Текст книги "Империум человечества: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Джеймс Сваллоу,Бен Каунтер,Гэв Торп,Мэтью Фаррер,Энди Смайли,Энди Хоар,Джонатан Грин,Джо Паррино,Гордон Ренни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 165 страниц)

Скривив неравные губы в приторной улыбке, барон коротко согнулся и вычурным жестом указал на затемнённый альков под охраной нескольких дуболомов того же типа, с которым она имела дело на входе. Поднимаясь, Бриель не могла не заметить взгляд, украдкой брошенный бароном на ящик, зажатый между двух сервиторов.

– Не уединиться ли нам в более приватном месте, мадам Геррит? – предложил барон. Проходя мимо, Бриель не могла также не заметить взглядов украдкой, брошенных в её сторону из публики. Многих мучило нездоровое любопытство, но ядовитые взгляды парочки богато одетых дам неподалёку заставили её сердито нахмуриться: ясно, что эти две особы приняли её за очередной лакомый кусочек, подобранный бароном для развлечения.

– Идём, Ганна! – резко велела Бриель. Тут вернулась официантка с азуавом и гаденьким блеском в обыкновенно пустых глазах.

В сопровождении троицы явно снабжённых боевыми железами личных дуболомов, барон Разукрас повёл Бриель с её спутниками через переполненное заведение. Толпа расступалась перед ними, даже не пикнув. Бриель переборола желание пощупать карман под кителем на груди и заставила себя успокоиться. «Я знаю, что делаю! – сказала она себе. – Шагаю прямо в капкан, вот что я делаю, но в этом и смысл всей этой маленькой экспедиции…»

Наконец передний дуболом подошёл к арке входа, украшенной по замыслу какого-то безумного художника кичливым и вычурным убранством, и развернулся, поджидая остальных. Воспользовавшись коротким моментом, Бриель осмотрелась, точно зная, что скоро им может понадобиться убраться отсюда исключительно быстро, если всё пойдёт не по плану. Невысокая арка вела в укромный кабинет с низким столиком в окружении бархатных диванов. Низко висящая люстра с мерцающими голубым газовыми огоньками давала как раз столько света, чтобы можно было с удобством вести подпольные дела в укромном полутёмном уголке.

– Прошу, – барон посторонился. Дуболом горой возвышался у него за спиной. – Устраивайтесь поудобнее. Но сначала, мадам Геррит, не поймите меня неправильно, если я приму некоторые… предосторожности.

Бриель подозрительно сощурилась, однако решила помолчать, пока не получит хоть какое-то представление о том, что подразумевал барон. «Глаза открыты, рот – на замке», – учил её отец, и неплохо, надо сказать, в этом преуспел.

По кивку барона дуболом, шедший сзади, сунул руку в карман. Бриель затаила дыхание и молча переглянулась с Ганной. Вряд ли Разукрас задумал причинить ей вред, по крайней мере – пока, но она всё равно почувствовала облегчение, когда дуболом не извлёк на свет ничего опаснее ручного сканирующего устройства.

Бриель сглотнула, однако постаралась по мере сил держать себя как ни в чём не бывало, пока дуболом ковылял к ней с основным блоком сканера в одной руке и палочкой-детектрицей в другой. Она приподняла бровь, слегка удивлённая, что такой тупица обладает навыками обращения с прибором. Но, с другой стороны, как-то раз она видела птеробелку, которую научили подавать напитки шишкам из одного небольшого дома навигаторов. Вот только тварь вошла во вторую фазу своего жизненного цикла, превратившись в кровожадное чудовище из зубов и когтей, и перерезала половину семьи ещё до того, как закончили подавать десерт.

