Текст книги "Playthings (СИ)"
Автор книги: Диана Комарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 50 страниц)
Глава 32. The last of the real ones
– Аарон.
– Вот почему я говорю это тебе, а не Мике. Рассказывать это ему или нет – решай сама.
– То есть вы знали? – я отложила нож на стол.
– Это что, воздушные шары? Боже, меня уже пробило на мужскую скупую слезу. Твой фан-клуб впечатляет, Джастин Бибер! …там что, пакет с открытками? А там будет бутылка пролитых девичьих слез?
– Прекрати завидовать.
– Это важно. Бутылка. Уточни у президента фан-клуба ее наличие.
– Джейсон.
– Стоп. Твои скинни порвутся, если начнешь тут махать ногами как Брюс Ли. Отложим эту беседу на неопределенный срок, твоя взяла. А кто сказал: “давай сходим в столовую, это будет весело”? Мне – весело.
Мы с Кайлом уже собрались играть в телохранителей, пока капитан наслаждался общественным вниманием. Как он почти всех помнил по именам, в голове не укладывалось, но при этом прибавляло Мике сто очков как старосте и еще сотню – как компанейскому “центру мироздания”, которому и правда хотелось подарить миллион открыток с пожеланиями скорейшего выздоровления, купить не меньше пяти порций картошки фри и катать в инвалидном кресле. И это мы еще даже до столовой не дошли.
Один раз я хотела коварно сбежать, с невозмутимым лицом свернув на лестницу, но цепкая капитанская клешня успела схватить меня за капюшон парки – видимо, я была предсказуема как бревно.
– Я уже слышу эту волну, которая катится по коридору, и вот теперь это – страшно, – вздохнула я, обернувшись на поток студентов, которые наверняка делали вид, что спешат по делам, но не могли не пялиться. Несколько юных дев миловидной наружности пристроились у стены напротив, ухмыляясь и поглядывая по большей части именно на меня, чем на Мику. Это немного нервировало, на самом деле, и очень напоминало первые дни в этих же стенах, где на меня так же все поглядывали с любопытством – наше первое столкновение с Блондином было самым эпохальным в истории первого курса. Раньше на меня смотрели так старшие курсы, то теперь, наоборот – младшие.
– Ух ты, кто-то из крутого альфа-самца превратился в пятилетнюю девочку? – поддразнил меня Мика, а я толкнула его в плечо в ответ. – Эй.
– Эй.
– Эй, – поддержал Кайл. – А вы назовете сына в мою честь?
– Вот еще, – отозвался Мика, и глазом не моргнув. – В честь прадедушки. Гектором Никлаусом Вторым.
– Разбил мне сердце.
Блондин заулыбался, помахал между делом рукой кому-то в изгибе коридора и кивнул на вход в столовую:
– Или сбежишь к мадам? – в вопросе было уточнение, не больше. Удивительно, но очень мило.
– Помнится, мы уже обсуждали, что ты не засадишь меня к своим орангутангам на обеденном перерыве, это слишком. У меня куча дел с этим моим конкурсом, да и куча кафедральной работы, иди прыгай с разбегу в свой бассейн дел старосты и наслаждайся, – я пробежалась пальчиками свободной от сумки руки по капитанской груди и шее, чуточку подтянула его к себе вниз для поцелуя на прощанье, и мстительно сжала пальцы в отросших волосах на затылке. – Шуточка на крыльце была очень дурацкой.
– А кто сказал, что это шутка? – Мика вздохнул мне в щеку, улыбаясь, а я сразу же отпустила его, нахмурившись с явным сомнением. – О да, я отлично выбираю время, знаю.
– В этом ты несомненный чемпион, – кивнула я. – Обсудим это вечером, а то я вижу на том конце коридора Саймона и не хочу получить за то, что пропустила утреннюю лекцию по… – я успела вывернуться прежде, чем Блондин перехватил меня за капюшон. – …скучной занудной философии. Профессор все равно не следит за посещаемостью, – я обернулась с хитрой улыбкой и махнула рукой.
