Текст книги "Торговец смертью"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

3

Когда через полчаса охранник вновь заглянул в библиотеку, он застал Чейза спящим в кресле – с закрытыми глазами, головой, склонившейся на плечо, и книгой, лежащей на коленях. На сей раз, выйдя из библиотеки, охранник закрыл за собой дверь. Малоун тут же встал, выключил свет и подошел к окну. Выглянув наружу и не обнаружив ни одной живой души, он выбрался из окна, прикрыл раму и юркнул за один из больших кустов. Если охранник вернется в библиотеку и не застанет его там, он решит, что Малоун проснулся и отправился в свою комнату.

Стоя за кустом, Чейз осмотрел пространство, освещенное прожекторами, убедился в том, что поблизости никого нет, перебежал через дорожку и, оказавшись за длинной вереницей других кустов, стал красться в направлении монастыря, ориентируясь на колокольню, которая высилась на фоне темного неба. Крадучись и перебегая из одной тени в другую, он преодолел расстояние, которое в иных условиях потребовало бы пяти минут неспешной ходьбы, за целых тридцать минут.

Его ладони вспотели. За десять лет он успел подзабыть свои военные навыки и теперь с трудом сдерживал волнение. Сердце его гулко колотилось, легким не хватало воздуха. Выйдя из-за фонтана, Малоун нырнул за вечнозеленый куст в виде какого-то животного, припал к земле и стал вглядываться в стрельчатые окна монастыря. Большая их часть была погружена во тьму, но он с удивлением заметил, что окна первого этажа ярко освещены.

Малоун долго решал, стоит ли ему подобраться поближе, как вдруг открылась дверь и на фоне вырвавшегося из нее света возник мужской силуэт. Из здания вышел охранник с винтовкой, закрыл за собой дверь, поглядел на звездное небо и закурил. Малоун беззвучно возблагодарил небеса за то, что они удержали его от поспешных и опрометчивых действий.

«Все в порядке, – стал успокаивать он себя, – я подожду, пока он зайдет внутрь или просто уберется отсюда». Но в отсутствие Белласара и Поттера охранник, видимо, решил не утруждать себя чрезмерным соблюдением дисциплины. Докурив сигарету и затоптав окурок носком ботинка, он продолжал стоять на месте. Лишь когда открылась дверь и из нее появился мужчина в белом до колен халате, охранник вытянулся по стойке «смирно», всем своим видом давая понять, что он зорко стережет вход в здание.

Вышедший был высоким худым мужчиной с темными волосами и грубыми чертами лица. Малоун видел его впервые. В свете, лившемся из открытой двери, Малоун внимательно рассматривал его, пытаясь запомнить широкий рот, густые брови и квадратное лицо. Времени у него было мало. Мужчина в халате указал на окурок у ног охранника и сказал что-то резкое, после чего провинившийся стражник хмуро потупился. После следующей реплики охранник вошел в здание следом за отчитавшим его человеком. Хлопнула дверь, и вновь наступила темнота. Однако она была не кромешной. Свет прожекторов позволил Малоуну внимательно осмотреться, и, только убедившись, что в поле зрения нет других охранников, он осмелился подобраться к окнам монастыря.

Почему на этом мужчине был белый халат, какие носят врачи и ученые в лабораториях? Что находится за этими окнами? Несмотря на то что грудь его словно стянуло стальным обручем, Малоун оставался в неудобной позе, скрючившись в кустах возле стены монастыря. Послышались шаги. Еще один охранник прошел совсем рядом с ним. Малоун услышал металлический звук. Похоже, это висевшая на груди винтовка терлась о пряжку пояса.

Затем до его слуха донесся звук приглушенных голосов, раздававшийся из глубины здания. Малоун прижался к стене, чтобы не быть увиденным, однако его опасения были напрасны – изнутри на окнах висели жалюзи. Он перебрался к следующему окну и, найдя укрытие за еще одним кустом, попробовал заглянуть внутрь. На сей раз удача оказалась более благосклонной к нему. На этом окне были не жалюзи, а лишь внутренние ставни, створки которых сейчас были частично распахнуты.

Он увидел кусочек комнаты: каменный пол, столы, стеклянные шкафы, лабораторное оборудование, компьютеры и различные электронные устройства. Два больших металлических шкафа у дальней стены напоминали промышленный холодильник и морозильник.

