Текст книги "Империум человечества: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Джеймс Сваллоу,Бен Каунтер,Гэв Торп,Мэтью Фаррер,Энди Смайли,Энди Хоар,Джонатан Грин,Джо Паррино,Гордон Ренни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 165 страниц)

Дрант схватил иглу, всё ещё торчащую в коже, и вытянул наружу. И ощутил беспредельное облегчение, когда увидел, что шприц всё ещё полон. Сильные руки подняли его и усадили в кресло. Дрант глянул вверх в заботливое лицо Брока, главы службы безопасности.

– Дрант, ты можешь мне объяснить, что тут, во имя Императора, происходит?

* * *

Маттеус омертвело уставился на бардак за витражным окном. Навигатор полувывалился из обвязки, на лице застыла искажённая маска агонии. По щекам тянулись красно-бурые полосы, и там, где должен был быть варп-глаз, зияла лишь ярко-красная впадина, сочащаяся гноем и кровью.

– Кто… кто это сделал? – запинаясь, спросил Маттеус.

– Он сам, – ответил Евсоф. Маттеус тупо посмотрел на него. Евсоф указал на навигатора:

– Взгляните на его руку.

Маттеус посмотрел на сухощавую руку, покоившуюся на боку навигатора. Тот как-то сумел высвободить её из обвязки. Пальцы скрючены в когти и измазаны чем-то тёмно-вишнёвым. Трубки и кабели, бывшие частью тонкой связи навигатора с кораблём, вырваны из головы, оставив глубокие дыры в мертвенно-бледной коже.

– Минуту все системы функционировали, и навигатор вёл нас, – продолжал Евсоф. – Затем он крикнул что-то в вокс. Предупреждение, я полагаю, но неразборчивое. А потом он разодрал самого себя. Воспользовался пряжкой обвязки, чтобы выколоть себе глаза, – Евсоф сглотнул. – Мы ничего не могли поделать, только смотреть.

Маттеус оторвал взгляд от мёртвого навигатора:

– Каково наше текущее положение?

– «Бесс» цела, но мы дрейфуем в варпе, – ответил Евсоф. Он посмотрел на мертвеца: – Причиной этого мог стать какой-то контакт с внешней стихией, но мы должны быть в безопасности – камера навигатора полностью герметична.

Маттеус слегка успокоился. Вокруг них офицеры мостика выкрикивали приказания, сервиторы-пожарные тушили десятки прорвавшихся мелких возгораний. Вентиляционные отверстия в потолке всосали дым, и некое подобие порядка было восстановлено.

– Организуйте группы для оценки повреждений, чтобы проверили каждую заклёпку и болт на этом корабле, и пусть все техножрецы проверят охранные знаки и защитные жилы. Заставь их помолиться своему чёртову Машинному Богу, что угодно… – Маттеус прислушался к своим чувствам. Я должен сохранять спокойствие, сказал он себе.

– Пусть второго навигатора подключат в течение получаса.

Евсоф обеспокоенно произнёс:

– Мы не можем его разбудить. Он в каком-то дьявольском трансе. Грязные псайкеры, не понимаю я их. Нам нужно время, чтобы поднять его.

Он помолчал, словно раздумывая, стоит ли явно шокированному капитану сказать больше.

– Ещё кое-что.

– Говори.

– Кто-то открыл отсек сто сорок, но делать там нечего. Он пустой. Я послал Брока и Гуннара вниз проверить.

И как по заказу с треском ожил вокс-ком:

«Мостик, это Брок. У нас кое-какие незваные гости. Мёртвый мужчина, девочка без сознания и женщина, орущая на чём свет стоит».

На заднем плане Маттеус услышал женский пронзительный крик отчаяния. Голос Брока отдалился от микрофона: «Гуннар, заткни эту гарпию, ради Терры». Раздался звук пощёчины, наступила тишина. Брок произнёс уже в вокс-ком: «Я забираю женщину на гауптвахту, а Дрант собирается заняться девочкой в медотсеке. И что, чёрт возьми, случилось с кораблём? Я чуть не свалился по дороге с мостков».

– Передай Дранту, что я загляну к нему в медотсек. Потом к тебе на гауптвахту. Разузнай у неё всё, что сможешь, и не церемонься. Потом мы с тобой поговорим, – Маттеус виновато опустил глаза. – Дрант в порядке?

