Текст книги "Playthings (СИ)"
Автор книги: Диана Комарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 50 страниц)
Ого, опять я не слушаю разговор. Мой мозг успешно умел фильтровать беседу, помогая не свихнуться среди глупой болтовни. Периодически я могла просто засмотреться на собственные шнурки и пропустить пару фраз.
– Помнишь, я тебе рассказывал? – переспросил меня Блондин, невинно так улыбаясь.
– Это когда ты приехал почти под самое утро, не вполне трезвый? – с такой же улыбкой уточнила я, невозмутимо кивнув. У мистера Каллахена брови приподнялись так высоко, что улыбка моя стала просто источать сладость и невинность. Я не могла не поддразнить сыночка, раз все так идеально – а у Блондина никогда ничего идеальным не было, начиная с учебы и заканчивая личной жизнью. У него всегда все наперекосяк и через одно знаменитое место, и сам Мика с этого кайф ловит. В который раз повторюсь про странность вышеупомянутой семейки. Папа – педофил уже стоит половины выигрышных очков, потому как миссис Каллахен было не больше двадцати пяти. Мика не упоминал о точном возрасте, да и мне не сильно любопытно. Просто факт остается фактом.
Блондин, привыкший к неожиданным подставам с моей стороны, лишь посмотрел на меня сверху вниз, скривил губы в улыбке и покрепче сжал руку на моих плечах. Незаметно, но ощутимо.
– Путаешь, карамелька, – поправил он абсолютно невозмутимым тоном. – Тогда я был на дне рождения мамы, и мне пришлось быстро лететь сюда. А кто вынудил меня вернуться? Кто тогда стонал и плакал под одеялом с ангиной и температурой? …не мог же я бросить тебя в беде.
Я ответила ему насмешливым взглядом, чуть подергав плечами и напоминая о крепком “объятии”. Рука мгновенно расслабилась, и я вновь ощутила ее непривычную тяжесть.
– Какая я забывчивая! – вздохнула я, отворачиваясь к Аарону и улыбнувшись ему. – Старость не радость!
– Маразм не оргазм.
Мика сказал это мне прямо в самое ухо, тихо и шепотом. У меня по спине мурашки побежали с непривычки: и от тембра голоса, и от теплого дыхания на коже.
– Эй! – машинально отозвалось мое великолепие, уже инстинктивно отпихивая его в сторону. – Прекрати.
Мика рассмеялся, и бархатный смех прошелся по моей коже, вызывая жгучее желание плюнуть на все и сбежать. Он разжал руку, отпуская меня лишь на мгновение – чтобы потом схватить меня за клепаный ремень чуть пониже спины, проведя рукой по всей спине и пощекотав пальцами обнаженную поясницу.
– У нас новый дом на побережье, – прервал нашу перепалку мистер Каллахен. – Есть планы на лето?
– Мама приглашала к себе, это стандартно на каждые каникулы, – отозвался Блондин, пожимая плечами. – Я ее с Рождества не видел. А отказа она не потерпит.
Мика усмехнулся, и Аарон закивал в ответ, тоже улыбаясь при упоминании своей бывшей жены. Миссис экс-Каллахен, а я видела ее много раз в школе и на собраниях, – производила впечатление женщины властной и сильной. Я уже заранее жалела жену Мики, если таковая вообще объявится. Ее даже я побаивалась.
– Надеюсь, хоть недели три из своих каникул ты выберешь, чтобы повидаться с нами и отдохнуть на побережье. Океан в десяти шагах от дома… – Аарон прозаично приподнял одну бровь. Мика неопределенно пожал плечами, пальцами выстукивая что-то на моем ремне.
– Десять шагов, говоришь? – переспросил он с легкой ноткой интереса в голосе. – Пожалуй, было бы неплохо подправить загар…
– Отлично, вышлю вам билеты. Июль подходит? – еще раз уточнил Аарон, сощурившись от солнца и нацепив солнцезащитные очки.
– Нам?! – мы с Блондином уставились друг на друга с недоумением, потом повернулись к мистеру Каллахену, который продолжал улыбаться.
– Джес сказала, что если я не получу согласие, могу не возвращаться, – ухмыльнулся Аарон, похлопав сына по плечу. – Заодно посмотришь офис, я сейчас туда все переношу.
