Текст книги "Левиафан (СИ)"

Автор книги: Дина Галкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

– Теперь это твое, – улыбнулась Диона, когда Ли-фанна подняла на нее глаза. – Оружие, полученное тобой, как установившимся сверхмагом. Оно будет верой и правдой служить тебе, и никогда не изменит в трудную минуту. Эту рапиру сломать невозможно, поскольку она не была выкована. С дротиками же нужна особая сноровка.

Ли-фанна кивнула. Это она знала и так.

– И теперь, когда твой дар наконец полностью установился, – продолжала Лунная богиня, – твой медальон получает особую силу. Отныне он – сердце твоей сверхмагии, в каком-то смысле даже ее источник. Всегда носи его с собой, и не давай никому, даже самым близким друзьям и родным. Без него ты лишишься сил и не сможешь использовать сверхмагию, в том числе и свое оружие.

– Но ведь учитель Сойрен говорил, что вся сверхмагия идет от сердца! – возразила Ли-фанна. – Так почему же?..

Диона приостановила ее:

– Не думаю, что будет лучше, если ты узнаешь об этом. Некоторых вещей лучше вообще не знать.

И в тот самый момент, когда она договорила фразу, рапира, которую Ли-фанна все еще держала в руках, вдруг исчезла. Будто растворилась в воздухе.

Девушка непонимающе взглянула на богиню. Но Диона лишь улыбнулась в ответ:

– Все в порядке, Ли-фанна. Ведь твоя рапира – это прежде всего магическое оружие. А любое магическое большую часть времени находится... сложно сказать, где. Возможно, на уровне магических энергий... Ты ведь знаешь, что это такое?

Ли-фанна кивнула. Она отлично помнила, что об этом самом «втором уровне» говорил учитель Сойрен.

– Но в любой момент, – продолжала Диона, – ты, как хозяйка своего оружия, можешь призвать его. Достаточно лишь представить его у себя в руке. Но раз рапира уже исчезла, то значит, и тебе пора покинуть это место...

Тут Ли-фанна заметила, что все вокруг будто бледнеет, теряет свою реальность. Исчезал, словно призрак, и образ Дионы... несколько мгновений – и вот Ли-фанна, снова став невесомой искоркой, опять летит куда-то, все отдаляясь от чудесного места, и миля за милей пересекая черноту – может быть, даже черноту Космоса – приближаясь к Гройвуду. А в легионерской крепости ее ожидала такая же чернота... И еще неизвестность.

Глава 14

Глава 14

XIV. Лист. Северные горы. Гройвуд, крепость Легиона. Ли-фанна. Эван. Альнора. Тарлиан. Рональд.

– А ну вставай! Ишь, разлеглась тут! Тут тебе не курорт! Поднимайся, кому говорят!

Ли-фанну грубо толкнули в бок – кажется, ногой. Но не сильно. Подняться измотанная девушка смогла сама.

Почему-то происходящее здесь и сейчас казалось ей куда менее реальным, чем недавний разговор с Дионой. Будто бы плен в Гройвуде, окружающие со всех сторон легионеры – это просто кошмарный сон. Вот скоро она проснется, откроет глаза – и окажется в Эймаре, утром того дня, когда они должны были продолжить путь через горы. А еще лучше – дома, в Дарминоре.

Но, увы, проснуться не удалось, потому что это был совсем не сон. А жаль...

На этот раз Ли-фанну жалеть не стали: связали ей за спиной руки, так что она пальцами с трудом могла пошевелить, и повели куда-то, с силой стаскивая плечо – чтоб не сбежала, наверное.

Ли-фанне стало не по себе, когда она поняла, что ее снова ведут к предводителю. Что-то ему снова от нее понадобилось?..

Когда пленницу вывели наконец из подземелья, ей стало ясно, что уже вечер: за окнами сгущались сумерки. Хотя в Гройвуде сумерки куда сумрачней и гуще, чем в местах, не отравленных черной магией.

...В тронный зал ее буквально втолкнули: девушка еле смогла удержать равновесие, чтобы не грохнуться к ногам легионерского предводителя. Каким-то чудом на ногах она устояла. И даже обрадовалась, что никто больше не сдавливает ее руку.

