Текст книги "Империум человечества: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Джеймс Сваллоу,Бен Каунтер,Гэв Торп,Мэтью Фаррер,Энди Смайли,Энди Хоар,Джонатан Грин,Джо Паррино,Гордон Ренни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 165 страниц)

День Возмездия грядет. Горк сделает их полноценными. Сделает их орками.

Гринни уже было невтерпеж.

– Он в электростанции, – выкрикнул Риппа откуда-то спереди. Риппа был героем для Гринни. Не считая Большого Бруввы, Риппа был самым большим культистом которого только он видел. И поэтому самым крутым. У него так же было больше татуировок, чем у всех остальных. Толстые зеленые руны обвивали его широкую спину. Конечно же, большинство из них были влажными, покрытые по краям коркой из засохшей крови. Риппа самостоятельно приготовил чернила, используя плесень, которая начала распростроняться по стенам улья, когда Брувва получил контроль.

Старый Рэйн, по словам Риппы, был мерзостью – плесень проникла в его кровь.

Риппа оторвал язык старика и оставил его умирать на улице. Он хорошо служил ему. Гринни ненавидел заносчивого старого мерзавца. Всегда думал, что знает все лучше других. Он предполагал, что вернется назад и сварит тело Риппы, заберет голову и лично преподнесет её Большому Брувве в качестве подношения. Но крысы добрались до него раньше. И от него мало что осталось.

Это был шанс проявить себя перед всеми. Перед Риппой, перед Большим Бруввой. И перед Горком.

– Ты ушел слишком далеко, – сказал Риппа, – Просто делай что тебе сказано.

И сегодня ему было сказано убивать. Лучшие из всего, что ему вообще могли сказать.

Конечно же, он понятия не имел, кого в действительности надо убить.

Риппа пожал плечами, когда об этом его спросил Гринни.

– Какой-то ублюдок из-за пределов улья.

– Захватчик?

– Большой Брувва считает это испытанием, посланным Горком.

Гринни не особо волновался насчет этого. Он просто хотел проверить в деле эту новую пушку. Он поднял голову над гладким стволом. Как там Риппа назвал её? Ах да, точно – "шута"!

– Комната главного генератора, – выкрикнул Риппа, – Вперед!

Они подчинились без вопросов. Конечно подчинились. Иначе Риппа раскрошил бы им черепа. Гринни искал череп, подобный этому, даже несмотря на свои мечты об этих причудливых имплантов рогов, которых он видел у некоторых. Может, он получит один после того, как убьют ублюдка. В качестве трофея. Культисты забежали в огромную комнату. Гигантские турбины растянулись по обеим сторонам, словно громадные металлические скалы. Между ними проходил узкий путь, подобный каналам у обоих стен. Стоял невероятный гул, генераторы ревели словно грязевые ящеры.

Гринни ощутил жжение на своей коже. Здесь вы могли ощутить энергию прямо в воздухе. Энергию, в которой так долго отказывали подулью эти отбросы, живущие в шпилях. Но не сейчас. Большой Брувва заткнул их власть в первый же день. Заставив их служить, так, чтобы они смогли запустить свои тупые маленькие машины снова. И тогда Брувва убил их, в любом случае.

– Ну и где он? – крикнул один из культистов, но было маловероятно, что его кто-нибудь услышит. Они прочесали все три пути, проверяя места между турбинными башнями. Стреляли в углы, на случай, если вдруг мерзавец прятался в тенях, как и все трусливые людишки. Совсем не похожие на них. Они стремились стать орками. Стремились стать победителями.

Гринни держался поблизости от Риппы. Ему не терпелось найти цель. Он не мог ждать так долго.

Звуки выстрелов разнеслись по комнате, смешавшись с криками торжества, но, так же, и страха. Братья Гринни наконец нашли свою добычу. Вскоре он пожалел, что они сделали это.

– Взять его! – заорал Риппа, пробегая между двумя турбинами и дико паля вперед, – Завалите его! Раздавите его хорошенько! Дакка, дакка, дакка, дакка.

А потом голова Риппы взорвалась. Вот так вот просто. Минуту назад она была, а в следующую уже нет. Тело продолжало бежать до тех пор, пока ноги держали его. Даже после того, как мозг превратился в месиво. Безголовый труп Риппы свалился на мокрый пол.

