Текст книги "Танец ангела (СИ) "

Автор книги: Денис Куклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

– Это вполне вероятно,– кивнула Болотова.– Вы, Елена Ивановна, извините меня. Сейчас мне нужно ехать в приют. Я могу подвезти вас до дому, нам по пути.

Спустя несколько минут они вышли из здания городской администрации и сели в машину Болотовой.

– Сейчас такое время,– вздохнула она, поворачивая в замке ключ зажигания.– Страшное время! Когда очень многим детям лучше жить не с родителями, а с чужими людьми. Страшная правда! Страшная... То, что мы видим в некоторых семьях – недопустимо! Иногда зверь выглядит милосердней человека. Я не понимаю, что заставляет людей относиться так к собственным детям. Издевательства, побои, изоляция. Дети голодают, ребенка могут опоить спиртным, чтобы он не просил хлеба.

– Ужас какой!– Покачала головой Горлова.

– Буквально вчера в приют привезли девочку трех с половиной лет, совсем как ваша Сонечка. В качестве наказания ее мамаша ставила ребенка на перловую крупу. Представляете, кроху она ставила на колени. Иногда ночь ребенок стоял в углу без сна и воды...– Болотова с трудом перевела дыхание.– Жаль, что у нас нет суда совести. Но господь, я думаю, этого не забудет. Он самый строгий из судий.

– Ирина Витальевна, это чудовищно,– Горлова отвернулась к окну.– Я даже представить такое не могу... Вы ведь знаете, до замужества я несколько лет работала воспитателем в детском саду. Я знаю, какими непослушными и упрямыми могут быть дети. Я знаю, как иногда трудно бывает с ними. Но как бы ни было, на ребенка поднимать руку нельзя, иначе этот удар может эхом отдаваться долгие годы.

– А вот и ваш дом,– улыбнулась Болотова. Она свернула во двор и остановила машину возле подъезда Горловых.– Передавайте Василию Львовичу привет.

– Спасибо вам, Ирина Витальевна,– Горлова вышла из машины.– Спасибо вам за участие в судьбе Сони.

– Меня благодарить не за что,– вновь улыбнулась Болотова.– Это вам нужно сказать спасибо. Вы берете на себя труд воспитать чужого ребенка.

– Соня нам не чужая,– покачала головой Горлова.– До свидания, Ирина Витальевна.

– Всего хорошего, Елена Ивановна. До скорого свидания...

А Василий Львович тем временем отдыхал на квартире у любовницы.

С работы он уехал пораньше, чтобы провести время в обществе любимой женщины и сына. Впрочем, он занимал такую должность на медеплавильном заводе, что спросить с него уже было некому. А зная характер Василия Львовича, этого никто бы и не стал делать. Работал Горлов начальником отдела по охране труда и технике безопасности.

К Любе Стрекаловой он приезжал почти каждый день. Привозил продукты и сладости – баловал сына Егора. Только здесь он становился самим собой, не въедливым бюрократом или человеком в футляре, каким считали его многие, а Васей Горловым – вятским мужиком, предки которого по плечи вросли в черную плодородную землю, а их потомков разбросало по Руси, кого в грязь да в нищету, а кого в князья мира сего.

Уже шесть лет Василий Львович умудрялся скрывать от супруги свою связь. Но иногда его все же брало сомнение. И Горлову начинало казаться, что жена знает обо всем, но по каким-то причинам закрывает на происходящее глаза.

– Все что я делаю, я делаю для вас, Люба,– говорил он любовнице.– Мне от жизни нужно немного. А в последнее время и вовсе кажется, что от жизни я уже получил все. Люба, я смотрю на сына и сам становлюсь моложе. И жду не дождусь того часа, когда смогу открыто назвать тебя женой, а Егора сыном!

– У папочки сегодня какое-то настроение грустное,– улыбнулась Люба, приобняв его.– А у нас с Егором денек прошел чудесно!

– Люба-Люба, как же я вас люблю!– Глядя в ее большие, лучистые глаза сказал Василий Львович.– Нужно прожить мою тусклую и неинтересную жизнь, чтобы понять, как приятен каждый миг с теми, кого любишь... Я ведь этого никогда ей не говорил. Только тебе, Люба...

– Я думала, что ты загрустил,– продолжала улыбаться любовница.– А у тебя сегодня настроение...

