Текст книги "Молчание сонного пригорода"

Автор книги: Дэвид Галеф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 16

Тед осторожно вел машину, возвращаясь в Фэрчестер, одновременно стараясь наблюдать за дорогой и присматривать за Алексом. Мальчик сидел на переднем сиденье, надежно пристегнутый ремнем, его ролики лениво упирались в бежевый коврик. Почти всю дорогу они проделали молча, потому что у Алекса, по всей видимости, пропало желание болтать, а Тед не знал, что сказать. Негромкий гул мотора заполнял паузы. Облака, подгоняемые апрельским ветром, возвещали наступление вечера. Кончался час пик, шоссе 1 было запружено, но машины ехали по своим делам и на каждом перекрестке уплывали в нужную им сторону, как пузыри.

Когда они проезжали по Даглас-стрит, Алекс нарушил молчание.

– А можно остановиться у булочной Прайса? Я хочу есть.

Тед уставился на него.

– Мм, нельзя.

– Почему? – Алекс надул губы.

– Потому что… в общем, она сейчас закрыта. Но у меня дома есть несколько булочек с корицей. Хорошо?

Он похлопал Алекса по колену, почувствовав сквозь штанину его теплоту. Он задержал ладонь еще на несколько секунд, прежде чем убрать.

– Ну… ладно… пожалуй. – Алекс выглянул в окно. – Когда мы приедем?

– Скоро.

И что потом? До него начала доходить фантастичность произошедшего. Он медленно завернул за угол Честер-стрит с таким чувством, будто падает с обрыва. Ему нужен был план на случай непредвиденной ситуации, план перехода на аварийный режим. Надо было заранее смоделировать ситуацию. Что, если бы все пошло не так, в какую-то ужасную сторону?

Он облизал губы и неловко посмотрел на Алекса, который разглядывал свои ролики. А что, если все пройдет как по маслу?

Тед подъехал к своему дому с противоположной стороны, не так, как он обычно подъезжал, сначала миновав безымянный многоквартирный комплекс, хотя большой разницы не было. Он припарковал «сентру» дальше обычного, чтобы ее не было видно с дороги.

– Приехали, – объявил он с чувством. Такого чувства он не испытывал к своей квартире с тех пор, как въехал.

Это его место жительства и убежище. Он вышел из машины и обошел ее, чтобы выпустить Алекса, потому что еще на катке заблокировал дверь. Алекс отказался от поданной руки, хотя был еще на роликах. Он попытался поехать по плиточной дорожке, споткнулся на первом же цементном желобе и упал бы, если бы Тед не подхватил его сзади.

– Я сам могу, – буркнул Алекс.

Тед нарочно ничего не сказал, но Алекс опять не смотрел, куда идет. Когда Алекс оглянулся, чтобы что-то еще прибавить, он врезался в ступеньку крыльца и распластался на земле. Он сильно ударился коленом о серый бетон и расплакался. Слишком громко.

– Ушибся? – Тед присел рядом с Алексом, чтобы осмотреть его порванные джинсы. Было похоже, что там большая ссадина.

– Больно! – Алекс отдернул коленку, возможно, из-за этого ему стало еще больнее, потому что он опять захныкал.

– У меня дома есть пластырь и все такое.

Он осторожно обошел Алекса, задержавшись, только чтобы погладить его по голове, и достал ключ. Отперев замок, он раскрыл дверь настежь и перенес Алекса внутрь на руках, несмотря на протестующий вой. У него была полная охапка извивающегося мальчика, и он донес его до стула в коридоре и усадил. Лицо у Алекса покраснело, но он хотя бы больше не ревел.

– Сиди на месте! – крикнул Тед через плечо, возвращаясь к двери и запирая ее. Потом он прошел в ванную, открыл аптечку и достал старую металлическую коробочку с пластырем. Еще он оторвал моток туалетной бумаги, чуть-чуть намочил ее в раковине и капнул жидкого мыла.

– Теперь чуть-чуть пощиплет, – сказал он Алексу, как говорила ему мать.

Он попытался промокнуть ранку сквозь джинсы, но мешала ткань. Какая удача.

– Но сначала надо, чтобы ты снял брюки.

– Я не хочу… будет больно. – Алекс умоляюще смотрел на Теда, который пытался принять неумолимый отцовский вид.

– Обязательно надо снять. А то будет заражение.

