Текст книги "Цена твоего прощения (СИ)"
Автор книги: Дина Сдобберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Глава 35.
Сабир.
Утро начинается с ощущения доверчиво прильнувшего ко мне тела жены. Во сне, все её отросшие за время разлуки колючки спрятались, возвращая нас в то время, когда утро начиналось с поцелуев и игривых нападений друг на друга. Ночью Кира повернулась ко мне лицом, уткнувшись мне в плечо и закинув на меня ножку.
Это хорошо, что я проснулся раньше неё, а то она сейчас бы уже лежала на другом краю кровати по струнке смирно. А так я нежданно-негаданно получил свою порцию тепла и ласки. Пока Кира спит, спят и её страхи и обиды.
Настроение сразу покатилось вниз. Всё, что произошло тем вечером, начиная от того момента, как я увидел Киру, приехавшую в дом деда, и до момента, когда она оказалась на попечении Тахмировых, нужно восстановить поминутно. И так уже позволил двум шакалам нервировать девочку и доводить до паники безнаказанно.
И я. как придурок, оставлял на столике рядом с диваном, в комнате с камином тарелку с её любимым тортом, думал, зайдёт, решит чаю попить... Мало того, что жена из комнаты вообще практически не выходит, так ещё и вряд-ли она по-прежнему будет любить ту комнату. И вот почему я об этом сразу не подумал?
Кира сонно потерлась носом о моё плечо. Не боялся бы разбудить, сейчас бы затянул бы на себя и облапил бы, что б ни сбежать, ни соскользнуть не могла. Но сейчас, я украдкой, словно вор-корманник, боясь спугнуть, протягиваю руку к её животу, словно спрятанному между нами.
Вредина видимо спал или спала, правда тогда я совсем крышей поеду. Представил, что в конце лета возьму на руки дочку. И всё. Я из-за ее мамы зверею, а тут маленький, беззащитный комочек... Мозг отъедет сразу!
Позволил себе немножко расслабиться рядом с женой, и аккуратно, чтобы не разбудить, оставил её в спальне одну. Ни к чему ей с утра смущаться и думать, как себя вести. После тренировки, вышел на кухню и застал Киру с мученическим выражением на лице, разглядывающую пачку творога.
– С ним что-то не так? – спрашиваю у неё.
– С творогом всё так. Со мной не очень. Не могу есть. – Отвечает расстроено. – Вообще ничего не хочу, аппетита нет. А Алина Андреевна говорит, что у меня не то, что недобор, а уже потеря веса идёт.
– Так, может, просто нет того, что хочется? Купим или приготовим. Из любого ресторана закажем. – Вот мне совсем не нравятся такие новости. – Тебе не обязательно силком в себя запихивать этот творог сейчас. Может через час захочется? Или может тебе на завтрак супа, какого или рыбы захочется?
Перечисляю кучу вариантов, потом вспоминаю, как утром пытался представить себя отцом дочери.
– Кир, а может у тебя там девочка? Может сладкого там чего? – предлагаю ей, а она начинает смеяться.
– А если мальчик, то острого или мяса с кровью? – наконец-то я вижу её улыбку, ещё робкую, еле заметную, но улыбку.
– А печёнки тебе не хочется? – пытаюсь поддержать её хорошее настроение. – Подумай, хорошо? Всё равно сейчас из ресторана полный стол заказывать!
– Зачем это? – удивляется она.
– Я не успел сказать, у нас сегодня гости. – Смотрю на неё, пытаясь угадать реакцию. – Только полотенца надо спрятать. А то твоя тётя, явно использует их не по назначению.
– Что? – радость, удивление, недоверие, словно ребёнок разворачивающий подарки.
– Позавчера ездил, знакомился и приглашал. Твоя тётя задавала очень много вопросов, особенно когда узнала, что ты беременна. – Сам обалдел от той встречи, которую мне устроила тётя жены. – А потом попросила Заура с сыном выйти и закрыть дверь на кухню. И со словами "ты, что о себе возомнил, поганец, тебе кто право дал над нашей девочкой измываться" схватила полотенце и так отходила, как я в жизни не получал.
