Текст книги "Молчание сонного пригорода"

Автор книги: Дэвид Галеф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– Я… я тоже на это надеюсь.

Джейн укусила губу.

– Сначала я позвоню мисс Хардин. У нее есть все телефоны. К тому же она может что-нибудь знать.

– Она живет в Фэрчестере?

– Черт. – Джейн пристально огляделась, как будто надеялась найти учительницу Алекса на расстоянии окрика. – Я позвоню в справочную по всем пригородам. Кажется, ее зовут Селия.

– В полиции могут дать тебе номер. Может, она даже не внесена в списки.

Она наполовину вздохнула, наполовину фыркнула.

– Ладно, я опять позвоню Ферраре. А ты что будешь делать?

– Что-нибудь придумаю.

«Поторопись, это же твой сын». – «Заткнись». – «Может, он лежит где-нибудь, распластанный на кровати, а его…» Тут я ударил себя по лицу. На минуту помогло.

Джейн не заметила. А какие демоны мучают ее? Она показала на распечатки.

– Может, просмотришь? Вдруг узнаешь этого типа.

Я отнес пачку бумаг к себе в кабинет, где мог сосредоточиться, потому что Джейн на кухне звонила по телефону. Мне казалось неправильным, что мы сейчас разошлись по разным комнатам, но что я мог сделать, подержать ей трубку? Если бы остались вместе, кухня могла бы загореться. Если бы там оказался похититель, что бы Джейн сделала? Мне представилось, как она разрывает его на куски. А я потом ногой выпихиваю остатки.

Я просмотрел распечатки. Это были зарегистрированные преступники, проживающие в округе Довер: имена, адреса, расовая принадлежность, пол, совершенное преступление… у каждого маленькая фотография. Мне в глаза бросались фразы типа «незаконная половая связь» и «угроза благополучию ребенка». Эти люди были рецидивистами, которые должны отмечаться у местных властей каждые 90 дней. Дэррил Хиссел, возраст 34 года, черный, пол мужской, проживает по адресу Кресент-Драйв, 2023, Гринвуд, осужден за незаконное удержание. Незаконное удержание? «Если потерпевшему менее 18 лет и преступник не является одним из родителей, опекуном или попечителем». Джейн – или Брайс – распечатали глоссарий терминов с веб-сайта, посвященного преступлениям на сексуальной почве, где все объяснялось. А если преступник – родственник жертвы, они что, назовут это семейными делами? Я трясущимися руками пролистал еще несколько профилей. «Заманивание малолетнего», что это? Следующие два обвинялись в педерастии.

В клинике, где я работал, у нас было несколько педофилов, в том числе один растлитель, который был прикреплен ко мне, хотя надолго он у нас не задержался. Туповатый парень слегка за тридцать, который разговаривал монотонно и оживлялся, только когда описывал маленьких мальчиков. Но мы все-таки успели немного поговорить о том, где он живет, о его скучной однообразной работе, почему ему не нравятся соседи, почему он злится на отца. Я вспомнил подробности: как он не хотел встречаться со мной взглядом, его порывистые жесты, которые никогда не соответствовали тому, что он говорил. Особенно он любил подглядывать за детьми на горках.

Я оттолкнул пачку бумаг и встал. Половые преступления совершают самые разные люди, но этот мужчина в серых брюках казался мне знакомым. И что же? У меня во рту стало сухо, и мне захотелось выпить тот джин, который я вылил. Но вместо этого я подошел к кушетке и улегся, шепча: «Помоги мне». Я смертельно устал, но был настолько взвинчен, что мог бы пробить дыру в потолке. Потолок с дырявыми акустическими плитами казался зловещим, как стена темницы. Все эти невротические звуки, застрявшие в них, только и дожидались того момента, когда смогут упасть мне на голову. Неужели Алекс где-то в таком же месте?

