Текст книги "Playthings (СИ)"

Автор книги: Диана Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 50 страниц)

Как нам обоим сочетать не сочетаемое?

Это невозможно.

Но… как-то получается.

Оборачиваюсь на капитана – он все еще спит, да так сладко и крепко, что я ему завидую – ему даже духота нипочем, упырю. Он растянулся почти на центре матраса, на спине, закинув обе руки за подушки, и как я вообще уместилась на таком клочке где-то у него под боком? Перекатываясь обратно на матрас, я упираюсь на один локоть и целую его в тазовую косточку, ладонь скользит на внутреннюю поверхность бедра. Мике все нипочем, он и правда крепко спит, не реагирует на прикосновения – точнее, на них реагирует только член, и то очень неспешно.

Раньше минеты меня смущали, а теперь – посмотрите, я уже любитель. Да и как тут удержаться, если это Мика? Он такой вкусный. От пары легких движений по всей длине член ощутимо твердеет, я прикасаюсь к нему губами, и он так приятно тяжело ложится на язык, что я теряюсь в этой игре с головой. Игра, бесспорно, сейчас была в одни ворота, но и это был не утренний минет – Мика реагирует на все это намного горячее, когда не спит, одни сладкие вздохи чего стоят, а тут…

Когда он становится достаточно твердым, я седлаю капитана, опускаюсь сверху – медленно, на всю длину, двигаю только бедрами, выдыхая от этого ощущения его внутри, откидываюсь чуть назад и закрываю глаза. Наконец, капитан двигается подо мной, просыпаясь, я слышу его вздох и ловлю тягучий взгляд. Он сонно смотрит на меня, улыбается, и всего пару раз, поддразнивая, двигает бедрами – я выдыхаю и кусаю губы, а Мика коварно подмигивает.

Капитан косится вбок, на тумбочку у кровати, протягивает руку и тянет мой телефон – снимает блокировку, даже не задумываясь над паролем, и я слышу тихий сигнал включенной камеры. Вот же засранец.

– …ты должна увидеть, – шепчет Мика, пряча улыбку за телефоном. Он снова чуточку подмахивает мне бедрами, выбивая тихий стон. – Эй, тссс! Не будем подавать дурной пример детишкам в этом доме… Ох, это трудно, согласен… – он шумно выдыхает, откидывает голову на подушки. Мы двигаемся неспешно – то попадаем в такт, то по очереди замираем; Мика не выпускает из рук мой телефон, посмеивается и болтает. Он говорит максимально тихо, немного хрипло со сна, и черт возьми, я только от одного его голоса на записи буду возбуждаться – а что еще потом под нее можно делать? Невозможный, и невозможно горячий у меня парень, спасибо, вселенная.

Он все еще с телефоном в руке, когда садится на матрасе и целует. Наша сладкая медлительность пропадает, движения становятся жесткими и резкими, с характерными звуками, и у меня голова идет кругом, Мика обнимает меня обеими руками, ладони скользят по спине к бедрам, оглаживают ягодицы. Он шлепает меня, прикосновение обжигает, я сжимаю бедра и Мика хрипло стонет мне в шею, тут же спохватывается и только горячо выдыхает, прикусывает за мочку уха.

– Когда ты так прижимаешься, мне хочется время остановить, – шепчет он, обманчиво нежно целует в висок и так жестко опускает на себя, придерживая за бедра, что я сжимаю пальцы на его плечах, выгибаюсь и бодаю его лбом. Его заводят эти резкие движения, Мика шумно дышит – почти на грани со стонами, черт возьми, а у меня по коже как будто разряд гуляет, это в сто раз хуже мурашек. Мой стон рвется наружу сам собой – с ним невозможно по другому, – и Мика тут же целует, крепко, горячо, замедляет темп, тянет губами кожу на шее.

– Эй, никаких синяков, помнишь? – тихо смеюсь я, отстраняюсь от него. Мика дурачится в ответ, изображает вампира, я руками отталкиваю его, специально уворачиваюсь от губ, – он выскальзывает из меня, одним движением укладывает на спину. Атласная простыня скользит под кожей, матрас протестующе скрипит, капитан тянется за подушкой где-то сбоку, находит телефон – и протягивает его мне, бесстыдник. Запись все еще идет, Мика тянет мокрую дорожку от груди к пупку, – на экране телефона его лохматая макушка, рельефные плечи и руки по обе стороны от меня, и тут он поднимает голову, смотрит в камеру, не на меня, облизывает губы и выглядит так потрясающе горячо, что я начинаю думать что видеозапись – не такое уж и глупое сопровождение.

