Текст книги "Playthings (СИ)"

Автор книги: Диана Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 50 страниц)

“Ты хоть в обед появишься, гуляка?” – булькнуло сообщение от Мелиссы, когда я сидела на занятии.

“Я уже тут!”

“Все хорошо? У меня мозги поехали от мыслей, кто же успел первым – Ник все-таки надавил на жалость или Мика успел раньше, раз ты не приехала ночевать”

“…и не говори, что ты бы не простила этого рыжего, я тебя знаю!”

“То есть вариант, что я могла напиться в хлам или прогулять всю ночь в злачном месте, не рассматривается?”

“Ты?”

“Хах, нет, ну серьезно – ТЫ?”

Эта женщина меня в гроб сведет. Вот точно. Не Каллахен, так она.

А еще этот телефон. Который непривычный, сложный, и наверное я скрытая блондинка, раз не могу понять, как им пользоваться. Ладно уж, там есть кнопочка вызова и я помню, где смотреть сообщения и как, – выживем. К концу занятий, перед обеденным перерывом, я была готова пойти купить новый телефон, – или просто переступить через гордость и попросить кого-нибудь мне помочь разобраться, что где.

Мелисса подпирала плечом стену недалеко от входа в общую столовую, рядом с ней, уткнувшись в телефон, высился Нэйтан – знакомая картина, и как она умудрилась окрутить его так, что он за ней как на поводке ходит? Поздоровавшись, она оглядела меня со всех сторон и выдала насмешливо:

– Не похоже, что ты пила всю ночь в злачном баре.

– Я и не пила, – отозвалась я, направляясь вслед за ней в сторону входа в столовую. – Привет, Нэйтан.

– И тебе не болеть. Выспалась?

– Не особо.

– Капитанская задница тоже, заснул посреди экономической теории, едва слюни не размазывал по столу, – закатил глаза тот, улыбаясь и убирая телефон. Я возмущенно покосилась на него, всем своим видом выражая так и не сказанное “это тут при чем?”, на что Мисси громко ухмыльнулась, а Нэйтан заулыбался еще более широко. – Ты же знаешь, мы такие сплетники, но Мика молчит как партизан! Мы уже всей командой едим попкорн и запиваем колой, ожидая момента, когда у него мозги заработают как надо.

– Мы? – уточнила я.

– Я даже представить боюсь, о чем вы говорите в раздевалке, – хмыкнула Мелисса.

Огромная столовая была, как всегда, забита под завязку – перерыв же. И если в теплое время года половина студентов сбегала на улицу, то сейчас всем приходилось обедать тут – шумовая завеса стояла внушительная. Пока стояли в очереди, Мелисса привычно поджидала, когда мы сядем и я хоть что-то скажу, но вот Нэйтан просто изнывал за моей спиной, я даже не утерпела:

– Истероид, тебе-то ну что со всего этого?

– Так он взялся за ум?

– Нет.

– Вот черт.

– Он стал хуже играть? – спросила я чуть позднее, когда мы рассчитывались на кассе, получив обеды. Нэйтан отрицательно мотнул головой, двинув вслед за Мелиссой сначала в сторону столиков, где привычно сидели наши друзья и сокурсники во главе со Сьюзен, но потом вывернув в сторону дальнего стола, где было пристанище университетских спортсменов.

– Он в курсе? – фыркнула я, водружая поднос на стол.

– Совсем немного. Ты сама знаешь, Мика так вообще непробиваемый, но его ребята быстро догадались, что к чему, Нэйтан сам спросил у меня, – тихо отозвалась Мисси, плюхаясь рядом со мной на свободное место. – Сьюз, как там семинар?

– Я овощ, – отозвалась Сьюзен, закатив глаза. – Когда я закончу этот курс, я напьюсь.

– Мне кажется, ты говоришь так о каждом предмете, – улыбнулась я.

Стол баскетболистов просматривался отсюда на ура – впрочем, как и всегда, но я бросила туда взгляд лишь сейчас, устроившись за столом. Белую рубашку я заметила сразу, закатанные рукава, расстегнутый воротник – красивый же, как не посмотреть. Нэйтан там что-то увлеченно рассказывает рядом, пару девушек из команды болельщиц с Кло во главе ковыряются в салатиках (у них диета, да?) и пытаются, видимо, уследить за шумным разговором.

