Текст книги "Марш к звездам"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

– Я уже предполагал это, – тихо сказал капитан. На мгновение повисла тишина, пока он и его подчиненные думали обо всех мужчинах и женщинах, которых они никогда больше не увидят. Мужчины и женщины, которых они считали дома в безопасности, в то время как они сами прокладывали себе путь через дымящийся ад Мардука.

– Продолжайте, сержант, – наконец сказал Панер, его голос был все еще тихим, но непоколебимым.

– Да, сэр. – Джулиан снова взглянул на свои записи, затем продолжил. – Этот агент ИБР – Тему Джин – включил группу статей из различных электронных новостных агентств, а также аналитические статьи из Джейн'с, Торт и АстроСтрэтеджи, а также полные электронные новости из ведущих изданий. Все они проиндексированы, и он выделил некоторые из них. Я только бегло просмотрел их.

– По-видимому, переворот застал ИБР врасплох. В штаб-квартире ИБР была взорвана авиабомба – теперь это груда обломков. Глава ИБР в то время находился в штабе флота Метрополии. На него также напали, но ему удалось выжить и начать контратаку, в том числе вызвать десант морских пехотинцев флота Метрополии. Нифермаат, заместитель командира ИБР, в то время находился за пределами планеты, и теперь его разыскивают для допроса. Об этом есть записка от Джина. Он думает, что исчезновение Нифермаата, вероятно, указывает скорее на то, что он мертв, чем каким-либо образом связан с переворотом.

– Причина? – категорично спросил Панер.

– Оказывается, Нифермаат был в цепи командования Джина. Приказ Джину залечь на дно поступил примерно через два дня после переворота вместе с запиской, в которой в основном говорилось, что реальная правовая ситуация неясна и что все агенты должны игнорировать приказы любого вышестоящего органа, если они не могут подтвердить, что они действительны.

– Это может быть просто Нифермаат, вырезающий часть ИБР, – размышляла О'Кейси. – Или это может быть дезинформация, направленная против Роджера.

– Что, черт возьми, заставляет тебя так думать? – спросил Роджер. – Как кто-то вообще мог узнать, что мы здесь – что я здесь – чтобы быть дезинформированным в первую очередь?

– Не знаю, – сказала О'Кейси. – Но когда вы начинаете погружаться в эти запутанные игры империи, вы должны осознавать, что некоторые из них очень глубоки и очень странны. И что некоторые из них просто странные, но выглядят глубокими и таинственными, потому что люди, управляющие ими, настолько сбиты с толку.

– Пока, если не появится что-то еще, мы будем считать данные Джина достоверными, – решил Роджер. – Просто имейте в виду, что это может быть неправильно.

– Очень хорошо, ваше высочество, – согласился Джулиан. – Мы скоро вернемся к предположениям Джина, но сейчас я просто скажу, что согласен с ними. И если он прав, это означает, что Нифермаат – козел отпущения. Мертвый. Или, по крайней мере, в бегах и скрывается.

Он еще раз заглянул в свой блокнот и кивнул.

– Ваша мать жива, ваше высочество, но, согласно отчетам, она была ранена. Это всего лишь последняя информация в списке, где она вообще появляется на публике... в сопровождении принца Джексона и графа Нью-Мадрида.

– Моего отца? – Роджер уставился на него в полном недоумении.

– Да, ваше высочество, – подтвердил Джулиан. – Теперь он считается будущим супругом, помолвленным с твоей матерью.

– Срань господня, – сказал Роджер очень, очень тихо. – Понимаю, почему ты думаешь, что в Дании есть что-то подозрительное.

– Согласно сообщениям в новостях, сообщалось, что мы все погибли вместе с Роджером, когда "Деглоппер" не прибыл на Левиафан по расписанию, – продолжил Джулиан. – Похоже, наша "кончина" произвела сильное впечатление на службы новостей... пока не произошла попытка государственного переворота и не отодвинула нас в конец очереди.