Голоса зазвучали более отчетливо, и в поле зрения Малоуна появились охранник и человек в белом халате. Он говорил на русском языке, который охранник – как, впрочем, и Малоун – явно не понимал, но смысл его слов был понятен и без того: он хотел, чтобы охранник открыл один из больших деревянных ящиков.

Заскрипели гвозди, выходя из своих гнезд. Охранник навалился на фомку всем весом, и крышка ящика отскочила. Малоун услышал громкий протестующий крик, и тут же в видимом ему пространстве появился третий мужчина. Он также был в белом халате, отчаянно жестикулировал и, тараторя что-то на русском, показывал на ящик. Здесь также было все понятно. Он предупреждал двух других: «Будьте осторожны!» Малоун уже видел эту отчаянную жестикуляцию раньше. Более того, ему приходилось видеть и этого мужчину: та же лысина, те же сутулые плечи. Это был тот самый человечек, который появился из вертолета в первый день пребывания Малоуна в поместье. Тогда русского возмутила небрежность, с какой люди Белласара выгружали из «вертушки» эти самые ящики.

Малоун сосредоточил все внимание на его внешности: глубоко посаженные глаза, высокий лоб, круглое лицо и…

Отдаленный рокот заставил Малоуна вздрогнуть. По мере его приближения горло Малоуна словно сжала чья-то невидимая ледяная рука. Это возвращался вертолет! Боже, неужели вернулся Белласар? И прилетела ли с ним Сиена?

Гул лопастей стал настолько громким, что его услышали и трое находившихся в монастыре. Они обернулись к окну, и Малоун отскочил в сторону. Судя по тому, что тон их голосов не изменился, они его не заметили, однако теперь, с возвращением Белласара, здесь поднимется суматоха, и охрана непременно обнаружит его. Суета начнется и в доме, так что Малоун вряд ли сумеет проскользнуть внутрь незамеченным.

Его единственный шанс – воспользоваться коротким промежутком времени, в течение которого все внимание будет привлечено к садящемуся вертолету.

В пространстве между монастырем и шато вспыхнули ослепительные огни, осветив посадочную площадку, и в ту же минуту загорелся еще один прожектор, только его свет шел не с земли, а сверху. Это был прожектор, установленный на носу вертолета.

«Охранники сосредоточат все внимание на вертолете, – лихорадочно думал Малоун. – В тот момент, когда он сядет, нужно действовать. Это мой единственный шанс. Не зевай!»

Он уже собрался кинуться от кустов, растущих вдоль стены монастыря, к другим, более высоким, за которыми он укрывался по дороге сюда, как вдруг мимо него пробежал охранник. Если бы Малоун не сдержал вовремя свой порыв, они столкнулись бы нос к носу. Он огляделся, желая убедиться в том, что следом за первым охранником не торопится второй. Нет, больше никого не было. «Они пока заняты! У меня получится!» – убеждал он самого себя.

Как только вертолет пролетел над его головой и луч от его прожектора проскользил мимо, Малоун пустился бежать. Он достиг противоположного ряда кустов как раз в тот момент, когда позади хлопнула дверь монастыря и послышалась русская речь. Похоже, русские направлялись к вертолетной площадке, но Малоун не стал оборачиваться, чтобы убедиться в этом. Он бежал, словно дичь от погони. Когда он крался от дома, используя в качестве укрытия кусты, фонтан и глубокие тени, ему понадобилось полчаса, чтобы добраться до монастыря. Теперь ему необходимо преодолеть то же расстояние за считаные минуты.

Он услышал, как справа от него вертолет приземлился на площадку и гул лопастей стал стихать. Теперь из него в любой момент может выйти Белласар или кто угодно, кто там находится (Господи, только бы ничего не случилось с Сиеной!), и пройти в дом. Белласар спросит охранников о том, чем занимался Малоун в его отсутствие, охранник, видевший его в библиотеке, доложит, что в последний раз, когда он туда заглядывал, Малоун находился там и спал в кресле. Белласар захочет убедиться в этом самолично. «И если Белласар не обнаружит меня там, – думал Малоун, – у него возникнут подозрения, и он проверит мою комнату».