– Звиняюсь, мэм, – подходя, пробормотал громила и палочкой указал Бриель поднять руки. Она ощутила волну раздражения и сильное желание врезать дубине коленом между ног. Желание становилось тем сильнее, чем дольше он водил палочкой вдоль тела; основной блок при этом булькал и попискивал. Даже когда машина мелодичным звоном возвестила, что скрытого оружия не найдено, дуболом продолжал водить палочкой по Бриель, пока хозяин его намекающее не кашлянул, после отчего громила шагнул назад с глумливой ухмылкой на уродливой гроксовой роже.

– Чисто! – объявил ухмыляющийся бандит и заковылял к Ганне, правда, с гораздо меньшим энтузиазмом. – Подними! – велел он, но прежде, чем пилот успел поднять руки, вмешалась Бриель:

– Он сильно аугментирован. От него ваша штука завопит даже на самой низкой чувствительности.

Дуболом замялся и взглянул на барона.

– Тогда он может подождать здесь, – объявил Разукрас, и от тона его голоса по спине у Бриель побежали мурашки отвращения. – О нём хорошо позаботятся. Это я вам обещаю. Мадам Геррит, пойдёмте?

Бриель встретилась глазами с Ганной – пилот незаметно кивнул, подтверждая, что согласен подождать снаружи, хотя явно был не очень доволен тем, что позволяет ей войти в логово барона одной. Твердя себе, что всё пройдёт по плану, Бриель указала сервиторам на вход.

– В этом нет необходимости, мадам, – произнёс барон Разукрас с едва заметным оттенком торжества в голосе.

Сердце в груди у Бриель грохотало, но она сумела удержать голос ровным:

– А как же наш обмен, барон?

– К нашему обмену этот ящик никакого отношения не имеет. Я в этом бизнесе не первый день, знаете ли, и распознать обманку труда мне не составит. Предположу, что предмет спрятан у вас при себе, в каком-нибудь потайном кармане, возможно?

Бриель одарила самодовольного ублюдка лёгким наклоном головы и блеснула щекочущей «эго» оппонента улыбкой.

– Логично, – она согласилась и приказала сервиторам поставить ящик в сторону, после чего вступила под невысокую арку входа.

Не дожидаясь приглашения, Бриель уселась среди бархатных подушек и откинулась назад, стараясь выглядеть как можно более расслабленно. В воздухе сладко пахло благовониями, однако не теми, что жгут в храмах Экклезиархии. Несмотря на внешний налёт роскоши, место это было дешёвым и грязным и пропиталось терпкой смесью греха и скуки.

– Ага! – произнёс барон. Его голос сочился тем, что он явно принимал за утончённость и шарм. К Бриель, случалось, свысока относились мужчины куда получше, но всякий раз она сносила это, только если представлялся случай погреть руки. Сейчас, к сожалению, был именно такой случай.

– Устраивайтесь поудобнее, моя дорогая, и приступим.

Коротким жестом поставив одного из дуболомов у входа, барон уселся за столик напротив Бриель. Мерцающий свет, льющийся из газовой люстры, как оказалось, не только усилил лоскутный эффект его кожи, но и вдобавок выявил тот факт, что глаза у барона разного размера и цвета. И вообще: судя по тому, как он сидел, можно было догадаться, что и ноги у него разной длины, и с суставами что-то не то.

– Боюсь, эридийский ор-д’аж у меня весь вышел, – сказал барон с лукавым блеском в одном глазу – в том, который был поменьше, карий. – Хотя мне как-то предложили амасек начала первого столетия М37 с экваториальных холмов Сан-Леора.

«Опять амасек, – подумала про себя Бриель. – В Империуме миллион миров, и думаешь, что люди могли бы уже попробовать что-то другое …»

– Нет, спасибо, – отказалась Бриель, не очень-то желая рисковать пить то, что перед ней могут поставить.

– Вполне благоразумно, – согласился барон. – Может быть, позже, после того, как покончим с делами, а?