– Я думал, что история заключается в том, что за всем стою я, – сказал Роджер.

– Да, сэр, но это недавнее событие. На самом деле, совсем недавнее. Это появилось только в последних новостях от Сола, и это представляет собой совершенно новый поворот оригинальной истории.

– Сразу после переворота наше исчезновение было связано со смертью Александры, как часть общей атаки на императорскую семью, но это продолжалось недолго. Я не могу сказать по данным, откуда впервые пришло это предположение, но в конце концов кто-то указал, что мы исчезли задолго до того, как остальные члены семьи подверглись нападению. Новая теория заключается в том, что на самом деле произошло то, что мы исчезли из поля зрения как первый шаг в глубоком, сложном плане Роджера по уничтожению всех, кто стоит между ним и троном. – Он натянуто ухмыльнулся своей молчаливой аудитории. – По крайней мере, мы больше не мертвы; теперь они хотят заполучить всех нас за измену.

– Стандартный протокол, – сказал Панер. – Сколько?

– Много, – сказал ему Джулиан с еще более натянутой улыбкой. – За вашу голову назначена награда в сорок миллионов кредитов, капитан.

– Надеюсь, что я буду рядом, чтобы забрать ее. – Панер ухмыльнулся в ответ, но затем выражение его лица снова стало серьезным. – Впрочем, ты прав. Что-то здесь не сходится. Что делают флоты?

– Принц Джексон приказал всем флотам, за исключением флота Метрополии, покинуть Солнечную систему. На самом деле, он отправил большинство из них в свой сектор контроля, но это также вдоль границы со святошами, так что в этом есть некоторый смысл. Однако шестой флот пока не смог двинуться с места. Согласно сообщениям, у них возникли проблемы с подготовкой логистического поезда, который им нужен для столь радикальной смены базирования. Особенно с учетом того, что все остальные командования флота действуют в одно и то же время и изо всех сил стараются удовлетворить свои собственные потребности в материально-техническом обеспечении. На данный момент они все еще находятся в секторе Кварнос.

– Адмирал Хельмут не может найти необходимые ему грузовые транспорты? – Роджер мгновение пристально смотрел на Джулиана, затем резко фыркнул. – О, да. Правильно! – Он покачал головой. – И что делают святоши, пока все это происходит?

– Насколько я могу судить, ничего. И это меня беспокоит.

– Зачем им отсиживаться в стороне? – вслух поинтересовался Роджер. – Я бы ожидал, что они прихватят, по крайней мере, несколько систем. Как, ну, Мардук.

– Из того, что Джулиан говорит о передислокации принца Джексона, многие подразделения флота направляются этим путем, – отметил Панер. – Предположительно, они тоже это знают. Так что, возможно, они залегли на дно, решив, что сейчас неподходящее время для атаки.

– И, возможно, им сказали, что если они сейчас откажутся, то позже смогут добиться уступки, – резко сказал Роджер.

– И, возможно, это тоже, – признал Панер.

– Хорошо. – Роджер глубоко вздохнул. – На данный момент мы не будем делать никаких предположений об их мотивах, просто отметим, что они еще не выдвинулись – пока – и надеемся, что так и останется. – Он снова посмотрел на Джулиана. – Однако это все еще оставляет несколько десятков других животрепещущих вопросов. Например, кто отвечает за флот? Что случилось с флотом Метрополии? И что, черт возьми, случилось с ИБР, что позволило им таким образом огорошить маму?

– Генерал Джанетто получил должность верховного главнокомандующего силами флота, – сказал Джулиан.

– А, – сказал Панер со своей первой настоящей улыбкой за всю встречу. – Превосходно!

– Э-э, – вмешалась О'Кейси. – Может быть, не так уж и превосходно.

– Почему это превосходно? – спросил Роджер. – А почему, может быть, и нет? Сначала Арман.