– Так Мика или Ник? – мурлыкнула почти в ухо Мисси.

– Мика, – отозвалась я тихо, вонзая вилку в хрустящий наггетс – я готова была петь оду любви еде сейчас, потому что так и не позавтракала. Кофе не в счет.

– А что с рыжим?

Отвлекаясь на оживленную болтовню сокурсников, я вкратце рассказала Мелиссе о вчерашних приключениях, айфоне, Лисенке, мужских разговорах и о том, что с Каллахеном мы все-таки не встречаемся, как бы того не хотело мироздание или что там еще вечно нас сталкивает.

– А сама-то ты хочешь? – невозмутимо спросила Мисси, одним ухом слушая очередной поток сплетен от Сьюзен. – Ну вот честно только, хорошо?

– Тебе-то что с этого? – занудно уперлась я.

– А то, что Нэйтан сгорает от нетерпения – подключать его или нет. Раз уж так выходит, тут нужна помощь со стороны. А нужна ли она тебе, решай сама.

– Я не смогу встречаться с Микой, – честно ответила я, запивая правду апельсиновым соком. – Точнее, Мика не сможет встречаться со мной. Да я же…

– Ты дура?! – практически порычала Мисси мне в ухо – и бесцеремонно схватила за оное. – Тебя что, летом по голове шарахнуло и ты сих пор в себя не пришла? Тебе сколько лет вообще? Я сейчас тебя убью, убью и закопаю! – зашипела она, пытаясь оторвать мне ухо. Впрочем, отпустила она меня быстро, поймав вопросительные взгляды соседей по столу и сделав вид, что ничего не произошло и это у меня прядка случайно выбилась. – Он тебе нравится? – меланхолично спросила она, насаживая на вилку кусок помидора.

– Ты и так знаешь, что нравится, – буркнула я, потирая ухо. – Просто я еще не знаю, что вообще между нами и как. Учитывая, что мы не встречаемся, но и не в статусе врагов – у меня только один вариант развития событий, и мне он не очень нравится, – я со вздохом откусила очередной наггетс. – Я не девочка по вызову, и Мика это отлично знает. Что он тогда от меня хочет?

Я непроизвольно глянула в сторону столика баскетболистов и с упоением обнаружила, что рядом с капитаном уже сидит какая-то рыжеволосая чирлидерша – и куда делся Нэйтан? – а ее рука как будто невзначай скользит… оп! Я едва сдержалась от ухмылки, обнаружив как быстро и практически незаметно ее ладошка оказалась весьма далеко от капитанского бедра, а Мика что-то говорит ей, отчего рыжая поджала губы и потянулась за яблоком.

– Я думаю, тут все ясно, да? – насмешливо мурлыкнула Мелисса, вскользь глянув на дисплей телефона. – Нам пора, у меня семинар в дальнем корпусе, а Нэйтан сказал, что отвезет меня, – сообщила она, кивая на лавирующего в толпе бойфренда, который пытался пробраться ко входу. – Я расскажу ему?

– Подозреваю, он и так все знает, – отмахнулась я.

– …но он еще знает то, чего не знаем мы, не правда ли? – хитро улыбнулась Мелисса, поспешно собирая вещи. – Например то, как давно он футболит всех вешающихся на него девушек, и то, что почти весь основной состав команды ставит ставки, когда же уже… ладно, потом! – коварно заулыбалась подруга, помахав мне ручкой на прощание. – Если появишься вечером в общаге, свистни.

– Потом? Сейчас! – возмущенно насупилась я, а Мелисса только хохотнула, направляясь к выходу и оставив меня на растерзание сокурсников с их сплетнями и обсуждением нового паба недалеко от кампуса. Впрочем, через пару минут из столовой меня уже вытянул звонок мадам Жюстин, поэтому, чтобы успеть и на свои собственные занятия, а также успеть завезти ей документы из деканата, пришлось едва ли не срываться с места в карьер. Вот уж блин, я даже не успела посмотреть, что там с этой рыжеволосой…

“Ты вообще успела поесть?” – настигло меня позднее сообщение с неизвестного номера. Точнее – ну как с неизвестного, мне кажется, цифры я уже запомнила наизусть и им не стоит давать какое-то имя вроде “Каллахен” или “Маменькин сынок” – я просто бы не нашла такого определения, чтобы обозвать этот телефонный номер так, как чувствовала его владельца. Я улыбнулась, убирая телефон обратно в карман, и ответила парой минут позднее, когда уже возвращалась от мадам в сторону главного корпуса и крутилась по парковке:

