Текст книги "Империум человечества: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Джеймс Сваллоу,Бен Каунтер,Гэв Торп,Мэтью Фаррер,Энди Смайли,Энди Хоар,Джонатан Грин,Джо Паррино,Гордон Ренни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 105 (всего у книги 165 страниц)

Часть вторая
Вопросы чести

Бой утихал. Вместо выстрелов и звона стали теперь раздавались лишь торжествующие возгласы и вопли ужаса. Торжествовали победители. Они гонялись за последними уцелевшими врагами по лабиринту палуб и коридоров корабля, а вопили те, кого они настигали.

Лейтенант Паво Магел обогнул судовой алтарь и направился к главному оружейному погребу. По пути его приветствовали уставшие, но ликующие победители, а сам он наклонялся к раненым и умирающим со словами похвалы и утешения. Именно здесь, в главном оружейном погребе, враги оказали последнее и самое упорное сопротивление. Забаррикадировавшись, они попытались взорвать корабль, и лейтенанту Магелу пришлось лично возглавить штурм, чтобы спасти судно от гибели. В широком коридоре особенно громко раздавались торжествующие крики. Магел увидел бегущих навстречу людей. Они подбрасывали в воздух и ловили на штыки и кортики какой-то искромсанный обрубок и что-то пинали ногами. Внезапно прямо перед Магелом на палубу плюхнулся бесформенный окровавленный предмет, почти расплющенный тяжелыми ботинками артиллеристов. Приглядевшись, лейтенант узнал голову корабельного комиссара Брандта с вытекшим глазом.

– Господин лейтенант!

Обернувшись, Магел увидел вытянувшегося по стойке смирно вахтенного офицера Келта. Конечно, Келт был молод и неопытен для такой ответственной должности, но Магел решил, что этот честолюбивый юноша ее заслужил. Во время захвата капитанского мостика он собственноручно прикончил прежнего вахтенного офицера. Китель Келта был разодран и испачкан кровью, но Магел с удовлетворением заметил, что новоиспеченный вахтенный офицер уже сорвал с мундира серебряного имперского орла и эполеты.

– Все палубы в наших руках! – ухмыляясь, доложил Келт. – Может быть, кто-то и забился в разные щели, а другие сделали вид, что перешли на нашу сторону, но мы их все равно скоро разыщем и выведем на чистую воду.

– Да здравствует Абаддон! Корабль наш!

В огромном ангаре звенела сталь. Обычно в этом самом большом помещении на борту «Махариуса» было очень шумно. Здесь ревели двигатели истребителей и штурмовиков, офицеры выкрикивали команды трудившимся в поте лица механикам, грохотали лифты, поднимающие ракеты из погребов боезапаса, а техножрецы распевали заклинания над рядами готовых к старту летательных аппаратов. Сегодня же все работы в ангаре были прекращены. Пилоты и механики столпились вокруг расчищенного пространства среди ремонтных платформ. Сотни пар глаз следили за происходящим с подвесных лестниц и переходов. На зрелище, разыгравшееся в центре палубы, не обращали внимания только сервиторы, продолжавшие выполнять действия в соответствии с заложенными в них программами.

Стараясь не поскользнуться на пятнах топлива и масла, лейтенант Хито Уланти увернулся от клинка соперника. На его родной Некромунде поединки считались своего рода искусством. Отпрыски знатных родов, обитающих на верхних уровнях городов-ульев, находили дуэли достойным времяпрепровождением. Таким образом честолюбивая аристократическая молодежь стремилась зарекомендовать себя в жестоком и беспощадном мире политики, с его постоянными убийствами и кровавой враждой соперничающих кланов. Однако на Имперском Военно-космическом флоте все было по-другому. Здесь схватки происходили не в разряженной атмосфере дуэльных залов, где любой удачный выпад приветствовался одобрительными восклицаниями зрителей. Здесь в рукопашной сходились сотни бойцов, имеющих опыт абордажных атак. Они резали друг друга в лабиринтах судовых коридоров и трюмов, бросались на врага с любым тяжелым предметом, способным проломить голову.