– О да! Тетя Наргиз может. Она меня в день знакомства вообще за косу оттаскала. – Пока Кира со смехом рассказывала, как это произошло, я стоял и любовался ее улыбкой.
Про себя радовался, что хоть это я сделал правильно, Кира оживилась, и разительно отличалась от той себя, какой была в последние дни. Я понимал, что мог бы предложить Кире обмен. Приходят её родственники, потом едем к моим. Но нет, вот такого не будет. Если честно, мне даже просьбу матери Кире передавать не хотелось. Передам, конечно, но потом, портить ей настроение не буду.
В гости Гараевы приехали не полным составом. Заур был с сыном и матерью. И хотя я знал, что у него никаких поползновений в сторону подруг жены нет, и что моя Кира, что вторая, Оксана, в семье Гараевых числились как племянницы, всё равно, когда он обнял мою жену, захотелось дать ему в морду. Особенно глядя на то, с какой радостью Кира обнимала его в ответ. Его мать пришла в дом со здоровенным противнем, прикрытым белым полотенцем.
Оказалось, что Зарина уже несколько дней в больнице, чего я не знал. Со дня на день в семье Гараевых ждали пополнения. Пока в гостиной шли разговоры по видео связи, я и мелкий, Аслан, пошли относить угощение на стол. Да и напитки пора было достать из холодильника.
– А можно спррросить? – мальчишка чувствовал себя неловко, то ли в чужом доме, то ли из-за незнакомого взрослого.
– Конечно. Чего хотел? – пытаюсь наладить с ребёнком контакт, с Кирой он обнимался очень радостно.
– А ты мне кто? Вот бабушка Кирре говоррила, что бы она с плохими мальчиками не общалась. – Забавно рычит на каждой "р" мелкий. – Потому что у бабушки много неженатых племянников. Но я их никогда не видел. А рраз ты женился на моей Кирре, значит, ты этот бабушкин племянник и есть? А мне ты выходит. дядя?
– Ну, если я женат на Кире, тогда однозначно для тебя я дядя. – Определяемся со степенью родства. – А ты чего сегодня такой хмурый? Позавчера радостный бегал.
– А ты родителям не расскажешь? – волнуется он.
– Ну, мужики друг друга не выдают. Иди-ка сюда. – Сажаю его на подоконник, сам облокачиваюсь на спинку стула. – Рассказывай.
– У меня в садике есть девочка. Она совсем не такая, как все! И мы дрружим. Дрружили. – совсем сник парень. – Я её обидел, и теперрь она со мной не рразговарривает, а если я подхожу, то она отходит в сторрону.
– Это что же ты такое натворил? – удивляюсь схожести наших проблем.
– Она очень любит мультик "Волшебник изумррудного горрода" и у неё была рраскрраска. Она рразррешила мне рразукррасить. Но мальчики начали смеяться, что я в девчачьи рраскрраски игрраю, что я девочка, а не пацан. – Он тяжело вздохнул и опустил голову. – И я её поррвал. А у неё папы нет, они с мамой очень бедно живут. Новую ей не купят.
– Мдаа... Влип ты парень. А если новую купить и сказать, что ты исправил? – Аслан так искренне переживал ссору с девочкой, что даже я, далёкий от детских проблем, на полном серьёзе рассуждал, что лучше сделать.
– Не, не получится. Знаешь, какая она умная? Она даже читать умеет! Никто не может, а она умеет. – Да, тут прям засада.
– Да, с умными девочками тяжело. – Замечаю краем глаза Киру стоящую рядом с дверным косяком.
– Это да. – Аслан спрыгивает с подоконника.
Возвращаемся в гостиную, Кира делает вид, что ничего не слышала, но улыбку еле сдерживает. Зарина по видеосвязи говорит, что завтра утром у неё нет никаких процедур, и если у Киры будет возможность...
– Конечно, будет. Заедем, да? – спрашиваю у Киры и ловлю в ответ её благодарный взгляд.