Я усилием мысли свернул с этой дорожки, но потом меня понесло по дорогам с большими пригородными домами на маленьких двориках, до безумия самодовольными. Дети с их чересчур запрограммированными послешкольными занятиями, взрослые со своей бесконечной работой, работой, работой. Кучка эгоистов, уверенных, что они заслуживают чего-то лучшего. Неужели дети вырастут такими же? Я подумал о заброшенном Хуане, о звезде футбола Марке, несовершеннолетней правонарушительнице Саманте, идеальных детях Конноли и пропащих отпрысках Мэвис и Артура. Джеймс, вот святой ребенок, но Джеймс умирает.

Маленький ангел.

Не стоит углубляться в этом направлении. Я закрыл глаза и изо всех сил постарался вспомнить, где я недавно бывал с Алексом. Не так уж много мест. Я брал его с собой, когда ходил по делам, а он это терпеть не мог. Каток постоянно возникал у меня перед глазами со всем своим шумом и мельканием, как будто меня посадили в какую-то жуткую камеру, где гуляло эхо: «Вы готовы?.. Раз-два-три…» Я сунул голову в треугольный клин подушки. «Я хочу найти место для себя… хочу найти того, кто похож на меня…» Из моего подсознания высунулась волосатая рука, чтобы меня схватить, и я подскочил.

Алекс, вернись.

На короткий, безумный миг я увидел себя, как будто я поднимаюсь по лестнице и нахожу его под кроватью, он там прячется. Или в подвале у топки. Я бросился в подвал, не успев осмыслить, что я делаю.

Лампочка не горела, поэтому, спускаясь, я оставил дверь открытой. Внизу в тенях нависала серо-зеленая топка, словно паровоз, потрескавшийся линолеум казался дорогой в никуда. Не было никаких признаков того, что Долтон Шрамм возвращался. Рюкзак, который я оставил снаружи, исчез. Погодите, разве Мэвис не сказала Джейн, что Долтон сейчас в какой-то частной школе в Вермонте? Оттуда гораздо ближе до Канады. А куда везут моего сына? Где он в эту самую минуту?

По какой-то причине я не выбросил истертое бежевое одеяло, которое грудой валялось в углу. Было похоже, как будто там может прятаться маленький мальчик, и я сдернул его вверх, как фокусник сдергивает покрывало с волшебного ящика, а там оказывается… ничего не отказывается. От взлетевшей пыли я чихнул. Но я все равно закутался в одеяло, как Алекс. Вот так. Теперь я коронованный принц Аравии. Я ассистент фокусника Оскара, который из-за занавески втыкает мечи в мое туловище, не оставляя даже царапины. Я давно потерянный сын ученого-отшельника, который изобрел машину времени. Нажми кнопку, и мы сможем вернуться во вчерашний день, до того как все это случилось.

Я поднялся по лестнице и чуть не растянулся на полу из-за своей импровизированной мантии. С кухни доносился пульсирующий телефонный голос Джейн:

– На нем была серая футболка в полоску, во всяком случае, как помнит Майкл. Нет, я уже говорила ему раньше.

Ее голос стал монотонным, повторяя одно и то же много раз подряд. Она сжимала трубку в левой руке, а правой записывала что-то в блокноте. Широкие плечи сгорбились, голова опустилась. Юбка костюма задралась на бедрах, но она даже не стала поправлять. Она сняла пиджак, и ее теннисные руки высовывались из-под коротких рукавов блузки.

– В общем, все, что вы сможете вспомнить. Любую мелочь, даже самую пустячную. Спасибо.

Она отключилась и уставилась в блокнот. Потом заметила меня.

– Эй. – Она встала из-за стола, расставив руки. Я вспомнил то время, когда это было приглашением к объятию. – Никто ни черта не знает. Ты что-нибудь нашел в распечатках?

– Нет, никого знакомого. Может, мне вернуться накаток? Вдруг я что-нибудь вспомню.

Она то ли кивнула, то ли покачала головой, потом посмотрела на меня внимательнее.

– Что это за одеяло?

Разве я никогда не объяснял ей про Долтона и его убежище? Подходящее ли сейчас время для объяснений? Или это будет только приплюсовано ко всем остальным проявлениям невнимания с моей стороны?