Сначала он снял ролики и положил их на половик. Потом он очень нежно и медленно расстегнул джинсы Алекса. Сначала показались бледные бедра мальчика, кожа была такая гладкая, что они как будто расплывались. Тонкие икры, как у лани. Наконец остались только потертые белые носки, которые Тед стащил тоже и бросил их на ролики. Ему было любопытно посмотреть на пальцы Алекса, которые оказались точно такими, какими он себе их представлял: розовые креветки с восхитительным, чуть затхлым запахом.

– Эй, вы зачем сняли с меня носки?

Тед пожал плечами, рассеянно рассматривая ступню мальчика.

– Чтобы убедиться, что больше нет царапин.

Он еще немного полюбовался ногами Алекса, подъем ступни был изящный, как японский мостик. Тед не был помешанным на ногах фетишистом, как Педократ, но он мог оценить совершенство, когда видел его. И когда он представил себе, как эти две ножки уткнутся ему в подмышечные впадины, как тело мальчика нависнет у него над головой, он почувствовал покалывание в паху. Он из последних сил удержался, чтобы не добиться своего, но время было неподходящее. Вместо этого он протянул руку к влажной туалетной бумаге и сделал то, что нужно было сделать.

– Ой! – Алекс заерзал, когда Тед коснулся его колена.

– Тихо, тихо…

Тед притянул ноги Алекса к себе на колени, его левая рука окружила нежную икру. На коленке была всего лишь ссадина, кожа чуть-чуть содрана, но кровь уже не текла. Он обмыл ссадину под хныканье Алекса, от которого Тед чувствовал себя одновременно и сострадательным, и властным. С определенной точки зрения он сам был Алексом и умоляюще глядел вверх. Взрослый мужчина в нем осторожно промокнул ссадину сухой бумагой, наслаждаясь ощущением безупречной кожи. Он приклеил на ранку кусок пластыря с Микки-Маусом и отодвинулся, восхищаясь своей работой.

– Вот, не так уж и больно. Правда?

– Правда…

Алекс неуверенно оглядел пластырь, как будто он чего-то лишил его. Мальчик полулежал на диване с вытянутыми руками и ногами – как будто летел на ковре-самолете или делал какую-то неуклюжую гимнастику. Его белые трусы тесно облегали бедра, передний клин скрывал крохотный бугорок.

И что теперь?

Тед нервно облизал губы. Его руки у боков задрожали. И даже закружилась голова. Или, может быть, он просто проголодался. Уже было за шесть, а он ничего не ел с часа дня, кусок пиццы. Он поднялся, не подумав передать Алексу джинсы.

– Слушай, хочешь поужинать?

– Я хочу чего-нибудь перекусить, – сказал мальчик безапелляционным, почти строгим тоном.

– Но уже двадцать минут седьмого. – Он показал Алексу циферблат с Рокки и Булвинклем.

– Мне все равно. Я хочу перекусить. – Нахмурясь, Алекс сел на диване, его лицо сжалось в три горизонтальные линии.

«Порку, вот что ты получишь», – откуда-то сказал отец Теда. Он наклонил голову, и голос пропал, но гнев остался. Должно быть, что-то в обычно бесстрастном лице Теда выдало его чувство, потому что мальчик, как бы защищаясь, обнял себя руками.

– Перекусить, – повторил Тед.

– Пожалуйста, – сказал Алекс. Он сказал это так неожиданно и с такой искренностью, что Тед был очарован. Слово повисло в воздухе, как серебряный шар.

Тед встал и пошел на кухню.

– Что ты обычно ешь?

– Семь сухих палочек.

Почти чудо, что Тед накануне купил пакет палочек – чтобы пожевать, просматривая повторы «Шоу Энди Гриффита».

– Иди сюда, – позвал он через плечо. – У меня есть то, что ты хочешь.

– Я не могу. – Алекс хихикнул. – Я ранен.

Тед появился в комнате с пакетом в руке.

– Не так уж сильно ты ранен. Ходить можешь.

– А кататься на роликах?

– Только не по квартире.

– А можно мне посмотреть телевизор, пока я ем?

Тед представил, как они оба сидят на кресле: Алекс лениво посасывает палочку, протягивая руку за пультом от телевизора, который лежит у Теда между ног.

– Ладно, можно, – сказал он. – Подожди, я возьму тарелку.