Гости расходятся только к вечеру. Удивительно, но мне понравилась та теплая атмосфера, что царила в доме, пока гостили Гараевы. Вечером перед сном Кира замялась, куда ей идти, её сомнения разрешил я, подтолкнув в теперь нашу комнату. А потом перенёс все её вещи. Правда, грохот, когда я открыл дверь, разгромив Кирины городушки, стоял такой, что странно, что бойцы из своего общежития не прибежали.
Перед сном Кира пошла в душ. И всё бы ничего, но была она там почти полтора часа. Я бы подумал, что она прячется от меня, но у неё даже кожа на пальцах сморщилась и вся она была разгоряченная и натертая. Спать она ложилась явно нервничая, словно и не было того недолгого, но счастливого времени нашего первого брака.
И пока она засыпала, я рассматривал небо в наклонных окнах над кроватью и думал о том, что раньше душ занимал у Киры гораздо меньше времени. И не повлияло ли на это то время в несколько часов, что она провела в клубе братьев. Не пытается ли отмыться, считая себя грязной, соприкоснувшись с самой мерзкой стороной жизни. Вот сколько ещё теперь всё это исправлять? И всё потому, что мать решила влезть а мою жизнь! Тут же вспомнилось, что я так и не спросил у матери, что ещё за дичь с тем, что якобы Кира её прокляла.
Утром я привёз Киру в больницу, осмотрел палату, где Зарина была единственной пациенткой, и вышел в коридор, оставив подружек посекретничать. А вот после, я повез Киру в книжный магазин.
– Ты знаешь такую историю "Волшебник изумрудного города"? – спрашиваю жену.
– А тебе зачем? – а сама хитро улыбается.
– Ну, как зачем? Надо же выручать племянника, раз влип парень. Поможешь? – как же я соскучился вот поэтому озорному блеску в ее глазах.
В книжный идём за руку, и вроде ничего такого в этом жесте нет, но я кайфую. Как и от того, что мы вместе выбираем раскраску, карандаши, Кира нашла большой пенал на молнии с изображением героев этой сказки, а уже на выходе, в отдельном шкафу стояли несколько книг. Одна из них, "Русские народные сказки" с иллюстрациями Васнецова, привлекла Киру, которая с удовольствием рассматривала вязь рамки текста на каждой странице.
– Забираем. – Говорю ей. – Будешь нашему читать.
Там же мы увидели и большую книжку со старыми иллюстрациями, в которой, как сказала Кира, были собраны все рассказы этой серии. Не только "Изумрудный город", но и какой-то Урфин Джюс, и что-то там про туман. Её взяли тоже, ведь там девочка, которая даже читать умеет.
Увидев нас, Аслан с радостной улыбкой до ушей, рванул к забору. Воспитательница, хоть и узнала Киру, но с недовольной мордой стояла надсмотрщиком рядом с пацаном, правда стояла молча.
– Держи! – просовываю ему пакет сквозь прутья забора. – Там и раскраска, и карандаши. И книжка. И не тормози. Попроси тебе почитать.
– Ты чему его учишь? – шутливо возмущается жена.
– Здравствуйте. Кира, рада вас видеть.
– Здравствуйте, Татьяна Геннадьевна. – Здоровается Кира и шепчет мне, что это заведующая садиком.
– Наталья Евгеньевна, завтра группа едет на прогулку в зоопарк, сообщите всем родителям. Дети, которые не поедут, завтра будут в младшей группе, те, кто поедут, пусть сдадут деньги на входной билет. И передайте на кухню, чтобы на завтра подготовили двадцать обедов с собой. – Говорит заведующая воспитательнице.
– Почему двадцать? Березова всё равно никуда не поедет. – Отмахивается воспитательница.
Смотрю на Аслана, смутно догадываясь, что речь о его подружке.
– Настя. – Шепчет мальчишка, подтверждая мои догадки.
– Сколько там билет стоит? – вот выбешивает надменное лицо воспитателя, причём по какому праву она делит детей по достатку родителей, я так и не понял.
Узнав куда и какую сумму нужно заплатить, перевожу деньги за два билета.
