Текст книги "Playthings (СИ)"
Автор книги: Диана Комарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 50 страниц)
– Когда Нэйтан уже отучит тебя курить?
– Когда Мика уже отучит тебя язвить?
– Я не…!
Мелисса развела руками и невозмутимо взяла с журнального столика свой недопитый чай. Я успела лишь толкнуть ее пяткой – слегка, шутливо, и надула щеки в ответ, не получив никакой реакции.
– …а вы в курсе, с кем все-таки встречается наш декан? – Сьюзен подняла глаза от телефона, прошептав это таким трагическим тоном, что даже я встрепенулась.
– Сьюз, он женат, – приподняла бровь Мелисса.
– Вот именно!
– Нет-нет-нет, освободите меня от этой информации, даже знать не хочу… – я закрыла уши руками и повалилась на диван, стараясь добавить в голос безысходность и отчаяние. Стоило бросить взгляд в сторону стола, как я поймала упыриный взгляд и сиротливо заломила брови: – Я же мужчина в самом расцвете сил, могу я не слушать девчачью болтовню?
– …а если сделать пас с боковой линии, то… – поймала я кусок каких-то объяснений от Кайла – и тут же закатила глаза:
– Нет, я определенно тайский трансвестит, мужская болтовня тоже мимо меня…
– Их теперь не заткнешь до самой субботы, – обыденно отмахнулась Мелисса. – Тебе вчера делали промывание? И как…?
– Ты точно хочешь таких подробностей? УЗИ матки мне тоже делали.
– Мальчик или девочка?
– Трудно сказать…
От упавшей в желудок относительно нормальной еды, пусть и в виде пюре, желудок даже не бунтовал и наверняка обрадовался, отчего стало тепло, хорошо и сонно. Состояние “сонно” я вылечила в мгновение ока, прошвырнувшись до мусорного ведра со своими пустыми баночками из-под детского питания и с просьбой “О, принеси еще чаю!” от двух коварных мегер с дивана.
– Мне кажется, ты похудела? – хмыкнула мне вслед Мелисса. Я обернулась на нее от мусорного контейнера и скривила рожу, которая должна была подразумевать нечто явно отрицающее ее фразу. Услышав ключевую сразу, Мика тут же оживился.
– Не…! – я успела только захлопнуть дверцу контейнера и выпрямиться, как упырь дорвался до кровушки.
– …скорее наоборот, ты бы видела, сколько она ест! Смотри, щеки!
– Твоим глистам что, завидно? – беззлобно огрызнулась я, ткнув в его сторону пальцем.
– У меня спортивная диета.
– В твоей диете что, есть та огромная жирная кесадилья с чесночными булочками?
Мика ухмыльнулся так, что сомнений не осталось – я буду первой расчлененной жертвой сегодня.
– Все, выздоровела?
– Что, расстроился?
Остальные реагировали на все вполне обыденно – то есть никак. Нэйтан, например, продолжал жевать сэндвич, вглядываясь в экран планшета перед собой, словно там была карта с кладом и ее стоило запомнить, а Мелисса уже наливала себе и Сьюзен в кружки чай, попутно потрепав Нэйтана по вихрастой макушке. Кайл только чуть хихикнул в кружку с кофе, но поскольку сидел достаточно близко и в зоне удара капитанской ноги, прозорливо и вовремя заткнул фонтан глумления в его адрес. Но зато покосился на меня:
– И правда – щеки!.. Как у бурундука, очень мило~
Между мной и Кайлом был стол и Мика, о чем я ему и сообщила, приподняв бровь. И что именно это спасает его от боевого удара в печень и дополнительного подзатыльника, потому что “совсем нет уважения к больным”. Кайл показал мне язык и хмыкнул, что у таких “больных” совсем нет совести и уважения к старшим мужчинам.
– Тут есть старшие мужчины? – удивилась я. Нэйтан деликатно кашлянул, явно не претендуя на звание старшего, а Блондин вытянул ногой последний высокий стул, задвинутый к столу, и похлопал по седушке:
– Для главы японского клана якудз “Дикие бурундуки”.
Я фыркнула, но логично отказываться не стала, чинно пристроилась на стуле и даже ручки на коленочках сложила.