Алекс натянул джинсы и пошел за Тедом в Голубую комнату, слегка прихрамывая, но так, чтобы Тед это обязательно заметил. Алекс наморщил нос.

– Фу! Здесь чем-то воняет.

Тед нахмурился.

– Я провожу опыты с морской водой.

– Правда?

– Угу. Я тебе потом расскажу.

Он жестом показал Алексу, чтобы тот сел в кресло, и мальчик запрыгнул удивительно резво для человека с больной ногой. Тед протянул ему пакет, и Алекс придирчиво его осмотрел.

– Это неправильные.

Тед справился с двумя противоположными желаниями: дернуть мальчишку за волосы и погладить их. Вместо этого он взял пакет и притворился, что рассматривает.

– Нет, это правильные. Ты какой фирмы ешь?

Алекс сложил руки на груди.

– «Бэкмен».

– Вот в чем проблема. Ты все время ел неправильные палочки. – Он взял пульт и включил телевизор. – Эти лучше.

На экране загремел канал Эм-ти-ви, где Тед иногда смотрел видеоклипы, наполняя маленькую комнату рок-балладой о погибших розах. Они вдвоем посмотрели, как мальчик-мужчина вертелся на капоте «корвета» на пустой парковке, и Алекс потянулся за палочками. Он схрумкал одну ради пробы.

– Неплохо.

Тед кивнул, усаживаясь на мягкий подлокотник. Он сунул руку в пакет, лежавший на коленях у Алекса. Покопавшись в нем чуть дольше, чем было необходимо, он выудил одну узловатую палочку и сунул половину в рот. Левую ногу он уронил на сиденье, и Алекс ничего не сказал. Он хотел было просунуть и правую ногу, как вдруг Алекс остановил его обиженным взглядом.

– Скучно. Можно переключить?

Тед переключил на «Никелодеон», где мультяшные дети пытали няньку.

– Я это уже видел. – Алекс взял еще палочку. – Можно мне пульт?

– Бери.

Поведение мальчика наполовину раздражало, наполовину очаровывало Теда. Сидеть на его пухлых ягодицах будет так же приятно, как и под ними. Он просунул обе ноги на кресло, осторожно оставив пару сантиметров между собой и Алексом. Алекс наклонился вперед, сосредоточенно нажимая кнопки. На экране мелькали лошадиные бега, сменяясь новостями, потом горящим домом и новым музыкальным клипом. Сцена между мужчиной и женщиной, которые спорили за обеденным столом, задержалась почти на минуту, но потом Алекс опять переключил канал. Одновременно он автоматически потянулся за следующей палочкой.

Тед передвинул бедро так, что оно мягко ткнулось в ногу Алекса. Никакой реакции. Когда Алекс опять остановился на мультфильмах, Тед начал занимать кресло. Он подумал, что если сделает это исподтишка, то мальчик может оказаться у него на коленях. Набивка кресла была мягкой, в ней можно было сделать норку. Алекс на его левом колене… просунуть чуть дальше… теперь бедро, – но вдруг Алекс оторвал взгляд от экрана и как будто в первый раз заметил присутствие Теда.

– Эй, это мое место!

– Здесь хватит места для двоих…

– Нет, не хватит!

Алекс пихнул его ногой, а Тед пихнул его своей. При обычных обстоятельствах не было бы никакой борьбы, но Тед позволил мальчику толкать его, пока они не соединились в середине. Они секунду держались в этом положении, но потом Тед приподнял ногу – и Алекс вдруг съехал под нее. Вскоре он уже наполовину оказался под Тедом, который прижал мальчика ногой и не давал ему выбраться. Ерзающий мальчик под тяжестью его тела – это было восхитительно.

– Так нечестно!

Алекс колотил по ягодицам Теда, возмущаясь приглушенным голосом.

Отец Теда иногда садился на сына, когда в шутку боролся с ним, или зажимал его между ногами. Никакого способа выбраться, только ощущение неподъемного большого тела рядом с маленьким. В такие минуты, которые повторялись нечасто, отец отдавал ему все свое внимание.

Тед посмотрел вниз на Алекса, прижатого к креслу с вытянутыми руками. Безволосые предплечья, высовывающиеся из рукавов серой футболки, беззащитные подмышки. Тед протянул руку и пощекотал нежные впадины, отчего мальчик разразился измученным смехом:

– Перестаньте, перестаньте!