Тут же обнаружилось, что самого главного легионера в тронном зале, к счастью, нет. Зато есть Тарлиан, Эван и Алька. Живые и относительно невредимые. На сердце у Ли-фанны сразу полегчало. Несмотря на всю эту ситуацию со становлением ее дара, о друзьях она не переставала думать ни на минуту.

Но не стоит думать, многоуважаемый читатель, что автор специально умалчивал об Альноре и Эване, испытывая Ваше терпение. Вовсе нет. Просто Эван очнулся буквально за час до того, как его привели в тронный зал. Алька пришла в себя чуть раньше, но все равно едва держалась на ногах. Пока оба пребывали без сознания, их растащили (по-другому и не скажешь) по разным камерам, таким же, как те, в которые кинули Тарлиана и Ли-фанну.

И ведь даже словом обменяться нельзя! Стражники-легионеры ни на секунду не сводят с них глаз. Хорошо хоть, что все живы... «Стоп, а как же Рональд? – спохватилась вдруг Ли-фанна. – Он-то где? Неужели...»

Додумывать мысль было страшно. Да и некогда: в тронный зал соизволил войти «его величество король-император Легиона». Сам. Лично.

Лучше б он с самого начала сидел на троне! Хотя бы не такая комичная картина получилась... Низенький старикашка в полном боевом обмундировании, в короне-шлеме, которая чуть ли не вдвое больше его головы... и эта просто зашкаливающая самоуверенность во всем: в движениях, во взгляде... этот сумасшедший, похоже, и впрямь мнил себя властелином мира! И бывают же на свете такие люди...

Смешного, конечно, маловато, но Ли-фанне трудно было сдержать улыбку. И вот этот старик держит в своих руках власть над Легионом и терроризирует весь мир? Да уж...

Предводитель водрузился на трон, явно считая себя в этот момент очень властным и внушительным. И грозным.

– На колени! – скомандовал он. Стражники ткнули древками своих алебард в спины пленникам. На ногах устояли все. Тогда они повторили это еще раз, посильнее.

Первой пошатнулась и упала на колени Алька. За ней – Ли-фанна. Мальчишки стояли. Ли-фанна попыталась было подняться, но тут же получила по голове тем же древком. Больно... Еще б не были связаны руки!

Слева послышались глухие удары: похоже, легионерам все-таки удалось повалить Эвана и Тарлиана. Ли-фанна зажмурилась, представив, с какой силой их должны были ударить, чтобы сбить с ног.

– Гордые, да? – усмехнулся, глядя на их четверку, предводитель. – Посмотрим, какими вы станете после исполнения моих планов. Но это все потом... А сейчас... Эй вы, там! Ввести пленника!

В дальнем от главного входа левом углу зала открылась незаметная дверь, откуда вышли еще двое конвоиров...

Ли-фанну будто молнией ударило, когда она увидела, кого они ведут. Она почему-то думала, что это будет Рональд, но нет...

...Рыжеватые, выгоревшие на солнце волосы пленника были растрепаны еще больше обычного, на правом локте запеклась кровь, рукав рубашки вырван с корнем. Он сильно хромал, наступая на правую ногу. Выглядел он просто ужасно – весь в пыли и крови. Вон и бровь разбита, в уголке рта струйка крови... похоже, перед тем, как захватить в плен, его били, и били жестоко. У Ли-фанны дыхание перехватило, когда она увидела его, потому что...

...Потому что это был Мифъол!

***

... Когда он увидел их – стоящих на коленях, почти таких же избитых, как он сам, на лице его появилась сначала жалость, потом ужас и отчаяние. Ли-фанна понимала его: она и сама чувствовала нечто похожее. Их всех поймали. Выхода практически нет. Что делать?

– Ну? – усмехнулся предводитель Легиона. – Знаете вы этого... человека? Он шпионил у стен нашей крепости.

Все четверо молчали. Ли-фанна будто наяву представляла себе замешательство Альки, непонимание Эвана и Тарлиана. Мальчишкам в каком-то смысле проще: они-то Мифъола действительно не знают...

– Так что? Знаете вы его? – уже угрожающе спросил предводитель. Похоже, его вновь начинала одолевать ярость.

