Текст книги "Империум человечества: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Джеймс Сваллоу,Бен Каунтер,Гэв Торп,Мэтью Фаррер,Энди Смайли,Энди Хоар,Джонатан Грин,Джо Паррино,Гордон Ренни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 165 страниц)

– «Божественная Справедливость», это «Раптор Лидер». Есть ли какие-нибудь сообщения о штормовой активности в нашем районе?

Он продолжал пристально вглядываться в кружащиеся облака из пыли и песка цвета охры. Несколько секунд спустя пришел ответ:

++ Ответ отрицательный, «Раптор Лидер». Сильный ветер, низкие облака, штормовая активность отсутствует. ++

– Хорошо, «Божественная Справедливость». Пожалуйста, отследите этот канал, возможно, я нашел кое-что, – сказал Ягер офицеру на орбите, в то время как чувство тревоги начало зудеть у него «под ложечкой».

Повернувшись в кресле, он врезал кулаком по нескольким рунам на экране дисплея и, после вихря помех, географическая карта местности возникла на переднем окне фонаря кабины. Сопоставив карту с их текущей позицией и снова взглянув вверх, чтобы определить направление к буре, он отметил их позиции. Похоже, что это исходило из системы каньонов, что простирались на сотни километров перпендикулярно линии Имперского наступления, в тылу, где-то в двенадцати километрах от передовых позиций Гвардии.

– Проверить бы им это, – пробормотал Ягер.

Берханд недоуменно на него глянул:

– Что-то не так?

И проследил за взглядом Ягера.

– Ферикс! – рявкнул Ягер, глянув через плечо в глубины «Марадера». Адепт появился из своего служебного алькова, за ним тянулись сплетения кабелей. – Обратись к одному из ракетных ауспиков, выясни, сможет ли он определить, что в этом облаке пыли.

Ферикс поклонился и, нырнув в люк у пола, пополз по служебному туннелю в правое крыло. Звук его голоса достигал ушей Ягера напрямую через внутреннюю коммсеть «Мародера».

– Начинаю активацию последовательности, aktiva cons sequential, – начал обряд техноадепт, нараспев произнося слова. Тембр голоса менялся, поскольку его разум сливался с механическим мозгом ракеты, чувствуя, как её дух входит в него, отрывая от плотского мира. – Librius machina auroris dei. Установлен контакт с машинным духом ракеты «Трал», номер 14–56. Хвала Богу-Машине. Ignis optika carta mond. Прошу осмотреть район над целью. Вычисления… Вычисления… Вычисления… Присутствие целей, множественные, обозначение неизвестно.

– Когти Императора, – с чувством выругался Ягер. Внутри этого каньона было что-то, что не могли обнаружить с орбиты. – Можешь быть более определенным, как много этих «множественных»?

– Неизвестно, количество целей превышает мощность памяти, – пришел ответ Ферикса. Его голос был еле слышен. – Летный командир, у ракет этого типа пол киломозга памяти, они способны запоминать информацию лишь по семидесяти пяти одиночным целям.

– Таким образом, возможных целей там больше чем семьдесят пять? – спросил Ягер, сдерживая ощущения, поднимающиеся из желудка к горлу. – Более семидесяти пяти единиц броневой техники?

– Это верно, – пришел бесстрастный ответ Ферикса. – Мелкие объекты игнорируются.

– Во имя всего святого… – Берханд всё слышал и не сводил глаз с Ягера. – Этого достаточно, чтобы разбить им тыл… Мы должны предупредить Гвардию!

– У вас есть определенные задачи, летный командир, – донесся до Ягера по коммлинку строгий голос Каури. – Продолжайте атаку согласно плану.

Ягер взглянул на маленький дисплей слева от контрольной панели. Ферикс настроил его так, что на нем отражалось то, что видели искусственные глаза ракет. А видели они сто двадцать три сигнала и по мере приближения к каньону их количество увеличивалось. Янер с ненавистью следил за мелкими каплями зеленого света. Его две эскадрильи серьёзно бы потрепали врага, но все же это было рискованно. Вдобавок, капитан дал неукоснительное распоряжение игнорировать их.

