Текст книги "Торговец смертью"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

11

Чувство времени подвело его. Схватка с Белласаром, которая, как показалось Малоуну, длилась не более пятнадцати минут, на самом деле заняла целый час. Подойдя к монастырю, он увидел сидящего на ступенях крыльца Джеба. Из пулевой раны в его руке натекла целая лужа крови.

– Вот теперь я действительно у тебя в долгу, – сказал Малоун.

Встревоженные стрельбой и взрывами, из ближайшего селения, расположенного в двадцати километрах от поместья, примчались полицейский и врач. Пока врач обрабатывал рану Джеба, полицейский и местные спасатели, вызванные по телефону, обследовали руины в поисках пострадавших. Трое из людей Джеба, включая Диллона, получили ранения, двое погибли. Не теряя ни секунды, Малоун вошел в здание и спустился в уже знакомый коридор, где находилась Сиена.

Русские все еще были там. Они до сих пор не могли прийти в себя от мысли о том, что Белласар на самом деле использовал разработанное ими биологическое оружие. Бледные, с осунувшимися лицами, они смотрели через два окна на Сиену, а та, устав от долгого сидения, мерила комнату шагами. В глазах ее застыл ужас. Малоун видел, как Сиена отчаянно колотит кулаком в дверь, а затем осматривает потолок в тщетных поисках хоть какого-нибудь выхода. Ссадины на ее лице распухли еще сильнее, и от этого зрелища у Малоуна разрывалось сердце. Однако, если ее красоте что-то и угрожало, то никак не они.

– Насколько быстро развивается болезнь? – спросил он сутулого русского.

Ученый подавленно ответил:

– Развитие обычной формы занимает от пяти до семи дней.

– Обычной?

– Мы модифицировали вирус таким образом, чтобы все процессы шли в ускоренном темпе. Мы и мысли не допускали, что Белласар применит его.

– А теперь? Сколько времени это займет теперь?

– Три дня.

– Она знает, что подверглась заражению?

Ученый отвел глаза в сторону и покачал головой.

Малоун сглотнул горький комок. Поединок с Белласаром настолько обессилил его, что он едва стоял. Но то, как он себя чувствовал, не имело значения. Он вошел в кабинет, снял трубку телефона и набрал номер, который час назад прокричал ему Белласар.

На расстоянии всего в несколько метров от него, заключенная в камеру из пуленепробиваемого зеркального стекла, Сиена резко обернулась и со страхом посмотрела на телефонный аппарат, стоявший на столе. Затем, осторожно протянув руку, она сняла трубку.

– Чейз?

– Да, родная, это я. Я здесь.

– Мне так страшно! Ты сказал, что идешь за мной, а сам не появился!

– Прости, меня кое-что задержало.

– У тебя такой голос… С тобой все в порядке?

– Немного устал, немного помят, а в остальном все нормально. Хочешь услышать хорошую новость?

– Господи, конечно же, хочу!

– Все кончено. Он мертв. Тебе больше никогда не придется его бояться.

Несколько секунд она стояла не шевелясь, словно не веря услышанному, а потом по ее избитому лицу потекли слезы. Как же хотелось Малоуну обнять ее сейчас! Он представлял, как ей одиноко в этой комнате, откуда она не могла видеть ничего, кроме собственного отражения.

– Забери меня отсюда, – взмолилась она, – пожалуйста!

– Я не могу, – сдавленным голосом ответил Малоун. – И не смогу еще пять часов.

– Пять часов? Но почему?

– На двери стоит замок с часовым механизмом. Я не смогу открыть его раньше этого срока.

– Пять часов, замок с часовым механизмом… Я ничего не понимаю…

– Но ты не будешь в одиночестве. Все это время мы с тобой можем разговаривать, как сейчас. Вот, к примеру, скажи, теперь, когда тебе некого бояться, чего бы ты хотела? Куда предпочла бы отправиться?

– Чего бы я хотела? Это просто. Я хотела бы провести остаток жизни рядом с тобой.