– Мне придется переезжать туда после выпуска? Ты же говорил про Нью-Йорк… – удивленно переспросил Мика, приподнимая брови.
– С Яблоком в итоге проблемы. Мне проще перенести офис в Калифорнию, – отмахнулся тот.
– Хорошее решение проблемы, – проворчал Блондин, продолжая буравить Аарона взглядом. – И ты хочешь, чтобы я перебрался на побережье? – фыркнул он. – На другой конец страны?
– А что тебе не нравится? Пляж, песок и солнце? По-сравнению с этим холодным захолустьем – просто фантастика…
Мика громко фыркнул, выражая свое отношение к данному вопросу. Что именно его не устраивало, я понять не могла. Для меня уже сейчас побережье было как Мальдивские острова – и чего Блондин уперся? Личные причины? Я удивленно посмотрела на него. Весь мой вид ясно символизировал фразу “Ты что, идиот?” и Блондин ответил мне таким раздраженным взглядом, что я не удержалась и показала ему язык.
– Я не собирался в следующем году переехать на побережье, – Мика отвернулся от меня к отцу, голос стал какой-то равнодушно-холодный. – У меня были планы на Нью-Йорк, понимаешь? Ты мог раньше сказать…
– Поговорим об этом позднее, – оборвал его Аарон сухо. – Не работай на публику.
– Она – не публика, – отрезал Мика таким тоном, что, будь я правда его девушкой, умерла бы от восторга. В голосе как будто и не было фальши – хотя и говорил он раздраженно. И раз уж все и на мою персону перекинулось, придется изображать Марию Магдалену.
– Не нервничай, вы же можете обсудить это в более спокойной обстановке. Все может миллион раз поменяться, – пришлось сообщить мне со спокойным равнодушием. Мика посмотрел на меня, как удав на кролика, и я ослепительно улыбнулась в ответ. – Расслабься.
– Все хорошо, – выдал он, еще только вот не скрипя зубами. – Мне придется немного подправить свои планы, – Блондин пожал плечами и с таким видом отвернулся от меня, словно я сказала какую-нибудь глупость.
– Вот и славно, – усмехнулась я тихо, но вполне слышно. Аарон удивленно посмотрел в нашу сторону. – Я думаю, это семейное – вредность в сочетании с львиной долей обаяния? – вопрос был риторический, и мистер Каллахен закивал и глухо хмыкнул.
– А твое семейное – змеиный яд с изрядной долей…
Понимая, что упырь сейчас наговорит привычных язвительных фразочек, которые явно ввергнут в шок его отца, я баллистической ракетой налетела на вошедшего в раж Мику, повисла на шее. И за неимением лучшего оправдания сего действия просто чмокнула его в щеку. Мика замер на мгновение, смолкнув и чисто машинально обняв меня за талию. Глаза у него были с две тарелки.
– Я тоже тебя люблю, – сообщила я беззаботным голосом, в то время так на самом деле сердито смотрела на него. Мика кивнул в ответ. Хорошо, что я оказалась спиной к Аарону, скрывая от него и свои глаза, и бешеные глаза Блондина.
– А меня так обнять? – раздался за спиной насмешливый голос Аарона. – Вдруг я окажусь твоим будущим “папой”?
Я обернулась, разжимая руки с шеи Блондина. Аарон улыбался мне бесподобной отеческой улыбкой, и я улыбнулась в ответ – непроизвольно и автоматически.
“Будущим?! Упаси Господь!”
– Тогда и обниму, – нахально сообщила я, пожимая плечами.
– Язва.
– А я что говорил?! – подал голос Мика. Я обернулась на него и обнаружила на его лице привычную насмешливую ухмылку.
– Эй! – фыркнула я, приподняв бровь. Блондин один из немногих, кто может справиться с собой и своими эмоциями за считанные секунды – вне зависимости от ситуации и сказанного. Он способен нацепить маску насмешливого равнодушия и носить ее постоянно. Сомневаюсь в том, что кто-то, кроме членов семьи и близких друзей, видел настоящего Мику.
Я не видела.
Не видела ничего, кроме этой самой маски, но и не задумывалась об этом никогда.