«Он был на волоске. Этот маньяк пытался проткнуть его иглой длиной с мою руку. Но он в порядке».

Маттеус выдохнул с облегчением:

– Встретимся на гауптвахте.

«Вас понял. Конец связи».

Евсоф вопросительно поднял бровь:

– Кто или что в трюме сто сорок, капитан?

– Я разберусь с этим, – ответил Маттеус, стараясь, чтобы голос звучал как можно более нейтрально. – Евсоф, мостик на тебе. Заставь нас снова двигаться.

Он бросил нервный взгляд вокруг, словно ожидая, не появятся ли из переборки демоны, затем торопливо зашагал к выходу с мостика. Евсоф глядел ему вслед, всё ещё приподняв бровь.

* * *

Брок поднял за волосы лицо женщины кверху и заглянул в вызывающие чёрные глаза. Прикованная к стене камеры гауптвахты, та уставилась непокорно в ответ, губы в том месте, куда Гуннар ударил её, жутко распухли. Лицо Брока хранило презрительное выражение, но, по правде говоря, женщина внушала ему тревогу. Она была молода, но лицо её выглядело измождённым, противореча её молодости, словно она видела вещи столь ужасные, что они состарили её преждевременно. Это заставляло Брока чувствовать себя не в своей тарелке. Она удерживала его взглядом, и глубина опыта, которую он различал там, пугала его ещё больше. Дрожь страха прокатилась у него по спине.

Женщина плюнула ему в лицо, и чары рассеялись. Брок залепил ей сильную пощёчину, злясь на себя за то, что позволил себе расслабиться. Женщина отшатнулась, с губ посыпались ругательства.

– Кто ты? – рявкнул Брок, вытирая с лица плевок. – И что, во имя Императора, вы делали с ребёнком?

Прошло несколько секунд, затем она подняла глаза, лицо её было спокойным:

– Не думаю, что ты сможешь понять.

Голос был мягким и чарующим, что совершенно не соответствовало покрытому морщинами, избитому лицу; в её словах звенел странный мелодичный акцент, происхождение которого Брок не смог бы определить. Но под ним, словно сталь под атласом, слышались ясно различимые интонации твёрдости и неумолимости.

– Я знаю лишь, что ты умрёшь.

Глава службы безопасности Брок нахмурился, на мгновение обескураженный, но быстро вернул самообладание.

– Можешь говорить или можешь хранить молчание. Это не важно, – он холодно улыбнулся. – Мы сейчас приводим бедную девочку в чувство. И она расскажет нам всё, что мы хотим знать.

Он отступил назад, чтобы увидеть реакцию женщины, и был ошеломлён её силой.

Глаза женщины панически расширились, и всё самообладание исчезло с её лица. Стройным телом овладела сила, рождённая ужасом; изо рта посыпались невнятные слова, и она принялась биться в оковах, вытянув руки и согнув пальцы в когти.

– Нет, не давайте её очнуться! – завизжала она. – Держите её спящей. Они найдут её, оно найдёт её! – последние слова она прокричала с рвущей нервы громкостью: – Вы не знаете, что она такое!

* * *

Маттеус вошёл в медотсек, моргая от немилосердно слепящего сияния ламп. Лазарет был стерильно белым, с выскобленными стенами и сверкающими хирургическими сервиторами. В углу, неуместный среди всей этой точной машинерии, громоздился Гуннар Ларсон. Форма на нём была натянута так, что едва не лопалась на мускулистом теле, и своими огромными руками он щекотал здоровенную крысу, Лемана. Гуннар ворковал и напевал что-то, а крыса в это время подозрительно нюхала воздух. У противоположной стены в ряд стояло около десятка смотровых столов, все пустые, кроме одного.

Дрант всматривался в глаза девочки, ища симптомы шока и одновременно негромко разговаривая с ней. Она восседала на краю стола, болтая ногами, и выглядела весьма довольной. Девочка с живым интересом смотрела на своё смутное отражение в натёртом полу. Гладкие чёрные волосы, как и у её матери, свисали прядями на лицо.

Услышав, как в комнату вошёл Маттеус, Дрант поднял голову. Его доброжелательное выражение лица сменилось рассерженным, и, сказав девочке пару слов напоследок, он покатил к капитану.