– Беги, приглашай свою подружку! – Аслан убегает, а потом возвращается и умудряется чмокнуть Киру в щеку, даже через прутья забора.
И потянулся ко мне. И мне это было очень приятно. Мы не успели отойти, когда пришлось вернуться на крик Аслана. Он стоял у забора с девочкой, которая очень стеснялась, но, тем не менее, благодарила за подарки. Подмигнув Аслану, я повел Киру к машине.
– Думаю, надо было сразу и Тахмировых, и Гараевых звать, а не на разные дни. Мальчишки вроде ровесники, им интереснее было бы, познакомились бы заодно. – Делюсь мыслями с Кирой.
– А к нам и Тахмировы придут? – удивилась Кира.
– Конечно. Я действительно считаю их твоими братьями. И ты, конечно, можешь сомневаться, но я испытываю к ним огромную благодарность. – От Киры решил ничего не скрывать, по крайней мере, того, что ей никак на повредит. – Завтра вечером они к нам приедут, заодно договоримся, как парня забирать будем во время второго курса, чтобы возить на процедуры. А потом к твоей врачихе.
Кира молчалива, часто замечаю её внимательный взгляд на себе. Смотрит, размышляет. Спим в одной постели, но ни объятий, ни поцелуев и близко нет. Только утром, пока она спит, её тело по-прежнему тянется ко мне. Это и ещё те слова, о том, что любит, позволяют мне надеяться на то, что она меня всё-таки простит и примет обратно.
Больше всего меня сейчас беспокоило то, что Кира почти не ела, или кушала через силу. На следующий день, Кира уговорила вместо ресторана съездить на рынок, чтобы взять продуктов. Она захотела на стол приготовить сама, пообещав, что ничего сильно сложного готовить не будет. Судя по набору продуктов, она действительно не собиралась выделывать что-то сложное.
Мы уже шли обратно, к машине, когда Кира остановилась, учуяв запах шашлыка. Судя по тому, что она даже несколько раз сглотнула, девочка наконец-то именно захотела есть. Естественно, я сразу потянул её к небольшому кафе чуть в стороне. Кто б мне сказал, что столько счастья и радости можно почувствовать, просто наблюдая за тем, как твоя женщина с аппетитом ест обычное жаренное на углях мясо?
Тахмировы приехали как по часам. Мелкий зверёныш кинулся к Кире бегом и чмокнул её в живот. При этом и «привет» он сначала сказал животу, а уже потом обнялся и поздоровался с самой Кирой, повиснув на ней, как мелкая обезьянка. Кира почти сразу села на диван, а Арлан устроился с ней рядом.
– Знакомься, это Сабир, мой муж. – Представила она меня ребенку.
– Какой ещё муж? Зачем? Мужа нам не надо. – Говорит парень, отрицательно качая головой и выставляя руку, раскрытой ладонью вперёд, словно останавливая.
– Смотри, Арлан. У Киры скоро будет малыш. И ему нужен папа. Вот у тебя же есть отец? – говорю мелкому под ехидным взглядом обоих братьев. – Кто его учить будет? Вот тебя папа учит?
– Конечно. Верхом ездить, драться, плавать и даже стрелять. – Перечисляет мелкий. – Вот он и будет. Он уже знает чему учить.
– Это твой папа! А у каждого ребенка должен быть свой. Согласен? – спрашиваю у задумавшегося пацана.
– Согласен. Дядя Тайгир, ты можешь Кире жениха найти? – вдруг спрашивает он.
– Да нашелся уже один, хрен теперь потеряешь. – Хвалится количеством зубов родственничек.
– А почему сразу дядя, а не отец? – удивляюсь я.
– Ну, ты что такой странный? Дядя моложе папы и красивее. Жениха же он среди своих искать будет? Значит и жених будет молодой и красивый! Мы же не можем нашей Каре не пойми кого подсунуть. – Объясняет он мне.
– А я тебя, чем не устраиваю? – с любопытством уточняю и вот лучше бы не спрашивал.
– Потому что из-за тебя она плакала! Ты тогда приезжал, я тебя запомнил. Она ночью в ванну ушла и воду включила, и думала, никто не слышит. А я все слышал. – Выдаёт мне Арлан.
