Текст книги "Империум человечества: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Джеймс Сваллоу,Бен Каунтер,Гэв Торп,Мэтью Фаррер,Энди Смайли,Энди Хоар,Джонатан Грин,Джо Паррино,Гордон Ренни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 165 страниц)

– Браель, – сказала женщина. Голос у неё был мягкий, и она произнесла его имя неуверенно, словно пробуя на вкус, пытаясь подогнать своё произношение под его. – Браель Корфе.

Имя, произнесённое таким образом, развеяло его страхи, которые уже начинали закрадываться в душу.

– Счастливчик, – продолжала она. Неужели она знала о нём больше, чем просто имя? – Говори мне. Расскажи мне.

И так Браель рассказал ей про последний год своей жизни. Он не мог не упомянуть Вику и Брона, веру Вики в звёздных богов и в каком восторге был бы Брон, увидев их. Он рассказал ей про огни в небе, о столбах дыма в горах и набегающую волну смерти, что покатилась оттуда вниз. Он рассказал ей о войне, о потерях селения за селением, города за городом. Он рассказал ей о мужчинах и женщинах, с которыми сражался бок о бок: тех, кто погиб, и тех немногих, кто выжил. Он рассказал ей про Греллакс. Он рассказал ей про Маллакс, про шахты, священный Вакс и последний штурм. И когда он закончил, то ощутил, как с плеч упала гора. Он ощутил, что всё, что он сделал, всё, что он вынес, – принесло пользу. Смерть и страдания были не напрасными. Возвращение звёздных богов и их последователей придало всему этому смысл.

За рассказом он потерял счёт времени, но выражение лица женщины ни разу не изменилось. Она просто позволила ему выговориться, пока краем глаза Браель не заметил, что низкорослое старое существо подаёт ей знак. Жестом остановив рассказ, она наклонила ухо, слушая, что то говорит.

Голос существа был неестественно высоким. Слова, сходившие с губ, были непонятными – поток бессмыслицы.

– Предсозна? – повторила женщина три слога из всего, что старое-малое существо лопотало. Оно кивнуло.

Женщина адресовала карле тёплую улыбку, крайне коротко кивнула Браелю на прощание, хотя тот чувствовал, что ему есть ещё много о чём сказать и рассказать ей, и величественно зашагала прочь из отделения. Шар света заставлял спящих ворочаться, когда она проходила мимо коек.

Во вновь наступившей темноте Браель уставился в потолок. Перед глазами у него плясали пурпурные пятна.

Для ускорения языковой ассимиляции мои аколиты проводили время среди простого народа, записывая речевые обороты, грамматические отклонения от стандартного готика и наиболее заметные диалектические особенности. Кодиции моей команды приступили к анализу и каталогизации томов, хранящихся в неожиданно хорошем состоянии в городском либрариуме. Это знак благословения Императора, что последним выжившим человеческим городом на Самаксе-4 стал Маллакс – город, который крепче всех цеплялся за свои далёкие имперские корни.

В поисках следов оставшейся ксеноугрозы и мутационной генопорчи каждый слух подвергся исследованию, будь то через официальные допросы или психическое сканирование.

(Примечание: Хотя кое-кто в нашем ордо хмурится при упоминании терпимости и использования санкционированных псайкеров, таких как Габриелла, но я неоднократно находила, что озарения, которые она получает от субъектов без их на то ведома, и таким образом, безо всяких попыток с их стороны скрыть истину, бесценны. В этом отношении первоначальный осмотр этого мира ничем не отличался.)

Лубки сняли на следующий день. Обрадованному Браелю не терпелось вступить в новые отряды.

– Сначала вам лучше научиться ходить, – посоветовал костоправ, срезавший бинты, и повёл рукой вдоль его ног. Медсестра, помогавшая ему, передала Браелю пару разномастных костылей.

Так что Браель отстукивал свой путь по отделению, круг за кругом. Сейчас на койках оставалось совсем мало людей, у костоправов и медсестёр появилось больше времени, чтобы постоять поболтать друг с другом и с Браелем, который в сотый раз проходил мимо. Одетым в чёрное чужестранцам тоже, похоже, пришлось отправиться дальше – вызвав некоторое облегчение среди медицинского персонала, сделал вывод Браель. Они задавали слишком странные вопросы в своей странной, высокопарной манере говорить.

