Текст книги "Марш к звездам"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

– Пост один, – ответил Роджер. За его голосом кто-то еще взревел от ярости. Рев стал громче, как будто горло, из которого он вырвался, устремилось к Роджеру, но затем звук резко оборвался, и Панер услышал глухой удар и звук брызг.

– Птах! Только не забудьте взять с собой гребаное полотенце.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Тему Джин преодолел последние несколько метров тропинки и кивнул ожидавшему его мардуканцу. Вождь шинов был средних лет для одного из местных жителей, со спокойным и замкнутым лицом. Он оперся на длинный топор, который был символом его должности – символом, позволившим ему более или менее беспрепятственно пройти через племена на его пути.

Теперь вождь наклонился вперед и пристально посмотрел на человека.

– Я две недели путешествовал из своего дома ради тебя, Тему Джин, – прорычал он. – Я сделал это, когда мой народ был в опасности, когда молодые воины сомневались в моей полезности. Я сделал это, потому что ты указал, что нам жизненно важно встретиться. Все, что я могу сказать, это то, что лучше бы это было важно.

– Решай сам, – сказал Джин. – Люди высадились в Кирсти.

– Это не важно! – отрезал вождь. – Все рано или поздно проходит через Кирсти, как я слишком хорошо знаю.

– Ах, но какие люди? – ответил Джим. – Эти люди не отправились в Кирсти с нашей базы здесь. Они прибыли на кораблях – кораблях, построенных здесь, на Мардуке, которые пересекли море, чтобы достичь этого континента.

– И что из этого? – потребовал ответа вождь. – Почему меня должен волновать тот факт, что они плыли по воде, а не летали по воздуху?

– Как я уже говорил тебе, империя не собирается благосклонно относиться к Крату, когда я, наконец, получу известие от своего начальства. Но я не знаю, когда это произойдет. Эти люди могли бы помочь распространить информацию.

– Почему? Почему эти люди, а не беспризорники, которых ты уже свалил на нас?

– Эти люди... важны, – тянул время Джин. – Но им понадобится некоторая поддержка.

– Конечно. Разве они не всегда так поступают? – проворчал вождь. – Что теперь?

– Я пришлю тебе несколько посылок. Боеприпасы и некоторые необходимые запасные части, которые они, вероятно, могли бы использовать. А также кое-какое современное оружие. Если ты сможешь установить с ними контакт, это принесет нам большую пользу. Было бы еще лучше, если бы ты смог увести их из Крата в земли шинов.

– Что? Никаких одеял? Никаких "спальных мешков"? Нет средства от насекомых? – вождь фыркнул по-мардукански. – Я надеюсь, что ваше начальство скоро придет вам на помощь – все эти посетители начинают утомлять. Что касается "отвадить их от кратов", я могу разослать сообщение вождям кланов, но это будет зависеть от них индивидуально. И они невысокого мнения о людях. Только если они придут прямо на мои земли, я смогу обеспечить их безопасность.

– Думаю, вы найдете этих людей немного другими, – мрачно сказал Джин. – И сомневаюсь, что за ними нужно будет много присматривать. Помимо всего прочего, по крайней мере некоторые из них – морские пехотинцы.

– Морские пехотинцы? – вождь усмехнулся. – Это ваши космические воины, да? Воинов у нас предостаточно.

– У вас нет имперских морских пехотинцев, – предупредил Джин. – И если они те морские пехотинцы, о которых я думаю, то у вас нет ничего близкого.

Вождь мгновение злобно смотрел на него, затем задумчиво потер свои рога.

* * *

– У кого-нибудь есть какие-нибудь идеи, где мы находимся? – спросил Роджер. Его урезанная командная группа стояла на пересечении пяти коридоров с куполообразной крышей. Единственная масляная лампа давала скудное освещение, и принц лениво вытирал кровь с лезвия своего меча, оглядываясь по сторонам.