Раскаленный металл прожужжал в воздухе словно рой рассерженных шершней. Гринни пригнулся и упал, подскользнувшись на крови Риппы. Это продлило ему жизнь. Хотя бы на пару секунд.

Он не видел кто вел обстрел, ревевший над его головой. В этом хаоса он даже не мог определить траекторию огня. С Горковой помощью он ощутил огненный шар, вырвавшийся из турбины позади него. Одежда на его спине сожглась в мгновение ока. Боль от заточки его зубов показалось ему ничем, по сравнению с этой. Но даже если мир будет катиться к чертям, он знал, что он должен сделать. За Риппу. За себя самого. Стиснув свои зубы с такой силой, что можно было подумать, что они сейчас треснут, он пополз вперед по скользкому полу к тому месту, где уронил своё оружие. Кто-то другой схватил его – ещё один новый рекрут, кожа которого была сильна татуирована. Новенький ещё даже не получил орочьего имени. Его все ещё звали Ворном, таким же хныкающим беднягой, каких Гринни знал в схоле.

– Эй, это моё! – завопил Гринни, ошеломленно вскочив на ноги. Он был готов вырвать своё оружие из рук Ворна и убить его, если потребуется. Но это было лишним. Выражение глубокого удивления мелькнуло на его лице. Четыре четких отверстия разорвали его грудь. Они пропали так же быстро как появились и Ворн упал на пол, его тело билось в конвульсиях.

Гринни не повернулся, чтобы посмотреть, как вены Ворна почернели и кровь хлынула из его потускневших глаз. Вместо этого он отбежал от нечто, переступившего труп Ворна. Развернувшись, Гринни больше не заботился о том, чтобы проявить себя. Только не после всего этого. Всё, о чем он теперь заботился, так это о выживание.

Удирая, он кинул взгляд через плечо. Скорее по привычке, нежели он действительно хотел узнать какое расстояние уже преодолел между собой и верной смертью.

Недостаточное.

Когти сгребли череп Гринни, аккуратно разрезая его пронзительно кричащее лицо.

Большой Брувва яростно проревел, сметая тяжелой рукой все, что стояло на столе губернатора.

За спиной лидера культа, Винтер позволил себе едва заметно улыбнуться.

Ты ведь боишься, Брувва? Чувствуешь себя так же беспомощно, как и я, когда увидел, как моя охрана была растоптана под ботинками твоих последователей?

Губернатор знал, что за существо было там. Знал, что оно означало. Он видел отчеты, крайне засекреченные отчеты, которые ни один человек за пределами Улья Йенсен даже не мечтал увидеть. Секреты, служащие предметом торговли. В те времена, когда мир имел смысл. В те времена, когда он был повелителем и господином. До тех пор, пока эта скотина не разрушила всё.

Большой Брувва вытер рот тыльной стороной своей волосатой руки и пожал плечами.

– Это не имеет никакого значения, – прорычал он, – Кем бы он ни был, этот уродец достаточно скоро истечет кровью.

– Он ведь пришел за тобой, ты знаешь? – Винтер удивился, услышав голос, дразнящий этого болвана. Особенно когда понял, что голос принадлежал ему самому, – Он не остановится, пока не прикончит тебя.

Большой Брува через плечо оглянулся на губернатора, свирепый оскал появился на его туповатом лице.

– Я надеюсь на это…

Аня с трудом могла дышать. Зловоние, исходящее от её сокамерников, становилось сильнее день ото дня. Она понятия не имела как давно её запихнули в эту тюрьму задыхаться своими же нечистотами. Уцелевшие после чисток Большого Бруввы. Счастливчики.

Тощий локоть ткнул её под ребра, но она заставила себя не обращать на это внимания. Малейшее происшествие – и тебя выдернут из тюрьмы. Малейшее происшествие – и ты труп.

Поэтому она сохраняла спокойствие, наблюдая за двумя охранниками. Они вдыхали споры плесени, которую нагревали в маленькой металлической чашке. Их тела вздрагивали с каждым неровным вздохом.

– Задира, – позвал один из них, его голос огрубел от вдыхаемого дыма, – Ты должен попробовать эту штуку. Я кажется видел Горка.

