Текст книги "Марш к звездам"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

– Ладно, давай, – сказал Роджер. – Давайте выясним, что они поймали.

– Интересно, они прятали его в кладовой, чтобы потом перекусить? – задумалась Косутич.

– Сомневаюсь в этом, – сказала О'Кейси. – Я не видела здесь, в крепости, ни следа каких-либо религиозных предметов. Я думаю, они, вероятно, просто подобрали его где-нибудь и спрятали до тех пор, пока им не скажут, что с ним делать.

– Учитывая наш собственный опыт, я могу догадаться, что бы это было, – фыркнул Роджер, направляясь вниз по каменным ступеням и по узкому – для мардуканца – проходу. Они подошли к двери камеры, и он отодвинул засов и распахнул ее.

– А кем бы вы могли быть, сэр? – весело спросил он.

* * *

Мансул поднял глаза на человека, стоявшего перед ним, и озадаченно нахмурился. Судя по остаткам униформы, этот человек был имперским морским пехотинцем. Учитывая остальную его внешность, он, вероятно, также был дезертиром, потому что ни один знакомый Мансулу морской пехотинец, который не был дезертиром, никогда бы не позволил своей форме прийти в такое состояние.

Мужчина в дверях камеры был не просто на целую голову выше Мансула. Он также был либо очень чисто выбрит, либо у него почти не было волос на лице. Хорошая структура кости, вокруг глаз намек на азиата до диаспоры, но в остальном очень классический североевропейский тип. Великолепные волосы тоже ниспадают золотистой массой. Фотограф решил, что из него получился бы замечательный снимок со всех сторон. Затем была странная винтовка – судя по виду, с химическим порохом – и длинный меч, перекинутый через спину. Настоящий неоварвар. Абсолютно идеальный. Даже освещение было хорошим.

Это действительно заставило его пожалеть, что эти рогатые варвары забрали его камеру.

Мансул взглянул еще раз, и на самом деле в первую очередь его привлекло семейное сходство. Одним из его последних заданий перед Мардуком было подготовка материала об императорской семье, когда ее величество праздновала день рождения наследника. Мансул не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел лохматого, широкоплечего варвара с мечом, стоящего рядом, чтобы помочь разрезать пирог или разлить пунш, однако у молодого человека перед ним был характерный лоб Макклинтока. Так кто же?

– Боже милостивый! – услышал он свой возглас. – Я думал, вы мертвы!

* * *

Роджер ничего не мог с собой поделать. Изумление в выражении лица и голосе пленника было просто слишком велико, и на ум пришли отрывки из его собственного недавнего классического чтения. Несмотря на реакцию, которую, как он знал, это вызовет у О'Кейси, он просто не смог устоять.

– Я рад сообщить, что новость о моей кончине была чрезвычайно преувеличена. – Он подождал, пока стоны позади него прекратятся, затем протянул руку. – Я его высочество принц Роджер Рамиус Александр Чанг Макклинток. А вы кто такой?

– Гарвард Мансул, – ответил мужчина голосом, который все еще был наполовину ошеломленным. – Имперское астрографическое общество (ИАО). Вы были здесь все это время?

– Да, я был на Мардуке, – сказал Роджер. – Остальное – несколько долгая история. И полагаю, что мы завладели кое-чем из вашей собственности. – Он протянул руку к Панеру за трикамерой, затем передал ее ему.

Мансул едва взглянул на предмет, о котором он так страстно мечтал больше недели, затем открыл линзы.

– Улыбнитесь.

* * *

Роджер постучал в дверь, подождал, пока ответил тихий голос с другой стороны, затем открыл ее, огляделся и ухмыльнулся.

– Отдельная комната, я вижу, – заметил он. – Очень мило.

– Настоящее маленькое любовное гнездышко, – ответила Депро. Она лежала, опираясь на груду подушек на полу, ее рука была обездвижена в силовом гипсе. Ее лицо было слегка серым, она все еще была покрыта грязью после похода, а кусочки листьев и грязи застряли в ее волосах и на штанах. Любая другая женщина выглядела бы адски, подумал Роджер, но Нимашет Депро умудрилась выглядеть как звезда три-ди, загримированная под девушку, попавшую в беду.

