Текст книги "Левиафан (СИ)"

Автор книги: Дина Галкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Ли-фанну, вдобавок ко всему, никак не отпускало ощущение слежки. Будто кто-то неотступно наблюдал за ними с самого выхода из Эймара. Но почему тогда им дали дойти аж до самых болот? Определенно, было в этом что-то неправильное и даже необъяснимое.

Около получаса они провели в полном молчании. Потом Эван тихонько, чтобы не привлечь излишнего внимания, запел красивую старинную, но немного грустную песню о драконе, одиноко стерегущем старинный клад. И хотя пел он тихо, невозможно было не заметить, какой у него потрясающий голос. Ли-фанна тихо сидела у костра, просто слушала его, и как-то даже легче становилось на душе от его голоса. Будто бы не так страшно было все то, с чем они уже столкнулись, и с чем им только предстоит встретиться.

Но, увы, недолго довелось им посидеть в тишине и спокойствии. Не успел Эван до конца допеть песню, которая, как и полагается всем старинным песням, была довольно длинной, как вдруг откуда-то справа послышался громогласный окрик:

– Именем Зендера, владыки Тьмы, сдавайтесь! Вы окружены. Любое сопротивление лишь приближает момент вашей гибели. Вам не уйти.

Все пятеро путешественников, как по команде, обернулись на этот голос. Говоривший оказался устрашающего вида легионером, с ног до головы закованным в черные доспехи. Уже один вид его не предвещал ничего хорошего. Но ладно бы, этот легионер был один! Осмотревшись вокруг, Ли-фанна заметила, что вокруг их стоянки постепенно сжимается кольцо из воителей Легиона. В сгустившихся уже сумерках их черных доспехов почти не было видно, потому они и не заметили засаду раньше. А теперь уже поздно. Их действительно окружили. Сколько их там было, этих легионеров? Сложно сказать. Но быстро прикинув, Ли-фанна решила – противников около пятидесяти. По десять легионеров на каждого. Да, умеет Легион сражаться «честно», ничего не скажешь! Даже там, в башне Знаний, перевес в силах был куда меньше! Но от сражения, похоже, никуда было не деться.

– Сдавайтесь! – снова прокричал легионер, которого они заметили первым.

– Еще чего, – сквозь зубы процедил Рональд, но услышали это только его спутники. – Мы будем сражаться! – крикнул он во весь голос.

– И вы серьезно надеетесь одолеть в бою лучших из воителей Легиона? – в голосе переговорщика, бывшего, судя по всему, командиром этого отряда, прозвучала явная насмешка, если не сказать – издевка. – Да вы в своем уме?

– Ну, видимо, мы чего-то стоим, раз уж за нами пятерыми посылают охотиться полсотни лучших вояк Легиона? – не растерялся Рональд. – Какого высокого вы о нас мнения!

– Хорош языком трепать! – похоже, легионеру уже надоела эта перепалка. – Если хотите уйти от битвы, то сдайтесь! Другого не дано.

– Мы будем драться, – твердо повторил Рональд.

– Ну, раз так... В атаку! – прямо-таки оглушительно скомандовал легионер.

Остальные, до этого медленно, но верно сжимавшие кольцо вокруг наших многострадальных путешественников, резко двинулись вперед. Около половины из них, правда, оставались в резерве, отсекая возможность к отступлению. Но те, кто кинулся в атаку – двадцать или даже тридцать человек – явно были очень серьезными противниками даже поодиночке. Двигались они с умопомрачительной скоростью – единственное, что успела сделать Ли-фанна, пока они не приблизились к ним вплотную – выхватить из ножен новенькую рапиру, подаренную ей учителем Сойреном вместо сломанной старой. И сейчас девушка была очень благодарна ему за этот подарок.

Несмотря на всю серьезность и драматичность ситуации, легионеры, как заметила Ли-фанна, и двигались, и в целом вели себя так, будто все происходящее было для них... просто игрой. Эти легионеры даже не принимали своих противников всерьез! Они совершенно определенно получали удовольствие от происходящего. От того, что заставляют кого-то испытывать страх перед ними. Как только Ли-фанна поняла это, весь первоначальный испуг исчез сам собой. Ведь Легион просто играет с ними, как кот с мышами! Специально давит на психику. К чему его бояться? «Я сверхмаг, – твердо подумала Ли-фанна, – а значит, мой долг – бороться с Легионом!»