Если все же не помешать этой контратаке, то кто сможет сказать, что ущерб, причиненный ею, не отразиться на успехе всей военной компании? Скорость – основа нападения, и если её замедлить ударом в тыл, то всё вторжение захлебнется. А если оно захлебнется, то всё потеряно – у нокталов будет время собрать армию со всей планеты. Кто может сказать, что если у них больше судов в окрестностях, и все вместе собираются снять орбитальную осаду мира, занятого пришельцами? А что же с людьми на поверхности?

Нокталы были настолько шокированы, что просто не успели использовать их для обмена или как заложников, но миллионы жизней закончатся в мучениях и смерти, если нокталы вернут всё в свои руки.

Ягер чувствовал, что его разрывает от возможных действий. У него есть конкретные приказы, и капитан Каури сказал, насколько они важные. Если он атакует вражескую колонну, то, независимо от исхода боя, предстанет перед судом за то, что ослушался приказов. Кроме того, эта ноктальская армия была защищена от воздушных атак – за последние двенадцать часов они сильно пострадали от авианалетов. Если эта контратака настолько важна, как полагал Ягер, то должна быть обеспечена всеми возможными защитами. Что добавляет кучу дополнительных угроз. Угроз ему, его самолету и его экипажу. Рисковать Ягер не хотел. Не он ли несколько минут назад сожалел о том дне, когда возглавил убийственную атаку «Рапторов» на скиталец орков? А теперь он здесь, обдумывает возможность нарушить приказы и повести своих людей на каньон, полный врагов, что повлечет за собой Император-знает-сколько проблем и кровопролития. Нервно сглотнув, Ягер принял решение:

– «Рапторы», «Дьяволы», планы меняются, – процедил он сквозь стиснутые зубы. У него были обязанности перед Компанией в целом, а значит и перед Императором. И сделать он мог лишь одно. – Следуйте за мной, как только враг в зоне досягаемости – атакуйте.

++ Давайте немного поохотимся! ++ пришел ответ от Джеспера из «Дьявола Два».

++ За вами хоть куда, сэр ++ согласился Фрао.

– Быстро снижаемся, бьем их всем, что у нас есть, затем направляемся на «Божественную Справедливость», – быстро проговорил Ягер, ощущая прилив адреналина. Он направил эскадрильи к каньону и «Раптор Один» устремился к земле. – Не отставать!

++ «Раптор Один», это «Шторм». Идем на перехват вражеских истребителей над новой целью. ++

++ «Шторм Один», это «Стрела Один», если доберетесь до них раньше меня! ++

Прежде чем закончилось это сообщение, «Гром» Декстры с ревом пронесся в поле зрения Ягера, оставив в глазах слепящие вспышки от реактивных двигателей, работающих на форсаже. За ним стремительно неслись остальные четыре «Грома», выстраиваясь для скорой битвы. Ягер продолжал вираж, эскадрилья «Шторм» пронеслась над ним, всего на секунду отставая от «Стрел».

– Будем в каньоне через двадцать пять секунд, – сообщил Берханд.

Кивнув, Ягер выровнял «Марадера», запустил двигатели на максимум и «Раптор Один» рванулся к врагу всего в каких-то двухстах метрах от мягких холмистых дюн Меарописа.

– Пятнадцать секунд до каньона, – Берханд склонился над прицельной сеткой.

Чуть выше них Ягер смог увидеть поединок двух истребителей, то появляющихся, то исчезающих в поднимающемся облаке пыли. Миг спустя песок окутал «Мародера», проносясь мимо ветрового стекла и снизив видимость до пары метров.

– Я надеюсь, что фильтры двигателей выдержат, Ферикс, – Ягер бросил взгляд через плечо на техноадепта, находящегося в служебном отсеке.

– Я налаживал их собственноручно, летный командир, – ответил тот таким обиженным тоном, что Ягер улыбнулся под своей воздушной маской.

– Десять секунд до цели, – начал отсчет Берханд. – Девять… Восемь… Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Две… Одна… Цель достигнута!

