Текст книги "Playthings (СИ)"
Автор книги: Диана Комарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 50 страниц)
Глава 10. Can’t say
Меня разбудил аромат кофе, ненавязчиво щекочущий ноздри последние минут десять моего сладкого утреннего сна. Я отчаянно сопротивлялась, пытаясь вновь провалиться в сон. Но сдалась и подняла голову от подушки. Кружка с кофе стояла на тумбочке на расстоянии вытянутой руки и так сладко пахла корицей с ванилью, что сон теперь точно как рукой сняло.
Поскольку ворчать было не на кого – в спальне я была в одиночестве – еще с минуту понежилась на простынях в позе морской звезды, раскинув руки и ноги. Пока утро мне нравилось, даже не смотря на то, кто именно притащил мне кофе. Да еще с ванилью и корицей!
Усевшись на кровати с ногами, я потянулась к кружке. Кофе как раз остыл до того состояния, в котором я его обычно пью: даже ждать не пришлось. Кайф, другого слова и не подберешь!
Ополовинив содержимое, я выбралась на балкон, едва не запутавшись в воздушных шторах. На улице, мягко сказать, было жарко. Говоря честно – парило так, что дышать было трудно, даже морской бриз не спасал. Внизу, во внутреннем дворе, начисто игнорируя жару и весь мир в частности, нежилась в шезлонге Джес. А ее пасынок, сидя на бортике бассейна и опустив в воду ноги, листал какой-то глянцевый журнал. Судя по плавкам и мокрым волосам, Блондин ранее устраивал заплыв в бассейне.
Облить его что ли кофе с моей высоты птичьего полета?
Хм, милая добрая я.
С такими чудесными мыслями я нежилась под палящим солнцем, периодически прикладываясь к кружке. Разглядывала крыши соседних домов и тот кусочек океана, что был в поле зрения, щурясь от солнца. Интересно жить в таком маленьком раю на берегу моря, нежиться в шезлонге и слушать крики чаек, а под вечер пить мартини и любоваться красным закатом. Или пить пина коладу в каком-нибудь ночном клубе под зажигательный транс или R”n’B – кому как больше нравится.
Моя жизнь – в суете и беготне “Саванны”, за рулем моего любимого “Жука” с листами ватмана в багажнике, эскизами на заднем сиденье и баночками краски на подоконнике в общаге. В ней сейчас нет места для мартини в шезлонге, да и не нужно мне это. Я не настолько ограниченная личность, чтобы мечтать о таких пустяках. Мне нужно больше. Желание самореализации – вот как это можно назвать. Желание идти вперед, не останавливаясь, не оборачиваясь. Убирая с дороги соперников и покупая пиво друзьям. И мучиться выбором, к какой категории отнести эту ходячую занозу в заднице.
Черт.
Мне придется рано или поздно принять решение. Но понравится ли оно мне? И согласится ли с этим Мика?
Хм.
Опустошив кружку, я с чистой совестью и хорошим настроением переоделась в купальник. Натянув шорты и нагло отказавшись от майки, я отправилась вниз получать свою долю солнечных лучей. С Ником мы договорились встретиться в семь, так что свободного времени у меня было с вагон и тележку. Дальше кухни мой крестовый поход не продвинулся: на столе стояла огромная тарелка “Цезаря” и еще куча всякой вкуснятины, от которой я физически отказаться не смогла.
Мика застал меня в обнимку с соком, уже дегустирующей салат, параллельно щелкающей каналы телевизора. Я как раз выбрала “Джетикс” и от неожиданности вздрогнула, когда мне на затылок легла ладонь, а пальцы зарылись в короткие волосы.
– Доброе утро.
– И тебе, Лысая Башка, – отозвалась я, сбрасывая руку. Мика глухо усмехнулся и уселся прямо на стол по правую руку от меня. – Смотрю, правила гигиены тебе не знакомы. Я тут вообще-то ем, а ты мокрой попой сел… – проворчала я, патетично взмахнув вилкой.
– Плавки уже сухие, это раз. Два – приятного аппетита. И три – ого, у тебя есть грудь! – Мика просто светился то ли от гордости за свое орлиное зрение, то ли просто от того, что успел в первую минуту нашего общения впихнуть мне шпильку под ребро.