И он, черт возьми, это знает.

Мика подмигивает в камеру, его язык скользит по нижней губе, он снова опускает голову и сползает еще ниже. Он устраивается у меня между ног, целует внутреннюю поверхность бедра и спускается ниже – и перед тем, как поцеловать меня уже там, поднимает ужасно блядский взгляд снова на камеру и подносит палец к губам.

– Божечки, Мика, – выдыхаю я, а он уже опускает свой невозможно горячий рот, ласкает языком клитор, прихватывает кожу губами, втягивает и играется. В один из таких моментов я совсем не могу сдержаться, звучно тяну его имя, – а Блондин поднимает взгляд, смотрит как строгий учитель в классе, но потом тут же чувствую его язык, задыхаюсь от невозможности, – Мика не отрывает взгляда, тягучего, томного, возбужденного и такого восторженного, раздвигает мои бедра еще сильнее, сладко вздыхает. Я откидываюсь на матрас, под веками скачут какие-то всполохи и в ушах белый шум, телефон снова где-то на простыне, потому что ну…

Он проталкивает внутрь язык, и я зажимаю рот рукой, чтобы не застонать в голос – это все слишком на грани, и легкие разрываются от невозможности нормально вздохнуть. Я выгибаюсь на кровати, Мика сжимает пальцы на моих бедрах еще сильнее, с влажным звуком выпускает одну из чувствительных складок изо рта, проводит языком по коже, словно по конфете или мороженому, оставляет легкий поцелуй под пупком.

– Жил бы тут, – ухмыляется он, накрывая губами клитор. – Ты еще здесь?

Я шумно вдыхаю, все так же не открывая глаз, и только решаюсь ответить, как Блондин втягивает тот в себя, давит языком почти на грани с болью, у меня – искры из глаз, не меньше. Я называю его рот блядским, дышу через раз, и даже нахожу силы приподняться на локтях и посмотреть на него. Мика целует бедро, мокро проводит языком по коже, он встрепан, адски возбужден, с припухшими губами и от одного его взгляда уже можно кончить. Серьезно.

Он слепо ищет скомканное одеяло где-то рядом, тянет на себя его край, вытирает влажный подбородок, щекочет меня уголком ткани между ног и привстает на одном локте. Поглаживает меня большим пальцем, трется щекой о бедро – я прикусываю губу, улыбаюсь:

– Люциферов сын.

– Хочешь меня? – бесстыдно отвечает на улыбку он.

Мика шлепает меня по бедру, скатывается с кровати и подходит к ее краю – я успеваю только встать на колени, подставляю ему зад. Если бы у этого упыря была любимая поза, это бы точно была она – не догги-стайл, но именно сзади, с возможностью прижать спиной к себе, – что Мика и делает, медленно входит, прижимается к моей попе, обнимает двумя руками и глухо выдыхает в самое ухо, когда начинает менять темп с медленного на быстрый. Он сжимает мою грудь, утыкается носом в волосы за ухом, и я умираю в сотый раз в кольце его рук, в кольце его тигриного миндального аромата и от постоянно меняющейся амплитуды.

– Сдвинь ноги, – сладко шепчет он в ухо, а потом так глухо стонет в шею, что у меня волоски на руках дыбом встают. Он чуть меняет угол, и тут уже я начинаю дышать через нос, и Блондин понимает, просто закрывает мне рот ладонью, увеличивает темп. – Спасибо Аду, что исторгнул тебя такой сладко узкой, – посмеивается он в мои волосы, шумно вдыхает и мокро щекочет мне ухо языком. – Как раз для меня.

Зачем говорить о любви, когда можно дразниться?

– Эй, вынуждаете меня завидовать! – с улицы, от бассейна, громко кричит Кайл.