– Я действительно расстроен из-за тебя, – сказал Роджер, садясь и беря ее за здоровую руку. – Ты должна заботиться о себе получше, чем в этот раз.

– Я пыталась, – сказала она и прислонилась к нему. – Боже, я устала от этого.

– Я тоже, – сказал Роджер, осторожно обнимая ее одной рукой.

– Лжец. Ты боишься вернуться ко двору, не так ли?

Роджер на мгновение замолчал, затем пожал плечами.

– Да, – признал он. – Мардук весь... несложный. Мы либо заводим друзей, либо нет. Мы ведем переговоры или надираем задницы. Большую часть времени это черно-белое. Двор это... постоянные переговоры. Все это серое. Это все, кого ты разозлил последним, и люди, борющиеся за должность. Там некому...

– Прикрывать твою спину? – закончила она за него, наклоняясь к нему. – Я так и сделаю.

– Тебе никогда не приходилось иметь дело с придворными дамами как с "личностью", – ответил он. – Ты была простым морским пехотинцем; ты не считалась. – Он покачал головой, в глазах была тревога. – Теперь все будет по-другому, и их ножи проходят прямо сквозь броню.

– Как и мой, любимый, – сказала она, осторожно поворачиваясь, пока не смогла посмотреть ему в глаза. – И, Роджер, морские пехотинцы все видят, они все слышат. И тебя поддержат так, как, я сомневаюсь, когда-либо поддерживали другого Макклинтока. Мы будем прикрывать тебя.

Он осторожно вытащил кусочек листа из ее волос.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Я выгляжу ужасно, – фыркнула она. – Ты просто пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше.

– Ты выглядишь великолепно, – сказал он хрипло. – Абсолютно красивая.

Она мгновение смотрела на него, затем притянула его голову к своей. Поцелуй длился долго, в то время как Роджер пробегал пальцами вверх и вниз по ее спине. Но, наконец, она отстранилась, фыркнув.

– Так вот оно что, – сказала она. – Я тебе просто нравлюсь обездвиженной!

– Ты мне всегда нравишься. Я был влюблен, когда впервые увидел тебя без доспехов, хотя, признаюсь, я был немного...

– Запуганным? – подсказала Депро.

– Да, – признал он. – Запуганный – это, наверное, правильное слово. Ты немного подавляешь, и я действительно не хотел вступать в отношения. Но... ты настолько хороша, насколько это возможно.

– У твоей матери сейчас случится удар, – сказала Депро. – Я имею в виду, совершенно баллистический.

– На самом деле меня не волнует реакция матери, – ответил он. – Честно говоря, после того, через что мы прошли, мама будет у меня в большом долгу. И это не так, как если бы я был наследником, так что я не совсем подходящая династическая пара. Мама может поцеловать меня в задницу, прежде чем я откажусь от тебя.

– Мне нравится, когда ты говоришь непристойности, – сказала она и притянула его к себе для еще одного поцелуя.

Роджер провел руками по ее бокам, оставляя за собой дорожку из мурашек. Через мгновение руки переместились вперед, словно по собственной воле, и пробежались по ее животу едва заметными касаниями кончиков пальцев. Она дернулась в сторону, задирая свою футболку, и...

Раздался осторожный стук в дверь.

– Черт, – пробормотал Роджер с сильным чувством. Затем он вздохнул, сел и повысил голос. – Да?

– Ваше высочество, – сказала капрал Беби с дальней стороны двери, – капитан Панер хочет провести командное совещание через семь минут в кабинете коменданта крепости. Сержант Депро освобождена от присутствия в связи с ее травмой.

Роджеру не нужно было видеть лицо капрала. Один ее тон красноречиво давал понять, что масло никогда не растает у нее во рту.

– Я говорила тебе, что морские пехотинцы знают все, – прошептала Депро, натягивая топ с разочарованной гримасой.

– Семь минут? – спросил Роджер.