– Завидуешь? – отозвалась я, отправив в рот листик китайского салата.
– А потрогать дашь? – улыбнулся тот.
– Обойдешься. Кстати, спасибо за кофе. Уговорил Джес сделать? – я вопросительно посмотрела на Блондина. Мика как раз старательно уничтожал мой стакан с соком, краем глаза наблюдая за экраном телевизора.
– Нет, сам.
– Ты сам сварил кофе? – вилка с салатом так и замерла на полпути к моему рту. – Врешь!
– С чего мне тебе врать? – возмутился Мика, приподняв светлые брови.
– Тогда свари еще раз и сейчас, – предложила я с елейной улыбочкой, продолжив путь салата ко рту. С вызовом посмотрела на Каллахена, забрала у него из руки стакан сока. – На спор.
– С тобой спорить… – отмахнулся Мика, отвернувшись. На его губах заиграла этакая хитрая улыбочка, после чего я поняла, что он нарочно так говорит. А вдруг и правда умеет? Но… это всего лишь спор!
– Если я выиграю, купишь мне огромный арбуз, – предложила я, смачно воткнув вилку с маленькую несчастную маслину в салате. – Огромный вкусный арбуз, да, – пришлось мечтательно повторить мне, довольно зажмурившись от предвкушения.
– Кто о чем, а ты вечно о еде и думаешь, – фыркнул Мика в ответ, злостно нарушив мое единение с воображаемым арбузом и его красной мякотью, в которой виднелись черные зернышки. – Я думал, ты ситуацией воспользуешься и стриптиз попросишь.
– Кто о чем, а ты вечно о всяких пошлостях думаешь, – передразнила я его, с разочарованным лицом отправляя в рот черную маслину. Как всегда, испортил такой момент…
– Хорошо, но если я выиграю – ты меня поцелуешь, – Блондин был сама невинность с этой его улыбкой во весь рот. Ей богу, убила бы. Я же уже говорила про поцелуй и гориллу, разве он не помнит? Конечно, помнит. Это что, теперь уже дело принципа? А я тут при чем?
– Я уже тебя целовала, – мгновенно отозвалась я, сощурившись.
– Мы что, опять в детский сад играем? Ну уж нет.
– В щеку, – предложила я, окинув Блондина насмешливым взглядом. – С тебя хватит. Это равноценная замена арбузу, не находишь? И вообще, что у тебя за странные желания? – я чуть склонила голову, глядя на него. Мика ответил мне лучезарной улыбкой и небрежным пожатием плеч, которое могло означать что угодно.
– Хорошо, пусть так, – ответил он, соскакивая со стола и направляясь к плите. Я наблюдала, как он достал с одной из полок пакет кофе, а с нижней полки разделочного стола – ручную мельницу. И, даже не глядя в мою сторону, за несколько минут сделал такой ароматный кофе, что я едва салатом не подавилась. С ванилью, черт возьми.
– Когда ты успел этому научиться? – спросила я, с любопытством глядя на Мику, уже наливающего кофе в кружку. Я умею варить такой кофе. Но перед тем, как у меня стало получаться действительно нечто вкусное и заслуживающее почетного звания, пришлось перепробовать десятки способов приготовления. Просто в кофемашине все как-то легче получается, хотя вкус все равно не тот.
– У меня мама – фанат свежемолотого кофе. Я с детства натаскан в этом. Как хорошо, что ты об этом не знала, а? – улыбнулся Мика, протягивая мне кружку. – Эй, смотри не накапай слюнями на стол!
Опять он так странно улыбается. Для меня – странно, потому что улыбка очень теплая, и нет в ней прежней язвительности, ни холодности или равнодушия. Вот она – одна из улыбок настоящего Мики Каллахена. И в этом ее странность.
– Упырь, – только и смогла пробурчать я себе под нос, отвернувшись в сторону. Не люблю, когда он мне так улыбается. Это нервирует, и от этого я раздражаюсь еще больше. Я не знаю пока, чем отвечать на эту улыбку.
– А запах какой, – протянул Мика насмешливо, поставив кружку прямо перед моим гордо вздернутым носом. – Угощайся.