– Да просто старое рваное одеяло, которое я нашел на улице… Дисальва оставили его у забора, чтобы кто-нибудь забрал. Алекс… Алекс решил, что в этом одеяле будет играть в короля, вот мы его и оставили.

У меня так и стояло перед глазами, как мой сын заворачивается в одеяло, потертые края волочатся по полу, а он объявляет себя маленьким лордом Фэрчестером. Где же мой маленький принц? Человек без особых примет уводит его от меня. Я мельком заметил их сзади.

Когда Джейн подошла ко мне, я завернул нас обоих в одеяло. Она обнимала меня, а я обнимал ее. На миг весь мир стал бежевым, и я чувствовал, как наши тела почти сливаются в одно. Держи меня всегда. Это женщина, которую я люблю, жена, которая родила мне Алекса. Мы нужны друг другу. Откуда у меня вообще взялись другие мысли? Наконец я поднял глаза и заметил, что кухонные стулья сгрудились рядом, как нетерпеливые зрители, и часы у холодильника показали, что уже очень поздно. На стуле в середине всегда сидел Алекс, его ноги не доставали до пола. Картинка многонедельной давности начала оформляться у меня перед глазами.

В десятый раз Джейн взмолилась:

– Что же нам делать?

– Я… – начал я и замолчал.

Одеяло упало с наших плеч на пол, и в метре справа от него сидел Алекс на своем стуле. Он тянулся к булке с корицей, которую предлагал ему человек в серых брюках. Вот где я видел его раньше – в булочной Прайса. Он делал вид, что читает газету, но его глаза постоянно соскальзывали со страниц. Это зацепка! Но если никто не узнал его на катке, как же кто-нибудь узнает его в булочной?

– Что такое? – Джейн подошла к столу, обходя одеяло, как лужу.

– Я стараюсь кое-что вспомнить.

Я пихнул одеяло между ножек стола. Может, продавцы в булочной что-нибудь знают, но кто же там работал в тот день? Если я позвоню владельцам, у них же должен быть график рабочих дней с фамилиями? Когда мы были там в последний раз с Алексом? Я закрыл глаза, чтобы лучше видеть. Там был кто-то постоянный, и Алекс его знал тоже… Я яростно замотал головой, пытаясь сбросить усталость. Почему, когда мне нужно, чтобы мой разум был как стальной капкан, он вдруг превращается в металлическое сито?

– Может, вспомнишь кого-нибудь, кого я еще не обзвонила? – Джейн снова была перед моими глазами и совала мне в руки желтый блокнот. – Вот список.

– Мне не нужен список. – Мне нужно было снова закрыть глаза. Вот она, за прилавком, с татуированной паутиной… ну конечно! – Мне нужна Стеффи! – заорал я, отталкивая блокнот и вскакивая на ноги.

– Что?! – У Джейн был вид женщины, которую предали.

– Стеффи Солтер – так, кажется, ее зовут?

– Ты имеешь в виду нашу няньку? Ту, которая поделилась с тобой чипсами? – взъярилась Джейн.

Я вспомнил, что мы об этом так и не поговорили.

– Я же говорил тебе, что все просто дурачились. Дело все равно не в этом. – Я поискал глазами телефон. – Я думаю, она может знать что-то о том типе, который… который увел Алекса.

– Так звони же!

Джейн так быстро сунула мне трубку, что ударила меня по подбородку. Почему у нас в семье мне постоянно достаются тычки? Но я взял трубку, как микрофон, и собрался набрать номер.

Стоп.

– Какой у нее номер?

– 973-23-67, – сказала Джейн на память.

Она оседлала один из кухонных стульев в стиле Марлен Дитрих и смотрела, как я нажимаю на кнопки телефона. Я так нервничал, что дважды набрал неверно, сначала мне ответил автоответчик, что я набрал несуществующий номер. Когда я нажал отбой и сделал вторую попытку, меня соединили со старухой, которая жалобно спросила, не Джейми ли я.

– Нет, – сказал я ей. – А Стеффи дома?