Уланти поднял саблю и сделал несколько стремительных выпадов, заставивших противника отступить. Сабля была тяжелее дуэльной рапиры, к которой привык Уланти, но на абордаж ходили именно с таким оружием. Впрочем, эту саблю изготовили по особому заказу лейтенанта, и держать ее в руках было не зазорно ни аристократу с Некромунды, ни офицеру Имперского флота. Сегодня Уланти решил испробовать ее в бою. Сражение, в котором новый клинок впервые обагряется кровью, всегда очень важно, и Хито не очень заботило, будет это кровь врагов Императора или офицера-сослуживца.

– Выскочка из грязного улья! Плебей! – прохрипел противник Уланти. – Иди сюда! Я покажу тебе, как дерутся настоящие аристократы!

Хито бросился вперед. Его лицо исказил притворный гнев, но на самом деле он действовал очень осторожно. Заметив под ногами пятно масла, Уланти сделал вид, что поскользнулся, и пошатнулся в сторону неприятеля, который клюнул на эту уловку и ринулся вперед, чтобы одним ударом прикончить старшего помощника. Но Хито ловко увернулся, и его клинок, разорвав летный скафандр, вошел прямо в сердце офицера. Легким движением руки лейтенант выдернул саблю, и мертвец рухнул на палубу, заливая ее кровью, тут же смешивающейся с маслом и топливом.

Уланти поднял окровавленное оружие, приветствуя вахтенного офицера Бротона Стайера, следившего за соблюдением правил дуэли от лица капитана. Стайер молча кивнул, и лейтенант зашагал прочь в сопровождении своего секунданта. В ангаре воцарилась мертвая тишина. Теперь в нем эхом отдавался только стук каблуков. Уланти спиной чувствовал, как сотни злобных взглядов провожают убийцу того, кто много раз стартовал с этой палубы.

Повинуясь мановению руки техножреца, два сервитора потащили куда-то труп командира эскадрильи штурмовиков, не отдавая себе отчета в том, какая драма только что разыгралась среди сотворивших их людей.

– Господин капитан, у меня такое ощущение, что вы недовольны моей дуэлью с командиром эскадрильи Лучано.

– Я недоволен потерей умелого и опытного пилота. Мне казалось, что жизни моих подчиненных угрожают враги Императора, а не мой собственный старший помощник.

Уланти стоял по стойке смирно перед замершим в кресле Леотеном Семпером. В капитанской каюте царил полумрак, но привыкшие к вечным сумеркам городов-ульев глаза лейтенанта различали подробности обстановки, которая оказалась гораздо скромнее, чем интерьер его собственной каюты. Даже капитанское ложе мало чем отличалось от спартанской койки слушателя первого курса Военно-космической академии. Уланти не обнаружил и признаков того, что здесь бывают женщины. Ни украшений, ни безделушек. Только серые стальные переборки и голый металл палубы. Офицерам Боевого флота Готического Сектора дозволялось иметь при себе наложниц. Поговаривали, что лорд-адмирал Равенсбург содержит на борту своего флагмана «Божественное Право» гарем из пятидесяти любовниц. У самого Уланти до недавнего времени была страстная и ненасытная в любви женщина со Странивара, но, в конце концов, она так его утомила, что лейтенант нарочно проиграл ее в кости одному из младших офицеров-артиллеристов Римуса Найдера. Что же до Семпера, Хито даже представить себе не мог, что командир «Махариуса» отвлекается на любовные утехи. И облик капитанской каюты всецело подтверждал предположения старшего помощника.

Семпер – истинный кадровый офицер! Он живет ради Военно-космического флота и считает, что лишнюю минуту отдыха может позволить себе лишь тот, кто увиливает от исполнения служебного долга.

С этими мыслями Уланти взглянул на большой, украшенный резьбой письменный стол – единственный ценный предмет в обстановке каюты. Стол был завален картами, кипами каких-то документов и листами с собственными заметками капитана, выведенными каллиграфическим готическим шрифтом. Рядом лежала груда информационных планшетов, скрепленных печатями с грифом «секретно», преступить который мог только командир корабля. С трудом оторвав взгляд от секретных донесений, Уланти заметил вещь, казалось бы неуместную среди кучи бумаг, – здоровенный, явно не человеческий череп. Лейтенанта поразили мощные челюсти, украшенные зловещего вида клыками, покатый лоб, выдающиеся вперед надбровные дуги и маленькие, близко посаженные глазницы. На макушке черепа зияла дыра, вероятно образовавшаяся в результате страшного удара.

Проследив за взглядом лейтенанта, Семпер протянул руку и довольно ласково погладил трофей.