– Люба, я устал от вранья. Но бросить Лену вот так, тоже не могу. Подождем еще немного. Она возьмет племянницу на воспитание, и тогда я смогу уйти от нее. Поделим имущество, я ей долю за квартиру деньгами отдам. Жить они все равно будут у Малаховых... А вы будете жить со мной!

– Вася, а нам это нужно?– Вдруг спросила любовница.– Ведь нас всех такая жизнь устраивает.

– О чем ты говоришь?! Мы будем вместе, вместе! Только об этом я думаю и мечтаю! Наследник мой, сын!– Он подхватил Егора на руки и подбросил в воздух.

– Дядя Вася, дядя Вася!– Закричал тот.– А-а!

– Видишь, Люба?!– Горлов прижал Егора к себе и опустил его на пол.– Все скрываемся от людей. Прячемся! А я хочу, чтобы меня Егор звал не дядей Васей...

– Я тебя понимаю,– скупо улыбнулась Люба.– Завтра я в деревню съездить хочу. Мама попросила приехать.

– Понятно, деньги нужны?

– Да, немного. Тысячи полторы.

– Люба-Люба,– пробормотал Горлов, отсчитывая ей деньги.– Ты уже успела забыть, как людям деньги достаются. Забыла, как сама работала на заводе...

– Вася, это не мне и не родителям,– улыбнулась Люба.– Это для Егора.

– Разумеется, ты просишь для Егора!– Кивнул Василий Львович.– Разве я сомневаюсь в этом?! Вот деньги, и постарайся не потратить их за два дня.

Люба с улыбкой взяла из его рук несколько сотенных купюр. Если бы Василий Львович знал, что утром она положит их на банковский счет, он бы наверняка задумался.

– Мне пора,– вздохнул Василий Львович.– Послезавтра выгадаю командировку двухдневную и денек проведу с вами,– он со вздохом поцеловал ее.

– Вася, ты уже совсем седой стал,– Стрекалова погладила его.– Но я все равно люблю тебя и ждать буду.

Когда Горлов ушел, она прошла в ванную и сполоснула лицо водой.

Люба смотрела на себя в зеркало и чувствовала, как глаза ее наполняются слезами. Глядя на эту самоуверенную славянскую красавицу, трудно было догадаться, что она почти каждую минуту обмирает от страха. В свое время жизнь ударила ее так больно, что сейчас она каждый свой шаг вымеряла, чтобы вновь не оказаться в той же топкой трясине.

– Господи,– прошептала она, чувствуя горячие слезы на щеках.– Когда же это закончится?

В этот миг ей так хотелось сказать: "Жизнь – дерьмо!". Но в гостиной играл ее сынок, и она знала, что черные полосы рано или поздно заканчиваются, мужчины и все проблемы, связанные с ними остаются позади. Но все что она изо дня в день создает собственными руками, останется с ними.

А Василий Львович по дороге заехал в супермаркет и минут двадцать ходил возле витрин с продуктами. Он рос в те времена, когда буханка белого хлеба в деревне казалась сдобной булочкой. И он навсегда запомнил июльский день пятьдесят четвертого года, когда его мать слегла и больше уже не встала с постели. Он навсегда запомнил страшное лето пятьдесят четвертого года, хотя от роду ему было всего шесть лет.

Мама его надорвалась от безысходности да люди "добрые" помогли. Она тянула троих детей и парализованную мать. И все ее дети были безотцовщиной.

В то утро она вдруг села в огороде возле таза с бельем и посмотрела в небо ясными серо-голубыми глазами. Наверно она сразу же поняла, что в тот миг ее коснулся крыльями ангел смерти.

– Васенька,– прошептала она едва слышно,– подойди ко мне, сынок... Позови Валеру... Что-то мне, сынок, плохо стало...

– Валера-Валера!– Закричал Вася.– Мамке худо! Валера-Валера!

Брат выскочил из амбара, в котором плел корзины и подбежал к матери:

– Что с тобой, мама?

– Плохо мне, сынок. Помоги до постели дойти...

Каждый шаг давался ей с трудом. Она со стонами переставляла ноги и часто останавливалась, чтобы перевести дыхание.

А в горнице, едва увидев ее, заблажила бабка:

– Боженька ж ты мой, боженька!– В голос закричала она.– Анюточка, что же они с тобой сделали?!

Только спустя годы Василий Львович узнает, что его мать отравили деревенские бабы, у которых она, якобы, уводила мужиков. И случилось это накануне на поминках сельчанина. А его старшая сестра и брат даже знали, кто именно отравил мать.

