Текст книги "Playthings (СИ)"
Автор книги: Диана Комарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 50 страниц)
– Нет, но у нас есть липовые документы, – улыбкой младшего Каллахена можно лечить рак, не иначе. – Они отличные, не переживай, никто не прикопается.
Стивен согласно закивал, меланхолично скидывая очередную карту.
Боже, ну вот что с ними делать?
Через пару часов мы уже заходили в один из крупных клубов – на город опускалась ночь с миллионом фонарей, грохотом музыки, софитами танцпола, болтовней и смехом, неуловимым запахом травки и просто водопадами алкоголя. Я помнила о яхте и гриле, избегала крепких шотов и баловалась исключительно чистым мартини со льдом, сбежала от ребят и лениво болтала у барной стойки с симпатичным барменом.
– Привет, угостить тебя еще стаканчиком? Меня зовут Джек.
– Привет, Джек, – я улыбаюсь новому соседу за стойкой и кручу оливку в бокале. – Я Джей.
– Местная?
– Нет, каникулы…
Мы болтаем обо всякой ерунде, совсем чуточку флиртуем – он приятный и веселый, работает в каком-то офисе с ценными бумагами, совсем не похож на занудного ботаника. Темноволосый, белозубый, в белоснежной рубашке с подвернутыми рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами: он симпатичный, но у меня ощущение, что я просто убиваю с ним время.
Мы сидим вполоборота к бару, Джек неприкрыто пялится на мои ноги в шортах, а я краем глаза впервые замечаю Блондина – он совсем недалеко, с ним целых две симпатичные девушки, одна из которых уже цепко держит его под руку и томно прижимается грудью. Там даже есть за что подержаться, ого, благо что типичная блондинка. Мне любопытно, очень любопытно, и я наблюдаю за ними – Мика наверняка очарователен, и наблюдать его в работе по съему весьма занятно. Пару шуточек, а обе девицы уже готовы свои короткие платья стянуть прямо у стойки. Как он вообще так делает?
Вездесущий младший брат находит меня, рыбкой выныривая из толпы, тянет за руку со словами “идем танцевать!”, я успеваю только рот открыть, как мы уже на танцполе с Марком, который подхватывает с ближайшего столика шот и тянет мне:
– И не отказывайся, женщина, веселимся! Сейчас найдем тебе красавчика погорячее!
Младшие выпивают со мной по шоту, мы танцуем и смеемся, потому что Стивен корчит рожицы, а Марк еще при этом пытается какими-то дикими танцевальными па подкатить к танцующей рядом мулатке. Наблюдать за ними тоже забавно, потому что еще мелкие, забавные и не менее обаятельные, чем должны быть. Плейлист в этом месте вообще потрясающе заводной, не остановиться! В этом месиве на танцполе мы постоянно меняем партнеров, – пару минут назад тут был очень горячий аргентинец с кудряшками до самых плеч, просто сногсшибательный, но Марк утянул меня за очередной порцией выпивки, – и я его потеряла; у бара мы как-то незаметно для самих себя остались поболтать с большой разномастной компанией из пригорода, которые приехали на пару дней отдохнуть; потом мы логично потеряли Стива – пошли его искать, натолкнулись на капитанскую задницу, который где-то растерял тех двух красоток и уже ненавязчиво болтал с не менее шикарной брюнеткой. Ого, разнообразие, дайте запишу!
– Семейная вечеринка, идем! – возбужденно кричит ему Марк, машет рукой в сторону каких-то свободных столиков, мы пробираемся через галдящую толпу туда, и – о чудо, – Каллахен присоединяется к нам спустя пару минут с огромным кувшином пива и стаканами. За его спиной маячит Стивен, мы все в сборе хотя бы ненадолго, и это чертовски круто.
Упырь тасует стаканы, разливает на всех и говорит, что это “Килкенни” и что тут он внезапно потрясающий, если мы не пробовали. Мы – не пробовали, конечно, в месиве шотов и мартини (а начиналось все так хорошо!), и пиво правда вкусное, со сливочным привкусом. Сначала Мика наливает мне половину стакана, но я толкнула его в плечо – и он наполнил его доверху, как и всем. В любом случае, я выпью только это – и больше не стану. Моя голова мне важней, чем потом еще килограммы похмельной боли наутро.