«Да сейчас!» – подумала Бриель зло, но мило ответила:

– Было бы неплохо. И, к слову, о делах…

– Конечно, – отозвался барон, откидываясь на мягкие подушки. По хищному блеску в глазах было ясно, что барон решил разыграть сразу все свои козыри, как Бриель и рассчитывала. – У вас есть при себе вещица. Прошу, положите её на стол так, чтобы я её видел.

Слегка помявшись для эффекта, Бриель жеманно улыбнулась и запустила пальцы в подкладку кителя на левой груди, глядя, как барон провожает её движение разнокалиберными глазами. Ловким движением расстегнув потайной, укрытый нуль-тканью карман, Бриель достала предмет, по форме и размерам напоминающий простое кольцо.

Медленно подавшись вперёд, она положила кольцо на середину стола, затем откинулась обратно, следя за реакцией барона. По блеску в глазу – на этот раз в том, что покрупнее, голубом, – стало ясно, что Разукрас заглотнул крючок.

– Какая у него родословная? – спросил он, прикипев глазами к маленькой вещице.

– Его вывезли с одного из вновь открытых храмовых миров к краю от Кольца Огня, – ответила Бриель, и, насколько ей было известно, так оно и было.

– Кто? – вопросил барон. В голосе его сквозило нечто сродни вожделению.

– Клан «мясников» из четвёртого квадранта, – ответила она, хотя эта часть рассказа была далеко не бесспорной.

– И вы овладели им каким образом? – плотоядно уставился на неё барон. Маска утончённости и шарма сошла почти целиком. – Расскажите мне, как вы нашли это… чудо.

– «Мясники» заключили контракт с… конкурентом Аркадиев, – ответила Бриель, более уверенная в этой части истории, так как сама присутствовала почти на всём её протяжении. – Но они вышли проигравшими из небольшой войны за торговые права с отделением Ультима Центавра. Это, – она лениво повела рукой в сторону кольца, – было частью соглашения.

– Вы его… пробовали? – барон почти шептал.

«Да ты спятил!» – подумала Бриель. Она прекрасно знала, на что, по слухам, способно кольцо. Говорили, что кольцо было заряжено силой какими-то невероятно древними и, слава богу, исчезнувшими ксеносами, и, будучи надетым, придаст телу носителя новые и абсолютно другие формы. Говорили, что для управления столь глубоким процессом требуется разум величайшей мощи, но результат будет впечатляющим – или жутким, в зависимости от силы воли владельца. И хотя Бриель для себя ещё не решила, насколько правдивы эти слухи, она почти не сомневалась, что барон Разукрас достаточно безумен, чтобы поверить в них и попытаться воспользоваться силой артефакта, – отсюда и сделка с обменом.

«Кстати, про обмен», – подумала Бриель. – Свой образок приготовили? – спросила она, прилагая все силы, чтобы голос звучал как ни в чём не бывало, несмотря на трепыхание в животе. Если бы он сейчас вынул образок и дал ей уйти, Бриель знала принца эльдарских корсаров, который в обмен на эту безделушку был готов уступить целый райский мир.

Однако она знала, что всё будет не так просто.

Оторвав взгляд от кольца на столе, барон Разукрас откинулся на спинку дивана и потянулся к воротнику, как это сделала Бриель пару минут назад. Расстегнув несколько пуговиц на колете и рубашке, он открыл больше, чем лоскутную кожу на груди: на шее, удерживаемый простым кожаным шнурком, светился кулон цвета выбеленной кости – священный образок, за владение которым безумный чужак был готов заплатить целым миром.

– Насколько это для вас дорого? – спросил Разукрас.

«Началось!» – подумала Бриель. Она знала, что барон не сможет устоять, хотя каким-то уголком души посмела надеяться, что здравый смысл в нём возобладает.

– На сколько ты потянешь? – продолжил барон.

– Барон, – ответила Бриель, перебив его в надежде, что Разукрас даст сменить тему, и тем самым избежать неминуемых неприятностей, – я бы лучше…

– Ты бы лучше слушала, моя дорогая, – вклинился он, – чем перебивать. Это так невоспитанно.