Алекс попытался увернуться, но он был крепко зажат. Он хотел закрыться, но Тед приподнял ногу и стал щекотать живот Алекса. А когда Алекс стал яростно колотить по рукам, ползающим у него по животу, Тед сжал его бедро с внутренней стороны и взял в руку выступающий бугорок, как птенца. Алекс брыкался и извивался, казалось, стены комнаты наклонились и верхняя половина расплылась. Тед тряхнул головой, муть в его глазах очистилась, но головокружение осталось. Его руки стали жесткими, как когтистые лапы, его вес стал мертвой глыбой, из-под которой медленно выползал Алекс. Когда он поднял глаза, мальчик стоял рядом с креслом и с упреком глядел на него. Потом он заговорил ясным и пронзительным голосом:

– Это неправильно. Вам бы понравилось, если бы я вас защекотал?

Этого Тед не ожидал. Он поднял руки вверх и отдался на милость мальчику. Маленькие ручки дотянулись до его плеч и пробрались внутрь. Тед прижал руки к бокам, и ладони перебежали на его шею, и Тед затряс головой в притворном гневе. Стены снова покачнулись, и Тед съехал назад и упал на пол. Алекс последовал за ним, вскарабкался к нему на бедра и щекотал ему ребра. Тед какое-то время позволял ему делать то, что он хочет, тяжесть мальчишеского тела чуть не довела его до эякуляции. Но он забыл о том, что надо вырываться, и Алексу стало неинтересно. Мальчик соскочил с Теда и заявил, что ему скучно. По телевизору снова шли «Ох уж эти детки!», где близнецы только что завладели куклой Анжелики. Они несли ее на кухню и бог знает что собирались с ней сделать.

– Теперь моя очередь! – с надеждой сказал Тед, протягивая руки.

Но Алекс отскочил подальше, и Тед, у которого все еще слегка кружилась голова, решил не настаивать. Пока. Он чувствовал, что подступает припадок.

Надо было выпить таблетки.

Алекс стоял за креслом, по-командирски сложив руки на груди.

– Я хочу есть.

– Ладно, пора ужинать. – Тед, дрожа, поднялся. Он выключил телевизор и показал, чтобы Алекс шел за ним. – Макаронные колечки.

– Правда? – Алекс пробежал мимо Теда на кухню, обогнав его. – Мы таких макарон дома никогда не едим!

– Зря. Это мои любимые.

Тед открыл шкафчик с продуктами и мягко протиснулся мимо мальчика. Он снял с верхней полки две знакомые красно-белые банки и шлепнул их рядом с плитой. Натренированным движением он открыл обе банки и вывалил содержимое в блестящую литровую кастрюлю. Он зажег средний огонь и пристально смотрел на него, как будто наблюдал за ходом научного эксперимента.

– Ужин будет готов примерно через три минуты.

Алекс выжидательно сидел за кухонным столом, пока Тед раскладывал вилки с Дональдом Даком и тарелки с Микки-Маусом. Тед никогда не принимал гостей, разве что в мечтах. Он помешал вываленную из банок массу деревянной ложкой с розовыми пятнами от томатного соуса. Переминаясь с ноги на ногу, он замурлыкал старую песню про красную малиновку, которая нравилась его матери. Ему до сих пор не верилось, что все это происходит на самом деле.

Алекс взял свою вилку и осмотрел ее.

– А у вас нет других вилок?

– Может, и есть. – Тед нахмурился. – А что с этой не так?

– Я терпеть не могу Дональда Дака.

У Теда был обиженный вид.

– Вот как? А по-моему, он классный.

Еще Тед подумал, что Дональд был чертовски симпатичный в своем матросском костюмчике с высовывающейся белой гузкой и хвостом. Но он порылся в ящике рядом с холодильником и выудил старую вилку из кафетерия. Он протянул ее так, чтобы Алексу пришлось взять вилку из его рук. Невинные пальчики прикоснулись к ней, свернулись, сжались. Поскольку на литом пластмассовом сиденье Алекс доставал до стола только грудью, он встал на стул коленями. Через минуту Тед с удовольствием разложил макароны в соусе по тарелкам, стараясь, чтобы порции были одинаковые. Он сел напротив Алекса и набрал полную вилку колечек.

– М-м-м, – промычал он.

Алекс поднял вилку с колечками и стал их разглядывать.

– У меня папа делает черные макароны.