– Ты в порядке, мой друг? – заботливо спросил Маттеус.

– Меня чуть не убили, – Дрант сузил глаза. – Гуннар рассказал мне, по-своему, про навигатора. Что ты с нами сделал, Маттеус?

Капитан побледнел и вытер вспотевший лоб.

– Это не имеет никакого отношения к твоему… инциденту. Или безбилетникам. Совпадение, не больше, – Маттеус положил Дранту руку на плечо. – Мужчина мёртв, женщина на гауптвахте, и Евсоф скоро отправит нас в путь. Нам придётся всё просто скрыть, – он бросил взгляд на девочку и прошептал: – Она что-нибудь сказала?

Дрант вздохнул, на время успокоенный.

– Ни слова. Я дал ей стимулятор, чтобы очнулась, и она выглядит вполне здоровой, учитывая, как с ней обращались.

Маттеус посмотрел на девочку, и она напомнила ему, почему он согласился им помочь. Между этой девочкой и его дочерью было мало сходства, но она была того же возраста и телосложения, как Надя, когда её похитили, и излучала уязвимость, на которую сразу же отреагировал Маттеус. Он чувствовал глубокую симпатию к потерянному ребенку, который сидел один, всё ещё глядя на своё отражение и болтая в воздухе ногами. Он подошёл к девочке, дав знак Дранту оставаться на месте. Маттеус присел и посмотрел в её маленькое белое личико.

– Как тебя зовут, дитя?

Ярко-голубые глаза спокойно посмотрели на него. Когда девочка заговорила, её голос оказался лёгким и чистым, словно весенний рассвет.

– Моих родителей больше нет?

– Твой отец мёртв, – сказал он мягко. – Но твоя мать в другой комнате помогает нам.

Девочка уронила взгляд и прикусила нижнюю губу.

– Дитя, как твоё имя? – та проигнорировала вопрос и отвернулась, царапая розовую отметину от иглы на тонкой руке.

– Мой друг идёт, – сказала она, внезапно светлея.

– Какой друг?

– Мой друг. Тот, которого я иногда кормлю, – она постучала по голове сбоку. – Я вырастила его здесь.

– Я не понимаю, – сказал Маттеус. – Кого ты вырастила?

Лёгкая нахмуренность омрачила недавно безмятежное лицо девочки.

– Моего друга, – сказала она.

Видя, что Маттеус всё ещё не понимает, она подалась ближе и постучала указательными пальцами по вискам:

– Вот здесь, – с силой повторила она.

Маттеус, сбитый с толку и поражённый напористостью ребёнка, встал, подчиняясь подсознательному желанию стать выше и таким образом вернуть себе некоторую инициативу.

Девочка посмотрела на него снизу вверх, довольно улыбаясь, её ноги болтались как два неустанных маятника.

– Скоро увидишь кого, – весело сказала она.

Маттеус в недоумении помотал головой:

– Дрант, у тебя есть какая-нибудь «сыворотка правды»?

Резкий крик донесся из решётки вентиляции, вделанной в пол, поднялся до визга, затем внезапно оборвался. На краткий миг наступила тишина, затем раздался другой крик, повыше и наполненный таким страхом и ужасом, что Маттеус ощутил, как слабеют колени.

В первый раз за день он предпринял конструктивные и быстрые действия.

– На гауптвахту, – приказал он. – Гуннар, за мной! – и бросился из лазарета. Гигант тяжело затопал следом.

Дрант, содрогаясь от воплей, эхом отдававшихся в лазарете, осторожно приблизился к девочке. Она подпрыгивала верх и вниз, хихикая и хлопая в ладоши.

– Он здесь! – радостно возвестила она. – Наконец-то, он здесь!

Дрант сгрёб её, усадил на колено и поехал вслед за капитаном.

* * *

На то, чтобы взломать камеру навигатора, ушло полчаса. Он был запечатан там десятки лет назад, и с тех пор никогда не покидал то, что в конце концов стало его могилой. Евсоф закашлялся в спёртом воздухе, прижимая ко рту платок.

– Включите вентиляцию. Я тут еле дышу, – он окинул оценивающим взглядом камеру. – Следов насильственного проникновения нет, корпус цел, – он фыркнул. – Иначе нас бы тут уже не было.