Все эти размышления, впрочем, нисколько не помешали девушке как следует собраться перед нападением. На нее налетели сразу пятеро совершенно одинаковых, на первый взгляд, легионеров. Они в первые же секунды попытались окружить ее, как тогда, в башне Знаний – это, похоже, был излюбленный прием легионеров. Но девушка, которая всего неделю назад с трудом могла нанести противнику несколько простейших ударов, не растерялась. Почти молниеносно отскочив в сторону, она оказалась за пределами этого смертоносного круга, введя противников в некоторое замешательство. Но легионеров никогда нельзя недооценивать, тем более лучших из них. Быстро сориентировавшись, соперники решили избрать другую тактику: стали теснить юркую противницу в сторону кольца «резервных» легионеров. Примерно повторилась ситуация, что имела место во время битвы в Эймаре. Но, в отличие от того раза, теперь Ли-фанна была куда лучше подготовлена к бою, и сумела более-менее здраво оценить обстановку. Шанс выскочить из окружения еще оставался. Им-то она и воспользовалась, резко отклонившись вправо. При этом, правда, она едва не напоролась на острие меча одного из своих противников, но каким-то чудом сумела увернуться, и даже хлестнула в ответ рапирой по его руке, сжимающей меч. Хотя, разумеется, тонкий клинок рапиры больше приспособлен для колющих ударов... но что рапира может сделать против легионерских доспехов, которые наверняка защищены целой кучей разных темных заклинаний?

А рапира, как оказалось, может довольно много. От удара на руке легионера, закованной в черный обсидиан, появилась алая, будто раскаленная, полоска. Вот оно, уязвимое место противника! – поняла Ли-фанна, и что было сил ударила его по руке еще раз – на этот раз точным и быстрым уколом

На секунду он, похоже, действительно потерял контроль над собой, что очень обрадовало Ли-фанну. Но уже в следующее мгновение он переложил меч в другую руку, и...

***

Тарлиану, в отличие от Ли-фанны, было немного легче. Его не так сильно давили – он же не был сверхмагом. Да и клинком он владел поувереннее. Но все-таки пятерка легионеров – это не шутки. Как бы сейчас пригодился магический огонь, который так помог ему в битве за Эймар! Но, увы, юный Феникс и понятия не имел, как этот огонь «включается»...

В отличие от Ли-фанны, больше всего пускавшей в ход свое главное умение – уклоняться от ударов, Тарлиан придерживался тактики «лучшая защита – это нападение». В одиночку, правда, против пятерых сильно мечом не помашешь... Но юноша уворачивался, как мог, стараясь попутно применять хоть какие-то приемчики. И, кажется, ему даже удалось несильно ранить двоих из напавшей на него пятерки. Но, хотя их движения и стали чуть более медленными, на легионерское мастерство владения клинком это, увы, никак не повлияло. Очень скоро Тарлиана взяли-таки в кольцо. И в этот раз на помощь прийти было некому...

Похоже, его собирались прикончить на месте: ну еще бы! Он ведь не сверх, так зачем тогда он нужен Легиону?

Когда его окружили, до него начал доходить страшный смысл слова «конец». Смысл настоящий и единственно возможный. Потому что это был именно конец: страшный, неостановимый и неизменимый. Как Легион. Как сама Смерть.

Но Тарлиан не был бы настоящим рыцарем Феникса, если бы так просто сложил оружие. Нет уж! Раз уж он Феникс, то он обязан стоять до последнего, чего бы ему это ни стоило!