Впереди появился охранник. Малоун метнулся за очередную статую и замер, моля небеса, чтобы мужчина не посмотрел в его сторону. Оглянувшись направо, сквозь просвет в кустах он увидел ярко освещенную площадку. Со злым лицом из вертолета выбрался Белласар и раньше, чем двое в белых халатах успели подойти, широкими шагами направился к дому. Следом за ним шли телохранители. Однако ни Поттера, ни, что еще более важно, Сиены видно не было. «Боже, неужели с ней что-нибудь случилось?» Однако в следующий момент Чейз заметил какое-то движение внутри вертолета и увидел фигуру человека. К огромному облегчению Малоуна, это оказалась Сиена. Однако облегчение немедленно уступило место беспокойству, когда он увидел, как неуверенно она движется. Даже с такого расстояния было видно, что ее шатает из стороны в сторону.

«Шевелись! – приказал Малоун самому себе. – Сейчас ты ей все равно ничем не поможешь, а если не вернешься в библиотеку до появления там Белласара, то не сможешь помочь ей вообще никогда! Черт, да ты и себе-то помочь уже не сможешь!»

После того как охранник, оказавшийся на его пути, ушел, Малоун бросил еще один взгляд на Сиену и вновь обратил внимание на то, как неуверенно она идет. Затем он заставил себя двинуться дальше – мимо статуи, по направлению к шато. В нескольких верхних окнах вспыхнул свет. По всей видимости, это были апартаменты Белласара. «Возможно, – с надеждой подумал Малоун, – он сразу же ляжет спать и отложит проверку до завтра?»

Когда Малоун достиг последней секции спасительных кустов, его грудь тяжело вздымалась. Он внимательно осмотрелся, желая убедиться в том, что никто из охранников не увидит, как он пересечет белую гравиевую дорожку и влезет в окно библиотеки. Малоун уже изготовился к решающему рывку, как вдруг его парализовало и ноги вросли в землю. В окнах библиотеки вспыхнул яркий свет.

– Ты же сказал мне, что он здесь! – гремел Белласар, щурясь от яркого света.

– Он действительно был здесь, – оправдывался охранник. – Я сам видел, что он спит в кресле, примерно час назад.

– И где же он теперь?

– Должно быть, проснулся и отправился в свою комнату.

– Ни с того ни с сего у него вдруг просыпается интерес к старинным книгам! Ни с того ни с сего он посреди ночи вдруг решает отправиться в библиотеку! Ты видел, как он поднимается к себе?

– Нет, – развел руками охранник.

Белласар метнулся к окнам и заметил, что одно из них прикрыто неплотно, будто кто-то выбрался через него наружу и специально оставил щель, чтобы легче было влезть обратно.

– Проклятье! Найдите его немедленно! – заорал Белласар. – Быстро, в его комнату! Я хочу знать, где он находится!

Охранник выбежал в коридор, Белласар – следом за ним. Оказавшись в вестибюле, он махнул рукой троим прилетевшим с ним телохранителям, приказывая им следовать за собой, а затем, перепрыгивая сразу через три ступени, стал подниматься по спиральной лестнице. Оказавшись наверху, Белласар подождал, позволив остальным догнать себя, после чего прошел по коридору до комнаты, отведенной Малоуну, открыл дверь, включил свет и, моргнув от неожиданности, уставился на пустую, даже не разобранную кровать.

– Обыскать всю территорию! Найти эту сволочь!

Охранники побежали выполнять приказание.

Последовав за ними, Белласар наткнулся на Сиену, устало поднимавшуюся по лестнице.

– Он исчез, – сообщил ей Белласар. – Если я найду его в том месте, где ему не положено быть, тебе больше не придется позировать. Он сдохнет!

Обогнув жену, Белласар стал спускаться по лестнице.

– Проверьте все комнаты! – крикнул он группе охранников, прибежавших на шум. Затем, увидев русских и еще несколько человек из охраны, стоящих в дверях, он распорядился: – Обыщите монастырь! – Обернувшись к телохранителю, который шел за ним, Белласар приказал: – Дай мне пистолет!

Передернув затвор 9-миллиметрового «сиг-сойера» и убедившись, что оружие готово к стрельбе, Белласар вышел из дома, чтобы присоединиться к поискам.

