Текст книги "Солдаты льда"

Автор книги: Дэвид Ч. Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Дэвид Кук
Солдаты льда
Перевод с английского А.Б. Белоголова

Пролог

Это был плохой день для охоты. Старый  Волчье Ухо знал, что она будет безуспешной. Солнце было уже слишком ярким и стояло слишком высоко, а стая была слишком далеко от неровной темноты леса. На этом плоском снежном поле между лесом и ледопадом у подножия ледника не было никакой дичи. Охотник знал все это еще до того, как он запрокинул морду, чтобы принюхаться к холодному, стерильному запаху сосны и льда.

В воздухе не было ни малейшего покалывающего тепла оленьего мускуса или кроличьего помета, только намек на новорожденных мышей, похороненных глубоко под снегом. Седой сталкер обдумал идею выкопать их, но крошечные кусочки не стоили усилий. Кроме того, Волчье Ухо был со стаей и должен был поддерживать репутацию старого гнолла – как охотника. Поэтому вместо того, чтобы копать, Волчье Ухо с рычанием плюнул в снег, чтобы избавиться от стойкого запаха.

– Больше никакой охоты. Идем назад, в деревню, – рявкнул Волчье Ухо, свирепо глядя на трех сопровождающих его щенков, не сводя с них своего единственного, пристального глаза. Двое из трех зверенышей должным образом склонили головы, подчиняясь решению старого ищейки. Третий, однако, вызывающе посмотрел в ответ. Этот был немного выше старого охотника, так как старший гнолл был сутулым и согбенным.

– Я вернусь в лагерь только с добычей.  Претендент презрительно ухмыльнулся, черноватые губы его волчьей морды изогнулись, обнажив грязно-желтые клыки, нависавшие над нижними деснами. Младший гнолл слегка выдвинул свои обмотанные тряпками ноги вперед по взбитому снегу, чтобы заявить о своем вызове.

Волосы на шее старого Волчьего Уха встали дыбом от этого движения, а его здоровое ухо дернулось под грубыми, засаленными тряпками, которыми была обернута его голова. Старый гнолл уловил предупреждающий рык, зарождающийся в глубине горла. Поскольку Волчье Ухо безошибочно следил своим здоровым глазом за выскочкой, он неожиданно замахнулся копьем, чтобы нанести удар, как школьный учитель, бьющий мальчика палкой. Внезапность жесткого удара с разворота оставила младшего гнолла беззащитным, а древко копья нанесло сокрушительный удар рядом с ухом, где, к счастью, толстый спутанный шарф смягчил удар. Даже с этой защитой детеныш все еще шатался, его зрение колебалось.

Прежде чем ошеломленный гнолл смог твердо встать на скользкую землю, Волчье Ухо почти небрежно нанес еще один рубящий удар по колену. Детеныш, как срубленное дерево, рухнул в сугроб позади него, расколов ледяную корку и барахтаясь в рыхлом снегу под ней. Старый Волчье Ухо подошел к нему и быстрым ударом прижал острие копья к груди противника, чувствуя, как острие пронзает все слои кожи и меха, и щенок перестал барахтаться. Привлекая его внимание, старый охотник прорычал: – Я возглавляю эту стаю. Не бросай мне вызов, щенок. Пока Волчье Ухо говорил, он удостоверился, что знает, где находятся два других детеныша.

– Ты лидер, Волчье Ухо, – пробормотал молодой гнолл, отворачивая морду. Зимний пар густыми облаками поднимался из его морды, а пасть была немного приоткрыта, показывая пурпурно-красный язык.

Удовлетворенный, старый охотник убрал свое копье и повернулся, чтобы свирепо посмотреть на двух других юнцов. Они стояли там, горя желанием понаблюдать за дракой, в то время как ветер трепал их засаленные обмотки из ткани и шкур. Взятая у какого-то несчастного путешественника некогда богатая одежда, которую они носили, была изодрана в лохмотья, вся в пятнах и украшена кисточками из меха животных и кусочками кости.

Волчье Ухо зарычал на них на всякий случай, если у них возникли какие-нибудь идеи. Старый гнолл ненавидел работать с детенышами, потому что они слишком стремились произвести впечатление на самок стаи. Немного тяжелой работы сослужило бы им хорошую службу.