– Схлопнись, – беззлобно отзывается Мика, а тот так коварно хохочет, что Блондин ругается на него, отвлекается и замирает. – Он, блин, ебучий оборотень, что ли? – возмущенно шипит он мне в плечо.

– Ты же понимаешь, что он не отстанет? – смеюсь я.

– Эй, спорим я бы смог лучше? – веселится Кайл в подтверждение моих слов. Даже проверять не нужно, он стоит где-то под балконом и гиенит. Мика не выдерживает почти сразу же, быстро целует меня в плечо, выпускает из объятий и идёт к балкону.

– Я вырежу тебе сердце ночью, козлина, – беззлобно рычит он от дверей, шумно закрывает дверь, дергает даже шторы и возвращается к кровати. Он все ещё возбуждён, глаза горят адским пламенем, и я уже представляю, как через десяток минут Кайла ждёт анальная кара, не меньше.

Мне остаётся лишь посмеиваться, оглянувшись на него через плечо. Я опускаюсь на руки, даже не меняя позы, упираюсь ладонями в матрас. Тело, так и не получившее разрядки, огнём горит, но я пялюсь на Блондина: сначала на его спину и задницу, когда он идёт к балконной двери, а потом – на живот, дорожку светлых волос от пупка вниз, узкие бёдра и на то, как размеренно покачивается блестящий от смазки член. Я глаз не могу отвести, это завораживает. Сколько не смотрю – всегда как в первый раз.

Мика возвращается, специально прижимается ко мне пахом – член скользит между бедер, поддразнивая, и черт возьми – я подставляюсь ему не хуже кошки в течке, его ладони скользят по спине, оглаживают бедра и сжимаются на заднице.

– Эй, – я вскидываю голову. – Мои колени не вечные, Бетховен.

– Джейсон, ты – пиздец! – заключает он наверное в сотый раз за время нашего знакомства, помогает себе рукой, входит на всю длину. – Правила игры в тишину никто не отменял, нахалка.

Атлас скользит под ладонями, не позволяя поймать равновесие, а Мика, как специально, двигается резко и размашисто, набирая темп и сжимая мои бедра, потом перемещает ладони на поясницу, давит так, что я сдаюсь, опускаюсь на матрас и стараюсь дышать через раз, подтягиваю подушку и очень, очень рассчитываю на ее помощь, потому что капитан вошел во вкус. Тут не то что звезды перед глазами – целые круги, да такие сладкие, что если бы Кайл ворвался в комнату, я бы не заметила, честно. Ладони скользят по спине, Мика постепенно смещает угол, кровать скрипит совсем уж откровенно пошло, а я не могу сдержать стон, но прячу его в подушку, насколько возможно.

Мика резко толкается, ужасно медленно двигается обратно, замирает ненадолго с головкой внутри меня, с шипением выдыхает и отстраняется. Я теряю опору, колени скользят по простыням, Блондин давит усмешку и переворачивает меня на спину, сразу же опускается сверху: я даже не успеваю полюбоваться видом разгоряченного капитана, сжимающего член у основания, он прижимается губами к моей шее, медленно скользит внутрь, томно выдыхая, и я отвечаю ему таким же сладким выдохом, когда он погружается на всю длину.

Мы целуемся, двигаем языками почти в унисон с движениями таза: неторопливо, нежно и тягуче. После адской гонки полминуты назад это как передышка для нас обоих. Я оглаживаю капитанскую шею с набухшими линиями вен, шепчу ему о том, как же это круто, кусаю за нижнюю губу и сжимаю руки на плечах, когда Мика на пару мгновений убыстряет темп. Он прижимается ко мне всем телом, тяжелый, горячий, невозможный и такой миндальный, что я задыхаюсь под ним, выгибаюсь, прижимаюсь животом к рельефному прессу, подмахиваю бедрами и уже почти на грани, черт. Я дышать не успеваю, а Мика уходит на такой рваный ритм, снова закрывает мне рот ладонью, паршивец, и я почти задыхаюсь от нехватки кислорода, когда меня накрывает оргазм. Блондин не останавливается, только губы поджимает, задыхается как будто не меньше меня, резко выходит, валится на спину и почти сразу же сжимает зубы, давит горловой сладкий стон, не может отдышаться от собственного оргазма.