– Здесь нет никакой Стеффи. А где Джейми?

– Извините, я не туда попал.

В следующий раз я нажимал каждую кнопку медленно и внимательно и все-таки сумел набрать правильный номер. Трубку снял мужчина. Я спросил, нельзя ли поговорить со Стеффи.

Его голос стал резким.

– Это Чед?

– Нет, это Майкл Эйслер. Я отец Алекса Эйслера – мы иногда просили Стеффи посидеть с нашим сыном. Мне нужно кое о чем ее спросить.

– Извините, ее сейчас нет дома.

– А вы не знаете, когда она вернется? – Я видел, что Джейн делает мне безумные знаки. Через минуту она вырвет у меня трубку и сама набросится на него. – Это очень важно.

– Скажи же ему, что случилось! – Джейн сорвалась со стула и подошла ко мне, но я увернулся.

Мне пришлось попросить мистера Солтера повторить его последнюю фразу о том, что она может вернуться поздно.

– Послушайте, наш сын пропал – нет, Стеффи тут совершенно ни при чем. Но она работает в булочной, где этот человек… похититель… я думаю, она могла видеть человека, который… который уехал с нашим сыном.

Мистер Солтер сразу стал сговорчивым, как все, с кем я говорил после происшествия. На мне как будто был значок: «Будьте добры ко мне, у меня похитили ребенка». Но родители детей-подростков не всесильны. Мистер Солтер втянул в себя воздух.

– Простите, но я не знаю точно, где она. Я позвоню кое-кому из ее друзей и сразу же вам перезвоню, если что-нибудь узнаю.

– A у нее нет сотового телефона? – крикнула Джейн с полуметра.

– Есть, – сказал мистер Солтер и продиктовал мне номер, – но она отключает его, если не ждет звонка от своего приятеля.

Я поблагодарил его, отключился и сразу же набрал номер сотового, но услышал только автоматическое приветствие голосом Стеффи. Я оставил сообщение, что должен связаться с ней по срочному делу, так чтобы ее не напугать. Потом позвонил Ферраре и рассказал ему об этой зацепке, и он сказал, что постарается что-нибудь из нее выжать.

– Может быть, в магазине был еще кто-то, кто мог бы видеть этого типа? – спросил он, но я просто не мог думать.

Видение катка заблокировало все остальное. Он снова велел мне держаться и повесил трубку. Тогда я повернулся к Джейн, все еще застывшей в полуметре от меня.

– И все? – спросила она. – И что теперь?

– Похоже, придется ждать.

Это мы и делали весь вечер. Я посмотрел на настенные часы: 9:40. Я уже должен был бы умирать с голоду. Но меня мутило. На столе стояли Алексовы палочки, но я больше не мог к ним притронуться. Больше всего на свете я хотел увидеть Алекса на его стуле, привередливо выкладывающего свой обед. Но стул оставался пустым, и я повернулся к холодильнику.

– Хочешь есть? – спросил я без интонации.

– Ты что, смеешься? У меня такое чувство, что мне дали пинка в живот.

– У меня тоже.

– Если бы его похитили ради денег, у нас бы уже были какие-то новости.

– Пожалуй. Феррара считает, что это маловероятно.

Но когда я спросил его, что же он считает вероятным, он отказался строить предположения. «Мы не узнаем наверняка, пока не поймаем его», – сказал он, отвернувшись в другую сторону.

Я поставил тарелки в раковину. Джейн встала и ударила кулаком по стене.

– Мне нужен мой сын!

Она завыла, я подошел к ней и обнял. Джейн стала отпихиваться, но я удержал ее. Она сказала, что любит меня, несмотря ни на что. Все, что мы делали в тот вечер, имело смысл и одновременно не имело смысла. Каким-то образом в конце концов мы оказались на диване перед телевизором, глядя в пустой экран, как серый портал, за которым лежало что-то лишенное разума и злое. Вскоре я поднялся и снова стал мерить шагами комнату.

– Не хочешь поездить по Гринвуду? Лучше уж так, чем сидеть здесь без толку.