– Мне... потребовалось несколько минут, чтобы найти вас, ваше высочество, – объяснила Беби, и Депро воспользовалась возможностью, чтобы провести руками по спине Роджера.

– Я... – Роджер прочистил горло. – Я сейчас буду.

– Да, ваше высочество.

– Две минуты, чтобы добежать отсюда до кабинета командира, – сказала Депро. – Итак, на чем мы остановились?

– Если я появлюсь, запыхавшись и поправляя свою одежду, все узнают, где я был, – сказал Роджер.

– Роджеррр, – угрожающе сказала Депро.

– С другой стороны, – сказал он, снова наклоняясь к ней, – они тоже могут поцеловать меня в задницу.

Она восхищенно улыбнулась, когда он еще раз провел руками по ее спине. Он наклонился еще ближе, ее губы приоткрылись, и...

Раздался осторожный стук в дверь.

– Кровавый... что?

– Ваше высочество, – дипломатично сказал Добреску, – я знаю, что у вас через минуту совещание, но я хотел бы поговорить с вами о Корде.

Роджер поднялся на ноги, качая головой и тяжело дыша, пока Депро снова поправляла свою одежду.

– Пойдем! – мрачно сказал наследник трона Человека.

– Что теперь? – прошептала сержант Депро.

* * *

Большая часть припасов, собранных кратами, хранилась в ящиках из вареной кожи турома. Поначалу просмотр коллекции в запасниках цитадели был немного похож на очень кожаное Рождество. Но после нескольких часов вскрытия коробок и каталогизации содержимого Поэртена и Денат начали уставать.

– Сушеная и соленая рыба. – Денат захлопнул крышку коробки и снова запечатал ее. – Еще чертова сушеная и соленая рыба! Я удивлен, что у этих кратов не выросли жабры.

– Им нужно было отрастить немного чертовых мозгов, – сказал Поэртена. Рота все еще посмеивалась над находкой Джулиана. – Вы, пенистые, становитесь чертовски странными, когда становится холодно.

– Ну, по крайней мере, мы не ходим вокруг да около и не жалуемся на прилично теплый день, – огрызнулся Денат в ответ. – Сколько раз я видел, как один из вас, морских пехотинцев, корчился на земле от небольшого жара?!

– Эй, я думаю, это был Пентзикис, а тепловой удар – это не шутка! – запротестовал Поэртена. – Я всего лишь пошутил! Возьми себя в руки – мы здесь почти закончили.

– Ну, шлепни тебя, креветка! – прорычал мардуканец. – С меня хватит. Ты заканчиваешь. Если ты вообще сможешь поднять коробки!

– Денат, что тебя гложет? – спросил Поэртена, и в его тоне слышалась неподдельная тревога. Мардуканец дрожал, как будто у него был припадок. – Мы можем бросить это, если нам нужно. Ты не очень хорошо выглядишь.

– Я в порядке! – взревел Денат. Он схватился за свои рога и яростно дернул за них. – Я в порядке. Я буду... аааарх!

Поэртена очень усердно думал о том, чтобы держать рот на замке, но он только что кое-что заметил, и это действительно беспокоило его.

– Э-э, Денат? – осторожно спросил оружейник. – Ты знаешь, что основания твоих рогов распухли?

* * *

Роджер улыбнулся и принял засахаренный яблоперсик от О'Кейси.

– Ах, во времена фруктов кейт! – вздохнул он.

Основная командная группа собралась, и он повернулся к самому новому члену их отряда.

– Итак, Гарвард. Какого черта ты здесь делаешь?

Журналист имперского астрографического общества отложил свою ножку басика и брезгливо вытер руки.

– Это было обычное задание, ваше высочество. На Мардуке сделано не так уж много, поскольку здесь не останавливаются регулярные пассажирские линии. Во времена вашего дедушки была статья ИАО, когда они впервые планировали открыть планету для колонизации, но с тех пор ничего. И эта статья только касалась столицы кратов. В то время шины были более или менее в мире с кратами, и врезка о шинах в статье привлекла внимание моего редактора. Он послал меня за статьей о "горных племенах".

