Текст книги "Левиафан (СИ)"

Автор книги: Дина Галкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

– Можно хоть какой-нибудь свет где-нибудь включить? Собралась толпа магов, а огонек зажечь не в состоянии.

Эван быстро щелкнул пальцами – от его руки отделился маленький огонек, светившийся теплым желтым светом.

– Спасибо, – с благодарностью посмотрела на него Алька, и тут же запнулась в четвертый раз. Эван еле ее поймал.

Конечно, со светлячком, который неотступно следовал за ними, идти было намного легче. Но этот свет все равно не мог рассеять две составляющие Черного леса: холод и тишину. Ну и деревья, конечно же.

– Рэй... а ты раньше был в этом лесу? – спросила Ли-фанна.

– Да. Но это было уже очень давно. А что?

– Да так. Просто спросить хотела: этот лес... он всегда был таким?

– Да, насколько я помню. Во всяком случае, эта его часть.

– А почему так? – спросила Алька, которая уже почти перестала спотыкаться.

Рэй задумался. Задумался довольно надолго – видимо, не очень ему хотелось отвечать.

– Я лучше потом вам расскажу, – сказал он в конце концов. – Сейчас обстановка не очень располагает к таким разговорам.

...Сколько они так шли? В каком направлении? Ли-фанна не бы сказать. Она плохо помнила путь по Черному лесу. Помнила лишь, что было страшно, а голова кружилась тем сильнее, чем ближе они подходили к центру леса. Ей казалось, что безопасных мест здесь быть вовсе не может. И зачем она все-таки пошла куда-то вместе с совершенно незнакомыми людьми? Зачем ей это надо? Хотя почему же «совершенно незнакомыми»? Рэя она знала, и довольно давно... Да ну, глупость! Как же она его знала, если до сих пор не поняла, как он причастен к происходящему? Да и Алька... она ведь тоже раньше думала, что с ней все ясно! А теперь...

Безопасное место они искали довольно долго. Но, как это ни странно, нашли.

Это была небольшая полянка посреди леса. На ней росла живая, зеленая трава. А окружали полянку живые деревья. Это было странно и уже как-то непривычно. А самое главное – здесь деревья не переплетались, и было видно темнеющее вечернее небо.

– Все, – сказал Рэй, когда они вышли на эту полянку. – Дошли. Здесь заночуем, а с утра снова пойдем.

Не успел он договорить, как Алька с тихим стоном: «Ура!», без сил упала на мягкую траву. Через пару секунд к ней присоединилась Ли-фанна. Слишком уж сильно кружилась голова. Эван на ногах еще стоял, но видно было, что и он жутко устал. Рэю, похоже, все было нипочем. И как он так может – идти без устали?

Потом Ли-фанна все-таки встала – на траве, конечно, мягко, да и сил стоять нет, но как-то это все-таки неправильно – вот так просто стоять и ничего не делать.

Но Рэй с Эваном сразу отправили девушек спать, а сами развели костер и просто сидели возле него.

Алька тихо посапывала возле костра. А Ли-фанне почему-то не спалось. Она лежала на мягкой подстилке из мха, и смотрела на огонь. Пару раз ей даже казалось, что она может разглядеть в пламени какие-то смутные фигуры, образы. Но эти видения быстро прошли.

– Ты чего не спишь? – спросил вдруг у нее Эван.

– Не знаю. Просто не спится, – ответила она. И куда только подевалась вся дневная усталость? – А вы сами-то чего не ложитесь?..

– Вас охраняем, – ответил Рэй. – Эван, ты тоже ложись, если хочешь, а я тут посторожу.

Парень действительно вскоре улегся спать – не железный все-таки, да и Ли-фанну постепенно одолел сон. Рэй же еще долго сидел, глядя в огонь и размышляя о чем-то своем.

[1] 1 дарминорскаямиля 1,5 км

Глава 4

Глава 4

IV. Лист. Эфарленд. Черный лес. Ли-фанна. Эван. Альнора. Рэй.

– Просыпайтесь! Скорее! На нас напали!

Ли-фанна резко открыла глаза. Такого голоса у Рэя она не слышала никогда.