– А если я пообещаю, что она больше не будет плакать? – спрашиваю мальчишку.
– А чем докажешь? – упирает руки в бока и мухортит лоб, пытаясь показать насколько он серьёзен.
– Ну, можешь сам проверять. В гостях оставаться, с родственниками приезжать. – Предлагаю ему, опасаясь, что этот мелкий опекун на слово мне не поверит.
Вечером опять дожидаюсь Киру из душа. Теперь ещё и вариант, что она там плачет, в голове засел. Когда Кира возвращается, то не ложится на край кровати, как обычно, а садится лицом ко мне и скрестив ноги по-турецки.
– Зачем ты пригласил всех в дом? Ты же не любишь посторонних в доме. – Спрашивает напрямую.
– Чтобы ты не чувствовала себя пленницей и чтобы не переживала за своих близких. – Рассматриваю её в тусклом свете. – Я очень хочу, чтобы тебе действительно было хорошо в этом доме. А это единственное, что пришло мне в голову для начала.
– А когда ... Когда твоя семья приедет? – нервничает, но старается держать себя в руках.
– Моя семья это ты. Ты и будущий ребёнок. Я не буду от тебя скрывать. Мать просит, чтобы ты приехала. – Вижу, как вспыхивает возмущение на её лице. – Сама она не может. Когда она поняла, что никакого бесплодия у меня нет, и она сама себе это придумала и осознала, что натворила, её парализовало. И прогноз не благоприятный. Но я тебя не прошу поехать к ней. Понимаю, что видеть тебе её неприятно, слишком... Своим поступком она перешла черту. Я, до того, как узнал о её болезни, вообще планировал отправить её на родину и запретить что-либо сообщать о тебе и ребёнке. Поэтому даже и речи не веду. Ты и так только успокаиваться начала.
– Слишком тяжёлые эмоции. Прости, но я даже жалости не чувствую. – Признается она. – И думаю, ей эта встреча тоже на пользу не пойдет. Я не смогу найти для неё сочувствия и сказать, что ничего страшного не произошло. Даже сейчас только говорю о ней, а внутри трясет от злости. Не уверена, что смогу сдержаться.
– Я понимаю. Других эмоций у тебя и быть не может. У любого нормального человека они были бы такие же. – Только бы она ещё и поэтому поводу загоняться не начала.
– А это... Эти шрамы откуда, их не было раньше. – Показывает на плечо и руку, порванные алабаем, где ещё не шрамы даже, а рубцы.
– А это мне твой Князь пытался ума вложить. Первый раз в руку вцепился, потом вот в плечо. – Замечаю, как она напрягается, и спешу успокоить. – С псом ничего не сделали. Жив и здоров. Скучает по тебе. Кстати у тебя пропала рубашка. Это я ему отвёз.
Кира улыбается, явно рада слышать, что с этой зверюгой всё в порядке. Неожиданно протягивает руку к моему плечу. Кончики пальцев дрожат. Сама не уверенна в том, что делает. Не дожидаюсь итога, перехватываю её ладонь и начинаю целовать. С жадностью, но всё равно себя в узле держу. Напоминаю себе, что она сейчас меня просто пожалела при виде шрамов. Укладываю, спиной к себе и обнимаю, накрывая своей ладонью живот.
– Спи, всё плохое в прошлом. – Шепчу ей в затылок.
Глава 36.
Кира.
Странное чувство, словно я решила перед самым ледоходом прогуляться прямо посередине глубокой реки. Когда от падения в ледяную бездну меня отделяет только ненадежный, уже пошедший трещинами панцирь льда.
С того момента, когда Сабир буквально перетащил меня в свою комнату, исчезнув куда-то ненадолго, а вернувшись заявил, что он теперь моя защита на все случаи жизни, я совершенно потерялась в происходящем. Агиров перестал заниматься делами, сбросив всё на Влада, который в свою очередь уже не играл в просто много себе позволяющего водителя и официально стал действовать, как правая рука Сабира.