Тут и там плясали лучи фонариков. Это охранники обыскивали все закоулки поместья, заглядывая под деревья и за кусты. Слева от Белласара послышался звук разбившегося стекла и раздался крик:

– Мы нашли его! Он здесь! Сюда!

4

Притворяясь внезапно разбуженным, Малоун сел на кушетке, на которой до этого он лежал в полной темноте. Ворвавшиеся в солярий мужчины так яростно толкнули дверь, что она ударилась о стену и ее стеклянные вставки разлетелись на мелкие куски. Осколки шрапнелью брызнули на пол, стали хрустеть под ботинкам вошедших, которые, направив на Малоуна лучи фонариков и дула пистолетов, рывком подняли его на ноги.

– Что за черт? – пробормотал он, стараясь, чтобы его голос звучал сонно.

Один из мужчин выскочил наружу и закричал:

– Мы нашли его! Он здесь! Сюда!

– Какого черта здесь происходит? – наигранно возмутился Малоун. – Почему вы…

Договорить ему не дал сильный удар фонариком, пришедшийся в скулу. Перед глазами Малоуна поплыли цветные круги, ноги подогнулись. Он начал падать, но один из мужчин рывком поставил его на ноги и собрался ударить его еще раз, но в этот момент в комнату ворвалась целая группа людей.

– Где он? – прорычал Белласар. – Покажите мне этого сукина сына!

Кто-то включил верхний свет. От удара по лицу у Малоуна кружилась голова, но ему все же удалось сфокусировать зрение, и он увидел Белласара, пробиравшегося к нему сквозь толпу охранников. Его обычно красивое лицо было сейчас искажено злобной гримасой.

– Когда мы увиделись первый раз, вы были привязаны к стулу и обмочились. – Грудь Белласара вздымалась от клокотавшей в нем ярости, сам же он натягивал кожаные перчатки.

– Я не понимаю, – заговорил Малоун. – В чем дело?

– Молчать! – рявкнул Белласар и ударил его в лицо.

Голова Малоуна откинулась назад, а перед глазами вновь поплыли разноцветные круги. В ушах у него стоял звон. Когда он немного пришел в себя, то почувствовал, что из разбитых губ течет кровь, смешиваясь с кровью, стекающей из раны на левой скуле, нанесенной фонариком.

– Когда я первый раз увидел вас с лужей мочи под ногами, то сказал, что вы – дурак, поскольку отказываетесь сотрудничать со мной. – Голос Белласара дрожал от злобы. – Но я также сказал, что являюсь разумным человеком и готов предоставить вам второй шанс. Но тогда же я предупредил вас, что… – Он нанес еще один удар в лицо Малоуна, еще сильнее разбив ему губы. Удар был такой силы, что охранники, державшие Малоуна, даже отступили назад. – Что я никогда не даю третьегошанса.

Потребовалось несколько секунд, прежде чем Малоун сумел говорить.

– Я тоже не даю третьего шанса, – с трудом произнес он. – Вы ударили меня дважды. Попробуйте сделать это в третий раз.

– Что?!

– Но только чтобы на мне не висели ваши охранники.

– Находясь на пороге смерти, вы еще осмеливаетесь так со мной говорить?

– Но почему, черт возьми, вы меня бьете и угрожаете?

– Вы что, всерьез полагаете, что сможете выкрутиться из этого с помощью столь дешевого блефа?

– Из чего этого?

– Вы отрицаете, что вылезли из окна библиотеки?

– Из окна библиотеки? Что за бред?

– Вы отрицаете, что были там?

– Конечно, я там был! Вы сами рассказали мне про Данте и Беатриче. Мне стало интересно, и я решил почитать книгу, которую вы рекомендовали. Желаете устроить мне экзамен? Пожалуйста! Хотите знать, в чем была Беатриче, когда Данте повстречал ее в первый раз? В красном платье! Хотите знать, какого цвета платье на ней было во время их второй встречи? Белое! В следующий раз он встретил ее в церкви! Там она была в…

– Почему было открыто окно библиотеки?

– А мне откуда знать, дьявол вас забери!

– Охранник не видел, чтобы вы выходили из библиотеки.