– Память о первой абордажной атаке, которую я возглавлял, – взвешивая в руке череп, произнес Семпер. – Мы штурмовали подбитый орочий рейдер на окраине звездной системы Циклоп. Мне было очень страшно. Но больше всего я боялся не погибнуть, а провалить порученное задание. В разгар схватки на меня бросилось это чудовище – один из их вожаков. Вот след от его удара… – С этими словами Семпер потрогал длинный неровный шрам на щеке и мрачно усмехнулся. – Как видите, я в долгу не остался. Мы захватили корабль, и я получил первую боевую награду. Меня наградили всего лишь Малой Алой медалью, но я гордился ею так, словно это была, по меньшей мере, Звезда Сектора Обскурус.

Семпер положил на место свой трофей и пронзительно взглянул прямо в глаза старшего помощника.

– Я хорошо помню, что значит быть честолюбивым и горячим молодым офицером, но поймите меня правильно: в Готическом Секторе бушует война, и я не допущу, чтобы мои офицеры убивали друг друга. И я, и Император, требуем, чтобы вы убивали только врагов Империума.

– Я офицер Военно-космического флота, и я защищал свою честь, – ледяным тоном заявил Уланти. – Я ваш старший помощник и в любой ситуации олицетворяю собой вашу персону. Если же кто-то не считается со мной, то посягает в первую очередь на ваш авторитет. Мой поступок не противоречил положениям приказа лорда-адмирала Равенсбурга о дуэлях. Я всего лишь бросил вызов оскорбившему меня человеку, не пожелавшему соблюдать субординацию на борту «Махариуса».

Прежде чем ответить, Семпер откинулся в кресле и задумался. Как и Уланти, командующий Боевым флотом Готического Сектора был знатным аристократом. Однако лорд-адмирал Равенсбург родился на Кипре Мунди в одном из самых благородных семейств, чьи отпрыски с незапамятных времен служили в Военно-космическом флоте. А Уланти был всего лишь выходцем из знатного клана. К тому же его родной мир, кишевший ужасными городами-ульями, пользовался крайне дурной славой. По древнейшей и нерушимой флотской традиции уроженцы миров-ульев считались отбросами и подонками. Их насильно вербовали в Имперскую Гвардию или на флот в качестве пушечного мяса, где они занимали самое последнее место среди палубных матросов, составлявших большую часть экипажа любого корабля. В Боевом флоте Готического Сектора было очень мало офицеров – выходцев из бесчисленных миров-ульев Империума. А такой важной должности, до какой сумел дослужиться Хито Уланти, никто из них еще никогда не занимал. Семпер прекрасно понимал, что его старший помощник бился на дуэли не просто с другим офицером, а с многовековыми флотскими предрассудками.

Наклонившись вперед, Семпер пристально взглянул в лицо лейтенанту и заговорил нарочито строгим тоном:

– Не знаю, как у вас, на Некромунде, но у нас, в Секторе Обскурус Империума и в рядах Боевого флота Готического Сектора, уважение офицеров-соратников завоевывают не на дуэлях, а в бою с врагами. То есть преданностью Императору, его флоту, своим товарищам, а кроме того, мужеством, умением, готовностью к самопожертвованию и способностью принимать очень непростые решения. Равенсбург может приказывать все, что ему заблагорассудится, но этим кораблем командую я, и никаких дуэлей на «Махариусе» больше не будет. Я поговорил об этом с комиссаром Киогеном, и он со мной согласился. Мы наказываем матросов за драки и поножовщину. Отныне так будет и с офицерами, чем бы они ни оправдывали свои стычки.

Снова откинувшись в кресле, Семпер заметил, как вспыхнули недобрым огнем глаза Уланти, и понял, что оскорбил лейтенанта, сравнив поведение аристократа с нравами простолюдинов из подземелий городов-ульев.

– Если вы хотите заслужить славу и почет в кровавых схватках, – поспешно продолжал капитан, стараясь загладить обиду, – то вам крупно повезло. Незадолго до вашего появления я получил через астропата Рапавна срочный приказ из штаба флота Порт-Моу. Я не должен бы этого делать, но все же хочу вас с ним ознакомить. Адептус Рапавн, прошу вас!