– Молодежь хочет убивать, – саркастически прорычал Волчье Ухо. – Тогда мы поохотимся на высоком льду. С этими словами он протянул свое копье на север.

Стая посмотрела на огромную ледяную стену, на которую указывал Волчье Ухо. Это был передний край ледника, который закрывал северную оконечность их долины – обрушившаяся стена покрытого каменной коркой льда, которая была там еще до прихода гноллов. Разрушенная стена, находившаяся менее чем в полумиле отсюда, была примерно в три раза выше самых высоких деревьев у ее подножия. Серо-черные бесплодные вершины гор окружали ледник с обеих сторон.

– Идем на самый верх. Оттуда мы заметим нашу добычу, – с мрачным ликованием произнес Волчье Ухо. На вершине стены не было никакой дичи, но подъем и холод могли бы немного ослабить пыл молодых охотников. Если бы они были умными, они бы наблюдали за Волчьим Ухом, и учились бы выживать на льду. В противном случае – что ж, что бы ни случилось, они это заслужили. Никто в стае не станет  оплакивать слабаков.

В течение часа, пока группа карабкалась по рыхлой морене на угловатую поверхность льда, Волчье Ухо со злорадной гордостью наблюдал за борьбой молодых охотников. Подъем был для них тяжелым испытанием, и их руки быстро покрылись замерзшей кровью от порезов зазубренными камнями. – Лезь! Волчье Ухо лаял всякий раз, когда кто-то из них отставал, особенно самый высокий, и они старательно карабкались в ответ на рычания старого гнолла, решив не показывать своей боли. Волчье Ухо надеялся, что подъем причинит им боль, потому что боль научит их гораздо большему, чем мог бы опытный охотник.

Когда они приблизились к вершине, где край представлял собой зазубренный барьер из выступающих пластин, выдавленных безжалостным давлением ледника, Волчье Ухо направил их к расщелине в стене. Это была старая тропа по дну узкой расщелины, которая постепенно сужалась к вершине ледяного поля. Идти здесь было легче, и стая быстро продвигалась к вершине. Наконец, старый охотник объявил привал и с удивлением наблюдал, как его подопечные, окровавленные и измученные, повисли на своих луках. Над ними, и вокруг них ледник стонал и скрипел, как протестующий дух, расстроенный их присутствием.

Скрежещущий визг прокатился по узким стенам каньона, взбудоражив группу. Старый Волчье Ухо никогда не слышал ничего подобного. Это не был раскатистый гром лавины. Вместо этого он напомнил гноллу весенний лед, ломающийся на реке, когда льдины скрежещут и смещаются друг относительно друга, но здесь, наверху, это было невозможно, потому что рек не было, и лед никогда не двигался. Заинтересованный, старый гнолл жестом пригласил остальных следовать за ним.

Они не прошли и пяти шагов, как визг перерос в вопль. Трещина отозвалась пронзительным скрежетом, когда кристаллическое подножие ледника начало дрожать. Лед, нависающий над краем вершины, падал дрожащими кусками и каскадом летел вниз, разбиваясь о стены, жаля гноллов замерзшими осколками.

А затем внезапно в поле зрения появился источник шума, мчащийся вниз по расщелине прямо к ним. Лавина, как вслепую сначала подумал Волчье Ухо, но он понял, что это была не лавина, даже когда она появилась в поле зрения. Это была волна из твердого льда, которая текла, как вода по руслу ручья, разбиваясь о снежные глыбы и разбрызгиваясь по краям расщелины. Сосульки брызнули, как пена, в надвигающемся потоке.

– Бежим! – рявкнул старый охотник; страх, наконец, раскрыл сострадание, которое Волчье Ухо действительно испытывал к детенышам. Его призывы вряд ли были нужны. Юнцы уже карабкались, в спешке отбрасывая луки и копья в сторону.

Волчье Ухо был не так быстр, и прежде чем он успел развернуться, стремительный поток захлестнул его. Лед обтекал его тело, как вода, и понес его, барахтающегося и задыхающегося, вместе с течением.