– Я знаю Гая Джанетто время от времени почти полвека, – сказал Панер, хмуро глядя на О'Кейси. – Он амбициозен, но он также твердо выступает за сильную империю, сильный империум. Он никогда бы не предал империю. – Он начал говорить что-то еще, затем заставил себя заметно передумать. – Что хочет сказать Элеонора? – спросил он вместо этого, его тон был наполовину вызывающим.

– Что вы совершенно правы, – ответила она. – Генерал Джанетто никогда бы не предал империю. Как он это видит.

– Ты хочешь сказать, что он может почувствовать, что необходимы какие-то действия, чтобы спасти империю от самой себя? – спросил Роджер. Панер открыл рот, но принц мягко поднял руку. – Дай ей высказаться.

– За последнее десятилетие он и принц Джексон становились все ближе и ближе, – сказала О'Кейси. – Оба они выступают за сильную оборону, хотя интерес Джексона к таким вопросам... сложный. Во-первых, состояние его семьи тесно связано с оборонной промышленностью. Во-вторых, он самый выдающийся дворянин сектора Стрельца, поэтому он постоянно осознает угрозу со стороны святош. Это дает ему две причины выступать за сильную защиту, и именно поэтому его так часто можно встретить в комитетах, связанных с обороной.

– Что плохого в желании иметь сильную защиту? – спросил Панер. – Это большая, уродливая галактика, советница.

– Проповедую здесь перед знающими людьми, капитан, – серьезно сказала О'Кейси. – Но есть неизбежные вопросы. В процессе закупок много коррупции – вы знаете это даже лучше, чем я, – и Джексон и его семья имеют отношение ко всем пирогам. Он также установил очень дружеские отношения с большинством высшего офицерского состава. Очень дружеские отношения. Он не только приглашает их на вечеринки и званые обеды, но даже зашел так далеко, что подписал займы для некоторых из них. Даже покрыл некоторые из них, когда они объявили дефолт.

– Это противоречит правилам флота, – сказал Панер. – Если это правда – я не говорю, что это не так, заметьте, – но если это правда, где, черт возьми, был генеральный инспектор? И почему меня не пригласили?

– Полагаю, тебя не пригласили, потому что ты был слишком младшим, пока не принял это командование, – сказала О'Кейси. – И, да, где был генеральный инспектор? – Она посмотрела Панеру прямо в глаза. – Кем был Джанетто последние семь лет?

– О, – сказал капитан сдавленным тоном, и его рот горько скривился.

– Джанетто считается образцом добродетели, – продолжала начальница штаба. – Вот почему в первую очередь его сделали генеральным инспектором. И, ладно, он гораздо... более покладистый парень, чем адмирал Хельмут. И ее величество изначально доверяла ему. Но за последние пару лет она получала все больше и больше указаний на то, что... Ну, давайте просто скажем, что я не удивлена, увидев его в этом. Опечалена, но не удивлена.

– Итак, что, по нашему мнению, происходит? – спросил Роджер. – Джулиан.

– Думаю, что переворот удался, ваше высочество, – категорично сказал сержант. – Думаю, что Джексон прямо или косвенно контролирует императрицу. Думаю, что Джанетто и твой отец, по крайней мере, в этом замешаны.

– Кто командует флотом Метрополии?

– Это все еще адмирал Гринберг, сэр, – сказал Джулиан после быстрого ознакомления со своими записями. – Коммодор Чан, его начальник штаба, был признан местным организатором переворота. Он был "убит при сопротивлении аресту"....

– И ты можешь верить в это так много или так мало, как тебе нравится, – с горечью добавил Роджер.

– Во всяком случае, Гринбергу удалось сохранить командование и исполнять обязанности своего собственного начальника штаба по крайней мере несколько дней, может быть, неделю или две. Трудно сказать. Однако в конце концов Чана заменил капитан Кьерульф, офицер по операциям флота, – добавил Джулиан.

– Гринберг – змей, – сказал Панер. – Если только у вас нет ничего, что можно было бы добавить в противовес, мисс О'Кейси?

– Я полностью согласна, – сказал начальник штаба. – Змей. С другой стороны, я помню, что о Чане хорошо думали.