Второго навигатора вывели из самонаведённого транса, и он готовился подключиться к кораблю. Навигатор чувствовал мёртвое тело, даже несмотря на то, что не мог его видеть. Евсоф с отвращением наблюдал, как тот вслепую, но вполне уверенно, медленно передвигается по небольшому помещению.

– Как ты думаешь, что заставило его это сделать?

Навигатор помолчал, исследуя корабль и пространство вокруг него своим чувствительным психическим сознанием.

– На борту что-то есть, – произнёс он отсутствующим монотонным голосом. Повернулся, пустые глазницы уставились в серые глаза Евсофа, словно он мог его видеть: – Что-то рядом, что-то близко. И приближаются другие. Они кружат вокруг нас, словно стервятники.

– Энсин Джагг! – крикнул Евсоф, громче чем необходимо. – Помоги нашему новому первому навигатору облачиться в обвязку. – он указал на бывшего обитателя камеры, неловко свисающего из ремней: – И вытащи эту мерзость оттуда, пока я не заблевал пол, ради святого Императора!

– Сэр? – произнёс молодой энсин.

– Что такое? – рявкнул Евсоф.

– Мне кажется, я что-то слышу, – Джагг подкрался к огромному готическому окну, занимавшему всю переднюю переборку. Поверх него был опущен несокрушимый противовзрывной щит. Джагг приложил ухо к стеклу.

Евсоф нетерпеливо топнул ногой.

– Энсин…

Джагг прижал палец к губам:

– Слушайте.

Евсоф уже собрался наорать на человека, осмелившегося его затыкать, когда щит содрогнулся в пазах, и по ушам резанул пронзительный скрежет. Джагг отшатнулся, на его юном лице был написан ужас. Они увидели, как нижний угол щита выгнулся внутрь, завибрировал, затем отскочил обратно, словно что-то с невообразимой силой попыталось открыть его с той стороны.

Евсоф, с расширенными от потрясения глазами, делал всё возможное, чтобы привести в чувство испуганный экипаж:

– Джагг, быстро присоедини навигатора. И запри камеру со стороны мостика, когда закончишь. Я хочу, чтобы эта дверь была заварена наглухо, понятно? Остальные, пошли отсюда немедленно! Двигатели должны быть готовы к старту, как только навигатор займёт своё место.

Покидая камеру с неподобающей ему торопливостью, Евсоф спрашивал себя: где Маттеус?

Новый навигатор-примус не сказал ничего, даже когда противовзрывной щит подвергся новой ожесточённой атаке, потрясшей корабль от носа до кормы.

* * *

Гауптвахта находилась в запущенных глубинах корабля, прямо под кухнями. Кое-кто поговаривал, что самым худшим было, находясь здесь, нюхать помои, которые выливали коки. Вонь помоев перебивала даже вездесущий запах прометиевого топлива. Этот едкий коктейль лениво взбалтывался медленно вращающимися на потолке вентиляторами.

Маттеус спрыгнул с лестницы и поморщился, когда ботинки со звоном ударили в металлический мосток. Полутёмный коридор гауптвахты освещался лишь редкими оранжевыми светосферами, установленными низко вдоль переборки. Здесь шум двигателей обычно был громче, чем где-либо ещё на корабле, за исключением разве что двигательных отсеков. Узкий проход обычно наполнял могучий пульс варп-двигателя и еле слышные крики техножрецов и персонала, трудившихся возле гигантских машин. Но сейчас здесь было тихо, если не считать успокаивающего шелеста воздуховодов.

Гуннар шёл следом, вместе с двумя рядовыми сотрудниками службы безопасности, вооружёнными силовыми булавами. Маттеус нёс тяжёлый отрезок трубы; Гуннару ничего больше, кроме собственных кулаков размером с кувалду, не было нужно. Маттеус, жестом призвав к тишине, крадучись двинулся по коридору. Дверь в камеру гауптвахты висела под углом, верхняя петля вырвана из косяка. Дверь выгнуло наружу так, словно что-то колоссальной силы вышибло её изнутри.

– Коробка этой двери сделана из сплошного титана, – прошептал безопасник.

– Булавы на полную мощность, – тихим голосом приказал Маттеус, и приободрился, услышав, как усилилось гудение оружия за спиной.

– Гуннар идёт первым, – голос, глубокий как пропасть, протянул позади него. Маттеус подскочил, не столько от громкости, сколько от факта, что человек-гигант, как ни странно, заговорил, что случалось с ним редко.