Самый высокий из детенышей вырвался вперед, делая огромные шаги своими длинными ногами. Позади него двое других тщетно пытались не отстать, толкая друг друга в панике. Раздался глухой удар и крик, когда поток подмял пару под себя. Поняв, что ему не убежать от белого потока, выживший детеныш отчаянно прыгнул на выступающий шельфовый лед. Он был почти вне досягаемости, и его сильные пальцы нашли крошащуюся опору на разваливающемся льду. Подстегиваемый ужасом, юнец взвился над краем, вспенивающийся лед брызнул на него, когда поток пронесся мимо.

Тяжело дыша, и лежа на животе, гнолл выглянул за край и увидел, как замерзшее тело Волчьего Уха стекает вниз по расщелине, пока оно не исчезло за ледяным водопадом, когда причудливая река устремилась в долину внизу.

Глава первая

– Кружку эля, Джаэль, – заказала маленькая черноволосая женщина, войдя в дверь и плюхнувшись на жесткую скамью у большого стола на козлах в центре общего пространства пивной.

– Да, Мартина, – эхом отозвалась хозяйка. Ее длинные платиновые локоны блестели в свете, льющемся из открытой двери.

– Нет, подожди. Лучше приготовь чай, – крикнула молодая женщина из-за стола. Она вытащила нож из ножен и начала вертеть его в руках, лениво тыкая кончиком в столешницу.

Хозяйка кивнула и вздохнула. – Тогда чай. Дерево постукивало по металлу, когда она зачерпнула ковшом воды из котелка, висевшего над огнем. – Итак, что тебя беспокоит, дорогая? – ласково спросила хозяйка, оглядываясь на другую женщину.

– Эх, Джаэль, откуда ты знаешь, что я расстроена? – выпалила Мартина.

Хозяйка гостиницы неторопливо подошла, и с громким стуком поставила на стол дымящуюся кружку. – Во-первых, ты не пробыла здесь и минуты, а уже достала свой нож. Если бы ты потратила на охоту столько же времени, сколько на то, чтобы резать мебель этим ножом, ты могла бы быть опасна. Мартина внезапно осознала маленькое лезвие в своей руке и линии, которые она рассеянно выводила на безукоризненной столешнице.

– Прости.

– Это всего лишь стол в таверне. Бывало и похуже. Пожилая женщина развеяла опасения Мартины, ободряюще похлопав ее по плечу. – Так что же тебя беспокоит?

– Просто Джазрак хочет меня видеть.

– По делу Арфиста, да?

Мартина чуть не вздрогнула, пока не вспомнила, что все в этой долине, казалось, знали о делах друг друга, даже о таких секретных делах, как то, что касалось Арфистов. – Так, я полагаю, – согласилась она. – Он был моим спонсором, поручился за меня, а я все еще не полноправный член, ты же знаешь. Правда, я говорю больше, чем следовало, – поняла женщина, произнося эти слова.

– Ах, я тоже, но это помогает все объяснить. Джаэль криво улыбнулась, что мог сделать только тот, кто слышал бесчисленные секреты. – И не волнуйся. Он любитель домашнего очага, домосед. Он, вероятно, хочет, чтобы ты сделала для него кое-какую работу, пока он витает вокруг Эльминстера.

– Может быть, – неуверенно согласилась Мартина, беря кружку. – Но в его сообщении говорилось, что у него есть для меня важные новости.

– Хм. С волшебниками важно все, – усмехнулась хозяйка, поворачиваясь, чтобы заняться огнем.

Джазрак ждал Мартину на тропинке, ведущей к мельнице. Он выглядел старым, но не настолько, чтобы походить на дедушку, и она не была такой уж юной по сравнению с ним. Волшебник встретил ее широким поклоном, скорее показным, чем вежливым, его умудренная опытом голова склонилась так, что острый кончик козлиной бородки цвета соли с перцем коснулся его груди. Богатая бархатная ткань его одеяния, непрактичного одеяния, учитывая деревенскую обстановку, зашуршала, когда он выпрямился во весь свой худой, властный рост.

– Приветствую вас, Мастер Джазрак, – сказала Мартина с нервной учтивостью школьницы и слегка покачнулась, сделав реверанс, которого никто от нее не ожидал. В ее штанах из оленьей кожи и меховой накидке такие тонкости все равно терялись. – У вас есть новости для меня?