– Возможно, он связался с плохими товарищами, – сказал Панер с гримасой отвращения. Было ясно, что он все еще недоволен и неуверен в Джанетто. – Но более вероятно, что он был удобным козлом отпущения. Но Кьерульф, сейчас. Это интересная данность.

– Ты знаешь его? – спросил Роджер.

– О, я знаю почти всех, ваше высочество, – сказал ему Панер с мрачной улыбкой. – Полагаю, быть может, не все из них так хороши, как я думал. Но Кьерульф из Гроннингена, пять лет учился в колледже, затем в штабной школе и командном колледже, плюс тридцать лет опыта.

– Хммм, – сказал Роджер. – Итак, о чем это нам говорит?

– Вероятно, он был готовым выбором, – ответила О'Кейси. – Они не могли оправдать то, что позволили Гринбергу работать постоянно без надлежащей поддержки персонала, и он был первым человеком, логически доступным, независимо от того, хотели настоящие заговорщики использовать его или нет. Если это так, то это говорит нам о том, что переворот не полностью распространился по флоту. И что не все могут быть настолько убеждены "линией партии", как им хотелось бы. Нет, если им нужно так сильно беспокоиться о показухе и рассеивании подозрений, что они поставили такого человека, как Кьерульф, в такое щекотливое положение.

– Все согласны с этим? – спросил Роджер, оглядывая лица своих советников. – Произошел успешный государственный переворот. Его контроль, возможно, еще не совсем прочен, но он движется в этом направлении. И мать находится под давлением. – Головы за столом закивали, и он поморщился. – Замечательно. Потому что если бы это было так, то была бы только одна проблема.

– Это не может продолжаться долго, – подсказала за него О'Кейси. – В конце концов, она либо нарушит их контроль, либо – если это прямой наркотик или контроль импланта – об этом узнают.

– Итак, о чем это нам говорит? – повторил Роджер. – Предположим, они думают, что я действительно мертв.

– Считаю, очевидно, что это именно то, что они думают, ваше высочество, – вставила Косутич. – "Деглоппер" был первой звездой в журнале, и они, очевидно, думают, что поймали нас. Чего я не знаю, так это того, намеревались ли они с самого начала сделать из вас козла отпущения, или это был своего рода мозговой штурм ex post facto. – Старший сержант фыркнула горьким смехом. – Знаете, с чисто тактической точки зрения, вам это должно понравиться. Посмотрите на это – у них есть идеальный Повелитель Зла! Они могут продолжать преследовать вас десятилетиями, чтобы поддерживать "угрозу", которая оправдывает любые "чрезвычайные меры", которые они решат предпринять, и они знают, что никогда не смогут поймать вас, потому что вы мертвы!

– Старший сержант права, – согласилась О'Кейси. – И если они думают, что вы мертвы, и они беспокоятся о том, что императрица выходит из-под их контроля, они, должно быть, ищут наследника. Вероятно, еще одного из Нью-Мадрида.

– А если у них не будет наследника, а с матерью все равно случится трагический несчастный случай? – спросил Роджер. – Дядя Торри, верно?

– Герцог Сан-Кристобаль, да, – согласилась О'Кейси. – Но...

– Но он чертовски близок к маразму и никогда не утруждал себя тем, чтобы завести детей, – закончил Роджер. – А после него?

– По меньшей мере дюжина претендентов, – сказала О'Кейси. – Все с более или менее равными претензиями.

– Джексон не в этой группе, – развеселился Роджер. – Но он близко. И учитывая его выгодное положение...

– Вполне вероятно, что трон достался бы ему, – сказала О'Кейси. – Но смог бы он удержать это или нет, было бы другим вопросом. Учитывая всех других конкурирующих наследников, почти столь же вероятно, что империя просто распалась бы на враждующие группировки. Конкурирующие клики все еще существуют, вы знаете, ваше высочество.

