Текст книги "Зверь"

Автор книги: Дэвид Линн Гоулмон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
И ГРЯНУЛА БУРЯ

Привозите отцов, собирайте сыновей, ибо грядет ночь Уничтожителя.

Древнееврейский текст

Глава 16

Форт Платт, штат Аризона

8 июля, 16.55

Сержант полиции штата Аризона взглянул на товарища, медленно снял солнцезащитные очки и огляделся. Жара спадала, солнце на западе клонилось к горизонту, но еще слепило глаза ярким светом. Сержант положил руку на рукоятку служебного оружия и перешагнул через низкую стену, тянувшуюся вдоль старого кавалерийского укрепления. Холод металла немного успокоил нервы патрульного, взвинченные пугающей картиной. Сержант машинально достал девятимиллиметровый пистолет из кобуры. Кругом лежали по меньшей мере девять мотоциклов – одни на боку, в стороне, почти нетронутые, другие, разбитые, прямо возле древних кирпичных стен. Мотоциклистов нигде не было.

Полицейский чуть не подпрыгнул на месте, когда из служебной рации, нарушая противоестественную тишину старого форта, послышался характерный треск. Оглянувшись на патрульную машину с раскрытыми дверцами и вновь посмотрев на товарища, сержант глубоко вздохнул. Здесь он бывал уже не раз, но прежде доводилось лишь разгонять подростков или вызывать бригаду техобслуживания, чтобы убрали пивные бутылки и прочий мусор.

Том Диллс, напарник сержанта, опустился на колено рядом с одним из перевернутых «харлей-дэвидсонов» и, качая головой, стал рассматривать странные отметины на топливном баке. Порезы были длинные, неровные и проходили сквозь двойную стенку.

– Что, черт возьми, здесь приключилось, Джордж? – спросил он у товарища.

Джордж Милнер перевел взгляд с мотоцикла, лежавшего на боку, на тот, который спокойно стоял на подставке.

– Хрен его знает…

Из старого укрепления, пугая обоих полицейских, внезапно вылетел пыльный вихрь. Диллс тотчас выхватил пистолет из кобуры. Столб пыли пробежался вдоль кирпичной стены, разделился на части и направился прочь. Милнер поднял повыше шляпу, задумываясь о том, не собирается ли его напарник открыть пальбу по песчаному вихрю, заметил еще одну странность – большую дыру и гору песка рядом с ней – и подошел поближе. Казалось, яму вырыли совсем недавно. Сержант спихнул ногой песок с самой верхушки и увидел, что солнце высушило слой лишь в несколько дюймов, а дальше шла сырая почва.

– Может, с ними разделались байкеры из другой группировки? – спросил Диллс, возвращая пистолет в кобуру.

– Все следы ведут только сюда, отсюда никто не уезжал, – заметил Милнер, продолжая изучать яму. – Иди-ка сюда, посмотри.

Диллс подошел и взглянул на отверстие. Его внимание привлекло темное пятно рядом с песчаной кучей.

– Это что? Какое-то масло? – спросил он, с тревогой озираясь по сторонам.

– Или кровь… – Милнер опустился на колено, потрогал чем-то пропитанный засыхающий песок и взглянул на руку. – Черт. – Он выпрямился и машинально потер испачканные красным пальцы. – Посмотри-ка, она тут повсюду… Надо бы сообщить. Я к машине.

– Веселенькие будут выходные, – простонал Диллс со всей храбростью, на какую только был способен, втайне мечтая, чтобы быстрее прислали подмогу.

Его взгляд упал на задний номерной знак одного из мотоциклов.

– Ничего себе!.. Сержант, они из Калифорнии. Может, ребята в силу врожденной калифорнийской глупости отправились гулять по пустыне? – Он усмехнулся, но, увидев, что сержанту не до идиотских шуточек, тут же вновь посерьезнел.

– Больше ничего не заметил? – спросил Милнер, останавливаясь на полпути и возвращаясь к кирпичным стенам.

– То есть? – Диллс испуганно закрутил головой.

– Тут не видно и не слышно никакой живности, даже чертовых сверчков.

Диллс выплюнул в песок зубочистку.

– Хочешь запугать меня до смерти? У тебя здорово получается!..