“Ага~”

“Не ври”

“Не в еде счастье, пицца-мэн”

Карающий перст правосудия сурово ожидал меня на крыльце, до самого носа закутанный в шарф, при этом в пальто нараспашку, создавая потрясающе притягательный контраст рубашки и темного драпа, что я не смогла смолчать:

– Что, спортсменам холода не страшны? Мир без соплей? – привычно язвительно бросила я, взбегая по лестнице вверх, мимо него. Не бросаться же ему на шею и потом вызывать машин пять скорых как минимум – студенты на лестнице еще толпились, перерыв же.

– Я тебя за шкирку схвачу, если не притормозишь, – меланхолично раздалось из-под шарфа.

– То есть ты решил разнообразить свою жизнь беготней и воплями “ой, у меня кофе на рубашке!”, да? – отозвалась я, а Мика старательно прятал улыбку в шарфе. Хотя да – это меня все равно остановило, мы же помним, что день без шпильки в ребро считается прожитым зря. Ну вот норму на сегодня я выполнила, можно спать спокойно.

– Так чем ты занимаешься вечером?

– После того, как вернусь из женской клиники с анализами? – дернула я плечом, пытаясь все еще держать невозмутимое лицо. – Буду смотреть “Бриджет Джонс” и рыдать над прошедшей юностью.

Не вспоминать же теперь еще и эту рыжую, на радость студентам вокруг, которые уже и так включили все свои локаторы. Интересно, про женскую клинику слышали? А то завтра окажусь внезапно беременной…

Мика посмотрел с прищуром, ежась в своем распахнутом пальто, а мне внезапно подумалось, что произойдет, если я запущу вот прямо здесь ему пальчики под ремень джинс, потяну на себя, прижмусь, обниму двумя руками и…

– У меня вечерняя тренировка до восьми.

– Ты уже закопал труп?

– Опоздаешь на занятия, – Каллахен кивнул в сторону входной двери, на что я, спохватившись, решила оставить вопрос без ответа – до вечера еще полно времени. Все равно и так все ясно. Все будет по старой схеме – клещи, наручники, угрозы и прочие увеселительные мероприятия наших приятельских отношений. Хм, наручники? Ох, черт, семинар, женщина, у тебя семинар!

Я сижу уже на знакомой кухне за барным столиком (третий-то раз! уже почти и родная, положив руку на сердце) в своей собственной спальной футболке, пью апельсиновый сок с пиццей, потому что ничего более умного мы не придумали, а есть уже хотелось обоим. Закатав рукава рубашки по локоть, чтобы не перепачкаться в соусе, Каллахен царственно восседал на соседнем стуле и старался не сильно так пялиться на мои голые коленки – а я игнорировала его как могла, хотя это было трудно. Чертовски трудно.

Брошенный на столе черный айфон завибрировал, Блондин бросил взгляд на вспыхнувший экран и тут же закатил глаза, даже не дочитав сообщение до конца, а потом ребром ладони толкнул телефон ко мне.

– Посмотри, в каком стрессе я живу, – фыркнул он, когда я с любопытством обнаружила сообщение с неизвестного номера с неоднозначным предложением встретиться и хорошо провести время, ну там еще что-то про руки, я не стала дочитывать и оттолкнула телефон в сторону.

– Специально аппетит портишь? Очень мне интересно знать, в какой позе экзальтированные первокурсницы хотят с тобой невинности лишиться… – брезгливо поморщилась я, возмущенно пихая Блондина пяткой. – Фу.

– Первокурсницы, наоборот, стесняются, это старшие курсы, – отозвался Мика, возвращая телефон на место – рядом с моим белым, – на край стола. – Откуда они вообще достают мой номер, я понятия не имею…

– Что, нашего плейбоя не заводят такие таинственные незнакомки? – хмыкнула я.

– Выходит, что нет? – улыбнулся Каллахен, откусив внушительный кусок пиццы. – И потом, – выдал он, запивая его соком, – ты круче всей этой толпы незнакомок и уж тем более – знакомых куриц. Ты же… свой парень!