– Я тоже тебя люблю, – голос прозвучал знакомо насмешливо, но без ехидства. Теперь я могу похвастаться тем, что Мика Каллахен признался мне в любви. Впрочем, все равно мне бы никто не поверил…
Между тем у мистера Каллахена зазвонил телефон, он достал его из заднего кармана и несколько секунд тыкал пальцем в экран. Убрав аппарат на место, он сообщил, что его увы ждет машина.
– Уже?! – в голосе Мики было столько разочарования, что я даже поверила в то, что это реальная эмоция. В случае с Каллахеном я никогда не знала наверняка, где он притворяется, а где может говорить серьезно. Впрочем, серьезен он бывает редко. В эмоциональном смысле, само-собой.
– Летом увидимся. С меня – подвал с выпивкой, – Аарон протянул сыну руку.
– Я люблю виски, – Мика принял руку и улыбнулся так бесподобно и искренне, что у меня мелькнула мысль, что он может быть… милым?! Идиотизм, скажу я вам.
– Сделаю стратегические запасы, – рассмеялся Аарон, хлопнув сына по плечу. – Был рад вас проведать! Джес сойдет с ума от зависти, что я сюда заехал, хоть и ненадолго.
– Передавай ей привет. Можешь поцеловать от меня… только скромненько так, а то мало ли, что она подумает.
– Она и так знает, что ты гиперактивный, – отмахнулся отец. – Он тебя не сильно заездил? – спросил Аарон меня, но я даже рта раскрыть не успела.
– Кто еще на ком скачет… – проворчал Мика так беззастенчиво и с такой откровенностью, что я покосилась на него и даже толкнула локтем.
– Это твой папа! – возмущенно воскликнула я, а мужчины, переглянувшись, начали хохотать. Недоуменно оглядев обоих, я лишь фыркнула и покачала головой. Наверное, мне никогда не понять вот такую откровенность…
Отсмеявшись, отец и сын быстро и коротко попрощались, Аарон даже чмокнул меня в щеку – и направился к выходу, на ходу уже вновь доставая из телефон.
Мы героически ждали, когда мистер Каллахен свернет с аллеи в сторону корпуса и скроется из вида. А потом…
– Вот же блин!
– Черт возьми!
Ура, похоже это снова мы. Настоящие. Привычные. Свои собственные.
– Подумать только – я тебя обнимал!
– А я тебя в щеку поцеловала! – я была на грани обморока, и только отступив от Мики на три шага назад, вновь ощутила себя обычной Джейсон Сандерс. Которая готова выслушивать усмешки Блондина, привычно не обращать на них внимания и знать, что когда-нибудь мы больше не увидимся – и чувствовать от этого облегчение. Я этого хотела. – Какой кошмар! – заключила я, с видом полного отвращения поёжившись и в миллионный раз поправив сумку на плече. – Это было… было… Хотя отец у тебя интересный, не в пример тебе!
– Хочешь претендовать на роль моей мачехи? – осклабился Мика, улыбаясь так язвительно и так привычно, что во мне опять проснулось знакомое и любимое чувство отвесить ему пинка под зад.
– Пожалей сам себя, Золушка, – хмыкнула я, закатив глаза. – Я ж тебя в Гренландию упеку! И это – если будешь себя хорошо вести…
– Мечтать не вредно, – кивнул Блондин. Я привычно показала ему язык, невозмутимо глядя из-под бордовой челки.
– Ты должен мне два экзамена, Каллахен, – напомнила я назидательным тоном, отступая назад шаг за шагом – лимит времени рядом с Блондином истек уже давно, и теперь я чувствовала себя неуютно в его компании.
– Помню, – отозвался Мика лаконично. Отметив мое отступление, он сам уже развернулся и направился в сторону аллеи, засунув руки в карманы. Потом остановился, обернулся и громко продекламировал:
– А за все экзамены ты бы со мной переспала?
И тут же с трудом увернулся от прицельно брошенной бутылки с минералкой, гнусно усмехаясь.
– Зараза ты… крашеная!
Глава 2. When the day met the night
И все вернулось на круги своя.