Он сделал глоток вина и покачал головой.

– Как только я приземлился, я сразу понял, что все изменилось. Единственной доступной информацией о планете была более ранняя статья ИАО и два исследования по мардукской социологии и планетографии. Они мало что сказали, но в столице кратов произошли очевидные социологические изменения. Среди прочего, когда я попытался сделать обновленные фотографии их религиозных праздников, мне запретили посещать их храмы.

– Обновление? – спросила О'Кейси. – Предыдущая команда ИАО сделала фотографии? И включила их в свою статью?

– Да, краты были очень откровенны в своих церемониях, – сказал Мансул. – Это была в высшей степени аскетичная религия, в чем-то похожая на буддизм, делавшая упор на личную сдержанность и медитацию. Церемонии включали небольшие жертвоприношения зерна и мяса Богу огня. Большая часть пожертвований фактически шла на оплату содержания жрецов, которые также были основными исследователями и архивариусами. Я не знаю, что они делают сейчас, но количество жертв определенно возросло, если дым от пожаров является каким-либо показателем.

– Вы могли бы сказать, что было несколько... литургических изменений, – мрачно сказал Роджер. – Интересно, какой умный человек познакомил их с концепцией человеческого жертвоприношения?

Мансул поперхнулся вином.

– Человеческое жертвоприношение?

– Ну, в основном, мардуканское, – сказал Роджер. – Вместе с каннибализмом. – Он откусил еще кусочек яблоперсика и поморщился от вкуса.

– Я так понимаю, вы находите их переход... необычным? – спросила О'Кейси у Мансула.

– Мягко говоря. – Фотограф ИАО изящно вытер пролитое вино. – Весь исходный материал о религии кратов настаивает на том, что это аскетическая вера, в некоторых отношениях похожая на даосизм в древнем Китае. Или, по крайней мере, так было, когда появилась первоначальная команда ИАО. Ее жертвенные аспекты были личными: медитация и акты великодушия. Они даже не приносили в жертву туромов!

– Ну, теперь они приносят в жертву своих рабов, – категорично сказала начальница штаба. – А потом они их съедают. Мы видели внутреннюю часть храмов. И кухни, и ямы с костями.

– Все ли рабы шины? – спросил журналист.

– Я не знаю, – признался О'Кейси, – и наш местный гид по шинам, похоже, пропала.

– Она ухаживает за Кордом, – сказал Роджер. Он взглянул на Мансула. – Это долгая история.

– Я люблю длинные истории, – признался Мансул. – Как только они увариваются, из них получаются превосходные изделия. Почему бы вам не рассказать это мне?

– С чего начать? – спросил Роджер.

– Начните с самого начала, – посоветовал Панер. – Идите до конца...

– ...и заполните все это в середине, – кивнул Роджер. – Хорошо.

– Но, может быть, позже, – добавил морской пехотинец. – Нам нужно определить, что произойдет дальше. Мистер Мансул, вы прибыли из порта?

– Да, и там тоже есть проблемы.

– Святоши, – сказал Роджер.

– Действительно? Этого я не заметил. Что я на самом деле заметил, так это то, что губернатор не хотел, чтобы какие-либо люди покидали территорию комплекса. Он не был проинформирован о моем визите, и он вел себя так, как будто я был имперским шпионом. Честно говоря, я начал задаваться вопросом, не стану ли я "жертвой несчастного случая", когда один из местных жителей предложил вывезти меня контрабандой. Я присоединился к шинам и был в деревне к югу от Мадх-Хема, когда отряд кратов напал на группу, которую я снимал. Они забрали шинов с собой в Кирсти, но оставили меня здесь, предположительно, для репатриации. Или, может быть, подождать, пока губернатор заберет меня. А потом появились вы.

– Как тебя "вывезли контрабандой"? – спросил Панер.

– В обороне есть прорехи, – ответил Мансул. – Контрабанда ввозится и вывозится. – Он пожал плечами. – Я был просто еще одной посылкой.

– Вот это интересно, – сказал Роджер.

– Разве это не просто? – согласился капитан.