У Малоуна сдавило горло.

– Считай, что по этому пункту мы договорились. А куда поедем?

– Ты скажешь, что это банально и пошло.

– Вряд ли, но ты все равно попробуй.

– Я бы хотела отправиться туда, где мои родители провели свой медовый месяц.

– В Италию? В Сиену?

– Да.

– Ну что ж, в этом нет ничего банального и тем более пошлого.

Когда коридор наполнился полицейскими, Малоун отказался прервать разговор с Сиеной, и они продолжали говорить: о своих мечтах, сожалениях, планах на будущее. Он запер дверь и стал ожесточенно махать рукой, приказывая полицейским убираться прочь. Поначалу они хотели ворваться силой, но русский объяснил им, что произошло.

Прошло пять часов.

Целая вечность.

Наконец замок с часовым механизмом щелкнул и открылся.

Малоун повесил трубку и вышел из кабинета. Полицейские давно покинули здание, опасаясь, что ученые ошиблись в расчетах и болезнь все еще может быть заразной. Ушли даже сами русские. Видимо, и они были не до конца уверены в надежности разработанного ими предохранительного механизма.

Малоун один стоял в пустом коридоре. Он не боялся заразиться. Без Сиены ему все равно не жить. Все еще не зная, как сообщить ей о случившемся, он вошел в зеркальную камеру. Они обнялись так крепко, как будто встретились спустя годы после разлуки. И целовались так истово, как будто это было в последний раз.

Эпилог

Сиена раскинулась на трех холмах расположенной в Центральной Италии области Тоскана. В центре города – знаменитый кафедральный собор с причудливыми контрастными узорами из белого мрамора и розово-зеленых камней. Главная городская площадь – пьяцца – выложена красным кирпичом «елочкой» и окружена древними светскими и церковными постройками. Большая часть античного города уцелела. Его древние ворота, узкие, продуваемые семью ветрами улочки, покатые крыши, покрытые замшелой от времени черепицей, вступают в чудовищный контраст с современными автомобилями, катерами, линиями электропередачи и, как и пьяцца, уносят нас назад, в прошлое.

Именно такое впечатление складывалось у Джеба Вайнрайта, когда он, пройдя по выложенной коричневым кирпичом дорожке, открыл серые деревянные ворота и вошел в наполненный солнцем и воздухом сад. Как же сильно контрастировали его красные, пурпурные и зеленые цвета с монотонно-асфальтовыми оттенками города, к которым он уже успел привыкнуть!

На нем были кроссовки, джинсы и синяя рубашка с короткими рукавами, а на левом плече висела фотокамера. Время от времени он потирал руку, как если бы она начинала болеть.

Выйдя из тени дверного проема, появился пожилой мужчина в соломенной шляпе и грязных садовых перчатках.

– Чем я могу вам помочь? – спросил он по-итальянски.

Джеб, который часто работал в Италии и хорошо знал этот язык, ответил:

– Я ищу одного человека. Мне сказали, что он снимает квартиру где-то здесь. Он американец.

– Синьор Малоун?

Джеб постарался не выказать облегчения, которое он испытал.

– Да. Мы с ним давненько не виделись.

Джеб заметил, как переменилось выражение лица собеседника, и ему самому стало не по себе.

– Он там же, где всегда. – Седобородый мужчина указал на противоположные ворота, позади которых росли цветущие кусты.

– Grazie.

Вновь помассировав левую руку, Джеб прошел по дорожке, слушая деловитый гул пчел, снующих между кустами, открыл ворота и вошел в совершенно другой сад – с буйной травой, декоративными кустами и тенистыми деревьями.

Слева, держа в руке кисть, перед полотном, установленным на мольберте, стоял человек. Он был настолько погружен в работу, что не услышал, как открылись ворота. На полотне была изображена женщина – столь прекрасная, что у Джеба захватило дух. Сам оригинал сидел в плетеном стуле, на фоне ярко-коричневого городского пейзажа.