– Нет, – вдруг, неожиданно для всех, в том числе и для самой себя, твердо сказала Ли-фанна.

Алька воззрилась на нее с удивлением, Мифъол – с непониманием. Впрочем, его лицо почти сразу приняло непроницаемое выражение.

Впоследствии она так и не смогла объяснить, почему сказала это. Это был выстрел в неизвестность, на самом деле. Невозможно было заранее предугадать реакцию предводителя.

А он, похоже, ожидал всего, чего угодно, но только не этого.

– То есть как?! – вскричал он. – Быть того не может! Ну, раз так... раз этот шпион вам не важен, то я, пожалуй... а не сбросить ли мне тебя со стены?

Ли-фанна мочала, хотя внутри у нее все сжалось. Неужели сейчас Мифола убьют из-за нее?!

Первым желанием Ли-фанны было закричать, что она знает Мифъола, и не нужно его убивать... но она не забыла, с кем имеет дело. Этот сумасшедший старикашка наверняка специально испытывал их, хотел вывести на чистую воду. Только бы Алька сейчас не выкрикнула что-нибудь не то! Но Альнора, похоже, решила положиться сейчас на нее, думая, видимо, что у нее есть какой-то план. И Ли-фанна молчала. Молчала, стараясь изобразить на лице некое подобие равнодушия, и не смотреть на Мифъола.

Предводитель, кажется, пришел в наиполнейшее замешательство, видя такую ее реакцию. Все больше гнев одолевал его, и чем дальше, тем сложнее ему становилось его сдерживать.

– Ну, раз так... – сказал в конце концов предводитель. Голос его стал хриплым, еще более каркающим. – Раз так... В подземелье их! Всех!

Стражники резко подняли с колен нашу многострадальную четверку, и буквально вытолкали из тронного зала. Что дальше стало с Мифъолом, Ли-фанна не видела.

На этот раз с пленниками обходились еще хуже, чем на пути в тронный зал. Видно, ярость предводителя как-то подействовала на конвоиров, зарядила их каким-то негативом и ненавистью, так что теперь Ли-фанна шла перед следившим за ней стражником, а в спину ей упиралось острие алебарды. Не самое приятное ощущение, надо сказать...

Путь до «своей» подземной камеры показался Ли-фанне просто вечным. Вечностью было и время, когда легионер гремел ключами у железной двери...

...В камеру ее в прямом смысле слова забросили, даже не развязав руки. Но на это Ли-фанне было почти уже наплевать. Она постаралась забиться в угол камеры, как можно дальше от двери, и погрузилась в тяжелый, полный воспоминаний и кошмаров, сон.

***

(5 дней до новолуния)

Она проснулась от скрежета открывающейся двери, звучавшего в гробовой тишине Гройвудского подземелья, как гром среди ясного неба.

День был, или же ночь? Понять было невозможно. На такой глубине времени суток, как и времени вообще, просто не существует. Ли-фанна поняла только одно: сейчас ее снова куда-то поведут. Наверняка на очередной допрос. Что может быть хуже?

Она все-таки решила пока притвориться спящей – просто, чтобы оттянуть момент, когда снова нужно будет куда-то идти.

Кто-то вошел в камеру – кто, она, разумеется, не видела – подошел прямо к ней, развернул к себе спиной, и... вжик! Ли-фанна скорее догадалась, чем почувствовала, что ей на руках разрезали веревки. Это уже было что-то новенькое. Пришлось открыть глаза.

Сначала она увидела перед собой одну сплошную стену. Так что пришлось развернуться лицом к таинственному освободителю.

В темноте видно было очень плохо – один только силуэт. Понятно было только то, что это легионер.

«Иди за мной», – приказал он ей знаком. Пришлось подчиниться.

Легионер стремительно шагал по коридору, даже не глядя на идущую позади девушку. Пока что он не представлял никакой угрозы, и Ли-фанна даже немного расслабилась.

Каково же было ее удивление, когда этот самый легионер подошел к дверям еще одной камеры, и, как-то очень уж быстро открыв ее дверь, вывел оттуда... Эвана. Руки ему он тоже развязал.

Через несколько минут на относительной свободе была уже вся «пророческая четверка» и Мифъол в придачу.