Стояла уже глубокая ночь. Около погасшего костра стоял Рэй. Его взгляд был устремлен куда-то в лесную чащу, а в руках невесть откуда появился меч, сверкающий в свете луны, словно серебряный.

Ли-фанна перевела взгляд туда же, куда смотрел Рэй... и еле удержалась от того, чтобы не вскрикнуть от ужаса.

Их было... много. Двое, двое, и еще трое – семеро. Семь фигур в черных плащах и черных доспехах. Лица закрывали блестящие черные шлемы. В руках у каждого – тяжелый длинный меч с каким-то странным черным клинком, который словно бы поглощал весь окружающий свет. Никаких магических приборов или артефактов ни у кого из них не наблюдалось, но у Ли-фанны даже сомнений никаких не возникло в том, что все они маги, и маги отнюдь не слабые.

Какая-то доля секунды потребовалась ей для того, чтобы понять, кто это такие. «Легион!» – выскочило в голове жуткое слово. Теперь она понимала тот ужас, который испытывала всегда при упоминании этого слова.

Эван и Алька еще не проснулись толком – Эван только поднимается. А семеро легионеров явно ждать не будут – того и гляди, нападут.

Она встала, хотела подойти к Рэю, но он знаком приказал ей оставаться на месте. Он кинул ей неизвестно откуда появившуюся рапиру. Ли-фанна ловко ее поймала. Оружие до странности удобно легло в ладонь. Это было как-то странно и непривычно...

Поднявшись, Эван мигом оценил обстановку, достал из-за пояса меч – конечно, не такой сияющий, как у Рэя, но вид у него был вполне устрашающий. Даже Алька, спасибо Рэю, вооружилась рапирой, похожей на ту, что была у Ли-фанны. Девушка явно была напугана, но между тем твердо стояла в боевой позиции. И когда только научилась, волшебница в десятом поколении? Хотя, она ведь была в академии Феникса...

– Четверо против семерых? – тихо произнес Эван. – Почему мне кажется, что тут что-то не то?..

– Потому что тут и есть что-то не то, – сказал Рэй, не отрывая взгляда от пришельцев. – Что вам надо здесь, воины Легиона?!

Его голос прозвучал подобно грому, но легионеры даже не пошевелились.

– Нам нужно не «что», а «кто», – ответил один из них, по-видимому, главный. – Нам нужны вот эти двое сверхмагов.

Он властным жестом указал на Ли-фанну и Альнору.

Алька в ужасе отшатнулась назад, и это послужило легионерам сигналом. Семеро воинов черными тенями метнулись к ним. Двое сразу кинулись на Рэя, и были встречены острием его меча. Трое кинулись на девушек, еще один бросился на Эвана. Последний – самый главный – остался свысока наблюдать за поединком. Хорош командир, чего уж говорить!

Ли-фанна и Алька встали бок о бок, пытаясь хоть как-то отразить атаки троих легионеров.

Они нападали почти одновременно, причем самым неожиданным образом. Удары градом сыпались со всех сторон, так что девушки просто не успевали их отражать. И попробуй отразить, когда один из противников целит мечом тебе в голову, второй явно намерен отрубить тебе руку с мечом, а третий тем временем отвлекает Альку серией быстрых колющих ударов? А если, к тому же, ты еще и с рапирой нормально обращаться не умеешь?.. Вот именно...

Девушки фактически оказались в окружении. Теперь они стояли спина к спине, наставляя острия клинков то на одного легионера, то на другого... И самое печальное было в том, что абсолютно некому было им помочь: Эван отчаянно бился со «своим» легионером, который был, казалось, вдвое крупнее его. Рэй же пытался как-то справиться сразу с двумя легионерами. Но положение дел у него было едва ли лучше, чем у Ли-фанны с Альнорой.

Как же все это было непохоже на драку с Норикой – единственное хоть сколько-нибудь серьезное сражение, в котором Ли-фанне доводилось участвовать! Казалось, сам лес помогает легионерам победить. «А вдруг и отец пропал так же? – подумала вдруг Ли-фанна. – Наткнулся в лесу на легионеров, и...»

И как только она так подумала, поняла, что рапира в руке начала ее слушаться – совсем как тогда, в школе. Это порядком удивило девушку, но размышлять было некогда – враги снова стали атаковать.