Джеб вспомнил время, когда красота этой женщины заставляла его испытывать такое сильное смущение, что он старался не смотреть на нее. Вот и сейчас, приближаясь, он почувствовал непреодолимое желание отвести глаза в сторону. Что касается ее, то она, завидев Джеба, вскочила со стула, торопливо пересекла лужайку и скрылась в дверях. Удивленный ее внезапным уходом, Малоун обернулся, чтобы выяснить, кто помешал сеансу.

– Джеб?

Он моргнул, словно думая, что глаза сыграли с ним злую шутку.

– Как поживаешь, дружище? Ты обещал мне напоминать о себе, а потом пропал. Я, естественно, стал волноваться.

Удивленный столь неожиданным появлением Джеба, Малоун ответил не сразу. Казалось, он не знает, что сказать.

– Напоминать о себе? – переспросил он. – Да, действительно, я так и собирался поступать.

– А потом закрутился?

– Что-то вроде этого.

– Тебя было сложно отыскать, – сказал Джеб. – Единственной зацепкой для меня стали слова русского о том, что ты в телефонном разговоре с Сиеной обещал ей привезти ее сюда.

– Да, это прекрасный город.

– Я уже в этом убедился. Когда в следующий раз буду выбирать место для посадки, выберу его. – Джеб глянул в сторону дверей, в которых скрылась Сиена. – Ну и как ты тут поживаешь?

– Хорошо, – немного поколебавшись, ответил Малоун.

– Выглядишь ты отлично.

– Ты тоже. – Малоун посмотрел на собеседника изучающим взглядом и спросил напрямую: – Что тебе нужно, Джеб?

– Я всего лишь хотел увидеть старого друга и узнать, как дела у него. Возможно, выпить с ним пива и вспомнить прежние времена.

Малоун опустил взгляд.

– Наверное, я веду себя грубо.

– С чего ты так решил?

Веселая ирония, прозвучавшая в голосе Джеба, заставила Малоуна улыбнуться. Затем он снова посерьезнел.

– Как твоя рука?

– Чертова пуля, по-видимому, задела нерв. Мышца все время дергается.

– Мне очень жаль.

– Чепуха!

– Я говорю серьезно. Ты столько сделал для меня… – Малоун посмотрел в сторону дома. – Для нас обоих. Что у тебя с работой?

– Лейстер был в бешенстве, узнав, что я действовал за его спиной, и приказал мне заниматься бумажками, пока он, дескать, не решит, можно ли мне снова доверить оперативную работу.

– Наверное, сидеть за письменным столом было для тебя мукой мученической?

– В этом обнаружились и свои преимущества. Я получил возможность понаблюдать за Лейстером.

Малоун нахмурился.

– Я долго ломал голову над тем, кто в Конторе мог быть агентом Белласара, – продолжал Джеб. – Меня с самого начала тревожила мысль: почему Лейстер так охотно поверил в то, что мертвецом, которого выловили из Ист-Ривер, был ты? Он моментально отменил все мероприятия поддержки, которые я организовал на тот случай, если тебе удастся вытащить Сиену из поместья Белласара. Но было и кое-что еще. Например, то, как он привез тебя и Сиену в надежный дом в Вирджинии и продолжал допрашивать вас, хотя было очевидно, что мы уже получили всю необходимую информацию. Затем Белласар откуда-то узнал о вашем местонахождении – точно так же, как он узнал о том, что вы с Сиеной находитесь в Мексике, после того как я сообщил об этом Лейстеру.

Слушая товарища, Малоун мрачнел на глазах.

– И тогда я решил приглядеться к нему. У него есть жена и двое детей-школьников. Живет вроде по средствам. Когда я начал следить за ним, мне поначалу показалось, что у него скучнейшая жизнь, но однажды он нарушил свой обычный распорядок. В выходные, вместо того чтобы вернуться домой, он отправился в Балтимор. Выяснилось, что он живет двойной жизнью. Там у него другой дом, другое имя и другая женщина – на двадцать лет младше его. На то, второе имя у него открыт счет в банке на Багамах, куда поступали деньги от одной из компаний Белласара. Ему светит как минимум двадцать лет за решеткой.