Бриель неохотно кивнула, позволив этому глупцу насладиться моментом тщеславия.

– Я решил, что хочу расширить свои дела. Думаю, сейчас самое время приступить к вымогательству.

Бриель вздохнула и возвела очи горе, изобразив, как она надеялась, равнодушное отрешение:

– Ладно, давай. Назови цену.

Небольшой спектакль возымел тот эффект, на который надеялась Бриель: выражение лица у барона моментально сменилось с вальяжной псевдоутончённости на вспышку раздражения. «Странно, – подумала Бриель, – как каждый лоскут у него на лице краснеет по-своему».

– Ты остаешься здесь, – сказал он холодно. Вся притворная цивилизованность с него спала. – Твой отец получит мои требования, когда я решу, на сколько ты можешь потянуть.

– Ты даже выговорить не сможешь, на сколько я могу потянуть, – ответила Бриель тихим и угрожающим голосом. Этот идиот уже начинал злить по-настоящему.

– О, я бы не был так уверен, – сказал Разукрас. – Мне сказали, что торговые пути на восточной окраине уже несколько лет иссякают. Говорят, что там наступает некая тень и миры просто умолкают, по целой системе за раз.

Бриель не сказала ничего. Глаза открыты, рот – на замке.

– Напомни мне, – сказал Разукрас, – откуда Аркадии черпают большую часть своего богатства?

– Ты даже наполовину не понимаешь, что творишь, барон, – Бриель почти рычала, хотя, по правде, было довольно неожиданно услышать, насколько Разукрас знаком с положением её семьи. Это правда, что на восточную окраину наползало нечто, и это нечто наносило ущерб торговым путям, на которых зиждились многие поколения клана Аркадиев, но это была далеко не вся картина.

– Я понимаю достаточно, – огрызнулся барон. – Достаточно, чтобы знать, что твой отец с радостью избавится от кое-каких второстепенных активов, чтобы ты вернулась к нему целой и невредимой.

– Второстепенных активов? О чём ты?..

– Мне известно, что Аркадии владеют половиной Зеаландии. Как насчёт этого для начальной ставки, м?

Бриель остолбенела. С чего этот жалкий подпольный воротила решил, что у него выйдет побороться за владение значительной частью терранской конурбации, она просто ума не могла приложить. Его эго явно несколько превосходило его возможности.

– Хватит! – Бриель пренебрежительно отмахнулась и снова откинулась назад. Затем вдруг закинула ноги на низкий столик, отчего бесценное кольцо ксеносов со стуком покатилось по пятнистому ковру. Разукрас изо всех сил постарался сохранить равнодушие, однако его разные глаза всё-таки проследили за кольцом, пока то не остановилось, а затем вернулись обратно к Бриель. – Я предлагаю тебе один шанс сыграть по правилам, барон Разукрас, потом начнём играть грязно. Понятно?

Губы барона скривились в насмешливой и злобной ухмылке. Значит, играем грязно.

Мотнув головой назад, так чтобы это можно было принять за изъявление высокомерия, Бриель заставила одну из своих затейливо плетёных тёмных косиц упасть на лицо. Потянулась рукой к волосам, но вместо того, чтобы заправить непослушную прядь обратно, сжала её между пальцами и активировала спрятанное внутри небольшое устройство, сделанное расой джокаеро.

– Это, – поведала Бриель барону, – передатчик «земля – орбита».

– Чепуха, – откликнулся барон, правда, облизнув губы с явной нервозностью, – ты не смогла бы протащить его мимо сканера.

– Может, и не смогла бы, если бы твой громила был занят делом, а не моими…

– Ты блефуешь!