– Действительно, есть отличная новость. Пойдем, прогуляемся, – предложил он и больше ничего не сказал. Волшебник ловко направил ее по тропинке, явно наслаждаясь атмосферой дразнящей таинственности, которую он создавал. Мартина прикусила губу и последовала за ним, поскольку другого выбора не было. Она знала, что Джазрак был рожден для чрезмерного драматизма. Это было единственное, чему она научилась за те несколько лет, что знала его. Он мог бы стать актером, если бы его магический талант остался нераскрытым.

Хотя ее распирало от любопытства, Мартина последовала за пожилым мужчиной в выцветший коричневый лес. Позади них был Шедоудейл – скопление домов с соломенными крышами, сгрудившихся вокруг грязного перекрестка. Изогнутый шпиль Башни Ашаба возвышался над остальными строениями и был едва виден сквозь ветви деревьев. Джазрак шел впереди на полшага. Мартина подняла голову, чтобы посмотреть на него, темная челка коротко подстриженных волос упала ей на лоб.

– Мартина, моя дорогая, я, кажется, знаю, что ты только и делаешь, что играешь в посыльного с тех пор, как присоединилась к Арфистам. Охотница ощетинилась от снисходительности в его тоне. – Конечно, ты была занята. На самом деле, некоторые задавались вопросом, не нуждаешься ли ты в отдыхе. Четыре месяца похода по дикой местности – это более чем достаточно без постоялых дворов, без бань – полагаю, даже без кровати.

– «Отдохнуть? Мне не нужен отдых, что я сделала не так?» – задумалась Мартина. В ее глазах вспыхнула тревога, хотя она и старалась сохранить спокойное выражение лица.

Джазрак не заметил никакой реакции или, по крайней мере, не обратил внимания. Пробормотав искаженную фразу, он сделал пантомимический жест вдоль тропинки, взмахнув бархатным рукавом. Легкое дуновение ветра в голых верхушках деревьев внезапно превратилось в дугу и закружилось вниз по его команде, сдувая мертвую листву в лес, пока листья не зацепились острыми углами за берег близлежащего мельничного ручья.

Мартина едва взглянула на оборванные листья, когда они закружились прочь, невольно барабаня пальцами по бедру, ожидая продолжения от своего спутника. Она привыкла к маленьким магическим проявлениям Джазрака. Она со страхом угадывала его следующие слова – похвалу за хорошо выполненную работу, предположение, что ей нужно больше времени или больше руководства, затем предложение миссии, соответствующей ее талантам. Несомненно, это была бы еще одна посылка для доставки или Арфист, которого можно было бы сопровождать на миссии, и все это для того, чтобы она могла наблюдать и учиться. Еще немного таких заданий, как эти, и ее наверняка продвинут  вперед. Еще немного терпения и выдержки – вот и все, что ей было нужно. Во всем этом Джазрак желал добра; волшебник великодушно следил за ее карьерой до сих пор. Мысли Мартины бешено метались в поисках сценария, который, как она была уверена, последует дальше.

Волшебник прервал ее размышления. – В любом случае, я хочу сказать тебе, как я доволен – все довольны – твоими усилиями. В тебе, кажется, есть… ну, это, содержание подлинного Арфиста. Редкая штучка. Так что, если ты хочешь отдохнуть месяц или два, ты это заслужила. Он посмотрел на нее сверху вниз самым утешительным взглядом, на который было способно его худое, изрезанное морщинами лицо.

Мартина остановилась и уже собиралась выразить не очень тщательно сформулированный протест, когда Джазрак продолжил. – Или, – сказал он очень медленно, уголки его рта приподнялись в легкой улыбке, – ты могла бы взять на себя еще одну миссию – сольную работу, шанс для тебя по-настоящему проявить свой характер. Тебе интересно? Медленно вдохнув бодрящий осенний воздух, Джазрак сделал паузу, а затем добавил: – Это может стать большим прорывом, которого ты так долго ждала, шансом доказать, что ты действительно полноценный Арфист. Волшебник ждал какой-нибудь реакции от своей протеже.

На мгновение Мартина замолчала, удивленная предложением Джазрака. Ручей и шуршащие листья звучали мягким фоном для их прогулки, подчеркиваемые шумом и поскрипыванием старого водяного колеса, приводящего в движение жернова на мельнице поблизости.