Едкие усмешки, парочка привычных сплетен, одна из которых была и про то, что эта сессия у меня уже сдана как раз именно потому, что я переспала с Каллахеном; забавные наклейки на стеклах вроде “готовь вазелин – скоро экзамен!”. На большее в сессию не хватало, и мы трогательно ждали начала осеннего семестра.
Блондин обещание сдержал, так что от гнета профессора Паркера я была избавлена до Рождества, но остались еще и несколько других спиногрызов в экзаменационном бланке, которые вводили меня в скорбное уныние.
Надолго вводили.
Пока, конечно, другие не менее важные проблемы не откинули все эти экзамены на второй план. Случилось все в один прекрасный июньский день, когда солнце светит так ярко, что хочется забыть обо всем на свете и бежать на пляж загорать. Увы, пляжа у нас как такового никогда и не было, как, впрочем, и водоема – личные бассейны в шикарных домах на седьмой улице я не считаю, потому что живу в общежитии. Максимум, что ты можешь там себе позволить – прохладный душ. И на этом спасибо.
Вернемся к тому прекрасному дню, когда я, преисполненная любви ко всему миру после сданного экзамена по правоведению, практически вприпрыжку спешила к машине, прижимая к груди ворох учебников для следующего экзамена. На улице – ни ветерка, асфальт раскалился так, что я чувствовала его тепло через подошву шлепанец. Даже рискнула надеть на себя короткие джинсовые шорты, потому что не хотелось чувствовать себя полярным медведем в штанах.
И такой день смог загадить одним своим присутствием только один человек во всей Вселенной – непревзойденный Маменькин сынок Мика Каллахен, греющий зад на капоте своего “Астон-Мартин” рядом с моим автомобилем. От солнечного удара его спасала белоснежная бейсболка и футболка с бриджами, и, сказать честно, вид у него был не менее непривычный, чем у меня в шортах и шлепках.
– Можно я сделаю вид, что мы не знакомы? – спросила я сухо, сдержав желание швырнуть все эти учебники в руках прямо ему в лицо. – У тебя что, очередной приступ самолюбования? Я тебе должна? – фыркнув, я обогнула его машину и стала закидывать учебники в багажник. Чувствуя взгляд Мики на спине, я захлопнула багажник “Жука” и обернулась. Каллахен соизволил даже снять солнцезащитные очки и приподнять брови.
– Говорила, что в этих очках ты похож на гея? – осведомилась я, подперев задом багажник своей малютки-машины и сложив руки на груди.
– А ничего умнее придумать не смогла? – поинтересовался Блондин, нацепив очки на голову и глядя на меня как на любимого ребенка с задержкой развития. Коронный взгляд Каллахена, обращенный на меня: смесь иронии, издевки и явного превосходства. Я ненавидела этот взгляд так сильно, что даже сейчас громко фыркнула и отвернулась в сторону, разглядывая полированный бок его машины.
– Жаль на тебя тратить последние разумные мысли в такую жару, не находишь? – резонно спросила я, пожимая плечами. – Меня ждут в “Саванне”, Каллахен. Что тебе опять от меня нужно?
Ясное дело, что просто так Мика не стал бы перекрывать мне выезд с парковочной дорожки. Даже если бы он это делал чисто из вредности, я не настолько важная для него персона, чтобы тратить на подобные шалости свое личное время. Последние три недели мы вообще даже толком не виделись, а если и виделись, времени и сил хватало только на один-единственный красноречивый взгляд – “убью и даже рот не смей открывать”. Вот после летних каникул, когда мы отдохнем и наберемся сил, сможем крыситься друг на друга так, что прохожие будут оборачиваться, а друзья обреченно вздыхать.
Осталась всего неделя – и мы наконец-то отдохнем от этого университета и этой жизни.
И друг от друга.
– В “Саванне”? Хочешь на халяву потрахаться?
Я поперхнулась смехом и не смогла не посмотреть на него. Только Мика местами может такое сказать, что не знаешь – это издевка или подкол. Каллахен настолько непредсказуем, что проще сразу взять мыло и веревку. В данный момент Блондин слегка улыбался, не сводя с меня своих зеленых кошачьих глаз, а я просто взяла и показала ему средний палец.
– Ты еще и озабоченный.
– На себя посмотри, – фыркнул тот в ответ.