– Как дела?
– Нас окатило шампанским где-то в центре танцпола, это и весело и липко… – отозвалась я, стараясь перекричать музыку. – И спасибо, что тут нет прилипчивых арабов. А то от моей задницы пришлось бы руки отрывать с мясом. Эти совсем беспардонные. Но со мной всегда кто-нибудь из младших.
– Если ты наденешь мини, тут у всех сразу будет боевые стойки, – пожал плечами Мика.
– Вербальные знаки и все такое?
– Угу.
– В любом случае я не фанат таких сомнительных развлечений.
– Да тут и смотреть не на кого, одни косоногие ковбои с фермы, – хмыкнул Блондин, лениво оглядывая зал. Я скорчила ему очередную дикую рожицу, сделала глоток пива и успела дотянуться до собственного младшего, чтобы отвесить ему затрещину за передразнивание.
– Сходим завтра на Рыбацкую пристань? Хочу посмотреть на котиков. И мы так и не катались на трамваях, эй!
Не знаю, стучал ли кто в дверь, но я проснулась даже не от возбужденного голоса Марка, и даже не от сонно-хриплого ворчания Каллахена в самое ухо. А потому, что мне на голову накинули одеяло, обняли как любимую плюшевую игрушку и с томным вздохом уткнулись носом в затылок. И все это – не просыпаясь.
От неожиданного объятия меня прошиб холодный пот. Ясное дело, сон как рукой сняло. Да и как тут уснешь, когда тебя прижимают к себе так по-домашнему? Под одеялом, оказавшись в таком маленьком мирке, все это смотрелось и ощущалось более интимно, чем обычно. Рука на талии, соприкасающиеся бедра, ровное дыхание на коже, этот безумный миндальный аромат. Черт возьми, в данную секунду я хотела просыпаться так каждое утро, в этом тигрином логове, и только так.
Я и Мика.
И о чем только думаю?
Однако голос Марка мне тоже не приснился.
– Марк? – пробормотала я, не открывая глаз.
– Джи, дай ему пинка что ли…
Джи? Этот тоже взял привычку называть меня подобным образом?
Нет, ну что за фамильярность. Могила исправит – это как раз для всей семейки Каллахен.
– Марк, я же просила не называть…
– Джи, не повышай голос на моего младшего брата, – выдохнул мне в затылок Мика. По спине мурашки побежали, а сердце словно заколотилось где-то в горле. Попросить его уже отодвинуться… или не просить?
– Сам тогда с ним разбирайся, – нервно огрызнулась я, завозившись под накинутым на голову одеялом.
– Марк, если тебе не спится, и ты боишься чудища под кроватью… – невозмутимо начал Каллахен, приподнимаясь с кровати. По ходу процесса он успел спросонья или просто назло зацепить мои волосы на подушке, и даже не среагировал на мой возмущенный скулеж и прицельный локтевой ответ. Извинился бы – но нет. Дождешься от него…
– …если мы все сейчас не встанем, то опоздаем на самолеты, – выпалил младший, практически одной строчкой. – Вы что, будильник не слышали? Вы же и так раньше нас на час должны улететь, эй.
Тут уже и я подскочила. Мика пытался проснуться и смотрел на мир одним глазом, и тем прищуренным. Марк в порыве, как оказалось, включил в комнате свет, поэтому немудрено, что мы не могли проморгаться первое время.
– Насколько все плохо? – сонно отозвался Блондин. – Можно дальше спать или успеем? – спросонья у него никогда не было и жиденькой капельки юмора, поэтому шутка вышла черствой, как старая хлебная корка.
– Вы успеете, если мы выскочим из дома через полчаса. Итак, план действий?
Мика хмыкнул в ответ, взъерошил и без того лохматую шевелюру, сладко потянулся и одним движением соскочил с кровати на пол.
– Вещи собрали? У нас все с вечера готово, поэтому полчаса – это вообще царское время. Такси?
– Аарон отвезет вас всех, – в комнату заглянула пробегающая мимо фея, на ходу завязывая хвост. – Боже, как мы все вообще могли проспать?