– Ты туда крысиного яда не подсыпал? – спросила я с подозрением, покосившись на него. – Вместо ванили?
– А что, слишком пресно? Добавить? – хохотнул тот, разворачиваясь в сторону стола, где он оставил мельницу и все принадлежности. – Минутное дело.
– Я еще не попробовала… – показав Блондину язык, я подтянула кружку к себе. – Себе добавь, – проворчала я, делая первый глоток. Неплохо для маменькиного сынка, весьма неплохо. И вкусно, черт возьми!
Я довольно зажмурилась, делая второй глоток, и улыбнулась. Иногда и в нашем с Каллахеном мире что-то меняется в неожиданно лучшую сторону.
– Ну как? – Мика с любопытством смотрел то на меня, то на кружку с кофе.
– Вкусно.
Пока я дегустировала кофе, Блондин молчаливо поглощал ярко-красное яблоко, утащенное из большого блюда с фруктами посередине стола. Яблочную шкурку он либо по привычке, либо из соображений чистоплотности срезал ножом, а я, покончив с кофе, стащила ее у него из-под руки. Спрашивать об этой его привычке не хотелось, на мою кражу Мика внимания не обратил, и мы так же смотрели “Джетикс”, как пять минут назад. Я криво улыбнулась, отправив в рот очередную спирально срезанную кожуру, с сожалением подумав о том, что мне еще и условия спора выполнять. Хорошо, что я вовремя согласилась на поцелуй в щеку, как селезенкой чувствовала. Хотя, зная мою не менее излишнюю самоуверенность, Каллахен мог и попросить чего похуже, но почему-то согласился на такую ерунду. С чего это он?
– Ты сегодня останешься у Рыжего? – первым спросил Мика, прицельно зашвырнув огрызок в мусорную корзину. Попал, баскетболист все-таки. Не зря стипендию получает. Я в ответ только кивнула, даже огрызаться на прозвище Ника не стала. – Утром как разберемся? Нам надо хотя бы и вернуться вместе… И завтра этот вечер еще… – проворчал Мика, подпирая стол задницей. – Джес все утро трещала, что записала вас на три часа в салон красоты. Ты в курсе?
– Она мне говорила, – кивнула я, не отрывая взгляда от экрана телевизора. – Давай утром созвонимся и договоримся, где встретимся. Думаю, раньше одиннадцати мы оба не проснемся, поэтому как раз вернемся сюда к обеду. Кстати, хотела спросить: ты что, костюм с собой привез, или я временно ослепла и не видела, как ты посещал магазин?
– Ослепла, – хмыкнул Мика в ответ. – Магазин я не посещал, сюда портной утром приезжал на примерку. Во вторник. Ты тогда спала задом кверху и атомную войну не услышала бы…
– Ну, я хотя бы не храплю.
– Я не храплю!
Я злорадно рассмеялась, поднимаясь с насиженного места. Мика обиженно фыркнул, махнул рукой и отвернулся, глядя в окно во внутренний двор с бассейном.
– Хочу в океане поплавать, пойдешь со мной? – предложила я, задвигая стул бедром и собирая грязную посуду со стола. Одной мне идти было лениво и скучно, а Каллахен хоть какая-никакая компания. Пусть язвительная, бурчащая, несносная – но компания. Уже привычная, честно сказать.
Мика даже соизволил повернуть свой лучезарный лик в мою сторону – и удивлено приподнял брови:
– Я не ослышался?
– Дурак, – огрызнулась я, направляясь в сторону мойки с двумя грязными кружками, тарелкой и со стаканом сока. – Мало ли, вдруг тебе тоже хочется… – так неоднозначно прозвучало, что и я, и Блондин синхронно усмехнулись. – Поплавать, я имею в виду. Каждый думает в меру своей испорченности.
– Ну-ну, – закивал тот, улыбаясь одними уголками губ. – Уж чья бы корова мычала, Джейсон. Сама наверняка вечера ждешь.
– А это уже не твое дело, жду или нет, – отмахнулась я, покосившись на Мику. – Что это с тобой? Завидуешь?
– Было бы чему завидовать… – насупился Блондин, сморщив нос. – Идем на пляж. Надо только взять полотенца, я хочу погреться на солнышке, а то вернемся бледными как вампиры.