Мифъолу сейчас приходилось тяжелее всех. Ему пришлось драться с неизвестно сколькими легионерами, и, ясное дело, досталось ему даже больше, чем Эвану или Альке.

Когда все пятеро пленников были выпущены из своих камер, легионер, все это время безмолвствовавший, полушепотом произнес:

– Сейчас идите за мной, только тихо. Старайтесь не попадаться никому на глаза.

Ли-фанна, Эван, Алька, Тарлиан и Мифъол удивленно переглянулись. Вот это было уже действительно что-то не то! От легионера можно было ожидать чего угодно, но только не такого высказывания! Плюс ко всему, Ли-фанна узнала его по голосу. Это именно он командовал теми легионерами, которые взяли их в плен еще тогда, на пустоши. И он же первый раз привел ее к предводителю... (читатель, конечно же, уже догадался, что это был Чес-фи-Ом). А теперь он... помогает им?! Больше похоже на очередную ловушку...

Но разве у них был выбор? Здесь, в Гройвуде, им не стал бы помогать никто. Значит, что бы не задумал этот непонятный легионер, оставалось только делать то, что он говорит.

И они пошли, даже ничего и не спрашивая – все равно не ответит. Чес-фи-Ом был, похоже, доволен таким развитием событий. Во всяком случае, он зашагал дальше, опять даже не оглядываясь на освобожденную им пятерку.

Из подземелья они выбрались быстро, и по пути им не встретилось ни единой живой души. И неудивительно: Чес-фи-Ом прекрасно знал, где и когда в самых разных уголках Гройвуда нет стражи.

Когда они оказались на первом этаже крепости, выяснилось, что еще глубокая ночь: тоненький серп Луны заглядывал в узкие окошки мрачной крепости, словно напоминая легионерам, а заодно и нашим многострадальным путешественникам о близости рокового новолуния. Невольно все, включая и Чес-фи-Ома, посмотрели на эту Луну. «Пророческая четверка» как-то сразу помрачнела. Особенно неспокойно на душе стало у Ли-фанны. У нее бы слов не хватило, чтобы описать это странное чувство, охватившее ее при взгляде на Луну. Захотелось бежать куда-то – прямо сейчас, и как можно быстрее – для того, чтобы... чтобы что? Этого она как раз и не могла понять.

Но долго заглядываться на Луну Чес-фи-Ому было некогда. Он снова направился куда-то, остальные, конечно, за ним.

Чем дольше они шли, тем больше их путь казался Ли-фанне смутно знакомым. Может, их опять ведут к легионерскому предводителю, а вся эта таинственность – только уловка? Ох, и почему все в этом мире так сложно...

Как-то неожиданно рядом с Ли-фанной оказался Мифъол. Она колебалась некоторое время: заговорить с ним или все же лучше перестраховаться: вдруг этот легионер подслушает их, а потом сдаст предводителю Легиона? Но все-таки она решила поговорить с ним: кто знает, что будет дальше?

– Прости меня, – тихо сказала она, так, что слышать мог только он. – За то, что я говорила тогда...

– Не бери в голову, – так же тихо остановил ее Мифъол, – все ведь закончилось хорошо. Ну, пока хорошо... и потом, неизвестно еще, как бы я повел себя на твоем месте... а ты молодец, держалась. И потом, можешь считать это местью за то, что я отвернулся от тебя тогда... ну, еще в школе, помнишь?

– Сравнил, – усмехнулась Ли-фанна. – Слушай, вот почему ты всегда такой... оптимистичный? И даже сейчас? Это просто...

– Вечность, да? – подсказал Мифъол.

– Вот именно. Вечность, – кивнула Ли-фанна.

«Вечность» было любимым словечком Мифъола, которое он, бывало, вставлял чуть ли не в каждую фразу. А со всеми этими событиями оно оказалось почему-то почти позабыто.

– Это ты меня в Эймаре не видела, – грустно улыбнулся Мифъол. – Вот уж где оптимизма маловато. Слушай... – неожиданно перешел он на другую тему. – Знаешь, в чем твоя главная проблема? Ты всегда и во всем почему-то винишь себя. Хотя из всего, что происходило, например, со времени вашего прихода в Эймар, ты не виновата абсолютно ни в чем.