– Мой лёгкий крейсер прямо сейчас держит геосинхронную орбиту у нас над головой. Мои шпионы передали расположение некоторого числа твоих владений в болотах, и, пока мы тут разговариваем, по нескольку макробатарей наводятся на каждое из них. Если я не вернусь скоро и с образком, твои владения вбомбят прямиком обратно в Тёмную эру. Дошло?

– Ты блефуешь! – повторил барон и поднялся, точно пытаясь припугнуть.

Глядя прямо в глаза барону и не мигая, Бриель поднесла прядь волос к губам, сжала и произнесла:

– «Фэрлайт», цель «Альфа», огонь.

На одном из лоскутов кожи на лбу барона появилась бисеринка пота. Разукрас, замерший над откинувшейся на подушки Бриель, сжал кулаки в бархатных перчатках. Миг, казалось, растянулся на целую эпоху, и тут на губах у барона заиграл призрак деланной ухмылки: Разукрас явно решил, что Бриель, как он и надеялся, блефует.

Однако никакого блефа не было. Улыбка барона испарилась, как только над Трясиновкой прокатились отдалённые раскаты грома, и низкая, рокочущая дрожь прошла по скале, передавшись через металл и дерево конструкции и заставив люстру качнуться – тихонько, но весьма зловеще.

Разукрас первым нарушил молчаливое противостояние и развернулся к верзиле у входа:

– Узнайте, что это было! Быстро!

– Это была твоя блатхата в двадцати километрах к северу, которую накрыло прямым попаданием орбитальной бомбардировки, – ответила Бриель, не особенно стараясь скрыть издёвку в голосе.

– Что..? – запнулся барон. – Откуда ты..?

– А это, – повторила она, когда второй, куда сильнее, рокот вызвал всплеск панических воплей среди толпы в главной части заведения, – была твоя секретная счётная контора на водоразделе в семидесяти километрах к востоку.

– Ах ты, распутная ведьма! – взорвался барон. Несколько охранников сунулись внутрь с видимой тревогой и замешательством на рожах. Бриель просто улыбнулась и осталась внешне беспечной, хотя понимала, что момент истины вот-вот настанет.

– Отдай мне образок, – объявила она, – и из твоего домика для утех на берегу не сделают лепёшку.

Выпучив глаза в тупом ужасе, барон потянулся к шее и зажал образок в кулак:

– Да ты спятила! Я не отдам тебе…

Во мгновение ока Бриель вскочила с дивана, по-кошачьи перелетела через столик и вцепилась в ошарашенного барона. Оба рухнули на пол беспорядочной кучей, а когда снова поднялись и охрана полезла внутрь с пистолетами в руках, Бриель держала Разукраса за глотку. На одну руку был накручен шнурок, на котором висел эльдарский кулон, сдавливая шею и перекрывая доступ воздуху. Даже сейчас каждый лоскут на лице барона принял свой, отличный от других, лиловый оттенок. Вторая рука Бриель шарила под перевёрнутым столиком в поисках чего-то, всего минуту назад лежавшего на месте.

– Назад, тупицы! – крикнула Бриель, вкладывая в приказ как можно больше властности. – Ганна! Ты там, Ганна? – крикнула она, когда охрана отступила, явно не зная, что, чёрт возьми, делать.

– Здесь, госпожа! – напряжённый голос пилота прозвучал откуда-то из-за стены наёмных мускулов. – Меня тут малость…

– Отпустите его – или ваш босс схлопочет! – потребовала Бриель, одной рукой скрутив шнурок ещё сильнее, отчего барон взвизгнул от внезапного приступа паники, а другой рукой вкладывая небольшой предмет в просторный карман кителя.

– Назад! – сумел выдавить тонким, задушенным голосом барон. – Делайте, как она говорит!

Наступил момент напряжённого и шаткого молчания, затем охрана опустила пистолеты и начала задом отступать из кабинета. Правда, двигались они медленно и явно были готовы среагировать на любое внезапное движение.