Ягер скорее почувствовал, чем увидел, сброс бомб под ними и заложил левый вираж, взяв курс на север, и вниз, в каньон. Зеленые вспышки лазерного огня освещали пыльные облака впереди и с обеих сторон, но были еще далеко от них. В ухе Ягера возник гул – это Берханд подготовил одну из ракет – предупреждающий сигнал повысился до визга, когда стало известно положение цели.

– Лети, сладкая месть, – выплюнул Берханд, нажимая на гашетку. Спустя полсекунды ракета понеслась вниз и, выровнявшись, исчезла в пыли, оставляя за собой след из белого огня. Сердце Ягера стукнуло раз, другой, затем в шторме возникла яркая вспышка и спустя мгновение кабину сотряс приглушенный рокот.

– Перевозчик топлива, я думаю, – прокомментировал Берханд, не отрываясь от прицельной матрицы.

Пыль начала быстро редеть и вскоре Ягер смог увидеть дно каньона, примерно в полукилометре под ними. Неудивительно, что орбитальные авгуры не заметили этого, подумал он, глубокие, как адские ямы. Еще одна ракета устремилась к врагу, и её газовый след присоединился к еще восьми, так как остальные «Мародеры» открыли огонь. Они лавировали и крутились в сильных потоках ветра, создаваемого туннельным эффектом глубокого каньона, вынуждающего их регулировать свой полет по пути к своей добыче.

Спустя пару секунд один за другим девять взрывов расцвели на всей ширине дна каньона, но Ягер всё ещё не мог разобрать, во что они стреляют. Теперь еще больше огня наземных орудий проносилось перед ними на пути к этой естественной траншее. Пульсацию трассеров вместе с зелеными лазерными разрядами он замечал заранее, но враг целился намного выше.

Бросив на секунду взгляд на экран целей, он заметил впереди группу из нескольких дюжин стационарных средств.

– Видишь эту группу? – спросил он Берханда. Снаряд просвистел в нескольких метрах от их левого борта. Бомбардир кивнул и настроил пару дисков на своем визоре.

– Эскадрильи, принимаем форму Браво для сброса основного полезного груза, – Ягер приказал двум эскадрильям перестроиться в положение для нанесения максимального урона при заходе на бомбардировку. Внезапно он услышал близкий взрыв позади, и развернувшись в пилотском кресле, он выглянул в боковое окно. Один «Мародер» вошел в пике, его хвост и заднюю часть фюзеляжа охватило пламя. Его безудержный полет закончился на стенке каньона спустя секунду – топливные баки и плазменные камеры взорвались ливнем огня и осколков.

– Кто это был? Кого мы потеряли? – запросил Ягер по коммлинку.

++ «Дьявол Три», самолет Скэйма, ++ отозвался Кэл Логэйн, ведущий эскадрильи «Дьяволов».

++ Проклятье! Мы потеряли два двигателя! ++ выругался Л'стин прежде чем Ягер смог ответить.

– «Раптор Три», возвращайтесь на орбиту! – рявкнул Ягер, замечая, что поток лазерных разрядов, несущихся к земле столь же плотен, как и тот, что неся к ним с земли.

– «Стрела», «Шторм»! Обстреливайте позиции врага на стенах каньона! – тон был резок, суров, поскольку Ягер был сосредоточен на том, что делать дальше. – Эскадрилья «Рапторов» продолжает бомбардировку. Эскадрилья «Дьяволов» обеспечивает прикрытие огнем из лазпушек и ракетами.

Серия подтверждений прозвучала в ушах летного командира. Ягер вывел «Мародера» на курс для подготовки к бомбардировке. Он не стал уклоняться от встречного огня, это полностью лишило бы Берханда возможности прицелиться. От бокового окна кабины, разделяющего пилота и бомбардира, срикошетил лазерный заряд, и на стекле появилась паутина трещин. Ягер услышал еще удары, прогрохотавшие вдоль всей длины фюзеляжа – зеленые вспышки лазерной энергии и желтые трассеры сошлись на нем, ведущем самолете.