– Почему “как”? – переспросила я, ополаскивая грязную посуду в мойке. – Ты пока отыщи полотенца и прихвати крем, а то мое королевское высочество станет красным как вареная креветка уже через полчаса, – отдала распоряжения я. На удивление, Мика лишь кивнул в ответ и сообщил, что на шезлонгах как раз есть два чистых полотенца. А крем он возьмет у Джес, чтобы не подниматься за ним в спальню.
Так что спустя пять минут мы уже шагали по пляжу к океану. Наплескавшись в прохладной соленой воде, я выбралась на берег и растянулась на полотенце, подставив солнцу спину. Блондин все еще бороздил просторы где-то вдалеке. Когда он выбрался на песок, я уже успела разомлеть на солнышке и практически задремала, уткнувшись носом в скрещенные руки.
– На тебя там акулы не охотились? – лениво спросила я, не открывая глаз.
– Тут есть акулы? – переспросил Каллахен удивленно.
– Ах, это все мои милые невинные мечты… – подперев рукой подбородок, я снизу-вверх уставилась на Мику, обсыхающего после купания. – Не обращай внимания.
Тот глухо хмыкнул, окинув меня насмешливым взглядом.
– Раз стоишь без дела, намажь мне спину. Твои моральные принципы не пострадают? – вопросительно уточнила я, болтая в воздухе ногами. – А то буду завтра красная…
– Ладно-ладно, только не надо больше про креветок! – перебил меня Мика, вскинув руки в сдающемся жесте. – Куда ты засунула бутылочку?
– Под твоим полотенцем.
– Что оно там делает? – возмутился тот, топая мимо меня к своему лежачему обиталищу.
– Лежит. Не обниматься же мне с ним, в конце концов. А ты все равно там касатку изображаешь в прибрежных волнах. Кстати, серфингом не думал заняться?
– Ты думаешь, что это так просто – на доске стоять? – переспросил Каллахен, присаживаясь мне на задницу в своих мокрых плавках. Я от неожиданности ахнула, а от прикосновения мокрой ткани к горячей коже у меня мурашки по рукам побежали. Проворчав про то, что “предупреждать надо”, я опять уткнулась носом в скрещенные руки. Втирая масло мне в плечи, Мика продолжал невозмутимо рассуждать о серфинге и почему он даже пробовать не хочет. По всем пунктам выходило то, что ему просто лень учиться, и с равновесием у него туговато. Да и в будущем перебираться на побережье он не планировал, чтобы применять полученные знания на практике.
– С чего так? – удивилась я, разглядывая мелкие крупинки песка под носом.
– Я не люблю круглогодичную жару, – отозвался Мика. – Минимум одежды и бикини это, бесспорно, здорово. Но от высокой температуры у меня мозги плавятся. Тут слишком жарко.
– Ты до этого планировал в Нью-Йорк переехать?
– Ну да. Подходящий климат и большой мегаполис. Это наверняка так странно от меня слышать. Но там правда здорово. А теперь мне либо сюда перебираться, либо заняться тем, чтобы открывать еще один филиал. Открытие филиала меня не очень радует, там столько проблем с оформлением, да и не очень хочется этим заниматься сразу после окончания университета. У меня не так много опыта работы в этой сфере, и не хочется лишний раз отца напрягать. Мне же не пять лет.
Я слушала его монолог, лениво кивая и поддакивая. Мика уже спустился по спине к пояснице, втирая крем монотонными круговыми движениями. Закончив монолог тем, что все равно сюда он ни ногой и он тут непременно заскучает, Блондин звучно шлепнул меня по заднице, поднимаясь на ноги. Я обругала его нехорошим словом, вскинув голову и посмотрев на Мику так, что тот должен был уже бухнуться на колени и молить о пощаде. Но, увы, эта гадость блондинистая лишь гнусно ухмыльнулась, вытирая остатки масла с рук о собственный живот.
Точнее, о собственный пресс. Кубиками.
Зараза.
Я вновь ткнулась носом в руки, даже глаза закрыла для верности. С каких пор стала обращать на это внимание? Возможно, с той игры на площадке, когда мы с Ником и познакомились… Пресс, широкие плечи, ощущение рельефных рук под рубашкой вчера вечером – никогда вот не подумала, что стану на этом циклиться.