– Так что тебе надо? Уж прости, на Бал Выпускников с тобой не пойду, не уговаривай… – хмыкнула я язвительно. Думать и гадать, чего же такого нужно от меня Мике было делом бесполезным, поэтому я просто ждала от него нормального ответа.
– Ах, а я только выбирал между тобой и Джастином Бибером… Придется звать его, – Блондин сделал удивленные глаза с блюдца, и я глухо усмехнулась.
– Ближе к делу, Каллахен, – пришлось еще раз напоминать ему, что мы тут не просто так решили встать и поболтать как заправские друзья.
– Вчера пришли билеты от отца, – выдал Мика, скривившись так, словно съел целый лимон.
– О чем ты? – переспросила я удивленно.
– Солнце, море и песок… Помнишь, я собирался поехать к нему в гости? Точнее сказать, он нас пригласил?
Я стала вспоминать тот день, когда за экзамен у профессора Паркера я на полчаса изобразила подружку Каллахена-младшего перед его отцом. Тогда, помнится, Аарон позвал сына в гости, и тому пришлось согласиться…
– Господи, какой же ты идиот… – вырвалось у меня. – Блондин, отстань от меня! Скажи своему папочке, что ты застал меня со старостой курса и я разбила тебе сердце, и успокойся. И не втравливай меня в это дело! Я что, похожа на куклу?!
– А я похож на идиота? – рявкнул на меня Мика.
– Похож, раз сам завариваешь такую кашу! Отгоняй машину и дай мне проехать. Прием окончен, – фыркнула я зловредным таким тоном. Мика скривился от такого резкого ответа, но с места не сдвинулся. Упрямство – его второе имя. – Отвали, говорю. С чего ты взял, что я и сейчас буду тебя спасать? Мы ничего друг другу не обязаны!
– Услуга за услугу, Мелкая. Неужели тебе не будет приятно иметь меня в должниках? – он чуть склонил голову набок, при этом оставаясь абсолютно серьезным. Блин, Каллахен, что-то ты от меня начал многого хотеть, и мне это не нравилось. Не то, чтобы я вправду хотела испортить ему жизнь, но принимать участие в спасательных операциях явно не рассчитывала. Мы никогда специально не портили друг другу жизнь ни в школе, ни в тут – не срывали экзамены, не подставляли друг друга перед деканатами. Вполне могли бы, но лично для меня творить подобные вещи было убожеством. Я не собиралась опускаться до подобных вещей, по крайней мере, до тех пор, пока до них не опустится Мика.
– Перестанешь называть меня ‘Мелкой’?
– Перестанешь называть меня ‘Маменькиным сынком’? – резонно переспросил тот. Мы одновременно фыркнули, и это был ответ на наши вопросы. Нет уж! Такого кайфа я себя не лишу никогда в жизни.
– Блондин, я сказала – “нет”, не перебарщивай. Это будет выглядеть как вторжение в личное пространство или что-то в этом роде. Садись в машину и поезжай домой. Позвони папе и поплачь в трубку. Сделай хоть что-нибудь сам! – я вновь закатила глаза и всплеснула руками. – Боже мой, Каллахен, ты просто… как мальчишка!
– Ты не выслушала мои условия, так не честно, – Мика ткнул в мою сторону пальцем.
– От тебя? Да я должна уже в визгом шин нестись прочь с этой парковки, поднимая тучи пыли и матеря тебя самыми грубыми словами из лексикона. Каллахен, раскрой глаза: это я, все та же тупая малолетка Джей Си, ничего не изменилось!
– Я назвал твое имя отцу, – вот что изменилось.
– Это твои проблемы, не впутывай меня еще сильней! – воскликнула я раздраженно. – Найди себе другую куклу Барби, у меня для этой роли слишком много мозгов.
– Это мне и надо. Даже эта блондинистая дура Кэссиди проколется на первом же вечере. Сама знаешь, они все воспользуются моментом и связями, – Мика рывком соскочил с капота “Астон-Мартин” и оказался около меня, просто сверля взглядом. – Они заварят еще большую кашу, и кто от этого выиграет? Та же Кэссиди начнет говорить о свадьбе – и куда я денусь с подводной лодки?
– Боже, я голосую за Кэссиди! – съязвила я, ухмыльнувшись и подняв одну руку вверх. – Всеми руками и ногами.