– Спасибо, Гуннар, – сказал Маттеус, похлопав его по руке, – но первым идти должен я.

Добравшись до двери, он прижался к стене и молча прислушался, остальные выжидающе смотрели. Маттеус обернулся и беззвучно, одними губами произнёс:

– Раз, два, три… – и бросился в камеру.

Он резко остановился, разуму потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он видит; Маттеус зажал рот рукой, чтобы остановить поток жёлчи, поднявшейся к горлу, горький и едкий. Остальные сгурьбились за ним, выставив оружие. Боевые кличи замерли на устах.

Вся противоположная сторона камеры была заляпана красным. Струйные полосы алели на коричневатой стали, словно яркие радуги, с них текло, капли собирались в вязкие лужи у подножия стены. На полу, одно на другом, лежали два тела, словно сцепившись в любовном объятии. Они почти слились воедино: лоскуты распоротой кожи и разорванной плоти смешались до такой степени, что невозможно было определить, чьему телу они принадлежат. Маттеус мог бы сказать, что то, которое лежало снизу, было Броком, лишь потому, что видел его витой эполет главы службы безопасности, почти скрытый под массой человеческих потрохов.

Горячий воздух, тяжёлый от тошнотворной медной вони, сдавил Маттеусу горло. Разум его помутился, жестокость сцены ударила его словно пинком в живот. Слышно было, как один из безопасников застонал, его начало тошнить сильными, обильными приступами. Он уронил дубинку, та покатилась по полу и остановилась рядом с трупами, от которых шёл едва заметный пар.

Ужас Маттеуса усилился, когда он заметил оковы на стене. Словно куски мяса в лавке мясника, в них гротескно висели руки женщины. Гуннар колотил кулаками по стене камеры, его простой разум не способен был совладать с тем, что видел.

Услышав скрежет открывшейся двери лифта на другом конце коридора, Маттеус пришёл в себя. Он сильно хлопнул Гуннара и дал знак всем вести себя тихо. Стараясь не шуметь, с мрачными лицами они встали спиной к стене, стараясь не смотреть на жуткое зрелище смерти, раскинувшееся перед ними. Безопасник, которого тошнило, вытер трясущейся рукой рот. Маттеус поймал его взгляд и кивнул ободряюще. Безопасник кивнул в ответ. Они обратили взгляды к двери и стали ждать, держа оружие наготове.

Услышав приближающееся знакомое гудение кресла Дранта, все облегчённо выдохнули. Сквозь шум моторов послышался голос девочки.

– Не вози её сюда, – крикнул Маттеус, но было поздно. Они уже обогнули угол и въехали в камеру.

– Проклятье, может ты всё-таки уберёшь её отсюда? – рявкнул Маттеус, но девочка уже соскользнула с колена Дранта и зашлёпала босыми ногами по камере.

– Мама? – произнесла она. Мужчины смотрели на девочку, не зная, что делать. Она повернулась к Маттеусу, голубые глаза блестели в сумраке.

– Это моя мама? – спросила она.

Маттеус ещё раз глянул на кровавое месиво в центре камеры, только сейчас заметив угольно-чёрные волосы, рассыпавшиеся веером.

– Да, – ответил он хрипло, отчаянно пытаясь придумать, чтобы сказать успокаивающего, но сцена разорения вокруг сводила на нет любые слова поддержки.

Девочка присела рядом с матерью, низ белого платья сразу же пропитался кровью. Подняв взгляд кверху и задрав голову, она понюхала воздух. Девочка выглядела сбитой с толку, словно внутренне силилась понять, что произошло.

– Он был здесь, – она устремила взгляд на Маттеуса. – Мама должно быть разозлила его.

Её взгляд лишал сил. В её глазах было что-то старческое, что-то старческое и мудрое.

– Его лучше не злить, – продолжала она.

Маттеус сглотнул, пытаясь улыбнуться.

– Кого лучше не злить, дитя?

– Моего друга.

– А какой он, твой друг?

Она оценивающе посмотрела на Гуннара, которые стоял у стены, тряся головой, словно пытаясь вытряхнуть из неё еретические мысли.

– Больше его, – сказала она, – Намного больше. Он приглядывает за мной. Но иногда он бывает большим неряхой, – она указала на разбросанные вокруг части тел и лужи крови. – Я могу заставить его вернуться, если хотите.