Его тучный спутник, стоявший возле него, поперхнулся дымом.

– Где вообще Задира? – прокашлял он, покачивая своими необычно растянутыми мочками уха.

Аня отчетливо понимала о ком они ведут речь. Самый здоровый из трех охранников. Высокий, мускулистый и жестокий. У него была привычка лязгать своим ножом по прутьям решетки, не заботясь о том, чтобы не порезать запуганных заключенных внутри.

– Да какая ваще разница? – ухмыльнулся первый охранник, – Нам больше достанется. Хвала Горку.

Он поднял свою мрачную физиономию. Вялая улыбка расплылась на его татуированном лице, перед тем, как его глаза широко раскрылись. У него даже не было времени прокричать тревогу. Нечто тяжелое рухнуло между ними, орошая кровью все вокруг. Затушив маленький огонек, оно отправило чашку громыхать по полу.

Аню вырвало в её клетке, когда она поняла, что упало со съемной панели высоко над их головами. Кусок мяса, который однажды был человеком. Его разукрашенная в зеленый кожа была покрыта кровью. Руки, которые когда-то держали длинные изогнутые ножи, отсутствовали, начисто вырванные из плеч.

Толстый охранник раскрыл рот в изумлении перед тем, как неровная дыра появилась в его лбу. Ещё одна фигура спрыгнула вниз сверху и тяжело приземлилась на труп Задиры. Её оружие ещё дымилось. Тощий культист отпрыгнул назад, хватаясь за свое оружие. Он не успел даже вынуть его из кобуры, до того, как его лицо разорвало когтями.

Охранник рухнул на пол, конечности судорожно подергивались, когда-то что осталось от его лица начало чернеть.

Аня подняла глаза вверх. Она не могла оторвать взгляд от ожившего кошмара, который так искусно казнил её мучителей. Яростные красные сферы сияли на лице цвета белой кости.

Позади послышались крики и звуки бежавших ног. Она бросила взгляд через плечо, пытаясь посмотреть сквозь брешь, оставленную её запаниковавшими сокамерниками. Толпа бежала прямо к ним, больше культистов, чем она когда-либо видела. Их оружия уже были наготове и вели огонь.

Выстрелы один за другим врезались в грудь её череполикого спасителя. Но он не пал. Он не издал ни звука, просто поднял своё собственное оружие и выстрелил один раз – но не в нападающих. А в замок клетки Ани. Дверь моментально открылась, заключенные выплеснулись в коридор и преградили путь приближающемуся орудийному огню.

Аня не побежала. Она съежилась внутри своей клетки и наблюдала, как бывшие пленники падали под выстрелами. Те, кому удалось избежать града пуль, разбегались во всех направлениях, мешая культистам целиться в их череполицую цель. Идеальный щит.

Оказавшись среди них, он начал двигаться так быстро, что Аня с трудом могла заметить его. Она сползла вниз по решетке, закрывая ладонями уши, пытаясь заглушить грохот болтов и визг тех, кто дышал в последний раз. Она крепко зажмурила свои глаза, ожидая что в любую минуту один из выстрелов найдет её, сжавшуюся в углу клетки, словно животное.

Но выстрела она так и не дождалась. Спустя некоторое время Аня поняла, что звуки прекратились. Её руки, которые все ещё тряслись, упали с её ушей. Она повернулась, чтобы посмотреть на усыпанный телами пол – как заключенных, так и культистов. Конечности, изогнутые под неестественными углами. Кровь стекала ручьями из быстро охлаждающихся тел.

Где-то кто-то плакал. Вялые всхлипы неожиданно прекратились мокрым кашлем и сухим хрипом.

Она видела достаточно резни за последние несколько недель, но ничего похожего на это. Культисты и заключенные – все едины. В смерти.

Аня нервно вышла из клетки. Одного тела не хватало. Тела с лицом цвета кости.

Кулак Большого Бруввы врезался в экран.

Первый раз с начала бунта Винтер хотел жить. Только для того, чтобы стать очевидцем отчаяния их любимого лидера, когда его силы сокращаются раз за разом. Теперь этого не остановить.