– Мне не нужен отдых! – выпалила хрупкая странница, ее альт нетерпеливо повысился. – Расскажите мне об этой миссии.

Джазрак самодовольно улыбнулся ответу своей протеже. – Ты хоть представляешь, насколько мы, Арфисты, разбросаны в последнее время?

Ответом Мартины был насмешливый взгляд.

Он поймал ее руку и своими острыми, костлявыми пальцами нежно перечислил литанию. – Уотердип, Импилтур, Тэй, Чулт, боги знают, где еще что-то. Кажется, что в каждой далекой стране есть какая-то проблема, требующая решения. Теперь что-то происходит на севере, за Дамарой. Произошло какое-то извержение, и мы хотим, чтобы ты провела расследование.

– Какие-то неприятности в Дамаре?

– Я сказал извержение, моя дорогая. К северу от Дамары, на Большом Леднике. Ледяной вулкан. Джазрак слегка поежился от осеннего холода и повернул обратно к домам и полям Шедоудейла. Мартина шла в ногу с ним.

– Ледяной вулкан? Вы дразните меня. Идея звучала слишком невероятно, чтобы в нее можно было поверить, даже от волшебника.

– Тебе следовало бы знать меня лучше, Мартина, – упрекнул волшебник, наклонив голову так, что его козлиная бородка, казалось, указывала на нее. – Это дело для Арфиста, и я говорю серьезно.

Мартина вспыхнула.

– Как я уже сказал, мы имеем дело с ледяным вулканом. Иногда это случается, моя дорогая, – трещина в стенах между мирами. Эльминстер и я отслеживали это дело. Это похоже на вход в пара-стихийный уровень льда.

– Что?

– Прости,  – сказал Волшебник. – Ох.

– Если это вход в другой... гм... уровень. Ты знаешь о стихийных силах земли, воздуха, огня и воды. Возможно, ты не осознаешь этого, но есть и другие, такие как «пара», «квази», и кто знает, какие другие стихийные уровни, не такие сильные или важные, и лед – один из них.

Мартина жадно слушала. Она слышала о существовании уровней и знала о четырех элементах, но остальное было для нее в новинку. Она поспешила остаться рядом с ним, отбрасывая ногой листья, которые уже нанесло ветром обратно на тропинку.

– В любом случае, иногда барьер между нашим миром и одним из этих уровней ослабевает, пока не откроется дыра, выплескивающая элементарную материю в наш мир, – продолжил увлеченный Джазрак. Научные исследования были его мясом и сыром, и он мог быстро забыть, что другие не разделяют его энтузиазма.  – Гейзеры и вулканы могут указывать на уровни пара и магмы. Юрпайд из Импилтура, я думаю, даже теоретизирует, что радуги и грозы с молниями берут свое начало в...

– Я поняла идею. Чего я не понимаю, так почему это так важно, – Мартина хотела вернуть разговор к своей миссии. – Звучит так, как, будто вы уже все знаете.

– Ах, да. Что ж, видишь ли, опасность существует.

Ее шею покалывало от возбуждения. – Что?

Тропинка достигла края полей, которые граничили с Шедоудейлом. С запада поднимался холодный ветер, гнавший гущу плоских серых облаков над Олд Скул –  бесплодной гранитной горой, возвышавшейся над деревней. Волшебник поднял глаза и покачал головой, возможно, из-за перспективы надвигающейся плохой погоды. – Иногда некоторые вещи пересекают границу и входят в наш мир. Если это только один или два из этих природных существ, это не сильно нас беспокоит, но если разлом расширится, это может оказаться опасным. Тебе следует подняться туда и запечатать этот разлом.

Мартина не смогла удержаться от шутки. – Предположим, я заложу его кирпичом? Джазрак снова обратил свое внимание на нее с раздраженным хмурым видом. – Очень смешно. Собственно говоря, вот чем я занимался последние несколько недель – я готовил печати-заглушки. Теперь, когда я закончил, тебе пора расставить их по нужным местам. Холодный север – не мое любимое место.

– Так это мой большой прорыв, да? – сделала вывод женщина, поправляя челку, чтобы придать ей нужный оттенок сардонической беспечности.