Патрульные настороженно замерли. И не уловили ни единого звука, ни малейшего движения. Оба не раз слышали жуткие истории об этом месте, которые рассказывал в «Сломанном кактусе» придурок Гас Тилли. Когда он заводил речь о призраках, обитающих в районе старого форта, все посетители бара смеялись до колик. Теперь же, хоть солнце еще не зашло, форт выглядел так, что можно было поверить в любую нелепость.

– Лучше бы нам поскорее… обо всем доложить.

Милнер вновь направился к машине. Когда до нее оставалось футов десять, прямо перед ним взметнулась в воздух струя песка. Сержант резко повернул голову, провожая взглядом устремившийся в сторону Диллса странный вихрь. Песчаный поток врезался в кирпичную стену и с легкостью разрушил участок в шесть футов.

– Осторожнее, Том! – крикнул испуганный Милнер, хватаясь за пистолет.

Диллс, услышав шум за спиной, повернул голову, и они с Милнером с разинутыми ртами проследили, как ввысь взлетает фонтан песка и обломков старой стены, плотной пеленой закрывая обзор. Сержант услышал, как его напарник что-то выкрикивает, однако не смог разобрать ни слова. Когда все стихло и улеглась песчаная пыль, Тома Диллса нигде не было.

Милнер вспомнил, что никто не знает, куда они отправились, и что доложить о происходящих тут кошмарах он так и не успел, и побежал к машине.

Там, где исчез Том, вновь взорвалась земля. Что бы это ни было, двигалось оно быстрее, чем прежде. Волна ударила по низкой стене сломанного основания крепости, опять швыряя во все стороны битый кирпич и поднимая столб пыли. Милнер закричал и постарался прибавить скорости, чтобы не стать жертвой обломка или невиданных сил. Почти добежав до машины, он оглянулся, наспех прицелился и дважды выстрелил в настигавшую его песчаную волну. Пули попали в цель, но вихрь этого будто не заметил. Сержант чуть не налетел на автомобиль, зацепился за раскрытую дверцу, упал на место водителя и схватил рацию, в сумасшедшей спешке едва не выстрелив сам в себя. Послышался жуткий скрежет – на крышу машины рухнул кусок кирпичной стены.

– Я тридцатый! Тридцатый, черт подери! – завопил Милнер в микрофон. В ответ донесся лишь шум помех. На крышу и ветровое стекло хлынул дождь из песка и камней.

Обезумевший от ужаса сержант хотел повторить отчаянную попытку вызвать подмогу, но тут заметил, что песчаная волна замкнула автомобиль в кольцо, которое постоянно расширялось. Сначала его отделяли от машины фута три, потом пять, шесть… В воздухе кружил песок, автомобиль сильно трясло. Сержант, выронив микрофон, схватился одной рукой за сиденье, второй за приборную панель. Послышался скрежет, и машина стала проваливаться под землю. Милнер выглянул в боковое окно и сквозь буйство песка увидел, что автомобиль погрузился уже фута на четыре. Издав дикий крик, он принялся судорожно искать рацию, наконец схватил микрофон и стал нащупывать кнопку передачи. Тут машину резко бросило вправо. Водительская дверца захлопнулась с такой силой, что стекло пересекла трещина. Внешний шум заметно стих, и резко потемнело. Когда пыль внутри салона улеглась, сержант понял, что похоронен заживо – завален землей и камнями. Он вновь попытался связаться с отделением, но выронил микрофон, стал искать его и случайно включил сине-красные огни на крыше.

Внезапно автомобиль тряхнуло. Милнер ударился головой о потолок, из раны на макушке и из разбитой нижней губы потекла кровь. Суматошно зашарив вокруг себя руками, он включил фары, потом внутреннее освещение. Салон озарился желтым светом. Сержант потрогал голову и взглянул на руку; она была испачкана кровью. Потом его внимание привлекла очередная странность: свет фар не упирался в груду камней, а уходил куда-то во мглу; сине-красные сполохи придавали обстановке сходство с дискотекой.

Сержант понял, что провалился в какую-то шахту, туннель или, может, в пещеру. Достав из-под приборной панели мощный фонарь, он включил его и направил луч на ветровое стекло, силясь что-нибудь разглядеть. В полумраке до сих пор кружила пыль.

– Черт… Что произошло? – спросил Милнер у самого себя. Голос прозвучал глухо и неестественно.

Он понимал, что провалился не слишком глубоко, так как в противном случае не уцелел бы ни он, ни машина. Следовало залезть на крышу и выбраться наружу.