– Да? И какие они на вкус?

– Это просто соус, и он такой же, как красный. – Алекс покачал вилку. – Правда, на вид странно.

– Еще бы. Ешь.

Тед три раза подряд быстро поднес вилку ко рту. Он оказался удивительно голоден и чувствовал, что мог бы съесть и порцию Алекса, и самого Алекса. Алекс, с другой стороны, копался в тарелке и набирал вилкой макароны, и половина их падала с вилки. Потом он стал втягивать колечки в рот одно за другим. Красные усы из липкого соуса скоро оказались на его верхней губе.

Тед подумал, что мог бы облизать эти усы одним движением языка, но вместо этого предложил мальчику бумажную салфетку из открытой коробки на столе. Алекс покачал головой. Потом, как будто услышав какой-то внутренний сигнал, он добавил:

– Спасибо, не надо.

Мать Теда всегда заставляла его говорить «пожалуйста», иногда даже для того, чтобы попроситься в туалет. «Развлекайся, пожалуйста», – говорила мать отцу, когда он выходил, чтобы напиться и сесть за руль.

Тед подождал, пока Алекс доест, глядя, как макароны исчезают в маленьком треугольнике рта. В конце Алекс вытер усы рукавом, но Тед ничего не сказал.

Алекс отодвинул тарелку.

– Что на десерт?

– У меня есть булочки с корицей.

– Это на завтрак!

– Нет. – Тед встал из-за стола, облизывая губы. – Они сладкие и липкие, как ты.

Алекс набычился.

– В каком это смысле?

Тед хотел броситься на мальчика, прижать его к линолеуму и стащить джинсы. Ничего такого он не сделал, но вместо этого уставился на него лукавым взглядом.

– Ты же знаешь, из чего сделаны мальчики. Из конфет и пирожных, из сластей всевозможных.

– Нет, неправильно. Из колючек, ракушек и зеленых лягушек. А из конфет сделаны девочки. – Алекс втрое растянул последнее слово.

– Может быть. Но некоторые мальчики тоже очень славные. Хочешь сыграть в игру?

– Давайте. У вас есть «Монополия»?

– Нет. Извини.

В коллекцию детских вещей Теда входило не много игр, так как в его детстве игр тоже было мало.

– Может, в костяшки?

Тед печально покачал головой. Алекс был недоволен:

– Во что же мы тогда будем играть?

Тед задумался над вопросом. Он знал несколько восхитительно скверных игр, одну под названием «Сосал-ка», а у другой не было даже названия, он сам с собой играл в нее в Темнице. Нет, они не подойдут – во всяком случае, не сейчас. Завоевать доверие ребенка, всегда говорил Заглот, и тогда можно делать все, что угодно, – правда, может, он сам не знал, о чем говорит. Да и все они. Если б хотя бы половина из того, что рассказывал Сперминатор, соответствовала действительности, он бы уже отсиживал двадцатилетний срок за решеткой. От одной только мысли об этом у Теда снова закружилась голова. Какого черта он возится с мальчишкой, подобранным на катке? Даже сейчас он еще мог остановиться, проводить ребенка до двери и сказать, что это все было ошибкой. «Ну и задница», – сказал бы Полпинты, потому что он всегда так говорил. Но если он остановится сейчас, какое этому можно дать объяснение? «Мальчик сказал, что хочет есть, вот я и отвел его домой и накормил ужином. Он плохо катался на роликах, и я дал ему персональный урок».

Он посмотрел на Алекса, который ждал, когда они будут играть. Мальчик наклонился вперед, его свежие ягодицы слегка напирали на стул, бледные руки лежали на столе, как предложение. Как он может упустить такой подарок судьбы, который запросто свалился ему в руки – или может свалиться в любой момент. Но никто в эти сказки не поверит.

– Мы хотели играть, – напомнил Алекс.

– Да, верно.

Может, вспомнить что-нибудь из детства. Но каждый раз, когда он окунался в черные водовороты прошлого, он начинал тонуть. И у него мутилось сознание. Он попытался сосредоточиться на каком-то безмятежном времени, возможно после ухода отца, на чем-то, что было в салоне красоты. Он скучал, и тетя развлекала его во время перерыва. Может, в «дикого детеныша»? – хотя, пожалуй, не стоит так называть.

– Ладно, – сказал он Алексу. – Когда-нибудь играл в «зверей»?