– Оз! – церемониально поклонился мне мой сосед-дебил, за что получил кулаком в плечо и уже молча протянул мне свой грушевый сок. – Это, конечно, не орехи…
– Я сейчас убью тебя и станцую на твоих костях “Каннам стайл”, – прошипела я с милой улыбочкой, мстительно сощурившись. Мика улыбнулся в ответ, я похлопала его по бедру – обмен любезностями негласно завершился. Руку убирать я не стала, вернула бутылочку с соком и успела обтечь слюнями на еще недоеденную пиццу, пока Нэйтан пытался выпросить у капитана согласие на “то крутое тройное комбо с тремя пасами от центра с нападением” и демонстрировал его на планшете, увлеченно вырисовывая линии передач мяча на экране.
Пользуясь тем, что внимание Каллахена было всецело на экране планшета, хотя от такого предложения Нэйтана он и отмахивался, предпочитая не вводить новые комбинации без практики хотя бы на местных играх, я ненавязчиво так пыталась перетянуть кусок пиццы в свою сторону. Сначала выходило очень складно и я считала себя королем шпионажа и главным воришкой тысячелетия, но в самый последний и волнительный момент, когда я уже мысленно вонзала зубы в кусок, его забрал упырина – с таким видом, будто так и надо.
– Тебе нельзя, ты же помнишь?
– Кх.
– Пицца, кстати, очень вкусная, ага, – Мика откусил ломоть так, что потянулись сырные жгуты, а я обреченно вздохнула, отворачиваясь в сторону. – Объедение!
Я хитро сощурилась, понимая что в ближайшие пару дней я непременно отомщу, – и даже знала как, и если этот глупый капитан не догадывается, его упущение. Мой зловещий прищур заметил Нэйтан, сидящий как раз напротив – толкнув планшет в сторону Блондина, он щелкнул пальцами, привлекая мое внимание:
– Я завтра принесу тебе наручники, согласна?
Мика поперхнулся своим грушевым соком – звучно и громко.
– Джейсон.
– Я найду им применение, приноси обязательно…
Ребята сбежали на свою тренировку уже через час, оставив меня на растерзание двоим моим дьяволицам, которые считались подругами, но наверняка и живого места на мне не оставят через пару минут. Пиццу они забрали с собой, чтобы соблазна не было, поэтому я осталась в компании пюре и чая. В холодильнике, конечно, тоже что-то было, но ныть о жратве без главного действующего раздражителя не хотелось вовсе.
– Ты же оставишь их в живых?
Пока Мика переодевался и собирал сумку для тренировки, я подпирала плечом косяк двери в спальню, стараясь игнорировать скелет, насколько возможно. Остальные прибирались на кухне и неспешно собирались к отбытию, руководимые голосом Мелиссы с дивана – покидать пригретое место она не собиралась, потому что по телевизору шел эпизод “Клиники”.
– Пф, вот еще, – хмыкнул Мика, натягивая серую толстовку поверх белой майки.
– Жестоко, – я протянула ему черный телефон, забытый ранее на журнальном столике, и Блондин тормознул в проходе, чмокая меня в висок. – Умм, меня уже можно целовать, – шутливо надула я щеки, подтягивая его ближе за ремень и привычно привставая на носочки. Поцелуй был совсем невинный, нежный и почти невесомый, как будто спросонья, когда просто хочется этакой неспешной истомы, без намека на какое-либо продолжение. И Блондин такой теплый-теплый, большой и пушистый кот, такой миндальный с привкусом грушевого сока на губах.
Мика поцеловал меня в щеку, отстранился и вздохнул, обнаружив что за нами с умилением наблюдают Нэйтан и Мелисса, на что я закатила глаза к потолку, а Блондин раздраженно фыркнул, подхватил сумку с вещами и потопал обуваться.
– Растрясите там пиццу, жирдяи! – хмыкнула уходящим вслед Мелисса, и мы остались втроем. – Фотография шикарная вышла, кстати.
Подруга достала из кармана телефон и гордо продемонстрировала мне хоть и немного затемненную, но вполне себе понятную фотографию пятиминутной давности – как ни крути, романтично вышло.
– Сначала он убьет этих двоих, потом очередь дойдет и до тебя, – констатировала я с прискорбием, обнимая ее за плечи. – Будь готова.