Феллик, Томбек и Фрейта больше не приходили, так что Браель продолжал ходить, чертыхаясь каждый раз, когда спотыкался, и отвергая всякую помощь, когда падал.

Он сменил костыли на пару потёртых тростей через четыре дня. Через семь уже передвигался без опоры.

На восьмой день за ним пришли: двое мужчин, носящих зеркальные маски на лицах и чёрную форму, кроем похожую на ту, что носила навещавшая его женщина.

– Пошли, – сказал один, его голос звучал немного глуховато из-под маски. Браеля немного сбивало с толку его собственное лицо, смотревшее из отражения, столь чёткого, оттуда, где должно было быть лицо чужестранца.

Браель встал.

– Твои вещи, – сказал другой чужестранец. – Имущество.

– У меня ничего нет, – ответил Браель. – У меня ничего не осталось после зеленокожих. Всё, что мне нужно, это вернуться и сражаться с ними.

– Пошли, – повторил первый.

Несмотря на то, что уже отказался от тростей, Браель обнаружил, что спуск по лестнице для него будет суровым испытанием. Спустившись на первый этаж, он вышел из лекарского пункта в первый раз за многие недели.

Маллакс лежал в руинах, но был жив. На улицах были люди – агранцы, в основном, но тут и там мелькали многочисленные группы странно одетых мужчин и женщин. Поначалу, услышав шум двигателя, он напрягся, ожидая, что из-за угла появится боевая повозка зеленокожих. Недалеко от лекарского пункта стояла повозка другого вида. Задняя часть была открытой, в крытой кабине в передней части безлошадной повозки сидели двое новоприбывших. На выкрашенных в форменный тускло-серый цвет металлических бортах распахнул крылья двухголовый орёл сторонников звёздных богов – символ, который новоприбывшие воздвигали над зданиями, которые занимали под свои конторы и мастерские. На стенах его также рисовали и благодарные маллаксцы.

Сопровождающие показали Браелю, что он должен забраться в заднюю часть повозки. Но он с удивлением обнаружил, что совсем не хочет подходить к ней, – слишком сильно она напоминала моторные боевые машины зеленокожих. Собравшись с решимостью, он ухватился за борт машины. Почувствовав вибрацию скрытого двигателя, подумал о гораздо более слабой пульсации Вакса в тускло освещённом храме.

Поставив одну ногу на жёсткую металлическую подножку под задним бортом повозки, Браель с некоторым трудом взобрался наверх, снова отвергнув всякую помощь, так как хотел, чтобы новоприбывшие видели, что он вполне здоров, чтобы вернуться в ополчение.

Когда повозка урчала по улицам, навстречу попались более прилизанные машины, вёзшие людей в вычурно отделанной форме. Браель улыбнулся и помахал. Они не вернули ему приветствие.

Браель пообещал себе узнать, как солдаты новых отрядов приветствуют друг друга.

Повозка остановилась в тени разбитой восточной стены. Увидев огромные проломы в древнем камне и металле, Браель вспомнил первые волны атаки зеленокожих. Высокое ограждение, похоже, сплетённое из невероятно тонкой проволоки, было возведено вокруг старого склада. Ещё двое зеркальнолицых чужестранцев стояли у ворот, которые вели внутрь территории. По слову, которого Браель не понял, ворота открылись, и он и его сопровождающие вошли внутрь.

Сперва Браель решил, что его привезли в другой лекарский пункт. Склад содержал ряды коек, половина которых была занята: мужчины на первом этаже, женщины – этажом выше.

Никто не мог с уверенностью сказать, зачем их свезли сюда. Всех их, как выяснил Браель, доставила на территорию склада пара зеркальнолицых чужестранцев. Некоторые – те, кто был здесь дольше всех, – начинали смотреть на ситуацию с пессимистической стороны. Другие ещё говорили об этом, как о перевалочном пункте, из которого их повезут для вступления в новые отряды, которые уже отправились из Маллакса на фронт.