Они оторвались от своих преследователей, главным образом потому, что ставили позади полевые мины-ловушки. После первых нескольких взрывов стражи Бича стали удивительно осмотрительными в своей погоне. Но это не помогло беглецам найти выход из дворца. Или к воротам. Системы их шлемов могли сообщить им, где они находятся, относительно начальной точки и ворот, указанных в их планах эвакуации в качестве выхода из города, а также в каком направлении они направлялись, но это имело строго ограниченную полезность. Храм примыкал к внешней стене города, так что, вероятно, существовала связь между тем, где они стояли, и защитой стен – например, воротами, в которых они нуждались. Но они не могли сказать, какой из бесчисленных коридоров приведет их туда.

– Мы примерно в ста метрах ниже ворот, – отметила Косутич, осматривая вместе с ним различные коридоры. – И все еще на юге. Я думаю, нам нужно направиться на северо-восток и вверх.

– Угу. К сожалению, – отметил Роджер, – все еще остаются два пути.

– Ини-мини-мини-мо, – сказала старший сержант. – Чим, иди по левому коридору.

– Да, старший сержант, – ответил васин. – Пахнет так, как будто впереди кухни.

– Это так, – смущенно согласился Роджер. – Немного. – Чим был прав, из коридора до них донесся отчетливый запах готовящейся пищи, но его перекрывал неприятно знакомый зловонный запах железа.

Коридор представлял собой арку высотой в пять метров, ведущую в темноту. В отличие от перекрестка, здесь не было даже тусклого света масляной лампы. Системы наблюдения на шлемах морских пехотинцев позволяли им четко видеть даже в таких условиях, но ничего не сделали для мардуканцев в группе – или для Роджера или О'Кейси, ни один из них не взял шлемы на то, что должно было быть дипломатической встречей, – поэтому морские пехотинцы включили фонари, установленные на их винтовках. Белые пятна светильников, казалось, открывали и скрывали в равной мере, потому что стены были сложены из базальтовых блоков, которые, казалось, поглощали свет. Сложное взаимодействие света и темноты придавало дополнительный вид нереальности их полету, но, по крайней мере, туземцы (и Роджер) могли что-то видеть.

Примерно через дюжину метров коридор закончился тяжелой деревянной дверью. К счастью, она была заперта на засов с их стороны, и Чим махнул одному из диаспранцев вперед, чтобы тот отодвинул засов. Как только дверь открылась, васинский дворянин метнулся в образовавшийся проем, держа пистолет двумя руками. Остальные васины хлынули следом за ним, и Роджер услышал залп аркебуз, на который ответили пистолетные выстрелы и яростный рев.

Принц последовал за ним прежде, чем эхо пистолетных выстрелов успело стихнуть, и когда он переступил порог, причина рева стала очевидной. Большая комната за ней была заполнена костяными ямами. Он мог видеть группу слуг кратов, убегающих через дальнюю дверь, оставив корзины с пеплом и костями, которые они несли, разбросанными по полу.

Чим тоже упал, схватившийся в мертвой хватке с одним из четырех стражников. Запах в комнате был намного сильнее, чем в коридоре – смесь гниющего мяса и обугленных костей, которая заставила Роджера вспомнить Войтан. Он проглотил тошноту и проверил, все ли остальные в порядке. Когда он искоса взглянул на Пиди, она казалась странно невозмутимой. Она просто взглянула на могильные ямы, затем отвела взгляд.

– Ты не кажешься слишком разбитой, – сказал Роджер. – Это... мерзко.

– Иногда к тебе приходят священники, – ответила Пиди. – Иногда они достают тебя. Мы их не едим, но и не оставляем в живых тех, кого поймаем.

Бенан Корда направилась к дальней двери, но Роджер положил руку ей на плечо.

– Позвольте профессионалам пройти первыми. Есть идеи, что находится на другой стороне?

– Не многие выходят из огня, – отметила Пиди. – Но поскольку здесь есть ямы, кухни должны быть справа, а святилище вверху и слева.

– Старший сержант, – сказал Роджер, указывая на дверь. – Направляйся в святилище. У него должен быть общедоступный доступ, а это означает первичную точку входа... и выхода. Это дает нам лучший шанс быстро найти выход из этого проклятого лабиринта.