Я, начав было смущенно улыбаться, тут же растеряла всякую смиренную скромность и отвесила этому ржущему коню затрещину, отчего тот едва не расплескал сок на рубашку, но вовремя успел вытянуть руку.

– Лучше бы ты подавился, – злорадно насмехалась я, промокая стол салфеткой. – С тобой вообще невозможно.

– Сплю на диване?

– В точку! – отсалютировала я салфеткой, прежде чем слезть со стула и выкинуть ее в мусорную корзину. – Так ты закопал тело? А то оно так подозрительно лучезарно мне улыбалось, словно ничего не произошло. Ты ему по голове что ли дал, и у Ника теперь амнезия? – вопросила я, облокотившись на высокий стол. Каллахен промычал что-то невразумительное, потом догадался прожевать пиццу и махнул рукой:

– Надеюсь, что закопал. Если оно полезет наружу, придется добивать лопатой.

– То есть я могу смело считать, что вы там как две подружки поболтали и о чем-то договорились?

– В точку! – передразнил он меня, отсалютировав стаканом сока.

– И?

– Что? – Блондин скорчил на редкость невинную мордашку, в сто пятьдесят шестой раз решив сыграть в любимую игру с трудностями перевода. Я сощурилась и хмыкнула, подперев ладошкой подбородок.

– Кто обещал мне рассказать? – терпеливо напомнила я.

– Кто?

– Что я вообще тут делаю? – пробормотала я, мученически поднимая глаза к потолку. – Ты, башня пизанская, выкладывай уже, а то я с тобой тоже “договариваться” буду, – сурово пригрозила я, а Мика заулыбался в ответ.

– Мы просто решили, что этот рыжий красавчик и покоритель сердец болтается и распространяет свое обаяние где-нибудь в другой вселенной. По крайней мере, до возвращения в родные края. А то у меня на него изжога и плохое настроение.

– Волнуешься, что обсыплет меня розовой пудрой? – с хитрой улыбкой я склонила голову набок, не отводя от Каллахена внимательного взгляда.

– Один раз обсыпал, и почти обсыпал и второй, между прочим.

– А я смотрю, ты у нас представитель государственного контроля над дозировками пудры на человеческую единицу? – поддразнила я, показывая Блондину язык. – Бедный, как ты терпел всю эту коррупционную несправедливость?

– Я на самом деле не ожидал, что у тебя случится этот рыжий, – смущенно признался Мика, пожимая плечами. – Просто какой-то мифический “бойфренд” как-то легче воспринимался, чем этот, который маячил перед глазами как восклицательный знак. Специально, кстати, маячил, – добавил он зловредно, скорчив рожу. – А от мощного такого пинка под зад его защищала – не поверишь! – ты.

– Хорошая тактика, заметь, – хмыкнула я, забирая пустую коробку из-под пиццы. Блондин как раз взялся за последний кусок, а я была уже довольно сыта и парой кусков, что съела до этого. Поэтому пока Мика расправлялся с остатками пиццы, я успела налить еще стакан сока и вернулась на насиженное место за столом, возвращая Блондину возможность снова пялиться на мои коленки.

– Это было нечестно, – пробурчал тот. – Ты точно не будешь кусочек? Твой целлюлит выдержит, не переживай.

– Нет, спасибо. Ты у нас растущий организм, вдруг в этот раз все уйдет не только в рост…

Мика улыбнулся так, как может только он, когда вокруг никого нет. С таким ребячеством и такой искренностью, сделать бы фотографию, а то никто и не поверит. Хотя кому бы мне нужно было это доказывать?

– А про девушку?

– Что – “про девушку”? – опять переспросил тот. – Понятия не…

– Все настолько криминально? Что ты еще успел натворить? Ты уезжал в Лас-Вегас и женился? У тебя будет ребенок от какой-нибудь ученицы старшей школы? – предположила самые худшие варианты я, но потом тряхнула головой. – Хотя как это может быть связано с Ником? Ты женился на его сестре?

– Яувелунегодевушку, – быстро-быстро пробормотал Блондин, но суть, увы, я уловила.

– Когда? – удивленно переспросила я. – Летом? Так вы поэтому не особо ладите?

– Ну когда еще? Так вышло, откуда мне было знать, что у нее есть парень, нынче же не клеймят, – виновато отозвался Мика. – Она сама на мне повисла, я тут при чем? Помнишь, я тебе мельком рассказывал про блеск для губ?