– Я надеюсь, что они возьмут нас на одну из своих летающих машин, – сказал Браелю парень лет девятнадцати. – Смотреть на мир с воздуха, словно птица, – восхищался он, – вот чудеса!

Но больше всего Браель удивился, когда увидел в комнате знакомое лицо.

– Массау? – Браель даже не знал, то ли дружески поприветствовать скользкого цеховика, то ли вцепиться ему в глотку. Во всяком случае, Массау избегал встречаться с ним глазами, как и в течении следующих трёх дней.

Браель устроился на одной из свободных коек: делать было нечего, кроме как постараться отгородиться от слухов, циркулировавших по складу, есть пищу, которую доставляли три раза в день, и продолжать ходить, чтобы укрепить ноги.

На четвёртый день двери склада открылись, и мужчин и женщин вывели наружу. Внутри территории стояло несколько повозок, урча двигателями. В отличие от открытой сверху машины, которая привезла сюда Браеля, у этих повозок были металлические крыши и высокие борта без окон.

Прежде чем забраться в заднюю часть одной из повозок, Браель обратился к чужестранцу в чёрной форме, который стоял рядом с тяжёлой металлической дверью повозки:

– Мы собираемся присоединиться к новым отрядам?

Его отражение открывало и закрывало рот в такт словам, но человек за маской лишь ткнул пальцем в сторону открытой двери. Браель заметил, как другая рука чужестранца придвинулась поближе к рукоятке пистолета, торчавшей из кобуры на бедре. Браель полез наверх.

Поездка оказалась короче, чем он ожидал. Когда задняя дверь с лязгом распахнулась, он шагнул вниз на открытое пространство за городской стеной. Стену раздолбала артиллерия зеленокожих, а новоприбывшие совсем сровняли её с землёй. Они расчистили огромную, ровную площадку, на которой сейчас располагалось скопище летающих машин, которых ни Браель, ни кто-либо из его спутников не могли себе и представить. Здесь были те летательные аппараты, что описывал ему Феллик, – те, что могли нести в своих утробах сотни людей. Были и другие, гораздо больше, из которых выкатывались машины вдвое крупнее и тяжелее, чем те повозки, из которых Браель и его спутники только что вылезли. Летающие машины были утыканы тем, что Браель посчитал за оружие, как и машины, что с грохотом выезжали изнутри по трапам.

Доставив свой груз, одна из летающих машин поднялась в воздух с неописуемым грохотом. Браель и его спутники прижали ладони к ушам, некоторые забормотали молитвы, один человек просто упал на колени, с отвисшей от изумления и ужаса челюстью провожая глазами машину, пока та быстро уходила в небо.

Поодаль, на краю площадки стоял угольно-чёрный летательный аппарат без каких-либо внешних знаков различия. Было видно вереницу людей, поднимающихся по трапу внутрь. Группу Браеля направили к концу очереди.

– Куда вы забираете нас? – спросил Браель у зеркальнолицего, что указывал на приземистую машину. Браель подумал, что та больше похожа на жука-переростка, чем на нечто, созданное человеком. Когда новоприбывший не ответил, Браель повторил вопрос громче и тем тоном, который использовал, когда хотел, чтобы его бойцы обратили внимание.

Зеркальнолицый держал в одной руке длинную дубинку. Быстрым, плавным движением он опустил её на левое колено Браеля. Ещё слабое, колено поддалось, и Браель повалился на землю. Увидев это, другие остановились, глядя вниз на Браеля, затем вверх на зеркального стража.

Несколько одетых в чёрное стражей подошли на помощь своему, держа наготове дубинки. Толпа попятилась обратно в очередь. Отказавшись от предложенной помощи, Браель с трудом поднялся на ноги и последовал за остальными. Хотя зеркальнолицый ударил его по колену, он чувствовал, как тошнотворная боль начинает расти позади глаз.