Алекс поднял свои идеальные брови:

– По-моему, нет. Как в это играть?

Тед наклонился, чтобы быть на уровне Алекса:

– Сначала я изображаю животное. Я рычу или мычу, может быть, хожу, как оно ходит. Потом…

– Потом я должен догадаться, что это за животное, – я знаю эту игру! – Алекс захлопал в ладоши. – Только она называется не «звери», а «дикий детеныш».

– Ты ее знаешь?

– Конечно. Чур, я первый изображаю.

– Конечно, как хочешь.

Может быть, им стоит придумать какую-нибудь систему штрафов. Первый, кто трижды проиграет, будет жертвой.

Но Алекс уже подпрыгивал вверх-вниз и почесывал подмышки. Он что-то бормотал, и у него задралась рубашка.

– Это легко. Шимпанзе.

Алекс кивнул со счастливым видом, оттого что его поняли, но и немного разочарованным, оттого что его так быстро разгадали.

– Моя очередь, – заявил Тед, думая, что надо начать с чего-нибудь легкого.

Он сложил руки по бокам, стал хлопать ими и издавать лающий звук вроде «орк-орк». У Алекса был озадаченный вид, тогда Тед сложил руки так, чтобы они больше походили на ласты, и заковылял, шаркая, на коленях. Через секунду он обхватит мальчика и притворится, что так задумано в игре.

– Ты тюлень! – закричал Алекс, вскакивая на ноги. – Опять моя очередь.

Он опустил голову, а руки переплел и вытянул перед головой. Поворачиваясь к Теду, он издал удивительно громкий звук, похожий на «хррт, хррт». Тед почесал голову. Но потом Алекс стал водить по полу сложенными руками, и Тед улыбнулся:

– Понятно, ты слон. Теперь опять я.

Игра уже начала надоедать ему, она казалась слишком детской для них обоих. Пора ее заканчивать, может быть, загадать что-нибудь действительно трудное. Он вытянул шею, глядя поверх кухонных шкафов и ступая на негнущихся ногах и руках.

– А звуки? – через секунду сказал Алекс.

Тед снисходительно улыбнулся и продолжал вытягивать шею, одновременно покачав головой.

Алекс нахмурился:

– Так нечестно.

Тед уступил и согнул шею в сторону стола, над которым на крючке висело полотенце для посуды. Он открыл рот и взял полотенце, как пучок листьев. «Господи, какой у тебя большой рот. Засунь туда голову».

– По-моему, вы что-то неправильное делаете. Кто это?

– Сдаешься? – Тед улыбнулся лошадиной улыбкой.

– Нет. – Алекс помолчал. – Ладно, сдаюсь.

Тед размашисто прошагал вперед, нагнулся, сунув нос во впадину между плечами и шеей Алекса. Он высунул язык и долгим движением облизал нежный отросток шеи.

Алекс втянул голову в плечи и попытался оттолкнуть Теда.

– Кого вы изображаете?

Вместо ответа, Тед вывернул шею, потянувшись к нижним листьям. Он взял в рот край серой футболки Алекса, оттянув ее от упругого живота. Он опустил голову еще ниже и сунулся в пах мальчика. Там едва пахло свежим потом.

– Эй, хватит! Я же сказал, что сдаюсь!

Алекс взялся за уши Теда, как за рукоятки, и стал тянуть большую голову, прижатую к нему. Он замолотил по полу босыми ногами, но ничего не добился, как персонаж мультфильма, который бежит все быстрее, но не двигается с места. Наконец Тед позволил ему оттянуть себя в сторону, голова Теда лежала на полу, и он снизу вверх смотрел на мальчика, как на победителя. Алекс поставил одну ногу на грудь Теда и надавил.

– Отстаньте – и скажите, кого вы изображали.

– Я-то? – Тед неохотно откатился. Просто забавы, никакого вреда, может быть, потом еще сыграем. Он широко раскрыл рот. – Жирафа.

– Не-а.

«Тайная половая жизнь жирафов. А раз ты проиграл, конец тебе настал».

Алекс уставился на зверя.

– И вообще мне надоело в это играть. А что десерт?

– А что десерт?

– Вы сказали, что у вас есть что-то на десерт.

– Ну, может, печенье.