– Зато финальная часть плана Нэйтана в принципе прошла как надо, это главное. Пойдем смотреть “Клинику”, там второй сезон!
Сидеть на диване перед телевизором, закутавшись в плед и накинув его на голову – не шибко занятное времяпрепровождение, но за неимением других вариантов приходится отдавать дань этому. Планшет упырь утащил с собой, ноутбук с большинством вещей и тетрадей остался в кабинете мадам, ноутбук самого Мики я не трогала – мало ли что, оторвет потом голову и глазом не моргнет. Вдруг у него там залежи порнофильмов или еще чего похуже, а тут я со своим желанием посерфить просторы интернета…
Поэтому, забравшись на диван с ногами и обняв подушку, с пледом на голове – после душа волосы еще не просохли, – я молча и трепетно, под “Криминальное чтиво” на экране, наблюдала возвращение Блондина с тренировки. Он также лишь молча глянул в мою сторону от входной двери, раздеваясь, привычным движением отпихнул сумку с формой и звучно сгрузил содержимое карманов на кухонный стол.
– Заварить тебе чай? – спросила я. – Что-нибудь хочешь?
– …как вариант, – ухмыльнулся от стола Мика.
– Раздеваться?
– Сам справлюсь.
– Злишься?
– Нет, беспокоюсь. И меня это раздражает, потому что непривычно. Все непривычное – раздражает. Тебя тоже?
– Подозреваю, что большинство людей реагирует так же, – улыбнулась я. – Все же хорошо, чего ты щетинишься? Или не хорошо? – я склонила голову, наблюдая как Мика досадливо прикусывает губу, ерошит волосы на затылке и идет к дивану, чтобы плюхнуться на него рядом со мной. Он сидит совсем рядом, – но в то же время достаточно далеко, чтобы мы не соприкасались даже плечами, слегка сползает по скрипящей кожаной обивке вниз, чтобы откинуть голову на спинку дивана и прикрывает глаза.
– Наверное, потому и щетинюсь, что все хорошо? – ухмыльнулся он, не открывая глаз. Я проворчала в ответ про глупых пристукнутых мячом по макушке капитанов, на что получила не менее ворчливый ответ, что его друг Кайл наверняка получше и даже не такой пристукнутый, как этот неизвестный капитан.
– Как давно вы знакомы, кстати?
– Это ты пытаешься ненавязчиво выяснить, как давно они знают? Я тут не при чем, потому что выплескивал ты свой сперматоксикоз на своих ребят, а они не маленькие, догадались наверняка раньше тебя, чем тут пахнет…
– Я не… это не…! – Мика возмущенно распахнул глаза и сердито насупился. – Это было… гораздо хуже чем какой-то банальный сперматоксикоз, женщина. Потому что поначалу все очень легко решалось в компании любой девушки, которая “не прочь”, потому что вокруг тебя крутился Рыжий и даже имбецилу понятно, что как не крути – прикоснуться к тебе я смог бы только если в другой вселенной, где мир во всем мире, ромашки и розовые пони с радугами.
– Насочинял, – ухмыльнулась я, поворачиваясь к нему вместе с подушкой, пледом и полотенцем.
– Знаешь, обычно так легче.
– Отлично представляю, – вздохнула я. И даже самой себе боялась признаться, что многое мое представление о людях могло быть именно таким – потому что “так легче”. Мика в свое время оставался для меня упырем, потому что “так легче”. – Спасибо, что беспокоишься обо мне.
– Не очень я подхожу для образа “прекрасного принца”, – хмыкнул тот.
– Я тоже не “прекрасная принцесса”, вот уж да. Скорее уж “гнусная ведьма” и “упырь пучеглазый”, – я вместе со всем имуществом полезла на каллахеновские колени, обернулась полотенцем и пледом, поджав ноги в пушистых носочках, – устроилась как маленькая коала. – И не очень это все похоже на твой “секс без обязательств”. Или мне стоит делать вид, что мы вообще не знакомы?
– Это, кстати, очень заводит, – тепло хмыкнул Мика мне в макушку.
– Это, кстати, отличный способ спать на диване, – отозвалась я.