– …она была его подружкой? Только не говори мне, что…

– Увы, да. Ты получилась отличным куском мяса в сентябре, а я, собственно, про эту блондинку с блеском узнал случайно, когда мы с кем-то из ребят переписывались…

Вот теперь паззл отлично вставал в моей голове – и, надеюсь, верно укладывался. Мика смолк, предоставляя мне додумать остальное самой, а я же нетерпеливо соскочила со стула в очередной раз и прошлась от стола к холодильнику и назад. Тот момент с гавайской рубашкой я помнила отлично, потому что это дало мне столько поводов для шпилек, сколько учебный семестр не давал – и помню, что для Блондина это было просто какое-то мимолетное, а то и скорее “предложили – согласился” увлечение, про которое он забыл уже наутро. И если эта самая блондинка после этого по каким-то своим причинам отфутболила Ника, зуб у того был внушительный, учитывая что он об этом ни разу не обмолвился – да и сам наверняка понимал, что толку от разборок не будет, раз его блондинка оказалась совсем уж слаба на передок.

Тогда выходит, я сама просто перед ним все карты выложила, когда в сентябре его перевели? Но, если логично подумать, Ник бы тогда не стал именно из вредности со мной флиртовать, если бы не был уверен, что это заденет Мику. То есть либо он потом догадался, что к чему, либо сразу – теперь уж и не найдешь концов.

– Я ему кишки вырву.

– Вот поэтому я хотел решить это как-то… – мне на макушку легла теплая ладонь, и я поняла, что все это время задумчиво изучала два одиноких магнитика на дверце холодильника. И что про кишки сказала вслух, я тоже не ожидала, эх.

– Чтобы я потом тебе кишки вырвала за молчание? – обернулась я, а Мика пожал плечами по-прежнему с виноватой мордашкой.

– Об этом я тоже подумал, поэтому и сказал сейчас.

– Надеюсь, школьницы еще от тебя не залетали?

– Пока нет.

– Пока?! – я вскинула брови, а этот мужлан с усмешкой сгреб меня в охапку, прижал к себе и фыркнул в ухо:

– Скажи хоть что-нибудь другое по теме, про кишки я слышал.

– Тебе хорошо досталось, да? – внезапно хмыкнула я.

– На самом деле, я понятия не имею, что послужило толчком к настолько наглым действиям рыжего в мою сторону. Мне и так пришлось скрежетать зубами, когда он оказался в команде, а ты мне еще сцены закатывала, что я последняя сволочь и специально третирую Ника, чтобы тебе досадить, – напомнил он злорадно. – А что я еще мог сделать? Зато Ник получал столько удовольствия от всего этого, о да.

– И правда – что ты еще мог сделать? – усмехнулась я, чуть отстранившись и пользуясь тем, что я наконец-то могу запустить пальчики за ремень, вытащить из-под него рубашку, и, ткнувшись носиком под подбородок, прикоснуться к коже губами.

– Почему тебе можно меня внезапно целовать, а мне – нет? – притворно обиженно протянул Мика, лениво улыбаясь и наблюдая как я, пуговицу за пуговицей, расстегиваю рубашку снизу вверх.

– Потому что ты играешь в послушного мальчика, – от ощущения теплого живота под тканью мурашки по спине бежали. Верхние пуговицы я расстегивала уже наощупь – мы играли в гляделки, весьма успешно, потому что взгляд отводить вообще не хотелось. Мика смотрел так, что я не могла отвести взгляда, и никак не могла понять что там, за этими кошачьими омутами. Там не было предвкушения, или чего-то такого, что обычно бывает в подобных ситуациях, было какое-то любопытство, но очень поверхностно, проскальзывающее поверх нескрываемого облегчения. Если это его правда тяготило (хм, Мику Каллахена что-то может тяготить?), то я могу сказать, что раздубасила молотком почти всю его алмазную скорлупу – осталось только дождаться, пока она ссыплется вниз. Не сразу, не за день или два, но теперь я готова была ждать хоть вечность.