– Ну да... кроме того, что Легион завладел моей кровью.

– А тут-то ты в чем виновата? Просто так обстоятельства сложились... – Мифъол замолчал.

– Ты тоже в судьбу веришь? – спросила Ли-фанна. – Как все эти сверхмаги?

– Не знаю... – он ненадолго задумался. – Нет, не знаю. Меня никогда об этом не спрашивали... но, наверное, больше нет, чем да. Должен ведь у человека быть свой выбор?

– Спасибо, – еще тише, чем раньше, сказала Ли-фанна. Ей, не верящей в судьбу, такой ответ друга был очень важен.

Мифъол в ответ взял ее за руку. Он всегда так делал, когда они втягивались в очередную переделку. Ли-фанне сразу стало как-то спокойнее. Будто бы далекий дом в Дарминоре стал ближе...

Вдруг Чес-фи-Ом, все так же шагавший вперед, остановился.

– А вот теперь, – шепнул он, поворачиваясь к ним, – начинается самое трудное.

Ли-фанна огляделась: они были во дворе, через который ее водили к предводителю уже два раза. Что же тут может быть трудного?

– Видите вон ту стенку? – спросил Чес-фи-Ом, указывая на окружавшую двор каменную стену где-то впереди и правее их. – Если перебраться через нее, то окажешься за пределами крепости, в горах. Там, конечно, потрудится придется, чтобы выйти на нормальную тропу, но до ледника добраться можно гораздо быстрее, чем другими путями.

– Вы... вы что, помогаете нам сбежать? – непонимающе спросила Альнора.

Чес-фи-Ом не успел ответить: совершенно неожиданно из какой-то двери, которую Ли-фанна до этого не замечала, одним сплошным потоком хлынули черные тени... Засада! Выходит, этот легионер вовсе не хотел им помогать?

Но времени на раздумья снова не оставалось. Что могли сделать пятеро безоружных подростков против неизвестно скольких отлично подготовленных бойцов Легиона, которые каждый закуток в этом дворе знают, как свои пять пальцев? Оставалось только одно...

– Бегите! – сказал Чес-фи-Ом, стараясь, впрочем, не привлекать к себе лишнего внимания легионеров. – Я задержу их, насколько смогу.

«Насколько смогу»... надолго ли? И станет ли он вообще кого-либо задерживать? Пятеро освобожденных пленников быстро переглянулись, и одновременно рванули к тому участку стены, который показал и Чес-фи-Ом. Легионеры, до этого рассыпавшиеся по стенам, окружающим двор, и ожидающие чего-то, как по команде, ринулись за ними. Кажется, еще немного – и эта черная обсидиановая волна настигнет беглецов, но вдруг – бах! – первые легионеры внезапно остановились, будто что-то мешало им бежать дальше.

– Вот так, – сказал Чес-фи-Ом, опуская правую руку. Как оказалось, он тоже побежал за ними. – Это их ненадолго задержит.

Похоже, первый советник предводителя был сильным магом, и смог установить барьер, преградивший легионерам дорогу.

– Бегите же! – крикнул он нашей пятерке. – Скорее! Барьер не выдержит долго!

Первой его послушалась Алька. Не потому что испугалась, а просто потому что лучшего варианта, как ей казалось, не было. Да и после той битвы на пустоши она еще не до конца отошла... в общем, Алька первой полезла по лестнице, будто специально приставленной к стене (уж не Чес-фи-Ом ли ее туда притащил?).

Ли-фанна и мальчишки остались стоять. Почему, они, честно говоря, и сами не до конца понимали. Наверное, не привыкли вот так сбегать с поля боя. И даже сейчас, когда жизнь висела на волоске...

– А вы чего стоите? – рыкнул на них Чес-фи-Ом. – Сказано же: бегите! Но что сейчас там, на той стороне, я не знаю...

Эван, ясное дело, тут же подумал об Альке и помчался за ней. Остальные побежали было за ним, но в тот самый момент, когда Эван скрылся по ту сторону стены, барьер, поставленный Чес-фи-Омом, рухнул, а кто-то из легионеров сбил лестницу то ли стрелой, то ли заклинанием – и поджег в придачу. Теперь путь к отступлению был отрезан.