– Если все пойдет хорошо, – ответил Джазрак с подчеркнутым акцентом. Мартина поняла, что ее легкомыслие было потрачено впустую на лишенного чувства юмора волшебника, и приняла серьезное выражение лица. Тем не менее, ее прежняя нервозность прошла, и она почувствовала необходимость как-то отпраздновать это событие. Обняв пожилого мужчину за талию, она потащила его в сторону городка, прежде чем он смог сопротивляться. – Я обещаю не подвести вас. Пойдемте. Похоже, сейчас пойдет снег. Вы можете угостить меня элем в «Олд Скул» и провозгласить тост за мой успех.

– За это мне придется угостить тебя полным ведром эля, мой нетерпеливый юный новик, – запротестовал Джазрак, позволив увлечь себя за ней. Последние летние певчие птицы громко кричали о приближающейся буре, когда они вдвоем поспешили через поля в теплую гостиницу с соломенной крышей.

За кружками пряного эля, который согревал холод, Джазрак подробно описал миссию. Он говорил тихо, потому что в пивной было еще несколько человек, и дела Арфиста их не касались. Из кармана он достал пять камней, отполированных и гладких. Они сверкали, как лед, с голубым огнем в сердцевине. – Опалы с юга, – объяснил волшебник, заметив интерес Мартины. – Тебе нужно будет расставить их вокруг разлома вот так. Я предполагаю, что это будет кратер. Джазрак разложил четыре камня по кругу, ловко обводя острия звезды своими тонкими пальцами, оставив одну точку пустой. – На абсолютно равном расстоянии друг от друга. Не волнуйся, камни будут светиться, когда окажутся в нужном положении. Он подтолкнул пятый камень на место, и внезапно перед глазами Мартины вспыхнули пять точек голубого свечения.

– И это все?

Волшебник сломал кольцо прежде, чем свечение на столе смогло привлечь внимание Джаэль или жителя долины со свекольным лицом, который сидел у огня. – Не совсем. Он достал еще один камень из отдельного мешочка. – Это главный камень. Прикоснись им к каждому камню, когда будешь класть его на место. Он активирует заглушку.

– Хорошо, – кивнула Мартина, забирая камень из его пальцев. Он был похож на тускло-красный уголек с ямками, а не на мощный магический артефакт.

– Будь осторожна. Держи его отдельно от других. Ты же не хочешь, чтобы во время путешествия случайно сработала заглушка. – Это опасно? Женщина посмотрела на камень с новым уважением и предусмотрительно положила его обратно на стол.

Джазрак покачал головой, складывая опалы в мешочек. – Не очень, но несчастный случай разрушил бы всю мою работу. Эти слова напомнили Мартине, что Джазрак, по крайней мере, считал ее путешествие важным.

– Еще кое-что. Красный камень – это контрольная точка. Ты должна вернуть его, чтобы я мог произнести завершающие заклинания. Будь осторожна, не ударяй им слишком сильно. Он не так прочен, как, кажется. Если камень разобьется, после того, как заглушка будет активирована, она сломается. Так что будь осторожна и принеси его с собой назад. Поняла?

Мартина кивнула. Когда она взяла мешочек с опалами, камни тихо звякнули в ее руке. – Звучат достаточно чисто, – добавила она, чтобы скрыть внезапный приступ нервозности. Это ее первая важная миссия… Она казалась достаточно простой, но Мартина не могла не волноваться – справится ли она с ней.

Джазрак улыбнулся через стол, его козлиная бородка придавала ему веселый дьявольский вид. – Хорошо. А теперь я хочу, чтобы ты оставалась со мной на связи, пока будешь там.

– Как?

– Я волшебник, моя дорогая, помнишь? – усмехнулся пожилой мужчина, позволив тону снисхождения вернуться в его голос. Он откинулся на спинку стула. – Я воспользуюсь своим хрустальным шаром. Я не могу слышать тебя или говорить с тобой, но я буду видеть тебя через него.

Мартина не была уверена, что ей нравится идея о том, что Джазрак будет проверять ее. Она поспешно сделала глоток эля, чтобы скрыть гримасу.