Он знал, что Ферикс сейчас работает на полную катушку, отслеживая любые неисправности, уговаривая системы «Раптора Один» самостоятельно починиться, спаивая, отрезая и скрепляя всё, что возможно. Он слышал, как техноадепт позади него распевает литургии обслуживания и ремонта. Красный сигнал предупреждения вспыхнул на правой панели – утечка плазмы на одном из двигателей. Не раздумывая, летный командир отключил поврежденный реактивный двигатель и направил энергию с него на другие, стабилизируя полет «Мародера» легким движением рукоятки управления.

++ «Раптор Четыре» сбит, «Раптор Три» сбит, ++ отрапортовал мрачным голосом Фрао. ++ Эскадрильи «Шторм» и «Стрела» вышли из боя, у них кончилось топливо.++

– Император забери всех в ад! – прорычал Ягер, оглядываясь назад через плечо, чтобы убедиться, что ни один вражеский истребитель не выжил в воздушном поединке. Внезапный леденящий кровь вопль на частоте эскадрильи оглушил его, заставив Ягера закрыть канал и выключить этот скорбный крик. Он настроил один из второстепенных экранов на панели на изображение с камеры заднего вида. Еще один «Мародер» кувыркаясь, летел к земле, объятый дымом и пламенем, оторванные крылья летели, оставляя след из горящего топлива. С тревожным предчувствием в груди Ягер вновь открыл канал связи:

– Кто это был?

– Бомбы заканчиваются! – перебил Берханд, привставая с места, где он сидел над бомбоприцелом. У Ягера пошла кругом голова от всего, что требовало его внимания.

++ Это был «Дьявол Один», ++ пришел запоздалый ответ Фрао.

Ягер на мгновение прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Открыв их вновь, взглянул на экран заднего обзора и увидел огромные красные огненные взрывы над смутными очертаниями вражеской колонны. Огненные шары продолжали расти, выжигая все раскаленным воздухом, заполняя каньон от стенки до стенки ревущим, голодным пламенем.

Последовали новые большие взрывы и другие «Мародеры» сбросили свой полезный груз. Ягер вновь увидел перед собой на земле взрывы – в огне взрывались топливные баки и боезапас. В это же время еще одна огненная вспышка расцвела в воздухе, от неё протянулся след до ноктальского истребителя, летящего прямо в пекло – ему не повезло оказаться слишком близко от пламени.

Берханд выпустил оставшиеся ракеты, как это сделали остальные «Мародеры». Прямо и сзади по курсу каньон был объят всеразрушающим пламенем. Горящие обломки разбросаны по всему дну впадины, и, поскольку урон от зажигательных бомб продолжал распространяться вдоль стен, в воздух медленно вздымался черный дым, поднимающийся на тысячу метров в облака.

– Это позволит орбитальным кораблям приблизительно прицелиться, не иначе, – прокомментировал Берханд, переключая внимание на управление лазпушкой.

Ягер приметил впереди у восточной стены группу техники и, заложив плавный вираж, направил «Мародера» к ней. Заградительный огонь, встретивший их, был сначала единичным, но вскоре вырос до того, что воздух стал переливаться от множественных лазерных разрядов, застучавших и загремевших по толстой броне «Раптора Один».

– Еще лишь пару секунд, – сказал Берханд, и Ягер услышал лязг и шум моторов пришедшей в движение носовой многоствольной противотанковой пушки. Какое-то движение справа привлекло внимание летного командира, и он вгляделся туда, быстро стреляя глазами поэтому что-то и приближающейся стене каньона. Это была очень быстро растущая яркая голубая искра. Ягер вздрогнул, осознав, что это приближающаяся ракета.

– Вот дерь… – проклятье Ягера заглушил взрыв сзади и справа от него. Он услышал, как Марти взревел от боли и «Раптор Один» внезапно накренился на правый борт, разбив голову Берханда о его устройство прицеливания.

– Мы потеряли всё крыло! – заорал кто-то из команды, паника в голосе не дала понять, кто именно.

– В спасательную капсулу! – крикнул Ягер, ударом кулака освобождаясь от ремней безопасности и отстегивал ошеломленного Берханда, когда «Мародер» тряхнуло и его швырнуло через кресло бомбардира. Ягер почувствовал, что «Раптор Один» вошел в пике и ему пришлось практически ползти по корпусу вверх. Там уже был Ферикс, направляющий других в бронированный отсек, и Ягер увидел Эрика, пристёгивающего Марти – летная куртка старого ветерана была разорвана в клочья, кровь текла из полудюжины осколочных ранений в груди.