А Мика уже бухнулся на свою половину полотенца в десятке сантиметров от меня и вальяжно устроился на спине. Когда я рискнула открыть глаза, он сладко дремал, закинув руки за голову. Или, по крайней мере, делал вид.
– И откуда ты такой на мою голову взялся? – проворчала я себе под нос, подпирая подбородок ладонью. Мика тихо хмыкнул – услышал. А я показательно вздохнула в ответ и с улыбкой уставилась на океан.
– Из самых глубин Ада, – сказал Мика, лениво растягивая слова.
– Вот уж не сомневаюсь, – фыркнула я в ответ. Солнце светило довольно ярко, очки я взять не догадалась, и теперь жалела об этом. В следующий раз буду умнее.
– Тебе Санта не принесет подарок, если будешь ворчать, – хохотнул тот. Я позволила себе мимолетный косой взгляд на Каллахена, приподняв одну бровь.
– Что?
– Я смотрю, Санта вообще к тебе никогда не наведывался…
– Ты что, бессмертный? – флегматично отозвалась я. Калалахен выдал в ответ многозначительное “пфф!”, и пару минут мы просто наслаждались криками чаек и шумом прибоя под самым носом.
– Почему ты не бываешь дома на каникулах? – неожиданно поинтересовался Блондин, с кряхтением переворачиваясь со спины на живот.
– Почему же не бываю? – переспросила я удивленно. – Я просто не афиширую. Все равно получается приехать всего на пару дней, не больше. Мне хватает. Пообщаюсь с родителями, надаю пинков младшему – на это много времени не требуется. А ты что, настолько часто там бываешь?
– Не настолько часто, как мог бы, – уклончиво ответил Мика. Я перевернулась на бок исключительно для того, чтобы окинуть Блондина коронным скептическим взглядом с прищуром. – В последней раз я был на игре нашей школы с Северным Хэмптоном, скука полная. Лучше бы не приезжал. С Джейком договорились пересечься, только ради этого и потратил время.
– Ты все еще общаешься с этим Нарциссом в цветочках? – глупо хихикнула я. Джейка, школьного товарища Мики, я терпеть не могла еще больше, чем самого Блондина. Это, впрочем, было так же взаимно и с его стороны. В отличие от Каллахена, Джейк не был столь едким на язык, поэтому выяснять с ним отношения было делом скучным. Наши столкновения ограничивались тем, что я опускала пару шуточек в его адрес, после чего наш Нарцисс долго и со вкусом ругался, пополняя мой словарь уличного языка. Как говорит Мика – скука полная.
– Общаюсь, конечно. Что, хочешь покритиковать мой список друзей? Тогда у меня вообще их не останется, с твоей-то гребенкой, – расплылся в улыбке Мика, лениво потирая локоть. Я протестующе фыркнула в ответ.
– Я просто высказала свое мнение. Не виновата, что оно отличается от твоего.
– Эй, я твоих подруг не обсуждаю.
– Еще бы ты обсуждал.
– Почему тебе можно, а мне – нет? – сощурился Блондин.
– Потому что я – вождь Красная Голова, а ты всего лишь очередной абориген с Больших островов, – хихикнула я, так и не придумав достойный ответ. Мика в ответ лишь покачал головой. – И как там Джейк? Его еще не отчислили?
– Ты сама доброта, я смотрю. Ты из вежливости спросила или правда любопытно?
– Из интереса. Ты же знаешь, я жуткая сплетница. У него-то хоть мозгов прибавилось за эти годы?
– Ничего не прибавилось, расслабься, – хмыкнул Блондин, увлеченно копая перед собой в песке ямку. – Все такой же. Ни одной юбки не пропускает, накачал такие бицепсы, что даже мне завидно. Говорит, что собирается подписывать контракт в Национальной лиге. Будет играть за Массачусетс. Вроде бы. Он говорит еще быстрее, чем ты, я половину прослушал…
– Вот уж не завидуй, – я шутливо пригрозила Мике пальчиком.
– У него хотя бы нет миллиона обязательств. Жить без мозгов иногда как-то проще.
– Боюсь даже представить, каким бы ты был с одной извилиной.