– С тобой если играть в бунтаря, ты что делаешь? Правильно, молочный коктейль на капот. Меня в местной автомойке уже держат за постоянного клиента. Признавайся, они тебе платят проценты? – в его глазах заиграли смешинки, а уголки губ приподнялись в легкой полуулыбке. Мика упирается ладонями в кухонный стол позади меня – и наши глаза оказываются на одном уровне. Теперь он смотрит так, что у меня дыхание перехватывает, а внутри все разрывается на миллиарды осколков, я стараюсь дышать, но не выходит, потому что все легкие, все внутри забито этим вязким, всепоглощающим чувством какой-то глупой нежности, счастья и тонной пенопластовых звездочек.

– …да никуда я уже не денусь, – я встряхнула челкой. – И никуда бы не делась, как же я без своей любимой занозы в заднице?

– Дурочка, – хмыкнул тот, за что получил в ответ мгновенное “упырь” и полез целоваться. Я особо и не сопротивлялась, да и знаете – целуется Мика шикарно. Как всегда, конечно же играется, чуть прикусывает, все мимолетом, вскользь, не настаивая – это просто поцелуй, хотя это не мешает Каллахену прижиматься ко мне, и уж тем более – лезть под футболку…

– Эй, доброе утро.

– Умм?

– У меня утренняя тренировка, мне надо уже уходить…

Выпутываюсь из-под одеяла, и, приоткрыв один глаз, привычно гляжу на светящееся табло часов – восемь с небольшим. Мне на занятия к одиннадцати. Охтыж.

Мика пытается не ржать как гиена, глядя на мою сонную морду и стоящую дыбом челку, – только и пытается хоть как-то пригладить ее, быстро чмокает в лоб и выпрямляется. Я все еще сонно хлопаю ресницами, просыпаться совсем не хочется, и как-то отдаленно понимаю какую-то автоматную очередь слов “спи”, “завтрак” и “увидимся днем” – и засыпаю снова.

Через пару часов здорового сна я нашла на кухне связку ключей, которая назидательно лежала на крышке банки растворимого кофе посреди стола. Поэтому за утренним кофе я сидела на высоком стуле и играла в гляделки с этой связкой ключей – как раз отлично получалось размышлять о своей судьбинушке без присутствия самого владельца. Хотя чего уж там – эта квартира сама по себе уже была как сам Каллахен, потому что разбросанные вещи никто не отменял, да и полотенца в ванной пора менять, как и постельное белье, и еще я нашла носок. Один. Я отлично понимала, что Мика явно не мифическая фея и хотя бы не раскидывает трусы по полу (или я просто их еще не нашла?), и теперь еще больше не могла понять, в каких мы отношениях. Как мне себя вести? Оставить как есть или начать бузить?

Покрутив связку ключей в руках, я потянулась за телефоном и позвонила Мелиссе.

– Так что говорит Нэйтан? – полюбопытствовала я.

– Сама у него спроси в обед, мы как-то толком не успели промыть вам кости вчера, – ухмыльнулась подруга. – Ты будешь?

– Сегодня не уверена, мне надо просидеть задницу в библиотеке – курсовая что-то внезапно начала маячить перед глазами с восклицательным знаком, так что я сегодня – рабочая единица. Да еще и “Саванна” вечером. Эх, с моим графиком работы – где мои миллионы-миллиарды? Что я делаю не так?

Мелисса только гнусно посмеивалась на том конце, также как и я собираясь на занятия, не отрываясь от разговора. Впрочем, больше ничего такого я от нее и не узнала, а сплетничать про Лисенка решила не по телефону, а позднее. Тем более моя печенка-селезенка догадывалась, что тот будет держать меня как щит до последнего, тем более у него и так все козыри на руках. Хотя кто ему поверит?

Из-за привычно горящих сроков у мадам обед не светил ни ей, ни мне – пришлось привычно заказывать из ближайшего ресторана, который работал с доставкой, и есть пасту, не отрываясь от экрана монитора, пока патронесса пыталась распихать ткань в презентации. Немудрено, что позднее в “Саванне” я была молчаливым призраком, который выживал на кофеине, а после смены даже не смог затолкать в себя что-то съедобное – лежал на кровати в общаге и сетовал на судьбинушку.

Мелисса, которая заскочила на пару минут за вещами, окинула меня насмешливым таким взглядом, обозвала старой развалиной и уехала ночевать к своему баскетболисту, оставив мне на растерзание Сьюзен. Или меня ей на растерзание, это как посмотреть, потому что историю о том, как мы расстались все-таки с Ником она не слышала и очень хотела о ней знать. Даже притащила мне банку пива для настроения, так что выбора у меня не было. Да и не было в моей версии ничего такого важного и сверхсекретного, на самом-то деле.