Внутри похожая на насекомое машина была почти такой же чёрной, как и снаружи. Длинные световые полосы гудели и отбрасывали тусклый свет. Когда глаза привыкли к полумраку, Браель увидел, что находится в обширном пространстве, наполненном ряд за рядом кроватями, составленными в три этажа. Потолок был низким. Сюда было набито, наверное, сотен пять людей. По помещению начинало циркулировать бормотание – испуганное, подозрительное, сердитое.

По металлическим стенам и полу прокатился глухой лязг – двери захлопнулись, – за ним последовало шипение, и на уши стало давить всё сильнее и сильнее, словно они опускались всё глубже под воду. Затем появились другие звуки – нарастающий гул двигателей. Пол взбрыкнул и слегка закачался. Видимо, корабль-жук уже оторвался от земли.

«Всё, что я выстрадал. Всё, что я совершил. Ради этого?» – спросил себя Браель. Боль в голове разъяснилась. Он понял, что не увидит свой дом – свой мир – больше никогда.

– За что? – спросил он, не замечая, что произнёс вопрос вслух. Единственным ответом ему была какофония воплей и криков, стонов ужаса и отчаяния, которые становились всё громче, отражаясь от голых металлических стен.

Отсутствие строгого имперского надзора за этим миром со времен Эры Отступничества позволило дефектным признакам беспрепятственно развиваться, порождая наследственные генетические отклонения, среди которых присутствует значительный процент латентных психических способностей. В некоторых случаях это отклонение перешли из слабой латентной формы в явную и активную.

Процесс выслеживания всех латентных и явных псайкеров продолжается, как и процесс отделения их от остального населения и сбор этой порченной психики на пользу Империуму и ради спасения их собственных душ. Их нетронутая энергия будет питать Золотой Трон и поддерживать свет Императора, что сияет сквозь Имматериум.

Первый из чёрных кораблей покинул орбиту сегодня, направляясь к Священной Терре.

Цель всегда оправдывает средства.

Во имя Императора.

Заключение из «Инквизиторского коммюнике 747923486/алеф/Самакс-4»

Автор: инквизитор Селена Инфантус

М41.793

Энди Хоар
Честолюбие не знает преград

– Сообщи показания приборов, Иоахим! – Бриэль Геррит пыталась перекричать яростный ветер. – Я ни черта не вижу!

– Авгур показывает два пятьдесят, мэм, – отозвался компаньон и советник Бриэль, голос которого едва пробивался через какофонию воющей бури. – Изображение вот-вот поя…

– Все! – крикнула Бриэль и остановилась, вытянув шею и глядя вверх. На фоне клубящихся, темных, пурпурных туч появился еще более темный силуэт. Она попыталась оценить его высоту, но чувства смешались, неспособные осмыслить его чуждую геометрию. Возносящееся к небу строение с плоскими гранями могло возвышаться в считанных метрах перед Бриэль, а могло и во многих километрах вдали.

– Два пятьдесят, – повторила Бриэль. Так ее советник оценивал расстояние до их цели. В то время как она смотрела на очертания сооружения, его подобные скалам грани, похоже, смещались, как будто малейшее изменение ракурса выявляло новые поверхности и углы. – Если ты так считаешь. Все готовы?

Бриэль повернулась, чтобы осмотреть свой небольшой отряд, члены которого появлялись из окутывающей все вокруг пелены бури. Она приподняла визор бронированного защитного костюма, и холодный воздух ворвался внутрь, обжигая открытые щеки.

Щурясь от ветра, она с удовлетворением осмотрела боевой порядок дюжины бойцов. Они следовали за ней с ее корабля, «Ясного Света», который ожидал на высокой орбите над мертвым миром, куда она прибыла в поиске богатства для своего клана вольных торговцев. Каждый был хорошо вооружен и одет в броню, а их лица скрывали тяжелые ребризеры. Их предводитель, молчаливый Сантос Квин, выступил вперед, заслоняя гораздо более низкорослый силуэт адепта Сета, старшего астропата Бриэль.

– Все готовы, миледи, – доложил Квин. Его татуированное лицо было еле видно через визор костюма. – Однако буря усиливается, – добавил он, бросив взгляд вверх, на бушующие небеса.