Легионер, стоящий прямо перед ним, занес свой тяжеленный двуручный обсидиановый меч для решающего удара. Ослепительно сверкнуло волнистое лезвие в яркой вспышке света... стоп, а откуда взялся свет? Думать об этом совершенно не было времени. Тарлиан ушел от удара влево – надо сказать, что это было весьма проблематично: остальные четверо-то тоже истуканами не стояли! Юношу едва не пронзили четыре клинка, а пятый обрушился сверху: какие-то два сантиметра спасли ему жизнь. Но все-таки не совсем...

Уклониться сразу от пяти ударов – это надо постараться. Тарлиан, конечно, никогда особой ловкостью не отличался, но ведь раньше от нее никогда не зависела его жизнь!

Двигаться надо было молниеносно, а времени на обдумывание своих действий, разумеется, не было. Поэтому Тарлиан сделал первое, что пришло ему в голову: уклоняясь от сокрушительного удара, нацеленного точно ему в голову, он постарался максимально приблизиться к другому легионеру, нацелившему свой клинок ему в живот. И, как это ни удивительно, его план удался: кто-то из легионеров всадил свой меч прямо промеж пластин доспехов своего товарища, так что один легионер точно выбыл из строя. Вот тут-то бы Тарлиану вырваться из окружения, да разделаться как-нибудь с остальными, но... как оказалось спустя секунду, его все-таки задели – обсидиановый меч оставил на плече крохотную царапинку, но и этого было более чем достаточно... А все потому, что магический обсидиан, из которого и сделаны мечи и доспехи легионеров, обладает одним очень неприятным свойством: он вытягивает силы, «вампирит» тех, против кого его направит хозяин.

И вот эта чудовищная, разрушительная ила обсидиана оказалась направлена против Тарлиана. Рука сразу почти перестала слушаться, так что пришлось взять меч левой рукой, что все-таки не очень удобно. И именно в этот момент лезвие его меча само собой вспыхнуло наконец ярким оранжевым пламенем!

Тарлиан воспрянул было духом, но эти легионеры, в отличие от тех, с кем он сражался в башне Знаний, огня боялись гораздо меньше. Во всяком случае, они были твердо намерены продолжать наступление на Тарлиана.

***

Эван, как только легионеры получили приказ к сражению, сразу попытался оказаться поближе к Альноре. Хотя в сражениях у нее и имелся кое-какой опыт, его явно бы не хватило для битвы сразу с пятью легионерами, как уже наглядно показал бой в башне Знаний. Рассчитывать же, что враги позволят ей использовать главное свое оружие – сверхмагию – было бы по меньшей мере неразумно.

За Ли-фанну Эван переживал почему-то куда меньше. Он видел, на что она способна в бою, и ясно понимал, что, несмотря на свою неопытность и некоторую неуверенность, эта девушка не пропадет.

Итак, стоя плечом к плечу, Эван и Альнора приготовились отразить атаку по меньшей мере десяти легионеров. Но было их – вот странно! – всего восемь, и Эван был уверен, что не ошибся. Уж что-что, а считать он умел прекрасно.

Разумеется, их тоже попытались окружить... но Эван ведь не зря был лучшим учеником Дарминорской академии Феникса! Легионерскую тактику они в академии проходили, и Эван, надо сказать, в ее изучении преуспел.

– Ты слева, я справа, – шепнул он Альке. Та кивнула: поняла. Ну еще бы – сколько раз проделывали этот маневр на тренировках в академии!

– Раз... два... три! – тихо скомандовал Эван, и они с Алькой, повернувшись в разные стороны, кинулись прямо на легионеров.

Те, разумеется, не ожидали такой наглости от двоих подростков, которых даже за серьезных противников не считали. Так что, благодаря эффекту неожиданности Эвану даже удалось сбить с ног легионера, который был куда больше и тяжелее него! А зная, как трудно подняться на ноги в таких тяжелых доспехах без чьей-либо помощи, Эван даже не усомнился в том, что этот их противник выбыл из строя достаточно надолго.