– То есть ты перестала считать меня пижоном без мозгов? – светлые брови встали очень милым домиком. Я ответила ему вполне искренней улыбкой, потом спохватилась и перекатилась на спину, подставив солнцу живот и закрыв глаза. Не нравится мне все это.
С каких это пор Каллахен так легко пробивает мою защиту? А я восторженно складываю лапки на груди, любуясь рельефом обнаженных плеч. И ничего не могу с собой поделать. Эх, девчачьи фетиши, будь они неладны…
Вот она – неравная борьба полов. Эх, ну почему я не блондинка с идеальной фигурой? Вот тогда это была бы точно мировая война! Сейчас мне даже нечего поставить в противовес капитану…
– Ты там еще дышишь? – насмешливый голос Мики звучал почти у самого уха.
– А что, не заметно?
Колкость на колкость.
– Честно? Нет. Вот третий размер очень эротично вздымается при дыхании, а у тебя…
– Каллахен! – я возмущенно засопела, приоткрыв один глаз. – Как ты мо…!
А этот упырь просто взял и поцеловал меня.
Я попыталась вывернуться, но лежа на полотенце на спине это трудная задача. Мика глухо усмехнулся, прикусил нижнюю губу. А я интуитивно чувствовала – стоит мне приоткрыть рот, как все скатится к чертям собачьим. Поэтому стоически держалась, пытаясь извернуться и разорвать поцелуй. Я стала сползать по полотенцу вниз, но наткнулась на колено, услужливо пристроенное у меня между ног. Отпусти меня, не усложняй. Мика. Пожалуйста.
А губы – такие теплые. Скользят как бархат, без напора, и очень хочется ответить на поцелуй, вы бы знали.
– Эй, расслабься, – тихо усмехнулся Мика, горячая ладонь скользнула по бедру. Он опять прикусил мне нижнюю губу, на этот раз посильнее, навалился сверху. Вот блин, что с ним теперь делать? Что делать и с собой? Мое самообладание вообще на таких соплях сейчас держится, ох. От подобной близости у меня даже сладко живот свело. Твою мать, Каллахен!
Поистине титаническим усилием я все-таки смогла отпихнуть его, упершись рукой в плечо. Не так далеко, как хотелось бы, но и это уже неплохо. Колено убирать Мика не собирался, только чуть отодвинулся вбок.
– Ты с ума сошел?! – рявкнула я, набрав побольше воздуха в грудь. – Перегрелся?
– Почему сразу – “перегрелся”?
От моего могучего вопля Блондин даже поморщился, но, словно назло, расплылся в язвительной улыбочке.
– У тебя совсем извилина распрямилась? Ты мерзкий! – начала злиться я, еще одним титаническим усилием отпихивая Мику в сторону. Тот хмыкнул, отодвинулся и перекатился на спину. Вальяжно растянувшись на полотенце, закинув руки за голову и закрыв глаза, Каллахен выдал весьма равнодушное: “Прости, мне захотелось”. Я просто зарычала на него за такой ответ, серьезно.
– Что? “Захотелось”? – отозвалась я раздраженно, не глядя в его сторону. – Это по-твоему нормально?
– А что такого? Чего ты так разозлилась?
– Я не отношусь к числу имбецилок, которые планируют радостно обмениваться слюнями при первой же возможности, – буркнула я. Перевернувшись на живот, уткнулась лбом в скрещенные руки и вздохнула. – Не делай так больше. Хорошо?
И почему я на него не злюсь?
Больше притворяюсь, но не совсем не злюсь. Это странно.
Мы оба определенно падаем в пропасть…
– Хорошо, – спустя пару секунд отозвался Мика. Голос у него был такой терпеливо-бархатный, так и хотелось пнуть, да посильнее. Каллахен всегда будет для меня как красная тряпка для быка – несмотря ни на что, даже через десять лет. Безусловный раздражитель. Что бы он ни делал, у меня всегда будет ответная реакция: плюс на минус в реальном мире.
Плюс на минус.
– Ты обещал. Запомни, – назидательно повторила я, не поднимая головы. У меня кровь к щекам прилила, мне что, пятнадцать?