Любое развращенное наслаждение кровопролитием испарилось. Большой Брувва повернулся к воксу, его лицо было маской чистейшей ненависти. Еретик надавил на рабочий стол, открыв большим пальцем вокс-канал и посылая сообщение одновременно в каждый громкоговоритель здания. Новый хозяин и господин Улья Винтер собрался доставить свое сообщение повсюду.

– Ты думаешь, что такой крутой? – прорычал он, близко наклонившись к вокс-бусине. Его голос раздавался эхом по коридорам глубоко под ними, – Ну хорошо, Большой Брувва собирается преподать тебе урок, слышишь, ты?

Двери собора вышибло, благословленные щепки забарабанили по церковным скамьям. И это было ещё не все. Фигура влетела в только что разрушенный неф, сбитая с ног взрывом фраг гранаты, и с грохотом рухнула среди древних деревянных скамеек.

У него не было шанса устоять. Даже прежде, чем дым рассеялся, культисты столпились в разбитых дверях и опустошили магазины в его черную броню. С их позиции, высоко в галерее, Хурта видел вспышку белизны среди хаоса. Череп-маска этого урода.

Он ненавидел ожидание. Всегда. Даже сейчас его указательный палец подергивался на спусковом крючке, отчаянно требуя открыть огонь, но Большой Брувва сказал ему ждать сигнала. Момент должен быть правильным.

Ассасин с трудом пытался подняться на ноги, осколки его брони разлетелись во всех направлениях. Один из культистов оказался близко – слишком близко – и был вознагражден когтями, впившимися глубоко в его ногу. Поклонник Горка вскрикнул, отползая от ассасина, снаряды его собственных братьев прошили его насквозь.

Это был подходящий случай, которого ждал череполицый. Он снова вскочил на ноги, вновь открывая огонь, нанося удары ногами и размахивая своими проклятыми когтями. Очевидно, что он не сможет долго сопротивляться. Он был окружен. Он был мертв.

Брат Хурта никогда раньше не видел оружия, которое ассасин сжимал в своей руке. Оно дергало её назад, угрожая порвать все связки в плече уродца. Потрепанный череполицый повернулся вокруг, всаживая когти в шею высокого парня, пробивая мускулы и кости. Ещё один брат пал. Ещё одна смерть.

Но это было первой ошибкой уродца. Когда брат упал, ассасин легко вытащил когти и повернулся спиной к Хурте. Это момент, которого Хурта так ждал.

Голос Большого Бруввы прошипел в его ухе: "Сейчас!"

Хурта нажал на спусковой крючок, гарпун дернулся в его руке.

Зазубренное копье выстрелило вперед и с приятным хрустом вонзилось в спину уродца. Слишком громким, чтобы это была броня.

Ассасин изогнулся назад и дернул за толстую веревку, растянувшуюся до гарпуна. Хурта схватился за согнутую гаргулью позади него, пытаясь найти себе опору. Идеальная акустика собора разнесла звук выстрела гарпуна по всей галерее.

Копье погрузилось в плоть ассасина, зазубренны не предоставляли возможности вытащить её без того, чтобы нанести ещё больше урона, чем было. Ко всему прочему, копье окунули в яд. Большой Брувва обещал преподать уродцу урок. Это был он.

Спустя секунду, ассасин был пойман сетью веревок, натянутых на гарпун, надежно удерживая уродца. Поначалу он заметался, пара братьев Хурты потеряли опору и свалились со своих насиженных мест.

Но не Хурта. Он вцепился в гаргулью и держался, даже когда уродец прекратил метаться, а голова его наконец поникла. Красная струйка сочилась из его рта. Плитка шипела и дымилась, когда капли падали на пол.

Одобрительные возгласы раздались в толпе. Рев победы. Но когда в собор с важным видом вошел зеленокожий гигант, опустилась тишина.

Большой Брувва протянул руку и осторожно поднял голову уродца. Лидер культа улыбнулся и всадил сокрушительный удар в щеку ассасина. Его голова дернулась так резко, что Брувва подумал, что его шея должна была тотчас сломаться.

Когда голова ассасина безвольно упала назад, часть маски смерти оказалась расколота, вскрытая имплантами шипов на кулаках Большого Бруввы. Темная кровь сочилась из трещин.

– Бросьте его в Яму, – презрительно усмехнулся Большой Брувва.