Альке удалось выбиться из окружения исключительно благодаря своей ловкости и увертливости. Но, проскользнув между двумя легионерами, она, к сожалению, не смогла остаться незамеченной. Трое легионеров, которых Эвану отвлечь не удалось, дружно повернулись в ее сторону. Альке ничего не оставалось, кроме как встать в боевую позицию с рапирой наизготовку. Хорошо еще, Эван вовремя подоспел на помощь, кое-как отвязавшись от преследователей. А вдвоем сражаться, пусть даже и со множеством сильных противников, куда сподручнее. И как-то очень уж легко выходило сражаться с восьмеркой сильных легионеров.

В пылу боя ни Алька, ни Эван не заметили, что их потихоньку заманивали в узкую перемычку между их теперь уже шестью противниками – Эвану как-то удалось вырубить еще одного легионера – и «резервным» оцеплением. В общем, ловушка, подстроенная Легионом для наших друзей, была пугающе простой и до ужаса действенной. А самое плохое, что заметили они ее, когда она уже почти захлопнулась...

...Когда сзади на них начали наступать «резервные» легионеры, Альнора поняла, что уже слишком поздно. Она попыталась хоть как-то воспользоваться сверхмагией, сотворить ослепляющую вспышку света – это был ее любимый прием, который не сработал лишь однажды – в башне Знаний. На этот раз заклинание подействовало, но легионерам, похоже, было все равно. «Обсидиан! – запоздало вспомнила Алька. – Он ведь ослабляет действие сверхмагии...» Эта мысль была последней, которую она успела додумать – те легионеры, которые подступали к ним сзади, просто вырубили девушку, так что она рухнула на землю без сознания. А спустя некоторое время к ней присоединился и Эван, который храбро и даже отчаянно сражался до последнего. Но слишком уж много у него было противников...

***

Когда на тебя нападает полностью вооруженный легионер, а с боков подступают еще четверо, это, мягко говоря, не очень приятно. Мало того, что неприятно, это еще и страшно. Хотя Ли-фанне страшно вовсе не было.

Легионеру, который продолжал атаковать ее, видимо, неудобно было держать меч левой рукой. Из-за этого некоторые удары у него выходили как-то очень уж неуклюже. Ли-фанна даже заподозрила что-то: слишком уж легко было уходить от его атак. И ее упорно пытались заманить поближе к окружению. Но каким-то шестым, а то и седьмым чувством она понимала, что не стоит следовать за легионерами, что это ловушка.

Враги, кажется, поняли, что имеют дело со слишком проницательным противником, и просто накинулись на девушку всей оравой. Ли-фанна взмахнула рапирой вокруг себя, больше от отчаяния, чем от расчета на то, что это как-то подействует на легионеров. Но где-то на полукруге лезвие ее рапиры случайно поймало лучик света: как раз в этот момент Алька пыталась вспышкой ослепить легионеров. И вот что странно: если Альнора не произвела никакого впечатления на окружающих ее легионеров, то противник Ли-фанны как-то очень уж синхронно расступились. Девушка оказалась стоящей со вскинутым клинком в руке посреди кольца воинов в черных доспехах.

Ей почему-то послышалось, что враги о чем-то перешептываются между собой. Хотя как можно переговариваться, когда лица у собеседников закрывают забрала шлемов?

И тем не менее, она отчетливо разобрала слова, произнесенные кем-то из легионеров: «Это она!» И одновременно с этим послышалось: «Взять ее!» Все произошло так быстро, что Ли-фанна не успела как-то среагировать. Легионеры одновременно, также синхронно, как и отступили, накинулись на нее. Сколько их было, она не знала – считать было бесполезно, да и зачем?

Она все-таки пыталась еще размахивать своим клинком, хотя и знала, как глупо выглядят эти ее попытки отбиваться.

Разумеется, им удалось схватить ее, хотя перед этим ей каким-то чудом удалось ранить двоих, или даже троих легионеров. И если бы не удар в спину, нанесенный кем-то из «резервных», кто знает, быть может, тогда все пошло бы по-другому...

***

Тарлиан держался дольше всех из «пророческой четверки». Только он сам об этом не знал, а если б узнал, очень сильно бы удивился.