Впрочем, если судить по тому, как буднично этот "карьерный рост" восприняли все остальные и спокойно выполняли его распоряжения, не я одна уже успела догадаться или заподозрить, что вот эта роль всего лишь маска.
Ещё осенью, я была уверена, что Агиров одержим местью за отца, и готов землю рыть, но найти его убийц. Сейчас же, он постоянно был рядом и уезжал куда-то крайне редко, видимо, если только без его присутствия было никак не обойтись.
Я сама была окружена его вниманием и заботой. Придраться было совершенно не к чему. Он даже не исполнял мои желания, а предугадывал. Настоящим шоком для меня стало событие, когда он сначала пригласил моих близких в свой дом, где всегда была запретная территория для посторонних. Помню, как Влад удивлялся, что Сабир меня рядом с собой поселил. А потом, как он себя держал, не реагируя на откровенные подначки Тайгира, и пытался найти общий язык, что с Асланом, что с Арланом. А уж то, как он помог Аслану исправить свой поступок, и вовсе было на него не похоже.
Со мной самой происходило нечто странное. После того, как я вновь оказалась в его постели, мучавшая меня всё это время, бессонница пропала. Просыпаясь утром, хоть и в одиночестве, но на его стороне кровати и обнимая его подушку, я прекрасно понимала, что, скорее всего ночью я спала с ним в обнимку.
Да и проснувшись сегодня утром, даже не открывая глаз, поняла, что я практически забралась на мужа. И то, как он освобождается от моих сонных объятий тоже. После того, как раздался щелчок дверного замка, я открыла глаза и села на кровати, облокотившись на деревянную спинку.
Мы спим в одной постели, он часто берет меня за руку, когда мы куда-то идём или помогая сесть в машину или выйти из неё, слегка преобнимает за талию, направляя куда надо идти. Но кроме тех пары раз, в машине и на росписи, даже живот не трогает. Да, я сама сказала ему, что мне и ребёнку неприятны его прикосновения. Но он и не пытается. И...
И ко мне, словно охладел. Нет, сейчас я не готова была принять его, как мужчину, но тревожило другое. Я в полной мере ощущала его темперамент на себе. Казалось, его желание не затихает, приходилось напоминать, что машина и офис не те места, что подходят для исполнения супружеского долга. А сейчас?
Одно из двух. Либо его мать выполнила свое обещание, найти "правильную" девушку ему в жёны, либо дело в том, куда она меня отвезла, а я потом жила в доме чужих мужчин.
Сабир вполне мог позволить себе нескольких жён. Официальный брак, с росписью и штампом, просто переводил меня из статуса бесправной любовницы. Но, если Сабир женится на девушке своей веры, по своим традициям, то даже без всяких штампов она будет иметь больше прав, чем я.
Почему Сабир не везёт меня в дом деда? Почему говорит, что дед приедет? Чтобы я не нервничала? А с чего мне прям так сильно нервничать? Ну, неприятна мне его мать, без всяких преувеличений я могу сказать, что вот её ненавижу. Но это не тот повод для переживаний, от которого меня надо ограждать.
Другое дело, что в дом деда, как главы рода, он мог привезти "правильную" жену, взятую по своим законам, что может распоряжаться домом, давать распоряжения мне и в отношении воспитания моих детей, и чьи дети всегда будут на полступени, но выше моих. У меня этих прав никогда не будет. Иноверка, и этим всё сказано. Но даже раньше стать его женой по его традициям, Сабир мне не предлагал. Как и не говорил о том, что любит.
Есть повод нервничать, переживать и задаваться вопросом, кто я в его жизни, я и мои дети? Да и просто появление бабы, имеющей права на твоего мужа... Вскрикнула от неожиданной боли, потому что от нахлынувшей злости так сжала кулаки, что сама себя поцарапала. Зато отсутствие намёков на близость, любых поползновений, его спокойствие и пропажа темперамента сразу становятся легко объяснимы.