– Ты когда-нибудь не язвишь, мисс Очарование? – огрызнулся Мика. – Если поедет безголовая красотка, все провалится в первые часы. Плюс он видел тебя, и ты ему понравилась. Внезапно, но правда понравилась. Впрочем, мой папа падок на молодых девушек, не обольщайся… И был позднее мой разговор с Джес, его любимой женушкой, где она призрачно так намекнула, что если я придумаю отговорку – могу на пост вице-президента не рассчитывать. Звучит как-то не очень многообещающе, поверь мне. Там было что-то вроде “не будь полным идиотом”. Так ты поможешь мне? – в лоб спросил Мика.
– Нет! Ответила же.
– Эй, услуга за услугу, чего ты теряешь?
– Нервные клетки.
– Недели полторы максимум, белоснежный песок и океан. Неужели твоя корыстная душа не хочет пожить в особняке? Неужели ты не хотела бы поваляться в шезлонге и погреть кости?
– Хотела бы. Но не в особняке ТВОЕГО отца, Каллахен. Такой вариант мне может только в кошмаре присниться… – хмыкнула я и помахала ему рукой с самой милой улыбкой. – Ты мне солнце загораживаешь, – намекнула я весьма прозрачно.
– Чего ты хочешь за эту “услугу”?
Блин, вот же упрямый.
– За то, что отойдешь в сторону? Так уж и быть, ничего, – отшутилась я.
– Джейсон, я серьезно.
Не прокатило. Теперь привяжется, как банный лист к одному месту…
– Я тоже, – я выразительно так приподняла бровь и наиграно зевнула, приложив ладошку ко рту. – До встречи, Каллахен.
– Ты еще передумаешь, – пообещал он вполне серьезно. – До скорой встречи.
Отсалютировав мне, прикоснувшись пальцами к козырьку кепки, как джентельмен к шляпе, Мика неторопливо вернулся к машине. Взгляд его был как всегда насмешливый, но и среди этой бесконечной зелени можно было явно увидеть молнии недовольства и обиды. Мика привык получать все быстро, и то мое согласие, вероятно, подтолкнуло его на то, что и сейчас я легко соглашусь. Я не настолько эгоистка, поверьте, но это же Мика! Избалованный парень, который никогда меня и в грош не ставил. Но зато я была одной из тех немногих девушек, которые могли смело сказать ему в лицо, что он дурак последний. И не беспокоиться о последствиях.
Взгляд Мики был тягучим, как мятная жвачка, и я помахала ему еще раз, напоследок, когда он уже сел за руль. Даже воздушный поцелуй послала от умиления, на что он даже хмыкнул и поднял тонированное стекло.
Мы оба знали, что это только первый раунд.
Я отлично понимала, что просто так Каллахен от меня не отстанет, поэтому искала два выхода: либо вескую причину отказа, либо все-таки дать согласие, выдвинув кучу выгодных условий.
Соглашаться я не собиралась, но и уезжать на это лето из города не планировала. Во-первых, дома мне было нечего делать: с матерью я недавно разругалась, а папа был настолько пассивен, что я вообще могу об этом умолчать. Я не скучала без родителей и привыкла жить самостоятельно. Не утверждаю, что они меня не любят, просто у нас всегда были весьма холодные отношения. Младшего брата они просто обожают и трясутся над ним, как две наседки, хотя парню уже семнадцать и он давно не маленький. Играет в футбольной команде и готовится поступать в университет на медицинский факультет. Впрочем, этим летом родители все равно заняты. Они устроили себе кругосветное путешествие и уже наверняка болтаются где-нибудь в Европе, а Стивен развлекается с друзьями в спортивном лагере в Кливленде. Вот еще одна причина не ехать домой. Финальная. Ехать попросту не к кому.
Этим летом меня ждет работа, хоть и не самая высокооплачиваемая, но хоть какая-то! У нас тут трудно найти приличный заработок, только мелочи всякие – но я уже два года работаю в местной кофейне “Саванна” и с чаевыми у них неплохо. Впрочем, своего “Жука” я бы купить все равно не смогла, а без машины мне никуда, его родители презентовали на окончание школы, но на бензин, продукты и жизнь в целом мне хватало вполне.