– Надеюсь, достану, – пробормотал Милнер, переводя луч фонаря на ближайшую стену. Она оказалась поразительно гладкой, будто пещеру специально создали гигантским буром или что стены изготовлены из черного бетона и старательно отшлифованы. Тут и там вились корни давно умерших деревьев, напоминая руки и пальцы скелетов. Милнер только было собрался открыть дверцу, как увидел возникшую перед машиной тень. По ветровому стеклу вдруг что-то ударило. Сержант закричал; вопль эхом наполнил замкнутое пространство.

На стекле, освещенное лучом фонаря, лежало изуродованное тело Диллса. Огромный кусок его туловища, казалось, кто-то вырвал гигантскими зубами.

Милнер снова закричал, сжал в руке оружие, распахнул дверцу и стал выбираться из машины.

Зверь поднялся из прохладной земли и перевернул автомобиль, едва сержант успел отскочить в сторону. Заскрежетал ломающийся металл, фары погасли, и если бы не свет, сочащийся внутрь сверху, и не луч фонаря, то в пещере воцарилась бы кромешная тьма. Чудовище несколько раз подряд ударило по брюху перевернутой машины, потом медленно обошло ее, снова ударило, отступило и сделало ещё один круг. Милнер, тяжело дыша и отталкиваясь от сырой земли основаниями ладоней и пятками, подал назад.

Зверь услышал шум и повернулся. Сержант почувствовал на себе адский взгляд. Воздух со свистом рассек длинный раздвоенный хвост. Сержант обмер от страха, пытаясь поднять руку с пистолетом. Зверь остановился прямо перед ним, спокойно рассмотрел его и сделал шаг вперед, потом еще один, впиваясь когтями задних лап глубоко в темную почву и размахивая огромным хвостом. Внезапно из его пасти выкатился черный язык, из горла вырвался рев, голова закачалась, а на толстой шее расправились бронированные пластины.

Пролетавший низко над поверхностью пустыни ястреб сделал круг над дырой, в которую упала патрульная машина. Тут из-под земли послышался жуткий рев, выстрелы и дикие вопли сержанта полиции штата Аризона. Хищная птица озадаченно повернула голову и поспешила улететь прочь. В пустыне вновь воцарился покой.

А Уничтожитель под фортом Платт опять утолил голод.

Глава 17

Чатос-Крол, штат Аризона, в двадцати милях

к востоку от Апачи-Джанкшн

8 июля, 19.00

Из окна материного бара Билли Даус мог спокойно любоваться пустынной долиной, однако сегодня, впервые за всю его недолгую жизнь, любимая картина не наводила мальчика на захватывающие мысли о приключениях; напротив, она, казалось, затаила некий мрачный секрет. Билли никак не мог понять, что случилось, но точно знал, что прежний мир изменился, и жалел, что они живут среди гор и песка, а не где-нибудь в другом месте.

Отвернувшись от окна, он взглянул на двух туристов – мужчину в клетчатых шортах и женщину с обгоревшим на солнце лицом, наверное, его жену. Оба сидели у барной стойки, ели гамбургеры, пили колу и вот уже полчаса спорили по поводу карты, которую купили на заправке «Тексако». Рядом с ними Тони Амос, изрядно набравшийся, изо всех сил старался усидеть на высоком табурете. Мать Билли, стирая полотенцем со стойки следы от стаканов и кружек, посмотрела на сына и улыбнулась.

Джули Даус купила этот бар через год после того, как отец Билли погиб в аварии на угольной шахте. Билли гордился матерью. В свои тридцать восемь еще красавица, Джули ловко управляла гриль-баром и умела дать отпор пристававшим к ней шахтерам и строителям, вечно обретавшимся в «Сломанном кактусе».

Билли вернулся за стойку и принялся нарезать к вечеру лимоны и лаймы. Джули подошла к нему, закидывая полотенце на плечо.

– Может, сходишь, еще покатаешься, а, детка? Пока не стемнело. С делами я управлюсь сама.

Билли вздохнул.

– Гас в горах, – сказал он, надеясь, что мать не заметит тревоги на его лице. Мальчик не желал делиться с ней своими странными опасениями.

Джули повела бровью.

– Ну и что? Раньше тебя это не особенно заботило. Мне казалось, ты просто любишь кататься.