– Да, сэр, – сказала Косутич. Она положила руку на засов закрытой двери и взглянула на других воинов с мрачными лицами, столпившихся вокруг принца. – Давай потанцуем.

Коридоры снаружи были чаще из того же черного базальта, впитывающего свет фонарей морских пехотинцев. Еще несколько метров привели их к узкой лестнице наверх и направо. Косутич посветила на нее фонариком, затем быстрыми, бесшумными шагами поднялась по ступенькам. Наверху она обнаружила еще одну тяжелую деревянную дверь, на этот раз с красным светом, пробивающимся из-под нее, и склонила голову набок, прислушиваясь к громкому атональному пению, доносящемуся сверху.

– Господи, я ненавижу папистов, – пробормотала она, проверяя свои подсумки с боеприпасами и закрепляя штык. Затем она вытащила поясной нож, когда Роджер подошел к ней. – Для этого нам действительно следовало взять с собой дробовики, ваше высочество.

– Потребности диктуют, – ответил Роджер. Он оставил свой шариковый пистолет в кобуре, сохраняя патроны на случай более острой необходимости, и держал в левой руке револьвер с черным порохом. – Сделай это.

Старший сержант просунула свой нож в щель, где должна была находиться планка, и передвинула ее вверх. Мономолекулярное лезвие без усилий прорезало запорное устройство, дверь слетела с петель, и она ринулась вперед, в ад.

Неф храма был битком набит молящимися, женщины с одной стороны, мужчины с другой. Поклонение в Высоком храме явно предназначалось только для состоятельных членов общества Кирсти – большинство молящихся были не только одеты в замысловатые халаты, но и носили тяжелые украшения.

Двойная шеренга "слуг" тянулась по центральной линии храма, окруженная охраной. Очередь вела к месту жертвоприношения, где в массовую бойню были вовлечены три команды жрецов. Жрецы носили замысловатые одежды, богато расшитые золотой нитью, и шапки из золота и черного опала, имитировавшие вулканы, а украшения храма были прекраснейшими. Не стенах виднелись полудрагоценные камни и золотая фольга, снова и снова украшенные повторяющимся мотивом священного огня. В целом, это было варварское и ужасное зрелище, усугубляемое тяжелыми кожаными фартуками, которые также носили жрецы. Конечно, если бы они их не носили, запекшаяся кровь от их бойни испортила бы красивые золотые нити.

Как машина – или как то, чем это было на самом деле: скотобойня – каждого связанного пленника клали на алтарь, затем быстро разделывали на части, разделяя на приемлемые куски. Команды низших жрецов бросали субпродукты в жерло печей в задней части, в то время как другие уносили съедобные куски, даже когда вперед выводили другого "слугу". Глубокое, ритмичное пение верующих было причудливым аналогом неистовых криков, когда пленников тащили вперед... пока крики резко не обрывались ножами жрецов.

Если что-то и было хуже, чем отвратительная эффективность жертвоприношений, с ее явным подтекстом частого и длительного опыта, так это хорошо одетые прихожане, раскачивающиеся взад-вперед в истерической реакции на бойню и распевающие свой экстатический контрапункт молитвам священников.

Когда Косутич открыла дверь, молитвы священников внезапно прекратились, и пение оборвалось нестройными звуками. Роджер оглядел внезапно воцарившуюся тишину и покачал головой.

– Я просто не потерплю этого, – сказал он почти непринужденным тоном.

– У нас мало боеприпасов, сэр! – указала Косутич. – Мы можем отступить. Дверь задержит их ненадолго.

– К черту это. – Роджер протянул правую руку через плечо. – Лучший, кратчайший путь наружу – через храм, старший сержант. И я не думаю, что они просто позволят нам пройти, не так ли?

– Нет, ваше высочество, – ответила сатанистка.

– Ну, вот ты права, – рассудительно сказал Роджер. – И я полагаю, что если у нас закончатся боеприпасы, это просто должно быть холодное оружие, не так ли?