А тут ещё и вся эта история. Сабир собственник, до мозга костей. А его мать отвезла меня в притон, туда, куда и на пушечный выстрел не подойдёт ни одна девушка его народа из порядочной семьи. Это всё, конец, на будущем, на возможность выйти замуж можно ставить крест. В жизни никому ничего не докажешь! Была в борделе? Ты грязная и недостойная!
Его там не было, кроме слов, моих и Тахмировых, ничего нет, ничего, чем я бы могла доказать, что ко мне никто не прикасался, что в моей жизни не было других мужчин. Может, он теперь мной брезгует? Не собирается после кого-то принимать?
Или всё ещё проще. Может, он всё равно сомневается его ли малыши? Хотя о том, что их двое, он до сих пор не знает. И надо ли ему это знать? Сейчас я просто не хочу ему этого говорить. Что-то мешает.
Да, он внимателен и заботлив, но уже было время, когда он окружил меня своей заботой, купал в своей страсти и нежности. И куда это делось в один момент?
Ладно. Хватит. Надо выбираться из постели. Сегодня ещё к врачу ехать. Сегодня же Алина Андреевна обещала решить надо или нет, мне ложиться в стационар, на сохранение.
Пока стою под душем, в голове всё крутятся беспокойные мысли. Если мать нашла ему другую жену, зачем он меня опять в ЗАГС потащил? Для чего эта вторая свадьба, оставил бы уже в покое! Да он даже слушать меня не захотел! Очухался спустя полтора месяца. Когда на следующий день, или сколько там готовятся анализы, могли всё узнать. И отделался бы простыми извинениями. Ну, кто бы матери ни поверил? А сейчас...
Сейчас он и не просит прощения!
Но при этом тридцать три вопроса. Про аппетит, про настроение, про чего хочется... Бесит! Сказал бы уже всё прямо. Со злости швыряю мокрое полотенце, чуть ли не в раковину. Уже почти вышла из ванной, но ощущение беспорядка за спиной заставляет вернуться и повесить брошенную ткань на полотенцесушитель.
Ещё не успела спуститься вниз, как почувствовала запах шашлыка. И как вчера на рынке, появилось такое чувство голода, словно меня неделю не кормили. Рот моментально наполнился слюной. Окно на кухне было открыто. На площадке за окном, у мангала, крутился Сабир. Он только по одному ему понятным признакам то переворачивал шампуры, то что-то брызгал на мангал. Видно он меня услышал, потому что обернулся ко мне.
– Проснулась? – спрашивает, улыбаясь, и протягивает ко мне руки. – Иди сюда.
Сабир помог мне вылезти в окно. Кто бы мог подумать, что, будучи замужем, причём дважды, и будучи беременной, я буду из дома в окно вылезать. Идти по земле муж мне не дал, усадил в большое плетеное кресло, одно из двух здесь появившихся, и укутал в лежавшее здесь одеяло.
Я попала в этот дом осенью и этих кресел, как и столика я не видела. А вот мангал с козырьком над ним здесь стоял постоянно.
– Почти успел к твоему пробуждению. – Довольно улыбается Сабир.
Большое блюдо быстро наполнилось ароматным мясом, Сабир снял крышки с тарелок. На одной были свежие овощи, на другой хлеб. Я чуть ли не трясущимися руками положила первый кусок в рот, щедро окунув его в соус. Как же это было вкусно! И вроде я всегда была равнодушна к этому блюду, а сейчас словно никогда ничего вкуснее не ела.
Сабир вылил в мангал воды и подошёл к столу. Недовольно нахмурился, заметив мои босые ступни. Даже не напрягаясь, передвинул второе кресло почти вплотную к тому, где сидела я, и уложил мои ноги себе на бедра ещё и прикрыл горячей ладонью. Вот зачем он так делает? Тепло от его руки поползло вверх, рождая приятную дрожь.
Вот как его понять? Как соотнести его действия сейчас с тем, что я про него знаю, с тем, привычным для меня обликом? Но даже вот это недоумение и непонимание происходящего не смогло испортить мне аппетит. Только когда я наелась так, что у меня живот в два раза увеличился, я заметила, что сам Сабир не ел, а всё это время с довольнейшим выражением на лице наблюдал за мной.