– Бога ради, паркуйся осторожнее, – вздохнул мне в спину Мика, а я уже набирала мадам Жюстин, чтобы узнать, нет ли поручений в главном корпусе, чтобы потом не возвращаться сюда. На парковке я не утерпела и показала парочке случайных студентов язык, потому что так безбожно пялиться уже неприлично, а я только кнопку блокировки от “Астон Мартин” нажала. Скинув пачку документов из деканата на соседнее пассажирское кресло, я поспешила поскорее уехать от главного здания – вдруг Саймон решить меня догнать? Конечно, если староста захочет, он это в любом случае сделает, но из-за такой мелочи он вряд ли потратит драгоценное время на гонки в стиле “Безумный Макс”.
Разобравшись с первостепенными делами и оставшись в кабинете кафедры с кучей эскизов и бумаг, я вытянулась на стуле и глянула на дисплей телефона. Интересно, школьные занятия уже закончились, чтобы позвонить младшему и не попасть на автоответчик?
Стив ответил на один из последних гудков перед тем, как я решила бы сбросить звонок – не знаю, специально ли.
– Опа! Даже предположить страшно, что случилось, – хмыкнул мелкий в трубку. – Все в порядке?
– Все в порядке, – улыбнулась я. – Рада тебя слышать.
– Давай, расскажи братишке свежую сплетню. Что, капитан правда лодыжку вывихнул? Какой уровень опасности? Марк говорил, что миссис Каллахен собиралась армию травматологов выписать едва ли не из Нью Йорка…
– Да уже все хорошо, костыли использует только для драматичности, а так в ортезе наступает на ногу уже стабильно.
– В “доктора” или в “медсестру” уже играли?
– Отвечать обязательно?
– Я просто почувствовал мысленный щелбан, – засмеялся Стивен. – Так что…
– …что у тебя с Камиллой? – наконец, спросила я. – Если собираешься говорить что-то про пиццу, как в тот раз, разыграй другую карту.
– Эй, отстань. Она в Канаде. О чем еще говорить?
– Вы говорили об этом?
– Отвечать обязательно? – передразнил меня младший, а я лишь вздохнула в ответ. С него еще станется и звонок сбросить, если начать прессовать. – Серьезно, Джи…
– Если ты боишься…
– Я не боюсь. Просто оставь все как есть.
– Точно?
– Я сейчас встречаюсь с кое-кем, даже в школе проблем нет к концу семестра, оставим такие милые разговоры на тихую старость. Спорим, ты будешь в доме престарелых раньше меня?
– Маленький засранец, – беззлобно проворчала я, лениво перебирая папки на столе перед собой. – Я доживу до двухсот. И со своими зубами.
Попрощавшись с младшим на очередной очень шутливой ноте, я отложила телефон в сторону, вздохнула с улыбкой и откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза.
“Я люблю тебя”
Господь, он ведь так и сказал.
А я даже ничего не сказала ему в ответ, вот глупая дуреха. А стоило сделать это миллион лет назад, еще там, на парковке, или… Ох.
“Я люблю тебя”
И так просто вышло. Чего я сама боялась?
Написать? Позвонить?
Я подорвалась на кресле, схватила телефон, тут же отложила его снова и закрыла лицо руками. Это глупо. Честное слово, глупо. И станет еще глупее, если я сделаю это сейчас. “Привет, Мика, знаешь, я нерешительная корова, но я тоже люблю тебя”. Ну вот уж нет.
Это даже не неловко. Это странно.
“Я люблю тебя”
Как мне все исправить?
Под вечер стало заметно холодать, и я даже вылезать из машины не стала, пока встречала радостного и счастливого до одури Блондина у главного здания после вечерней тренировки. Вот же человеческая натура – как мало нужно одному среднестатистическому центру вселенной моего университета, чтобы быть в комфорте. За эти полторы недели в квартире он был похож на тигра в клетке, а тут дорвался до воли – хоть и частично, конечно, но сам факт.