Спрятав улыбку, Семпер наблюдал за растерявшимся Уланти, из-за спины которого бесшумно возникла скрывавшаяся во мраке фигура в зеленых одеяниях. Капитан понял, что лейтенант и не подозревал о присутствии в каюте астропата. Строго говоря, выговоры своим старшим помощникам командиры должны делать с глазу на глаз, но Рапавн был существом совершенно особым. Астропаты оказывали Империуму неоценимые услуги. Они служили при всех командующих флотами, при каждом Гроссмейстере Космического Десанта и при губернаторах планет. Они молча стояли в тени Совета Верховных Лордов Терры, пока тот обсуждал вопросы, от которых зависели жизнь и смерть бесчисленных миллиардов подданных Императора. Секретов, избежавших внимания астропатов, почти не существовало, и Семпер счел, что выволочка дерзкому молодому офицеру вряд ли заинтересует молчаливого хранителя многих страшных тайн.

Рапавн подошел к столу капитана и кивнул Уланти. Лейтенант переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Империум во многом зависел от существ, обладающих особыми псионическими способностями, – астропатов, навигаторов и псайкеров. Все они считались мутантами. И при этом в миллионах обитаемых миров подданным Императора с детства внушали страх перед странными созданиями. Однако Семпер уже давно отметил простую закономерность: чем выше должность, тем чаще приходится общаться с подобными существами.

И без того напоминавшее маску, лицо астропата окаменело. Он вошел в транс и стал разыскивать в недрах подсознания полученный приказ. Смуглую кожу Рапавна сплошь покрывали замысловатые татуировки – тайные знаки, защищавшие его разум от демонов варпа. Он давным-давно лишился зрения в ходе мучительного ритуала единения своей души с духом Императора. Теперь на его сшитых веках были вытатуированы два широко раскрытых глаза.

Рапавн читал приказ каким-то странным, ломаным голосом. Семпер знал, что в этих глухих звуках слышатся и голоса других астропатов, передавших приказ на «Махариус», и даже эхо голоса старшего офицера Порт-Моу, продиктовавшего текст первому из них:

– «Приказ Императора номер 0274143.М41. Легкий крейсер "Беллерофонт" из состава Ударной группы Фуляриса в Бен-Морре атаковал и уничтожил базу Адептус Механикус в звездной системе Орек. Вероятнее всего, команда "Беллерофонта" отреклась от Императора и перешла на сторону противника. Весьма вероятно и то, что с базы в Ореке похищена важная техническая информация. Крейсеру "Лорд Солар Махариус" приказано перехватить и уничтожить "Беллерофонт". Это задача первостепенной важности. Император храни!»

Рапавн замолчал, на его лице отразилось некоторое замешательство, потом он встрепенулся, вышел из транса, поклонился Семперу и отступил в тень каюты. Капитан взглянул на Уланти и прочел в его глазах то же возбужденное воодушевление, что испытывал сам. С самого начала войны в Готическом Секторе «Махариус» эскортировал военные конвои на пути в Бен-Морр, защищая их от пиратских рейдеров и вражеских эскадр. Но Семперу, как и Уланти, давно не терпелось скрестить шпаги с настоящим противником.

– Кажется, нашу победу над «Тлетворным» не забыли, – заметил Леотен, разворачивая звездную карту. – Наконец-то нам поручили настоящее задание! Мы докажем нашу преданность Богу-Императору! Нельзя позволить мятежникам передать противнику секретную информацию, а уничтожить предателей – дело чести всего Боевого флота. Мы просто не имеем права его подвести! Однако, – продолжал он, склонившись над столом, – чтобы отомстить еретикам, их сначала надо найти. Как вы думаете, где они, господин Уланти?

Лейтенант тоже склонился над паутиной звездных систем, соединенных проходами сквозь варп, отметками космических течений и коэффициентами расширения времени. Умение читать такие карты, охватить и понять множество содержащихся в них уровней информации требовалось от каждого старшего офицера Военно-космического флота.

Уланти провел пальцем по карте, отмечая наиболее вероятный путь следования «Беллерофонта».

– У них наверняка больше нет навигатора, – сказал он.

Семпер кивнул. Дома навигаторов были древнейшим краеугольным камнем Империума, и практически все навигаторы предпочитали умереть, но не сдаться в плен поборникам Хаоса.

– Поэтому они могут перемещаться в варпе лишь вслепую и совершать очень короткие переходы, по нескольку световых лет зараз, не больше. – