Текст книги "Цена твоего прощения (СИ)"
Автор книги: Дина Сдобберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
– Я подумал, что тебе надо отвлечься и пообедать. Собирайся и пошли. – Сказал он, взяв чашку с кофе, что стояла у меня на столе и сделал глоток.
Но я смотрела не на него, а на влетевшую следом секретаршу, ехидная улыбка которой превращалась в гримасу ужаса. Недолго думая, я выбила чашку из рук мужчины.
– Что в кофе? – крикнула я на секретаршу.
Монстр сразу понял, в чем дело. Помертвевшая секретарша, трясущаяся так, что с неё косметика осыпалась, не могла ничего произнести. Но стоило ему сделать только шаг в ее сторону, как она начала истерить и заливаться слезами. Сквозь это подвывание я с трудом разобрала слова "слабительное" и "я не думала".
Представив, что сейчас с этой дурой сделают за такое, я испугалась, наверное, не меньше её.
Глава 5.
Иногда случаются моменты, вспоминая которые много позже и в другой обстановке, думаешь, как я вообще это сотворила и главное, зачем? Но увидев перекошенное от ярости лицо бандита, который двинулся в сторону секретарши, явно не с желанием поблагодарить её за новаторскую рецептуру кофе, я вцепилась в его предплечье обеими руками, буквально повиснув на нём.
Да, она дура! Да, дура мелочная и злобная! Но никто, в моем понимании, не заслуживал такой расплаты за дурость. А то что, расплата будет жестокой, меня не удивляло, было достаточно вспомнить избитого до состояния фарша директора компании, куда я так неудачно решила устроиться работать. О его судьбе я старалась не думать, хотя и понимала, что ничего хорошего я не узнаю. Вот и сейчас воображение за меня нарисовало картину измочаленной в кровь секретарши.
– Нет, не надо, пожалуйста! – лепетала я, сама чуть ли не заикаясь от страха. – Я не собиралась пить этот кофе, а она не предполагала, что вы вернётесь и возьмёте чашку себе. Правда, она на вас не покушалась...
Я запнулась, потому что он повернул голову, внимательно посмотрел на мои руки, вцепившиеся в него, а потом поднял взгляд на меня. От этого пристального взгляда темных и злых глаз по телу пробежала дрожь, и я сразу пожалела, что полезла, куда меня не просили. Нашлась героиня-заступница, за саму бы кто заступился!
– Двенадцать часов, и чтоб тебя близко к городу не было, иначе шкуру заживо спущу, понятно?– он говорил секретарше, но смотрел при этом на меня, словно то, что он даёт этой альтернативно одарённой один единственный шанс остаться невредимой, это одолжение лично мне.
Секретарша говорить нормально ещё не могла, поэтому быстро закивала головой, словно он мог это увидеть, и, прижимаясь спиной к стене, выскользнула из кабинета.
– Проследи. – Кинул он одному из громил в коридоре. – А ты за мной. Обедать идём.
Только тут я смогла разжать пальцы и отцепиться от мужчины, который только хмыкнул на это. Сразу успокоиться и взять себя в руки, у него видимо не получалось, потому что и в лифте, и в машине, даже кидая взгляд украдкой. я замечала сжатые в кулаки руки и нахмуренные брови.
Как всегда в такие моменты, когда я переживала сильное волнение, не к месту просыпалось желание поехидничать. Каждый раз после тех же экзаменов, со мной просто не возможно было общаться. Вот и сейчас, старая привычка сбрасывать таким образом напряжение, начинала сказываться. Благо инстинкт самосохранения помогал держать язык за зубами и не нарываться, а смотреть на дорогу сквозь автомобильные стёкла молча.
Ресторан куда мы приехали особого восторга не вызвал. Скорее всего, благодаря тяжёлой атмосфере. Мрачные, тёмные тона в отделке, тяжёлая, какая-то монументальная мебель, выполненная из дерева и нарочито грубо. Понятно, что хотели добиться такого, старорусского стиля, но больше всего это место напоминало логово разбойников. Чем, по сути, и являлось.
Да и посетители здесь были под стать. Несколько столов были заняты, понятно, что никого из здесь присутствующих я и близко не знала, но что-то в поведении этих людей говорило, что от них стоит держаться как можно дальше.
Что я и делала всю свою предыдущую жизнь! И жила спокойно, училась, работала. Я никогда не прельщалась всей этой непонятной для меня бандитской романтикой. Смазливые хулиганы, что в школе, что в университете вызывали только чувство раздражения от того, что выделываясь на пустом месте, мешали всем окружающим. А тут и вовсе...
Несколько столов было занято, сидевшие за ними о чём-то беседовали, но о чём конкретно, слышно не было. Да я и не прислушивалась. Я вообще старалась остаться незамеченной, поэтому даже помещение особо не рассматривала. Затея моя не удалась. Краем глаза я заметила, как несколько мужчин отвлеклись от беседы и проводили нас взглядом.
Видно мой спутник не часто показывался здесь в компании с девушкой, ну или сюда вообще не принято было приводить посторонних. Пройдя почти через весь зал и минуя ещё одну дверь, мы оказались во втором зале, только в отличие от первого здесь были большие окна, выходящие во внутренний и закрытый двор, где располагался небольшой сад. И кроме нас двоих здесь больше посетителей не было.
Охрана осталась у двери, молчаливые официанты дождались господского "как обычно и на двоих" и испарились, словно их и не было. Я так поняла, они были вышколены вообще, не обращать ни на что внимания и не показывать своих эмоций.
Заказ принесли достаточно быстро. С удивлением опознала на тарелке печёночные стейки. Однако, как-то не такое меню я представляла в бандитском рационе. Есть начали в молчании.
Мдааа... А ещё ресторан называется, печень была суховата, не спасал даже соус, и немного горчила. Видно что-то такое отразилось на моем лице.
– Не по нраву? Чего лицо скривила? – в его голосе слышалась сдерживаемая злость.
Интересно, это он всё ещё из-за выходки секретарши бесится или из-за того, что я в него вцепилась? Насколько я понимала, в его среде подобное между чужими друг другу людьми не приветствовалось, а я себе позволила. Вот и что делать? Промолчишь, сейчас взбесится. Скажешь правду, взбесится и сорвётся на поварах и официантах.
– Просто я привыкла готовить печень немного по-другому. – Подобрала я наиболее безопасный вариант ответа.
– Что не так? – он положил, да фактически швырнул на стол вилку и нож, и, поставив локти на стол, упёрся в собственный кулак.
– Она горчит и суховата. Нужно или очень много соуса, или запивать каждый кусок. – Вот чего он прицепился к этой печёнке? Сижу, ем, молча причём, руки к нему не протягиваю. – Дома, конечно, это блюдо получается другим.
– Ты я смотрю, и в бумажках сечёшь, и на кухне по ходу мастер? – он вернулся к еде. – Когда успела научиться только. По бумагам, что скажешь?
– То есть, в каком смысле? – я не сразу среагировала на такой резкий переход с одной темы на другую.
– Сабир. – Это он к чему?
– Что, простите? – я совсем уже не понимала, что здесь происходит.
– Зовут меня так. Мне прямо интересно стало, как ты меня про себя называла всё время? Ладно, спрашивать не буду, и так вся красная, как рак сидишь. – Он словно разом отпустил свою злость и расслабился. – Холдинг это отцовское детище. Так-то семья занималась... Другим делом занимались. Потом отец и его друг основали эту компанию. Другу быстро надоело играть в бизнесмена, а мой отец выкупил его долю.
– Зачем мне эта информация? Мне кажется, она как-то, личная что ли. – Я воспользовалась паузой в его рассказе.
– Личная. Но ты теперь мой личный бухгалтер и ревизор. Как в сказке. Казначей. И тебя она касается. Так что сиди и слушай. – Он прожевал кусок, и только после этого продолжил. – Вот же дрянь. Вот взяла и всё попортила, я теперь тоже эту горечь чувствую. На хрена сказала?
– Так сами же...
– Это был вопрос в воздух! Я ответа не требовал. Что там и как было потом не важно. Отец погиб, как и оба его брата. – Могу только предположить, что явно не мирно скончались. – Я сопляком был, совсем малолетним, дед под свою руку взял вместе с матерью. До холдинга ему особо дела не было. Им управляли то тот самый друг, то наемный управленец, и не один. Полгода назад я решил навести здесь порядок. Отец дураком не был. Он в этой вашей бухгалтерии разбирался. А этот холдинг висит на моей семье, как камень на шее. А должен бабки приносить.
– Он не может "приносить бабки", по крайней мере, не в том состоянии, в котором сейчас. На всех этапах есть какие-то сбои, куча лишних звеньев, непонятные расходы, уровень специалистов иногда удручает. Да о чем говорить, если у вас в приемной секретарь понятия не имеет, что секретарь должен и расписание подавать, и вести реестр входящих – исходящих документов... – Начала перечислять я.
– На хер секретаря, толку ноль. – Ответил он.
– То, что у вас там было, к секретарям отношения не имеет, так что странно, что ноль, должен был быть минус. – Не сдержалась я, но быстро переключила его внимание на отчёты. – Пока могу сказать только по транспортному узлу и снабжению. Времени мало, а архив в состоянии ахтунг. Документы, которые должны храниться по семьдесят лет, и те отсутствуют. Все приходится восстанавливать. Фактически самые ранние документы это пятилетней давности. Фрагментарно лет за шесть-семь. Да и объём работы огромен.
– А тебя кто торопит? Сроки выставляет? Мне сейчас твое мнение нужно. Что скажешь о холдинге? – его привычка в упор смотреть на собеседника во время разговора до сих пор пугает.
– Честно? – уточнила я.
– Как есть. – Подтвердил он.
– Это не холдинг, это огромная дыра по высасывание денег в никуда. Там нужно не только найти где, и на каких моментах воруют, но и выстроить взаимосвязи внутри заново. – Сказала, а у самой поджилки трясутся, ну не каждый раз я говорю бандиту-отморозку, что некто крадёт у него миллионы и в течение нескольких лет.
– Хорошо, что понимаешь и не врешь. – Он очень нехорошо улыбнулся, скорее оскалился. – Вот ты мне и найдешь, кто, где и как. А остальное, моя работа. А сейчас пошли.
– Куда? – посмотрела я на недоеденный обед.
– За слова свои отвечать будешь. Печень готовить, чтоб не сухая была и не горчила, как ты говоришь. – Ответил он.
А вот бабушки мне всегда говорили, что язык мой, враг мой!
Глава 6.
– Мы зачем туда идём? – спросила я вышагивающего в сторону дверей дорогущего супермаркета Сабира.
– Это магазин. Сейчас купишь всё, что тебе нужно, чтоб не говорила потом, что чего-то не было, поэтому не получилось. – Мужчина шёл с видом ледокола, и с его пути все старались убраться, как можно скорее.
– То есть, я покупаю всё, но строго здесь? – деньги, конечно, его, но здесь только цены задраны выше затылка, а толку ноль.
Всегда и везде, не важно кто и где живёт, и на сколько большой или маленький город, всегда есть вот такие "элитные" места, где понятие "свежие продукты" почему-то становится этаким исключительным качеством, доступным только избранным и за очень большие деньги. И ведь находятся те, кто в это верят.
– А чем тебя здесь не устраивает? – резко остановился он и посмотрел на меня с раздражением.
– Ценник за, откровенно говоря, не гарантированное качество. – Ответила я.
Сабир, неожиданно для меня, сам схватил меня за руку и потащил к машине. Нет, в его понимании, он, наверное, вёл. Но широкий размашистый и быстрый шаг мужчины, заставлял меня практически бежать за ним. Влад, сидевший за рулём, только удивлённо посмотрел, но никак не прокомментировал наше скорое возвращение.
– Куда едем? – только и спросил видимо давно привыкший ко всему водитель.
– А вот нам сейчас скажут, да, Кира? – по Сабиру было заметно, что он еле сдерживает свою злость.
Я вообще заметила, что он достаточно вспыльчивый и порывистый. Часто он себя просто сдерживает, прилагая огромные усилия. Мдааа... Я последняя, кто будет искать, где границы его терпения. Вот как-то совсем не интересно, когда и по какой причине он сорвётся. Поэтому, как можно спокойнее назвала адрес торговых рядов.
Среди маленьких аккуратных магазинчиков были те, куда я ходила постоянно. У меня была одна дурацкая привычка, я никогда не возвращалась туда, где меня обманули. Если я обнаруживала несвежий продукт, недовес или прочие маленькие хитрости, то это автоматически была моя последняя покупка. В некоторые магазины меня привела тётя Наргиз, а уж она точна никогда плохого не посоветует.
Сабир внимательно наблюдал за мной, как выбираю, как общаюсь. Он прекрасно понимал, что меня здесь хорошо знают. И по приветствиям, и по расспросам, и по пожеланиям. Когда я выбирала печень, в зал вообще вышел хозяин магазина, которого позвал мальчишка, что помогал продавцам. Этакий шустрик принести, подать, помочь упаковать, отнести до машины. Сабир только хмыкнул, заметив, как стрельнул глазами в его сторону хозяин магазина.
Чувствую, едва мы скроется из магазина, как Заур будет знать о моем приходе, и кто меня сопровождал. Главное, чтоб он догадался дома об этом не сказать. Тётя Наргиз болеет, а Зарина ждёт второго малыша. Ни к чему им эти переживания. Может ещё можно будет выкарабкаться без потерь.
– Ой, только-только творожок привезли, вы вовремя. Вам как всегда? – заулыбалась едва меня увидев, продавец в молочном.
– Здравствуйте, я сегодня только сливки возьму. – Ответила я.
– Сливки и как обычно. – Раздалось над моей головой, я только кивнула в ответ на вопросительный взгляд продавца.
Домой мы вернулись нагруженные пакетами. Точнее занёс их от машины до кухни Влад. В душе поднялось глухое раздражение, пусть необоснованное и нелогичное, но меня каждый раз задевали такие моменты.
Здоровенный мужик, а пакеты с продуктами, из которых ему же будут готовить, он занести в дом не может. Ни посуду не помыть, да что там, даже со стола убрать за собой ни разу не удосужился. Пиджак как снимет при входе, так и кинет всегда на кресло. Вечно за ним кто-то должен ходить и убирать. Странно, что в магазин сам со мной пошёл.
Быстро вымыв руки и переодевшись, я спустилась на кухню, разбирать пакеты. Сабир уже успел отпустить женщину, следившую за домом, и уселся на кухне с чашкой кофе. Ну, надо же, барин на кухню пожаловали! Это он лично, что ли собирается наблюдать за мной, как я готовлю? Чтоб точно сама? Да, пожалуйста!
Почему-то не к месту вспомнилось, как шутил Заур, когда мы его спрашивали, почему он вечно усаживается на кухне и смотрит, как готовит его жена.
– Нет ничего более красивого, чем женщина, готовящая для своего мужчины еду! – всегда смеялся он.
Первым делом, я помыла печень и залила тёплыми сливками, засекая время. Решила не обращать внимания на пристальный взгляд в спину и постаралась представить, что я наконец-то дома, всё в моей жизни понятно и прозрачно, и я готовлю любимые сырники и печёночные стейки на ужин.
Лишние мысли быстро улетучиваются из головы, когда нужно не упустить сырники, так чтобы корочка была золотисто-бежевая, не повреждённая при переворачивании, взбить соус к стейкам, потому что ему нужно постоять в холоде, замешать пряную смесь в майонез и не переборщить, потому что печень не любит слишком большого количества пряностей, и всё это одновременно.
Вытащенная из сливок печень отдыхала на салфетке, отдавая лишнюю жидкость, а я злорадно улыбалась, выкладывая шесть крупных плотных луковиц. Я крупно нарезала печень на стейки толщиной сантиметр-полтора, и как следует, обмакивала в смесь майонеза, пряности и небольшого количества чесночного сока, перед тем как выкладывать на подготовленную сковороду.
А вот теперь самое интересное, я начала готовить луковую подушку под печень. Блюдо с сырниками стояло под плотной крышкой-куполом, чтобы творог не набрался запахов жарящейся печени и лука. Первая партия стейков отдыхала от жара сковороды, вторая, и последняя, заняла её место, а в растопленное сливочное масло полетели тонкие полукольца лука. Сейчас его нужно было беспрерывно мешать.
Сервировать две тарелки было не сложно. Но в столовую я их не понесла. И на кухне можно прекрасно поесть! Тем более, что здесь порядок, всю посуду я помыла в процессе готовки, потому что терпеть не могу, когда в раковине оставлены грязные тарелки.
Сабир с видом ресторанного критика сначала отрезал кусочек печени, медленно прожевал, а вот второй кусок ел уже как положено, с белым хлебом и сладковатым луком. Ужинали молча, да в принципе нам и нечего было обсуждать. Какие темы мы могли обсудить? Все что я могла сказать про состояние финансов в его холдинге, я уже сказала. Могу ещё рецепт котлет или отбивных озвучить. Только боюсь, он мне в ответ расскажет, как сделать отбивную из человека.
– У кого готовить училась? – спросил он, наконец, уже заканчивая доедать сырники с чаем.
– У бабушек. – Смысла скрывать я не видела, не такая уж это личная подробность. – Они всегда что-то готовили, а я старалась помочь, как-то так и получилось. Говядину в кофейной вуали я, конечно, не приготовлю, но что-то вот такое домашнее вполне могу сделать.
– Это вкусно. – Да, неужели?– После такого, я бы тоже в ресторане кривился. И что, любишь готовить?
– Ну, люблю это громко сказано. Для меня готовка, скорее способ разгрузить мозги и расслабиться. – Ой, как мне не нравится его улыбка.
Если за фразу, что печень немного горчит, я готовила сегодняшний ужин, "отвечая за свои слова", то сказав, что готовка мне помогает расслабиться, я рискую оказаться поваром на постоянной основе.
– Я готовлю только то, что я считаю нужным, и только из тех продуктов, что покупаю сама! – сразу намекнула, чтобы особо не рассчитывал, но судя по тому, что улыбка у него стала только шире, я только ещё глубже себя закопала.
– Да не вопрос. – Подтвердил он мои подозрения.
Глава 7.
Осенний дождь барабанил в окно, размывая силуэты деревьев в саду. Пошла уже третья неделя моего заточения в этом доме. Странного, но, тем не менее, заточения. Никуда не выйти без сопровождения, пойти просто погулять в сад и то через охрану. А так, дом Сабира, работа, поездка за продуктами, ресторан, куда мы ходили обедать. И везде я появлялась в сопровождении Сабира. Точнее это он шёл, а я была приложением к нему.
Взгляды окружающих становились всё пристальней, настойчивее и заинтересованнее. И это заставляло чувствовать себя дичью перед сворой собак. Охрана, посетители ресторана, а ходили мы всё время в один и тот же, сотрудники офиса. Ни у кого я не видела во взгляде сочувствия или хотя бы равнодушия. У большинства был неприкрытый жадный интерес, желание узнать интересную сплетню, и если удастся, урвать свой кусок выгоды.