...После того, как меч его сам собой вспыхнул ярким пламенем, боевого духа у Тарлиана значительно прибавилось. Пусть даже легионеров было неизмеримо много, и отступать они явно не собирались. Из-за слишком большого скопления легионеров вокруг себя юный феникс не мог видеть того, что происходило с остальными... а жаль. Кто, как не рыцарь Феникса, пусть даже и непосвященный, мог бы помочь им? Но Легион хитер, и очень хорошо все рассчитал. Некогда Тарлиану было остальных спасать: на него самого наваливалось... ну очень много легионеров!

Правда, где-то через минуту, а может, чуть меньше, Тарлиан обнаружил у своего меча способность, которая была в данной ситуации очень и очень полезной.

Как оказалось, этот огонь, неожиданно появляющийся в самый нужный момент, может плавить обсидиан, то есть плавить то, что расплавить невозможно в принципе! Эта новость не могла не радовать, потому что теперь защита легионеров уже не была такой неуязвимой, как они раньше считали. Видимо, до них это тоже дошло, потому что они стали держаться с Тарлианом куда более осторожно, избегая теперь резких атак, а действуя больше быстрыми уколами. Но Тарлиану так было даже легче: появилось немного времени, чтобы обдумать свою дальнейшую тактику.

Итак, если бы легионеров не было так много, можно было бы проломиться сквозь окружение и отправиться помогать остальным (в том, что помощь им действительно необходима, Тарлиан даже не сомневался, но о степени этой необходимости он и не догадывался). Но, увы, врагов было слишком много, а значит, нужно было выдумывать что-то другое... но на это нужно было больше времени...

...Легионеры тоже думали. Но, в отличие от Тарлиана, у них времени было предостаточно. Феникс находился в их власти, и они не скрывали своего торжества, хотя и заметно было, что они опасаются своего юного противника.

Тактика всегда была главным оружием Легиона. Вот и сейчас они решали, как лучше и быстрее покончить с Тарлианом: видели, что он не так прост.

...На Тарлиана кинулись двое. Он, конечно, знал, что Легион способен на самые подлые выдумки и ловушки, но он не ожидал, что человека (а тем более Феникса, чего уж там), можно обезоружить с такой легкостью. Один легионер отвлек его обманным ударом в голову, другой в это время подкрался сзади... р-раз – и он безоружен!

А дальше... ну, не врукопашную же идти на эту ораву? И хотя сдаваться Тарлиан не собирался, он ничего не успел сделать. Точно так же, как Альку, Эвана и Ли-фанну до него, его вырубили...

Как ни обидно это признавать, это было первое поражение наших друзей на этом пути. Первое и разгромное.

Глава 13

Глава 13

XIII. Лист. Северные горы. Гройвуд, крепость Легиона. Чес-фи-Ом.

– Ну и?.. – требовательно спросил предводитель Легиона. Он восседал на троне из черного мрамора, а перед ним склонились в поклонах его подданные, вернувшиеся только что с ответственного задания.

Мало кому из тех, кто борется с Легионом, известно о том, что в Гройвуде есть тронный зал. А он, между тем, был. Все дело здесь в том, что Легион считал (вернее сказать, мнил) себя настоящим государством, притом государством мощнейшим, сильнее всех настоящих государств Листа. А Гройвуд служил и столицей этого «государства», и дворцом его «короля» – легионерского предводителя.

Убранство тронного зала Гройвуда было таким же мрачным, как и все остальное в этой черной крепости. Стены и пол из черного мрамора. Небольшие круглые окошки почти под самым потолком. Разумеется, свет из них не мог как следует осветить почти ничего даже днем, так что здесь всегда горели свечи, которые во множестве стояли в огромных кованых и тоже черных люстрах, слишком вычурных для этого мрачного места. Дрожащее пламя свечей освещало барельефы на стенах: сцены битв, победы в которых неизменно одерживали воины в черных доспехах.

Но центральное место в зале, разумеется, занимал огромный мраморный трон. На стене над ним висел щит с гербом Легиона – черным драконом с оскаленной пастью. К слову сказать, это было изображение Левиафана, не очень, правда, правдоподобное.

В общем, тронный зал Гройвуда был очень хмурым и мрачным местом, так что нет совершенно ничего удивительного в том, что предводитель Легиона очень любил проводить здесь всяческого рода собрания.