Мне нужно полминуты, чтобы прийти в себя, а Мике – и того больше. Он все еще тяжело дышит рядом, когда я приподнимаюсь на локте, оглядываю его расслабленное тело, вытягиваю руку и размазываю его же сперму по животу выше. Его пресс сокращается под пальцами, Мика тихо стонет и просит пощады. Я тяну палец с капелькой спермы в рот – Мика в этот момент открывает глаза, смотрит зачарованно и улыбается. В секундной тишине, с улицы, доносится громкий голос Кайла:

– Эй, левое крыло, вы уже встали? Если и вы собираетесь потрахаться, как правое, даже и не пытайтесь!

– Откуда у него мегафон? – давится смехом Мика. – Ему не жить.

Я целую его в плечо, хлопаю по груди ладошкой:

– Идем в душ и завтракать. Только не топи его в бассейне, ладно?

– …интересно, а телефон все еще снимает?

Когда мы спускаемся вниз, быстренько заскочив в душ и натянув купальники, Кайл беснуется где-то у бассейна, куда сразу же идет и капитан, а я нахожу на кухне одну Мелиссу – она моет корзину фруктов, чтобы выставить ее на стол.

Я слышу совсем не мужественный визг мулата, потом всплеск воды, ухмыляюсь и сажусь на стул.

– Боже, – только и выдает Мисси, оборачиваясь от раковины. – У него что, нет чувства самосохранения?

– Через пять минут эти подружки уже будут пить пиво, поверь мне. Ты же меня еще не прикончила, хотя могла бы это сделать миллион раз.

– И то верно.

Мелисса уже в купальнике, так же как и я, волосы убраны в смешной хвостик на макушке.

– Левое крыло успело или нет? – хихикаю я, когда она ставит на стол корзину, вытягиваю из нее манго и тянусь за ножом, чтобы срезать кожуру.

– Нет, – мрачно рычит подруга. – А Нэйтан такой впечатлительный, что… в общем, могу не продолжать, да?

– Завтра утром Кайл проснется с кляпом и связанным, обещаю.

– А как же я?

Крис слышал обрывок разговора, когда входил на кухню – и не удивительно. Он бесконечно зевает в кулак, и, кажется, проснулся не меньше минуты назад, как будто и не слышал монологов товарища с мегафоном. Он, конечно, и мог бы, и наверняка все пропустил. Крис сонно чешет пузо, стоя в одних спортивных штанах, сует нос в холодильник и спустя секунду уже открывает холодную бутылку пива.

– Так что я пропустил? – улыбается он, делая первый глоток. – Где раздают оргии со связыванием?

Мисси посмотрела на него так мрачно, что Крис вскинул брови и поднял руки.

– Так, выпей пива, женщина. Или найди своего баскетболиста, и не возвращайся, пока не “найдешь” его хотя бы раза два.

– …и он, кстати, прав, – я подмигиваю ей со своей стороны стола. Крис грозно сдвигает брови, показывает пальцем на выход, и Мисси, показательно закатив глаза, выходит. Надеюсь, с правильным направлением.

– Раз ты в купальнике, идем в бассейн! – Крис одним глотком выпивает половину бутылки, звучно ставит ее на стол и улыбается. – Каникулы!

– Ты так и прыгнешь туда в штанах?

Крис одним движением отпетого эксгибициониста стягивает штаны до колен – на нем яркие купальные плавки, но я все равно не успеваю сдержать протестующего взвизга. В дверях стоит Мика, окидывает друга ну очень красноречивым взглядом, на что Крис показывает ему средний палец, стягивает штаны, прыгая на одной ноге, и резво сбегает в сторону бассейна.

– Этот хотя бы спит как сурок, – посмеиваюсь я, нарезая манго. – Как дела у Кайла?

– Хотел бы я засунуть этот мегафон ему в задницу, но… – капитан обходит разделочный стол, подпирает его локтями, тянет кусочек манго и с аппетитом сует в рот. И не скажешь, что минут пятнадцать назад он втрахивал меня в кровать, позабыв обо всем на свете. – Ох, блин, прости… – спохватывается он, вытягивает руку и прикасается к какому-то участку кожи прямо под ухом. – Надеюсь, он быстро сойдет.

– Мика!

– Ну прости. Эта неделя будет сложной.