Сталь прошелестела в почти полной тишине, когда он снова обнажил свой меч, и Догзард хлестнула своим хвостом взад-вперед. Запах крови ударил в нее, и ее шипы задрожали.

– Поняла! – Депро крикнула из толпы у двери, затем – Оу! Черт возьми, Догзард, следи за хвостом!

– Держись сзади, Нимашет, – прорычал Роджер. – Позвольте мне и васинам разобраться с этим.

– Позвольте мне отметить, что это неразумное начинание, – заметил Корд, поднимая свое копье. – Как бы то ни было, освободите дверь, ваше высочество!

– Пустите меня к ним! – крикнула Пиди, размахивая обоими окровавленными мечами над головой. – Я дам им "низшие расы"!

– О, черт с этим! – сказала Депро, выходя вперед, когда церемониальные стражники в храме внизу подняли свои посохи. – Ты никуда не пойдешь без меня!

– Нет, – вмешалась Косутич, не сводя глаз с ожидающих стражников. – Прикрой заднюю дверь. Мы не хотим, чтобы нас ударили сзади.

– Но...

– Это была не просьба, сержант! – рявкнула старший сержант. – Прикройте наши чертовы спины!

– Васины! – призвал Роджер. – Один залп, и обнажить оружие! Холодная сталь!

– Холодная сталь!

– Люди!

– ШИН!

* * *

– Два главных перекрестка безопасны, – крикнул Растар, когда его циван рысью проехал по широкому бульвару мимо Панера. – По пути мы захватили главную штаб-квартиру «Цепа» в секторе. Они пытались драться, но от этих блюющих стражников вообще никакого толку.

– Басик для атула, – согласился Фейн, когда прогремел еще один залп. Диаспранец плотно разместил свою роту вокруг отступающих фургонов, позволяя васинам расчистить путь впереди. – Они просто тупо дерутся. Почти так же тупо, как варвары. Ни стиля, ни тактики – простые личные атаки, и они просто попадают под наш огонь. Тупые.

– Не тупые, просто... застойные, – поправил Панер. – Они так привыкли сражаться одним способом, что не знают другого. И они еще не придумали, как измениться. Я подозреваю, что они настолько хороши, насколько это возможно, против сил другого сатрапа или когда дело доходит до подавления беспорядков в городе. Но они никогда не имели дела с винтовочными залпами или снайперами.

Последние – в основном морские пехотинцы, но также и несколько диаспранцев – выбирали любых лидеров, которые проявляли настоящее воображение.

– Есть какие-нибудь новости о Роджере? – спросил Растар.

– Ничего с тех пор, как они сообщили из Храма, – сказал капитан.

– Они справятся, сэр, – сказал Фейн. – Это Роджер, не так ли?

– Да, это то, что мне говорят. – Панер покачал головой. – Я почти жалею, что его все еще считают некомпетентным. Может быть, тогда я бы послал с ним отряд приличного размера.

* * *

– Знаете, – Роджер парировал удар посоха и скользнул лезвием вниз по древку, чтобы отсечь пальцы мардуканца, – я мог бы пожелать, чтобы Панер не был так уверен в мне!

– Почему? – Косутич пробила своим штыком небо кричащего рта владельца посоха. В отличие от стрелков Диаспры, штыки морской пехоты были сделаны из мономолекулярного пластика с памятью, а не из стальных лезвий местного производства. Невероятно острый штык разрезал тело вверх и наружу, без усилий разбрызгивая кровь, и она с ворчанием оттолкнула падающее тело со своего пути.

– Ну, если бы капитан не был так уверен, что мы справимся с чем угодно, он бы послал с нами больше солдат! – Роджер закричал, когда Догзард, никем не замеченная, приземлилась на спину стражника, собиравшегося ударить Корда. Мардуканец, возможно, и смог бы выдержать сто двадцать килограммов со старта стоя, но когда на него обрушился снаряд на скорости сорок километров в час, он упал лицом в красное месиво на полу. И лежа ничком, с разъяренной Догзард на спине, он мало что мог сделать, кроме как умереть.