Вот один прямо-таки налетел на нее с твердым намерением снести голову. Она уклонилась, заодно прикрыв Альку от второго легионера... а потом рапира Ли-фанны встретилась со вражеским мечом. Столкнувшись, клинки почему-то не издали ни звука, а Ли-фанну при этом будто бы шибануло электрическим током[1]. В отличие от легионера, который, по всей видимости, почувствовал то же, девушка не растерялась, и ловким выпадом воткнула рапиру куда-то между пластинами доспехов противника. Тот скрючился от боли, а как только Ли-фанна выдернула оружие, поспешил убраться на безопасное расстояние. Судя по тому, с какой скоростью он улепетывал, рана была совсем не смертельной.

Но смотреть ему вслед было некогда – оставшиеся двое наступали с новой силой, преисполненные теперь решимости отомстить за товарища, или кто они там друг другу.

Решив, что лучшая защита – нападение, Алька первой бросилась в атаку на одного из оставшихся легионеров. По виду он был самый сильный и рослый. Конечно, фехтовать Алька умела гораздо лучше Ли-фанны, но слишком уж большой у ее противника меч...

...Да и у Ли-фанниного соперника клинок не меньше! Ужасающее черное лезвие, которое, казалось, всасывало в себя все окружающее тепло и свет, двигалось в его руках с бешеной скоростью, фактически превращаясь в черный вихрь. Ли-фанне никак не удавалось достать его своей рапирой. Так они кружили по всей поляне. Это дало Ли-фанне возможность оценить всю обстановку в целом. Увы, она была неутешительной.

Эван уже явно выдохся, сражался из последних сил, а вот противник его, кажется, чувствовал себя вполне неплохо. Еще двоим, кажется, удалось загнать Рэя в угол – Ли-фанне в какой-то момент даже показалось, что его ранили. Она искренне понадеялась, что это не так.

Главарь легионеров оглядывал сражение, стоя на возвышенности у самой границы леса, и довольно ухмылялся. Он явно наслаждался картиной разгрома четверых путешественников.

Поглядев на своего командира, соперник Ли-фанны бешено рванулся вперед, сделал быструю подсечку и сшиб Ли-фанну с ног.

– Готовьсь-ся! – донесся из-под черного шлема голос, больше похожий на змеиное шипение. – Твоя с-смерть будет долгой и муч-чительной!..

И вот тут Ли-фанна по-настоящему испугалась. До этого момента никто не угрожал ее жизни по-настоящему, а теперь... теперь к ее горлу был приставлен черный меч, и его лезвие совершенно точно «вампирило» ее, вытягивало силы. Она почувствовала на шее что-то горячее. Кровь! Ой, мамочки! А она даже боли не почувствовала...

Легионер получал истинное удовольствие, видя ее страх. Кажется, даже за забралом черного она замечала гадкую ухмылку на его лице.

Все. Это конец. Сейчас ее убьют. Долго и мучительно. И не увидит она больше ни маму, ни Иринку... ни даже этого предателя Мифъола!

Глаза заволокла странная мутно-белая пелена – она подумала, что это слезы, но это явно было что-то другое, судя по реакции легионера.

– Что за?.. – спросил он, отшатнувшись назад. Голос у него почему-то стал какой-то хриплый, совершенно не похожий на шипение.

И вдруг – бах! Шлем легионера загудел подобно колоколу, сам он упал бы на Ли-фанну, но она, к счастью, успела откатиться в сторону. Оцепенение как рукой сняло, да и немудрено.

Оказалось, Ли-фанне помог Эван, ударив легионера сзади рукоятью меча. Легионеру-то ничего, у него шлем прочный, а Ли-фанна фактически спаслась от смерти.

Она хотела поблагодарить его, но не успела: легионер, успевший оправиться от удара, атаковал снова. Но теперь она была готова достойно встретить его.

Широко размахнувшись, она нанесла сильный рубящий удар. Но что обычная заговоренная рапира может сделать с боевой броней Легиона? Но когда клинок коснулся вражеских доспехов, рапира наткнулась на что-то, даже отдаленно не напоминающее броню. Ли-фанна почувствовала, как под ее натиском рвутся защитные чары.

Легионер тоже понимал это, но почему-то даже не пытался уклониться или нанести ответный удар.

– Как? Как... – прохрипел он из последних сил, а потом – как раз в момент, когда рапира Ли-фанны прекратила свое движение – развеялся черным дымом. Просто так – р-раз! – и исчез.

Оправившись от первого шока, Ли-фанна огляделась по сторонам. Ее глазам предстала такая картина: Алька уже почти одолела своего противника – он лежал на земле, а девушка стояла над ним с самым победоносным видом. Эван, который уже расправился с напавшим на него легионером, помогал теперь Рэю. А вот Рэй... теперь Ли-фанна совершенно точно видела, что он ранен, хотя он и старался этого не показывать. Надо было бы помочь им – так было бы правильно: Эван ведь спас ее – но она вдруг поняла, что еще чуть-чуть – и она свалится от усталости. Неужели это из-за той царапины на шее?..

И тут о себе напомнил командир легионеров, о котором она уже успела забыть. Он черной молнией налетел на нее, сбил с ног – теперь-то это было проще простого. Вот теперь ей точно конец. Никто ей уже не поможет...

И снова клинок давит на горло. Сердце бешено бьется, будто предчувствуя скорый конец... и бешено болит рана на шее, из которой в том же пульсирующем ритме кровь выплескивается наружу.

И опять мутно-белая пелена застилает глаза... и вдруг она, не понимая, что делает, оттолкнула нависшего над ней легионера – просто так, голыми руками: рапира вылетела из руки, когда она падала на землю.

Это может показаться абсурдом – да это, собственно говоря, и был какой-то абсурд – но легионер отлетел назад метров на пять, а упав, развеялся дымом, как и его предшественник.

В ту же секунду к ней подбежал Эван.

– Ты как? Жива?

– Не знаю... кажется, да. А что... что это такое было?

Он покачал головой, помог ей подняться.

– Точно могу сказать, что это было что-то. Идем.

Они подошли к Рэю, рядом с которым уже сидела Алька. Сам он лежал на земле без сознания, и вид у него был, честно говоря, просто ужасный. В груди у него, сантиметрах в двух от сердца, зияла страшная рана. Ли-фанна и сама едва не лишилась чувств, когда увидела его...

– Ты сможешь его вылечить? – спросил Эван у Альки. Та сердито зыркнула на него:

– Я сверхмаг, а не целитель! Это высшая магия! Я ей пока не владею...

– Но ты же...

– Я могу залечить ссадину или царапину. Но такие раны...

В глазах Альноры стояли слезы. Она ненавидела себя и свою беспомощность. Практически впервые в жизни она была не в силах что-либо сделать. Да, в академии Феникса их учили многому: им говорили о войне, о Легионе, о том, что в любой момент на них, на их академию могут напасть. Старших воспитанников – тех, кому уже исполнилось шестнадцать, и которые обладают хоть какой-нибудь магией – обучают искусству целительства. Но сверхмагов начинают учить этому на год раньше, потому что только они могут в таком возрасте постичь высшую целительную магию. У остальных на это уходят годы. Альке же было всего пятнадцать, и она едва освоила самые простые целительные заклинания... К тому же, одно дело – слушать наставников, рассказывающих всякие ужасы, а совсем другое – когда стоишь рядом со своим израненным другом, и ничего не можешь сделать, и из глаз текут слезы, смешиваясь с твоей кровью. Альку тоже ранили, но легко, и свои царапины она залечила сразу после битвы. А вот Рэй...

Если не предпринять что-нибудь прямо сейчас, то... то Рэй может умереть. А что она может сделать, она не знала. И от этого ей становилось страшно.

И Ли-фанне тоже было страшно. У нее в голове не укладывалось, что Рэй – жизнерадостный, веселый, всегда способный выйти из любой ситуации, может быть таким... бессильным, беспомощным... безжизненным. Нет, нельзя так думать! Нельзя!

– Ты совсем не можешь ему помочь? – спросила Ли-фанна у Альки. Но та только покачала головой и сморгнула с ресниц две слезинки.

– А если мы вместе? – продолжала Ли-фанна. – Вместе попробуем ему помочь? Нельзя же сдаваться!

– Вместе? Как? Ты ведь в магии ничего не соображаешь, хотя и сверхмаг! – Алька заплакала, уже ни от кого не скрываясь.

Ли-фанна едва сдерживала слезы. К ней вдруг пришло острое осознание того, что все пять школьных лет на уроки фехтования она ходила исключительно из-за Рэя. Конечно, она никогда не испытывала к нему таких чувств, как ее одноклассницы. Но глупо было бы считать, что до недавнего случая с дракой она не понимала, какой Рэй замечательный человек. И вот сейчас... нет, она должна что-то сделать! Просто обязана!

Не до конца еще понимая, что делает, Ли-фанна приложила свою руку прямо к Рэевой ране. Девушка вздрогнула, когда рука коснулась горячей еще крови. Но это не отпугнуло, а скорее даже придало ей сил.

«Живи, – мысленно попросила она Рэя. – Пожалуйста...» Она не знала, услышит он или нет, но это было единственное, что она могла сделать.

И вдруг от самого ее сердца к кончикам пальцев заструилось тепло. Но при этом рука почему-то оставалась холодной. Это тепло даже не было теплом в привычном понимании слова. Это было что-то очень магическое, а вернее сказать – сверхмагическое. Ли-фанна не знала, что это такое, и откуда оно берется, но знала, что все делает правильно, что только так она может помочь Рэю.

– Чего сидишь? Помогай! – обратилась она к Альноре.

– Как? – всхлипнув, спросила она.

– Как угодно. Главное – делай хоть что-нибудь!

Помедлив секунды две, Алька взяла Рэя за руку, и начала шептать какие-то заклинания на незнакомом Ли-фанне языке.

Секунды тянулись медленно, как часы. И вот в один момент Ли-фанне показалось: все. Ничего сделать уже нельзя...

Но тут сердце Рэя, уже остановившееся, забилось снова: сначала совсем слабо, так что Ли-фанна подумала, что ей показалось, но с каждым ударом оно набирало силу. Удар! Еще удар! Все, поняла Ли-фанна. Теперь он точно будет жить!

Ли-фанна убрала руку. Она была вся красная от крови и почему-то плохо шевелилась. Но зато рана Рэя выглядела теперь значительно лучше – можно даже сказать, что она наполовину зажила.

Альнора издала радостно-удивленный вздох, увидев это.

– Ну ничего себе! Ли-фанна, да ты гений!

– Приятно слышать, – удивленно подняла брови девушка. Чтобы Алька сказала такое еще три дня назад? Немыслимо! – Только это не я одна гений, а мы обе.

Тут Рэй глубоко вздохнул и открыл глаза. Альнора сразу же отпустила его руку.

– Что происхо... – начал Рэй, но тут же осекся, осмотрелся по сторонам, и с непередаваемым выражением произнес:

– Я что, живой?!

– Тебя это удивляет? – усмехнулся Эван, который был ужасно рад возвращению Рэя.

– Ну еще бы! Когда этот... не знаю даже, как его назвать... меня ранил, я уж подумал: все... Тем более... но это ладно, неважно...

Он попытался привстать, но не смог, снова упал на траву.

– Чертов обсидиан... – тихо ругнулся он. – И все-таки, как вы меня вылечили? Алька, твоя заслуга?

– Я только помогала, – призналась девушка, опустив глаза. – Это все Ли-фанна. И не то, чтобы мы тебя вылечили...

– У тебя сердце не билось, – прямо сказала Ли-фанна. – А как нам удалось его запустить, я не знаю. Я вообще уже ничего не понимаю...

И это была чистая правда. Но, похоже, не только Ли-фанна ничего не понимала.

– Так, подождите, – сказал Рэй, собираясь с мыслями. – Получается, я все-таки умер? А вы меня оживили...

– Получается, так, – согласилась Альнора.

– Можно подумать, тебя это не радует! – воскликнул Эван. – Все ведь живы, нападение мы отразили...

– Живы-то живы. Да только... Ли-фанна, что у тебя с шеей? – он вдруг вышел из задумчивости.

– Где? А, это... Да ничего страшного! Просто царапина.

– Даже царапины, нанесенные обсидиановым клинком, могут так тебе навредить...

– Обсидиановым клинком? – переспросила Ли-фанна. Что-то смутно беспокоило ее, но что именно, она пока еще не понимала.

– Да. Потом объясню.

Рэй хотел еще что-то сказать, но Ли-фанна его уже не услышала. Она поняла, что именно так беспокоило ее.

Рука. Ее собственная правая рука, все еще перевязанная. Она болела почти постоянно тупой, ноющей болью. Но теперь боль обострилась, бинт снова пропитался кровью – видимо, рана открылась... А теперь боль стала просто невыносимой! Девушка сжала зубы, чтобы не вскрикнуть от этой боли. Да что ж это такое! То одно, то другое! Ужас какой-то, а не жизнь!

– Ну вот, уже началось...– полушепотом произнес Рэй, попытался встать, но... – Да что ж это за!.. Эван, помоги подняться...

Кое-как встав с помощью Эвана, Рэй подошел к Ли-фанне, взглянул на ее рану, размотав бинт на руке.

– Ё-моё... – сокрушенно произнес он. – А ну закрой глаза!

Девушка сразу послушалась. Почему-то, когда рядом был Рэй, ей становилось намного легче. Вот и сейчас она подумала, что, что бы с ней не такого не происходило, это не смертельно, а значит, жить пока еще можно.

Что Рэй сделал с ее рукой, она так и не поняла. Но боль утихла, а потом оказалось, что и царапина на шее исчезла.

– Ух ты! Спасибо, – сказала она, когда Рэй разрешил ей открыть глаза.

– За что? – удивился он. – Знаешь, Эван, беру свои слова назад: можешь смело верить всем слухам.

– Да я уже понял, – кивнул парень с самым мрачным видом.

– Да о каких слухах вы все говорите?! – воскликнула Альнора. – Может, расскажете, если мы чего-то не знаем?

– А чего тут рассказывать? – Эван ненадолго задумался. – Просто я слышал когда-то, что этот лес проклятый, и в нем обитают какие-то злые силы. А злые силы оказались Легионом...

– Лучше бы тебе пока не произносить это слово, – сказал Рэй. – Мало ли что... а насчет проклятого леса – проклята только эта его часть. До остальных они не смогли добраться...

Кто такие «они», все прекрасно поняли без лишних слов. А Рэй, усевшись на корень одного из растущих поблизости деревьев, продолжил:

– Лес прокляли вскоре после Дарминорской битвы. Почему, никто не знает. Зато все знают, кто. У них было здесь что-то вроде убежища. Но мне казалось, что его уже давно нет... Так, ладно, – вдруг резко прервал он себя. – Это все хорошо, конечно, но нам ведь придется потом дальше идти! Лучше нам всем хорошенько отдохнуть. Хотя бы попытаться... А то, знаете ли, умирать, а потом снова оживать не очень-то приятно. Изматывающе.

После этих слов наши многострадальные путешественники устроили вокруг костра, заново разведенного Эваном, и погрузились в крепкий сон. Никто на них больше не нападал.

[1] Электричества на Листе тоже пока что не придумали – это сравнение нашего мира.

Глава 5

Глава 5

V. Лист. Эфарленд. Дарминор. Оррайна. Рональд.

На восточной окраине Дарминора самой высокой и самой знаменитой было Бронзовая гора. Во всяком случае, так считали горожане. А про то, что в граничащем с Дарминором лесу есть еще одна, куда более высокая гора, не вспоминал никто. Но в целом, это было даже к лучшему.

Когда-то, в старые времена, еще в начале эры Дракона, эту гору называли просто – Ведьминой. Люди сторонились ее, приписывали ей огромные магические силы. Поговаривали, что в полнолуние на этой горе собирались сильнейшие ведьмы Эфарленда, чтобы творить свою страшную магию. Но потом о горе забыли, а лес люди после всех войн опасались ходить.

Но магия никуда не исчезла, и так же, как в старые времена, оставалась на горе. А какой же уважающий себя волшебник откажется воспользоваться таким огромным запасом природной магии?