– Не надо, мама,– попросила ее дочь.– Не надо кричать... Ты детей пугаешь...– Она легла на кровать и позвала Валеру.– Сынок, подойди ко мне... Сходите в город. Найди там...– она перешла на шепот и того, что сказала брату, Василий Львович не узнал уже никогда.

Валера помог собраться Васе, и через пять минут они уже бежали по полевой дороге в сторону райцентра. И не заметили, как десять верст за спиной осталось.

На окраине города нашли деревянный барак и поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Валера постучал в дверь одной из квартир, и ему открыла дородная светловолосая женщина.

– Вам кого?– Неприветливо осведомилась она.

– Нам дядю Лёву нужно увидеть,– объяснил ей Валера.

– Зачем?

– Нас мамка послала...

– Нина, кто там?– В прихожей появился высокий темноволосый человек в милицейских шароварах на помочах и в белой майке.

– Валера? Васек?..

– Это кто такие?– Спросила его жена.

– Нина, я потом объясню! Пацаны, за мной!

Они спустились вниз. Дядя Лёва сразу закурил папиросу и с непередаваемым видом огляделся по сторонам:

– Что случилось?

– Мамка заболела, встать не может,– ответил Валера.– Врача ей надо, вот и послала к вам. Плохо ей...

– Ой, ты ж...– вздохнул дядя Лёва.– Ладно, я что-нибудь придумаю. Держи вот деньги,– он протянул Валере несколько червонцев.– Сбегайте в лавку. Купите конфет, хлеба. И еще чего-нибудь купите себе. И дуйте в деревню! Я по дороге вас заберу. А мне пока доктора найти надо.

В городе Вася бывал нечасто, картина городского магазина произвела на него неизгладимое впечатление. На все деньги, что дал им дядя Лёва, они набрали конфет и белого хлеба. Продавец ловко закрутил большой бумажный кулек и с улыбкой протянул покупки мальчишкам.

– Держите, пацаны! Заходите почаще...

На выходе Вася оглянулся и на всю жизнь запомнил этого продавца за прилавком и полки с яствами за его спиной.

Они снова бежали по полевой дороге. На взгорках краснела поспевшая клубника, одуряюще пахло полевыми цветиками.

– Сейчас домой прибежим,– говорил Васе брат,– мамка конфет поест с хлебом, ей и полегчает!

– Дай конфетку!– Клянчил у него Вася.

– До дому потерпишь!!!

И вдруг треснуло над головой, и в одинокую березу вдалеке впилась белая молния. И через мгновение, как черт из табакерки выскочил, навалился со всех сторон ливень. Валера стянул с себя рубаху и завернул в нее кулек с покупками. Но дождь хлестнул до того сильный, что через пару секунд все, что было в его руках намокло.

– Бежим под деревья!– крикнул он. И они бросились к ближней лесополосе.

Дождь лил как из ведра. Валера присел на корточки, засунув под себя пакет с продуктами. Он физически ощущал, как конфеты в пакете размокают и стекают на землю тягучим сиропом, а хлеб превращается в разбухшие куски теста. Он чувствовал свое бессилие и чувствовал, как на его щеках слезы перемешиваются с дождем. А Васю уже трясло от холода.

И в этот момент на дороге затрещал мотоцикл.

– Дядя Лёва! Дядя Лёва!– Выкрикнул Валера.

Но сидевшие на мотоцикле не заметили его. За рулем в полном милицейском обмундировании сидел дядя Лёва, а в коляске трясся какой-то человек в прорезиненном плаще...

Домой они прибежали в тот момент, когда врач уже осмотрел маму.

– Я ничем не могу помочь,– сказал он дяде Лёве.– Перевозки она не выдержит. Сделал все, что мог. Медицина здесь бессильна.

– Но ведь что-то ты еще можешь сделать?!– Дядя Лёва посмотрел на него в упор.

– Нет. У нее тяжелейшее отравление каким-то органическим ядом. Можно сказать, что внутренних органов у нее уже нет. Эту ночь она не переживет. Лучше подумай о том, что с детьми делать...

– Сына я заберу. Как быть с остальными, не знаю...– в этот момент дядя Лёва заметил мальчишек.– Я думал, вы уже дома,– он посмотрел на них, но в этот момент его взгляд был опрокинут в самого себя. Он подошел к Васе и подхватил его на руки.– Поедешь жить ко мне, сынок?