– Но больше войск означало бы меньше стражи для каждого из нас! – запротестовала Пиди, перерезав горло одному нападавшему и развернувшись, чтобы отсечь правую руку другого чуть ниже плеча. В ответ посох со звоном отлетел от ее рогов, и она ударила ногой владельца, полоснув его краем своих рогов и последовавшим ударом в грудь. Из спины крата торчал кусок окровавленной стали на ширину ладони, и она вывернула запястье. – Меньше кратов, которых нужно убивать, и тел, которые нужно грабить! Что бы это было за развлечение?

Она вытащила свой клинок, облившись алым, и Роджер остановился, чтобы осмотреть залитую кровью ризницу. Это место – к счастью или к несчастью – было спроектировано для надлежащего дренажа, и из печей в задней части, где заканчивались желоба, доносился противный шипящий звук и ужасный запах подгоревшего стейка. Земля была усеяна телами жрецов и стражников, оставшимися после васинов и морских пехотинцев. Немногочисленным прихожанам, которые присоединились к стражникам, чтобы попытаться остановить их, пришлось не лучше, и васины были особенно жестоки. На многих трупах было обнаружено больше ударов, чем было строго необходимо.

– Полагаю, да, если посмотреть на это с такой точки зрения, – сказал Роджер, когда один из васинов вытащил из статуи изумруд размером с его большой палец. Судя по украшениям и одежде жрецов и молящихся, только в этой комнате, вероятно, можно было найти месячную плату васинов. Принц наклонился, подобрал более или менее чистую тряпку из... мусора и вытер свой меч. Во всем храме почти не было слышно ни звука, за исключением шипения сзади и случайных стонов их единственной серьезной жертвы. Васины были особенно эффективны в обеспечении того, чтобы не было раненых кратов.

Жертвы рассеялись. Смогут ли они выжить и смешаться с населением, Роджер не знал. Все, что он знал, это то, что выход был свободен и что в поле зрения не было никаких живых угроз. На Мардуке этого было достаточно.

– Три минуты на грабеж, а потом пора уходить, народ! – крикнул он, махнув мечом в сторону двери. Даже после быстрого протирания лезвие оставляло в воздухе багровый след. – Давайте найдем выход из этого места!

* * *

– Третье отделение сомкнулось, капитан, но мы испытываем немалое давление с тыла, – сказал Фейн. Где-то внизу прогремел винтовочный залп, на который ответили пронзительные крики. – Ничего такого, с чем мы не могли бы справиться. Пока.

– До сих пор ничего не слышно от Роджера, – сказал Панер, кивнув. Он огляделся в полумраке и покачал головой. Одним из "цивилизованных" аспектов Кирсти было то, что на многих главных бульварах были газовые фонари. Теперь он знал, почему у них были газовые фонари; это было для того, чтобы они могли видеть средь бела дня.

– Время от времени с его стороны раздавались взрывы, так что, полагаю, он в пути, – продолжил морской пехотинец. – А теперь, если бы мы могли просто взять ворота до того, как он доберется сюда.

– Извини за это. – Растар пожал плечами. – Когда мы прибыли, они были закрыты. Вероятно, они сделали это заранее.

– Почему бы не использовать плазменную пушку, сэр? – спросил Фейн.

– Подпись. – Панер вытащил корень бисти и отрезал кусочек; к тому времени, как он отправил его в рот, он был покрыт тонким слоем горькой золы. – Если они где-то и будут искать современное оружие, то это будет на этом континенте. И плазменные пушки – это не оружие заблудившегося охотника. Почти по той же причине, по которой после его первого сообщения мы не поддерживали связь с его высочеством. Нет, нам придется действовать по старинке.

– Это будет дорого стоить, – сказал Фейн, глядя на защиту ворот. Центральная сторожка была окружена двумя оборонительными башнями, обе с бойницами для обстрела внешней части сторожки из аркебуз и легкой артиллерии. Укрепления, очевидно, должны были быть одинаково защищаемыми с обеих сторон, так что, если бы врагу удалось перелезть через стену, ему все равно пришлось бы тяжело сражаться за надвратную башню.