...Когда на вершине горы появилась Оррайна, была глубокая ночь. Таинственная женщина совершенно не изменилась с момента, когда мы видели ее на Бронзовой горе. С тревогой она смотрела на небо, точнее – на Луну, которая заметно уменьшилась за два дня.

– Только бы успеть... – прошептала она небу.

– Они успеют, – тихо сказал Рональд, появляясь позади нее. – Можешь мне поверить.

– И как тебе удается появляться так незаметно? – спросила Оррайна, поворачиваясь к нему.

Он с улыбкой пожал плечами.

– Извини, если напугал. Просто я по-другому не могу.

– Ты был там? – спросила Оррайна с крайне встревоженным видом.

– Нет. Дела, знаешь ли... тем более, было бы несколько странно, если б я заявился туда... никто ведь даже не знает, что я... тоже участвую во всем этом.

– Серьезно? А как же... – удивленно взглянула на него Оррайна.

Рональд покачал головой.

– Я уже давно его не видел. И потом, мы ведь договорились...

– Хорошо-хорошо. А ты... не знаешь, как там они? У меня дурное предчувствие...

– А почему нельзя было сразу спросить, прямо? – прищурился Рональд, но сразу же помрачнел. – Все плохо, Оррайна.

– Насколько плохо? – тихо спросила она, едва сдерживая рвущиеся наружу эмоции.

– Сегодня ночью. В Черном лесу. Легион.

Других слов ей не понадобилось. Оррайна застыла на месте, пытаясь осмыслить услышанное.

– Они хотя бы живы? – спросила она через несколько секунд.

– Да, причем все. Я говорю тебе: они справятся. Я в этом уверен.

Она посмотрела на него с благодарностью.

– Но почему же в этом не уверена я?..

–Потому что ты слишком за них волнуешься.

– Можно подумать, ты совсем не волнуешься...

Он улыбнулся – все так же печально – и произнес:

– Просто они не мы... они точно будут более везучими... И у них все получится...

– Мне бы твою уверенность, – Оррайна вздохнула.

– Просто постарайся принять это, – сказал Рональд, сочувственно глядя на нее. – Ты уже ничего не сможешь сделать.

– А ты? Ты ведь обещал мне...

– Я говорил, что не могу вмешиваться в происходящее? Я обещал приглядеть за ней, и только. Прости... – тихо произнес он, видя отчаяние Оррайны. – Я, может, и сам хотел бы помочь им, но меня связывают обязательства... прости.

Он исчез. Так же неожиданно, как и появился. Оставшись одна, Оррайна бессильно опустила голову, но уже через несколько секунд подняла ее к самому небу и горячо зашептала, обращаясь к самой Луне:

– Ты снова ставишь меня перед выбором. И этот выбор еще страшнее предыдущего. Так скажи мне, что, что я сделала не так, что ты снова заставляешь меня страдать? Хотя, что я? Я уже повидала жизнь, пожила свое. Но остальные? Их-то за что? Что я сделала тебе, если отвечать должны все, кто окружает меня?.. Ответь мне, почему?..

Оррайна стояла на самой вершине Ведьминой горы, и по лицу ее текли слезы. А холодная, безучастная Луна равнодушно взирала на нее со своей высоты...

Лист. Эфарленд. Горный хребет Дракона. Крепость Феникса. Тарлиан.

(12 дней до новолуния)

Эфарленд... самое большое королевство Листа. По площади оно равно примерно десяти Ирондоллям (для сравнения – Ирондолль примерно равен нашей Франции), пятнадцати Брехтендоллям, а уж Ориманских княжеств в него вошло бы штук сорок, а то и все пятьдесят.

В большинстве случаев страны на Листе не делятся на какие-либо регионы, потому что зачем делить и без того маленькие страны? Но с Эфарлендом другая история. Он условно разделен на пять регионов, согласно частям света: Клерен – на севере, Пренель – на западе, Флирос – на востоке, Нитрион – на юге, и Дармин в самом центре.

Дармин – это самый маленький регион, куда входит только Дарминор с окрестностями. Самый большой регион – Клерен на севере. Но, к сожалению, самый большой означает и самый пустынный. Живут там в основном мощные маги, которые не боятся селиться в этих местах, да рыцари Феникса, способные защитить Клерен и Эфарленд в целом от Легиона, поселения которого начинались практически сразу за границей.