– Принято к сведению, – кивнув, ответила Бриэль и перевела взгляд на астропата. – А ты, адепт? Есть о чем доложить?

Астропат шагнул вперед, склонив скрытую шлемом голову перед госпожой. Через визор можно было разглядеть лицо адепта – жуткую массу шрамовой ткани; глаза его были пустыми ямами, а нос и рот едва различимы. Связывание души – ритуал, которому подвергся освященный Милостью Императора астропат, – так искалечило его тело, что он постоянно испытывал боль. И все же, несмотря на то, что адепту Сету был недоступен нормальный спектр человеческих чувств, он обладал куда более глубоким восприятием, чем любой обычный человек.

++Для меня это место мертво, госпожа,++ ответил астропат. Голос адепта немногим отличался от гортанного хрипа – настолько истерзано было его горло – однако Бриэль ясно слышала слова, ибо он говорил мыслями, возникающими прямо в ее голове. ++Мертво, однако я чувствую эхо, отзвуки древних мыслей или же тень сновидений. Я не могу сказать, что именно.++

Бриэль заметила презрительную ухмылку, проскользнувшую по лицу Сантоса Квина при этих словах. Она знала, что мужчина, будучи уроженцем дикого мира, подозрительно относится к Сету и его способностям. Однако девушка понимала, что имел в виду астропат, так как ей казалось, что она тоже улавливала очень слабое эхо, отдаленные мысли, летящие на беспокойных ветрах. Ей было неведомо, какой чуждый разум породил эти мысли, но она верила, надеялась, полагалась на то, что это было лишь эхо какой-то древней и давно мертвой силы.

– Что ж, хорошо, – сказала Бриэль, опуская визор. – Идем дальше. Только осторожно.

Бриэль стояла перед изрытой углублениями черной стеной огромного чужеродного сооружения. Хотя поверхность была всего на расстоянии руки, она ощутила, что нужно потянуться к ней и прикоснуться ладонью, чтобы убедиться в этом. Даже через толстую перчатку костюма Бриэль ощущала холод, источаемый камнеподобным материалом, холод, проникавший не только в кожу, но и в душу.

– Госпожа.

Бриэль убрала руку, услышав голос астропата.

– Пожалуйста, постарайтесь не…

– Я знаю, Сет, – ответила Бриэль. – Я знаю.

Она огляделась по сторонам и обратилась к Квину:

– Нам нужно найти вход. Прикажи своим людям рассредоточиться.

Воин молча кивнул и отошел, чтобы поговорить со своими людьми. Спустя секунду они ушли, как и советник Бриэль, Иоахим Хеп, – все, кроме самого Квина, двинулись на поиски способа проникнуть внутрь огромного сооружения. Бриэль посмотрела, как Квин проверяет механизм болтера, а затем надвигает на глаза защитные очки с сенсорами и внимательно всматривается в глубины бури. Он, несмотря ни на что, будет нести стражу подле своей хозяйки.

Бриэль вернулась к изучению чужеродной формации. Запрокинув голову, она отметила, что-либо грозовые тучи опустились, либо удлинились постоянно меняющиеся грани структуры, так как теперь ее вершину скрывала буря. Не в первый раз девушка задумалась о риске, связанном с экспедицией. Однако она знала, что на мирах, подобных этому, можно обрести огромные богатства. Будучи следующей претенденткой на верховную власть в могущественном клане Аркадиус, Бриэль должна была создать себе имя на просторах галактики, пронизать тьму во имя Императора, встретиться лицом к лицу с тем, что могло скрываться в глубинах космоса – чем бы то ни было – и преодолеть его ради человечества. А также, размышляла она, скрывая под визором скромную улыбку, попутно нажить несказанное богатство и невообразимую славу.