Настоящий вопрос заключался в том, сколько еще это может продолжаться. И как это закончить. Но пока он отыскивал полупустую коробку печенья с кремом и с восторгом смотрел, как Алекс не без труда отколупывает два слоя печенья, чтобы слизать между ними крем. Когда мальчик почти закончил, у Теда уже было готово несколько вопросов.

– Что ты обычно ешь на ужин?

Алекс пожал плечами:

– Всякие такие вещи.

– Ты ведь живешь недалеко, верно?

Алекс хотел было кивнуть, но энергично замотал головой.

– Мои родители в Аравии.

– В А-ра-ви-и? – Тед смаковал слоги. – Да, ты говорил на катке. Что они там делают?

– А, работают.

Алекс почему-то уставился на холодильник и не желал встречаться взглядом с Тедом. Он вцепился в печенье, как будто оно могло от него улететь.

– Хм. – Тед знал, что нужно отступить, но не удержался и поддразнил: – И что у них за работа?

– Мама начальница. Она работает в нефтяной компании. – Теперь Алекс смотрел в потолок. – Папа подметальщик песка. У них там, в Аравии, целые горы песка.

– Ага, я слышал.

– Я уже давно их не видел.

– Почему?

– Потому, – растолковал Алекс, как будто объясняя совершенно очевидную мысль, – что они в Аравии.

– А. – Тед притворился, что обдумывает услышанное. – Но разве они…

– Подождите, а где ваши родители?

– Что ты хочешь сказать?

Теперь Алекс смотрел прямо на него пронизывающим голубоглазым взглядом, из-за чего Тед отвернулся и отвел глаза. Мальчик снова заговорил объясняющим тоном:

– Где они живут? Кем они работают?

– Они оба умерли, – монотонно сказал Тед.

Он чувствовал легкую слабость. Такой разговор, видимо, вреден для его умственного равновесия, когда по его сознанию шныряют призраки. И все же он сам заговорил о них.

– А кем они работали, когда были живы?

Тед тяжело вздохнул:

– Мой отец был… в основном он работал плотником. Когда он ушел, моя мать работала в салоне красоты. – Он, словно ища помощи, полез в коробку и сунул себе в рот печенье.

Алекс воспользовался моментом, чтобы дожевать свое. Какое-то время они оба жевали молча. Потом:

– А вы где работаете?

Разговор становился затруднительным. Дело не только в вопросах, которые ему задавал мальчик, но и в том, что из них следовало. Я знаю, как тебя зовут, где ты живешь и чем зарабатываешь на жизнь. Я знаю, что ты ешь на ужин. Почему он не последовал совету Педократа и не стал расспрашивать мальчика, натянув на лицо шапку? Или не отвез его в какое-нибудь заброшенное место? Что будет, когда он отпустит мальчика? Или ему придется вечно держать его у себя?

– Кем я работаю? – Тед повторил вопрос Алекса. Проблема в том, что он не продумал план. Думай быстрее. – Я сантехник.

– А. – Алекс был явно разочарован. – И все?

– Эй, это нормальная работа. – Тед возмутился за всех сантехников на свете. – Ты знаешь, каково это – ползать под раковиной и прочищать трубы?

– Нет. Просто кажется, что это скучно. – Алекс встал из-за стола и пошел в гостиную. Он все так же был босиком, в одних носках, но вид у него был взъерошенный и полуодетый. – Кстати, мне скоро надо будет идти домой.

– Подожди! – крикнул Тед, но ничего не смог придумать в ответ. Он бросился вперед и догнал Алекса у диванчика. – Мм, а я думал, что твои родители в Аравии.

– Мои родители живут в Аравии. А я живу в Фэрчестере. – Алекс подбоченился с восхитительно строгим видом. – Не знаю, как там у сантехников, но некоторым людям надо делать домашние задания.

– Понятно. Хорошо. Конечно. – Тед посмотрел на часы: уже 8:15. То, что мальчик так быстро исчезнет из его жизни, приводило в ужас. – Слушай, я отвезу тебя домой, если хочешь, но сначала, – он показал на Голубую комнату, – не хочешь посидеть за компьютером?

– Хм, то есть поиграть?

Тед кивнул. У него была коллекция анимированных квестов-приключений с главными героями мальчиками.

– У меня есть «Скорпион», «Голубая легенда» и «Кикбокс-3». И еще несколько. – Он протянул руку. – Пойдем в комнату с телевизором.

– Лад…но.

