Страна, сентябрь 1998

Алексей Владимирович был несколько разочарован в господине Роне. Этот горе-организатор межпланетных турниров заставил его сражаться с откровенными слабаками, а теперь, когда появился мало-мальски сильный соперник, пропал.

Алексей Владимирович сидел на веранде, просматривая российские журналы.

Их периодически доставляли ему с почтой. Правда, в целях конспирации приходилось делать подписку через Варшаву. При этом нужно было выписывать не только российские издания, но и издания Польши, Германии, Франции и многих других стран. Все это просто выбрасывалось, ибо никаким языком, кроме русского, Алексей Владимирович не владел настолько, чтобы читать на нем прессу. Он успел освоить польский и английский, но чтение на них требовало такого напряжения извилин, что больше трех абзацев за раз Кирьянов не выдерживал.

Быстро просмотрев заголовки и картинки, Кирьянов кидал иностранные журналы на пол: горничная знала, что теперь их можно выбросить. Отказаться от этого «балласта» было нельзя, поскольку тот факт, что отшельник-профессор получает издания только на русском, мог привлечь внимание, натолкнуть на нежелательные выводы, навести на след. Кипа периодики на восьми языках вызывала меньше вопросов.

Раскрыв очередной аналитический журнал, Алексей Владимирович натолкнулся на рекламу компании «Белтех».

– Борис Беленков, – произнес он вслух. – Генеральный директор компании «Белтех».

Кирьянов произнес это с печалью в голосе. Не понять было даже, чего из прежней жизни больше жаль: друзей-приятелей или высоких постов, дававших ощущение силы и могущества.

Кто-то сказал, что одиночество – дорогое удовольствие. Удовольствие обходилось и впрямь недешево, если говорить о деньгах, но денег было вдоволь. А вот жизнь без друзей, без женщин, без дела, без треклятых журналистов, сующих свой нос во все щели, была сродни… Кирьянов даже не знал, сродни чему была такая жизнь. Не жизнь это вовсе! Что такое Алексей Владимирович Кирьянов без своих регалий, власти, без своего имени, наконец?

Борис Беленков… Черт возьми, ведь это Борька Беленков, сопляк и неуч, который еще десять лет назад мыл его машину, старый полусгнивший «Москвич». Комсомольский вожак, выставленный коленом под зад при первом свистке грядущей перестройки. Генеральный директор! Кем бы он был сейчас, не снизойди до него Алексей Владимирович Кирьянов! Не наставь он этого оболтуса на путь истинный…

Компания «Белтех»… Смех! Ведь начальный капитал одолжил ему тоже он, Кирьянов, причем сумма-то была смехотворная. Пришлось даже разыграть небольшой спектакль, зайти в кабинет якобы за деньгами, чтобы не показывать парню, что требуемый «кредит» – даже меньше, чем лежит в бумажнике. А дело было в том, что поднаторевший на школьном УПК собирать утюги парень решил стать кооператором: заняться ремонтом бытовой техники. Боже ты мой, сколько же нервов было потрачено, чтобы успокоить первых его клиентов, которым он бездарно сжег английский обогреватель!

А когда прибежал он, отирая кулаком кровь из расквашенного носа, жаловаться на рэкетиров? Тот еще был анекдотец: пара шустрых акселератов собирала дань с половины рынка, и ни один болван даже не рыпнулся! Платили и молчали. Смех! Ну, уладили дело с этими самозваными хозяевами рынка. Посидели сутки в камере с настоящими уголовниками – сразу прозрели, поняли, что к чему. Верткие, кстати, были хлопчики. Один из них, Женька Зыков, несколько раз пригодился потом. Хорошо помогал, пока не ушел в серьезный криминал.

А Борьку он потом удачно женил. В смысле портрета и фигуры эта сибирская матрешка была, конечно, страшна, как служебное расследование, но зато с мозгами все в порядке: отсутствовали напрочь. Временами казалось, что даже спинного мозга у нее нет – так обходится. А удачным в этом союзе был папа невесты. Туповатый такой опер, простой и жадный. Его потом удалось хорошо продвинуть. Так что тыл Беленкову был обеспечен надежный. Сначала, дурак, ныл все, а потом пообтерся, осмотрелся – и ничего. Благодарил даже…

Да, вот тебе и кооператор Борька Беленков. Генеральный директор компании. И видать, не мелкой, раз в «Домовом» рекламу дают. Цены в Москве на рекламу забубенные. Раз может себе такое позволить, значит, дела в порядке.

Алексей Владимирович еще раз просмотрел рекламку.

– Итить твою… – причмокнул он. – Тоже в Интернете страничку завел. Тут и не поймешь – то ли разбогатели все, то ли сеть теперь вроде телефона.

Кирьянов взял со столика нож и тремя небрежными движениями вырезал объявление. Пусть лежит на всякий случай. Может, как-нибудь пошлю по Интернету весточку. С того света…

Да… Кем бы ты был сейчас, Боря Беленков?

Эта тема почему-то показалась Кирьянову занятной. Действительно, что бы с ним было?

Ну, положим, деньги на свои ремонты он бы нашел, наскреб, украл. С претензиями тоже вопрос уладил бы. Ну, может, набили б ему лицо, дали пинка. А что еще с него было взять? Рэкетиры – не конец света. Сколько олухов платило и платит? И ничего, живут. Некоторые даже живут припеваючи.

Вот из истории с этим изнасилованием он бы, пожалуй, не вылез. Отхватил бы срок и пошел бы на зону зеков ублажать. Там это быстро.

Впрочем – при этой мысли Кирьянов улыбнулся – не повстречай он доброго дядю Алексея Владимировича, так и не было бы этой истории.

Кирьянов сложил глянцевый листок вдвое и сунул в лежавшую на столике книгу.

Да, ловко тогда все получилось. Все трое оказались на крючке. И Борька, и этот начинающий гопник Жук, и пай-мальчик Максим Андросов. Все оказались ему, Алексею свет Владимировичу, по гроб жизни обязаны. Пришлось, правда, попотеть, разворачивая дышло закона на сто восемьдесят градусов. Хорошо, что сама девчонка помогла, бросилась на своего Ромео с тесаком…

А Хильда тогда быстро просекла, откуда ноги растут. Слава богу, удалось убрать из материалов дела упоминания о нем, народном избраннике Кирьянове. Борькин же будущий тесть помог. Взамен получил совет, как пристроить свою забрюхатившую дочку.

Алексей Владимирович встал, взял со стола книгу и отправился в дом: полуденная жара вступала в свои права, нужно было окунуться на четверть часа в бассейн, выпить молочный коктейль. Смех с этим коктейлем! Оказавшись в своей цитадели, Алексей Владимирович то ли стал сентиментальнее, то ли разгруженные мозги сами собой начали вытягивать из прошлого воспоминания о всякой ерунде. Вот вспомнилось вдруг, что в детстве Лешка Кирьянов мечтал стать большим и много зарабатывать, чтобы… каждый день пить молочный коктейль! Каково? Мечта о молочном коктейле, продававшемся в любом гастрономе за десять копеек. Хотя почему бы не побаловать себя на пенсии? И Алексей Владимирович заказал себе миксер – промышленный, чтобы коктейль взбивался вмиг. Теперь он наслаждался холодным сладким напитком и, делая большие громкие глотки, мысленно поздравлял себя с осуществлением мечты.

Прежде чем нырнуть в бассейн, Алексей Владимирович зашел в кабинет. Бросил на стол книгу, взглянул на экран компьютера: получены два сообщения.

Одно сообщение было какой-то рекламной белибердой на немецком. Его Кирьянов стер не читая. А вот второе пришло от господина Рона.

Кирьянов сел в кресло и стал читать.

Дорогой пан!

Позвольте начать с извинений по поводу задержки с ответом. К сожалению, Ваш соперник, господин Битл, не сразу проинформировал меня о выходе из турнира. Будем считать, что он признал свое поражение. Поздравляю, Вы вывели из борьбы довольно сильного соперника!

В связи с этим обстоятельством Вы выходите в четвертьфинал. Ваш новый соперник, господин Максимилиан, еще более сильный игрок. Он свяжется с Вами завтра. Надеюсь, Вы получите удовольствие от партии, независимо от результата.

У нас появился новый приз для победителя, который, возможно, заинтересует Вас. Международная ассоциация детективных агентств берется собрать данные о любом указанном победителем человеке, проживающем в любой точке земного шара. Надеюсь, в ближайшее время нам удастся привлечь новых спонсоров и учредить новые призы.

Желаю успеха!

С уважением

Хенрик Рон

Теперь Хенрик! Кирьянов хмыкнул.

А этот парень, судя по всему, пошел в гору. Ишь ты, расширяет круг спонсоров. Интересно только, чем же он их завлекает? Рекламы особой не делает, а сбор информации – удовольствие дорогое. Непонятно. А интерес у него какой-то есть. Какой?

У Кирьянова не было даже версий на этот счет. Парень инвестирует деньги в турнир, чтобы раскрутить его и выйти на большую орбиту? Это единственное, что приходило на ум, но тогда что-то слишком мало участников привлечено. Тут ведь не футбол – зрителей нет, трансляция не ведется, а количество денег зависит только от числа игроков…

Кстати, о новом призе. Это интересная штука: сбор информации. Можно собрать о ком-нибудь информацию. О том же Борисе, например. Или о Хильде. Хороший приз, полезный.

Алексей Владимирович набрал подтверждение и отправил Рону.

ГЛАВА 13

Москва, сентябрь 1998

Оставшись наедине, Ольга и Валя молча рухнули на кровать, вцепившись друг другу в волосы. Со стороны могло показаться, что они дерутся. На самом деле каждая пыталась повернуть голову подруги, чтобы первой шепнуть ей на ухо вопрос. После короткой борьбы верх взяла Валя.

– Кто это был? – выдохнула она в Олино ухо.

– Он частный детектив, тоже ищет Харона, – быстро зашептала Ольга. – Он говорит, что нас убьют. Тебя сразу после Боброва, а меня – когда найдут Харона.

От неожиданности Валя ослабила хватку, и Ольга подняла голову:

– Валя, ты не передумала?

– Нет. – Девушка смотрела в упор на подругу, переваривая услышанное.

– Валя, я теперь знаю, как выйти на Харона, – продолжала Ольга. – Сергей показал мне. Мы связались с ним…

– С Хароном?

– Да!!! – Ольге хотелось крикнуть, но она не могла и потому лишь широко распахнула глаза.

– И что?

– Не знаю, но, кажется, он готов поговорить. Просил связаться позже. Чего ты?

– А это не фокус? – Валя чуть отстранилась, чтобы видеть лицо подруги.

– Какой еще фокус?

– Фокус твоего частного детектива. Очень ловко получается: сначала мы бьемся с компьютером, но ничего не выходит. А тут появляется… Слушай, а откуда он вообще взялся? Кто он такой?

– Это тот самый парень, который пас меня в кафе. Тогда, когда ты ходила к своему Боброву.

– Так он с Насонычем?

– Нет. Говорит, что сам за себя. То был разовый заказ, а теперь он ищет Харона…

– Говорит, говорит… Кому интересно, что он говорит? Может, его Насоныч и послал, а мы не сказали, что он здесь был, и прокололись. Об этом ты не подумала?

– Подумала. Только, если мы так нужны этому Насонычу, зачем говорить, что нас убьют? Чтобы мы сбежали?

– Не знаю. Может, ты и права. – Валя поджала губы. – Черт, опять приходится гадать.

– Что гадать?

– Ну, сначала мы предположили, что Харон не связан с твоими «друзьями». Теперь предположим, что этот Сергей не вешает нам лапшу на уши…

Подруги замолчали, обдумывая ситуацию.

– Так говоришь, что знаешь, как связаться с Хароном?

Ольга кивнула.

– Тогда давай связываться.

– Сейчас?

– А когда? Завтра может быть поздно.

– А Вадим?

– Вадима я беру на себя. – Валя решительно поднялась. – Начинай минут через десять, – бросила она.

Ольга слышала, как подруга, спустившись вниз, о чем-то заспорила с Вадимом. Потом, судя по звукам, куда-то засобиралась. Через десять минут Ольга увидела в окно, что они вышли из дома и направились в сторону леса.

Оля села к компьютеру.

Загружая систему и набирая код, она заметила, что пальцы ее подрагивают. Она заявила, что может связаться с Хароном, хотя не была в этом уверена. Ей казалось, она запомнила то, что делал Сергей, прежде чем послать первое сообщение. А вдруг ошибется? Или простое повторение операций не даст того же результата?

Ольга посидела немного, собираясь с духом, и начала осторожно щелкать клавишами. Проделав все операции, которые запомнила, дала команду «создать сообщение»: «Харон, это Ольга». Набрав адрес, отправила. Кажется, все нормально.

Четверть часа протянулись в ожидании, затем пришел ответ: «Если можешь говорить, скажи, кто из вас украл одеяло у Косой?»

Ольга удивленно вскинула брови. Что за бред? Какое одеяло? Что за Косая? Не было у них никакой Косой…

Ну конечно! Ольга хлопнула себя по лбу. Ведь это проверка. Вопрос простой, но с подвохом.

Она решительно застучала по клавишам: «Три одеяла украли в соседнем бараке. Косой у нас не было».

«Хорошо. Я беру твой заказ. На всех четверых. Тридцать тысяч».

Ольга посмотрела на монитор с подозрением:

«А это точно тот самый Кирьянов?»

«Тот самый. Живы все четверо. Не вздумай ляпнуть ЕГО имя. Когда можешь связаться со мной?»

«Пока не знаю».

«Постарайся через два дня. Я уже работаю над твоим заказом. Не забудь стереть сообщения из корзины. Конец».

Ольга хотела было продолжить, но убрала руку с клавиш.

Живы все четверо. Что это значит? Что Кирьянов жив? Что они с киллером говорят о разных людях? Кто вообще такой этот Харон, и, главное, почему он принимает участие в ее судьбе?

Все эти вопросы оставались пока без намека на ответ. Совершенно очевидно только то, что Харон, кто бы он ни был, серьезный человек. Согласиться убить того, кого вся страна считает покойником, может или отпетый аферист, или человек, знающий такие тайны, которые простому смертному недоступны. Но какой резон аферисту браться за работу, не сулящую ему выгоды? Ведь гонорар-то от этого не увеличится. Хотя на то он и аферист, чтобы никто не мог понять, во что он играет.

Нет, Харон не простой мошенник. Как-никак, он сумел узнать про Ольгу то, о чем ни в газетах, ни в личном деле не прочтешь. Это вселяло оптимизм, ибо какой прок аферисту, обладающему такими источниками информации, связываться с бывшей зечкой, бездомной и нищей? Чем дольше Ольга думала о Хароне, тем больше верила в то, что волею случая ее интересы совпали с интересами этого загадочного человека, который по собственному капризу вершил судьбы других людей.

Ольга уже собиралась выключить компьютер, но спохватилась: что она должна была не забыть? Стереть сообщения из «корзины». Еще несколько минут ушло на то, чтобы выяснить, что все сообщения, которые они с Валей пытались отправить тайком, вовсе не стерты, а просто вынесены в специальный файл. Какие же они идиотки! Вадим наверняка читал эти сообщения и передавал Насонычу! Эти люди были в курсе их экспериментов, но не мешали. Они просто изменили настройку компьютера так, чтобы Ольга не могла отправить сообщение, и спокойно анализировали ее письма, пытаясь понять, что в них такого особенного, что заставило неуловимого киллера нарушить молчание.

Первым порывом Ольги было стереть все сообщения, но она сдержалась и стерла лишь последние. Пусть Насоныч с дружками считают, что их хитрость еще не раскрыта.

Ольга выключила машину. Теперь оставалось дождаться возвращения Вали и порадовать ее, что заказ принят к исполнению. Интересно, куда они ушли? Чем Валя смогла выманить бдительного инструктора из дома? Единственный ответ, приходивший на ум, был столь же прост, сколь и неприятен. Ольга решила не гадать, а просто ждать подругу.

Валя и Вадим вернулись примерно через час.

Открыв дверь, Валя натолкнулась на Ольгу, стоявшую у порога в тоге из одеяла.

– Ты где была? – Вопрос прозвучал излишне грозно, чтобы ситуация не выглядела комичной.

– Ночные стрельбы. – Валя обошла подругу и направилась к кровати.

– А если серьезно?

– Ночные стрельбы. – Валя сунула Ольге под нос правую руку, давая возможность почувствовать сухой запах пороха. – А вообще, я хочу сказать тебе две вещи.

– Какие же?

– Во-первых, я тебе сейчас тоже покажу, как стрелять.

– А во-вторых?

– А во-вторых, я уже большая девочка.

Москва, октябрь 1998

– Ну, что там у тебя? – спросил Шала, дождавшись, пока Борис усядется в кресле напротив.

– Я по поводу денег… – начал тот.

– Еще нужны? – Шала открыл крышку резного ларчика, не глядя взял длинную узкую сигару и развернул ларчик к гостю. – Куришь?

– Да, – кивнул Борис, протянул руку к сигарам, но раздумал. – Нет, спасибо.

Шала захлопнул крышку.

– Так что там с деньгами? Еще нужно? – спросил вор, пододвигая к себе зажигалку.

– Да нет… – Борис грустно улыбнулся.

– А что такое? – Шала зажег огонь, но прикуривать не спешил.

– Понимаете… – Борис опустил глаза. – Я не успеваю.

– В каком плане не успеваешь?

– Я не успеваю вернуть деньги, – произнес Борис тихо.

– Как так? – Шала бросил сигару на стол и откинулся на спинку кресла, устремив на Беленкова недоверчивый взгляд.

– Товар отгрузили в срок, корабль зафрахтовали, он должен был выйти из порта… – начал объяснять Борис, но вор остановил его, протестующе замахав руками:

– А, подожди, братан. Я тут при чем? Зачем ты мне эти дела рассказываешь? «Товар», «зафрахтован»… Я в этом не понимаю ничего, да? Ты у минэ деньги взял, – в правильную речь вора начал незаметно примешиваться акцент, – сказал: отдам тогда-то. Все! Вот это я понимаю.

Борис обреченно кивнул.

– Вот и хорошо. Так что там с деньгами? – Казалось, Шала непробиваем.

– Я не успеваю вернуть. – Борис ограничился этой фразой, уступив Шале инициативу вести разговор дальше.

– То есть не хочешь платить? – уточнил Шала.

– Не «не хочу», а не могу, – поправил Борис.

– Как «не могу», э? Ты что, умер уже? Как так не можешь платить?

– Я купил партию…

– А, опять ты минэ говоришь про партию-шмартию. Я не знаю про партии, братан. Или ты деньги приносишь, или не приносишь.

– Я не смогу их принести. Я могу заплатить позже, когда придет товар и я получу со счета деньги…

– Слушай, – Шала чуть повысил голос. – Я не понял, да? Ты почему мне ставишь условия, когда будешь платить? Это мои бабки, да? Ты минэ их должен отдать. Тогда, когда говорили. А ты тут приходишь и говоришь, что отдашь потом! Ты что, э?

– Я готов заплатить проценты за эту неделю. – Борис старался держаться с достоинством.

– Какие проценты? – Шала сдвинул брови.

– Ну, я ведь брал деньги на неделю под проценты. Я готов заплатить проценты и за вторую неделю. Ведь срок увеличился…

– Не увеличился, да? Ты его хочешь увеличить. А кто сказал, что я согласен? Мне послезавтра бабки нужны. – В руке Шалы появились четки из темного камня. Вор внимательно смотрел на Бориса, ожидая ответа.

– К послезавтра я столько не соберу.

– И что будем делать, братан? – Пальцы вора зашевелились, приводя в движение четки, и камешки стали мерно постукивать, словно включился метроном.

– А что вы предлагаете? – осторожно спросил Борис.

– Слушай, я думал, что ты нормально соображаешь, да? – Шала, похоже, начал терять самообладание. – Я тебе говорю, что мне бабки нужны.

– А если я не могу их отдать раньше чем через неделю? – Борис тоже разозлился. Хозяин кабинета явно играл с ним в какую-то игру, то ли набивая цену, то ли просто запугивая.

– Возьмем сами. – Шала сжал четки в кулаке.

Взгляды мужчин встретились. В глазах вора читалась угроза, в глазах коммерсанта – неверие в необратимость ситуации, в невозможность решить проблему цивилизованно.

– Так что? – спросил Борис.

– Все. – Шала убрал четки в стол. – Иди.

– Как это? Мы же ничего не решили!

– Мы все давно решили. Или ты сам приносишь бабки в срок, или мы берем их. Что еще? – Шала повернулся к телевизору, давая понять, что разговор окончен.

– Ну не могу я! Не успеваю! – Борис вскочил. – Я готов вернуть позже, с процентами.

– Не, я не понял. – Шала сдвинул брови и медленно поднялся с кресла. – Что ты мне все про проценты говоришь, а? Я что, барыга? Что ты мне, в натуре, гонишь тут про свои проценты? Ты мне мое верни. Понял, да?

– Я понял, но…

Бориса озадачила такая постановка вопроса. Человек давал деньги под проценты. То есть хотел заработать. А теперь отказывается от больших денег, требуя меньшие. Где логика? И главное, переубедить его, похоже, невозможно.

– Хорошо. – Борису показалось, что он нашел лазейку. – Тогда дайте мне еще один кредит на неделю. Я сразу отдам его вам, а…

– Слушай, – вор укоризненно цыкнул зубом, – а ты совсем борзый тип. Может, тебя научить, как себя вести?

Растерявшись, Борис промедлил с ответом.

– Короче, – подвел черту Шала. – Ищи бабки к сроку. Остальное меня не касается, да? Все.

Шала вновь сел в кресло лицом к телевизору.

– Подождите… – Борис растерянно оглянулся.

Хозяин кабинета взял пульт и прибавил громкость.

– Но мы ведь… – Борис повысил голос, стараясь перекрыть треск автоматной очереди, которой супермен на экране косил врагов.

– Все, я сказал! – рявкнул Шала. – Тебе помочь выйти?!

Закусив губу, Борис несколько секунд стоял на месте, потом резко развернулся и вышел. Он не представлял себе, где найти столько денег, но был уверен, что какой-то выход из ситуации существует. Что ему, в конце концов, грозит? Борис уже прикинул в уме, что если заплатит по этому кредиту вдвое, то даже не прогорит, а заработает пару тысяч. При том, что будет еще небольшая неустойка, и при том, какие скидки дадут ему впредь итальянцы, можно считать, что он останется в выигрыше. А заплатить вдвое, считал он, самый худший вариант. Самый пиковый и беспредельный.

Москва, октябрь 1998

Серп раньше не ходил по таким кабакам. Дело даже не в ценах, хотя выложить шесть гринов за бокал пива – это сурово. Тихо здесь было. То есть народ, конечно, за столиками сидел, музыка играла, но… черт, не мог Серп подобрать подходящего слова. Не было суеты, лишнего шума. Люди не галдели, не орали дурными голосами официанту, сидели, как какие-нибудь буржуи из французских фильмов: попивали пивко, вели неторопливые разговоры. И одеты все цивильно – в костюмчики да галстучки.