Чес-фи-Ом тихо ругнулся себе под нос, а затем вдруг метнулся вперед, растворившись в толпе легионеров

Ли-фанна удивленно переглянулась с Тарлианом. И что теперь? Помощи ждать было неоткуда, а вот нападения – отовсюду.

Неожиданно немного правее того места, где стояли Ли-фанна и Тарлиан, сверкнуло что-то ослепительно-белое. Ли-фанна обернулась – и не поверила своим глазам, потому что в руке у Мифъола откуда-то появился меч! Белый свет шел именно от него.

Ли-фанна встретилась с Мифъолом взглядом. Его глаза были полны решимости, и девушка поняла: он собирается сражаться до последнего. Чтобы они, «избранная четверка», могли уйти. Это было так похоже на него...

Но она тоже сдаваться без боя не собиралась. Отступать все равно некуда. Как там говорила Диона? Просто представить рапиру в своей руке?

Клинок появился меньше, чем за секунду. Будто ждал, когда его призовут. И сейчас Ли-фанна ощущала с ним еще больше единения, чем тогда, на посвящении.

И именно в эту секунду легионеры решили начать атаковать, а Тарлиан подумал об огне внутри него. О том, что он феникс. И – о чудо! – огонь этот сразу же появился, да такой, что Тарлиан, даже безоружный, смог бы противостоять легионерам.

Но все-таки врагов было неизмеримо больше. Ни Ли-фанна, ни Тарлиан, ни Мифъол, даже используй они все свои силы и способности, не смогли бы победить их всех. Так что они старались продержаться как можно дольше, не дать себя окружить, и стоять спиной к спасительной стене, прямо за которой – свобода! Но до этой свободы надо было еще как-то добраться...

...Помощь пришла, откуда не ждали. Битва (если весь этот ужас только можно было назвать битвой) была в самом своем разгаре, когда прямо со стены к ним спрыгнул... Рональд! В руке у него прямо-таки сиял лунным светом меч.

Никогда раньше Ли-фанна не думала, что можно с такой скоростью врезаться в строй противника, рубить всех направо и налево, и при этом мастерски уклоняться от вражеских ударов! Но Ли-фанна, заглядевшись на Рональда, и о своих противниках не забыла.

...Она очень удачно уклонилась сразу от трех клинков, и ушла из полукольца, в которое ее собирались взять легионеры, когда увидела Мифъола. Его окружили со всех сторон, и, кажется, вот-вот собирались прикончить...

С криком: «Миф! Нет!» – она бросилась на помощь другу. Первого легионера она ткнула рапирой куда-то в грудь, второго просто с силой оттолкнула, третьему пропорола кольчугу... и откуда только силы взялись?

Она не помнила, сколько всего там было легионеров, и как долго они продержались, сражаясь плечом к плечу. В памяти остался лишь один момент. Остался на всю жизнь.

Она отбивалась от двоих легионеров, и не заметила, как сзади подобрался третий... он уже занес руку с кинжалом, чтобы покончить с девушкой, когда Мифъол, закричав: «Ли-фанна, берегись!», встал между ней и легионером. Сам встал под кинжал...

Когда она опомнилась, было уже поздно. Кинжал угодил Мифъолу чуть выше сердца, и теперь на его когда-то синей, а теперь серой от пыли рубашке медленно расплывалось бурое пятно. А легионеры, нападавшие на них двоих, вдруг исчезли куда-то. Словно внезапно потеряли к ним интерес.

К горлу подступил комок. Ли-фанна опустилась на колени рядом с Мифъолом, не обращая внимания уже ни на сражение, ни на других легионеров, ни на Тарлиана, ни на Рональда... Поверить в реальность происходящего было невозможно. Ну не может, не может все быть так... так страшно.

– Миф... – тихо позвала она, будто надеясь, что он услышит.

Жив он или... или нет? Страшно... и почему-то больно, как будто это ее пырнули кинжалом...

Он вдруг открыл глаза. Жив! Золотисто-карие глаза его были ясны, будто ничего такого не случилось.

– Ли-фанна? Тебя не ранили? – первое, что спросил он.

– Меня? Нет... а ты...

– Я? Я умираю, – сказал он так просто, будто говорил о погоде. – Прости...