Это было так, словно он вернулся домой. Рев толпы. Угольная пыль под его ногами. Зловоние затхлой крови и страха.

Яма.

Именно здесь Большой Брувва вытащил кость из под разрушенной стены и проломил ей голову своему первому оппоненту. Именно здесь его первое видение проложило свой путь в его разуме. Именно здесь он впервые услышал имя Горка, что пронеслось сквозь вечность.

Теперь они вернулись. Большой Брувва мог почувствовать их. Готовых спуститься вниз. Готовых бить, крушить и убивать. И ждать им осталось не долго.

Падают бомбы. Стреляют ружья. Кости смешиваются с грязью.

День Возмездия.

Большой Брувва пошатнулся на ногах, но никто этого не заметил. Он притаился в тенях, весь его взор был обращен к уродцу, прикованному цепями в центре Ямы. Безвольный. Сломленный.

Большой Брувва сломает его ещё больше.

Он мог ощутить наркотики, жгущие его вены. Его мускулы твердели секунда за секундой, давя на экзо-костюм. Горк был знаком с этим страданием, но боль была благом. Боль сохраняла тебе жизнь, а пока ты жив ты можешь забирать другие жизни.

Бейте их. Крушите их. Убивайте их.

Большой Брувва качнулся вперед, игнорируя боль, извивающуюся на где-то на задворках его разума.

Они идут. Они идут. Они идут.

Поршни костюма шипели с каждым шагом – выходя на арену, выходя в свет.

Бейте их. Крушите их. Убивайте их.

Толпа бурно отреагировала, стоило их чемпиону намеренно широким шагом выйти к уродцу. Его имя скандировали снова и снова. Возгласы смешались с криками в его голове, с потусторонними воплями, что угрожали расколоть его череп изнутри.

Бру-вва! Бру-вва! Бру-вва!

Он побежал. Его руки были наготове, а зубы обнажены. Готовый разорвать этого недомерка на части.

Большой Брувва взревел. Единственный бессловесный вой, эхом раздавшийся по арене и потонувший в громком рыке двух цепных клинков, лежавших в каждой руке Большого Бруввы. Его последователи инстинктивно хором поддержали его.

И все же, уродец до сих пор не двигался.

Возможно он был без сознания. Возможно он был мертв. Это было не важно. Большой Брувва прикончит его…

Цепи, прикрепленные к столбу, разбились. Уродец поднырнул под цепные клинки, и они вгрызлись в камень. Зубья застряли, всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы ассасин успел всадить свои изогнутые когти в незащищенную грудь Бруввы.

Не успев даже почувствовать боли, культист свободной рукой нанес круговой удар. Он пришелся в бок кошмарного лица уродца. Ассасин отшатнулся, в то время как Брувва вытащил свои застрявшие цепные клинки. По инерции череполицый сделал шаг назад – достаточно далеко, чтобы избежать подсечки, призванной сбить его с ног. Кровь струйкой побежала по разбитой маске уродца и зашипела, падая на мусор под его ногами.

Большой Брувва резко опустил вниз свой правый пиломеч, но уродец откатился с его пути и резко полоснул вверх своими когтями, перерезая кабели и провода на левом предплечье Бруввы в поиске желанной плоти. Лезвия сделали своё дело, глубоко вонзаясь в кость. Зрение Бруввы резко побледнело, боль заглушила все вокруг – рев толпы, жужжание его клинков. Даже гром в его голове.

Он испытал худшую боль за последнее время. В агонии, он проревел во всю глотку. Едва заметив уродца, он подскочил и всадил свой ботинок в середину его рельефной груди.

Сила удара отбросила ассасина назад. Кисть его разорванной руки свело невольной судорогой.

Этого не должно происходить. Череполицый уродец нанес всего несколько царапин, ничего больше, но Большой Брувва потерял опору, как если бы его тело сбили ударом.

Понимание пришло к нему, когда он грохнулся на пол. Эти когти. Они отравлены, как и дротики, которые он использовал в засаде внутри кафедрального собора. Его тело чувствовало себя так, словно сгорало изнутри. И огни ярости разжигались внутри его разума.