Сидеть под пледом с Блондином – еще уютнее. Он горячий, пахнет остатками геля после душевой в университете, совсем немного бензиновыми парами и осенними улицами и, самое главное, домом. Пахнет молотым кофе, который почти не пьет, миндалем, печеньем с корицей и клубникой. Хотя нет, клубникой пахнет мой шампунь, но это тоже – запах дома.
– Просто подумалось, если бы я все-таки активно поставил себе цель переспать с тобой летом у отца – получилось бы или нет?
– Сам как думаешь? – уточнила я с любопытством.
– Склоняюсь к варианту “нет”. Любопытно тебе не было…
– …было!
– …но не настолько же? Можно было бы, конечно, привязать тебя к кровати – понадеяться, что через какое-то время ты втянешься, но после мне бы точно не хватило пары зубов и собственного члена.
– Слишком драматизируешь, но суть верна, – заулыбалась я, но потом поняла, что моей улыбки он в любом случае не видит и просто ткнулась носом в мягкую толстовку. – Мне не было любопытно. Мне стало любопытно. Это немного разные вещи.
– Расскажи, а то я умру от любопытства в самом расцвете сил. И не дождавшись финальных игр…
– Мне правда никогда не было любопытно – еще со школы. Как-то так вышло, что перебило у меня в мозгу этот канал при нашем упоительном общении, потому что ты мне не нравился. Мне нравятся хорошие мальчики, в которых я уверена, а не сомнительные типы, которым главное поразвлечься – понимаю, юношеская кровь и все такое, но мне правда это было неинтересно. Не то чтобы я верю в любовь до гроба, – а она вообще бывает? – просто беспорядочные половые развлечения не относились к числу моих хобби, – я ухмыльнулась. – И ты мне не нравился. Или я даже завидовала твоей легкомысленности, и тому, что ты можешь себе ее позволить. Рассказов и сплетен я слышала тонну, и я очень надеюсь, что ты не слышал и половины – потому что это ужас! – пришлось признаться уже открыто и самой себе, и Блондину, который молча слушал, уткнувшись носом в мою влажную макушку, что все началось с той вечеринки, с того второго считай поцелуя – и что я до сих пор помню эту рубашку под пальцами и бархат пиджака на щеке. – Еще пару дней лишних, и мне точно стало бы любопытно настолько, что… Но тогда как раз времени и не хватило, а остаток лета это любопытство приглушил, да еще и Ник… Тебе же тоже стало любопытно?
– Если это можно так назвать – окей, – пробормотал Мика. – Проснуться первый раз с тобой под боком было любопытно, второй раз – занятно, третий раз – привычно, – если не считать того, с каким мучительным стояком приходилось бороться. Не мог же я об этом рассказать! Это было странно, но мне нравилось. Только вставать приходилось из-за этого пораньше… Кстати, вариант с “привязать к кровати и оттрахать” был от твоего брата. Хотя он тоже сомневался в исходе. Но когда-нибудь я так и сделаю, – прошептал он тихо, отчего вышло весьма многообещающе и зловеще.
– И сильный стояк?
– Эйфелева башня.
– Бедняжка, – саркастично вздохнула я.
– Помни про кровать. Нэйтан обещал наручники? Отлично.
Я возмущенно засопела в толстовку и ущипнула его под ребро – куда дотянулась, в этом месиве пледа и полотенца, разозлилась на них, посчитала уже ненужными и скинула всю эту кучу вбок на диван, усаживаясь на Мику верхом. Тот окинул взглядом голые коленки и любимую синюю футболку, улыбнулся и слегка-слегка, почти невесомо, прикоснулся ладонями к бедрам, скользнул к ягодицам уже привычным движением, выпрямляясь – и, судя по восторженно заблестевшим глазам, понял, что на мне только одна футболка и есть.
Поцелуй был крепкий, его руки уже были под майкой на груди, инициативу я потеряла сразу же и теперь могла лишь просто задыхаться от нехватки кислорода, прижавшись к Блондину и запустив пальцы в жесткие после университетского душа волосы.
– Толстовка, – пробормотала я, разрывая поцелуй – только для того, чтобы губы спустились на шею, горячие и мокрые. – Не снимай.
Мне пришлось приподняться на коленях, чтобы открыть пространство для маневрирования и расстегнуть пуговицу и бегунок молнии на штанах, – растягивать удовольствие сейчас мне не хотелось. Пара рывков под восторженное “ух ты!” со стороны капитана – и штаны с боксерами уже где-то там, и я хватаю Мику за запястья, когда он автоматически тянет руки вниз.