– Нет! – сказал Маттеус чересчур громко.

Девочка нахмурилась.

– А я хочу, чтобы он был здесь, – дерзко ответила она и, наклонив голову, начала беззвучно шевелить губами. Атмосфера в комнате сразу же потяжелела, а время словно замедлилось; температура резко упала, когда девочка превратилась в эпицентр психической бури, её длинные чёрные волосы вздыбились, наэлектризованные хлещущими голубыми вспышками энергии. Это выглядело так, словно её птичье личико окружили безголовые извивающиеся змеи. Воздух вокруг неё уплотнился и замерцал: для Маттеуса её очертания расплылись. Единственным чётким местом в неземном видении, которое однажды было маленьким и внешне невинным ребёнком, оставался взгляд ненависти, сконцентрированной в её когда-то небесно-голубых глазах, которые сейчас были чернее ночи, и в них не осталось ничего человеческого. Крыс Леман пискнул, выпрыгнул из верхнего кармана Гуннара и кинулся в коридор. Гуннар взревел и бросился на ребёнка.

С быстротой молнии девочка повернулась к нему. Мимолётный проблеск страха и замешательства мелькнул на её лице, но пропал так же быстро, как появился. Она выплюнула злой приказ, гиганта подняло в воздух и вышвырнуло кувырком в дверь – словно ребёнок отбросил надоевшую куклу. Гуннар врезался в стену коридора, круша трубы. Хлынул горячий пар. Несколько секунд Гуннар сидел, ошеломлённый, затем вскочил на ноги и загрохотал вслед за своей любимой крысой, плача от боли.

Остальные стояли, поражённые ужасом, пока девочка не повернулась к ним с выражением злорадной ярости. Безопасники бросились на неё, выписывая силовыми булавами смертоносные арки. Она произнесла что-то, и безопасников подбросило вверх. Их головы ударились в потолок с влажным стуком. Девочка подержала тела наверху, затем позволила упасть на палубу, словно марионеткам с обрезанными нитками.

Она обратила взгляд на Маттеуса и Дранта, её крошечный рот нараспев выговаривал слова потусторонней силы. Маттеус чувствовал, как они проникают в его разум и захватывают власть над чувствами…

Погоня закончилась. Вокруг лил дождь, смачивая стены тупика, и она вздрагивала, когда капли попадали за шиворот. Родители прижимали её к себе, пока банда подходила ближе. Самый высокий выступил вперёд, расплёскивая сапогами блестящие чёрные лужи. Она испуганно опустила взгляд и уловила под ногами в воде своё отражение. Она старалась совладать с эмоциями, но не знала как. Что-то внутри неё, могущественное и притягательное, начало подыматься на поверхность.

Мужчина стянул капюшон. Выражение его лица было суровым, но губы подсказывали, что его забавляет вид трясущегося семейства. Выполненный синим, на высоком лбу мужчины расправил крылья имперский орёл.

– Бегаем, да? – произнёс тот. – От меня ещё никто не уходил. Вам не обвести Инквизицию вокруг пальца, хаоситская нечисть.

– Делай что хочешь, – ответил её отец. – Мы служим истинным силам варпа. Скоро ты будешь плакать перед ней.

Инквизитор расхохотался:

– Тогда я приговариваю вас к ней же и вернуться.

Отряд охотников выставил из-под одежды оружие.

– Огонь!

Она ощутила, как её разум напрягся словно мускул, и воздух вокруг наполнился холодными щупальцами энергии. В голове она создала облик с когтями и бездушным сердцем. И закричала, схватившись за виски, когда видение обрело плоть.

Она продолжала смотреть вниз, на своё отражение, пока крики инквизитора смешивались со звуками раздираемой плоти и ломающихся костей.

Видение кончилось, и Маттеус обнаружил, что стоит по другую сторону закрытой двери, рядом тяжело дышал Дрант.

– Культисты, – прошептал он едва слышно. – И девочка… – он посмотрел непонимающим взглядом на Дранта: – Они использовали её, чтобы привести то чудовище, которое сейчас на моём корабле.

– По твоему приглашению, Маттеус, – угрюмо произнёс Дрант.

Маттеус толкнул дверь камеры, но её заклинило накрепко, удерживаемую невероятной психической мощью ребёнка.