Билли отложил нож, вновь посмотрел в большое окно, вытер руки о передник, который надел, прежде чем взяться за работу, и убрал со лба прядь темных волос.

– Чего-то сегодня не хочется… – Он в нерешительности помолчал. – Лучше подожду, когда вернется Гас.

Джули давно беспокоило, что у ее сына всего один друг – Гас Тилли, который годился ему в прадеды. Сам по себе старик ей нравился, но она боялась, что общаться только с Гасом мальчику даже вредно. Поэтому и подумывала продать «Сломанный кактус» и вернуться в окрестности Финикса. Там Билли мог найти друзей среди ровесников.

– Что с тобой, малыш?

Билли посмотрел на мать, потом на туристов. Те продолжали теребить карту, спорили о том, куда им ехать – в резервацию Сан-Карлос или в Нью-Мексико, в Карлсбадские пещеры, – и ни на кого не обращали внимания. Тем не менее Билли понизил голос.

– Что-то… даже не знаю, мам… – Он уставился на свои кеды. – Там со вчерашнего дня как-то странно… Не понимаю почему.

Джули выглянула в окно и потрепала сына по голове.

– Тогда, может, пойдешь наверх и посмотришь телевизор? Чуть позже я принесу тебе чизбургеры.

Билли кивнул, стараясь изобразить на лице милую улыбку.

– Ага. Здорово!

Джули Даус проводила неохотно отправившегося наверх сына долгим взглядом и опять посмотрела в окно. Она понятия не имела, о чем он толковал, но по необъяснимой причине желала, чтобы посетители стали собираться сегодня пораньше. Тони, местный пьяница, постучал по пустому стакану.

– Мне еще один, последний, – произнес он, с трудом ворочая языком и поднимая на Джули красные глаза.

Она покачала головой.

– По-моему, тебе и так достаточно. Лучше отправляйся в вагончик, ляг и отдохни. Придешь попозже, а там посмотрим.

Тони прищурился.

– У меня что, есть вагончик?

Он сполз с табурета и поплелся к двери.

Джули в который раз выглянула в окно и задумалась о том, что имел в виду Билли, сказав, что в пустыне как-то странно.

Глава 18

Горы Суеверий, штат Аризона

8 июля, 19.30

Гас сидел на расшатанном кухонном стуле в своей однокомнатной лачуге и пил холодный кофе из видавшей виды кружки. Его израненный гость лежал под старым армейским одеялом. Пришелец не двигался, лишь иногда дрожал. Стариком вновь овладела беспомощность.

Теперь он понимал, что, неизвестно по каким причинам, его то и дело охватывали чувства маленького существа. Это помогло золотоискателю определить, в каком месте на теле гостя следует наложить повязку и что на грудь лучше не давить, потому что у малыша повреждены ребра. Когда Гас обработал этот участок спиртом и наложил бандаж, кроха как будто задышал спокойнее.

Рану на голове инопланетянина Гас обмотал бинтом, обрызгав «Бактином» и намазав йодом, от которого бедолага весь скривился.

Старик поставил кружку на кухонный стол, знававший куда лучшие времена, встал, потянулся, зевнул и почувствовал на себе взгляд больших глаз.

– Ну, оклемался? – спросил он, осторожно приближаясь к кровати.

Гас нес инопланетянина до дома все семь миль и без конца звал Бака, поэтому смертельно устал. Сделав еще один шажок к железной армейской койке, он остановился и почесал мозолистой рукой небритую щеку.

– Как себя чувствуешь? Получше?

Гость медленно обхватил край одеяла длинными тонкими пальцами и немного отодвинул его. Руки малыша до сих пор были грязные. Гас решил не приставать к нему с водой и мочалкой, а прежде всего дать выспаться. Огромные миндалевидные глаза скрылись за веками, потом пришелец открыл глаза и приподнял голову.

– Вовремя же ты проснулся, а то я уж забеспокоился. – Гас улыбнулся и сделал шаг назад, услышав, как существо издает мяукающий звук. – Только не бойся меня, слышишь, дружок? Я принес тебя с горы, обработал твои раны. Доверие – вот чему ты должен научиться в первую очередь. – Он взглянул на старую электроплитку, на которой стояла кастрюлька с разогретым куриным супом. – У меня есть супчик «Кэмпбелл», можешь подкрепиться. – Надеясь, что инопланетянин не откажется от угощения, старик заранее бросил в кастрюлю три таблетки тайленола.