– О, это еще не все, – сказал Мансул. – Там есть небольшая... колония, возможно, подходящее слово... людей, живущих среди шинов. Другие, которые столкнулись с губернаторскими головорезами. Их около пятнадцати или двадцати, и им откуда-то доставляются припасы.

– Откуда? – спросил Джулиан.

– Этого я не знаю, хотя думаю, что местный вождь знает. Эти люди не занимаются благотворительностью. Он поддержал бы беженцев, только если бы на то была причина.

– Сатана, – вздохнула Косутич. – Все сложнее и сложнее.

– Да, – сказал Роджер. – И нет. Основы те же, может быть, даже проще, если их охрана настолько слаба, что контрабандисты могут входить и выходить по своему желанию. Нам нужно добраться до Мадх-Хема и установить контакт с этим лидером шинов.

– Пиди Гастан, – вставил Мансул.

– Пиди Гастан? – резко повторил Панер.

– Да, а почему бы и нет. – Мансул выглядел удивленным. – Вы слышали о нем?

– Можно и так сказать. – Выражение лица Роджера было чем-то средним между гримасой и улыбкой. – Правда более странная, чем вымысел, мы спасли его дочь от пиратов. – Мансул моргнул, и принц усмехнулся. – Но чего я не совсем понимаю, – продолжал он, – так это почему мы ничего не слышали от нее об этой "колонии" людей". – Он посмотрел на фотографа с легким подозрением. – Она была очень откровенна с нами, насколько мы можем судить, и она никогда даже не слышала о людях, не говоря уже о каких-либо беженцах, которых ее отец мог бы защищать.

– Не знаю, почему бы ей этого не сделать, – медленно произнес Мансул. – Я лишь мельком встречался с Гастаном, и, насколько я понимаю, существование беженцев держится в строжайшем секрете. На самом деле, никому из нас вообще не позволено бывать в Мадх-Хеме. Вместо этого он прячет "колонию" в одной из действительно отдаленных долин под присмотром очень маленького клана. Я направлялся туда, когда мы с моими сопровождающими наткнулись на кратов. Я полагаю, вполне возможно, что даже его дочь могла не знать, чем он занимался.

– Я думаю, все возможно, – медленно согласился Роджер. Затем он фыркнул. – Конечно, некоторые вещи более возможны, чем другие, и сохранение секрета от Пиди кажется мне одним из самых трудных занятий в жизни!

– Но это возможно, – сказала О'Кейси. – И если краты поддерживают контакт с портом, и если Гастан знает об этом, тогда у него были бы все мыслимые причины не дать кратам узнать, что он тоже был там.

– Но мог ли он действительно держать это в таком секрете, что Пиди вообще не слышала о людях? – спросил Роджер немного скептически.

– Вероятно, мог бы, – ответила О'Кейси. – Не забывай, что это дотехническое общество, Роджер. Я знаю, что между кратами и шинами существует торговый интерфейс, но каждый бит информации должен передаваться из уст в уста, и я очень сомневаюсь, что существует что-то похожее на настоящий информационный поток между шинами и людьми, которые продолжают убивать их в качестве религиозных жертвоприношений. Так что, даже если краты знают о человеческом присутствии здесь, на Мардуке, они, вероятно, не обсуждают это с шинами. В любом случае, по тому, как большинство населения Кирсти отреагировало на нас, очевидно, что существование людей не является общеизвестным даже среди них.

Она покачала головой.

– Я бы сказала, вполне возможно, что так далеко от самого порта факт существования людей доступен только самым верхним уровням общества кратов. В таком случае, вероятно, вполне возможно, что Гастан смог бы сохранить это в секрете даже от своего собственного народа. Конечно, – она задумчиво нахмурилась, – я бы хотела знать, как этому человеку вообще удалось связаться с ним.

– Возможно, вы правы, – признал Роджер и кивнул Мансулу. – Вы что-то говорили до того, как мы прервали? – пригласил он.