Протолкнув Ферикс и Берханда вперед, Ягер ухватился за дверь. Захлопывая её, он увидел через окно кабины стремительно приближающуюся землю. Лазерный разряд разбил переднее стекло и ворвавшийся воющий ветер чуть не вырвал дверь из его рук.

С диким звериным рычанием Ягер схватил ручку обеими руками и захлопнул её.

Эрик указал ему на свободное место:

– Пристегнитесь, сэр!

– Некогда.

Ягер ударил кулаком по кнопке запуска. Запоры на корпусе капсулы взорвались, вышвырнув её наружу из обреченного на гибель «Раптора Один». Ягер швырнуло сначала об стену, потом о переборку, затем, когда тормозные двигатели выровняли капсулу, он упал на пол почти в бессознательном состоянии, с выкрученной ногой, посылавшей вспышки боли вверх по позвоночнику.

– Как вы… – начал говорить Эрик, но краснота заволокла глаза Ягера, и он скорее услышал, чем почувствовал, как его голова стукнулась об пол. Шум крови в ушах заполнил сознание прежде, чем он провалился в беспамятство.

Ягер открыл глаза и поморщился от яркого солнечного света. Он сидел, прислонившись к спасательной капсуле где-то в пустыне Меарописа. Ферикс делал перевязку груди Марти, а на собственную ногу Ягера была наложена шина, что предполагало перелом. Эрик заметил, что он очнулся; юноша присел перед ним на корточки с мрачным лицом:

– «Раптор Один», от неё практически ничего не осталось, – юный стрелок едва не рыдал.

Ягер глубоко вздохнул и собрался с мыслями. Рывком встав, он вздрогнул от боли в ноге и огляделся. Прямо по горизонту висели огромные клубы пыли.

– Не волнуйтесь, это Гвардия наступает на столицу, – заверил его Эрик.

– Какие… какие ещё потери? – быстро спросил Ягер, не сводя глаз с Эрика.

– Две трети «Мародеров» уничтожены, – хрипло ответил тот, и теперь влага явно заблестела в его глазах. – Половина «Громов». Семь пилотов погибли. Боюсь, Лосарк больше не пополнит свой счет побед. Тридцать три члена других экипажей мертвы. Четырнадцать ранены, включая Марти с осколками в позвоночнике и вас.

– Итак, летные группы «Божественной Справедливости» почти полностью уничтожены, – горестно вздохнул Ягер. – Это стоило того, Эрик?

На лице Эрика мелькнула усмешка:

– Я так думаю, сэр. По моим подсчетам вы спасли тысячи жизней.

– Сомневаюсь, что Имперский Флот подумает также.

На сердце у Ягера было тяжело от видений военного трибунала над ним. Он снова сел, на краткий миг в изнеможении опустил голову, коснувшись подбородком груди, и прикрыл глаза от яркого света. На следующем вздохе он взглянул в чистые серые глаза Эрика:

– За эту катастрофу они меня повесят.

Он перевел взгляд на далекую армию, с грохотом двигающуюся к столице с намерением вернуть этот мир. Это стоило того, спросил себя Ягер? Если честно, то он этого не знал.

Гэв Торп
Не потерпи нечисти

Яков поймал себя на том, что дремлет, убаюканный снотворным влиянием теплого солнца и монотонным стуком копыт по булыжникам на мостовой, когда его подбородок коснулся груди. Моргнув, он стряхнул с себя дремоту и, сидя в открытой повозке, принялся оглядывать здания, проносившиеся мимо. Фасады с колоннами и рядами балконов простирались на несколько этажей вверх, разделенные широкими разветвленными улицами. Карнизы из мрамора с толстыми прожилками неслись мимо, за ним следовали гранитные фасады, чья полированная поверхность, отражала полуденные лучи солнца. Ещё километр и стали видны первые следы разложения. Крошащаяся мозаика рассыпалась по неровной мостовой, ползущие растения обвивались вокруг балюстрад и карнизов. Пустые окна, некоторые даже без стекол, взирали на него. Крикнув на лошадей, кучер остановил повозку и подождал, пока проповедник спустится на булыжники мостовой.