– Сама справлюсь, – выдыхаю ему в ухо и, даже не глядя, чувствую под ладонью уже возбужденную головку, веду руку вниз, оттягивая бархатную кожицу. Мика замирает на секунду, потом нетерпеливо ведет бедрами, за что я кусаю его за ухо так сильно, что он возмущенно шипит, а я почти рычу: – Я сама.
– Хорошо-хорошо, – вздыхает он, судорожно сглатывая, когда я веду руку по стволу уже назад, обхватывая головку пальцами. Мне тоже слишком не терпится, чтобы тратить время на прелюдии, голова кружится от предвкушения, а от острых тактильных ощущений сводит не только живот, даже кончики пальцев. Опускаюсь медленно – на грани с ужасающе, как будто первый раз – но мне нравится это ощущение заполнения, бархат к бархату, и пусть немного жестковато и мало смазки, мне все равно. Мика замирает на несколько мгновений – старается дышать ровно, но все равно кадык нервно дергается. Он порывисто вздыхает, но удивительно послушно ничего не предпринимает, – самому интересно, вижу же. Откинувшись на спинку дивана, Мика наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц, так же как и я – чтобы успеть поймать момент, когда у него терпение кончится. При любом раскладе Каллахен – не из таких, особенно в подобных вещах. Но он позволяет нам обоим нежности, странности и даже нелепости навроде тех, чтобы запутаться в одеяле или…
– Упс, – только и ржет Мика мне в шею, когда учебники и моя кружка летят на пол с журнального столика рядом. Диван протестующе скрипит, но ему не впервой. Как и нам.
– Тебе обязательно сегодня надо быть в уни? – спросил наутро Мика, меланхолично наблюдая за моей панической беготней по квартире – времени оставалось мало, а у меня на голове случился атомный взрыв. Я удивленно замерла в проеме распахнутой двери в ванную, где разглядывала свое гнездо на голове и убивалась. Расческа ситуации не спасала, волосы торчали во все стороны – но я надеялась, что выпрямитель меня спасет.
– А что? – уточнила я настороженно. – Есть причина?
– Ну, знаешь… в свете произошедшего позавчера…
– Я имею в виду – достаточно веская причина, чтобы не идти туда, – хмыкнула я. – Что, кстати, с камерами? Судя по тому, что мы до сих пор не выехали из страны, все окей?
Мика торжественно восседал на высоком стуле, играясь с телефоном – он даже успел с пинка вымыть все чашки и выкинул сэндвич недельной давности из холодильника, чему был безмерно горд.
– Ничего не окей, – отозвался он. – Записи мы просмотрели, и парня этого засекли – но это, видимо, какой-то юный адепт-первокурсник, лично я его первый раз видел, как и остальным он как-то не особо знакомым показался. Это мог быть кто угодно, даже и не наш студент…
– Ты сам понимаешь, я не могу отсиживаться дома. Это глупо. Это не детектив по телевизору, где надо спасать кого-то, убегать и стрелять из пистолета. Это просто еще одна психованная истеричка. Ты что, забыл, как на первом курсе одна твоя подружка решила что-то нехорошее и ходила за мной как занудный зомби?
– Но она хотя бы не доходила до отравленного кофе! – возмущенно отозвался Мика.
– Откуда тебе знать, куда бы ее завела фантазия? Мне повезло, что она оказалась не настолько дурой. И мы даже до сих пор здороваемся! Хотя ей, видимо, пора уже выбежать со словами “А я же говорила!” … Может, ее тоже проверить? Как ее зовут?
– А…Анна? Анита? Аннет?
– Ты что, забыл?! – я удивленно выглянула из ванной, насколько позволял шнур выпрямителя для волос. Он мог на самом деле не отвечать на вопрос и не объяснять – потому что с толпой девочек “не прочь” нет смысла пытаться запомнить их по именам настолько, чтобы потом вспоминать.
Мика лишь развел руки, скорчив смешную виноватую рожицу, потом стал торопить:
– Не угрожай мне этой штуковиной, женщина, у нас времени мало! Используй ее по назначению.