– Что ж, если вы спасли дочь Гастана, это должно сработать хорошо, – сказал репортер, стараясь не показывать своего облегчения, когда жесткий огонек подозрения немного потускнел в опасных зеленых глазах принца. – Я думаю, что он на нашей стороне, в любом случае, но...

Раздался стук в дверь, а затем Поэртена просунул голову, не дожидаясь разрешения.

– Прошу прощения, ваше высочество, но мне нужен док Добреску прямо сейчас! Что-то не так с Денатом. Думаю, он сходит с ума!

– Иди, – одновременно сказали Панер и Роджер. Затем они мгновение смотрели друг на друга, прежде чем Роджер указал на Панера.

– Похоже, мы здесь почти закончили, – спокойно продолжил капитан. – Док, ты иди. Джулиан, выжми из пленных все, что сможешь, об оставшейся части пути к землям шинов. Старший сержант, все остальные находятся на полном отдыхе и переоснащении. Я хочу, чтобы мы были в хорошем состоянии, когда уедем. Давайте приступим к этому.

– А я пойду выясню, что не так с Денатом, – сказал Добреску.

– Есть какие-нибудь идеи? – спросил Роджер.

– Я еще даже не осмотрел его, ваше высочество, – запротестовал медик. – И я пилот шаттла, а не психолог. Тем не менее, буду держать вас в курсе.

* * *

Уоррент-офицер Добреску последовал за Поэртеной в небольшой отдел снабжения, который захватили пинопанец и Денат, и покачал головой мардуканцу.

– Что ты нюхал, Денат?

– Я в порядке, – сказал мардуканец. Он дрожал, его тело сильно обмякло, а у основания каждого из его рогов появилась красноватая выпуклость. – Прости, что я накинулся на тебя, Поэртена. Но со мной все будет в порядке. Это пройдет.

– Что это? – спросил Добреску, садясь и раскладывая свой медицинский сканер. Сканер мог многое зафиксировать даже на расстоянии, и он показал, что сердце Дената и скорость метаболизма зашкаливают. Мардуканец на самом деле находился при повышенной температуре по сравнению с окружающей средой, что было очень необычно. – Поэртена сказал, что ты был ворчливым в последнее время, и он рассказал мне о том, что только что произошло. Мне нужно знать, что происходит.

– Это... мардуканская штука, – сказал Денат. Дрожь пробежала по его массивному телу.

– Мне вроде как нужно знать немного больше, чем это, – настаивал медик. – Я должен кое-что сказать капитану Панеру. Это человеческая черта.

– Это пустяки! – закричал Денат, стуча всеми четырьмя кулаками по массивному столу из железного дерева с такой яростью, что восьмисоткилограммовый предмет мебели подпрыгнул в воздух.

– Денат, согласно моим приборам, ты трещишь по швам, – мягко сказал Добреску. – Почему бы тебе не сказать мне, что не так?

– Потому что все в порядке, – выдавил мардуканец. – Это совершенно нормально.

– Тогда в чем же дело? – резонно спросил уоррент-офицер.

Денат посмотрел на него, расстроенно потирая руки. Потом он вздохнул и рассказал ему.

* * *

Пиди сняла тряпки с раны и опустила их в раствор, который дал ей целитель, затем потянулась за свежими повязками. Она и два других освобожденных раба ухаживали за Кордом с момента ранения. Сама рана в основном зажила, но он все еще не просыпался и становился еще беспокойнее и горячее. Однако в последнее время ей, по крайней мере, удавалось заставить его взять немного еды, и он что-то бормотал себе под нос. Она выучила несколько слов на его родном языке до того, как он был ранен, но недостаточно, чтобы понять большую часть того, что он говорил, хотя слово «банан» было близко к «бенан», так что, возможно, он обращался к ней.

Она открыла баночку с лосьоном и начала втирать его в сухие участки его кожи. Она узнала кое-что о его прошлом, больше из разговоров с людьми и Денатом, чем от него самого, и поняла, каким ценным человеком он, должно быть, был в своей родной стране. Прийти к таким знаниям, которые он приобрел, было нелегко для такой захолустной деревни, из которой он вышел, и мужчины – особенно воины, – которые получили столько подготовки и понимания, были чрезвычайно ценны для любого племени. Она подозревала, что человеческий принц, окруженный множеством воинов и ученых, не знал, каким ударом, должно быть, было для Корда и его народа потерять его.