Пройдя к плитке, он опустил в бульон палец, решил, что разогревать суп больше не требуется, вытер руку о грязные джинсы и налил кушанье в маленькую чашечку. Потом достал ложку из выдвижного ящика, вернулся в комнату, которую, шутя с Билли, называл гостиной/спальней/столовой/приемной/библиотекой, и придвинул к койке стул. Пришелец неподвижно лежал под одеялом в прежней позе и следил за стариком глазами. С его тонких губок вдруг снова слетел звук, похожий на хныканье.

– Давай же, поешь, не то я отвезу тебя к врачу, в город. А еще неизвестно, трезвый ли он, старый черт.

Инопланетянин медленно убрал с себя одеяло, посмотрел на то, что было у Гаса в руках, и моргнул. На светло-зеленом лбу появилась небольшая морщинка.

Затем прикоснулся к голове, потер ее, нащупал бинт, покривился и посмотрел на Гаса так, будто он один был повинен во всех его несчастьях. Большие черные глаза сузились.

Старик продолжал стоять на месте и старательно улыбался.

Малыш стал осматриваться по сторонам и задержал взгляд на распечатке – картине Чарльза Рассела. На ней были изображены всадники и скот на бескрайних просторах прерии. Под репродукцией стояла небольшая керамическая курица, которую Гас давным-давно нашел в пустыне. Он полагал, что в свое время вещица служила детской копилкой.

Внимание инопланетянина привлекла к себе стопка книг на полке, потом другая картинка: собаки разных пород сидели за карточным столом, курили сигары и играли в покер. Глаза малыша изумленно расширились.

Гас пожал плечами.

– Мальчонка Билли Даус подарил мне эту открытку на Рождество. Поначалу она меня забавляла.

Пришелец перевел глаза на другой предмет, потом снова взглянул на открытку, потом увидел еще одну картинку – старую черно-белую фотографию, на которой Гас был изображен в военной форме. Снимок сделали в Сан-Педро, прямо перед тем, как Гас сел на корабль и отправился в Корею. Выглядел он тогда совсем иначе: молодой, дерзкий и готовый сразиться хоть с целым миром. Старик взглянул на карточку и увидел глупого неопытного мальчишку, понятия не имевшего о жизни. С тех пор Гасу наглядно показали, что и планета-то, в сущности, здесь всем по нулям.

Пришелец внимательно рассмотрел фотографию, медленно поднял руку и указал сначала на снимок, потом на старика.

– Да-да, я и сам все знаю. Щенок, да и только. – Гас опустил глаза. – Потом меня научили уму-разуму.

Малыш наклонил голову, крошечные ноздри дрогнули, расслабились и снова дрогнули, глаза остановились на чашечке с супом, которую хозяин до сих пор держал в руке.

– Проголодался?

Гас зачерпнул ложкой супа и подул на него. Существо, наблюдая за стариком, округлило губки, наклонилось вперед и опять принюхалось.

– Куриный суп. – Гас указал на керамическую курицу, стоявшую на комоде. – Вон, как та.

– Хрренысу-у-уп.

К такому повороту Гас был совершенно не готов. Казалось, слова произнесли сквозь влажную тряпку. Испугавшись, старик даже пролил на руку немного супа, но улыбаться не перестал.

– Не хреновый, а куриный. Куриный суп, – сказал он, выговаривая последние слова как можно более отчетливо.

Инопланетянин моргнул, посмотрел на кружечку.

– Кури-и-и-иный су-у-уп.

– Верно, дружок. Куриный суп. – Золотоискатель улыбнулся, потом засмеялся, хотя на душе у него было не очень-то весело.

Существо посмотрело на него, вновь склонило голову набок, издав горловой звук, похожий на ворчание, и решило, что смех Гаса не предвещает беды.

Старик медленно поднес ложку с супом к ротику гостя. В огромных глазах отразился ужас; он боязливо поднял руку, прикоснулся к ложке длинным странным пальцем, наклоняя ее и проливая суп на кровать, и изумленно стал смотреть, как желтая жидкость впитывается в армейское одеяло.

Гас улыбнулся, вновь зачерпнул супа, быстро поднес ложку к лицу инопланетянина и вылил угощение в маленький ротик. Кроха на миг расширил глаза, потом расслабился и проглотил суп. Гас попытался вытащить ложку, но малыш не выпускал ее изо рта, и старику пришлось сильнее потянуть ее на себя.