– Кипящее масло будет наименьшим из них, – добавил диаспранец.

– Ну, я не планирую складывать тела, чтобы карабкаться вверх и через это, – сказал Панер и указал на лестницу. Она поднималась по внутреннему фасаду сторожки к массивной деревянной двери на уровне третьего этажа. – Мы поднимаемся туда, взрываем дверь ранцевым зарядом и занимаем внутреннее помещение. Где-то там должно быть управление.

Дверной проем, о котором шла речь, находился на вершине стены, на виду у западной башни. Огневые щели вдоль восточной стороны башни позволяли хорошо видеть лестницу и площадку перед дверью. Растар осмотрел щели, в которых, вероятно, скрывались тяжелые поворотные орудия. Они, несомненно, были бы заряжены шрапнелью, как гигантские дробовики. Он видел такое же оружие в Синди, использованное против варваров боманов, и точно знал, каким будет эффект.

– Мы все равно понесем немало потерь.

– Я знаю, Растар, – печально сказал Панер. – И это ляжет в основном на диаспранцев и васинов. Я не могу позволить себе потерять еще много морских пехотинцев. Черт, большинство из тех, что у меня еще остались, все равно уже заняты.

– Что должно быть сделано, то должно быть сделано, – философски заметил Растар, доставая свои пистолеты. – Нам нужно подготовить ранцевый заряд.

– У меня они есть, – сказал Поэртена, вытаскивая свой рюкзак. – Два ранцевых заряда. Один или другой сработают.

– Это не ваша специальность, сержант, – сказал Панер. – Кому-то нужно будет зайти в сторожку и найти пульт управления воротами. Это не будет похоже на работу в оружейной.

– Я по... морской пехотинец, сэр, – выпалил в ответ пинопанец. – Должен где-нибудь умереть.

Панер пристально смотрел на него, наверное, секунду, затем пожал плечами.

– Очень хорошо. Похоже, что васину выпадет честь взять врата при поддержке оружейника подразделения.

– Что дальше? – спросил Джулиан с улыбкой. – Вооружаете пилотов?

– И поваров, клерков и группу старшего сержанта, – сказал ему Панер. – Забирай это отсюда, Растар.

– Правильно. – Теперь у Растара были револьверы во всех четырех руках, и он проверял, не заклинил ли пепел их действие. – Хонал? – обратился он к своему двоюродному брату.

– Васины! – Хонал, в свою очередь, обратился к кавалерии, выстроившейся позади него. – Хорошие новости! Мы должны взять ворота! Поднимаемся по лестнице, коротышка вышибает дверь, и мы внутри!

– Ну, я полагаю, это все, что они понимают под оперативным приказом, – пробормотал Панер, отступая назад. Он надеялся, что они, по крайней мере, спешатся. Циван, возможно, и смог бы подняться по лестнице – в конце концов, все васины были превосходными наездниками, – но провести их через дверной проем было бы непросто.

Когда Хонал приказал кавалерии лечь на землю, нижняя амбразура на западной башне внезапно извергла пламя. Мощный взрыв потряс укрепление, по строению повалил дым, и из-за пожара донесся грохот ружейной стрельбы.

– Я полагаю, что появился его высочество, – заметил Панер. – Иди! Поднимайся туда сейчас же, Растар!

– Чертовски вовремя, Роджер! – крикнул бывший васинский принц. Затем он махнул пистолетами в сторону стены и посмотрел на своих людей.

– Тердан!

* * *

– Думаю, что мы, возможно, перестарались, старший сержант, – сказал Роджер, кашляя и роясь в своей сумке в поисках патронов. Он израсходовал последние из своих незаменимых пистолетных шариков на выходе из храма. Затем он израсходовал все патроны для своего собственного револьвера в своей руке по пути в оборонительный комплекс надвратной башни. Это было тогда, когда он забрал револьвер и сумку с патронами у раненого васина. Он был слишком велик, рассчитан на руки мардуканца и мог переломать даже запястья Роджера при каждом выстреле. Но единственное, что он действительно ненавидел в этом, так это то, что у него тоже закончились патроны для этого.