Я перебирала листы с эскизами для последней в этом семестре творческой работы – наброски известных скульптур, с цветокоррекцией, на часть из которых ушла бессонная ночь: тоскливый как зомби Мика выходил из спальни часа в три утра, посопел немного в проеме двери во вторую комнату, принес свой грушевый сок из холодильника – и ушел спать. После этого у нас в холодильнике появились банки с энергетиками и кола, пристанища кофеина. Интересно, это у всех творческих профессий столько работ? К концу моего обучения из всего этого наработанного материала можно многоэтажную выставку делать, не иначе. Или продавать на интернет-аукционах.
Ребята из баскетбольной команды бодро разбегались по машинам или уже уходили в сторону общежитий, но в здании все еще горел свет – иногда студенты засиживались тут и до полуночи. Сейчас, в преддверии конца семестра, на парковке оставалось не меньше двадцати машин, и это если учесть, что больше половины передвигалось пешком.
– Обещай, что сегодня ты будешь спать, – Мика кивнул на ворох эскизов на моих коленях, которые я пыталась собрать в папку, пока он забирался в салон. – Мне казалось, ты уже сдавала творческую…
– Это последняя. Не считая платья, – покачала я головой, временно пристраивая папку на заднее сиденье. – Как тренировка? Как Нэйтан в роли капитана?
– …как маленькая злобная белка, – Блондин скорчил рожу. – Чуть полпальца не оттяпал.
Ведет себя, как ни в чем ни бывало, а у меня ребра разрываются, разве не слышно? Я все жду от него “Джейсон, ты просто пиздец! Что, даже не единой эмоции на мои слова?”, но Мике все нипочем, он не умеет читать мысли. Я обняла его за шею, насколько позволяли сиденья машины, утянула в сладкий продолжительный поцелуй – неторопливый и мягкий, который прервал телефонный звонок кого-то из однокурсников капитана. Тому пришлось отвечать, с неохотой отпустив меня назад на водительское сиденье, и к моменту окончания разговора мы уже выехали за пределы университета. В разгар окончания учебного семестра Мике звонил весь его курс – по разным поводам, конечно, но ему приходилось отвечать практически на все звонки. Иногда он игнорировал других старост курса просто из вредности, но на второй прозвон все равно отзывался – даже страдальческие вздохи в трубку не спасали от очередного потока информации. На второй минуте нынешнего разговора Мика откинулся на подголовник сиденья, насколько позволял ремень безопасности, терпеливо повторил какой-то список литературы (я слышала его утром дважды) и напомнил дату какой-то консультации по предмету (как он все помнит?). Я отвлеклась на перестроение и съезд на другое шоссе, поэтому пропустила момент окончания разговора и поймала только конец фразы, уже обращенной ко мне:
– …заметила, что стала более небрежной за рулем?
– Это хорошо или плохо? – отозвалась я, не отвлекаясь от дороги. Подозреваю, он следил за мной с момента начала перестроения, но кого этим удивишь? Этот клещ наверняка и на приборную панель умудряется смотреть, хотя делает вид, что в телефоне ковыряется.
– Хорошо. Я наконец-то избавился от ощущения, что меня везет собственная бабуля.
– На пассажирском я смотрюсь все-таки лучше.
– Если только без белья.
– Как вариант, – кивнула я буднично, сложив губы в лаконичном воздушном поцелуе. – Но не в декабре.
Мика хохотнул в ответ, закинув руки за подголовник сиденья.
– Как прошел день Возвращения Короля?
– Он превратился в день Мировых Сплетен и Тупых Вопросов, – видимо сморщился Мика. – Но знаешь, фраз “ну наконец-то!” я слышал больше, чем какие-либо другие. Если не считать мнения общего серпентария выпускных курсов, то я даже удивлен результатом.
– …ко мне пришла часть сокурсников с подношением в виде горячего латте за подробностями, – я остановила машину на светофоре и повернулась к Блондину с мученическим лицом. – Представляешь, какой стресс это был? Мэтт висел у меня на шее как пиявка и просил вас познакомить.
– Телефон, надеюсь, дала? – Мика очаровательно приподнял бровь, я со смешком шлепнула его по груди, на этом тему негласно и закрыли. Капитан не особо старался отвлекать меня от дороги, и к моменту съезда на подземную парковку я поймала нас на разговоре о том, что стоит купить домой, если будем заезжать завтра в большой супермаркет. Завтра. Заезжать. В супермаркет.
Пора покупать щенка лабрадора, не иначе.
– Ты уверен, что не хочешь завтра остаться дома? – спросила я, заглушая мотор.
Мика посмотрел на меня очень выразительно, даже отвечать уже не стоило. Я многозначительно вздохнула в ответ, щелкнула ремнем безопасности и потянулась назад за скопищем работ и за сумкой.
– Серьезно, тогда ни слова о ноге и потом не удивляйся, что тебе продлят срок реабилитации, потому что ты скачешь как дурной обдолбанный хомяк по университету, – ворчливо нахмурилась я. – Будешь сам себя возить, – пригрозила я поверх крыши, когда мы вылезли из машины. Мика ответил мне беспечным взглядом, вдруг улыбнулся и выдал:
– Живи долго и процветай, – и даже руку поднял в классическом вулканском приветствии. Вот же хмырь!
Я не удержалась от смешка – ну как можно не удержаться? – захлопнула дверцу машины и одним махом сгрузила ворох рисунков на крышку багажника. Пока я дожидалась Мику у университета, успела превратить аккуратную папку в адский хаос, из которого так и норовили выскочить листы с рисунками. Прикинув, что лучше сделать это сейчас, а не бегать потом по коридору и лестничной клетке за упавшими работами, я максимально быстро раскладывала листы в папке, пока Блондин писал кому-то сообщение, прислонившись боком к капоту. Доставать из багажника костыли он не захотел, уже почти полностью наступая на ортез – просто с костылями выходило быстрее и активнее, но они похоже теперь бесили его в сто раз больше самого сапога.
– …надо придумать что-то с планами на Рождество, – напомнила я, шурша плотными листами эскизов.
– Не надо. С нашей удачливостью в построении планов это вообще глупая затея, – Мика пожал плечами. – У меня есть идея, но пока пускай она просто побудет в стадии разработки, – он сунул телефон в карман, как только я звучно щелкнула замочком папки, и отлепился от капота.
– Никаких прыжков с парашюта.
– …ну просто нож в сердце!
Я нырнула к нему под руку, обняла под распахнутым пальто свободной рукой и прижалась щекой к мягкой ткани толстовки – без каблуков или платформы я снова стала карлицей. Мой сладкий мускатный капитан, с нотками нового аромата от Армани, и мне кажется я вся, с ног до головы, пахну им. И мне нравится.
– Прости меня.
– Эй, ты чего?
В его голосе сквозит искреннее недоумение. Я поднимаю на него взгляд, закусываю губу:
– Я тоже люблю тебя, капитанская ты задница. Прости, что не сказала этого еще утром. Или и того раньше.
– Ты говорила, – Мика неприкрыто смеется, ерошит мне волосы на затылке. – Я помню.
– Тот раз не считается.
О да, Хэллоуин. Как он вообще может считать это за признание? Пф.
– …то есть берешь все свои слова назад?
– Ты потрясающий, очаровательный и очень-очень заботливый, – улыбнулась я, спуская свою руку ниже по капитанской спине. – Хоть и козлина.
Пару месяцев назад ни за что бы в это не поверила – а теперь без этого всего дышать не могу. Ну вот как так? Мика везде. Мика во всем. В каждом движении, в каждом вздохе, в любой мысли. Человек, которого я всегда вспоминала с проклятиями, теперь стал центром вселенной.
– …и миллиард раз скомпрометированный козлина, между прочим.
– Мне убрать руку?
– Все на своих местах, – Мика поправил какую-то случайно вздыбившуюся прядь моих волос, коротко поцеловал меня и улыбнулся в поцелуй. – Впрочем нет. Все на своих местах, когда я внутри тебя, и ты так сладко вздыхаешь в ответ… – он коснулся кончиком языка моих приоткрытых губ и тотчас же спрятал его обратно. – …кусаешь губы, запускаешь пальцы мне в волосы и сжимаешь бедра, когда совсем-совсем… Что, правда любишь меня?
– А ты?
– Подожди, не убирай, сделай фотку и пришли мне!
– …серьезно?
– Три секунды!
Блондин резво вытягивается на полу второй комнаты, в ворох уже ненужных лоскутов и отрезов, – а я едва сдерживаю смех и фотографирую его на фоне всего этого, даже манекен с готовым пин-ап платьем попадает в кадр. Моя семестровая работа уже послезавтра отправится на экзамен и в этой комнате снова будут править части двигателя, как и пару недель назад.
– Как я выгляжу? – Мика натягивает на глаза какой-то кружевной лоскут, как повязку.
– Как главная героиня “50 оттенков”, не иначе.
Отправив фотографии на капитанский телефон, я собираю остатки ткани по комнате, пока Каллахен выбирает одну из них и постит ее в социальные сети, комментируя вслух “когда живешь с будущим дизайнером”. Я не знаю, но кто кому на этой фотографии должен завидовать? Хитрый жук.
– Мне нужна помощь с вещами, если я все-таки к тебе переезжаю, – неожиданно вспомнила я, не отвлекаясь от сортировки ненужной ткани. Оставлять уборку на завтра определенно не хотелось, а Мика все равно лениво изучает содержимое телефона, растянувшись на полу.
– Сама напишешь Кайлу или мне это сделать?
– Эй, кто его подружка – ты или я?
Помнится, я стала звездой общаги, когда фанатка Мики написала на нашей двери слово “шлюха” баллончиком. Но день, когда треть основного состава баскетбольной команды помогала мне с вещами при переезде, теперь точно можно поставить на первое место. Студенты едва ли не из окон вылезали, разглядывая широкоплечих красавчиков с Кайлом во главе, которые курсировали от нашей комнаты до машины, припаркованной у самого подъезда. Некоторые даже придерживали им двери!
Мелисса так вообще откровенно веселилась, сидя на бортике у крыльца с неизменной сигаретой, банкой газировки и с бесценными комментариями, которым подыгрывал не менее ехидный капитан. На правах калечного, Мика, завернувшись в теплый шарф, развлекал себя светскими беседами – на всеобщую суматоху на крыльцо вышло еще несколько его знакомых.
Непривычно было собирать вещи в ставшей уже родной комнате – я не планировала переездов до окончания учебы, и теперь, после всей этой массовой суматохи со сборами придется точно заполнять бумаги о том, что я сменила место жительства на кампусе, выписываться из общаги. Личных вещей, на удивление, было не так много, но вот тонна учебного материала, в том числе куча альбомов и старых работ с лихвой перебивала все. Кажется, для всего этого точно нужна отдельная полка. Или шкаф. После последней коробки Сьюзен, оглядев комнату, вздохнула и порывисто обняла меня:
– Нам определенно стоит устроить вечеринку. Мне кажется, Мисси тоже собирается съезжаться с Нэйтаном. Она мне еще не говорила, но я видела ее открытые вкладки с арендой жилья.
– Ого, – я чмокнула соседку в щеку и крепко-крепко обняла в ответ. – Ты точно не поедешь с нами? Мика обещал много пиццы и куриных крылышек для ребят. Даже Мисси едет на такое обжорство.
– В другой раз, – хитро заулыбалась та. – У меня свидание с Уиллом и билеты в кино.
– Согласна, это важнее.
– Кружку не забудь, – Сьюзен хлопнула меня по филее и передала со стола ополовиненную кружку с кофе. Попрощавшись с подругой до завтрашнего дня, я прихватила кофе с собой и спустилась вниз – нам предстояло увлекательное путешествие в упырское логово. Понятия не имею, как мы будем утрамбовывать шесть машин на парковке!
Ключи от “Астон Мартин” все еще были у меня, Мисси прыгнула на пассажирское с безапелляционным “я должна хоть раз прокатиться!”, отправив капитана и Нэйтана к Кайлу в машину. Нас пропустили вперед, за темным джипом, но к середине пути колонна непроизвольно растерялась, кто-то поотстал, кто-то улетел вперед – в любом случае, встретимся на подземной парковке. В середине пути мы вообще встряли в пробку, я как раз успела меланхолично допить кофе из кружки, сфотографироваться с Мисси раз сто и громко послушать Джастина Бибера. Мика после этого прислал сообщение, что это стыдоба, после чего насладился этой же песней еще раз. С нашей помощью, конечно.
Коробки заняли половину второй комнаты, и я оставила разбор имущества на завтрашний день. Блондин как раз должен был поехать на осмотр к травматологу, и пожелал сделать это без моего присутствия, поэтому вся прекрасная суббота была моя. Ребята расползлись по всей гостиной, как раз приехала доставка и квартира погрузилась в бесконечно волшебный аромат пиццы, болтовню и смех – кто-то открывал пиво, кто-то содовую, несколько ребят уселись играть в “Теккен”, а после баночки пива – и я. И даже выиграла пару раундов. Будем считать, это хоть какая-то польза от вечеров за приставкой с капитаном.
В понедельник я впервые за эти долгие пару недель наконец-то села за руль своего “Жука”. После капитанской красотки было немного странно и на порядок медленнее, но моя машина оставалась каким-то островком спокойствия и тем самым якорем, который напоминал мне кто я такая. Несмотря на упыриный круговорот, я все та же Джейсон Сандерс, хотя я уже так неуловимо пропадаю, теряюсь, улыбаюсь и схожу с ума, и страшно представить, во что это в итоге выльется.
Мои дела в университете в этом году почти закончены – осталась пара финальных экзаменов, но город, студенческий городок и кампус уже вовсю готовился к Рождеству. Украшения, светодиодные гирлянды, миллион Санта Клаусов и прочей атрибутики. После разбора вещей (я еще выбросила почти две огромные коробки ненужного хлама!) освободилось место и для елки в гостиной, но ее еще нужно было купить. Как оказалось, эта квартира еще ни разу не была в Рождественском настроении! Но когда-то пора начинать? Хех.
“Боже, как же круто без сапога!”
“Я в раю!”
“…но мне все равно нельзя выходить на площадку еще половину месяца!”
Блондин с самого утра где-то пропадает, наверняка приносит кровавые жертвы своим преподавателям. Он вскользь упоминал и о собственных финальных, а еще о том, что его крутой научный руководитель по дипломной работе просто монстр!
В столовой непривычно тихо даже для обеденного времени: я пью кофе с меланхоличностью тибетского монаха, у меня есть прекрасные странички биографии Виктории Бэкхэм, которую мне посоветовала мадам Жюстин, и я никак не привыкну к постоянному вниманию студентов. Большинство из них просто бросает мимолетный взгляд, когда проходят мимо, но это немного раздражает. Уже неделя прошла, и у меня до сих пор не выросла вторая голова – или чего они там еще от меня ждут?
– Хэй, Самара!
Когда Кло невозмутимо подсаживается ко мне за столик, у меня нервно дергается глаз. Я хорошая девочка, правда, но можно мне хоть раз швырнуть кофе в лицо этой томной красотке? У нее что, на меня пунктик? Из нас даже подружки не очень…
Я долго смотрю на нее, но Кло невозмутимо распаковывает салат все это время, даже внимания не обращает.
– Мне кажется, или ты немного спутала столы? – тактично и издалека начала я, возвращаясь к прочтению биографии.
– Из всех более-менее адекватных людей тут только ты.
– Подружками мы от этого не станем.
– Я похожа на человека, которому страсть как нужна подружка? – фыркнула блондинка.
– Вот уж да, очков это тебе не прибавляет.
Клаудия посмотрела на меня как на зловонную букашку, даже носик сморщила. Я хмыкнула в ответ, на мгновение стрельнув в нее взглядом:
– …вот видишь.
Капитан чирлидеров картинно закатила глаза и вонзила пластиковую вилку в кусочек помидора в тарелке.
– В курсе, что твой бывший возвращается домой уже в пятницу? – спросила она спустя минуту благостной тишины.
– Теперь в курсе, – отозвалась я. – Мне что с этого?
– Ну вдруг ты захочешь попрощаться…
– Не вдруг, – я перелистнула страницу и сделала небольшой глоток кофе. Была у меня тактика игнорирования, основанная на капитанском опыте, вдруг на Кло она тоже действует? Я не хотела быть такой уж стервой и корчить лица, но пока что переубедить саму себя общаться с этой шикарной и нахальной блондинкой я не могла. Кло была настолько непредсказуема для меня, тем более с такой эффектной внешностью и умением ей пользоваться, что я на каком-то подсознательном уровне ждала от нее подставы. Начиная с плана “втереться в доверие и устроить апокалипсис” и заканчивая “втереться в доверие и прикопать на заднем дворе”. Признаюсь, я безосновательно и зря обвиняла ее в проколотых шинах, но…
– У нас учебный совет наконец-то решил сменить форму болельщиц. Точнее сказать, цвета и логотипы, конечно же, остаются прежними, но сама форма настолько уже всем приелась, что нужно что-то новенькое. Совсем скоро стартует отбор, присоединишься?
– Университет хочет дать работу дизайнерам, ого?
– …если сделаешь эскиз с юбками покороче, девочки будут очень рады, – хмыкнула Кло. – И придумаешь что-нибудь с этой дурацкой застежкой, нынешняя ужасно неудобная.
– Эй, я еще не согласилась.
– Эй, я только размышляю вслух, – невозмутимо отозвалась та, с хрустом открывая бутылку воды. – Вроде как жалуюсь перед предстоящими играми, – Кло улыбнулась, сделала большой глоток из бутылки и откинулась на спинку стула. – Ты брала себе курс по практической психологии? Профессор просто немыслимый.
– В плохом или хорошем смысле?
– Если уточняешь, значит тебе повезло. На мое прошлое эссе он написал примечаний на два листа и отправил переделывать. И это за неделю до финальных. Никакого сострадания в канун дня всех Святых. Не складывается у меня как-то с практической психологией…
– Что, и даже с учетом… – я весьма однозначно оглядела блондинку.
– Даже с учетом, – кивнула Кло. – …и если ты думаешь, что я перед каждым раздвигаю ноги, то ошибаешься. Уж явно не перед этим псориазным импотентом, вот поверь мне. На большую часть университета без слез не взглянешь, я как будто в республике Бангладеш…
– Даже думать боюсь, о чем ты сейчас говоришь, – Мика без подноса, но вооружен внушительной коробкой с картошкой и соусом, с бутылкой сока в другой руке и планшетом подмышкой; он невозмутимо двигает ногой свободный стул рядом со мной, усаживает зад и одним движением открывает бутылку. Планшет опасно балансирует где-то внизу, я успеваю чудом подхватить его и переложить на край стола, подальше от опасных локтей и коленок. Что за дурацкая привычка носить все в руках? Если так не нравятся рюкзаки или сумки, пускай складывает все в тележку и таскает за собой.
Блондин улыбается в поцелуй, щекочет мне шею пальцами и только потом делает первый глоток сока, усаживаясь на стуле ровно. Он оставляет свою руку на моих коленях, я переплетаю наши пальцы практически неосознанно и стараюсь не улыбаться в ответ на взгляд Кло.
– Меня снова пропустили без очереди. Не то, чтобы я тут корчился от хромоты, но сложно отказаться от подобного.
– Как твоя лодыжка? Что с тренировками? – полюбопытствовала Кло.
– Мне разрешили вернуться в зал, но с ограничениями. Возвращаться к тренировкам пока что не целесообразно, потому что первая игра уже через неделю, и в состав мне пока рано. Нэйтан справится.
– Ему бы твою уверенность, – покачала я головой. – Мисси говорит, что он уже по потолку ходит от предстоящих игр. Финальные экзамены даже в сравнение не идут.
– Да я ему сто раз говорил, что все будет отлично. Команда сработанная.
Через пару минут к нам присоединяется Кайл, который ест и читает учебник по проектному менеджменту одновременно, почти ни на что не отвлекаясь, еще несколько ребят из команды, – и я понимаю, что теперь у нас тут филиал “столика для баскетболистов”, и это впервые на моей памяти. Ребята болтают и смеются, обсуждают экзамены и написанные тесты, даже подтрунивают над Кло, а та им улыбается в ответ, у капитана бесконечно вибрирует телефон в кармане, но он игнорирует его, насколько возможно. И с ними всеми так же весело, как и пару дней назад в квартире. Глупо было считать их всех недалекими, потому что даже Нэйт старается учиться на высокие баллы, хотя, конечно, есть и перебивающиеся студенты, но в узком капитанском кругу они на удивление не приживались (или начинали учиться, кто знает).