Я по-прежнему осоловело хлопала ресницами. От Блондина веяло такой уверенностью и спокойствием, что нервозность Марка постепенно сходила на нет. Младший Каллахен вздохнул, коротко кивнул и направился к двери.
– …и сделайте кто-нибудь кофе! – выдал ему вслед Мика, дефилируя между шкафом и кроватью. Только черные боксеры портили весь эффект официальности и президентской уверенности, но это мелочи. Такие мелочи. – Н-да, выглядишь шикарно, – хмыкнул он, не оборачиваясь, в процессе надевания джинс. – Утро в китайской деревне.
– На себя посмотри… – фыркнула я обиженно. В такую рань мало того, что чувство юмора, – мне отказало практически все. Выслушивать насмешки Мики в таком гнусном состоянии я была просто не в силах, поэтому в идеале предпочла бы отмолчаться. Каллахен обернулся от дверцы шкафа, улыбнулся. Я одарила его таким презрительным взглядом – любой бы обзавидовался. Даже нос сморщила. На Мику это не произвело абсолютно никакого впечатления. Он только хмыкнул, криво изогнул губы в полуулыбке и вновь отвернулся.
Полчаса на сборы? Пф.
Я вылезла из кровати, с чувством благодарности той же Джес, которая еще вчера отправила нас собирать вещи “на всякий случай” и “на свежую голову”. Теперь нам оставалось только вещи надеть, увы, в душ уже не успевали точно, но чистить зубы я побежала в первую очередь, в шортах и футболке.
Когда мы стащили чемоданы вниз, все были собраны и не выглядели как толпа сонных сурикатов. Только Стивен сладко зевал в кулак, держа в руке кружку крепкого кофе. На столе стояла еще одна такая же для меня, апельсиновый сок для капитанской задницы, который так сладко потянулся за моей спиной, что футболка затрещала. Спать хотелось неимоверно, несмотря на адреналиновый подъем.
– Может, ты все-таки выберешься к нам в августе? – спросил Стивен, когда мы отправились грузить кости в большой джип. Аарон среди нас выглядел самым бодрым, он уже успел поддразнить Марка и заставил Мику запихивать наши чемоданы самому.
– Вряд ли, у меня весь август практика. Мадам Жюстин – хороший специалист по дизайну, и я буду ее ассистентом. Если я хочу набраться опыта, придется многим жертвовать.
– Даже личной жизнью? – буднично спросил Стивен, обнимая меня за плечи.
– О чем ты? Она у меня… есть? – отшутилась я, чмокнув мелкого в щеку. – Залезай в салон. Передавай родителям привет. И ни слова… про каникулы. Я тоже умею очень призрачно намекать, – тихим ехидным голоском сообщила я Стиву на ушко, хлопнула его по заднице, пропуская на заднее сиденье после Марка.
Мне на затылок легла привычная теплая ладонь.
– Не разводи соплей, женщина, – со смешком выдал Мика, когда я обернулась на него. – Из него еще вырастет отличный мужчина.
– Из тебя бы вырос… – хмыкнула я в ответ, сощурившись. Блондин сощурился в ответ, слегка сжал пальцы на моей многострадальной лохматой голове.
– Осторожней со словами, они имеют свойство превращаться в реальность.
– Я была бы этому очень рада, – приподняла я бровь с самой скептической мордашкой.
– Может, вы оставите флирт до лучших времен, когда мы не опаздываем на самолет? – нервно тявкнул из салона Марк, и мы синхронно посмотрели на него такими тяжелыми взглядами, что младший сразу стушевался, дернул плечом и отвернулся.
– Сядешь вперед?
…
Вы верите в сказки?
Я – нет. И сомневаюсь, что Мика Каллахен тоже в них верит.
Но…
…это лето все равно было по-своему чудесным. Потому что только там Блондин улыбался мне своей полуулыбкой, а в глазах его плясали озорные бесята.
Только там.
С возвращением в реальность, Джейсон.
Глава 19. Beautiful liar
Глаза в глаза.
Битва титанов?
Зеленые и насмешливые против… испуганных, которые так и хочется спрятать за линзами солнцезащитных очков.