– Знала бы ты, как ты вкусно кушаешь! – гладит меня по ступне. – Как себя чувствуешь? Не тошнит?
– Нет. Очень вкусно. Спасибо. – Поблагодарила его за необычный завтрак.
К врачу мы приехали даже заранее, хорошее настроение Сабира уменьшалось по мере приближения к кабинету гинеколога. И конечно он пошёл со мной. Алина Андреевна только тяжело вздохнула.
Ещё в прошлый раз, заметив что я стараюсь говорить либо "ребёнок", либо вообще "беременность", где возможно, она мне подмигнула и сообщила, что "малыш" развивается хорошо и "сердечко" четко прослушивается. Вот и сейчас, послушав сердцебиение, она сообщила весьма обтекаемо.
– Хорошо стучит, работает. – Помрачневшее лицо Сабира мне совершенно не понравилось.
И хотя даже за такой короткий срок, Алина Андреевна отметила улучшения, выходила я из центра в далеко не таком радужном настроении, как заходила.
– Какие у тебя планы на остаток дня? – спрашиваю, решив для себя окончательно расставить все точки над и.
Меня физически раздражал беспорядок. И не важно, где и в чем. Дома, на кухне, в работе, в отчётах или... Или в семье. Я хочу знать, что сейчас вокруг меня происходит. Я не готова, просто не готова терпеть бардак в своей душе. И жить при мужчине из жалости, из-за его чувства вины, за поступок совершенный не им, я не буду. Не смогу.
– Никаких. Думал дома побыть. А что случилось? Хочешь куда-то съездить? – спрашивает спокойно, не напрягаясь.
– Да, хочу. В дом твоего дедушки. – Вижу его удивлённое лицо, и сердце замирает.
– Зачем, Кир? – машина так и стоит на парковке перед центром, Сабир развернулся ко мне вполоборота.
– Зачем-то твоя мать хочет меня видеть. Пусть будет так. – Отговаривает? Значит, я права?
– Кир, ты ведь понимаешь, что она попросит прощения. И что ты не сможешь простить...
– Да уж, знаешь, нелегко решиться распрощаться с жизнью, особенно если только утром узнала, что ждёшь ребенка. И хоть решение принимала я сама, именно твоя мать нас убивала! – чувствую, как в горле появляется ком. – И я уверена, что она понимает, что нет смысла произносить это слово. Потому что да, я хочу, чтобы виновные заплатили за мой страх, за то, что наслаждались моей беспомощностью, за то, что посчитали себя вправе распоряжаться нашими жизнями!
– Ты хочешь, чтобы кто-то испытал туже боль, что и ты? Для тебя это важно? Это поможет тебе самой отпустить воспоминания о том вечере? – Задаёт он странные вопросы.
– Да поможет! И для меня это важно! – понимаю, что веду себя как истеричная стерва, но ничего с собой поделать не могу.
И мне даже не стыдно. Вся дорога проходит в молчании. А меня почти трясет от предположений, что меня ждёт в доме Агирова-старшего. Кого я там увижу. Машина въезжает на территорию, Сабир подаёт мне руку и ведёт в дом деда, который уже встречает нас на крыльце. Его глаза подозрительно блестят, он раскрывает для меня объятья, и я с радостью обнимаю его в ответ.
– Здравствуй, Сабир. – раздается радостный женский голос из-за спины деда и моё сердце, словно замирает.
На крыльце стоит молодая и красивая девушка, её внешность и одежда не оставляют сомнений в её происхождении. И отношении к моему мужу. Ведь посторонняя женщина не будет с такой радостью встречать приехавшего мужчину, если он ей чужой. Обида, разочарование и злость от его лицемерия захлестывает, делаю шаг назад от Афзала Агирова и разворачиваюсь к молчащему Сабиру.
– А это, наверное, и есть та самая " достойная" девушка из приличной и порядочной семьи, хорошая жена, которая знает, как нужно уважать мужа? – все мои чувства отражаются в моём голосе. – И как быстро твоя мать её привела? Тем же вечером или через пару дней?