На этом разговор как-то свернулся. Я ничего говорить не хотела, зная что мы опять начнем цапаться, да и Блондин молчал. Никакого напряженного молчания, впрочем, между нами не было – к моему удивлению. Обычно, когда кто-то к тебе грязно пристал, потом шарахаешься от этого субъекта как от чумного. А сейчас все было по-прежнему. Словно и не было ничего пару минут назад. Это меня немного настораживало, но не настолько, чтобы бить тревогу и носиться с бешеными глазами по пляжу. Размышлять о том, с чего это Мика просто взял, и поцеловал меня, я не хотела. У меня вообще сейчас голова другим забита, сами понимаете. На поцелуй я не ответила, так что можно забыть об этом на сегодня.
Главное, чтобы это не повторилось. Определенно.
Потому что второй раз может стать фатальным.
Когда на моей спине можно было уже начинать жарить яичницу, я перевернулась и обнаружила Блондина сладко спящим в той же позе. Сгорит ведь, да еще и без крема – на таком-то солнце.
– Сгоришь – потом не жалуйся, – озвучила мысль я, садясь на полотенце. – Марс, прием!
Действительно, заснул. Спящий Каллахен – зрелище красивое, поскольку не видно ни ехидной усмешки, ни кровавых вампирских клыков. И уж тем более не работают датчики на длинные ноги, которые давно пора сломать.
Красивый он все-таки. Хотя он мне до сих пор непривычен с такой короткой стрижкой.
Поначалу я хотела потянуть его за щеку, но потом передумала и ткнула пальцем в нос. Мика улыбнулся, но глаза открывать не стал. Но проснулся же, уже хорошо.
– Связь с Марсом успешно установлена после трех тысяч восьми попыток. Пассажиров просим пристегнуть ремни, – хмыкнула я. – Не боишься сгореть?
– В Аду?
– Ну тебя! Спиной хотя бы повернись, ведь правда обгоришь и будешь завтра стенать как призрак замка Иф.
Блондин с ужасающей покорностью перевернулся на живот, подставив солнцу зад.
– Может, пойдем поплаваем? – предложила я, со здоровым интересом оглядываясь на океан. – Я уже зажарилась.
– Надеешься, что акулы сожрут меня вместо тебя?
– А то, – привычно отозвалась я. – Идешь или нет?
– Я должен погибнуть героем! – хохотнул Мика, поднимаясь с полотенца и сладко потягиваясь. – Наперегонки до прибоя? – спросил он, протягивая мне руку и помогая подняться.
– Издеваешься? Ты в три прыжка доскачешь со своими ножищами, – усмехнулась я, отрицательно мотнув головой.
– Понятное дело – рост против веса! – сощурился Мика.
– Не дождешься! – хохотнула я, с силой толкая его в плечо. Гнусно воспользовавшись заминкой, я припустила к воде, по щиколотку увязая в горячем песке. – Кто последний, тот гнилая рыбина!
Мика нагнал меня уже на полпути к воде, и мы ворвались в воду практически одновременно. Даже нырнули вместе – такая идиллия, ей богу. Всегда бы так. Мика вынырнул намного дальше меня, отфыркиваясь не хуже кита, провел рукой по волосам.
– Гнилая рыбина, – выдал он, ткнув в мою сторону пальцем. – Поплыли к буйкам?
Мы вернулись в дом час спустя, мокрые и усталые. У меня уже урчал желудок, хотя время только близилось к четырем. Впрочем, это все сказывался активный отдых и купание, так что первым делом мы оккупировали кухню, а не ванную. Доели несчастный “Цезарь” из холодильника прямо из миски, устроив дуэль на вилках и ножах. Мика опять улыбался своей новой приятной улыбкой – искренне, от него волнами какое-то удовлетворение исходило. Я редко видела его настолько довольным, уминающим салат за обе щеки и запивая его одним стаканом сока на двоих.
Идиллию, если ее можно было так назвать, нарушили Каллахены: чинно выплыли откуда-то из глубины дома. Джес, надевшую на голову яркий шелковый платок, я вообще сначала не узнала.
– Ну что, котята, не сгорели там? – миссис Каллахен кивнула в сторону океана. Я как раз закрыла рот, удивленно воззрившись на Джес из-под мокрой, висящей сосульками челки.