Бейте их. Крушите их. Убивайте их

Он даже не мог сказать, ликовали ли его последователи или же замолчали в шоке от увиденного. Все, что он мог слышать – это звуки поля боя. Единственный, монотонный боевой клич, заглушающий все вокруг. Он заставил себя повернуть голову. Достаточно вовремя, чтобы увидеть, как уродец замахнулся своим оружием навстречу ему. Нет, не оружием. Этими проклятыми когтями. Большой Брувва извернулся, суставы его экзо-костюма заныли в протесте. Когти сомкнулись, чтобы покончить с его почти бесполезной рукой. Ассасин с трудом повалил его, ломая руку под броней экзо-костюма и перекатился на спину своего оппонента. Брувва знал, что он собирается делать, даже всадив бронированное колено в грудь убийцы. Приятный поток крови брызнул из его скелетообразных губ.

С большим усилием, чем должен был, он резко протянул свою почти мертвую руку назад, повернув её так, что пиломеч встретился с собственной искромсанной рукой уродца. Зубья разрезали броню и плоть, пока не достигли костей. Ассасин взвыл. Это был первый звук, который услышал Брувва от него, алые глаза расширились внутри маски. Когда урод отдернул свою руку обратно к груди, разорванная кисть осталась там, где и была. Когти все ещё дергались. В шоке он схватился за окровавленный обрубок. Воспользовавшись моментом, Большой Брувва схватил его за горло здоровой рукой. С силой сжав её, он почувствовал, как трахея уродца изогнулась в его хватке и услышал сдавленный вздох за маской. Не такой уж и монстр он сейчас. Сними череп, оружие и доспехи – и уродец был просто ещё одним вонючим человеком, созревшим для жертвы. Ещё одна дань Горку.

Бейте их. Крушите их. Убивайте их.

Уродец беспомощно повис в руках большого Бруввы, лидер культа поднял свой приз в воздух. Никакой яд не остановит его. Никакая рана не поставит его на колени. Он Избранный. Он герольд Горка. Он триумфатор.

Большой Брувва держал уродца в воздухе, игнорируя боль. Это был его момент. Он запрокинул голову назад и присоединился к кличу своих последователей

– Вааааааааааааа…..

Он даже не заметил движения уродца. Ничего не предвещало опасности. Минуту назад он висел в его руке, словно кусок мяса, а уже в следующую засунул обрубок своей руки сквозь решетку, окружающую голову Большого Бруввы. У него не было времени, чтобы среагировать. Кровавая культя врезалась в лицо и в мгновение ока его кожа испарилась. Воспоминания вспышкой возникли в его голове. Лужа крови, дымящаяся на кафедральном полу и проедавшая каменные плиты словно кислота.

Брувва даже не догадался, если бы он закричал. Он видел налитые кровью огромные глаза Горка, что окрасили пылающий космос, даже когда его собственные превратились в мягкое желе, вытекающее из расплавленных глазниц. Горк смеялся, закинув назад свою могучую голову, и весело хохотал.

Большой Брувва не мог почувствовать, как его хватка вокруг горла уродца ослабевает. Не мог почувствовать, как тот сильнее нажимает своим обрубком, прожигая ему череп и его мозги. Не мог почувствовать, как его колени подкосились, его тело рухнуло вниз, а экзо-скелет разбился о зазубренные развалины на полу.

Умирая, единственное, что слышал Брувва – лишь глумящийся смех, дразнящий человека, который возомнил себя орком.

Своего Избранника.

Своего дурака.

Звезды упали на Гуль Йенсен. По крайне мере, так это выглядело для Губернатора Винтера. Новые солнца расцвели на небе прежде, чем погаснуть. Огни промчались через небеса.

Это было именно то, что Брувва хотел, чтобы увидел губернатор. То, почему он оставил его в живых. День Возмездия. Пришествие Горка.

Только идиот бы стал утверждать, что взрывы в верхних слоях атмосферы были знаком. Даже если его словарный запас был не больше, чем у ребенка.

Он был прав насчет одной вещи. Это было знамением. Признаком того, что бомбы скоро начнут падать. Корабли опустятся сквозь эти свинцовые облака, сокрушая любые преграды. Кстати говоря, Брувва видел это собственными глазами. Лидер культа оставил разбитый экран в офисе включенным, так что Винтер мог наблюдать, как Ассассин прикончил его собственными руками.