Глаза в глаза – и как я реагирую в ответ?
Мика протягивает руку, а я так резко отстраняюсь, что…
…просыпаюсь?
Лекция по экономической теории в самом разгаре, немудрено, что я задремала. До сих пор понять не могу, зачем дизайнерскому факультету подобные ненужные предметы, но этот курс входит в обязательную программу. Тут уж никуда не денешься.
Первый учебный день после летних каникул – почти обед, а Каллахена я так и не видела. Неужели так вышло, что Блондин впервые решил сдержать свое обещание и не попадается мне на глаза? Я даже его машины на стоянке не видела, чего уж там.
Остаток лета я была с мадам Жюстин, и это было потрясающе. Меньше чем за месяц я получила знаний и опыта столько, сколько не получила бы и за пять лет протирания джинсами скамеек в аудиториях. Моя учебная неделя теперь забита под завязку, потому что мадам Жюстин требует моей помощи в любое время дня и ночи, да еще и работа в “Саванне” добавляет дел. Такой напряженный график мне только на руку, не дает расслабиться ни на минуту.
Ну, кроме вот таких вот моментов на скучной лекции, с которой так и хочется сбежать.
– Джей, что ты делала ночью? – насмешливо прошептала мне сидящая рядом Сьюз, оторвавшись на пару секунд от переписки в твиттере. Я сцедила зевоту в кулак, бросила мимолетный взгляд на лектора и только потом покосилась на подругу.
– Вчера пришлось подменять новенькую официантку вечером, я скоро свихнусь на этих двух работах.
– Может стоит расставить приоритеты и выбрать что-то одно? – задумчиво поинтересовалась Сьюз, вновь вернувшись к своему мобильному телефону. Мне пришлось тоскливо уставиться на экран над лектором, где выводились какие-то тезисы и формулы сегодняшней темы.
– И тогда я точно останусь без денег.
– Ты себя угробишь. Когда мы пойдем выпить по кружечке? Сегодня же первый учебный день! Или мадам Жюстин и сегодня тебя зарезервировала?
– Завидуешь? – ехидно улыбнулась я.
– Конечно! – заулыбалась Сьюз в ответ, бросив в мою сторону мимолетный взгляд. – Как ты умудрилась получить должность ее ассистента? Даже конкурса не было. Тебе кто-то помог, признавайся, – заговорщически зашептала она, сощурившись и придвинувшись ко мне поближе.
– Я что, похожа на девушку, которая способна принять подобную… помощь? – невозмутимо отозвалась я. Вот уж правда, рассказать о моем помощнике я рискну только на смертном одре и уж явно не Сьюз, которая пусть и моя хорошая знакомая, но держать язык за зубами не умеет вообще. Да и она способна перевернуть всю историю так, словно я все лето не вылезала из каллахеновской койки за эту должность.
В нашем университете никто не поверит тому, что Блондин меня не…
– …тогда как ты попала к мадам Жюстин?
– Стечение обстоятельств. Мы случайно пересеклись на заправочной станции.
– В жизни не поверю, – буркнула Сьюз, приподняв бровь.
Моя ослепительная и наигранная улыбка была ей ответом, и тему как-то прикрыли. Уверена, Сьюзен вернется к ней позже. За обедом, после обеда, завтра утром – и не отстанет, пока не узнает правду хоть частично. Сплетни-сплетнями, но про заправку не стоило говорить. Определенно.
Не очень убедительно.
Телефон завибрировал в кармане, отчего я едва не подпрыгнула на скамейке. Хорошо еще, что не забыла поставить его на беззвучный режим, с меня станется. Сердце пропустило один удар, но зря. Сообщение было от Джессики.
”Киса, доброе утро? Как первый учебный день? Мика мне не отвечает, у вас там все в порядке?”
Я судорожно спрятала телефон подальше от глаз соседки и вздохнула. Мне-то что делать? С одной стороны, я не хотела, чтобы летний отдых меня преследовал подобным образом, но с другой – я успела слишком привязаться к нашей беременной фее из Сан-Франциско, чтобы вот так оборвать с ней все контакты.
И вот что мне ей ответить? Откуда мне знать, что там с Блондином?
Надеюсь, с ним все в порядке? От него и правда не слуху ни духу с самого июля…
Вот блин.
Я уткнулась лбом в раскрытую тетрадь и закрыла глаза.
Раньше у меня не было проблем. Вообще. Зато теперь – вагон и маленькая тележка. И имя этому – Мика Каллахен.
Почему я не встретила Блондина ни по пути в столовую, ни в ней самой во время обеда – не знаю. Но сам факт начал меня нервировать даже тем, что я невольно заостряю на этом внимание. Дался мне этот безмозглый кретин с его проблемами…
Килограммы тестостерона, именуемые его товарищами по команде, уже гоготали за своим столиком в столовой, но Мики среди них не было. Как мне не было любопытно, подходить и спрашивать я не стала бы даже под дулом пистолета. Да и сам факт того, что я спрошу про своего вечного антипода уже поставит на уши всех вокруг.
Да что же с ним случилось?
– На улицу, на улицу! – уже ныла над ухом Мелисса. Ну да, можно было и не надеяться, что за лето она бросит курить. – Что мы тут застряли? Если там займут все места, кто-то из вас будет моим стулом, а кто-то – столом, – бодренько хихикнула она, подталкивая нас к выходу на веранду. – Активней, активней!
В три часа меня уже ждала мадам Жюстин, которой было ну абсолютно все равно, есть ли у меня в это время занятия или нет. Впрочем, там еще была фраза “не волнуйся, я об этом позабочусь”, так что без четверти три я уже бодро рысила в сторону парковки, чтобы вернуться к дизайнерскому корпусу, где располагалась и студия, и сама кафедра. И уже выезжая на дорожку со стоянки боковым зрением смогла зацепить – каким-то чудом! – серый бок до боли знакомого “Астон Мартин”.
Это меня успокоило. Раз машина на месте – то и хозяин на месте. Выходит, Каллахен и правда старается не попадаться мне на глаза лишний раз. Какой образцовый мальчик, разве кто поверит?
Я глухо ухмыльнулась и резво вырулила на дорожку к побочным корпусам. Дорога заняла не больше двух минут, но все остальное время ушло на то, чтобы переобуться и привести себя в порядок. Единственный для меня недостаток ассистентской работы заключался в том, что моя патронесса на дух не переносила кеды. Штаны она мне прощала, но кеды пришлось каждый раз переобувать на туфли или нечто подобное, что порядком раздражало. Если в августе мне еще прощались сланцы, то сейчас мне пришлось, скрипя зубами, покупать несколько пар туфель. А я еще с лета помню, как тяжело мне дались каблуки. Я уже взвыла дня три назад, когда первый раз их надела, но мадам Жюстин была в восторге – пришлось смириться.
Если бы меня сейчас увидел младший брат – смеялся бы до колик.
Впрочем, хорошо одно – в моем гардеробе по-прежнему не было пиджаков, блузок и прочей атрибутики офисного планктона, которая вводила меня в транс. Спасибо мадам, которая частично, но уважала мои вкусы.
Стараясь не вывихнуть лодыжку по пути к дверям кафедры, я попутно пыталась отыскать ежедневник в сумке, которая всегда была какой-то бездонной дырой. Даже если это не моя старая сумка через плечо, а та кожаная, что была куплена летом с Джессикой. В новой сумке у меня был такой же хаос и бардак, как и в старой. Я нашла ежедневник у самых дверей, как и ожидалось.
– Мадам Жюстин, с первым университетским рабочим днем. Чай, кофе – или сразу к делу? – привычно спросила я, обнаружив свою наставницу перед стендом с темами курсовых работ этого семестра.
– Джейсон, опаздываешь, – обернувшись, мадам одарила меня легкой улыбкой и кивнула. – У меня через полчаса занятие, думаю, мы успеем выпить по чашечке чая и обсудить план действий. Как твой первый учебный день?
Я сразу же направилась к кабинету, который смело могла назвать “нашим” – у меня там даже был свой личный стол в углу. Пока готовился кофе, я успела пролистать ежедневник и добавить в него несколько новых пунктов. Теперь без этой книжечки с моими корявыми записями я была как без рук. Поначалу, в меру своей рассеянности и небрежности, забывала его везде, где могла. Дома, в “Саванне”, в машине, один раз – даже в магазине с тканями, куда мне пришлось поехать за новой партией атласа.
Мадам Жюстин мне приходилось помогать практически во всем – приходилось находиться с ней на каждой лекции и на практических занятиях. Она могла справиться и самой, но коварно пользовалась тем, что я почти все свободное время проводила в студии или на кафедре, хотя могла этим и не заниматься.
Тут мне было проще.
С мадам Жюстин я просто физически не успевала даже думать о чем-то постороннем, кроме расписания занятий, дополнительных академических часов, разнообразных встреч с потенциальными заказчиками и прочее… и прочее.
Что у нас там на завтра? Встреча с театральной студией?
Или это сегодня? Хммм, где мой ежедневник? И где мои петля и мыло?
За август я успела выучить и прочувствовать все этапы работы мадам Жюстин на собственной спине, руках, глазах и нервах. Понятное дело, занималась я всякой ерундой, но и этого хватало, чтобы втянуться в этот бесконечный процесс и по-своему полюбить его.
Сверка модельного ряда и составление бесконечных отчетов – это было практически основное, чем я занималась у мадам в период каникул. Этого мне хватало за глаза. В ноутбуке хранилось уже несколько десятков подобных отчетов, сканированных страниц, набросков. Но зато теперь я эти документы делала за несколько часов – дело привычки. С сегодняшнего дня приходилось еще и по мере возможности помогать ей с работами студентов.
Сегодня у меня была очень нудная задача – рассортировать наброски и начать формировать портфолио по прошлой работе. Учитывая, что дипломной работой при окончании будет нечто подобное, только сделанное самостоятельно – половину материала для защиты я уже освоила. Что мне делать еще три года до конца обучения? Понятное дело, вопрос риторический, потому что за эти три года мне предстояло выучить не то, как писать бумажки, а нечто посложнее.
Я задумчиво осмотрела очередной модельный набросок, прикидывая, почему мадам предпочла именно это сочетание цветов, ткани и стиля. Учитывая то, что мои собственные представления шли вразброс с предпочтениями мадам – эти три года показались мне какими-то… обреченными. Я была обречена выучить и вдолбить в голову то, что любила и предпочитала моя научная руководительница, чтобы успешно защититься впоследствии. Это немного нервировало, но я старалась об этом не думать.
Возможно, мы найдем компромисс.
Или не найдем. В любом случае, я всегда смогу пойти работать в МакДональдс.
От постоянного поглядывая с набросков на экран ноутбука начали болеть глаза. Нужен перерыв – и чашка кофе. Сейчас мне подошел бы даже растворимый, и подобное счастье было вполне мне доступно. Автомат с кофе любезно украшал собой холл первого этажа этого корпуса, и я радостно воспользовалась этой перспективой проветриться, спускаясь вниз. Наставница еще четверть часа минимум (я сверилась с часами), будет подвергать экзекуции и пыткам выпускной курс моего факультета. Я могла позволить себе перерыв до конца лекции точно.
Пока готовился кофе, я едва не висла на автомате, изображая из себя ленивца. Ненавижу каблуки. Что за мутант придумал подобные пытки для девушек?! Заставить бы его надеть шпильки!
Мои мысли были озвучены вслух парой секунд позднее. Только немного интерпретированы на свой манер, ясное дело. Звучало это примерно вот так: “Какой кривоглазый мутант продал тебе очередные шпильки? Или ты попала к иностранцу, который путает слова “кеды” и “туфли”? Ты еще не вывихнула ногу?”
Как бальзам на душу.
Я едва не застонала от восторга, даже глаз не открывая. Этот голос не сколько преследовал меня, скорее наоборот – мне до одури хотелось услышать его рядом.
– Ох, а я наивно надеялась, что тебя больше не увижу, – со злорадной радостью отозвалась я, открывая один глаз. Так и есть – два метра пафоса, эгоизма и тотального превосходства. Ничуть не изменился, если только волосы отросли и в гардеробе появились черные джинсы-скинни, которые теперь вообще не оставляли простор девичьему воображению. На них я старалась не смотреть, чтобы не навлечь на красную голову новый поток язвительных замечаний.