Бриэль и весь ее клан возлагали надежды на то, что этот безымянный мир, затерянный в пустоте меж спиральных рукавов, может обладать подобными сокровищами. По всей галактике были рассыпаны руины цивилизаций куда старше Империума Человечества, и на таких планетах находились пыльные гробницы, запечатанные еще до того, как человек впервые посмотрел в небеса над древней Террой. Было известно, что, когда обнаруживались такие гробницы, в них находили реликвии давно вымерших чуждых рас, чудесные артефакты, за одно лишь обладание которыми изнеженные аристократы Империума заплатили бы баснословную цену. Подавляющее большинство этих вещиц считалось любопытными произведениями искусства, не имеющими определенной функции. Остальные можно было изучать и раскрывать их действие и необычные возможности. Бриэль знала, что коллекционеры-любители и самозваные эксперты в незаконной науке ксенологии отдали бы все за такие вещи.

Все же Бриэль пробирал холодный ужас, невыразимое чувство того, что на этой планете нечто идет совершенно не так.

– Что-то шевелится, моя госпожа, – предупредил адепт Сет, словно дав слово безымянному страху, гложущему самый край сознания Бриэль.

– Что ты чувствуешь, Сет? – спросила Бриэль, осматриваясь в поисках каких-либо признаков опасности. Квин приподнял болтер к широкой груди и приблизился к хозяйке на шаг.

– Я чувствую… плавящее пламя… это пламя – душа, оно почти угасло, однако отказывается умирать…

– Мне нужно немного больше, Сет, – отозвалась Бриэль, удержавшись от менее вежливого замечания. – Нам что-то угрожает?

– Что-то знает, что мы…

Прежде чем астропат смог договорить, вокс-канал вспыхнул жизнью. В уши Бриэль ворвался вой статики, затем его перекрыл голос Иоахима Хепа.

– …вход. Повторяю, мы нашли вход.

– Оставайтесь на месте, – ответила Бриэль, не совсем уверенная, расслышал ли ее Хеп сквозь мощные атмосферные помехи. – Квин, веди нас.

– Это свежее повреждение, Иоахим? – спросила Бриэль у советника. Несмотря на возраст, мужчина был почти так же высок и широкоплеч, как космический десантник. Она подождала, пока он рассмотрит гигантскую щель в подобном скале боку чужацкого сооружения, натренированным глазом отмечая каждую деталь.

– Я бы так сказал, мэм, – ответил Иоахим, не отводя взора от открывающегося перед ним зрелища. – Бури приближали это тысячелетиями, но само повреждение произошло лишь недавно.

Взгляд Бриэль передвинулся с советника на огромный пролом в гробнице чужаков. Будучи всего где-то в метр шириной, трещина тянулась вверх на расстояние, которое, наверное, исчислялось многими сотнями метров – или исчислялось бы, если бы не проклятые пропорции этой штуки. Бриэль подошла ближе, зная, что Квин следует за ней, не отставая. Она подалась вперед, чтобы осмотреть рваный край пролома и попробовать догадаться, что это за материал и что могло повредить его.

++Время, моя госпожа, – заговорил адепт Сет в мозгу Бриэль. – Единственная сила, способная навредить такой вещи, как эта – само время.++

Бриэль подняла бровь и бросила косой взгляд на астропата, понимая, что он прочел ее лежащие на поверхности мысли. Она отвернулась и подошла еще ближе к поврежденной поверхности. На ней было видно, как она предполагала, следы ремонта – правда, в очень небольших масштабах. Возможно, это место может исцелять себя, раздумывала она. Возможно, именно это объясняет то, как оно могло выдержать разрушительные воздействия этого истерзанного бурями мира на протяжении столь многих эпох, проведенных в одиночестве.

– Пойдем, – сказала Бриэль, ступая в трещину прежде, чем Квин успел опередить ее.

Всего в нескольких метрах от входа Бриэль очутилась в полной темноте. Она остановилась, позволяя другим чувствам, кроме зрения, выйти на первый план. Расширив пределы восприятия, насколько было возможно, девушка попыталась определить, что находится вокруг. Она напрягла слух. Снаружи все еще бушевала буря, однако теперь ее вой был приглушен и далек. Также Бриэль слышала, как работают ребризеры ее спутников, и различала уверенную тяжелую поступь Сантоса Квина, который стремился обогнать ее и возглавить отряд на случай, если они встретятся с какой-то угрозой и хозяйка окажется в опасности. Бриэль наслаждалась темнотой еще миг, после чего протянула руку к механизму сбоку шлема и опустила поверх визора защитные очки. Гарнитура загудела, линзы со стрекотанием сфокусировались на том, что не могли разглядеть глаза Бриэль. Очки могли регистрировать множество волн в различных диапазонах и накладывали считанное изображение на зрение владельца.