– Аррргх. – Роджер закрыл глаза и потер лицо. – Джулиан, какая дата в первом выпуске новостей, в котором говорилось, что мама была что-то вроде "жива и выздоравливает"?

Сержант быстро просмотрел и вытащил статью.

– Хороший выбор слов, сэр. "Жива и должна полностью оправиться от ран". Два месяца назад. Через три дня после нападения.

– Должно быть, это были напряженные дни, – сказал Роджер с легкостью, которая никого из них не обманула. – И я думал, что быть на Мардуке – это плохо. У нас есть семь месяцев.

– Да, – согласился Панер. – Ребенок должен родиться из ее тела.

– Что означает, что она, по крайней мере, должна быть жива, когда банка расколется, – сказал Роджер.

– Ну, технически, да, – сказала О'Кейси. – Но, это возможно...

– При других обстоятельствах, возможно, – оборвал ее Роджер. – Но не в этих. Если она умрет до того, как у них появится признанный наследник трона, тогда, как вы только что сказали, есть вероятность, что вся империя может развалиться из-за них. – Он покачал головой. – Нет, Элеонора. На данный момент она – их козырная карта. Она защищена до тех пор, пока не родится здоровый ребенок, и будет доказано, что его генетика соответствует ее все еще живому телу, чтобы придать легитимность их режиму. Затем мать умирает, Джексон становится регентом, и с этого момента он может делать все, что пожелает. Но до рождения ребенка у нее есть время, чтобы оставаться в относительной безопасности. А это значит, что у нас есть всего семь месяцев до того, как жизнь моей матери, вероятно, не будет стоить и плевка.

– Согласен, – сказал Панер. – В то же время, ваше высочество, мы должны разобраться с другими нашими проблемами, прежде чем сможем что-либо сделать с этой. Нам просто нужно будет пересечь этот мост, когда мы к нему подойдем.

– Действительно, капитан. Действительно. – Роджер печально вздохнул. – Ну, если бы это было легко, они не платили бы нам больших денег.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Гарвард Мансул прятался прямо за пределами зала совещаний, когда закончилось собрание.

Журналист редко задавал принцу какие-либо вопросы, предпочитая прокачивать младших морских пехотинцев и мардуканских наемников, которые были более чем готовы поделиться своими историями. И, конечно же, его не пригласили присутствовать на самом совещании командного состава. Но он получал многочасовые видеозаписи принца, и это начинало беспокоить О'Кейси.

Она вышла из зала совещаний как раз в тот момент, когда Мансул бросился за Роджером, протянула руку и схватила его, прежде чем он смог убежать. Он посмотрел на нее с некоторым удивлением, но у начальницы штаба за время путешествия по Мардуку развились удивительно жилистые руки, и у него хватило ума не сопротивляться, когда она потащила его обратно в теперь уже пустой зал.

– Нам нужно поговорить, – любезно сказала она.

– Да, мэм, – сказал журналист. – Я стараюсь держаться в стороне.

– И вы преуспеваете, – отметила она. – И я знаю, что это чертовски захватывающая история. Но это не обязательно то, что ИАО сможет опубликовать, когда мы вернемся.

Мансул вздохнул и кивнул.

– Я понимаю это. Но знаете ли вы, что намерен сделать принц? Собирается ли он связаться с императрицей, когда мы вернемся? Как мы собираемся возвращаться?

– Это... еще не решено, – тянула время О'Кейси. – но... Вы понимаете, почему мы должны начать исключать вас из некоторых собраний?

– Понимаю, – повторил Мансул. – Но вы же знаете, что это не просто хорошая история. Это разворачивающаяся история. И какая история! Я имею в виду, это лучшая история за тысячу лет! Он мог бы сам сыграть главную роль!

– Что вы имеете в виду? – спросила начальница штаба.

– Пойдемте со мной, – сказал Мансул и взял ее за руку. – Я хочу вам кое-что показать.

Он вывел ее за дверь и потащил по коридору, время от времени спрашивая у стражника, как пройти к принцу.