В западной части Клеренских земель (или, как говорили местные, на Клерено-Пренельском направлении), граница проходила по горному хребту, который назывался хребтом Дракона. Он действительно был похож на шипастую драконью спину. Хребет был довольно длинный, и весь состоял из высоких неприступных скал. Казалось бы, граница защищена и бояться нечего, но нет – легионеры почему-то избрали хребет Дракона своим излюбленным местом для штурмов. Стычки в этой части границы происходили едва ли не каждую неделю. И это при том, что пока обстановка в стране была более-менее спокойная! А вот в эру Феникса столкновения случались чуть ли не ежедневно, и силы были неравны: вооруженные до зубов легионеры просто давили мирных обитателей Клеренской долины. Где-то в середине эры Феникса тогдашнему правителю Эфарленда, Прувиллию I, это надоело, и он приказал построить прямо в горах крепость, куда послать лучших рыцарей недавно созданного ордена Феникса. Так зародилась крепость Феникса, где по сей день живут лучшие воители ордена.

Крепость служит также и школой для будущих рыцарей. И вот это настоящая школа жизни! в более чем суровых условиях, в которых расположена крепость, волей-неволей приходится учиться выживать. Поэтому из воспитанников крепости вырастают самые сильные и выносливые рыцари Феникса. Ну, в большинстве случаев...

***

Если тебя назвали в честь первого короля Эфарленда, тебе изначально крупно не повезло: приходится постоянно доказывать, что ты достоин своего имени. А вот это уже несколько проблематично...

Имя Тарлиана было всего на две буквы короче имени прославленного короля. И парень был просто уверен, что от этих двух букв и появились все различия между ним самим и королем Тарлиандром. А разница между ними была, и весьма и весьма существенная.

Все дело в том, что Тарлиан был неудачником. Причем неудачником хроническим, законченным... в общем, последняя стадия.

Неудачники, как подметил Тарлиан, бывают разные. Бывают, например, такие, которым просто по жизни не везет. Это, например, комендант крепости. Человек он, не смотря ни на что, хороший, добрый, но вот невезучий – и все тут. Говорят, в крепость он попал по чистой случайности, и это единственное, с чем ему повезло в жизни.

Еще бывают такие, которым по жизни везет, но не везет во всем остальном, как, например, Илому, лучшему (и единственному) другу Тарлиана. Вроде из богатой семьи парень, обучение проходит в крепости... а в учебе – сплошное невезение! Человек он по натуре мирный, так что сражаться с кем-то на мечах для него противоестественно. Хотя, казалось бы, семья у него военная... в общем, Илому не везло из-за его же мирного нрава.

Еще бывают неудачники борющиеся и сдавшиеся. Борющиеся – это те, которые пытаются привлечь удачу на свою сторону и прорубают себе дорогу в жизни. А сдавшиеся – это такие, которые уже смирились со своей невезучей судьбой, и решили: будь что будет.

Тарлиан же был на последней стадии невезучести. У него не получалось решительно все. Как ему удалось дойти до посвящения в старшие ученики вместе со сверстниками, до сих пор оставалось для него загадкой.

И почему ему так не везет в этой жизни? Родился таким, наверное. Когда Тарлиан так решил, он сразу же отнес себя к неудачникам сдавшимся. Ну и ладно. Пусть мир спасают другие люди, думал он. В мире много куда более подходящих для этого кандидатур. Андроний, например.

О да, Андроний как нельзя лучше подходил для спасения мира: сильный, красивый, умный... он всегда во всем превосходил остальных учеников. Наставники вечно ставили его всем в пример, он же постоянно ставил себя выше других и вечно терроризировал всех младших учеников... и Тарлиана в придачу.

Вообще-то, Тарлиану было семнадцать, то есть он уже год был старшим учеником, и с Андронием они были ровесниками, но Андрония это нисколько не заботило. Он с самого своего появления в крепости привык всю свою злость вымещать на Тарлиане. Самое плохое, что к этому привык и сам Тарлиан.