Бриель дёрнула за шнурок и толкнула Разукраса вперёд, используя спотыкающееся тело как щит на случай, если кто-то из бандитов решит открыть огонь. Это был довольно бессмысленный шаг, и она скорее полагалась на то, что охрана больше озабочена тем, чтобы сохранить жизнь хозяину, нежели отнять её, однако желаемого эффекта этот шаг, похоже, достиг. Через несколько секунд бандиты очистили кабинет, открыв взору Ганну и сервиторов: лицо первого выражало тревогу, лица последних, как всегда, не выражали ровным счётом ничего.

– А теперь мы уходим! – сообщила Бриель, спиной продвигаясь к выходу. Ганна отдал голосовую команду и вместе с сервиторами отправился следом. Напуганная толпа уже разбегалась при виде такого количества обнажённого оружия.

И в этот момент один из охранников сделал самый опрометчивый шаг в своей карьере. Вскинув обрез арбитрского стаббера, он крикнул:

– Отпусти его, или отстрелю тебе башку…

Закончить фразу этот идиот так и не успел: раздался оглушительный взрыв – и грудная клетка бандита превратилась в дымящее рваное месиво, на которое тот уставился в полном недоумении. Мгновение спустя тупица рухнул на спину. За ним стоял Ганна с наручным болт-пистолетом, прятавшимся под рукавом, готовый пристрелить любого, кто ещё решил подумать о ранней отставке.

– А теперь мы уходим… – сказала Бриель, перетаскивая за шею извивающегося барона Разукраса через порог.

Бегство обратно к посадочной площадке заняло много больше времени, чем Бриель рассчитывала: весь город пришёл в смятение. Жителей перебудоражила не паника, которую посеяла Бриель в «Палас-Трясиновке», а непрерывный поток огненных копий, которые, прошивая свинцовые облака, несли смерть и разрушение, казалось, в совершенно случайные места среди болот, окружающих поселение. На деле, целью каждого залпа служило одно из владений барона, однако остальная преступная братия об этом не знала. Каждый, вплоть до последнего мелкого воротилы, в городе решил, что цель нападения – он сам, а напал на него какой-то заклятый враг, вдруг разжившийся серьёзной огневой мощью на орбите.

Тем не менее, через какое-то время Бриель, её пленник, которого сейчас тащили между собой два сервитора, и Ганна добрались до верха шаткой железной лестницы, ведущей к посадочной площадке. На палубе царила суматоха: бригада обслуги выбивалась из сил, готовя корабль к спешному отлёту, но челнок Бриель, к счастью, остался цел и невредим. Охрана, которую она наняла присматривать за судном больше для того, чтобы заявить о себе среди местной братвы, крутилась неподалёку, больше увлечённая распускающимися вдалеке цветками взрывов, чем своей работой.

Зная, что у её небольшого отряда есть всего несколько секунд, прежде чем их заметят, Бриель кинулась к барону и ухватилась за чужацкий образок у того на шее:

– По-моему, это моё! – и, безжалостно повернув кулак, порвала шнурок.

– К челноку! – крикнула Бриель пилоту. – Бегом!

Ганна и Бриель ринулись вперёд, а сервиторы остались на месте, железной биомеханической хваткой зажав между собой брыкающегося барона. За какие-то секунды парочка добралась до челнока, и сходня пошла вниз, гудя гидравликой. Барон заорал на охранников, чтобы те задержали Бриель и пилота.

Бриель казалось, что сходня опускается куда дольше, чем раньше. Воздух расколол грохот ручного оружия – и пуля со звоном отскочила от корпуса прямо возле головы Бриель, заставив её пригнуться, а Ганна в то время выцеливал стрелка из своего скрытого болт-пистолета.

Очередь стабберных выстрелов слева подсказала парочке, что открытая перестрелка – не самый лучший план, и мгновением позже корпус рядом с тем местом, где всего секунду назад стояла Бриель, изрешетило пулями, высекая фонтанчики разъярённых искр.