«Дальше мне нельзя», сказал кучер, даже не повернувшись, и его слова звучали одновременно извинением и благодарностью. Яков подошел к его сиденью и пошарил в кармане в поисках монеты, но кучер, избегая его взгляда, тронулся с места, поворачивая повозку на боковую улицу. Яков знал, что так будет– ни один честный человек на Карис Цефалоне не взял бы платы от священника– он он так и не избавился от привычки платить за услуги и товары. Он как-то попытался всучить чаевые грузчику на железной дороге, но тот в ужасе чуть не разрыдался. Яков был здесь уже четыре года, но так ещё и не привык к местным обычаям и верованиям. Набросив свой вышитый холщовый мешок поудобнее на плечо, Яков продолжил свой путь пешком. Длинные ноги быстро несли его мимо руин счетных домов и древних магазинов, апартаментов, что некогда принадлежали сказочно богатым людям, мимо бывшего королевского казначейства, ныне вот уже семь столетий, как покинутого. Он прошел уже с километр, как вдруг постепенный подъем кончился и, стоя на вершине холма, Яков оглядел свой приход.

Низенькие, уродливые лачуги гнездились по дорогам и аллеям среди некогда могучих строений королевской усадьбы. Он чувствовал запахи бездомных, вонь немытых тел и аромат, в некотором роде даже экзотической, стряпни, что принес ему дым тысяч костров. Солнце только начало садиться, когда он направился вниз по холму, и вскоре главная улица погрузилась в прохладную тень, заставляя ежиться от холода после недавнего тепла. Хижины, сколоченные из рифленого металла, грубых досок, листов пласкрита и других обломков, упирались в обработанный камень старых городских домов. Стало слышно бормотание голосов, визг детей, тявканье и лай собак. Грохот сковородок, на которых готовили пищу, смешивался с плачем младенцев и кудахтаньем кур. Жителей было почти не видно. Большинство из них были дома, готовясь к ужину, остальные работали в полях или в шахтах на дальних холмах.

Маленькая девочка, около двенадцати стандартных лет, выбежала из-под растрепанного куска грубо сотканной пеньки. Она визгливо рассмеялась, когда мальчик, по виду немного младше, догнал ее и повалил на землю. Они увидели Якова одновременно и сразу же успокоились. Отряхнувшись, они поднялись и, ожидая, уважительно склонили голову.

«Катинья, верно?», спросил Яков, остановившись напротив девочки.

«Да, отче», смиренно ответила она, глядя на него здоровым глазом. Другой глаз являл из себя болезненный красный струп, вылезавший из глазницы и, проходя по лицу, обволакивавший ее левое ухо, оставлял эту часть головы лысой. Она мило улыбнулась проповеднику, и он улыбнулся в ответ.

«Разве ты не должна помогать своей матери по кухне?», спросил он, кивнув в направлении покосившейся хибары которая служила их домом. «Мамка в церкви», встрял Пиетор, младший брат девочки, тем заработав пинок по ноге от своей сестры. «Она сказала, нам тута ждать». Яков взглянул на мальчика. Высохшая правая рука придавала его, в целом абсолютно нормальному телу, скособоченный вид. Именно дети более всего занимали его, всегда радостные, вопреки своему тусклому будущему и жуткому окружению. Если б все верные Императору имели такой же несгибаемый дух, Он и все человечество превозмогли бы любое зло и бедствия ещё тысячелетия назад. Их увечные, мутировавшие тела ужасны, размышлял он, но их души так же человечны, как и любые другие.

«Не рановато ли для церкви?», спросил он детей, удивляясь, зачем все туда направились аж за два часа до начала службы. «Она сказала, что хочет с вами поговорить. И ещё другие люди с ней тоже», сказала Катинья, сомкнув руки за спиной и глядя вверх на священника.

«Что ж, идите в дом, вы двое, и приберите все к маминому приходу», мягко сказал он, надеясь, что его внезапное волнение не было замечено.