Черноту сменило калейдоскопическое буйство цветов, подернутое зернистым «шумом». Бриэль подрегулировала устройство на шлеме, и изображение преобразилось так, чтобы она смогла его разглядеть. Вперед тянулся округлый туннель – в него только что вошли она и ее отряд. Она посмотрела назад, убедившись, что туннель простирается в обоих направлениях – очевидно, он шел перпендикулярно внешней стене, через которую они проникли внутрь, пройдя в трещину.

Довольная тем, что не было видно какой-либо непосредственной угрозы, Бриэль воспользовалась устройством и сменила ряд настроек; при этом видимое изображение в ярких зеленых тонах сменилось другим, черным с фиолетовой подсветкой, а потом новым – чисто-белым с бирюзовыми тенями. Она остановилась на темно-зеленой перспективе, увидев на изогнутой стене неподалеку затейливо вырезанное изображение. Девушка подошла ближе, зная, что Квин делает то же самое. Изображение оказалось совокупностью кругов и линий, образующих то, что наверняка являлось текстом на языке давно вымерших чужаков.

– Иоахим, – повернулась она к советнику, и он прошел вперед, мимо Сантоса Квина, который с ворчанием отступил в сторону.

– Настрой прибор на сигма-двенадцать и посмотри на это.

Иоахим, который уже опустил очки, потянулся к шлему и отрегулировал изображение. Через миг он уже крутил головой, осматривая стены коридора.

– Я никогда не видел подобного, мэм, – после долгой паузы сказал Иоахим Хеп. – Хотя это мне напоминает…

– О чем? – отозвалась Бриэль, неуверенная, что ей хочется услышать ответ советника.

– О машинных текстах служителей Омниссии, мэм.

– Но это древнее место, – возразила Бриэль, в одинаковой степени – чтобы успокоить собственную неуверенность, и чтобы дать ответ советнику. – Оно существовало за бесчисленные тысячелетия до Механикус. Связи быть не может.

– Действительно, мэм, – ответил Хеп, кивнув с серьезным видом.

– Тогда идем дальше, – приказала Бриэль, – сюда.

Она двинулась в путь, на сей раз позволив Сантосу Квину возглавить отряд. Человек с дикого мира поднял болтер и устремился вперед, используя собственные защитные очки, чтобы видеть во тьме. Отдавая приказы беззвучными жестовыми сигналами, воин построил своих людей так, чтобы Бриэль, Хеп и адепт Сет оказались под защитой в центре колонны. Бриэль, скрепя сердце, позволила ему это, напомнив себе, что она, в конце концов, наследует Торговый Патент своего дома вольных торговцев, и Квин лишь выполняет долг, возложенный на него ее отцом.

Прежде чем отправиться дальше по похожему на трубу коридору, Бриэль ненадолго замедлилась, как будто бы расслышав самым краем слуха необычный звук. Кажется, до нее донеслось металлическое стрекотание. Она внимательно прислушалась, но больше ничего не дождалась. Бросив напоследок взгляд назад, за спину крайнего бойца, она двинулась в путь.

– Ни звука, – прошептала Бриэль в вокс-сеть, переместившись вперед и глядя через плечо Квина. Она знала, что приказ едва ли требовался, так как бойцы отряда следовали примеру воина с дикого мира, а тот стоял, неподвижный и безмолвный, прижимаясь к изогнутой стене у конца коридора. Бриэль поняла, что всматривается в обширное, темное помещение.

Она собиралась настроить очки на сканирование пространства на другой длине волны, когда уловила тусклое зеленое свечение посреди темноты. Сфокусировавшись на нем, зрение приспособилось к освещению, и через несколько минут Бриэль смогла разглядеть пространство, открывавшееся перед отрядом. От увиденного у нее перехватило дыхание.