Но были и откровенно страшные взгляды. Те, что обдавали похотью, словно кипятком. Такие взгляды я порой замечала в свою сторону со стороны Шасима и его напарника. И прекрасно понимала, что единственное, что удерживает их, это страх перед Сабиром, и не дайте мне боги, встретить этих двоих, если у них появится хоть малейшая возможность спросить с меня за их ожидание.
Офис гудел растревоженным ульем. Сабир не церемонился и мягкосердечием особенно не отличался. Вторых шансов он никому не давал. Перекраивались контракты, а это была задача не из лёгких, везде сроки и условия. Только за пересмотр транспортных договоров юридический отдел холдинга меня возненавидел. А бухгалтерия, наверное, готова была сжечь меня заживо, предварительно содрав шкуру.
Даже представлять не хочу, что они там себе уже напредставляли. Особенно сейчас, когда количество красоток с обложки модных журналов в офисе резко сокращалось.
– У меня нет денег, чтобы платить за сидение на заднице. – Сказал Сабир сразу после того, как дал распоряжение перетрясти несколько отделов сразу.
Увольнения коснулись кадрового, рекламного и административного отделов. Сотрудники архива и вовсе остались без работы все сразу. Кто в этом оказался виноват? Конечно я!
Но стоило понимать, что работа ревизором к этому меня приучила. Со времён Гоголя ничего не поменялось. Боятся, лебезят и вместе с тем, желают поскользнуться на лестнице и сломать себе если не шею, то хотя бы ноги.
А вот к тому, что человек после моей проверки может просто исчезнуть, я готова не была. Когда на следующий день после того, как я положила на стол отчёты по закупкам, в офисе не появились сразу трое из отвечающих за это направление, даже предполагать ничего не надо было. И я сидела и думала что их жизнь и на моей совести тоже. Ведь это я проводила проверку.
И вот результат. И как теперь мне браться за очередной этап? Зная, что фактически подношу топор палачу?
– Чего потерялась? – спросил Сабир, присаживаясь на край стола.
– Я...
– Загналась из-за этих крыс? – как-то нехорошо ухмыльнулся он, аккуратно заправляя мне за ухо выбившуюся прядь. – Не переживай, я их не убил. Иначе, кто мне вернёт всё, что они своровали?
– И поэтому они дружно решили не показываться на работе сразу, как только я отдала тебе результаты? – усомнилась я.
– После того, как ты отдала мне результаты, я решил, что они должны дружно мне всё вернуть. И сейчас они озадачены возвращением долга, и в кратчайшие сроки. – С самым серьёзным выражением лица объяснял мне Сабир. – Так что зря распереживалась. А то я решил, что ты снова ручку потеряла.
С этими словами он вернулся к своему столу. А я смутилась от его напоминания. Пару дней назад я слишком увлеклась, и не смогла найти свою ручку, чтобы сделать какую-то пометку. Я подняла одну стопку бумаг, вторую, проверила ежедневник, ручки нигде не было. А удобная ручка при любой долгой работе связанной с писаниной это очень серьезный фактор. И очень удивилась, когда подошедший мужчина вытащил её у меня из-за уха. И растерялась, потому что впервые за всё время видела его с каким-то хулиганистым блеском в глазах.
И потому что этот жест вышел очень мягким. Это помимо того, что он снова прикоснулся ко мне. Только без злости или раздражения. И вот опять! И эти странные прикосновения не давали мне покоя. Особенно сейчас, когда едва закончив завтракать, Сабир сообщил, что у меня сегодня выходной, потому что вечером что-то вроде званого ужина, и я иду туда с ним, в качестве его спутницы.
– Оставлю тебе Влада, он отвезёт тебя по всем этим вашим бабским забегаловкам. И платье себе выбери. Всё, до вечера. – Он вышел, оставив меня в растерянности наблюдать за каплями дождя, стекающими по стеклу.