– Я к мамке хочу!

– Пойдем к мамке, сынок. Пойдем к ней...

Василий Львович потряс головой, отгоняя от себя неожиданно накатившее воспоминание. Он стоял посреди супермаркета. Полки ломились от продуктов и спиртного.

Остаток дня пролетел как один вздох. Сестры провели его на свежем воздухе, несколько часов гуляли в городском парке. Теплый ветер перебирал листья старых кленов и лип. На лужайках играли дети, за ними ревностно следили старики и родители. Катя познакомилась с несколькими молодыми мамами. Теперь у нее с ними появились общие интересы. А Соня играла с детьми.

Она стояла в компании новых подруг, время от времени оборачиваясь на лужайку с играющими детьми.

– Я покупала импортное питание,– говорила одна из них.– Мне не понравилось, и Кирюшка не очень его ел!

– Не знаю, я фруктовое пюре сама делаю,– подержала ее собеседница.– И получается намного вкусней!

– Девочки, я пошла!– Попрощалась с подругами Катя.

Они расцеловались.

– Завтра приходите, поболтаем еще,– пригласили ее, она явно пришлась ко двору.

– Обязательно придем,– улыбнулась Катя. Она подкатила коляску к краешку тротуара и поманила сестренку:– Соня, нам пора!

– Я еще хочу!– Заупрямилась та.

– Завтра мы сразу придем сюда, и ты будешь играть с ребятками весь день. Идем, я тебе чипсы куплю. А хочешь, я тебе какую-нибудь игрушку куплю?

– Я котенка хочу!

– Я тебе тигренка куплю,– пообещала Катя.

В этот момент в ее сумочке загудел телефон.

– Да?– Катя плечом прижала трубку к уху. Она посадила Соню в коляску и принялась поправлять на ней носки и обувь.

– Кэт, это – я,– раздался в телефоне голос Лебедевой.– Здравствуй! Ты где?

– Мы с Соней в парке гуляли, а сейчас домой идем. У тебя что-то срочное?

– Как тебе сказать,– уклончиво ответила Лебедева.– Ты подожди нас возле центральных ворот. Мы сейчас подъедем.

И Катя поняла, что вскоре ей предстоит еще одна встреча с Максимом. Когда она вместе с Соней вышла из ворот, его машина уже стояла на парковке. Лебедева вышла из нее и помахала рукой:

– Привет, Кэт!

– Здравствуй, Катя,– улыбнулся Максим из открытого окна.

Из машины он не выходил, разговор на себя взяла Лебедева. Она подошла к Кате, и они расцеловались.

– Пупсик!– Лебедева подхватила Соню на руки.– Пупсёныш мой! Я тебе конфет купила. Смотри какие,– она вытащила из кармана горсть разноцветных карамелек.– Кэт, я серьезно поговорить хочу,– начала она.

– Если ты о Максиме, давай лучше не будем,– покачала головой Катя.– Он мне не нравится и он мне неинтересен.

– Кэт, ты его совсем не знаешь. Он любит тебя. И он страшно боится снова поговорить с тобой... Это мое мнение, Кэт, но лучше него ты молодого человека вряд ли найдешь.

– Лена, я не понимаю, почему ты так упорно стремишься свести нас. Ты моя подруга, я тебе всегда верила, всегда. И сейчас я не хочу думать, что ты делаешь это с какой-то целью,– в этот момент Катя  снова вспомнила слова Маргариты Георгиевны о том, что доверять людям нужно с оглядкой.

– Катя, у меня только одна мечта – видеть вас счастливыми. Тебе ведь на самом деле трудно и плохо одной. Напрасно ты не веришь мне. Я знаю, это Новосельцев наговорил тебе бог знает что! Он – алкаш, Катя! У него в голове вместо мозгов – каша!

– Лена, Максим мне не нравится. И, вообще, мне сейчас даже не хочется думать о каких-то знакомствах, мальчиках. Ты не представляешь, как это далеко сейчас от меня. Я просыпаюсь и думаю о том, что нужно белье постирать и сварить на обед хотя бы суп из пакетов. А потом ко мне приходит тетя Оля, и я смотрю, как она варит борщ. Я гуляю с Соней, хожу в магазин за продуктами, стираю белье...

– И зачем тебе это нужно?!– Неожиданно усмехнулась Лебедева.– У тебя есть тетка, вот и пускай она занимается Пупсёнышем!