– Я не собираюсь шпионить за тобой. Если ты напишешь письмо, то  его можно будет прочитать  через мой шарик. Возьми вот это. Мне нужен объект, на котором можно сосредоточиться, что-то, по которому можно будет отследить тебя. Из еще более глубокого кармана Джазрак извлек маленький кинжал. – Я знаю твою любовь к ножам. Все, что тебе нужно сделать, это приколоть твое письмо этим кинжалом. Таким образом, я смогу найти его с помощью хрустального шара. В конце концов, я должен знать, что я ищу.

Все еще сомневаясь, Мартина взяла нож и повертела его в руках. Это был декоративный нож с резной костяной ручкой и красным гранатом, вставленным в рукоять, но лезвие было коротким, что вряд ли было практично. – «Типичный выбор волшебника», – подумала она несколько презрительно. – Если вы настаиваете.

Ее спонсор проигнорировал нежелание в ее голосе. – Тогда дело в шляпе. Как скоро ты сможешь быть готова? – спросил он, поставив локти на стол и наклонившись вперед так, что кончик его козлиной бородки коснулся сжатых пальцев.

Мартина повертела нож в руках, позволяя свету от огня в трактире играть на лезвии. – День или два, я думаю. Самое большее, три. Это зависит от того, сколько времени мне потребуется, чтобы достать припасы. Астрифи в хорошей форме, и она готова к путешествию. Действительно, ее лошади надоело стоять в конюшне.

– Превосходно. Чем меньше времени будет потрачено впустую, тем лучше. Выпьем за безопасное путешествие и успешную миссию, моя дорогая. Подняв кружку, Джазрак произнес тост за ее успех.

На следующий день Мартина, страдая от легкого похмелья, принялась за подготовку к отъезду. Шедоудейл не был большим городом и даже не пограничным поселком, где толпились торговцы снаряжением.  Поэтому ей потребовалась только большая часть дня, чтобы собрать все необходимое:  муку, соль, вяленое мясо, сухофрукты, лепешки, сахар, сало, наконечники для стрел, масло, дополнительные тетивы, иголки, нитки и прочее. Особенно ей хотелось найти мыло, поскольку у нее не было желания обходиться без роскоши, которую может предложить ванна, даже в каком-нибудь ледниковом озере. К вечеру, когда она вытянула ноги перед огнем в «Олд Скул», почувствовала облегчение, закончив торговаться с единственным торговцем деревни, вспыльчивым Вергундом. Ее статус Арфистки, о котором, казалось, знали все в городке, не произвел на него особого впечатления, и каждая покупка была битвой. Однако ее запасы наконец-то были полны, даже мыло, и завтра они с Астрифи могли отправиться в путь. Осторожно потягивая эль, она играла маленьким ножом Джазрака, игриво отражающим огонь от лезвия.

– Значит, ты покидаешь нас завтра? –  спросила Джаэль, ее волосы были кровавого цвета охотничьей луны в пылающем свете очага. Держа котелок в одной руке, она предложила новый половник эля. – Старый Вергунд сказал мне, что ты была у него дома, покупала припасы.

Мартина кивнула, допивая остатки из своей кружки. Трактирщица плеснула еще одну порцию в кружку Мартины. – Это за счет заведения.

– Что ж, спасибо тебе, Джаэль,  – внезапно взволнованная добротой хозяйки, сказала Мартина, что было лучшим, на что она была способна.

– Пусть это будет благословением путешественнику. Пусть колесо Тайморы повернется в твою пользу.

– И пусть ваш дом познает радость улыбки Лииры, – ответила Мартина. Она неохотно подняла свою кружку за Джаэль, не желая устраивать еще одну ночь тостов.

– Достаточно справедливо. Выпьем за дам удачи и радости. Она подняла половник, чтобы соответствовать тосту Мартины. Осушив его большим глотком, она вытерла пену с подбородка и с добрым выражением посмотрела на молодую женщину, все еще растянувшуюся в кресле. – Я прослежу, чтобы мальчик-конюх накормил Астрифи и приготовил ее утром. Тебе лучше отдохнуть до завтра.

– Спасибо тебе, Джаэль. Когда Мартина заговорила, хозяйка уже отходила. Снова предоставленная самой себе, Мартина снова устроилась в маленьком, освещенном камином, коконе, окружавшем ее кресло. Лезвие ножа снова блеснуло на свету, как-то менее игриво, чем раньше.