И она должна была признать, что для человека было бы невыносимо потерять его. И для нее. Старый шаман был одним из лучших мужчин, которых она когда-либо встречала; сильный, но в то же время нежный и мудрый. Знающий, но физически храбрый и часто до крайности скромный. Трудно было где-либо найти такие качества, и она должна была признать, что найти их среди шинов было еще труднее, чем в большинстве мест.

Потому что медик не знал, может ли повышенная температура тела привести к психическому повреждению – конечно, ужасная мысль! – они заворачивали голову шамана в прохладные тряпки. Она начала заменять текущие тряпки, затем остановилась, задыхаясь.

Она положила руки на выпуклости у основания рогов шамана и почувствовала, как дрожь прошла по ее телу. Ей пришлось бороться с противоречивыми эмоциями, но, наконец, она глубоко вздохнула, откинула легкую простыню, которая прикрывала его, и взглянула, прежде чем быстро набросить ее обратно.

Она откинулась на спинку стула, напряженно размышляя, и многое внезапно встало на свои места. Она вспомнила, что светлость О'Кейси сказала о языковом сходстве, и подумала о последствиях сложившейся ситуации. Она очень тщательно обдумала их, а затем, в последнюю очередь, вспомнила о Корде, перелезающем через перила пиратского корабля.

– О, Пиди, это такая плохая идея, – прошептала она, натягивая простыню до упора.

* * *

– То, что мы здесь имеем, – это неспособность общаться, – сказал Добреску со смешком.

Он попросил капитана Панера, старшего сержанта и принца встретиться с ним в офисе склада. Они это сделали – и они также предсказуемо отреагировали на вид дрожащего тела Дената и выпуклого лба.

– Что, черт возьми, это значит? – потребовал Роджер. – Денат, ты в порядке?

– Если не считать желания убить тебя, я в порядке, – проскрежетал мардуканец. – И это не имеет никакого отношения к тому, что ты принц. Ты просто поговорил со мной, вот и все.

– Это хорошая идея – делать это здесь? – спросил Панер.

– С ним все должно быть в порядке, – успокаивающе сказал Добреску. – И мы уйдем буквально через секунду. Но на самом деле проблема довольно проста: у него течка.

– В чем? – спросила Косутич. – Это а... О, да.

– Это верно. Мардуканские "самцы", по нашим стандартам, функционально и технически являются самками, – сказал Добреску. – И наоборот. Пол Дената производит яйцеклетки, другой пол производит сперму. Когда приходит время, и эти двое, кхм, "собираются вместе", пол Дената использует их... известные органы для имплантации своих яйцеклеток другому полу.

– В настоящее время у него овуляция. Что означает, с эволюционной точки зрения, что он должен сражаться с другими "самцами" за шанс спариться. Отсюда и роговые выступы и другие признаки. К сожалению...

– У меня здесь нет пары, – прорычал Денат. – И я не буду просто бродить вокруг, воя в пустыне, пока ищу что-нибудь, с чем можно было бы соединиться.

– В некотором смысле, он должен был бы, – сказал Добреску. – Приятель, это так. С точки зрения населения, это плохая идея – исключать одного из этих парней из уравнения.

– Проблема сохранения, о которой вы говорили некоторое время назад, – сказала Косутич.

– Да, потому что пол, который производит яйцеклетки, делает это только два раза в год. Если они не имплантируют их другому полу, то, по статистике, теряют шанс на длительный период, – сказал Добреску. – Причина, по которой кранолта потерпели такое поражение после того, как они сокрушили Войтан, заключалась в том, что их производители яиц были рассеяны по всему аду и исчезли.

– Могу ли я... должен ли я думать о них как о женщинах, – сказал Панер. – Могут ли самки принять яйца в любое время?