По дороге, он судорожно пытался понять, что могло произойти. До него доносились беспокойные слухи о том, что нескольких лачугах уничтожающая чума начала распространяться среди поселения мутантов. В этих анти-гигиеничных местах подобные болезни распространялись быстро и когда рабы со всего мира собирались в трудовые группы, распространялись из одного гетто в другое с опустошающей скоростью.

Повернув направо, Яков направился к часовне, что была также его домом. Построенная пять лет назад руками самих мутантов, она была такой же развалюхой, как и любое другое здание в гетто. Строение протекало, зимой там была стужа, а летом палящая жара. Но все равно, усилия, вложенные в постройку, были достойны восхищения, хоть результат и был печальным, если не сказать, оскорбительным. Яков подозревал, что кардинал Карис Цефалона прелат Кодашка почувствовал извращенное удовлетворение, услышав о том, кто направлен в приход мутантов. Будучи из фракции Армормитов, Яков свято верил в то, что строения, возведенные во имя Императора, обязаны быть богато украшены, и являть собой великолепные и блестящие произведения искусства, прославляющие Святого Отца Человечества.

Быть поставленным во главе того, что ранее было им провозглашено неприемлемым для священнодействия, являлось чрезвычайно унизительным, и даже по прошествии времени, мысль об этом терзала. Конечно же, Кодашка, как и все священники Карис Цефалона и окружающих систем, принадлежали к фракции Люсидов, предпочитая бедность и умеренность, разнообразию и чрезмерности украшений. Это было больным вопросом в теологических спорах, что не раз возникали между этими фракциями и упрямый отказ Якова принять превалирующие обычаи этого нового для него мира, не оставляли ему никаких благих перспектив в Экклезиархии. Но опять-таки, горько подумал он, все его шансы на какое-либо продвижение в иерархии практически умерли, когда он был назначен приходским священником.

По дороге он увидел грубую башню часовни, возвышавшиеся над приземистыми, утлыми лачугами. Их побитые, кривые крыши покрывались сероватой плесенью, вопреки упорным усилиям бригад добровольцев, которые ремонтировали часовню. Петляя в лабиринте труб и помойных ям, Яков, как и ожидал, заметил большую толпу, собравшуюся возле часовни. Примерно пяти сотен, человек его паствы, каждый с мутациями большей или меньшей степени, стояли в ожидании, и недовольный гул доносился из собрания. По его приближении, толпа заметила его, начала кучковаться в его направлении и Яков воздел руки, останавливая их, пока они не окружили его совсем. Может, они были набожными, но вовсе не добряками. Они принялись шуметь на разные голоса от визгливых, до низких гортанных и Яков снова поднял руки, заставляя их умолкнуть.

«Говори, Глоран», сказал он, указывая на рослого шахтного бригадира, чьё огромное мускулистое тело было покрыто постоянно шелушащимися струпьями и открытыми язвами.

«Чума пришла к нам, святой отец», ответил Глоран голосом таким же надтреснутым, как и его кожа. «Матер Хорок умер этим утром и многие другие тоже заболели».

Яков в душе застонал, но его грубые ястребиные черты лица остались невозмутимы. Итак, его подозрения подтвердились, и смертельная зараза пришла за его паствой.

«И вы пришли сюда, чтобы…?», начал он, вопросительно взирая на разношерстную толпу.

«Чтобы вознести молитву Императору», ответил Глоран, глядя своими огромными глазами на Якова в ожидании ответа.

«Я подготовлю подходящую мессу к сегодняшней вечере. Возвращайтесь по домам и ужинайте. Голод не поможет вам в борьбе против чумы», твердо сказал он. Некоторые из толпы ушли, но большая часть осталась.

«По домам!», резко бросил Яков, махнув рукой, раздраженный их упрямством. «Я не смогу подобрать нужную молитву, если вы будете постоянно донимать меня, не так ли?!»