В конце концов они нашли его на зубчатой стене, где он совещался с местным руководством шинов. Небо, как всегда, было серым, но яркое оловянно-облачное сияние могущественного солнца Мардука было почти в зените, и день был ярким – жарким и почти сухим на этой высоте. Преобладающий ветер в этом районе дул с ледников в верхней части долины, и в некоторые дни он усиливался почти до штормового. Сегодня он двигался со скоростью около тридцати километров в час, и волосы принца были распущены. Они развевались на ветру, пока он совещался с местными вождями, указывая на далекие линии фронта.

– Вот, – сказал Мансул.

– Что?

– Это то, на что я привел вас посмотреть, – ответил он. – Никто этого не видит. Я хочу, чтобы вы посмотрели на принца и сказали мне, что вы видите. Не торопитесь.

– Я очень занята, мистер Мансул, – сказала начальница штаба. – У меня нет времени на игры. Это принц Роджер.

– Это не игра, мисс О'Кейси, – серьезно сказал он. – Теперь смотрите.

О'Кейси посмотрела на Роджера. Он разговаривал с Гастаном и одним из других полевых командиров шинов в сопровождении Панера и Косутич, все еще едва двигающегося Корда, группы телохранителей васинов и диаспранцев и Догзард.

– Я вижу Роджера и компанию, – огрызнулась она. – Что насчет этого?

– Опишите его, – тихо сказал Мансул. – Как если бы вы писали статью.

– Высокий мужчина... – начала она, а затем внезапно остановилась.

Высокий мужчина, сильно загоревший под чужим солнцем, с мечом за спиной и пистолетом на боку, его распущенные светлые волосы развеваются на ветру. Он был окружен группой могущественных, умных, способных последователей, которые не просто были готовы следовать за ним куда угодно, но уже сделали это – и сделают снова, в любой момент, даже зная, какие невыполнимые задачи стоят перед ними. Его лицо было молодым, но с почти древними зелеными глазами. Глазами человека, который уже прошел через дюжину адов...

– О... боже... боже, – пробормотала она.

– Теперь вы понимаете. – Шепот журналиста был странной смесью восторга и чего-то очень похожего на благоговейный трепет. – Это не просто история всей жизни. Это история столетия – возможно, тысячелетия. Вы не смогли бы оторвать меня гравитационным домкратом.

– Это... – Она покачала головой, пытаясь прогнать видение. – Это просто Роджер.

– Нет. Это не так, – сказал журналист. – И, поверьте мне, вы не та мисс Элеонора О'Кейси, которую я мельком видел во дворце. Вы выжили, мисс О'Кейси. Конечно, вы были защищены, но готовы ли вы сказать мне, что вы тот же человек, каким были до этого потрясающего похода?

– Нет, я не такая. – Наконец она вздохнула и бросила еще один взгляд, прежде чем отвернуться. – Но это все равно глупо. Мне все равно, кем он стал, он все еще Роджер.

* * *

– Это глупо, – пробормотал Роджер. – Я беру свои слова обратно. Есть такая вещь, как слишком много излишеств.

Они наблюдали за линиями осады кратов с вершины западной стены, пытаясь определить, могут ли силы Роджера что-нибудь добавить к обороне. Панер притащил на зубчатые стены всех старших командиров вместе с основным "боевым штабом", чтобы они хорошенько все рассмотрели. И это выглядело не очень хорошо.

– Да, – сказал Гастан с жестом веселья. – Это немного ошеломляет, не так ли?

Это выглядело очень похоже на то, как если бы Кирсти перебросила всю свою армию целиком на равнину. С гор, будучи рядом с запряженной туромом повозкой Пиди, эта армия выглядела как большой муравейник; со стен она выглядела как... огромный муравейник.

Палаточный городок в тылу имел протяженность почти четыре километра в одну сторону, разбитый на три отдельных лагеря с обычными дорогами и хорошо продуманной системой сбора мусора и личных отходов. Последние, по-видимому, в первую очередь вывозились на грузовых повозках, а не просто сбрасывались в реку, что поразило людей как лучшая полевая гигиена, с которой они когда-либо сталкивались. С другой стороны, было очевидно, что большинство сил не проводили много времени под прикрытием.