– Не очень большой срок, – мрачно проговорил Малоун. – Но когда он выйдет, я с ним поговорю по-свойски.

– Поговори лучше со мной. Серьезно, Чейз! Ты действительно в порядке?

– Да.

– А она? – Джеб кивнул в сторону дверей.

– Тоже.

Луч солнца упал в окно дома, и даже с улицы стало видно, что стены комнаты завешаны картинами, на каждой из которых изображена все та же прекрасная женщина.

– Я вижу, ты был очень занят, – заметил Джеб.

– Чего мне хватает с лихвой, так это времени и вдохновения. Когда художник находит свою Беатриче… – Задумавшись о чем-то, Малоун посмотрел на портрет, над которым работал.

– Ты не хочешь предложить мне пива?

– Прости, – развел руками Малоун, – я снова веду себя как грубиян. Садись, я сейчас вернусь.

Однако вернулся он лишь через несколько минут. Сидя на стуле, Джеб слышал неразборчивый обмен репликами. Наконец Малоун вышел с двумя банками пива.

– Сиена к нам не присоединится? – спросил Джеб.

– Ей немного нездоровится. Погода, наверное.

– Жаль. Я хотел с ней поговорить.

– Она передает тебе наилучшие пожелания.

Примерно около часа продолжалась эта напряженная беседа ни о чем между бывшими друзьями, которых развела жизнь. Джеб рассказал о том, как сотрудники ЦРУ и их французские коллеги быстро локализовали последствия произошедшего в поместье Белласара, сообщив общественности, что это был «несчастный случай на производстве».

Единственное, о чем не говорили Джеб и Малоун, так это о тех трех неделях, в течение которых Малоун боролся за жизнь Сиены. Монастырь был объявлен карантинной зоной. Потому что никто не знал, поможет ли биологический «предохранитель» предотвратить заражение спустя шесть часов. После того как команда в костюмах химической защиты вынесла мертвых и раненых, вокруг поместья Белласара была установлена санитарная зона диаметром в один километр. В уничтоженное поместье никого не впускали.

Подобно призраку, среди безобразных развалин остался стоять один только монастырь, превращенный в подобие полевого госпиталя. В нем Малоун, непрестанно советуясь с врачами по телефону, пытался вытащить Сиену с того света, сбивая температуру, делая капельницы, обтирая ее губкой, пропитанной холодной водой, и всем своим существом желая, чтобы она выжила.

Одно из самых грозных инфекционных заболеваний, оспа была окончательно побеждена в 1977 году. Поскольку мало кому из нынешних ученых довелось увидеть страшные разрушения, которые причиняет человеческому телу эта смертоносная инфекция, Малоуна попросили вести подробные записи всех ее симптомов и проявлений. Это было вдвойне важно, поскольку в данном случае ученые столкнулись с новой разновидностью заболевания.

Непредсказуемость вируса стала основной причиной, по которой власти не рискнули перевести Сиену в больницу. Лекарства и еду на территорию поместья сбрасывали с вертолета на парашютах. Теоретически болезнь не должна была стать заразной, и эти меры предосторожности могли показаться излишними. Но… Береженого бог бережет. Было принято решение: в случае, если у Малоуна вдруг появятся симптомы страшной болезни, сбросить на поместье термические бомбы, чтобы выжечь даже сами воспоминания о вирусе.

Малоун не имел ни малейшего представления о том, заразна ли болезнь. Точно так же Джеб, поправлявшийся в больнице после ранения, не имел ни малейшего представления о том, через что приходится пройти его товарищу в подземельях монастыря. Джеб мог только строить догадки и расспрашивать врачей о том, что сказал им Малоун во время очередного телефонного разговора. Впоследствии он прочитал записи, составленные Малоуном за то время, в течение которого он выхаживал Сиену.