– Может, развесим объявления? С фотографией Алекса – может быть, кто-нибудь его видел. Предложим вознаграждение.

– Конечно, но уже почти десять. Сейчас их никто не увидит.

– Я… я поищу фотографию.

Джейн пошла наверх, оставив меня еще более одиноким, чем я был до того, как она пришла домой. Я хотел, чтобы она опять была рядом. Пока ее не было, я пытался ни о чем не думать, но во всех мыслях был Алекс. И все чаще человек в серых брюках. Ладно, мы расклеим объявления в Гринвуде и, может, еще поместим в Интернете. Феррара сказал, что некоторые люди берут дело в собственные руки. Неужели полиция работает круглосуточно? Что можно сделать в полночь, кроме как поймать хулигана, ломающего почтовые ящики? Как они вообще собираются его искать? Идти по следу – какому следу? Мой сын может быть в поле, в подвале, в ванной с заклеенной скотчем наглухо дверью. Может, ему больно, может, его накачали лекарствами? Ему уже давно пора спать, мелькнула у меня идиотская мысль. Может быть, он ложкой делает подкоп в полу. А что будет, если человек скажет: «Сделай это», а Алекс ответит: «Не хочу»?

Что, если Алекс не вернется?

Эта последняя мысль настолько меня ужаснула, что ужаснее ничего нельзя было придумать, и я перестал думать. Я побежал наверх и встретил Джейн, которая спускалась. Она распечатала фотографию Алекса на целой пачке писчей бумаги вместе с объявлением, которое начиналось словами «ПРОПАЛ РЕБЕНОК».

Мы оба не могли долго смотреть на фотографию, глуповатую и душераздирающую. Алекс был на ней с открытым ртом. У него торчали уши, как открытые дверцы машины. Он должен быть где-то. Должен. «ПРОПАЛ РЕБЕНОК: Алекс Эйслер, 8 лет, рост 122 сантиметра. Просим немедленно позвонить в полицию».

Зазвонил телефон. Я обогнал Джейн на расстояние руки.

– Алло? Да, спасибо. Нет, еще не поздно. Слушай, мне нужно кое-что узнать. Нет, не совсем так.

Это была Стеффи, и ее отец слегка переврал сообщение. Алекса не крала нянька из булочной.

– Но ты можешь оказаться полезной, – сказал я ей, игнорируя безумную жестикуляцию Джейн. Ее размахивания руками означали: «Ты все делаешь неправильно». Палец, указывающий на ее собственный нос, означал: «Дай я разберусь сама». Я изобразил собственную пантомиму: помотал головой.

Повернувшись спиной к телевизору и жене, я объяснил Стеффи, что разыскиваю человека, которого несколько раз видел в булочной.

– Такой бесцветный, незаметный. На нем были серые брюки.

– Хм, и это все? Я не знаю…

– Погоди. – Выпечка в глазури проплыла передо мной, постепенно устроившись на одном из крохотных столиков булочной. – Он покупал булочки с корицей.

– Ой… подождите, вы имеете в виду компьютерщика?

– Он занимается компьютерами? В общем, я помню, что он предложил булку Алексу.

– Это преступление?

– Не в том дело. Я видел его на катке, и он вышел оттуда с Алексом. – Она, что, пытается его защитить? – Слушай, что ты о нем знаешь?

– Да почти ничего. Он просто приходил и покупал булочки с корицей. Иногда мы болтали. Он немного робкий.

Он был тихий, он был робкий – почему люди всегда так говорят? Я ткнул кулаком в стену, которая толкнула меня.

– Как его зовут? На какой машине он ездит?

– Я не знаю, не знаю… Простите меня, мистер Эйслер, пожалуйста. Я никогда не видела его машину. Он всегда приходил пешком. Я думаю, он живет недалеко, если это может вам помочь.

– Возможно.