– Нас спас твой крем от загара, – отозвался Мика. Он уже расправлялся с салатом в одиночку, я только сок пила, да и то без особого энтузиазма. Аарон, в неизменной светлой рубашке, на ходу ослаблял узел галстука. По всей видимости, глава семьи только приехал с работы – судя по плотоядному взгляду, брошенному им на остатки “Цезаря” в тарелке, он еще и не ужинал. Либо Аарон привычен к семейным ужинам и вынуждено голодает после трудного рабочего дня, либо… в общем, надеюсь, что у него диета. Разгрузочный день.
– Ты сегодня рано, – отметил Блондин, в качестве приветствия сложив пальцы буквой “V”. С вилкой он расставаться не намеревался, судя по всему. Наблюдая, с какой скоростью исчезают остатки салата, я мысленно посочувствовала будущей миссис Каллахен. Если таковая, конечно, появится.
Зная, насколько Мика в последнее время зависит от отца, я ухмыльнулась. Ясное дело, миссис Каллахен, если этого захочет Аарон, появится очень быстро.
– Понятное дело – рано. Я наконец-то встретился с ЛаКостой и забрал у него ключи от яхты, – Аарон был доволен, словно обожравшийся сметаны кот. – Так что выезжаем, как соберемся.
– Куда выезжаем? – тупо переспросила я, продолжая держать стакан у рта.
– Кататься по побережью, смотреть дельфинов и закат, – заулыбалась Джес, звонко хлопнув в ладоши. Она закрутилась по кухне ярким цветным пятном, на мгновение замерла у двери. – Это так здорово!
Я судорожно сжала бокал. Мика сбоку зычно поперхнулся салатом и чуть не выронил вилку.
– У вас же вроде никаких планов на вечер не было, – задумчиво сказал Аарон, внимательно глядя на сына.
– Мы вообще-то в клуб планировали выбраться с ребятами. Себя показать, на других посмотреть, – сообщил Мика, прокашлявшись. Я сунула ему сок в руку, одновременно с силой толкнула коленкой в бедро. Мика начал врать еще виртуозней. – В клубе “Дикая Мексика” сегодня очень раритетная VIP-вечеринка, мы еле билеты достали – спасибо подружкам Джей. Что-то вроде летнего празднования дня всех влюбленных, плюс обещают тонну знаменитостей. Вот мы и тянем время до вечера.
– То есть вы хотите пойти в клуб? – Джес уперла руки в бока, медленно подходя к Блондину. Сдвинув брови, она схватила пасынка за ухо и потянула на себя. – Серьезно? Вместо катания на яхте ты собираешься отправиться в сомнительный клуб, да еще и Джейсон с собой забрать?
Мика промычал нечто невразумительное, воспользовавшись случаем и запихнув в рот салат. Потом с самым невозмутимым лицом отцепил тонкие пальчики Джес от уха и улыбнулся.
– Вроде как.
Судя по лицу Джес, сейчас кое-кто схлопотает такую затрещину, что весь вечер будет плакать в углу.
Шах и мат. Котята в очковой зоне.
– Мика, – Джес бросила на пасынка такой взгляд, что даже я нервно сглотнула. Чует моя душа, отказывать тут нельзя. Я покосилась на Аарона, который продолжал сиять, словно начищенный чайник. В перепалке он участвовать не собирался, но наблюдал за нами с интересом юного натуралиста. Этот взгляд мне сразу не понравился. Если отец и сын носят маски, то насколько суровая должна быть маска Аарона? Если, говоря честно, даже Мика его побаивается…
Мистер Каллахен поймал мой взгляд, улыбнулся.
– Ну что, все-таки мы едем? – спросил он меня.
– А яхта большая? – переспросила я, нацепив на лицо ответную улыбку.
– Тебе понравится.
– Когда выезжаем?
Господи, деяния твои величественны и прекрасны, но зачем лишать девушку свидания с хорошим парнем? Это уже не каникулы получаются! Я уже хочу вернуться домой и не думать ни о чем. И уж тем более не бултыхаться среди трех Каллахенов сразу, отбиваясь от всех одновременно.
Напьюсь.
Определенно напьюсь сегодня.
И пусть эта блондинистая морда мучается, когда мне плохо станет!