Немного погудев, толпа начала рассасываться и Яков, повернувшись, зашагал по грубой досчатой лестнице входа в часовню, перешагивая сразу по две ступени. Он отодвинул грубо сотканную занавеску, что служила оградой от внешнего мира и ступил внутрь. Внутри часовня была так же убога, как и снаружи; всего несколько дыр в грубой крыше из досок и покореженного металла пропускали внутрь свет. Пылинки, опускаясь с потолка, легко кружились в тусклых столбах красноватого солнечного света. Бездумно, Яков повернулся и взял свечу со стойки у входа. Взяв одну из спичек, что лежали напротив кучи свечного жира, одной из немногих милостей, выпрошенных им у скаредного Кодашки, он чиркнул ей о шершавую стену часовни и зажег свечу. Вместо того, чтобы осветить всю часовню, неровное пламя создало ореол тусклого света вокруг проповедника, лишь сгущая окружающую темноту. Он шел к алтарю у дальней стены, перевернутому ящику, покрытому скатертью с некоторыми аксессуарами, принесенными им с собой, и ветер, свиставший из всех щелей в грубо построенных стенах, заставлял свечу мерцать, от чего тень Якова плясала на стенах часовни. Аккуратно поставив свечу в подсвечник слева от алтаря, он преклонил колени, и его тощие колени отозвались болью, коснувшись грубого булыжника, составлявшего пол часовни. Снова проклянув Кодашку, отобравшего у него молельную подушку под предлогом того, что это проявление декадентства и слабости, Яков попытался сосредоточиться и найти в буре мыслей тихое место, где можно было бы вознести молитву Императору. Он собрался было закрыть глаза, как вдруг заметил нечто на полу у алтаря. Приглядевшись, проповедник понял, что это дохлая крыса. Такое было уже не в первый раз и Яков вздохнул. Вопреки всем увещеваниям, некоторые из его паствы следовали своим древним варварским обычаям приношения жертвы Императору в знак благодарности или покаяния. Отбросив пустые мысли, Яков закрыл глаза, пытаясь успокоиться.

Стоя у выхода из часовни и подбадривая выходящих прихожан, Яков, чувствуя, как его кто-то дергает за рукав, обернулся и увидел девочку. Она была юна, около шестнадцати стандартных лет на вид, ее симпатичное, но бледное лицо обрамляли темные волосы. Убрав руку от рясы Якова, она улыбнулась и только тут Яков увидел ее глаза. Даже в темноте часовне они были черны, и он внезапно понял, что ее глаза были однотонными, без следа зрачков или белка. Девочка заморгала, встретившись с ним взглядом.

«Да, дитя моё?», обратился Яков, мягко склоняясь к ней, чтобы она могла говорит с ним, не повышая голос.

«Спасибо вам за молитвы, Яков», ответила она и ее улыбка угасла. «Но чтобы излечить ваших прихожан, этого мало».

«Все в руках Императора», пробормотал священник в ответ.

«Нужно запросить медикаментов у губернатора», тихо сказала она, скорее, как утверждение, а не вопрос.

«И кто же ты такая, чтобы говорить мне, что я должен делать, юная леди?», скрывая раздражение поинтересовался Яков.

«Я Латезия», коротко ответила она, и сердце Якова слегка вздрогнуло. Эта девочка была известной террористкой. Агенты службы безопасности губернатора уже многие месяцы разыскивали ее за нападения на поселения рабов и богатых землевладельцев. Она была заочно приговорена к смерти несколько недель назад. И вот, она тут разговаривает с ним.

«Ты угрожаешь мне?», спросил Яков, пытаясь казаться спокойным, но узелок страха начал завязываться в его животе. Она заморгала сильнее, а потом вдруг по-детски расхохоталась.

«О, нет!», она смеялась, закрыв рот тонкой, нежной ладонью, на костяшках которой Яков заметил шелушащиеся корки. Взяв, наконец, себя в руки, она посерьезнела. «Вы и так знаете, что нужно для вашей паствы. Ваши прихожане вымирают и только лечение может их спасти. Пойдите к прелату, пойдите к губернатору, попросите у них лекарств».

«Я уже сейчас могу тебе сказать, каков будет их ответ», тяжело произнес Яков, опуская массивную занавеску и направившись в неф, знаком приглашая ее следовать за ним.