Он улыбается как черт, поглаживает мне шею, чешет за ушком и тянется, чтобы поцеловать – через угол стола, запустив пальцы в волосы на затылке. Но почти сразу же отстраняется, потому что на кухню возвращается возмущенный Крис:

– Эй, ну правда! Купаться!

Мы купаемся и загораем до полудня, пока еще солнце на настолько жестокое, фотографируемся и выкладываем фотографии в социальные сети, на зависть университетским друзьям. Нас ждет потрясающий обед от повара, и он оставляет в мини-баре несколько бутылок рома – мы отпускаем его до завтрашнего дня, потому что Крис и Кайл собираются уехать в город до самой ночи (или утра), а Мика кидает мне ключи от второй машины, и мы вчетвером едем кататься.

Я сажусь за руль, но во время пути мы постоянно меняемся, играем в “камень-ножницы-бумага” на то, кто поедет на пассажирских, – до заката мы успеваем только в бухту Мартинс, купаемся на пляже Бэт, смотрим на серфингистов неподалеку и болтаем обо всякой ерунде. Заезжаем в городок Бэтшеба, что неподалеку от пляжа, обжираемся омарами в одной из забегаловок, – ребята пробуют всю линейку коктейлей в баре, а я пью колу и снимаю их на телефон. Мисси даже соглашается на экстремальную подачу, где тебе дают выпить, надевают каску на голову и бьют по ней, после этого она возвращается за наш столик с весьма окосевшим взглядом, она так забавно пьяна, что забывает слова в разговоре и сама же смеется над этим.

Парни дразнят друг друга за розовые скулы и щеки, и ни мне, ни Мисси не хочется говорить им, что это явно не от алкоголя, а от солнца – хотя они так же как и мы мазали мордочки на пляже, Нэйт так вообще превратил процесс нанесения крема в какую-то транссексульную муть, картинно вздыхая и манерно подняв свой голос на два тона.

После ужина, пока ребята рассчитываются, я сыто отползаю в сторону туалета, а когда возвращаюсь, в зале уже никого нет, а Блондин торчит на крыльце, подпирая плечом одну из колонн. Он оборачивается на звук открываемой двери, тормозит меня рукой и кивает в сторону парковки:

– Смотри, какие они сладенькие, – улыбается.

– А я тебе говорила не пить дайкири! – я обнимаю его со спины, нахожу взглядом нашу машину на парковке и Нэйта с Мисси, которые целуются рядом с ней. Слово “сладенькие” к ним не очень подходит, потому что поцелуй горячий, крепкий – глаз не оторвать. Да и мешать не хочется, определенно.

Мика наблюдает с любопытством, хотя видел их поцелуи не раз, тянет телефон из кармана, смотрит на экран в режиме камеры и вздыхает:

– Слишком темно, вот блин.

– Ты маленький вуайерист, Каллахен, – я нахально прижимаюсь к его спине, прячу лицо в футболке, пропахшей океаном, песком и пряным миндалем. Тяну гласные в его фамилии, как и годами раньше, запускаю пальцы под футболку и щекочу его живот. Я спускаю руки ниже, но Мика тут же перехватывает их.

– Пожалей мои шорты.

Я отпускаю его, посмеиваясь, хлопаю по филее, быстро целую в щеку и тяну за руку к машине.

Мелисса так очаровательно пьяна и так заразительно хохочет, повиснув на Нэйтане, что даже я не могу не дразнить ее. Весь путь до виллы она громко подпевает песням из колонок, требует треки Леди Гаги и Эда Ширана (взрывная смесь!), Нэйт снимает на нее компромат, пока та не видит, а у Блондина в руке – открытая бутылка местного рома.

Я пью этот ром прямо из горлышка, как только вытаскиваю ключи из зажигания. Он такой специфично-пряный на вкус, лишь слегка обжигает горло, эти трое аплодируют мне едва ли не со свистом, и я повторяю номер на бис, чтобы не расстраивать своих зрителей.

– …мне надо кое-что тебе показать, идем, – улыбается Мика, когда мы вылезаем из машины. Я успеваю поудивляться от силы минуту, пока мы идем ко входу в дом, и уже внутри, в общей гостиной, Блондин пожимает плечами: – У Нэйта был кинк о сексе у машины, или внутри, без разницы, пусть детишки оторвутся, – он делает большой глоток из бутылки, которую я все еще держу в руке, ухмыляется и облизывает губы. – А как на счет твоих?