Губернатор мог лишь пожелать, чтобы ему хватило сил увидеть, как здоровяк падает перед своими последователями, с месивом вместо лица. Но он едва мог дышать. Это не продлиться долго. Придет благословленное освобождение.

Он не знал, что случилось с Убийцей. Как только лидер культа рухнул на пол, его последователи вырвались на арену, отчаянно пытаясь прикончить существо, которое убило их так называемого герольда. Экран заполонила мешанина из тел, звуки стрельбы трещали в динамиках, когда последователи Горка ополчились друг против друга, ещё до того, как тело Бруввы стало холодным. Его лейтенанты отчаянно пытались взять ситуацию под контроль, заполняя пробел в командовании, образовавшийся после кончины их лидера.

Губернатор размышлял, как долго ассасин мог продержаться в ближнем бою; какой из этих безмозглых кретинов нанес смертельный удар. Это больше не имело значения. Скоро все они умрут. Слабый смешок булькнул в горле Винтера, когда он представил, как культисты встречают настоящих орков с распростертыми объятиями. Он мог вообразить хитрый взгляд на орочьих лицах, когда они начали бы вырезать самозванцев прямо там, где они стояли.

– Тупые людишки!

Из внешнего коридора послышалось движение. Ранее он слышал приглушенные взрывы и звуки выстрелов, культисты, погрязшие в междоусобицах поднимались в шпили, чтобы занять свой трон. Пусть он достанется им. Так или иначе, это не принесет много пользы.

Двери открылись. Винтер не мог взглянуть вверх. Его голова была тяжелой, словно свинец.

Шум шагов прокатился по комнате и остановился на ковре. Столь бесшумно, совершенно не похоже на культистов. Где же насмешки, вопли и победные кличи? Может, он просто не мог услышать их. Единственное в чем он был уверен, то что его чувства окончательно покинули его. Придет благословенное отпущение.

Тень прошла перед ним, закрывая свет от панорамного окна. Что-то потянуло его подбородок вверх, поднимая голову. Что-то пылающее. Губернатор поднял глаза, ожидая встретиться лицом к лицу с идиотским выражением лица культиста, в татуировках, пирсинге и с заточенными зубами. Но вместо этого, лицо перед ним оказалось цвета кости, пусть и в мазках запекшейся крови. Красные глаза холодно и пристально смотрели на него. Маска смерти застыла в вечной улыбке.

Винтер прохрипел жалкое подобие смеха.

– Итак, тебя послали вовсе не за Большим Бруввой. Ну конечно нет. Какое дело Империуму до еретика и его разношерстной банды последователей, а? Не тогда, когда у вас есть я.

Ассассин ничего не ответил. Это было не удивительно. Как и то, что Империум все это время знал. Знал о незаконном оружии. Знал об армии.

И о планах атаковать остальные ульи.

Он мог править Гуль Йенсеном. Он больше не был бы бедным родственником одной из семей-основателей. Винтер, имя, которое они всегда высмеивали. Имя, которое они научились бы бояться.

Обстирия пала бы в мгновение ока. Это было лишь вопросом времени. Все было хорошо, пока этот болван не вытащил себя из Ямы.

Но такие мелочи не могли остановить Ассассинорум. Действительно, зачем пускать дело на самотек, когда можно просто послать Эверсора, чтобы исключить любую возможность провала? Чтобы завершить дело.

Хвала Трону, типичный прагматизм Империума.

Огненный шар вспыхнул в стенах Улья Йенсен, далеко позади истекающего кровью Ассассина. Первая жертва вторжения.

Улей Винтер будет следующим. Губернатор подумал, сколько должно уйти времени на то, чтобы все башни сгорели.

Нож легко скользнул в его пересохшее горло. Его глаза были прикованы к убийце, пока тот совершал свою казнь. Его покои потонули в красном сиянии сражений, которые уже бушуют на улицах.

Стала ли ухмылка на маске смерти убийцы чуть шире, когда он отошел в мир иной? Какой звук слышал Винтер, когда он отошел в мир иной? Был ли это звук смятого в кучу у его ног тела Эверсора, когда раны, наконец, взяли свое?

Губернатор никогда не узнает этого.

Возможно, День Возмездия настал для них обоих.