– Я тоже, – честно отозвался Мика, скривив нос. – Ну что, целоваться-обниматься будем? – насмешливо спросил он, подпирая несчастный кофейный аппарат ладонью.
– Не боишься за свой имидж? – я даже бровью не повела.
– Так нет никого, лекции, – невозмутимо выдал Каллахен, оглядев пустой холл.
– Обойдешься. Что ты тут забыл? Твой факультет тут вообще не занимается. Или… Ой, извини, ну как я могла забыть, что в начале года ты всегда проводишь смотр первокурсниц. Ну как в этом году? Факультет дизайна опять подкачал? Кто лидирует по числу мини-юбок и блондинок? Опять менеджмент?
Мика умиленно улыбался мне в ответ, и даже отвечать не стал. Только улыбка становилась все шире и шире, а в финале моего монолога о прекрасном он сдержанно хмыкнул. И невозмутимо сунул мне под нос запечатанный бумажный конверт, на который я подозрительно сморщила нос:
– Это завещание?
– Если бы я его писал, непременно оставил бы тебе все свои трусы. Определенно. Но смею тебя разочаровать, это всего лишь от твоего младшего брата.
– Так ты за этим сюда пришел? – догадалась я, забирая пакет. – Так бы сразу и сказал, а не корчил из себя Тони Старка. Надеюсь, ты внутрь не заглядывал?
– Нужно мне было еще вскрывать конверт и читать ваши детские переписки… – хмыкнул Блондин, отступая назад. В принципе, свою миссию он выполнил, я не удивляюсь, что он стремится ретироваться отсюда побыстрее.
– Спасибо, что сохранил и отдал, – просто сказала я, прижимая конверт к груди. Надо было побыстрее сворачивать разговор, пока нас окончательно и бесповоротно – от радости встречи, видимо, – не понесло в язвительность и издевки.
Уверена, потом мы оба будем жалеть о сказанных словах.
– Ежедневник.
– Что? – не поняла я.
– Ежедневник не забудь. На автомате.
Мика кивнул в сторону моей записной книжки, которую я в порыве забросила на крышу кофейного аппарата. Вот черт! И правда – едва не забыла.
– Я бы не забыла, – пробормотала я, неожиданно смутившись, цапнула ежедневник вместе с пакетом подмышку, прихватила кофе – и позорно сбежала под прикрытие кафедры. Насмешек и шпилек вслед не послышалось, и на том спасибо. Хоть за это я была Каллахену благодарна. Не хотелось бы швырять в него свежеприготовленный кофе, ну правда же.
Конверт я вскрыла сразу же. Да и содержимое меня не сказать чтобы удивило: распечатанная на принтере фотография какого-то стриптизера… с наклеенной поверх головой Каллахена. Ничего особенного – Стивен у меня любит дурачиться. Подозреваю, он перестанет напоминать мне об этом лете к старости. И то из-за приступа маразма или склероза.
Н-да…
Я постучала ногтем по приклеенной голове вечного соперника и ухмыльнулась. Судя по всему, мы остались прежними, и это хорошо. Меня посетила шальная мысль о том, что если Мика начнет искренне и тепло улыбаться всем, число его поклонниц увеличится в геометрической прогрессии. И сильно увеличится, честно говоря.
Надеюсь, в этом году мы будем встречаться намного реже. У меня была полная занятость у мадам, а Каллахен должен работать над дипломом. Это наш последний год под одной крышей.
Только радует ли меня эта радужная перспектива?
Год пролетит быстро, и я ведь не буду потом жалеть, что так ничего и не сделала? Буду ли потом вспоминать лето в Сан-Франциско, или уже к Рождеству забуду об этом как о кошмарном сне? У меня даже и загара толком не осталось – как бледная поганка, вампир бы испугался. Красавица. У меня большая часть сокурсников хвастаются бронзовыми коленками друг перед другом, а мне остается лишь носить джинсы, чтобы не позориться. Вот такое у меня всегда лето и бывает.
– Ты счастлив, мелкий? Чего ты хотел этим добиться?