Я фыркнула в ответ и вернулась к большому зеркалу.
– …у тебя есть еще поклонницы?
– …у тебя есть еще поклонники? – вторил мне насмешливый голос с кухни. Пришлось подробно рассказать, как я хочу применить выпрямитель по отношению к некоему объекту за столом, если он не перестанет ёрничать. – Детка, я очень ценю твои сексуальные фантазии, но…
– За “детку” я его еще и прокручу против часовой стрелки, – хмыкнула я, привычно орудуя выпрямителем. На мое счастье, он мог меня спасти. Даже челку! Поэтому спустя пару минут на меня из зеркала смотрел не встрепанный воробей, а вполне даже симпатичная юная леди с темными волосами и челкой как у пони. Удивляюсь еще, как Каллахен не проехался на эту тему…
Когда я уже почти закончила красить глаза, по стеночке, как больное приведение, приплыл Блондин: тоскливо окинул взглядом тленный мир (и ванную комнату), вздохнул и посмотрел на часы на запястье, картинно вскинув для этого руку.
– Мика.
– Джейсон? – осторожно отозвался он.
Я улыбнулась, глядя на него через зеркало и закручивая крышку подводки:
– Две минуты, сейчас идем. Что с твоим днем рождения? Большая вечеринка?
– Можно я сначала переживу эти выходные с отборочными? Это как-то больше меня заботит, чем какая-то вечеринка, толпы народу и ты в костюме горничной. Хотя нет, вру, костюм горничной меня заботит больше, чем предстоящая игра.
Блондин поймал мой взгляд через зеркало, улыбнулся в ответ и послал воздушный поцелуй.
– Ты уверен, что я и этот костюм…? – с сомнением уточнила я, запихивая остатки косметики в сумочку и откладывая ее на стиральную машинку рядом – к стройным рядам остального барахла вроде средств для умывания, которые я не знала куда пристроить. У меня и так в ванной слишком много вещей, когда уже Каллахен психанет и выкинет все это к чертям собачьим? Выпрямитель, фен, расчески, лосьоны, гели, скрабы – боже мой, тут правда уже столько моих вещей, словно я живу тут. Пора что-то с этим делать, но что?
Мика хмыкнул, материализовался позади меня в отражении зеркала и, начисто игнорируя мой сморщенный нос и возмущенное непонятное мычание, с таким томным вздохом (я ведь знала!) чмокнул меня за ухом, что у меня мурашки пробежали от шеи до колен. Судя по хитрющей ухмылке над моим плечом, именно этого упырина и добивался.
– Я тебя на Хэллоуин-вечеринке в школьном костюме до сих пор не могу забыть, а ты – “я и этот костюм”, – пробормотал Мика, улыбаясь. Я видела в отражении эту его улыбку, мятные глаза и так хотелось сказать такие сейчас ненужные слова, но мы и правда уже на грани опоздания, и этот капитан делает наверняка все специально, чтобы ненавязчиво оставить меня в квартире сегодня. Если я и опоздаю на лекцию, меня ждет кафедра и мадам Жюстин. Баш на баш. – Ты очень красивая, не забывай об этом. И весьма милая, если не скалишься, – Мика глухо хохотнул, когда я толкнула его локтем. – Давай после надвигающейся вечеринки сбежим на пару дней на побережье? Сделаем сюрприз этим старым хрычам, Джес с ума сойдет от радости… надеюсь, не родит раньше времени…
– О! Ого! – я довольно закивала, развернулась и обняла его за талию, прижавшись щекой к хлопковой футболке на груди. – Я только “за”! О! Заодно… поговорите с Аароном, вдруг все-таки найдете общий язык, а?
– У нас все в порядке, – привычно занудно отозвался Мика.
– Ты это на дипломных экзаменах будешь рассказывать профессорам, мне-то уже перестань лапшу на уши вешать, – ворчливо фыркнула я, похлопав его чуть пониже спины. – О, ты сегодня в стрингах, сладенький мой? – хихикнула я, ощупывая потрясающую капитанскую задницу под ладонью. – Ребята оценят. Осторожней в раздевалке.
Я привстала на носочки, чтобы чмокнуть его в щеку.
– Идем?