– Да. Они поддерживают своего рода "мешок со спермой", эквивалентный сперматозоидам у людей, – сказал Добреску с легкой улыбкой из-за очевидного дискомфорта капитана. – Яйцеклетки имплантируются... что ж, мы все видели яйцекладущих. После имплантации они соединяются со сперматозоидом в этой области и становятся плодами. Я с нетерпением ждал возможности понаблюдать за развитием событий, но мы всегда пропускали этот этап. Некоторые из них находились в разработке в Маршаде, но я не успел толком на них взглянуть.

– Я их вообще не видела, – сказала Косутич. – Беременных мардуканских самок?

– Да, – сказал медик. – Плодные мешочки образуют у них на спине нечто похожее на волдыри.

– Итак... – начал Панер, затем сделал паузу. – Я только что обнаружил, что не хочу знать подробностей. Или, по крайней мере, хотя мне будет интересно прочитать ваш отчет, я не хочу обсуждать его в данный момент. Это важно для миссии?

– Только с медицинской точки зрения, – сказал Добреску. – Единственное стоящее соображение, которое вижу, заключается в том, что я бы не ожидал, что от них будет много пользы с военной точки зрения во время их течки.

– Неужели они все собираются начать вести себя подобным образом? – спросила Косутич. – Денат довольно сдержанный парень, но если васины и диаспранцы пострадают, когда нас будут ждать несколько серьезных боев... Я не хочу даже пытаться представить, каким был бы, например, Эркум Пол.

– Не знаю, какой у них сезон, – признался Добреску. – Я имею в виду васинов и диаспранцев. Это может произойти, и когда это произойдет, то, вероятно, произойдет у всех сразу. Денат из другого района, и, похоже, это связано с сезоном. Что, вероятно, на данный момент только к лучшему. Он единственный мардуканец из той местности, который с нами.

– Неправильно, док, – сказал Роджер. – Корд и Денат родом из одной деревни.

– Ай! – Добреску поморщился и покачал головой. – Хорошее замечание, ваше высочество. Мне нужно осмотреть его и выяснить, есть ли у него такое же состояние. Если он это сделает, это может объяснить некоторые странные вещи, которые происходят с ним с тех пор, как он был ранен.

– Пожалуйста, сделайте это, – сказал Роджер и встал. – Денат, извини, парень. Жаль, что мы не можем что-то сделать.

– Все в порядке, – сказал мардуканец. – Теперь, когда я знаю, что происходит, я могу сосредоточиться на том, чтобы контролировать это. – Он изобразил жест печального юмора. – Все же я хотел бы быть в Маршаде.

– Как ее звали? – спросил Роджер. – Девушка-шпион в Маршаде?

– Сена, – прошептал Денат.

– Ну, если ты все еще... – принц сделал паузу, подыскивая подходящее слово.

– "В сезон" – это, наверное, самый простой способ обозначить это, – сказал Добреску с усмешкой.

– Если у тебя все еще будет "сезон", когда мы возьмем космопорт, посмотрим, что сможем сделать, – сказал Роджер со вздохом. – В противном случае, я думаю, тебе просто придется стиснуть зубы.

– Я сама всегда рекомендовала холодный душ, – сказала Косутич с усмешкой. – Но это, вероятно, противопоказано мардуканцу, да?

– Нам нужно рассмотреть последствия этого в долгосрочной перспективе, – сказал Панер. – Док, как только вы проверите шамана Корда, я хочу, чтобы вы попытались определить, как скоро остальные войдут... в "сезон". Нам нужно иметь возможность планировать с учетом этого.

– Да, сэр, – сказал уоррент-офицер. – Однако лично я планирую взять на той самой неделе отпуск. Эти парни могут быть откровенно обидчивыми.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

– Расскажи мне еще раз, что ты слышал, – сказал Гастан. Он вглядывался в крепость через устройство, бинокль, который дали ему люди.

– Все торговцы сразу покинули Несру, – сказал стражник шин. – Все сразу. Из Квейкафа прибыл гонец с сообщением, что перевал Шесул подвергся нападению с тыла или что он пал. Сначала он сказал, что прибыло небольшое войско и забрало его вместе с демонами. Но ему никто не верит.