– Они у нас, мой повелитель, – с поклоном ответил предводителю Чес-фи-Ом, его первый помощник.

Предводитель удовлетворенно кивнул. Это было странно для его подданных: обычно его одолевали вспышки неукротимого гнева.

– Ну наконец-то, – сказал. – Хорошие новости. И что же ты можешь сказать о ней, южанин?

– Она точно та самая, мой господин. Я лично наблюдал это во время сражения.

– Отлично! – торжествующе воскликнул главный легионер. – Наконец все пойдет точно по плану! Теперь, если на Листе грядут перемены, то эти перемены будут зависеть от нас! Мы будем устанавливать правила игры, если уж суждено сбыться пророчествам тех, кого эти жалкие маги, сверхмаги и Фениксы считают мудрецами!

В глазах предводителя Легиона зажглись и сразу погасли фанатичные искорки. Так происходило всегда, когда он начинал говорить или даже думать о величии Легиона и захвате мира.

– Что с остальными? – резким, каркающим голосом спросил он.

– Все ровно так, как вы и предполагали, мой повелитель, – с очередным низким поклоном ответил Чес-фи-Ом.

– Итак... – протянул предводитель. – Если это действительно так, то уже совсем скоро весь мир будет наш. И в нем воцарится вечная тьма! Во славу Зендера!

– Во славу Зендера! – дружным хором поддержали легионеры своего повелителя.

– А ты, южанин, – обратился главный легионер к своему советнику, – сейчас приведешь сюда девчонку. И если она действительно та, кого мы искали...

Предводитель замолчал. Чес-фи-Ом, видя, что других распоряжений для него не следует, в который уже раз почтительно поклонился и вышел из тронного зала, не поворачиваясь, впрочем, к предводителю спиной.

...Оказавшись наконец в одиночестве, Чес-фи-Ом прислонился спиной к холодной каменной стене, чтобы перевести дух. Чем дальше, тем сложнее становилось ему сдерживать себя в присутствии легионеров. Но никто не должен знать, как, как он ненавидит этого сумасшедшего, фанатичного старикашку, именующего себя чуть ли не властелином мира!

– Ничего, – успокоил себя Чес-фи-Ом. – Осталось немного...

После этих слов он заметно приободрился, и отправился выполнять приказ того, кого ему приходилось называть своим господином. Пока приходилось. Уже очень скоро все это изменится. И все пойдет по его плану...

И одна эта мысль давала Чес-фи-Ому силы идти вперед, притворяться и улыбаться, почтительно кланяясь, глядя прямо в глаза человеку, которого он ненавидел больше всего на свете...

Лист. Северные горы. Гройвуд, крепость Легиона. Ли-фанна. Эван. Альнора. Тарлиан.

(6 дней до новолуния)

Когда Ли-фанна очнулась, вокруг было темно. Очень темно. Правда, у нее были закрыты глаза... «Вот теперь-то я точно умерла, – решила девушка. – А как иначе-то?» Но, к счастью, Ли-фанна была жива. Немного глупо было бы умереть вот так, когда цель совсем близко. Хотя, что это за цель, Ли-фанна пока понятия не имела.

За секунду до того, как открыть глаза, Ли-фанна твердо была уверена, что увидит перед собой мрачный пейзаж унылого царства Зентара. Но увидела она лишь каменные стены маленькой камеры в Гройвуде. Правда, Ли-фанна не знала тогда, что это именно Гройвуд.

Хорошо еще, что в камере не было абсолютно темно: свет проникал в камеру через крошечное окошко почти под самым потолком.

Снаружи, похоже, был день, но день какой-то мрачный – видны были сплошь серые и черные тучи. Над Гройвудом всегда висят тучи – солнце, наверное, последний раз видели здесь, когда никакой крепости еще не было. Но этого Ли-фанна, разумеется, тоже не знала.

В камере она была не одна: Алька, Эван и Тарлиан тоже были здесь. Похоже, их просто притащили сюда и оставили приходить в себя и ждать своей участи.