Я задал ей еще несколько вопросов: о чем они говорили? как он себя вел? что его смущало? Это было мучительно – я не хотел узнавать подробности об извращенце, но я чувствовал, что это может как-то помочь, навести меня на след. Я хотел было уже повесить трубку, как тут она выпалила одну вещь, которую не сразу вспомнила. Она сказала, что он занимался восстановлением данных или чем-то в этом роде. Я поблагодарил ее. И сказал, что с ней, может быть, свяжется детектив Феррара. Потом я опять позвонил Ферраре, который записал всю информацию, сказал, что она может оказаться полезной, и велел мне держаться.

Следующие пять минут я провел, передавая сведения Джейн и выслушивая, как я мог бы эффективнее расспросить Стеффи.

– Внешность, – настаивала она, даже когда я сказал ей, что это был типичный никто. – Но что насчет его работы – она имеет в виду планирование аварийного восстановления? В основном это делается в крупных корпорациях.

– А что это вообще такое?

Мне представилось, как кто-то сидит на корточках в кладовке в ожидании торнадо.

– Это такие люди, которые знают, что делать, если компьютерная система слетает с катушек или при пожаре уничтожаются важные файлы. Это нужно – просто совсем неинтересно. – Она зевнула, как бы подчеркивая свою мысль. Мы оба были измождены, но не могли спать, может быть, больше уже никогда не сможем. – Они много времени тратят на составление реестров, моделирование аварий.

– Ага.

Значит, это методичный тип. Вероятно, он за несколько недель запланировал похищение, наблюдал за этим местом. Но что, если бы Алекс пнул его по голени или завизжал громче усилителей? Уходи! Это Алекс крикнул мне. Может быть, он использовал что-нибудь вроде хлороформа – правда, толстяк сказал, что видел, как они уходили вместе.

– И Стеффи сказала, что он местный. – Джейн записывала пункты в блокнот. – Я думаю, нужно расклеить объявления и здесь тоже, не только в Гринвуде.

Я представил себе, как хожу по городу с объявлениями. Потом на ужасный миг мне померещилось, что Алекс прикован к стене в какой-то белой комнатушке. Он не мог пошевелиться, он уже не плакал, и человек в серых штанах мог вернуться каждую минуту. Я отшвырнул список. Как это повлияет на то, что происходит прямо сейчас? Я вспомнил про книжку «Как справиться с пригородным стрессом» и подумал, интересно, не тиснул ли там Джерри главу про похищения. Когда Джейн услышала мой нездоровый смешок, она спросила, что я нашел смешного, и я ей рассказал.

Она медленно покачала головой.

– Это не смешно. Но я понимаю, о чем ты.

– Да?

– Разумеется. Знаешь, у нас иногда очень похожие мысли.

Это правда. Это одна из причин, почему мы так часто ссорились. Джейн на самом деле была частью меня. Как мог я не любить Джейн?

Она протянула руку:

– Обними меня. Пожалуйста.

Я вплыл в ее объятия, крепко обняв ее от ужасов ночи. Она тоже сжала меня. До рассвета еще долго. Что там за тень пересекла наш двор? Я взглянул поверх ее плеча, вглядываясь в густую зеленую черноту пригородной ночи и думая, что еще может случиться. Тихое убийство, вежливый поджог. К черту всех.

– Какой у нас план? – спросил я, когда мы в конце концов оторвались друг от друга.

– Расклеим объявления, поездим по округе – не знаю, но нам надо выбраться из дома.

– Кому-то нужно остаться, – напомнил я ей.

– О нет. – Она положила руку мне на плечо, удерживая. – Мы поедем вместе.

Я не стал спорить. Ладно. Кому позвоним?

Вот так получилось, что Джерри Мирнофф помчался по пригороду и постучался в нашу дверь через пятнадцать тревожных минут: мой друг, мой коллега и человек, который считал, что знает все о том, как справиться с пригородным стрессом. Его лицо было желтым в свете фонаря, как будто он надышался паров натрия. Мы выслушали его пустые заверения и постарались, как могли, рассказать ему о случившемся. Потом Джейн сунула ему в руки свой блокнот со всей информацией, и мы сбежали в темноту.