Проход, в котором остановился отряд, выходил в некий зал, столь чудовищно огромный, что Бриэль пронзило почти сокрушительное чувство собственной незначительности, пока она тщетно пыталась осознать размеры этого затемненного места. Бриэль представила себя насекомым, ползущим по истертым плитам грандиознейшего собора, чьи своды теряются в темноте вверху. Холодная дрожь пробежала по телу, когда она осознала, что это видение не полностью являлось плодом ее воображения.

Помещение было настолько огромно, что его пол как будто поднимался и опускался вместе с изгибом поверхности планеты. Бриэль отвергла эту мысль – столь громадное сооружение можно было бы увидеть с орбиты, и размеры гробницы были не столь велики, когда они приблизились к ней. Тем не менее, геометрия этого места снова на все лады обманывала Бриэль. Она поняла, что не может оценить его величину внутри, точно так же, как ей не удалось определить истинный размер сооружения снаружи, и это чувство было очень тревожным.

Когда глаза Бриэль еще больше привыкли к мраку, она увидела, что на темном полу помещения покоится то поднимающееся, то опускающееся море чего-то, что наверняка являлось пылью. Как же долго существует это место, размышляла она, что на полу накопился такой слой осадка? Вглядываясь пристальнее, она рассмотрела невысокие барханы, чьи гребни мягко светились всеприсущим зеленоватым светом.

– Иоахим, – обратилась Бриэль к советнику, стоявшему у нее за спиной. – Ты видишь источник этой подсветки?

Она подождала, пока советник не осмотрит громадное помещение, простирающееся перед ними, и повернула голову, глядя ему в лицо.

– Нет, мэм, – ответил он. – Это может быть какой-то фоновый эффект, источник энергии, который не могут засечь авгуры.

– Миледи, – низким голосом прорычал Квин. Бриэль перевела взгляд с советника на воина. Его тон заставил ее немедленно насторожиться. – Впереди, в сотне шагов.

Бриэль сощурилась, выискивая место, на которое указывал Квин. Миг спустя она нашла его.

– Следы? – прошептала Бриэль.

– Да, миледи, – ответил Квин. – Кого-то маленького.

– Животные? – спросила Бриэль.

– Возможно, – проворчал тот. – Хотя я не вижу, на что бы такой зверек мог охотиться.

Бриэль кивнула.

– Давние?

В ответ дикарь бросил на хозяйку быстрый взгляд.

– Их могли оставить часы или десятилетия назад. Здесь такое тихое место, что я едва ли могу точно сказать.

Бриэль хотела было ответить, но адепт Сет заговорил первым.

++Эпоха… и день, хозяйка,++ прошептал он, и звук его голоса появился прямо у нее в голове. ++Эпоха прошлого, но все еще происходящего.++

Чувствуя растущую тревогу от поведения астропата, Бриэль резко ответила:

– Говори ясно, Сет. Пожалуйста.

Астропат повернул к ней чудовищное лицо. Она знала, что, несмотря на отсутствие обычного зрения, мужчина смотрит на нее.

– Прошу прощения, хозяйка, – прошептал он. – Я знаю, что в этом немного смысла. Но так же, как ваши глаза с трудом воспринимают истинные измерения этого места, ведут себя и мои чувства. Это место отягощено, хозяйка, отягощено летами, которые невозможно осознать таким, как мы. Возможно, что сами боги…

– Достаточно! – рыкнул Квин. Взгляд Бриэль еще на миг задержался на лице адепта, прежде чем перейти на воина. – От таких слов нет никакой пользы.

Бриэль глубоко вдохнула, набираясь уверенности, прежде чем шагнуть вперед, в громадное помещение. Она обернулась на свой отряд, и прах немыслимой древности взвился, поднятый ее сапогами. Глядя назад, она на секунду ощутила головокружительное безрассудство, понимая, что отец не одобрил бы ее действия, если бы был здесь и видел их. Это ощущение тут же пропало, вытесненное давящей мертвенностью гробницы.