– Один – один! Я тоже не видел его, когда выходил из библиотеки! – Чейз вытер кровь с лица. – Чтение о Беатриче навело меня на мысль о том, чтобы попробовать делать наброски Сиены по памяти. Поэтому я пришел сюда, стал рисовать, а потом устал и заснул на этой кушетке. А проснулся, уже когда сюда ворвались ваши громилы.

– Докажите! Где этот ваш новый набросок?

– На полу, возле кушетки. На нем как раз стоит один из ваших охранников. Только боюсь, что этот набросок теперь немного перепачкан моей кровью.

Охранник, наступивший на рисунок, сделал шаг назад, и Белласар поднял смятый листок, заляпанный кровью и с отпечатком ботинка на нем.

– Я видел все ваши наброски, – заявил он. – Если это один из них…

Он посмотрел на рисунок, и его голос прервался.

Малоун сделал этот набросок два дня назад, когда одержимость Сиеной заставила его взяться за карандаш и попытаться запечатлеть на бумаге идеализированный образ ее красоты.

Рот Белласара приоткрылся, словно он хотел что-то сказать и не мог. Когда же он наконец обрел дар речи, то произнес лишь одно слово.

– Потрясающе! – прошептал он.

– Да, особенно с кровью и следом от ботинка! Только рамочки не хватает!

Белласар продолжал смотреть на набросок, словно пораженный громом.

– Просто дух захватывает! – пробормотал он и, опустив рисунок, признался: – Видимо, я ошибался.

– От этого признания моему лицу стало гораздо легче.

– Я пошлю за врачом.

– Коли вы стали столь мягкосердечны, для начала прикажите вашим бандитам отцепиться от меня.

Белласар посмотрел на Малоуна тяжелым взглядом, но все же кивнул своим людям, и они одновременно, словно кто-то кнопку нажал, отпустили Малоуна.

Малоун снова вытер кровь с подбородка. Посмотрев через плечо Белласара, он увидел стоящую в дверном проеме Сиену. Ему показалось, что она одурманена еще сильнее.

Белласар тоже заметил ее.

– Причин для волнения нет, моя дорогая. Завтра ты уже сможешь позировать.

Сиена ничего не ответила. Глаза ее были наполнены черной пустотой, лицо ничего не выражало. Малоун решил, что ее, вероятно, накачали наркотиками.

5

Снаружи, на скудно освещенной террасе, ждали двое русских. Белласар направился к ним, чтобы о чем-то поговорить, а Малоун тем временем предпринял еще одну попытку запомнить их лица. Затем, решив, что не стоит глазеть на них столь пристально, он сделал то, что ему хотелось больше всего на свете, – перевел взгляд на Сиену, пытаясь понять, что могло произойти в Стамбуле, о чем она думает и что чувствует. В его груди словно что-то оборвалось, когда она вдруг отвернулась. Он не мог сказать наверняка, было ли ей страшно или она просто не хотела смотреть на его изуродованное лицо. Но если Сиена испытывает к нему хоть какое-то уважение, она могла хотя бы наградить его сочувственным взглядом. Если она только не боялась того, как отреагирует на это Белласар.

Когда тот вернулся, поговорив с русскими, он, Сиена и Малоун прошли через террасу в дом. За ними шагали три телохранителя. Когда все они поднялись на второй этаж, Белласар не терпящим возражений голосом объявил:

– С сегодняшнего дня, если вам опять захочется работать ночью, вас будет сопровождать охранник.

– Похоже, я превратился в узника?

Не удостоив его ответом, Белласар повел Сиену на третий этаж, где располагались их комнаты. Два телохранителя последовали за ними, третий остался с Малоуном. Сверху до его слуха донесся голос Белласара:

– Нет, моя дорогая, наш разговор еще не окончен.

У Малоуна екнуло сердце, но, поскольку охранник не сводил с него глаз, он сделал вид, что услышанная фраза его нисколько не интересует. Затем по ступеням поднялся грузный мужчина с медицинским чемоданчиком в руке. Теперь Малоуну было чем заняться.

Доктор привел в порядок лицо Малоуна прямо в его комнате, смыв кровь и смазав раны остро пахнущими дезинфицирующими средствами. Лишь на ту из них, которая была нанесена фонариком, на скуле потребовалось наложить пять швов. Что касается разбитых губ, то доктор сказал, что они заживут сами.