О, я даже думать не стала – сразу показала на лестничный пролет.

“Спишь?”

“Уже нет”

“Идем позагораем на пляже, пока ребята не встали?”

“Я уже внизу!”

“Сейчас спущусь”

Семь утра.

Безумная женщина.

“Оставь купальник в комнате”

“Ты, я, полотенца и две бутылки вина, я уже упаковала термосумку!”

Мисси определенно хочет, чтобы мы не трезвели до самого Рождества?

– Так вы-то когда съезжаетесь? – вино потрясающе холодное, на контрасте с огненным солнцем. Мы прячемся под пальмами в дальнем конце пляжа, вытягиваемся в шезлонгах без купальников, как и договаривались, нагишом.

Мисси улыбается, выпускает дым изо рта и тушит сигарету в переносной пепельнице:

– Скоро.

– Скоро?

– Найти квартиру в доступности от университета в канун Рождества – невыполнимая миссия, – охотно пояснила она, закидывая руки на подголовник шезлонга. – Половина из всех просмотренных вариантов – просто хлев. Я даже искала варианты рядом с вами, но и там либо глухо, либо такой ценник за аренду, словно это пентхауз с вертолетной площадкой.

– А новые районы?

– …как минимум час езды до уни.

– Ох.

Мне остается только сочувственно покивать, долить подруге еще вина и стянуть из тарелки, пристроенной на лед в термосумке, кусочек сочного арбуза. Первые пару минут на шезлонге без какой-либо одежды поначалу приводили меня в беспокойное состояние, но сейчас, после расслабляющего вина и не менее флегматичной подруги, которую ничто не смущало вовсе, сама перестала даже по сторонам оглядываться. Нас никто не беспокоил, даже ребята, которые наверняка уже проснулись. Я оставила капитану сообщение – написала где мы, и даже телефон оставила на тумбочке, чтобы избежать соблазна совместных фотографий.

– Когда вернемся с каникул, надо непременно всем сходить в “Саванну”. Сто лет там не были.

– И на мюзикл, – закивала Мисси.

– Точно.

– Мика еще не выбрал место для стажировки?

– Говорит, что нет. Он собирается поговорить с отцом, насколько я поняла, чтобы тот помог ему с фирмой-партнером, в которую можно отправить заявку на собеседование.

– У него вообще останется время для тренировок с баскетболистами?

– Подозреваю, что он и сам не знает. А как Нэйтан? Как думаешь, он вытянет капитана и дальше, если что…?

– Пусть только попробует не вытянуть. Если что, – подруга корчит злобную рожицу, тянется за арбузом. Она поджимает ногу от солнца, напрямую падающего на лежак, но нам очень и очень лениво подниматься и передвигать их. Она только спускает очки на кончик носа, презрительно смотрит куда-то вверх и показывает средний палец. А потом просто меланхолично тянется за сигаретами. – До сих пор поверить не могу, что дожила до момента, когда мы так отдыхаем. Даже не знаю, кому сказать спасибо – мирозданию или нашим мужчинам.

– О, ты смотри – они уже доросли до мужчин, – рассмеялась я, переворачиваясь на живот. Я сладко потянулась до самых пальчиков ног, поудобнее растянула полотенце, пристроила стакан с допитым вином на лед в термосумке и ткнулась мордашкой в скрещенные руки.

– Завидую твоей заднице, – хмыкнула Мисси.

– Завидую твоему пирсингу в соске, – в тон отозвалась я, улыбаясь.

– Я бы тебя шлепнула, но мне лень двигаться.

– Ты Нэйтану так же говоришь?

Она смеется во весь голос, называет меня “сучкой” и также переворачивается на живот, как только тушит и эту сигарету.

– …я хочу переехать из общаги, чтобы наконец-то можно было ходить по квартире голой.

– И подпевать Эду Ширану?

– И подпевать Эду Ширану.