Перед цитаделью шинов разворачивалась обычная осада. Десятки отдельных зигзагообразных коммуникационных траншей вели вперед из района лагеря кратов к гораздо большей траншее, параллельной стенам. Параллельная траншея была прикрыта прочными деревянными частоколами, и время от времени с огневых точек вдоль параллели вели огонь бомбарды. Но использовавшиеся бомбарды были невелики; они все еще находились достаточно далеко от крепости, чтобы едва попадать в зону поражения; и их было не очень много. В сочетании с их низкой скорострельностью их воздействие на оборону было незначительным... пока.

Несмотря на признаки того, что краты были здесь надолго, они, казалось, были вполне готовы уладить все быстрее, если представится такая возможность. И они, очевидно, считали, что у них есть рабочая сила, чтобы изучить... более прямые и незамысловатые альтернативы пробиванию пути через каменную кладку артиллерией. Лобовая атака – или, точнее, еще одна лобовая атака – очевидно, была предпринята ранее в тот же день, и мертвых еще не убрали от основания стен.

Силы, направленные против шинов, были огромны. Между задней частью осадных сооружений и палаточным городком были кварталы, кварталы и кварталы пехоты. Так много, что все, что большинство из них могли делать, это сидеть на земле, ожидая следующих приказов. Там буквально не было места, чтобы в любой момент времени использовать против крепости больше, чем часть из них.

– В поле зрения по меньшей мере двести тысяч солдат, – сказал Джулиан, сверяясь со своим сигналом. – Похоже, что в Квейкафе и боковых фортах может быть еще шестьдесят тысяч, и неизвестное количество в палатках.

– Хуже, чем боманы, – пробормотал Растар. – Эти ублюдки организованы.

– Большинство из них возвращаются в палатки ночью, – сказал Гастан. – Они нужны не только для укрытия, но и для тепла, и им приходится чистить свои красивые доспехи, не так ли?

– Подозреваю, что они тоже ждут, пока вернутся, чтобы заняться своими делами, – прокомментировал Хонал. – В противном случае, они бы уже были по колено в дерьме.

– Если бы они просто атаковали все сразу, они бы сокрушили вас, – сказал Панер, игнорируя посторонние разговоры.

– Возможно, – ответил Гастан с жестом смирения. – А возможно, и нет. Двигать их всех вперед одновременно – это... это своего рода вызов. Это требует очень сложной координации. И им пришлось бы укладываться друг на друга, чтобы добраться до верха стены. Мы являемся основным источником любого количества сырья для кратов, включая древесину, поэтому у них возникают небольшие проблемы с поиском достаточного количества материалов для лестниц. Тогда, даже если бы они захватили крепость, им пришлось бы управлять группами, которые были в ней. Они и раньше захватывали участки стены, но те краты, которые вступали на них, просто слонялись наверху, гадая, что делать дальше, пока мы не контратакуем и не убьем их или не прогоним. Они вполне готовы продолжать попытки штурма при малейшем шансе, что один из них может сработать – у них определенно есть для этого рабочая сила! – но они также прибегли к более сложным средствам.

Он махнул в сторону обнесенной частоколом параллели... и на траншеи, зигзагообразно отходящие от нее вперед. Было очевидно, что траншеям поменьше предстояло пройти, возможно, еще пятьдесят-семьдесят пять метров, чтобы достичь точки, в которой будет прорезана следующая параллель, гораздо ближе к стенам.

– Они неуклонно продвигали линии осады вперед, – сказал Гастан. – Им не нужно будет подходить намного ближе, чтобы вывести свои бомбарды на эффективную дальность действия. Когда они это сделают, они могут ударить нас достаточно сильно, чтобы вызвать брешь. Тогда они введут свои войска, и все будет кончено.