“Мне кажется, тебе стоит заглянуть в общагу после учебы!” – написала мне Сьюзен в самом конце учебного дня. Из-за пропущенных двух дней мне пришлось столько завалов разгребать, что не хватило времени даже на обеденный перерыв. Поэтому уже ближе к вечеру, покончив с новой работой, я умиротворенно разглядывала свою дверь в комнату, на которой красовалась старая как мир надпись “шлюха”. Сьюзен, подпирая плечом стену, старалась не ухмыляться слишком уж гнусно.
– Мелисса в курсе? – поинтересовалась я.
– Ага, я ей уже фотографию отправила, – кивнула соседка. – Интересно, это все-таки тебе, или мне? Или Мелисса решила развлечься на стороне и ее кто-то подловил?
– Знаешь, не уточнили, – я пожала плечами, разглядывая надпись. Баллончик для граффити, ничего особенного. Подошедший куратор общаги, выпускник с моего же факультета, которому мы недавно позвонили, чтобы продемонстрировать это произведение искусства, удивленно присвистнул и полез за телефоном.
– Лаконично и емко, – кивнул он. – Есть мысли, кто? Мне же в деканат надо отправлять все это…
– Ты бы лучше запрос отправил, чтобы нам с дверью что сделали, – подсказала Сьюз. – И мы правда не в курсе, кто это. Даже тот факт, откручивать этому художнику яйца, или выдирать волосы – знать бы.
– Сделаю, что смогу, – куратор кивнул, запечатлел сие произведение на телефон и отбыл в сторону лестницы. К счастью или к сожалению, в общаге камер не было – только над входной дверью, на всякий случай. Я раздраженно окинула надпись взглядом и открыла дверь. Сьюзен зашла следом, на ходу расстегивая пальто.
– Капитану скажешь?
– Его жопы еще тут не хватало, – сморщила я нос, раздеваясь. – Кто обещал мне пижама-пати?
– Тебе нельзя пить, – напомнила соседка, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно занудней.
– У меня есть йогурт! Переживу.
Я отлично понимала, что мне надо отправить эту фотографию Мике – в первую очередь даже потому, что он мне скальп снимет, если я об этом смолчу. Лично я бы сняла, он и так мне припоминает при каждом случае, что я не стала ему из больницы звонить. Мне в такие зловредные моменты очень хочется ляпнуть, что у него права тараканьи для “секса без обязательств”, но…
“Давно она?” – ответил упырь на мое сообщение с фотографией.
“Красиво, оставь на память”
“Утром ее не было, а днем все на занятиях, в коридорах пусто”
“Может вы устроите свою пижама-пати где-нибудь в другом месте?”
“Не выйдет, мы уже заказали стриптизера и пиццу”
“Ооо, другое дело!”
“Если что – звони сразу”
Я оставила телефон на зарядке и развалилась на своей кровати как королева, даже свитер снимать не стала, пока соседка, дожидаясь возвращения Мисси, лениво разгребала завалы на собственном столе, гордо демонстрируя мне толстую папку с готовым проектом.
– Сдам – и текила польется рекой, – хмыкнула она. – Будь готова.
– Мы с йогуртом всегда готовы, – засмеялась я, перекатываясь на кровати. – Кстати, того парня с видеокамеры на кафедре даже ты не знаешь?
– Ага. Мне кажется, я его видела, но ничего конкретного вспомнить не могу. Во время обеденного перерыва в столовой столько народу, мрак! Но никому из нас он пока не попадался на глаза…
Наутро университет бурлил слухами и домыслами!
Я пока поднималась по лестнице главного корпуса, почувствовала себя звездой экрана – если неизвестный художник вчера этого и добивался, он может праздновать! В меня если только пальцами не тыкали. Впрочем, как и в Мелиссу, которая приехала вместе со мной, но все равно большую часть всеобщего интереса получала все равно я. Как бы мне и не хотелось этого. И если вчера я еще как-то отшучивалась, то утром у меня случился весьма истеричный панический выброс – я привыкла к слухам, но это было… слишком.
Я не успела ступить на самую верхнюю ступеньку, как меня настиг зычный голос старосты курса:
– Джей Си!
Я покосилась на невысокого паренька, который подпирал плечом колонну, и поняла, что от разговора мне не отвертеться – Саймон был настроен весьма серьезно и даже поманил меня пальцем.