Мы болтаем обо всякой ерунде – о стейках, блинчиках на завтрак, взбитых сливках и петтинге, Мисси вспоминает о том, как однажды у них с Нэйтом был спонтанный секс в туалетной кабинке в одном из кафе, где они обедали. На фоне того, что он очень впечатлительный, это было и забавно, и круто одновременно.

– Как начнем вторую бутылку, можем переходить к минетам, – усмехается подруга.

– Определенно. Жаль, что наш главный эксперт остался в Миссури.

Вино снова льется в наши стаканы, а битва за последний кусочек арбуза заканчивается ничьей – мы просто делим его пополам, чудом не уронив в песок. Крис, в своих ярких плавках, машет нам рукой от виллы – он спускается к океану, взвалив за спину надувного единорога, смешно позирует нам со своей стороны пляжа и бежит купаться. Он дрейфует там на волнах, забравшись на единорога, не меньше получаса, и когда выбирается назад на берег, зовет нас завтракать.

Мы запивали фрукты и омлет нашей початой бутылкой вина – а четыре парня на другом конце стола смотрели на нас так, словно мы при этом еще и разделывали труп, как минимум. У всех них были стаканы с кофе, и первым не выдержал такого неравенства Кайл – просто взял нашу бутылку и чистый стакан. В момент, когда мы вернулись, завернувшись в полотенца, двое шальных гуляк рассказывали о вчерашнем вечере: я попала на момент, когда Кайл рассказывал, как они оказались на вечеринке в шикарном пятизвездочном отеле (подозреваю, что совершенно случайно), и что его пресс произвел фурор среди дамочек ближе к сорока, одна из которых была так горяча, что… В общем, мужики и правда иногда сплетники и болтушки хуже нас. Потому что к разговорам о сосках я была не готова – особенно к тому, что все четверо начали это тут же бурно обсуждать.

– Эй, могучие, что у нас по плану на день? – Мелисса стоически выдержала их болтовню лишь пару минут.

– Вертолетные катания и шоппинг, – тут же отозвался Нэйтан. – Дельфинарий, если успеем.

– Часа на сборы хватит? – Мика посмотрела сначала на Кайла, и только потом – удивительно – на меня и Мелиссу. Видимо в пирамиде тормозов сегодня мулат – на вершине. Надеюсь, он спал. Хотя пойманный кусок его приключений явно утверждал обратное, но на фоне его сонной мордашки Крис, который тоже явно не спал тоже, выглядел совсем бодрячком.

Кайл кивнул, залпом допивая вино, а я же честно пожала плечами:

– Мне нужен душ и литр увлажняющего лосьона.

– Помочь со спиной?

– Непременно.

Мика выглядит как с обложки даже в бейсболке, шортах и простой футболке – мы приезжаем в Бриджтаун, и они с Крисом каким-то волшебным образом получают скидку на все наши вертолетные экскурсии, пару минут поболтав с девушками на ресепшене. Когда они возвращаются с билетами, среди них есть визитка с написанным от руки номером телефона, которая отправляется к Крису, хотя я отлично знаю, для кого она изначально. В следующий раз надо будет отправлять его за халявными коктейлями в бар, будем расширять горизонты капитанской харизмы.

Пока мы с Мисси зависаем в небольших магазинчиках с сувенирами, а эти гамадрилы остаются на улице, чтобы купить свежевыжатого сока, к ним подходит не менее шумная компания девушек – одна из них щупает Кайла за рельефные плечи, и мне хочется запустить в ее голову какой-то статуэткой, и я даже прикидываю в руке ее вес, прежде чем Мисси замечает это.

– …посмотри зато, какой он довольный, – ухмыляется она, вытягивая статуэтку у меня из рук. – О, симпатичный кот. А по цене – как будто из золота, не меньше.

Пока Кайл и Крис уже вовсю заняты обменом телефонных номеров, Нэйтан расплачивается за гору наших напитков, а капитан фотографирует крыши домов и улочки, а взглядами, которые на него бросают девушки, можно омлет приготовить. Они улыбаются, прощаются и уходят, а Мисси дразнит меня за собственничество и насмехается, что мне стоит называть Кайла “сыночком”, не меньше. Я показываю ей неприличный жест, вижу какую-то совсем дикую огромную футболку с названием города, предлагаю купить и торжественно подарить ее Нэйтану, на что та находит не менее эффектную футболку с какими-то явно обкуренными пальмами. В итоге пальмы покупает себе Крис, называет их произведением искусства, он так же сгребает с десяток магнитиков с полки и выходит из магазинчика с наибольшим числом покупок, потратив на все пару минут.