– Что ты сказала?!– Катя резко остановилась.

– А в чем дело, Кэт?– Снова усмехнулась та.– Тебе учиться нужно, а не пеленки стирать! Я бы поняла, если бы это был твой ребенок...

– Заткнись!– Катя вырвала из ее рук Соню.– Я тебя больше видеть не хочу!

– Ты сама как ребенок!– Глаза у Лебедевой стали колючими.– Пора взрослеть, Кэт! Пора взрослеть!

– Ты все сказала?– Катя внезапно ощутила в своем сердце ледяное спокойствие.

– А тебе этого мало?– Вопросом на вопрос ответила Лебедева.– Не покайся потом. Ты от своих друзей отвернулась. Надо же, какая ты, Кэт?!

– Какая?

– Глупая!

– До свидания, Лена. Больше не звони мне,– она посадила Соню в коляску и пошла в сторону дома.

Лебедева проводила ее с полуулыбкой.

 – Ты сама ко мне прибежишь,– прошептала она.– Прибежишь и помощь просить будешь...

– Лена, вы поругались, что ли?– Максим подошел к ней и тоже посмотрел вслед Кате.

– Тебе-то какое дело?!– Резко сказала Лебедева.– Как же вы все мне надоели!

– Что она тебе сказала?– Не обращая внимания на ее тон, спросил Максим.

– Не любит она тебя и видеть не хочет!

– А она мне не нужна, и ты это знаешь,– Максим заглянул в глаза Лебедевой.– Лена, сколько ты еще будешь топтать мою любовь?

– Максик, скажи спасибо, что я тебе помогаю. Ты скоро без штанов останешься. Ты мне такой не нужен. Да и кому ты нужен такой?! Тебе же игровые автоматы и казино милей всего на свете.

– Зачем ты так?– Максим отвернулся.

– А ты думаешь, друзья нужны, чтобы сопли друг другу вытирать? Максик, ты послушай меня. Карусельниковой ты нужен?.. Нужен. Но этой вампирше любого подай, она из него все соки высосет и выбросит. А на тебе крест еще рано ставить...– и в этот момент в ее глазах мелькнуло нечто, что во все времена дает мужчинам надежду.– Такая как Кэт еще может тебя перевоспитать. А я посмотрю, что после этого получится...

– Ты играешь со мной,– покачал головой Максим.– Но я не понимаю, зачем?

– Никто с тобой не играет,– усмехнулась Лебедева.– Я так живу!.. Если ты не можешь жить так, уходи!

– Я не могу уйти от тебя. И не хочу. И ты знаешь об этом.

– В таком случае, перестань хныкать!.. Дай сигарету!– Она закурила и огляделась по сторонам.

Уже наступил вечер. К парку стягивались компании молодых людей. В этот час начиналось их время.

Катя оставила коляску возле магазина игрушек и вместе с Соней зашла внутрь.

– Здравствуйте!– Приветливо кивнула молоденькая продавщица.– Выбираете игрушку для ребенка?

– Да, нам тигренок нужен!

– Вот очень хорошая игрушка. Отечественный производитель. Материалы безопасные для здоровья ребенка.

– Соня, тебе нравится тигренок?– Катя протянула игрушку сестренке.

– Он маленький!

– Ты ведь тоже еще маленькая,– улыбнулась продавщица.

– Ты вырастешь и тигренок вырастет,– поддержала ее Катя.

– Я хочу большого!

– Большого мы с тобой в другой раз купим,– Катя расплатилась за покупку.– Идем, Соня.

– Катя!– Неожиданно окликнула ее молодая женщина, стоявшая возле прилавка с канцелярскими товарами.

Катя оглянулась:

– Ой, здравствуйте, Оксана Павловна!– Это была ее классная руководительница.

– Здравствуй, Катя,– Фомина обняла бывшую ученицу.– Катя, мне так жаль. К сожалению, я узнала обо всем недавно. Я провожу вас.

Они вышли из магазина.

– Если вам нужна помощь, я всегда с радостью помогу,– говорила Фомина.– У тебя остался мой номер?

– Да,– кивнула Катя.– Но я пока что справляюсь сама.