– О, я не знаю, ваше высочество. – Косутич тряхнула головой, чтобы избавиться от звона в ушах. – Думаю, бочонок пороха был как раз кстати.

– Дверь заклинило! – объявил Марк Сент-Джон. Сквозь дым Роджер едва мог разглядеть Килети, который колотил в дверь куском гнутого железа. Принц подавил проклятие и прищурился, но даже с его превосходным природным зрением детали было невозможно разглядеть. Все утро он сожалел, что оставил свой шлем в казарме, поскольку вся поездка была из мрака в еще больший мрак. И при этом наполненный дымом еще более глубокий мрак.

– Что ж, нам лучше ее открыть, – спокойно сказал он, когда позади него раздался еще один залп. – Ты так не думаешь?

– И как именно они это сделают, ваше высочество? – спросил Корд, затем внезапно поднял глаза. – Ложись!

Копье каким-то образом пролетело мимо блокады диаспранцев и васинов, державших арьергард. Принц не мог сказать, как его аси вообще увидел это в таких условиях. К сожалению, просто увидеть это было недостаточно.

Взмах руки Корда отбросил Роджера в сторону, но короткое широкое лезвие копья попало шаману чуть ниже правого плеча.

– Черт возьми! – Роджер больно отскочил от каменной стены. Затем он увидел Корда. – Чертов дырявый ад!

Копье глубоко вонзилось в нижнюю часть груди шамана. Корд лежал на спине, неглубоко дыша и неподвижно держа копье, но Роджер знал, что боль, должно быть, была огромной.

– Ах, чувак, Корд, – сказал он, опускаясь на колени. Его руки порхали по поверхности почти обнаженного тела шамана, но он не был уверен, что делать. Копье было в животе шамана по самую рукоятку. – Я должен отвезти тебя к доктору Добреску, приятель!

– Убирайся, – выплюнул Корд. – Убирайся сейчас же!

– Ничего подобного, – сказал Роджер и посмотрел на Пиди. Бенан шамана держала оба окровавленных меча скрещенными на коленях. – Думаю, мы оба пропустили это, да?

– Неужели моему позору никогда не будет конца? – спросила она с горечью. – Я отворачиваюсь только на мгновение, и это!.. – Она покачала головой. – Мы должны вынуть его, иначе оно загноится.

– И если мы это сделаем, мы увеличим кровотечение, – резко возразил Роджер. – Нам нужно отвезти его к доктору.

– Что бы мы ни делали, ваше высочество, нам лучше сделать это быстро, – сказала Косутич. – Мы освободили дверь, но арьергард не будет держаться вечно.

– Возьмите морских пехотинцев. Очистите башню, – рявкнул Роджер, вытаскивая свой нож. Даже с мономолекулярным лезвием древко копья изогнулось, когда он крепко ухватился за него, а затем рассек его поперек. Шаман делал неглубокие вдохи и истекал слизью при каждой вибрации, но единственный звук, который он действительно издал, был с последним рывком, когда древко разъединилось – тихое поскуливание, как у Догзард, когда она хотела перекусить.

– Мы вынесем его, – сказал Роджер, злобно швыряя обрезанное древко через вонючую, задыхающуюся от дыма каменную камеру.

– Мы кто? – спросила Косутич, качая головой, когда представила, как пытается поднять двухсоткилограммового шамана. Затем она глубоко вздохнула. – Да, сэр.

– Боеприпасы! У кого-нибудь есть что-нибудь? – крикнул Биркендал от двери. – Большая часть нижнего помещения пуста, но мы ведем огонь со второго этажа.

– Знаю. – Депро бросила ему свою сумку с патронами. – Сент-Джон, возьми свою команду и очисти верхние этажи, – продолжила она. – Я возьмусь за руку, Пиди возьмет за руку, Роджер возьмет за ногу, и мы позволим другой болтаться.

– Чим При ранен, – сказал Роджер, хватаясь за ногу. – Кто, черт возьми, отвечает за мардуканцев?