– Увидимся за обедом, – я кивнула Мелиссе, заранее нахохлилась и свернула к колоннам. – Привет.
Я старалась улыбаться как можно лучезарнее. Со старостой мы периодически пересекались на разнообразных мероприятиях, включая ту большую пивную компанию на Хэллоуин, поэтому наши отношения даже можно было обозвать условно-дружескими.
– Если ты хочешь промыть мне кишки вчерашней пропущенной лекцией по основам архитектуры, то…
– Мне куратор общежития звонил, – отмахнулся тот. – У вас опять с капитаном баскетбольной команды брачные игры, или что?
Я закатила глаза, а Саймон хмыкнул, весьма громко, и тут же спрятал нос в воротнике пальто, стараясь не улыбаться.
– Нет у нас никаких брачных игр, – буркнула я.
– В любом случае…
– Саймон.
– Когда-нибудь у вас будет все стабильно?
– У нас все стабильно.
Староста курса посмотрел на меня как на душевнобольную, но его можно понять – я бы так же сделала.
– Хорошо, – кивнул он, догадываясь что большего он от меня не добьется. – Пусть так. Тогда, знаешь… не хочешь после занятий сходить куда-нибудь? Ох, Джей Си, подними челюсть! – он заулыбался, обнаружив что я от неожиданности глаза выкатила. – Что такое?
– Ты меня на свидание пригласил только что? – моргнула я.
– Выходит, что так. Подумаешь об этом?
Я неопределенно дернула плечом, все еще удивленная подобным внезапным предложением, и ретировалась в сторону входных дверей. Почему я не отказала ему сразу, я понятия не имела, удивление сыграло свою роль, – в любом случае, все это было неожиданно.
Как и то, что наверняка большая часть любителей сплетен посчитала это происшествие очередным плодом нашей с Каллахеном романтичной дружбы. Выходит, мне стоит опять сходить за латте и вылить его на капот “Астон-Мартин”? Для полноты картины-то…
День до обеда прошел в такой безумной гонке, учитывая что вечером у мадам была примерка нескольких моделей у штатной швеи. Мне не только надо было ехать вместе с ней, но еще и успеть собрать все портфолио и не прогулять два семинара. На семинаре я хотя бы частично смогла осознать себя в пространстве и времени – и понять, что баскетболисты наверняка уже уехали на игру, потому что автобус маячил у главного корпуса уже с полудня. Игра была завтра, но учитывая расстояние, деканат привычно отправил команду заранее.
“Ты уже укатил в свой школьный поход? Удачи завтра!”
Я подозревала, что ответ я получу в лучшем случае в ночи – Мика однажды жаловался на сурового тренера. Это не сильно останавливало безмозглых весельчаков типа Нэйтана, но…
Зато ближе к вечеру позвонили из автосервиса, так что я могла забрать свою салатовую малышку. Помятуя о граффити-художнике, Мелисса поехала со мной, перехватив после примерки на модель пары каких-то совершенно абстрактных платьев, которые хотел использовать один из журналов для фотосессии. Мадам носилась с этим проектом как курица-наседка, хотя подобная работа для нее была не в новинку. Но она была впервые для меня, поэтому я умирала от восторга, наблюдая и участвуя в процессе подготовки такого отчасти сложного фотосета – сама сьемка была на следующей неделе, а эти несколько платьев специально заранее делали под одну из предоставленных моделей.
Пока мы добирались до автосервиса и потом уже ехали в общагу, я успела рассказать обо всем этом, вплоть до разговора с улыбчивой рыжеволосой моделью на перерыве, которая была меня младше года на три как минимум… А потом мы оказались в “Саванне”, приехала Сьюзен и наши общие друзья с потока. Разговоры ни о чем и вкусный фруктовый чай, Мисси и ее третий Лонг-Айленд, после которого ей ужасно захотелось рассказать о том, что Нэйтан боится щекотки, а Сьюзен призналась, что ей нравится куратор общежития, но она не знает, есть ли у него кто-нибудь и не гей ли он вообще. В процессе выяснилось, что куратор нравится еще нескольким девушкам и нашему Мэтту, который как раз и был таковым, и они даже поспорили, кто первым доберется до бедного куратора. На ящик мартини, насколько я успела уловить.