Серп чувствовал себя не в своей тарелке. Он даже порывался стянуть с головы свой бандан с черепами, но в конце концов решил, что клочок материи погоды не сделает.

Он сидел за стойкой и цедил пиво. Спешить ему было некуда: неизвестно, сколько придется ждать, а заказывать еще один бокал за такие деньги не хотелось. Тем более что пиво оказалось так себе, несмотря на все медали, врученные неизвестно кем, неизвестно за что. Он бы дал этому пиву еще одну медаль только за то, чтобы больше никогда его не пить.

Серп ждал заказчика. Человека, заказавшего ему Жука.

Заказ был сделан по телефону. Позвонила женщина и, отрекомендовавшись знакомой его старого кореша, убиравшего сейчас снег где-то в Коми, предложила десять штук за голову бригадира.

Сначала Серп решил, что его берут на понт, проверяют, но потом изменил мнение. Изменил после того, как женщина напомнила об одной истории с исчезнувшим курьером, обнародовать которую Серпу очень не хотелось. Знай о судьбе того курьера Шала или человек, от которого тот ехал, Серпа не стали бы проверять, его как минимум закопали бы живьем в подмосковную глину. А кроме Шалы да того человека, проверять Серпа было некому. И он решил послушать.

Женщина эта, судя по голосу довольно молодая, говорила коротко и по существу. Она объяснила, что и как сделать. Оружие он должен забрать на Курском вокзале в ячейке камеры хранения. После выполнения заказа прийти в этот бар и ждать человека с деньгами и новым заказом.

Серп поначалу попытался спорить: дескать, не такой он идиот, чтобы работать без аванса. Тогда женщина на том конце провода пообещала, что для разминки может ввести Шалу в курс небольшого конопляного бизнеса, который Серп крутил, не ставя в известность бригаду и, разумеется, не отстегивая в общак положенной мзды. Такой поворот грозил Серпу штрафом и, само собой, потерей статьи дохода. Серп решил не спорить. Тем более что после истории с Дятлом у Серпа был на бригадира зуб. Он считал, что Жук, даже если не намеренно подставил корешей, должен ответить за их смерть как бригадир и как человек, заваривший эту кашу с получением долгов.

Итак, Серп забрал оружие, сделал дело и теперь сидел в условленном месте в ожидании гонорара. Место, правда, тихо действовало на нервы. Но, с другой стороны, встречаться с незнакомым клиентом здесь было куда приятнее и спокойней, чем в каком-нибудь укромном месте или кабаке, где гремит музыка и стоит такой гвалт, что не услышат и выстрела, который, не дай бог, конечно, разнесет ему голову.

От нечего делать Серп сам с собой, в уме, заключил пари на то, кто будет этим курьером. Он сам у себя принял ставку один к десяти, что придет звонившая женщина. Хотя шансы ее оценивались низко, он начал принимать ставки по поводу ее возраста и внешности. Шансы на то, что это будет шикарная блондинка, оценивались примерно так же, как вероятность того, что она окажется миниатюрной брюнеткой с длинными прямыми волосами. Вполне вероятно также, что заказчица – обычная дурнушка или просто бабуля, чудом умудрившаяся сохранить прежний тембр голоса, но Серпу нравилось думать, что это будет женщина-вамп, эдакая дьяволица с огромными темными глазами и полным чувственным ртом.

– Еще что-нибудь? – Бармен самым бестактным образом вломился в его тотализатор, заметив, что бокал колоритного клиента опустел уже несколько минут назад.

– Да… – нехотя отодвинул от себя пустой бокал Серп. – Еще пива. Теперь такого… – Он ткнул наугад в один из кранов над стойкой, зная лишь, что это не тот, из которого наливали в первый раз.