– Сержант Кневер, – сказала Депро. – Кневер! Мы уходим!

Она увидела поднятый большой палец, появившийся из толпы, собравшейся вокруг дверного проема, и схватила Корда за руку.

– Поехали!

* * *

Поэртена перешагнул через останки одного из васинских кавалеристов. Он прислонил ранцевый заряд к двери, потянул за фрикционный язычок, чтобы включить взрыватель, и огляделся в темноте в поисках какого-нибудь укрытия. Его шлем настроил все на уровень освещенности в шестьдесят процентов стандартного дневного света, но при рендеринге размывались тени, что негативно сказывалось на восприятии глубины. Несмотря на это, он мог ясно сказать, что на стене было не так уж много укрытий, но, по крайней мере, пригнувшись справа от двери, он слегка приподнялся между своим телом и двумя килограммами взрывчатого порошка.

Он установил свой шлем на "Герметичность", согнул свое тело в минимально возможном пространстве и оттолкнулся от стены башни, но волна избыточного давления все еще трясла его, как терьер трясет крысу. Слишком большой рюкзак вообще не помог, так как взрывная волна подхватила его там, где он выступал из укрытия, отбросила его от укрытия и прижала к каменной кладке стены. Он взял себя в руки и потряс головой, пытаясь избавиться от паутины перед глазами, и мысленно оценил ситуацию. Недостатком было то, что он ничего не мог слышать; плюсом было то, что теперь на месте двери была дыра.

Не то чтобы у него было много времени, чтобы оценить ситуацию.

Поэртена никогда не умел обращаться с винтовкой. Он понимал, что ни один настоящий морской пехотинец никогда бы не признался в таком постыдном недостатке, и все же это было так. И он был еще худшим стрелком из пороховых винтовок, с которыми рота импровизировала в Бухте К'Вэрна. Вот почему он смастерил себе помповое ружье в то же время, когда проектировал ружье Хонала.

Ствол у него был меньше, чем у портативной пушки васина, и короче обычного, с пистолетной рукояткой, вырезанной из дерева, и стволом длиной едва тридцать сантиметров. В нем было всего пять патронов, и оно брыкалось, как мул, но у него была одна спасительная особенность – пока вы удерживали спусковой крючок, он стрелял с каждой "помпой".

Поэртена продемонстрировал эту способность мардуканцам, поднимающимся с пола в комнате за разрушенной дверью. Их было явно больше, чем гильз в патроннике, но он не позволил этому остановить себя, когда яростно качался и целился, наполняя комнату рикошетящими свинцовыми шариками, дымом и узорами крови.

Курок щелкнул по пустой казенной части, и он выкатился из дверного проема обратно в свое первоначальное укрытие. Он лежал там, облизывая порез на тыльной стороне ладони, где один из рикошетов прошел слишком близко, затем перезарядился, пока вторая волна васинов наконец поднималась по скользкой лестнице.

– Я думаю, что оставляю это на ваше усмотрение, линейные псы, – сказал он мардуканским кавалеристам, когда последний патрон со щелчком вошел в магазин.

– Что? Ты имеешь в виду, оставить немного для нас? – спросил Хонал. Он остановился у дыры и заглянул внутрь. – Итак, сколько их было?

– Я не знаю. – Поэртена взглянул на дальнюю башню, когда с ее верхнего этажа раздались выстрелы. – По-видимому, недостаточно.

Он решил не пялиться на дуло средней бомбарды, направленное с вершины другой башни, чтобы прочесать стену. Она выстрелила один раз – уничтожив всю первую волну васинов, которые должен был прикрыть его собственный подход с подрывным зарядом, – и он полностью ожидал, что она сметет и его тоже. Но у расчета бомбарды, по-видимому, были на уме более важные вещи после того первого выстрела. Теперь орудие на мгновение вздрогнуло, затем откатилось в сторону, открывая человеческое лицо.

– Биркендал, какого черта ты там делаешь? – заорал Поэртена. – Тащи свою задницу сюда и займись настоящей работой!