– Следите за тем, чтобы швы все время были сухими, – предупредил врач, говоривший по-английски с сильным акцентом. – Вот вам капсулы, принимайте по одной через каждые шесть часов. Это обезболивающее. Завтра я зайду проведать вас.

Когда доктор уходил, Малоун заметил в коридоре охранника. Он закрыл и запер дверь, снял с себя залитую кровью одежду и бросил ее в корзину для грязного белья. Потом, проигнорировав предупреждение врача о том, чтобы держать швы сухими, он влез в душ и подставил лицо под обжигающе горячие струи. Вода смыла кровь с его груди и рук, но сколько бы Малоун ни намыливался, сколько бы ни тер себя губкой, он все равно не мог избавиться от ощущения грязи.

«Сволочь!» – мысленно твердил он, думая о Белласаре, однако его злость уравновешивалась пониманием того, что ситуация вышла из-под контроля.

Насухо вытершись, он рискнул взглянуть в зеркало и поразился тому, насколько сильно покалечены его щека и губы. Когда его избивали, он испытывал только шок, теперь же пришла боль. Но, несмотря на это, Малоун не рискнул принять оставленные доктором таблетки. Он понятия не имел, что это за лекарство, насколько оно сильнодействующее, и вполне допускал мысль, что Белласар мог приказать доктору подсунуть ему какой-нибудь наркотик. «Ну уж нет, – сказал себе Малоун, – у меня должна быть ясная голова».

Натянув трусы и футболку, Малоун взял альбом для рисования, который всегда лежал у него на тумбочке, сел на кровать и, закрыв глаза, напряг память. Открыв их через полминуты, он принялся рисовать того русского, которого видел в день своего приезда и еще раз – сегодня ночью. Овальное лицо, глубоко посаженные глаза, высокий лоб. Он снова зажмурился, пытаясь вспомнить, какой подбородок был у русского – выпирающий или срезанный, были ли его брови прямыми или дугообразными. Вспомнив, он торопливо продолжил рисовать. Когда сходство стало несомненным, Малоун усилил его еще больше, добавив некоторые детали, которые всплывали в памяти по мере того, как он работал.

После двадцати минут непрерывного рисования Малоун наконец удовлетворился достигнутым результатом, отложил набросок в сторону и принялся рисовать второго русского – высокого, крепко скроенного мужчину с густыми бровями и грубыми чертами лица. На этот набросок у него ушло больше времени. Лишь через полчаса Малоун решил, что сумел добиться достаточного сходства. Затем он положил набросок на стол, перевернул, чтобы не возникало искушения посмотреть на него, и принялся рисовать заново, проверяя свою память. Теперь работа шла споро, и первого русского он сумел нарисовать меньше чем за десять минут. Потом он еще раз нарисовал типа с кустистыми бровями. Сравнив первые наброски со вторыми, Малоун нашел, что они более или менее идентичны. Он повторил все с самого начала еще раз и еще. Каждый новый рисунок занимал все меньше времени и ничем не отличался от предыдущих.

Убедившись, что лица этих двоих накрепко отпечатались в его памяти и что он сумеет нарисовать их в любой момент и за очень короткий срок, Малоун сложил каждый листок размером восемь на десять дюймов гармошкой, прошел в ванную комнату, поставил все эти бумажные гармошки в раковину и поджег их сверху. Это был старый трюк, который Малоун выучил еще в школе, на уроках физики: бумажные гармошки сгорали полностью и, что немаловажно, почти без дыма. «Кто сказал, что учеба – пустая трата времени?» – подумал Малоун и смыл оставшийся пепел струей воды. Он не рискнул просто порвать листы и спустить их в унитаз. Они могли случайно всплыть, как это нередко случается с туалетной бумагой, и попасться на глаза уборщице, которую Белласар, возможно, проинструктировал, приказав сообщать ему обо всем необычном, что связано с Малоуном. А если бы Белласар узнал, что Малоун рисовал русских, это стало бы для него смертным приговором.

Морщась от боли в губах и скуле, Малоун подошел к окну и распахнул его, чтобы запах дыма выветрился окончательно. Убедившись в том, что все в порядке, он выключил свет и забрался в кровать. Часы показывали пять утра, но Малоун не спал.