Сначала поднялась температура – до 41 градуса. Затем начались рвота, диарея и горячечный бред. После этого под кожей появились алые геморрагические пятна. Врачи сообщили Малоуну, что на этой стадии болезни летальный исход наиболее вероятен. Пятна появились на лице и шее Сиены и вскоре превратились в мутные нарывы. Наконец нарывы прорвались, высохли и стали струпьями. Все это время она испытывала непреодолимое желание расчесывать эти нарывы. Несмотря на свою слабость, Сиена с такой силой раздирала лицо и шею, что Малоуну приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы не позволить ей окончательно изуродовать себя. В конечном итоге ему все же пришлось привязать ее руки к краям постели.

Когда стало ясно, что Сиена будет жить и что смертельный вирус не заразен без своего компаньона, власти сняли карантин, Сиену перевели в отдельную палату больницы, а Малоун оказался под пристальным наблюдением врачей, которые следили за тем, не проявятся ли у него запоздалые симптомы болезни. Джеб тем временем выздоравливал. Когда к Сиене и Малоуну разрешили пускать посетителей, он первым отправился навестить их. Но их там уже не было…

К тому времени, когда разговор исчерпал себя, Джеб допил пиво. Ветер трепал листья на ветвях, далекий гул автомобильного движения смешивался с гудением пчел среди цветов.

Малоун не предложил бывшему другу еще пива.

– Когда ты возвращаешься в Вашингтон? – спросил он.

– Пока не решил. Поужинаем сегодня вечером?

– Мы в последнее время редко выходим из дома.

– Тогда, может, мы вдвоем?

– Я не люблю оставлять Сиену одну.

– Разумеется, – кивнул Джеб. – Хочешь, я загляну к тебе завтра?

Малоун промолчал.

– Я остановился в этом отеле. – Джеб протянул ему карточку, которую утром взял в вестибюле гостиницы. – Если передумаешь…

– Конечно. – Малоун взял карточку и равнодушно сунул ее в карман рубашки.

– Ну… – Они пожали друг другу руки. – Попрощайся за меня с Сиеной и передай ей наилучшие пожелания. – Ощущая неловкость, Джеб повернулся к мольберту. – Это настоящий шедевр. Ты никогда не писал лучше.

– Да.

– И те, другие картины, – Джеб указал в сторону портретов, различимых через окно, – они тоже шедевры.

– Раньше меня никогда не посещало вдохновение.

– Береги себя, – сказал Джеб. – И ее.

– Теперь я только этим и занимаюсь.

Когда Джеб открыл ворота, Малоун уже вошел в дом.

– Ну что, повидались с другом? – спросил Джеба седобородый старик, когда он с ним поравнялся.

– Все не так просто.

– Его жена… – Старик удивленно развел руками. – Он к ней так привязан! Они никогда и никуда не выходят. Сосредоточены только друг на друге. Прожили здесь уже полгода, и вы – первый человек, который их навестил.

– Им хватает друг друга. Чего еще желать?

– Вы видели картины?

Джеб кивнул.

– На каждой из них изображена его жена, – сказал старик. – Ничего другого он не рисует.

– Зачем ему рисовать что-то еще, если у него есть такая замечательная модель?

Старик посмотрел на собеседника удивленным взглядом.

– Не понимаю. Вы ее видели?

– Мельком. Когда я вошел в сад, она ушла в дом.

– Она всегда так поступает. Не любит, чтобы на нее смотрели. Что с ней случилось?

– У нее была тяжелая болезнь.

– И все же на портретах она так прекрасна!

– Она прекрасна не только на портретах. – Заметив непонимающий взгляд старика, Джеб пояснил: – На полотнах он изображает ее такой, какой видит.

Джеб прошел мимо ярких цветов и остановился возле серых деревянных ворот. «Чейз любит ее так сильно, – подумалось ему, – что она навсегда останется для него самой красивой женщиной в мире».