К счастью, сходня опустилась достаточно, чтобы Бриель сумела нырнуть внутрь, через пару секунд Ганна последовал за ней и бросился в кабину. Бриель запустила люк на обратный ход. Пули продолжали рикошетить от корпуса челнока.

При звуке выходящих на полную мощь двигателей Бриель повалилась на пол. Голова шла кругом от крепкой смеси адреналина пополам с облегчением. «И ещё от кое-чего», – подумала она, заходясь в припадке злорадного хихиканья.

Подручным барона Разукраса потребовался почти час, что оторвать безмозглых сервиторов с его рук, и к этому времени барон уже истратил всю свою ярость. Шагая обратно в «Палас-Трясиновку», он злился, переживая неудачный поворот событий, а охрана отпихивала паникующих местных у него с дороги. Барон хотел поживиться на слухах, что богатство Аркадиев убывает, благодаря спаду в торговле на восточной окраине, но повезло хоть сохранить жизнь. Дочка Люсьена Геррита оказалась настоящей дьяволицей, но совершила одну серьёзнейшую ошибку: оставила его в живых, оставила за спиной у себя врага. От этой мысли в бароне вспыхнула щекочущая нервы смесь ужаса и желания. Как давно ему хотелось сломить Аркадиев, и как бы он хотел…

Не заметив, как дошёл обратно, барон оказался в своём заведении. Главный зал пустовал, пол усыпали следы панического бегства. Повсюду валялись питейные сосуды и осколки, столы и стулья опрокинуты. Скривив губы в гадкой ухмылке, Разукрас направился в кабинет, решив хотя бы отыскать кольцо, которое Бриель предлагала обменять на эльдарский образок.

Но кольца там не оказалось. «Конечно, не оказалось», – подумал он. Эта гарпия, должно быть, подхватила кольцо в неразберихе, оставив барона с носом за то, что попытался её кинуть.

Сейчас бы не мешало выпить, но, похоже, вся обслуга сбежала вместе с паникующими клиентами. Решив налить стакан самому, барон огляделся в поисках какой-нибудь брошенной бутылки, и тут его взгляд остановился на стазисном ящике, который притащили сервиторы Бриель. «Она ведь сама приказала поставить ящик у входа в кабинет», – вспомнил он, сузив глаза в страшном подозрении…

– Нет! – ахнул барон. Глаза его нервно метались по тёмному и пустому залу. Несколько сшитых рядом лоскутков на лбу начали потеть, один разнокалиберный глаз непроизвольно задёргался. – Нет, нет, нет! – зачастил он, приближаясь к ящику и не сводя глаз с контрольной панели на боку, где красный глазок показал, что стазисное поле только что отключилось. – Ты не могла…

Но она смогла. Три секунды спустя мигающий огонёк сменился непрерывным, и перегруженное ядро плазменного заряда, который был сунут в стазис за миг до разрушения, взорвалось. Барон Разукрас увидел свою судьбу за миг до того, как она его постигла, и предпоследнее, что пришло ему в голову, было проклятие на Аркадиев со всеми их дочерьми. Последним ему в голову пришло неистовое атомное пламя заряда плазмы, ядро которого пошло вразнос. Скромная взрывная волна целиком, но аккуратно уничтожила убогие внутренности «Палас-Трясиновки», снаружи не сделав почти ни царапинки. Для обитателей Трясиновки басовитый рокот взрыва стал ещё более явным доказательством неминуемой гибели и вызвал паническое бегство, во время которого сотни жителей бежали куда угодно, лишь бы подальше от центра своего разваливающегося городка.

В течение многих месяцев после, радиацию внутри выжженной скорлупы «Палас-Трясиновки» смогут вынести лишь самые стойкие из мутантов. К тому времени Бриель Геррит будет уже во многих световых годах отсюда, вполне вероятно, навещая золотистые берега райского мира, который совсем недавно перешёл в её полное владение…