– Где Гуннар, когда он нужен? – Маттеус включил вокс-ком: – Мостик, что у нас?

Из громкоговорителя затрещал голос Евсофа, его обычно повелительный тон тонул в едва контролируемой панике:

«На нас напали! Они пытаются пройти через щиты», – на заднем плане Маттеус слышал испуганные вопли, смешивающиеся со звуками разрываемого металла. – «Что-то уже проникло на борт. Доклады о нарушителе потоком поступают со всей «Бесс». Я не могу связаться с машинным отсеком. Послал группу вниз проверить, но они не вернулись. Мы слышали крики из вентиляционных шахт…»

– Успокойся, Евсоф. Как дела у навигатора?

– «Слишком поздно для этого. Вы не слышите меня? Они уже внутри!»

Маттеус привалился к переборке, чувствуя, как кто-то засыпает над ним могилу. Он слышал неровное дыхание Евсофа, усиленное громкоговорителем, а за ним – вопли ужаса. Кто-то кричал: «Все по местам или я перебью вас прямо здесь!». На его корабле безраздельно властвовал Хаос. Маттеус понял, что момент настал.

– Евсоф, я санкционирую всеобщую эвакуацию с корабля. Всему экипажу – в спасательную капсулу, бегом. Скажи им не терять времени на пустяки. Не ждите меня. Как только соберётся весь экипаж, и я выведу нас из варпа, покинуть корабль. Только подключите навигатора к системам корабля, прежде чем уходить. Ты меня понял?

«Я понял вас. Конец связи».

К счастью, звуки суматохи на мостике отключились тоже.

Маттеус опустился на колени рядом с Дрантом:

– Тебя тоже касается. Выбрасывайтесь сразу, как выйдем из варпа.

– Мы никуда не полетим без капитана. Кроме того, ты должен ответить за всё это, старый друг.

– Двигай в капсулу, ты, старый дурак.

Внутри камеры в крови бултыхалась маленькая девочка. Она обмакнула в кровь пальцы и, хихикая, принялась малевать на стене рисунки: стилизованные руны в виде недремлющего ока. Они засветились словно маяки. Схватка в варпе за добычу разгорелась с новой силой. Нечто в глубинах корабля откликнулось.

* * *

Общий канал остался включенным на корабельном вокс-коме. Пока Маттеус взбирался по лестницам и бежал по коридорам к мостику, он слышал дикие крики и предсмертные молитвы своего экипажа через вокс-точки, натыканные по всему кораблю. Стало понятно, что добраться до спасательной капсулы смогут немногие. Он проскакивал через мосты, громыхая подошвами по стальному полу, мучимый воплями убиваемых, эхом отдававшимися вокруг. Ботинки заляпало кровью, и несколько раз он поскальзывался на чём-то влажном.

Когда он добрался до мостика, корабль сотрясался под усиливающимся натиском тварей варпа, царапающих и раздирающих корпус. Охваченный ужасом, он с изумлением увидел, как кусок щита с мучительным скрежетом оторвался. Отведя взгляд от головокружительных завитков искажённых звёзд снаружи, он кинулся в камеру навигатора.

Навигатор лежал на палубе, свернувшись клубком и судорожно подёргиваясь. Из разъёмов в голове торчали кабели, соединяющие его с кораблём.

Маттеус грубо встряхнул навигатора:

– Очнись, лопни твой глаз! Вытаскивай нас из варпа! Выводи нас немедленно!

Навигатор прошептал едва слышимым среди грохота нападения голосом:

– Столько враждебности к нам, напряжение слишком…

– Нет! Вытаскивай нас, ради Императора! Не дай нам умереть!

– Пытаюсь… – пробормотал навигатор. В комнате раздался скрежет, щит в конце концов вырвало из креплений; снаружи раздался победный гомон. Внутрь хлынул свет варпа, Маттеус от страха зажмурил глаза и заорал. Навигатор закричал, по его хрупкому телу прокатился последний жестокий спазм, свет варпа погас и опустилась тишина.

– Дело сделано, – произнёс он с ничего не выражающим лицом.

Маттеус осел на палубу, ощущая прилив облегчения.

– Мы свободны, – прошептал навигатор, хватая ртом воздух.