К тому времени, как Ли-фанна пришла в себя, в сознании был только Тарлиан. Он сидел, прислонившись к стене, обхватив голову руками и бессильно закрыв глаза. Эван и Алька без сознания лежали на соломенных подстилках около другой стены – и неудивительно: им-то досталось больше всех. Ли-фанна лежала на такой же тонкой, жесткой подстилке.

Было тихо. Слышно было, как с потолка капает вода где-то в углу камеры, да тихое дыхание друзей. И все. Даже мыши не возились. Наверное, здесь их попросту не было.

Ли-фанне очень скоро надоело слушать эту мрачную тишину. Она села, несколько удивившись тому, что не ранена, и к боли в правой руке, ставшей уже привычной, не добавилось ничего. Хотя удивительным, на самом деле, было уже то, что у нее еще оставалась способность удивляться.

Тарлиан услышал ее движение: поднял голову, открыл глаза.

– С возвращением, – сказал он Ли-фанне.

– Да уж, – кивнула Ли-фанна. Голова сразу закружилась – видать, крепко ее приложили.

– Где мы? – спросила Ли-фанна, хотя ответ был, в принципе, понятен.

– В Гройвуде, – с неприязнью произнес Тарлиан. – Вот уж не думал, что когда-нибудь окажусь здесь... хорошо еще, что нас оставили в живых.

– А разве это не странно? – спросила Ли-фанна. – То есть, это очень хорошо, конечно, но... зачем мы им? Мы ведь избранные, или что-то вроде того... мы ведь им только мешаем!

– Но, возможно, мы чего-то не знаем, – Тарлиан пожал плечами. – В Эймаре мне показалось, что нам многого не сказали.

– Мне тоже, – согласилась Ли-фанна. – И не только в Эймаре. Учитель Сойрен с самого начала говорил так, будто знает что-то, о чем нам не хочет говорить.

– Возможно, – сказал Тарлиан. – Честно говоря, я не очень понимаю, что здесь вообще происходит. Как-то все неожиданно на голову свалилось... Вы-то, похоже, уже привыкли ко всему этому, а вот я...

В этот момент Ли-фанна очень остро осознала, что они с Тарлианом очень похожи. Он тоже чувствовал себя чужим среди всех этих сверхмагов. Он тоже не понимал своего внезапно открывшегося дара, но ему, в отличие от Ли-фанны, было еще труднее: он-то привык уже к своей жизни в крепости, к тому, что он Феникс без магии. А тут... да, у Ли-фанны жизнь не была такой спокойной и устоявшейся, что в данной ситуации было даже к лучшему.

– Слушай... а ты не знаешь, где Рональд? – спросила вдруг Ли-фанна, в очередной раз поглядев на Эвана и Альку.

– Мне и самому это интересно, – ответил феникс. – Последний раз я видел его еще перед сражением...

– Я тоже, – кивнула Ли-фанна. – Не нравится мне это...

Тарлиан молча кивнул. Некоторое время он не произносил ни слова, а потом сказал совершенно неожиданную для Ли-фанны фразу:

– Все-таки не надо было мне с вами идти.

– Это почему же? – удивилась девушка.

– Потому что теперь, похоже, все мое невезение перекинулось на вас, – юноша вздохнул. – У меня всегда так: где ни окажусь, все наперекосяк.

– Да что за глупости-то! – воскликнула девушка. Пусть даже Тарлиана она совсем не знала, зато она знала, что неудачников как таковых не бывает, а жизнь – она полосатая. Правда, во всю эту историю ее угораздило ввязаться в разгар самой черной своей полосы...

– В том-то и проблема, что не глупости, – покачал головой Тарлиан. – Это подмеченная с годами реальность.

– Просто ты сам вбил себе в голову, что это реальность, вот тебе и не везет, – сказала Ли-фанна. В этом вопросе она была непреклонна. – И потом, еще ведь не все так плохо. Мы живы, и мы хотя бы знаем, что с каждым из нас. Ну... почти.

– Лучше не каркай, – сказал Тарлиан. – Да и вряд ли легионеры надолго о нас забыли.