Второй раунд произошел в нашем родном университете, и я его просто не ожидала. После того, как я уже дважды завалила последний экзамен по Информационным Системам и Программированию, будучи не совсем зеленой в знании этого предмета, – мой воспаленный от зубрежки мозг понял, что дело нечисто. Профессор задавал по билету такие вопросы, что и главные отличники курса чесали маковки, когда я их спрашивала – и при этом даже не смотрел, что по вопросам самого билета у меня написано практически все. А когда я, проклиная все на свете, вернулась в тот день к машине на парковку, под дворником была зажата бумажка А4 – у нас такой древний способ обмениваться сообщениями с Блондином, я даже телефона его не знаю.
2:0
Вот же обезьяна.
Зарычав сквозь стиснутые зубы, я с остервенением вырвала лист из-под дворника, смяла его и отшвырнула в сторону, ясно представляя на месте несчастной неповинной бумажки голову самого Мики Каллахена. Вот заноза в заднице! Попадись мне только на глаза.
Ясное дело, Блондин поблизости не наблюдался, и вполне благоразумно: в тот момент я была готова просто совершить первое в жизни убийство, и больше бы мне от жизни ничего не надо было бы. Еще раз пнув злополучный лист и зашвырнув его куда-то в сторону ограды, я побросала учебники на заднее сиденье и поехала в общежитие – надо было расслабиться перед работой, да и свободных часа два у меня было благодаря этому милому преподавателю.
Мика подпирал мою машину, когда я выходила из “Саванны” после смены – на город уже опустилась знойная и темная ночь, а мне так хотелось поскорее залезть под теплое одеяло и зарыться лицом в любимую подушку. Блондин всегда появляется не вовремя, по закону подлости, – и я, на ходу натягивая на плечи серый кардиган, шагала по темной парковке в стороны своего “Жука”. Уличные фонари давали хоть какой-то свет, и на том спасибо – для окраины и это уже было роскошью. Я привыкла к поздним возвращениям, к уличной темноте – но все равно часто ловила себя на мысли, что вглядываюсь в темноту за пределами фонарей, мало ли что…
На фоне машины Мика казался темным пятном, в темных брюках и темной куртке, но в тусклом свете ближайшего фонаря можно было его узнать, тем более – кто это еще мог быть, как не эта заноза? Его машины поблизости не наблюдалось, но Каллахен мог вполне быть и без нее, особенно если перед этим был в каком-нибудь баре сомнительной наружности, каких тут полно на каждом шагу.
– Подвезти тебя до дома, принцесса? – осведомилась я, подходя к машине и на ходу доставая ключи. Мика громко усмехнулся в ответ, оторвавшись от лицезрения звездного неба над головой, и улыбнулся. – Разбил машину? Малость перебрал? Или… О, Боже… Ты бегал?! – я сделала огромные удивленные глаза, приложив ладонь ко рту и разглядывая его с ног до головы. Я никогда не упущу возможности всадить ему в бок огромную шпильку…
– Я решил пожелать тебе доброй ночи, прогуливаясь тут неподалеку, – Блондин неопределенно дернул плечом, разглядывая меня. – Чтобы тебе хорошо спалось…
– О, я и так просто великолепно сплю! – уведомила я его самым беззаботным тоном. – Спокойной ночи. Ты был в “Бешеном Быке”? Там сегодня шикарные шлю… Кхм… До встречи осенью, – я нарочно спрятала улыбку, поигрываясь ключами в руке. – Хорошего лета, Громила.
Я прошла мимо него к дверце, открыла машину и забросила сумку на заднее сиденье. Каллахен даже с места не двинулся, но я спиной чувствовала его взгляд – слегка ироничный и насмешливый, как и сам Мика. Мы оба отлично понимали, что это не конец разговора.
– Откуда ты знаешь профессора Гримджера? – спросила я, захлопывая дверцу и подпирая ее плечом. Каллахен расплылся в самой своей невинной улыбке, которая и без того выдавала его с потрохами – да еще и в тусклом свете дорожного фонаря.
– Он мой сосед по дому, и он должен был мне несколько… услуг, – сообщил он, глядя на меня глазами невинного младенца.