– Я мало что могу добавить, – сказал Фейн. Он делал несколько вычислений на обратной стороне стены и теперь бросил свой кусок угля и отряхнул свои истинные руки, язык тела явно выражал недовольство, когда он рассматривал цифры, которые он нацарапал на камне. – Каждому из моих товарищей пришлось бы убить тысячу четыреста из них. Я не могу гарантировать ничего больше тысячи, если только мы не получим больше боеприпасов.

Панер в задумчивости потирал подбородок. Теперь он вытащил кусочек корня бисти и отрезал ленточку.

– Скажу тебе правду, – сказал он отцу Пиди. – Нам нужно добраться до космопорта, и, судя по тому, что вы сказали, это не такой уж долгий путь отсюда. Если бы мы взяли его, мы могли бы вернуться со всей огневой мощью, необходимой нам, чтобы очистить местность от кратов.

– Это точка зрения, – согласился Роджер. – Пара кассетных бомб была бы настоящим угощением для этих парней.

– Это было бы... трудно, – холодно сказал Гастан. – Мне и так нелегко убедить своих людей в том, что вообще стоит бороться с кратами, особенно учитывая причину, по которой они сидят у нас на пороге. Если бы вы по какой-либо причине ушли, я сомневаюсь, что смог бы продолжать обеспечивать вашу безопасность. Или других моих гостей-людей.

Панер вздохнул, кивнул и отправил ломтик корня в рот. Он задумчиво жевал несколько секунд, затем пожал плечами.

– Я подозревал, что это будет что-то в этом роде. Ладно, давайте сначала попробуем несколько "старомодных" средств. Если это не сработает, мы подумаем об альтернативах.

– Думаю, это, пожалуй, наш единственный вариант, – согласился Роджер. – С другой стороны, рано или поздно нам все равно придется перейти к порту. Я искренне надеюсь, что принять это будет не так сложно, как могло бы оказаться, когда мы все-таки решимся на это, и я думаю, нам нужно подумать об этом одновременно. Арман, нам с тобой нужно сосредоточиться на том, как справиться с кратами. Но пока мы полностью разбираемся в местной ситуации и балансе сил, Джулиан, тебе нужно начать анализировать данные, которые дал нам Джин. Нам нужен путь в порт.

– Да, ваше высочество, – с сомнением произнес сержант. – Если кто-нибудь из нас останется, чтобы предпринять это.

* * *

Роджер старался не показывать своего веселья, наблюдая, как Пиди и все еще прихрамывающий, очень медленно передвигающийся Корд соревнуются за право пройти через дверь. Морские пехотинцы уже прочесали другую сторону, и даже включая Депро и Пиди, Роджер был, вероятно, самым опасным человеком из присутствующих. Но приоритет безопасности был превыше всего.

– Я уверен, что мы все здесь друзья, Пиди, – сказал он, положив руку ей на спину, когда она проходила мимо него. Затем он отдернул руку и странно посмотрел на нее. На ее спине чувствовались... комки. Если бы она была человеком, и если бы это было спереди, а не сзади, он бы подумал, что случайно положил руку на грудь. Но на ощупь они были более твердыми, как большой волдырь. Или опухоль.

Что бы это ни было, Пиди уклонилась от прикосновения. Затем к ней, казалось, вернулось ее обычное самообладание.

– И мы были уверены, что верховный жрец никогда бы не допустил, чтобы на вашу группу напали в его присутствии, ваше высочество, – сказала она. – Мой долг как бенан ясен. Я несу ответственность за то, чтобы в комнате было безопасно. Не морские пехотинцы.

– И это моя обязанность – убедиться, что это безопасно для тебя, Роджер. – Голос Корда все еще тревожно хрипел, и Роджер покачал головой.

– Тебе нужен отдых, старый друг, – сказал он. – Ты не сможешь охранять меня, если ты слаб, как однодневный басик.

– Тем не менее, это мой долг, – сказал Корд, безуспешно пытаясь скрыть, как сильно он был вынужден опираться на свое копье для поддержки.