Каллахен весь вечер молчал, собственно, как и весь день до этого, я даже не стала удивляться – это же Мика. И даже думать боялась о том, что это как раз период “спущенных штанов” у него завершился, но зачем он тогда оставил ключи? Ведь дверь в квартиру, насколько я видела, запирается автоматически при захлопывании…

В общем-то, я как всегда слишком много думаю и слишком мало делаю. Потому что трусиха еще та, и ничего не могу с этим поделать.

Утром мир продолжал крутиться, общественный транспорт и пробки были все так же в тесном сотрудничестве на перекрестке Пятой улицы и проспекта Независимости, что сводило зубы. И серый “Астон Мартин” на парковке все так же был этого асфальтового цвета, безупречно отполированный, одинокий и привлекающий всеобщее внимание. Портило привычную картину крыльца главного корпуса только кипа бумажек подмышкой у Блондина, зажатая в зубах папка с файловыми конвертами, пока сам Мика завязывал шнурок на тимбалэндовсих бежевых ботинках. Отличная просто поза для того, чтобы разогнаться и отвесить пинка по этой тощей заднице, пока не видит. Точнее сказать – не может ничего сделать, заметил-то он меня почти сразу.

– Какие люди, и без охраны.

– Рыжего что ли позвать? – отмахнулась я. – Что это с тобой? Неужели бумажки на отчисление собираешь? – я кивнула на безвинно зажатые листочки. – Наконец-то!

– Увы, это всего лишь мои контрольные работы, рано радуешься, старушка, – Мика выпрямился, избавившись от папки во рту, глянул на меня насмешливо.

– Жаль, – хмыкнула я в ответ и бодренько заскочила в двери корпуса. Обмен любезностями привычно состоялся, чего мне еще там на холоде прыгать? Да и мне уже было интересно, как Мика будет себя вести – как ни в чем ни бывало, или же…?

Или же. Да.

Пора признаться самой себе для начала, что он нужен мне как кислород. И не раз в сутки с контрольным “привет – ну ты и задница! – иди уже, не дави на черепушку”, от которого уже зубы сводит. А раз уже и себе призналась, то пора научиться перекладывать проблемы на чужие плечи. Там все равно почти два метра счастья, вытянет.

Я сверлила взглядом телефон на столе, подперев ладонью щеку. Не знаю, с какой конкретно целью, но пока мадам Жюстин проводила семинар, у меня был свободный час. Успев переделать все дела, оставшееся время я скучающе разглядывала записи в ежедневнике, размышляя о своей нелегкой женской доле. Доля, собственно, заключалась в “Саванне”, размышлениях мадам о том, что если она меня захватит в полное рабство, то какой бы мне подошел оклад, ну и о злобном карлике, который не подает признаков жизни вообще.

– Если на него смотреть, он не станет звонить. Это, конечно, айфон, но не настолько же! Тебя научить им пользоваться?

Злобный карлик, кто же еще. Подпирает плечом распахнутую дверь и улыбается как стая чеширских котов.

– А тебя научить стучать в дверь? – от неожиданности я уже как-то автоматически огрызнулась, практически подскочив на месте. Каллахен ворчание проигнорировал, но зато гордо продемонстрировал картонную коробочку из кофейни с горячими стаканами внутри, поставив ее на стол передо мной.

– Подлизываешься ко мне или к мадам? Смею разочаровать – у нее семинар, но я надеюсь, что кофе не успеет остыть, – моя улыбка источала мед, тонну самого отборного приторного меда.

– Не успеет, – Мика уже обходил мой стол, и я успела только подняться с места, прежде чем меня притянули к себе, безапелляционно обхватив рукой за шею, и поцеловали.

– Ты всех своих подружек так целуешь? – хмыкнула я в ответ.

– Нет, только тебя, – не менее ехидно хмыкнули в ухо, не выпуская меня из цепкого захвата. – С остальными как-то проще.

Я смогла только обиженно засопеть в ответ, сжимая под пальцами его теплую толстовку. От Блондина пахло осенью, этими прелыми листьями, и совсем немного – молотым кофе, ведь только из кофейни вышел. Тепло, спокойно и хорошо.