– Какой же ты… мерзкий! – буркнула я неприязненно, отворачиваясь в сторону.
– Один звонок, и завтра ты можешь забрать у него подписанную ведомость, – намекнул Мика. Руку на отсечение ставлю, он продолжает улыбаться одними уголками губ, вглядываясь в темноту за пределами парковки и слушая шум улицы совсем неподалеку, за служебным входом “Саванны”, где продолжала кипеть ночная жизнь.
– Думаю, сама справлюсь, – отозвалась я.
– Думаю, что нет.
– Ты слишком высокого о себе мнения, Громила.
– С моим мнением все в порядке, Малышка.
– Перестань называть меня так.
– Не уходи от темы, – поправил он меня так же равнодушно-спокойно, как и ранее. Я вздохнула громко и отчетливо, запустила пальцы в красную челку и покачала головой.
– Ради всех святых, Каллахен, у тебя что, последние мозги отказали? Я похожа на одну из твоих подстилок?
– Прекрати называть всех моих подруг этим словом, женщина! – проворчал тот сварливо. Это тоже старая тема и старая песня, это как любимая больная мозоль. На которую я наступаю с пугающей периодичностью.
– Не уходи от темы, – передразнила я его ехидно, посмотрев на Мику с самой язвительной улыбочкой. Он покосился на меня, фыркнул и вновь уставился в темноту, сложив руки на груди.
– Джейсон, ты сама знаешь, что чем быстрее мы решим этот вопрос, тем лучше. У меня нет времени нянчиться с тобой как с пятилетним ребенком, мы все-таки взрослые люди…
– Эй, полегче, я еще не могу покупать выпивку в барах! Сбавь обороты… – хмыкнула я, качая головой.
– Господи, какая же ты задница! – проворчал Мика раздраженно. И ему, и мне непросто сейчас говорить – не срываясь, не раздражаясь и не двигаясь с места.
– Взаимно, Каллахен. Но мою жизнь портишь ты, напомню. Я еще ничего не сделала…
– Еще бы ты сделала…
– Сомневаешься в моей компетенции? – я приподняла бровь.
– В импотенции? Подтверждаю! – Мика до неприличия гнусно хихикнул, и у меня руки зачесались отвесить ему затрещину. Благо, мне было не дотянуться. Его счастье. Пришлось просто игнорировать его, насколько можно было игнорировать Мику Каллахена.
– Ты же знаешь, я никуда с тобой не поеду, – сказала я само собой разумеющуюся вещь, и Мика согласно кивнул.
– Знаю. Но у меня нет выбора.
– И ты будешь портить мне жизнь до конца учебного года? – осведомилась я вполне обыденным тоном.
– По ситуации.
– По ситуации?
– У меня есть предложение, – Мика оторвал зад от багажника и подошел ко мне, оперся о крышу машины рядом с моим плечом, поправил воротник футболки и чуть пожал плечами, как бы разминая мышцы. – Вполне приличное, потому что мадам Жюстин проводит собеседование на должность ассистента в своем салоне, и если тебе интересно, я мог бы помочь тебе успешно пройти его…
– О чем ты? – отмахнулась я, демонстративно поморщившись.
– Мадам Жюстин, Джейсон… – практически пропел Мика, улыбаясь. – Ей с августа требуется помощница, потому что ее бессменная Лили выходит замуж и переезжает в Нью-Йорк. Не спрашивай, откуда я это знаю.
– Весь кампус знает о твоей интрижке с Лили, – сообщила я с такой иронией, что Мика даже брови приподнял. На самом деле ничего удивительного, потому что он не пропускает ни одной юбки в радиусе ста миль, а уж пройти мимо Лили с ее шикарной внешностью даже слепой не смог бы.
– А я не об этом говорю, – поправил он меня. – Но Лили может порекомендовать тебя. Займешь ее место без кучи заморочек вроде собеседований и творческих работ. Мадам Жюстин вполне неплохо отзывается о твоем творческом потенциале, кстати…
– Правда? – не удержалась от улыбки я, потом вспомнила, что вообще-то говорю с Микой, который пытается меня подкупить подобными предложениями, и улыбку как волной смыло. – Каллахен, ты обезьяна… – сообщила я ему с нотками презрения. – Огромная обезьяна, которая…