– Это есть не нужно, – сказал он, высвобождая ложку. – Ну и как тебе?

Пришелец перевел взгляд с ложки на старика.

– У тебя есть имя? – спросил Гас, наклоняясь и упираясь локтями в колени.

Инопланетянин опять склонил голову набок, сполз с койки, сделал пару шагов вперед, остановился в двух футах от старика, посмотрел на чашечку, потер бандаж, наложенный на ребра, и взглянул на Гаса. Потом вдруг несмело протянул руку, обхватил пальцами ручку керамической кружки, попятился назад и уперся зеленой спиной в стену. Хозяин стукнул себя по груди кулаком.

– Гас, – сказал он. – Великий, – в шутку прибавил он.

Пришелец испуганно замер, не донеся кружку до рта.

– Гас, – повторил старик, снова ударяя себя по груди.

Малыш закрыл глаза, открыл их, сделал большой глоток супа, потом еще один, потом, вылив в рот остатки, перевернул кружку вверх донышком.

– Гас.

– Гассс, – без труда повторил инопланетянин.

– Правильно, дружок. Гас. – Старик обрадовался, что существо умеет говорить и больше не станет мучить его передачей чувств и мыслей – от этого дико болела голова. Указав на гостя пальцем, но не прикасаясь к нему, чтобы не напугать, золотоискатель спросил: – А ты?

Пришелец посмотрел вокруг себя, сжал губы в тонкую линию, покачал головой. Старик заметил макаронину, торчащую из уголка зеленого ротика.

– Мэхджтик, – будто сквозь ткань, произнес гость странным вибрирующим голосом.

Гас прищурился.

– Ага. Понятно.

Инопланетянин потряс перевернутую кружку, убедился, что в ней больше ничего нет, посмотрел на Гаса и на кастрюльку на кухонном столе.

– Хочешь добавки?

Бровей у существа не было, но между выпуклостями, на которых они должны были быть, образовалась складочка.

– Это что, твое имя? Мэчстик? [2]2
  Matchstick (англ.) – деревянная часть спички. В переносном смысле – очень худой человек


[Закрыть]

– Мэхджтик.

– Мэчстик?

Пришелец покачал головой.

– Мэхджтик.

– Ну, я понял. Мэчстик. Подходящее имя. Ты и есть тоненький, как спичка. Здорово, что ты умеешь говорить. – Гас указал на свой рот, открыл и закрыл его. – А то, когда ты кричал у меня в голове, там, в горах, мне казалось, что меня бьют по носу. И по мозгам тоже.

На аккуратном лице пришельца опять отразилась растерянность.

– Что ж, паренек! Мэчстик. Давай-ка я приготовлю тебе еще куриного супа, а ты расскажешь, как же так вышло, что ваш космический корабль рухнул прямо в том месте, где я собрался искать золото, хорошо?

Гость не слушал Гаса, потому что повернул голову и обнаружил грязное окно и полутьму за ним. Между несуществующими бровями малыша опять появились складочки; он указал на пустыню за стеклом и затрясся всем телом. Его голова и руки задрожали не то от переживаний, не то от страха.

Старик подошел к окну, задернул пожелтевшую шторку и повернулся к гостю.

– Там какая-то жуть, вполне согласен, – сказал он, вспоминая дыру на месте крушения и дикий страх, который его охватил, когда он заглянул внутрь.

Мэхджтик, ничего не отвечая, медленно забрался на кровать и взглянул на Гаса.

– Ну, я сварю тебе еще супа, а себе кофе, и ты расскажешь мне, чего так боишься.

Мэхджтик продолжал молча смотреть на него, совсем позабыв про суп. Потом медленно повернул голову и взглянул на занавешенное окно.

– Уничтожитель, голодный, плохое, плохое, живот… ное, – произнес он, не сводя глаз со шторки. – Человеку… конец… Гассс.

Открывая еще одну банку с супом, Гас понурил голову и ссутулился.

– Я догадался, что грядет нечто вроде того…

Он стал дрожащими руками выливать содержимое банки в помятую кастрюльку и половину пролил на плитку.

– Когда я был еще мальчишкой, мама говорила, что в темноте не прячется ничего страшного. – Он стал размешивать суп, приостановился и взглянул на Мэхджтика, который только что отвернулся от окна. – Похоже, она ошибалась…