Алекс последовал за ним, но отстал, как будто двигался в какой-то среде, более вязкой и плотной, чем воздух. Он все осмотрел, как будто впервые заметил квартиру.

В Голубой комнате Тед снял полиэтилен с компьютера и включил его.

– Придется немного подождать. А потом я загружу игру.

Он сел на крутящийся стул, положив ноги на импровизированный стол. Там было только одно место, но они могут сесть вдвоем. Несколько раундов в «Скорпиона», потом два соблазнительных мальчика в пустыне, а потом что? – вот в чем проблема. Он не мог заранее продумать ее решение: ни телефона поддержки, ни плана на случай ЧП.

– Мне надо в туалет, – заявил Алекс.

– Ладно. – Он неясно махнул левой рукой. – Иди через ту комнату и поверни направо.

Мальчик исчез из его поля зрения, а Тед мрачно уставился в экран. «ОШИБКА, НЕСИСТЕМНАЯ ДИСКЕТА. ВЫНЬТЕ ДИСКЕТУ И НАЖМИТЕ ЛЮБУЮ КНОПКУ ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ». Дурак, оставил дискету в дисководе прошлой ночью. Он нажал кнопку, дискета выскочила, потом нажал клавишу пробела. Компьютер стал слушаться. Через минуту Тед вставил диск со «Скорпионом» в дисковод и стал ждать, пока на экране возникнет знакомая заставка с горами до небес и землетрясением. Слева появился мальчик-маг Акбар, он заклинал змею. Справа в облаке пыли проплыл Али, двоюродный брат Акбара, а иногда и противник. Оба были по пояс голые и щеголяли пустынным загаром. В игре для победы над противником можно было использовать любые доступные средства от волшебных заклинаний до ударов ногой – хотя иногда целью была не победа, а самоудовлетворение, причем создавалось впечатление, что авторы игры предвидели такую цель, принимая во внимание многочисленные боевые эпизоды, недвусмысленные и унижающие.

Тед ждал, пока заставка не закончилась нарастающим завыванием арабских труб.

– Алекс, ты готов? – Он рассеянно повел рукой сзади, желая установить контакт.

В комнате никого не было.

– Алекс!

Он раздраженно вскочил и пошел в ванную рядом со спальней. Может быть, ему надо постучаться и одновременно войти – вдруг он так что-нибудь увидит.

– Ты тут? – спросил он у двери. Дверь не ответила, он повернул ручку и влетел в ванную.

Ни следа Алекса.

– Ну ладно, где ты прячешься?

Он поспешил обратно в коридор, где у стула валялись Алексовы ролики. Проверил входную дверь, но она была заперта. Алекса не было и в кухне, если только он не повис под потолком, но Тед проверил и потолок.

– Эй, выходи, – сказал он квартире.

Потом стал смотреть везде: за креслом, за шторами, в шкафу, даже в серванте. Он направлялся в спальню, чтобы заглянуть под кровать, как вдруг услышал откуда-то тихий скрип.

Дверь в середине коридора. Темница. Он направился ко входу, в его голове толпились тысячи мыслей. Наконец-то кто-то подходящий по размеру, живая плоть на смену призракам его фантазий. Господи, надо вывести оттуда мальчишку! Что он вообще там делает? Как ни странно, у Теда появилось чувство, будто кто-то без спросу залез к нему в дом, подсмотрел его тайный нарыв. Но не будем пугать мальчика, правильно? Он толкнул дверь и позвал с наигранной веселостью:

– Ладно, выходи, хватит прятаться!

Нет ответа. И в комнате темно. Он включил верхнее освещение, лампа дневного света зажужжала электрическим шмелем. Замерцало и зажглось подводное сияние. Он оглядел комнату по периметру, и ему померещилось, будто белые фаянсовые поверхности раковины, унитаза и ванны уставились на него в ответ. Он сделал шаг вперед.

Слой зелено-черной слизи покрывал стенки ванной. Это была слизь для игр из пакета с цветным порошком, он купил ее в детском магазине на Манхэттене. К ней прилагалась простая инструкция: «Добавьте воды». Он развлекался с ней несколько дней назад, изображая, что Тварь из Черной Лагуны облепила его и собиралась раздавить в мокром объятии. Но в ванне Алекса не было. Тед внимательно огляделся. Алекса не было и на Хлюпостуле, измазанном слизью, как будто с ребенком случилась неприятная неожиданность, а он не успел добежать до унитаза.