Хотя она жила в гостинице всего несколько недель, Мартина не ожидала, что прощание будет таким болезненным. В конце концов, кроме Джаэль и Джазрака, здесь было мало людей, которых она действительно знала. Она демонстративно избегала большинства жителей Долин с присущим Арфистке инстинктом скрытности. Теперь, слегка навеселе и приятно уставшая, она почувствовала острый укол сожаления при мысли о том, что ей придется покинуть сонную маленькую деревушку. Текущая река, ободранные зимой деревья, даже потрескавшиеся, бесплодные склоны Олд Скул казались какими-то домашними и успокаивающими. – «Я могла бы жить здесь так же хорошо, как и в любом другом месте», – лениво подумала Арфистка, но она знала, что пока не готова где-либо обосноваться. – Я вернусь, – сказала она себе, прежде чем осушить свою кружку и отправиться в постель.

Наступил рассвет, и Мартина почувствовала себя плохо отдохнувшей и встревоженной. – «Путешествия всегда так со мной поступают», – раздраженно подумала она, выбираясь из постели. Она никогда не могла крепко спать в ночь перед поездкой, всегда просыпалась в часы, отмеченные только темнотой, всегда взволнованная надеждами и напряжением жажды странствий.

Пронзительный крик Астрифи со двора конюшни заставил вялую кровь рейнджера всколыхнуться. Пришло время стряхнуть с себя оцепенение цивилизации и вернуться в дикие места, где ей действительно было место.

Быстро умывшись холодной водой, что почти сошло за душ, и, повозившись со своей дорожной одеждой, Мартина спустилась по истертым деревянным ступенькам во двор. Бледное утреннее солнце омывало булыжники мостовой; освещение еще не достигло полной насыщенности дня.

Мартина была встречена резким визгом, похожим на птичий, который перешел в ржание. – Астрифи, не дергайся! – крикнула она, когда ее лошадь встала на дыбы, запрокинув голову так, что грозила перекинуть мальчика-конюха, цеплявшегося за ее недоуздок, через забор двора. Астрифи была не обычным скакуном, а гиппогрифом, с передними конечностями огромной птицы и задними – крепкой лошади, и парой крыльев с золотым оперением. Существо щелкнуло клювом своей орлиной головы, игриво угрожая сломать руку конюха, как сухую щепку. Мальчик задрожал, чуть не выронив веревку от ужаса, не будучи в состоянии отличить игривость гиппогрифа от голода.

Арфиста поспешно взяла поводья, и мальчик юркнул в безопасное место за дверью конюшни. – Астрифи, остановись! – скомандовала Мартина, сопровождая свои слова быстрым свистом сокольничего, когда гиппогриф снова встала на дыбы. Резкий рывок заставил существо опуститься, его передние когти заскребли по камню, в то время как задние копыта выбивали раздраженную дробь. Оно повернуло свою покрытую перьями голову, чтобы одним мигающим глазом уставиться на Мартину, а затем неодобрительно щелкнуло, пока она не протянула руку и успокаивающе не погладила перья массивных крыльев. Длинный лошадиный хвост щелкнул по задним лапам, словно указывая, где почесать еще.

– Хорошая девочка, Астрифи, – мягко сказала Арфистка, автоматически проводя руками по ремням седла, проверяя их крепление, убеждаясь, что ее рюкзаки и седельные сумки надежно закреплены. Высоко над лесами не было места, где можно было бы найти запасную подпругу. Крылья с золотыми шипами взмахнули в воздухе с легким свистом, поднявшим вихрь пыли и соломы. Седло чуть не соскользнуло, когда могучие трапециевидные мышцы летающего зверя напряглись под кожаным сиденьем, но ремни держали его крепко. Удовлетворенная, Мартина бросила мальчику монетку. К этому времени он уже достаточно пришел в себя, чтобы рискнуть выйти из-за двери. Мартина вывела Астрифи на дорогу и легко вскочила в седло. Мальчик-конюх подбежал к забору, чтобы посмотреть, как пара пустилась рысью, затем поскакала галопом по дороге, пока, наконец, гиппогриф, мощно взмахнув огромными крыльями, не оторвался от земли и не поплыл прочь над верхушками леса с коричневой листвой.