– Как на счет очередной футболки в стиле жутчайшей “Born to be wild”? – поддразниваю я капитана, обводя рукой все эти сувенирные магазинчики в зоне видимости. – Крис уже купил какой-то невротический психоз в коллекцию.

Мика смотрит на меня ну очень красноречиво и качает головой.

– Она незаменима.

– Ох, даже не сомневаюсь.

Я цепляю его за карман шорт, пока мы все лавируем среди других туристов по пути к машинам.

– Кажется, моей целью на томную старость станет покупка виллы где-нибудь на этих островах, – задумчиво делится капитан. Он пьет смесь ананасового и апельсинового соков, зажимает трубочку между зубами и на мгновение отвлекается на яркого крупного попугая, который перелетает между крышами. – Дом, пристань и лодка. Определенно.

– А кое-кто летом говорил мне, что не любит жару.

– Атмосфера, Джи, чувствуешь? Тут так спокойно и размеренно, что даже температура не помеха. Тут все – неспешно, вальяжно, посмотри на местных жителей… – Мика улыбается. – Даже музыка. Я не говорю именно про Барбадос, но я уверен – на всех островах так. Я под впечатлением.

– Бассейн, шезлонг, орущие голозадые внуки.

Капитан перехватывает мою ладонь, как только допивает сок и выбрасывает стакан в мусорный бак:

– Я же говорю: отличное место. Смотри, “Старбакс”. Тебе нужен тамблер в коллекцию?

Вернувшись домой, ребята решают устроить себе интенсив, чтобы не выбиться из графика тренировок. Они придумывают на ходу целые комплексы упражнений, как только солнце касается горизонта, устраивают шутливые соревнования – и это настолько весело, что мы все возимся в песке до самой темноты.

Мы играем в “кто я” с бумажками на лбу, Крис учит всех мешать коктейли и на ходу придумывает новые, проигравшие танцуют что-то совсем дико веселое (к слову, тверк и Мика – совсем несопоставимы), а когда Крис и Кайл, как не спавшие толком вчера, укатываются по кроватям, мы вчетвером, раззадоренные напитками, играем в “я никогда не” и игра приобретает очень откровенный подтекст. Но недолго: Нэйтан вскоре прямо вздыхает о том, что у него шорты трещат, друзья прощаются с нами и уходят наверх.

Еще не так поздно, мы идем прогуляться к морю, прежде чем тоже пойти спать, и там, когда мы сидим плечо к плечу прямо на песке и смотрим в черноту океана впереди – кажется, что больше ничего нет. Океан шумит так оглушительно, что стирает звуки цивилизации позади нас. В те минуты был только он, песок, ветер и мы.

И вот только тут, в темноте, Мика рассказывает о Селене и Аароне, наконец-то складывает полный и яркий паззл в моей голове. Он чуточку пьян, но на этом острове как будто невозможно опьянеть по настоящему, все выветривается, но наверное это именно то, что сейчас нужно. Он вздыхает, облизывает губы, ложится на песок, пристроив голову мне на бедро, и смотрит в небо, когда говорит.

О том, как он устал от этого перетягивания каната между родителями. О Селене и о ее бизнес-планах, которые и звучат, и выглядят совершенно глупо. Потому что Мике годовалой давности было все равно, а Мике нынешних дней – уже нет. Но я это и сама понимала, оставайся капитан таким же легкомысленным и сейчас, план Селены был бы идеален.

– Возможно, ей стоит дать время, – предполагает Мика, зарываясь пальцами в холодный песок. – Но это сложно. И мама – поверь мне – наименьшая из проблем. Потому что папа хочет, чтобы я работал на него, а я – уже не хочу. Да, это легкий путь, мне надо только отдать ему диплом, войти в один из его офисов и сесть в кресло. Легко, просто, но знаешь как это будет выглядеть? “А, Мика, сын главы корпорации”.

– Так вот что тебя бесит, – отозвалась я удивленно. – Стать его тенью?