Я не утерпела и позвонила Стивену, как только освободилась, еще на лестнице. Младший брат в голос загоготал в трубку, мне пришлось фыркнуть в ответ.
– Так и знал, что ты позвонишь. Как тебе мой… коллаж?
– Эффектно, но не стоило просить нашего баскетбольного гения заниматься бесплатной доставкой. Ты же знаешь, он потом тебя с потрохами съест.
– Нет-нет. Это он тебя с потрохами съест, – хмыкнул Стив.
– Клыки поломает, – привычно отозвалась я, преодолевая последний лестничный пролет.
– Конечно, – поддакнул младший. – Но кто еще, если не ты? У нас еще тот журнал остался…
Я едва не протаранила лбом входную дверь.
– Что? – мне понадобилось секунды три, чтобы собрать волю в кулак и не сорваться в фальцет.
– Пока-пока, сестричка, приятно было поболтать, – ухмыльнулся Стивен… и повесил трубку!
– Ах ты!
Мне оставалось только и выругаться в бессильной злобе на несчастный аппарат в руке, вздохнуть и убрать телефон в карман. Не перезванивать же брату? Это будет выглядеть очень глупо. Как, впрочем, и идея Стивена шантажировать меня тем журналом с нашей совместной фотографией. Я была уверена, что ничего плохого младший не хочет, но…
Как же это все раздражало. Взять бы и придушить голыми руками, но увы, все портил тот факт, что младший брат был на тысячу километров дальше. Вообще именно это и спасало беднягу от неминуемой расплаты. Мне хотелось забыть это лето, вычеркнуть его из жизни. Навсегда.
Поэтому я села в машину, глубоко вздохнула – и поехала в парикмахерский салон.
Не думаю, что когда-либо еще вернусь к этому цвету волос. Они слишком о многом мне напоминают. О запахе миндаля, о комнате с воздушными шторами, которая была словно наш маленький мир, и о самом городе, где никто никого не знал, и можно было не притворяться. Или притворяться, но совсем чуть-чуть. И за эти воспоминания я ненавидела себя больше всего на свете.
Потому что никуда не могла от них деться.
Утро встретило меня ярким солнцем, бьющим точно в глаза, трезвоном будильника и легким похмельем.
Не стоило вчера забегать к своим любимым девушкам похвастаться новой прической. Оказалось, что они вовсю отмечают первый учебный день нового семестра – и сбежать после этого от них было нереально. Не сказать, чтобы мы уж так сильно и бурно это отметили, но моя голова все равно была обречена.
Зеркальное отражение выдало всклокоченное и темноволосое нечто, которое надо было привести во вменяемый вид и вывезти на учебу. Я не собиралась вчера ни бриться налысо, ни ставить ирокез – ограничилась темно-каштановым цветом волос с высветленными кончиками, состригла свою шикарную косую челку, сменив ее на классическую прямую. Ничего кардинального с длиной волос я делать не стала – когда я чуть обрасту, это будет каре.
Вменяемый вид меня посетил после двух больших кружек кофе, которые выпила уже на ходу в машине. В общежитии кухня была одна, на первом этаже, и по утрам там такая очередь желающих позавтракать, что я уже год с лишним туда не захожу. Когда одна кухня на десять человек, ничего хорошего это не приносит. Да и свежемолотый кофе из кофейни рядом со зданием общежития всегда был великолепным.
И именно сейчас я поняла, что все вернулось на круги своя.
Особенно после того, как серебристый “Астон-Мартин” так жестко подрезал меня у въезда на парковку, что я вылила на кофту остатки кофе, когда пришлось резко тормозить. В такие моменты мне всегда думается, что Каллахен специально поджидает где-то за углом у парковки, чтобы насладиться триумфом. Не удивлюсь, если это окажется на самом деле, но какой в этом толк?
Кофту пришлось переодевать.
Существуя в этом кошмаре, я научилась возить на заднем сиденье пакет со сменными вещами. Даже не из-за Блондина. Одежда пачкалась и по причине работы с краской и карандашами во время подготовки макетов, и во время работы в “Саванне”, когда пятна от кофе становились твоими неизбежными спутниками.