Прежде чем Маттеус успел произнести слова благодарности, в камеру ввалилось видение из его худших кошмаров, принеся с собой пресыщенную вонь смерти. Прямоходящее, полных четыре метра ростом, оно нагнулось, проходя в дверь – зловещая тень надвигающейся катастрофы. Чересчур раздутая голова поворачивалась из стороны в сторону, густая слюна текла из утыканной зубами пасти. Длинные лапы, оканчивающиеся смертоносными белыми когтями, метнулись вперёд с убийственной скоростью и вонзились навигатору в живот. Тот испустил слабое мычание боли, и затих.

Маттеус действовал инстинктивно, кинувшись между мускулистых ног монстра и рыбкой переметнувшись через своё капитанское кресло на пол. Пошарив под креслом, достал помповик, который держал там на крайний случай. Наведя ружьё на дверь трясущимися руками, он замешкался с предохранителем, а тварь уже бросилась на него, футовой длины когти рванули по руке, дробовик укатился за пределы досягаемости.

У Маттеуса был миг запечатлеть глазами огромное чудовище, нависшее над ним: распахнутая в беззвучном вопле злобной ярости пасть; жаркое вонючее дыхание, бьющее в лицо. Часть его разума завопила, когда он заметил ухо с клочком плоти, свисающее с покрытого кровью переднего зуба твари. Маттеус закрыл глаза и стал ждать смерти.

– Мы улетаем.

– Мы ждём.

Евсоф скептически посмотрел на Дранта:

– Он мёртв. Почти все мертвы. Я главный. Мы улетаем, – он потянулся к иконке запуска.

Дрант схватил его за руку и притянул лицом к лицу.

– Мы ждём нашего капитана, – сказал он сквозь сжатые зубы. – Я настаиваю.

Что-то во взгляде старика подсказало Евсофу, что спорить слишком опасно. Он отодвинулся, смирившись.

Энсин Джагг сидел на пороге спасательной капсулы, откуда было видно пятьдесят метров коридора, ведущего обратно в «Бесс».

– Пока всё спок, Дрант.

– Будем надеяться, так и будет, парень.

Дрант коснулся рукояти автопистолета, который прятал под подлокотником кресла. «Пусть идут», – подумал он.

Он думал о Наде. Скоро, возможно, они встретятся в жизни после смерти, какую бы Император им не уготовил.

Отрывистый грохот автогана прервал его мысли. Маттеус открыл глаза и увидел, как тварь отшатывается прочь, красно-коричневые струи плещут из жёсткой шкуры. На мостик, яростно завывая, ворвался Гуннар. Он расстрелял всю обойму, затем перехватил оружие словно дубину и набросился на ошеломлённую тварь, колотя её по раздутой голове и ревя как одержимый. Тварь опрокинулась, врезавшись в поручень мостка, из десятка ран сочилась кровь.

Гуннар повернулся к Маттеусу и указал на бьющийся комок в нагрудном кармане.

– Нашёл Лемана на кухне, – он похлопал по погнутому автогану. – И это нашёл.

– Слава Императору! Уходим.

Позади них, в тот самый момент, когда они бросились к свободе, тварь зашевелилась. Она знала этот корабль и знала, куда они направляются. Она затопала следом, ведомая охотничьим инстинктом на перехват.

– Ещё два поворота, и мы на месте, – восторженно завопил Маттеус. Гуннар внезапно схватил его за ворот и зажал огромной рукой рот.

– Леман боится. Он чует его, – он показал на поворот впереди и прошептал: – Там.

Впереди на стене чернела огромная уродливая тень: тварь обошла их! Маттеус опустился на пол, окончательно сломленный.

Гуннар похлопал его по плечу. На его лицо медленно наползала улыбка, мыслительный процесс для такого действия требовал некоторого времени. Он указал на потолок. Маттеус проследил за пальцем и сумел выдавить усмешку.

* * *

Джагг завопил:

– Там что-то есть, в конце коридора!

Оно ринулось к ним, наклонив корпус вперёд – сплошная масса блестящих мускулов и острых когтей, широкие плечи занимали всю ширину прохода. Дрант суетливо выхватил пистолет, навёл его трясущимися руками и выпустил град шальных пуль, некоторые, срикошетив от стен, попали в трубы охлаждения. Хлынул жгучий пар, обжигая тварь, та отскочила назад, неожиданно насторожившись.