– Ты знаешь, пока вы учитесь, непросто понять, какое будущее ждет человека,– задумчиво сказала Фомина.– Кажется, что одного ждет блестящее будущее и у него для этого есть все: ум, талант, возможности! Но проходит несколько лет, и ты вдруг понимаешь, что этот человек все растерял. А у другого для старта не было ничего, кроме ясной цели, которую он видел перед собой. Катя, ты была из первых, но у тебя не было ни цели, ни самостоятельности для того, чтобы сделать осознанный выбор. Ты и в университет поступала за компанию. Наверно, поэтому на экзаменах провалилась. А сейчас жизнь твоя круто изменилась. Думать за тебя больше некому. И я дам тебе только один совет: думай! Прежде чем принять какое-то решение, думай! Тем более что думаешь ты сейчас за двоих, за себя и за сестренку.

Катя промолчала. Сказать ей было нечего, потому что от Фоминой она такие слова услышать не ожидала. Оксана Павловна всегда казалась ей слегка легкомысленной женщиной. Она была еще сравнительно молода и не обременена собственной семьей.

– И не отступай,– улыбнулась Фомина. Она еще какое-то время смотрела на Катю.– Желаю вам счастья, девочки! Иногда жизнь меняется очень быстро, и трудно остаться собой. Иногда даже приходится выбирать из двух зол меньшее. До свидания, Катя,– Оксана Павловна обняла ее на прощание.– Звони мне, если понадобится помощь или совет. Не забывай.

– До свидания, Оксана Павловна,– попрощалась с ней Катя.

– Я думаю, у вас все будет хорошо!

Катя проводила бывшую учительницу взглядом. Сейчас Оксана Павловна снова казалась ей легким и даже легкомысленным человеком. Шла по тротуару, помахивая сумочкой. Улыбнулась просигналившему ей молодому мужчине за рулем серебристой иномарки, просто потому что у нее было хорошее настроение.

– Тетя ушла!– Напомнила Кате сестренка.

– Да, тетя ушла,– кивнула Катя. Она улыбнулась и покатила коляску по тротуару.

Домой они вернулись с полными сумками. По дороге Катя купила Соне еще несколько игрушек. Возле подъезда перекинулась несколькими словами с соседками. Те по своему обыкновению сидели на лавочках.

– Барахлишко прикупила. Значит, нашла денежки папины,– хмыкнул Гога, наблюдая за Катей с балкона своего собутыльника. Тот жил как раз над квартирой Малаховых.

– Чё ты сказал, Гога?!

– Дело твое телячье, говорю,– ухмыльнулся тот.– Наливай да пей!

– А я не против!

– И я не против!.. Пошли!

Они вернулись на кухню и выпили по полстакана водки.

– Я у тебя перекантуюсь,– сказал Гога собутыльнику.

– С Нинкой поругался?

– Да,– кивнул Гога.– С ней тоже...

– А я тебя предупреждал! Помнишь, я тебя за Нинку предупреждал?..

– Ты, Карла, меня не лечи,– Гога налил еще по полстакана.– Лучше скажи, где "бабок" срубить?

– Если бы я знал, я бы сам их нарубил!– Отозвался тот.

– С тобой только водку хорошо пить,– пробормотал Гога.

– Чё ты сказал?!

– Да, нормально все, Карла! Погудим от души!..

– День сегодня какой хороший был!– Радостно говорила Катя.– У дяди Коли в гостях были, в парке нагулялись, потом я свою учительницу видела!

– Вот видишь как все хорошо,– улыбнулась тетя Оля.

Они сидели на кухне. Соседка накормила девочек ужином и теперь слушала Катю.

– А вы ночуйте у меня,– неожиданно предложила она.– Соня уже на ходу засыпает. Намаялась за день... И мне не так скучно будет.

– Ладно,– улыбнулась Катя.

– Вот и хорошо,– обрадовалась тетя Оля.– Я сейчас постелю.

– Я из дома могу постель принести,– сказала Катя.

– Что ты, у меня все есть!– Махнула рукой тетя Оля.

Вскоре она вернулась и взяла Соню на руки:

– Идем, баиньки, милая моя!

Катя смотрела на них и тоже позевывала. Этот длинный день утомил ее. Чтобы не заснуть тут же на кухне, она подошла к окну и принялась смотреть во двор.

Солнце уже село за горизонт. Дневной шум стих. Во дворе мальчишки еще пинали футбольный мяч, и стук от него гулко разносился по подъездам.

– А я вот сейчас вам уши надеру!– Завопил какой-то мужчина с верхнего этажа.– Нашли время! Дня вам не хватило!