– Это кто еще каркает, – буркнула Ли-фанна. Почему-то разговаривать с Тарлианом, которого она почти не знала, ей было неизмеримо легче, чем с тем же Эваном, или даже с Алькой.

Увы, Тарлиан оказался прав. Не прошло и пяти минут, как маленькая дверь камеры, которую сразу-то и не заметишь, открылась. В камеру заглянул человек в черных доспехах. Разумеется, это был Чес-фи-Ом, первый помощник и советник предводителя Легиона. Внимательно посмотрев на Ли-фанну, он знаком приказал ей следовать за ним. Девушка поднялась на ноги, стараясь не обращать внимания на возобновившееся с новой силой головокружение.

– Удачи, как бы странно это ни звучало, – прошептал Тарлиан, прежде чем она вышла из камеры.

Ли-фанна в ответ с горечью усмехнулась, и пошла за легионером.

Она ожидала, что ее поведут куда-то чуть ли не с завязанными глазами, но нет. Ей даже руки оставили свободными. Чес-фи-Ом просто придерживал ее за плечо, будто знал, что Ли-фанна не убежит. А она и не собиралась: вокруг полно легионеров – поймают, и, того и гляди, убьют. А даже если и удастся сбежать, что очень маловероятно, что она будет делать одна? Нет, тут следовало быть умнее...

Идти пришлось долго – Ли-фанне показалось, целую вечность. Или легионер специально повел ее самым длинным путем? Об этом Ли-фанна как-то не задумывалась. Но идя за своим конвоиром, она внимательно смотрела вокруг, стараясь запомнить все, что попадалось на глаза – вдруг пригодится при побеге? Сейчас Ли-фанна точно знала одно: нужно бежать отсюда, и как можно быстрее. Каким образом – это был уже другой, куда более сложный, вопрос.

Увы, вскоре Ли-фанна убедилась – куда быстрее, чем ей самой хотелось бы, – что запомнить что-либо в Гройвуде весьма проблематично. Конечно, девушка не могла знать, что легионеры стремились сделать свою крепость похожей на королевский дворец. И хотя в планировке они преуспели, с интерьерами был явно перебор. Столько черного цвета сразу Ли-фанна не видела больше нигде и никогда. А других красок в Гройвуде и не было.

И даже когда Чес-фи-Ом повел ее через внутренний двор, которых тут, кстати, было тоже множество, веселее увиденная картинка не стала.

Двор этот, похоже, служил легионерам чем-то вроде тренировочной площадки. То тут, то там сражались легионеры – причем сражались настоящими боевыми обсидиановыми клинками. На Чес-фи-Ома и Ли-фанну внимания никто не обращал: пленники в Гройвуде – дело привычное.

Оглядываясь по сторонам, Ли-фанна вдруг увидела совсем молодого, примерно одного возраста с Тарлианом, паренька в черных доспехах. В отличие от более старших легионеров, он смотрел на Ли-фанну, но смотрел с таким равнодушием и отчужденностью, что девушка поспешила отвести взгляд. «Неужели в Легион и таких молодых принимают? – изумленно подумала она. – Интересно, сам он сюда пришел, или его заставили?..»

Она снова переела взгляд в ту сторону. К парнишке как раз подошел кто-то из старших легионеров, что-то сказал ему – слов слышно не было – и он направился к выходу со двора, сразу как-то поникнув и даже будто став меньше ростом. Ли-фанне даже жалко его стало. «Нет, вряд ли он сам сюда подался», – подумала девушка.

Переведя пленницу через двор, Чес-фи-Ом свернул в незаметный коридорчик, вход в который скрывался в самом темном углу двора. Там начиналось так называемое Императорское крыло. Конечно, существовал и парадный вход в него, но предводитель Легиона любил быстро попадать в другие части крепости, так что таких входов и выходов было множество.

Несмотря ни на что, Ли-фанне почему-то не было страшно. Она прекрасно понимала, что легионеры хотят, чтобы она их боялась, потому что это дает им силы. А давать легионерам силы она не собиралась.