Я тяну картошку с аппетитным сырным соусом из коробки, поглаживаю подушечками пальцев раскрытую теплую ладонь на своих коленях и даже шутливо угрожаю одному из ребят, Крису, что в следующий раз обязательно сделаю его в “Теккен”.
– Большую часть команды снова зарезервировали выпускники твоего факультета – предрождественские работы для диплома, в том году так же было, – Мика лениво тянет картошку в рот, и я безбожно пялюсь на его губы. – Почему этот твой конкурс охватывает исключительно женские модели? Мы бы обошли всех, будь я твоей моделью, честное капитанское!
– У нас еще будет шанс, я уверена.
– Твои рубашки заслуживают отдельной фотосессии. Я могу позвонить паре знакомых, это не проблема. Только мне придется подсушиться немного… – он задумчиво потирает щеку, вздыхает на картошку. – Я буду скучать без тебя, моя прелесть. Эх.
– И почему мы раньше об этом не подумали?
– Потому что эти рубашки вообще-то в моей частной собственности, и я не планирую делиться.
– Мика.
Он тихо смеется и целует меня, и вот сейчас, за этим столиком в столовой, все идеально. Мне не хватает только голоса Мелиссы и смеха Сьюз, Нэйтана с его бесконечными шуточками, – но ребята слишком заняты финальными и своими личными делами, и мы увидимся в лучшем случае завтра утром.
– Какие у нас планы?
– Едем за елкой?
Спустя пару дней, когда небольшая, но очень уютная елка находит свое место в дальнем углу гостинной, и Рождество уже совсем-совсем близко, мы слегка цапаемся – из-за ерунды, как всегда, но что поделать, когда мы остаемся сами собой даже будучи в одной кровати.
Сидя на барном стуле за столом, я мрачно наблюдаю, как Каллахен небрежно шлепает мимо меня из коридора в спальню, видимо что-то позабыв. На часах ранее утро, упырь привычно сбегает в университет на собрание старост, и все бы ничего, но я даже со своего места вижу грязные следы на полу – за окном слякоть и грязь, и за ночь она не успела просохнуть. С грохотом поставив чашку на стол, я встречаю Мику из спальни хмурым взглядом:
– Эй, у тебя что, совести нет?
Блондин удивленно вскидывает брови, а я в ответ киваю на особо заметные следы у дивана.
– Ой.
– Ой? Я смирилась, что ты игнорируешь существование раковины и грязной посуды, но тут-то не будь свиньей, я только вчера пылесос доставала. Мика!
– …ты все равно еще дома, чего кипятишься.
– То есть мне опять его доставать, потому что ты невоспитанный хмырь?
– Джейсон, это моя квартира.
– Ты можешь хоть на голове ходить, знаю-знаю, – я подняла руки вверх. – Но я тут на должности домработницы?
Мика глубоко вздохнул, мне кажется даже до пяти досчитал, и пошел в сторону двери.
Через пару часов, появившись в университете, первое, что я замечаю на ближайшем перерыве, проскакивая с лекции на лекцию, – это Мика, который безбожно флиртует с какими-то девушками. Возможно, в его понятии это вовсе и не флирт, они просто болтают, но этот цирк целиком и полностью только для единственного зрителя. Блондин даже не смотрит, зато смотрят все остальные, и это чертовски бесит.
– У вас все в порядке? – Мэтт толкнул меня плечом. Я лишь раздраженно фыркнула в ответ, а что я еще могла сделать? Подкатывать злобной мегерой я не хочу в первую очередь потому, что это глупо и бессмысленно. А подходить с улыбочкой стэпфордской женушки я еще не научилась, и вряд ли когда научусь.
Позднее, припарковавшись рядом с “Астон Мартин” перед самым выездом домой, я вылила целый стакан розового клубничного коктейля прямо на лобовое стекло и даже стаканчик на капоте оставила. С сердечком.