Мальчишки замерли, глядя на него. Это было так похоже на немую сцену, а потом нехотя разошлись по домам. Наверно, им не хватало только этого окрика.

– Что там, Катя?– Спросила тетя Оля.

– Тишина,– ответила Катя.– Я не замечала ее раньше.

– Ты раньше многое не замечала,– улыбнулась тетя Оля.– Помнишь, как твой дедушка из деревни яблоки на мотоцикле привозил? Он останавливался возле подъезда, и к нему со всего двора сбегались дети.

– Я помню,– кивнула Катя.– У него вырастали большие желтые яблоки. В детстве я любила бывать у них в гостях, а потом выросла и почти не вспоминала ни о дедушке, ни о бабушке.

– Это неважно, потому что они всегда помнили о тебе и любили всех вас до последнего вздоха.

– Как это грустно, да?

– Вовсе нет. Это не грустно. Твои родители и дедушка с бабушкой – они были счастливыми людьми.

– Тетя Оля, а ты счастлива?

– Была. Когда-то очень давно. Но свет и тепло тех дней до сих пор согревают мне сердце.

– Тетя Оля, иногда мне становится страшно.

– Чего ты боишься?

–  Не знаю. Я боюсь все забыть. Мама и папа были живы. Я боюсь забыть их...

– Ты не забудешь. Они всегда будут с тобой. Сколько бы ни прошло лет... Все думают, что будут жить вечно и всегда будут счастливы... Я тоже не сразу поняла это. И глупостей наделала, и потеряла очень многое, прежде чем понять какие-то простые вещи. А это на самом деле очень простые вещи. Потому что мы живем среди таких же людей... Ты уже спишь, Катя. Идем, я приготовила тебе постель.

Забалуев пришел к Любе Стрекаловой в начале первого ночи. Открыл дверь своими ключами и сразу прошел на кухню.

Люба слышала, как он шарится в холодильнике, открывает пиво и режет на столе колбасу с хлебом. Не сказать, чтобы он ходил тихо как мышь, но и показываться ей на глаза тоже не спешил. От Виталика можно было ожидать чего угодно. Наевшись, он мог уйти не попрощавшись.

Люба какое-то время лежала без движения, а потом все же встала и вышла из спальни.

– Привет,– буркнул Виталик.– Устал как собака! Жрать хочу как собака! И тебя хочу как собака!– Он крепко обнял Любу и ухмыльнулся:– А ты сейчас деньги начнешь просить, да?..

– А тебе жалко?..

– Для сына?– Перебил ее Виталик.– Для сына не жалко! Я сегодня заработал немного!

– Витя, мне много не надо,– улыбнулась Люба.

– А я знаю, ты берешь немного, но часто! Как будто на диете сидишь!– Он выпустил ее из объятия и приложился к пивной бутылке.– Спать хочу!..

– Нет, только не сегодня,– покачала головой Люба.– Завтра папочка с утра приедет...

– А ты меня разбуди пораньше и я уйду!

– Нет, Витя, я не хочу сегодня.

– Да брось ты!– Забалуев снова обнял ее.– Старик тебе хорошо не сделает!

– Прекрати, Витя!– Люба оттолкнула его.– Хватит!

– Не понял?!– Забалуев сел на табурет и зевнул.– Любаша, мы так не договаривались. Или тебе со стариком лучше?..

– Витя, не в этом же дело,– покачала головой Люба.

– А в чем еще?! Я – мужик! Мне, Люба, все это давно уже не нравится. Я этого старика терплю, потому что люблю тебя! А ему уже давно пора голову открутить! Что-то меня сегодня все напрягают!..– Он побарабанил пальцами по столу.– Ладно, не хочешь, не надо! А спать я все равно у тебя лягу! Разбудишь часов в шесть...

Он ушел в спальню. Люба посмотрела на заваленный огрызками стол и принялась наводить порядок.

Через несколько минут она тоже вернулась в спальню. Забалуев уже храпел. Люба собрала разбросанную одежду, аккуратно повесила ее на стуле. И принялась осторожно шарить по карманам. Она нашла портмоне Забалуева, из пачки денег вытянула несколько купюр и убрала портмоне обратно.

– Любаша, ты опять по карманам шаришься?

Она вздрогнула и оглянулась. Виталик смотрел на нее, подперев голову ладонью.

– Ты одежду везде разбросал,– объяснила она.