– Что?! Миф, нет! Не уходи... пожалуйста... Только не ты! Только не сейчас...

– Прости, – еще раз сказал он. – Но эта рана смертельная... это должно было случится, понимаешь? Я видел. И я не боюсь.

– Зато я боюсь, – Ли-фанна всхлипнула, из глаз сами собой потекли слезы. – Как же я буду без тебя? И это ведь из-за меня ты сейчас...

– Нет! – Мифъол не дал ей договорить. – Так должно было быть, понимаешь, должно! Если бы я не защитил тебя, потом никогда себе не простил бы.

– А так я себе не прощу, – Ли-фанна уже не пыталась сдерживать слезы, и они текли у нее по щекам и капали на колени.

– Да ты не понимаешь, что ли? – Мифъол мягко улыбнулся. – Ты важнее меня. Ты – Избранная. Без меня еще можно обойтись, а тебе нужно мир спасти.

– Спасти... да я даже не представляю, как!

– Ты справишься. Я знаю. Ты не можешь не справится.

Он взял ее за руку. Ладонь Мифъола была очень сухой и горячей. Ли-фанна чуть сжала его пальцы, пытаясь хоть немного успокоиться. Все будет хорошо. Это просто очередная переделка, в которую они влипли вдвоем... но нет. Уже никогда ничего не будет так, как было раньше...

– А все-таки хорошо, что я с вами хоть немного прошел, да? – спросил вдруг Мифъол, и в глазах его блеснули веселые искорки. Как будто все было в порядке... и говорил он так, словно не был смертельно ранен...

– Я шел за вами от Эймара, – продолжал Мифъол. – А когда вас взяли в плен, пошел за легионерами.

– И ты все это время знал, что?..

Мифъол остановил ее, чуть сильнее сжав руку.

– Знаешь, а ведь ты была права, – сказал он, немного помедлив. – Надо всегда идти вперед. Я только здесь это по-настоящему понял. А это... это просто еще один шаг. Что дальше – я не знаю. Но нужно идти. И я пойду. Прости меня, Ли-фанна. Мне жаль, что наши пути расходятся. Я счастлив был иметь такого друга, как ты.

– И я... как же я без тебя буду? – снова спросила Ли-фанна.

Мифъол в ответ лишь улыбнулся тихой и печальной улыбкой и произнес почти шепотом:

– Прощай...

Глаза его в тот же миг закрылись, а рука, державшая руку Ли-фанны, ослабла. Но она долго еще не выпускала его руки. Она стояла на коленях рядом с ним и плакала, потому что потеряла своего лучшего друга, который был ей почти как брат. А вместе с ним оборвалась и тонкая ниточка, соединявшая ее с Дарминором. С прошлой жизнью.

И она никогда раньше так близко не видела Смерть...

***

Тарлиан не видел развернувшейся рядом трагедии. Он был занят, потому что все легионеры, сражавшиеся с Ли-фанной и Мифъолом, перекинулись теперь на него. А у него не было ровно ничего, кроме собственных рук, да огня где-то внутри. И хотя этот огонь временами вырывался наружу – прямо из ладони вылетал огненный яркий шарик, от которого легионеры дружно шарахались в стороны (противостоять огню феникса могут только особо подготовленные легионеры, но об этом Тарлиан тогда не знал), этого было слишком мало. Если бы только у него было хоть какое-то оружие!

Как там сказал Старейшина Домиан? Феникс – это не магия, а раса? Жаль. Сейчас бы ему какая-нибудь магия очень бы пригодилась...

Тарлиан уже привык к огню, горящему где-то внутри него. Ему уже не казалось это каким-то ненормальным, неправильным. Ну огонь и огонь. Ничего такого. Пускай себе горит.

Но сейчас, во время этого совершенно нереального сражения, в котором не то что победить – остаться в живых было невозможно – это пламя внутри Тарлиана стало разгораться с невиданной до этого силой. В один миг ему даже показалось, что он просто сгорит изнутри. Но все обернулось совсем иначе.

Он даже не понял, когда началось его первое превращение. Все произошло как-то одномоментно и внезапно. Будто этот его внутренний огонь полностью вырвался наружу, охватив все тело. Он не знал, что действительно его охватила ярчайшая вспышка, а потом легионеры отпрянули от него, и отошли метров на десять. Потому что такого всплеска фениксовой энергии никто из них не видел никогда раньше.