Глупая я, нашла ведь себе мазохистичное развлечение на старости лет.

Ткнув его кулачком куда-то в живот и услышав в ответ вздох, я улыбнулась, поймала теплую улыбку в ответ и потянулась за поцелуем, привстав на носочки. Вот тут бы мне пригодились шпильки, но увы, осенняя погода вновь загнала меня в ботинки и вернула мой рост в привычный детский.

И только услышав шум выходящих студентов из аудитории на кафедре, я спохватилась и мягко отпихнула его в сторону.

– Латте остынет, – напомнил он, кивая на коробку с кофе.

– Если что, оно не останется без дела.

– Я только с мойки, сжалься.

Мика вальяжно плюхнулся на свободное кресло у стола мадам, закинул ногу на ногу и устремил на меня этакий взгляд с прищуром, а на мой молчаливый вопрос выдал логичное:

– Хочу с мадам поздороваться.

– Ах, – с сарказмом кивнула я, садясь обратно за стол. – Конечно. Мика Каллахен и Вежливость, мифы и легенды университета.

– Ты вчера работала?

– Угу, – я привычно подставила под подбородок ладошку, разложила вокруг бумажки из отчета и воссоздала рабочую атмосферу в кабинете, даже вытащила какой-то эскиз из папки. – Хотя мое воображение независимо от графиков работы и отдыха любезно подкидывает совсем что-то не рабочее.

– По возможности готов помочь. Даже согласен на тебя и костюм горничной, окей.

– Даже?

– Медсестры круче. Но горничная так горничная.

Я все еще старалась держать серьезное лицо. Но как тут сдержаться?

– Латте.

– Ой, – спохватилась я и потянулась за стаканом. – Кстати, спасибо.

– Мне просто нужен был повод. А то пока ты научишься передавать мысли на расстоянии без участия телефона, пройдет еще десяток лет. Я состарюсь.

– Я просто…

– Мика? Доброго дня, – мадам Жюстин как под дверью караулила этот момент, войдя в кабинет со стопкой бумаг, рабочими журналами и папками контрольных проектов. Понятное дело, ничего она не караулила, но мне пришлось резво встрепенуться, открыть стаканчик с кофе и хотя бы занять себя этим.

– Решил угостить вас кофе, ничего особенного, – Каллахен улыбался как голливудская звезда. – Латте?

Он даже поднялся, чтобы достать кофе из коробки, пока мадам сгружала все свои документы на и без того заваленный стол. Патронесса улыбнулась ему в ответ, принимая кофе из рук, но хитро сощурилась:

– Только кофе?

– У меня другая специальность, поэтому я принес вам только кофе и заодно поболтать с Джейсон, а то мы давно не виделись с этим дурацким расписанием на семестр.

– Кольцо, кстати, красивое. Ты его не носишь? Почему?

Вопрос адресовался уже мне, и на меня одновременно посмотрели два голодных упыря. Один смотрел насмешливо, другой – с любопытством, на что я старательно сделала лишний глоток кофе, выдерживая паузу.

– Боюсь потерять.

– Оно велико? Можно же в любой мастерской переплавить немножко…

Я неопределенно дернула плечом, подражая каллахеновской манере, и сделала вид что углубилась в документы, даже ноутбук подключила в работу. Жаль, не успела увидеть, как мадам закатывает глаза, но когда она напрямую спросила, когда уже Мика позовет меня на свидание, а то я засиделась, я чудом не пролила кофе на стол. Мика коварно ухмыльнулся и лениво так ответил, что, оказывается, звал, но я неприступна как скала, и что это жестокая несправедливость, ведь он само очарование. И при этом вполне спокойно сменил тему, спросив как у мадам дела, как в новой квартире и не хочет ли она завести маленькую собачку, это нынче модно и стильно. Я даже смогла придумать себе работу, ожидая пока Блондин уже отпочкуется в сторону машины. Не сказать, чтобы я чувствовала дискомфорт – под привычную болтовню Мики, пусть и не со мной вовсе, все как-то спокойнее было. Знакомый тембр, мурлыкающие усмешки, – все близкое, привычное, а ты сидишь и улыбаешься себе под нос, и прячешь эту улыбку за стаканчиком с латте, который почти остыл.