– Хорош, врать. Иди сюда! Мне, Люба, для тебя ничего не жалко...

Спустя четверть часа в ванной повторилась уже знакомая сцена. Люба ополоснула лицо ледяной водой и посмотрела на себя в зеркало.

– Господи,– прошептала она,– когда же это закончится?!

Она прошла в комнату сына и присела на кровать.

– Я так хочу, чтобы ты был счастлив,– прошептала она сквозь слезы.– Ради этого я сделаю все.

Она легла рядом с ним и незаметно заснула. В эту ночь ей снилась богатая Фергана.

Гога осторожно встал с дивана и прошел на балкон. Он с вечера приготовил все необходимое для дела. Собутыльник спал мертвецким сном.

Гога привязал к перилам веревку и осторожно спустился на соседский балкон.

Балконную дверь девчонка не закрывала, это он заметил, когда наблюдал за квартирой Малаховых.

Гога бесшумно спрыгнул на пол и прислушался. В квартире царила тишина. Он зашел в гостиную и постоял немного, привыкая к сумеркам. В этот момент в голове у него заезженной пластинкой крутился вопрос, который он очень хотел задать Кате Малаховой: "Где мамкины цацки?!" Он не сомневался в том, что у Малаховых должны быть драгоценности. Хотя вопрос этот Гога приберег на крайний случай. Он знал, где обычно хранят деньги с драгоценностями.

Спустя десять минут Гога понял, что ни того, ни другого в квартире нет. То, что он нашел, было жалким отблеском его фантазий – всего несколько тысяч рублей, ни валюты, ни золота. И девчонок в квартире тоже не было, некому было задать вопрос о цацках.

Гога разочарованно поцокал и принялся собирать в сумку все, что представляло хоть какой-то интерес. Подсвечивая фонариком, перетряхнул содержимое шкафов и ящиков...

Тетя Оля вздрогнула и проснулась от какого-то неясного шума за стеной. Она какое-то время прислушивалась, а потом снова вздрогнула и резко села. Теперь она ясно слышала, как по квартире Малаховых кто-то ходит.

Она взяла телефон и прошла на кухню. Набрала номер дежурной части:

– Квартиру моих соседей обворовывают!.. Нет же, с вечера у них никого нет дома... Да, это я знаю точно! Я вам говорю, что в квартире хозяев нет!..  Улица Сибирская, дом восемнадцать, квартира сорок шесть. Буду ждать! Приезжайте скорей!..

Она выключила телефон и несколько мгновений смотрела перед собой широко открытыми глазами.

– Да что же это такое?!– Наконец прошептала она и принялась лихорадочно ходить по кухне.

Осторожно выдвинула ящик, посмотрела на ножи, даже взяла самый большой в руки, но тут же бросила обратно. В другом ящике нашла молоток для отбивных котлет, подержала на весу.

Ей бы послушать совет дежурного и дождаться наряда милиции. Но вместо этого она взяла в руки ключи от соседской квартиры и вышла в коридор. Еще несколько мгновений в нерешительности стояла возле дверей, сжимая молоток. Но все же решилась, осторожно открыла дверь и зашла в прихожую.

С лестничной площадки падал свет. Она сделала несколько шагов по коридору и вздрогнула, когда за спиной мелькнула быстрая тень. Но обернуться не успела. Гога вырубил ее жестким ударом по шее, выскочил в дверь и бросился бежать вниз по лестнице. Сумки с награбленным остались в квартире.

Через несколько минут возле подъезда остановилась патрульная машина. Милиционеры блокировали лестницу и поднялись лифтом на пятый этаж. Тетя Оля к тому времени уже очнулась и постепенно приходила в себя.

Патрульные с предосторожностями подошли к открытой двери.

– Лежать!– Скомандовал один из них, увидев сидевшую на полу женщину.

– Я соседка! Соседка,– сказала тетя Оля.– Это я вызвала вас.

– Что вы тут делаете?

– Он меня ударил и убежал...

– Зачем вы открыли дверь?.. Юра, вызывай "Скорую",– бросил милиционер напарнику.– Вы видели, кто это был?– Спросил уже потерпевшую.

– Нет, я ничего не видела.

– Оставайтесь на месте, сейчас приедут врачи.

В этот момент из ее квартиры вышла Катя. Лицо у нее было заспанным:

– Что случилось?

– Возвращайся домой, милая,– через силу улыбнулась тетя Оля.

– К нам воры залезли?!