Но Тарлиану в тот момент было не до легионеров, и уж тем более не до их реакции на него. Потому что он просто горел. И снаружи, и изнутри – по-всякому. И он определенно чувствовал, что с ним происходит что-то не то. Но что именно, он так и не мог понять, пока весь огонь не затух.

А вот когда он наконец погас... Тарлиану показалось, что прошла целая вечность, прежде чем это произошло. Но когда его перестало нестерпимо жечь, и лишь где-то в сердце осталась спокойная, ровная искорка, он смог осознать, что же с ним случилось...

Что бы сделали Вы, многоуважаемый читатель, если бы обнаружили, что руки Ваши превратились в крылья, тело покрылось перьями, да вдобавок ко всему, еще и хвост вырос? Одним словом, если бы вы превратились в птицу? Вот то-то и оно. Немудрено, что Тарлиан поначалу растерялся, да так, что чуть не упал, потому что он, как оказалось, висел в воздухе. Пришлось начать махать крыльями, чтобы не упасть. Это его немного взбодрило, и Тарлиан вспомнил, что о чем-то таком ему говорил Старейшина Домиан. Что ж, тогда нечего удивляться тому, что в этом золотисто-алом оперении он чувствовал себя едва ли не комфортнее, чем в человеческом обличье.

Заметив, наконец, как на него смотрят легионеры – а во взглядах их явно читались злоба, ненависть, непонимание и даже некоторый испуг перед неведомой им силой, Тарлиан не смог скрыть своего торжества. Он пролетел почти над самыми головами легионеров, опять же, не удивляясь тому, как хорошо ему удается владеть крыльями: будто всю жизнь летал! Легионеры же, только завидев его маневр, снова метнулись куда-то в сторону. И если бы птицы могли смеяться, Тарлиан засмеялся бы. Ощущение неведомой прежде свободы захлестнуло его с головой. И Тарлиан перелетел чрез стену.

Но не стоит думать, многоуважаемый читатель, что он забыл о Ли-фанне и Мифъоле. Нисколько. Он просто думал, что они давно уже на свободе...

***

А Ли-фанна и подумать не могла о том, чтобы бежать к долгожданной когда-то свободе. Она вообще ни о чем думать не могла, кроме одного: Мифъола больше нет. В голове осталась лишь одна эта мысль. Она кровью стучала в висках, разливалась по всему ее существу... Почему? Зачем он умер? Именно сейчас – зачем?

Она не видела ни превращения Тарлиана, так же, как он не видел ее, ни того, что легионеры отступили, завидев его метаморфозу... ни того, что трое легионеров подбираются к ней сбоку, намереваясь снова схватить... да даже если бы и схватили, она, наверное, не стала бы сопротивляться.

Им удалось подобраться близко... слишком близко. Еще каких-то пара мгновений, и Ли-фанна вновь стала бы пленницей Легиона, но тут, откуда ни возьмись, появился Рональд. На то, чтобы расправиться с тремя легионерами сразу, у него едва ли ушла минута. Потом он посмотрел на Ли-фанну и лежащего рядом Мифъола... на лице у него одна за другой сменились несколько эмоций, причем с такой скоростью, что разглядеть их было почти невозможно.

Потом Рональд зачем-то взял ее за руку. Тихо-тихо прошептал что-то, глядя в небо, и шагнул вперед. Они вдруг оказались в каком-то странном месте – Ли-фанна так и не поняла, не привиделось ли ей... какая-то дорога, идущая вперед... но продолжалось это лишь мгновение. Затем последовала неяркая вспышка света, и...

...И они снова очутились в совершенно другом, тоже незнакомом Ли-фанне месте. Единственное, что она поняла: вокруг были горы...

Еще ей показалось, что она видела Эвана, но в этом она до конца уверена не была, потому что снова потеряла сознание...

Северные горы.

Мифъола, чье тело Рональд как-то сумел вынести из Гройвуда, похоронили недалеко от стен крепости. Над горами занимался уже рассвет, но идти дальше никто не решался. Смерть Мифъола выбила их всех из колеи.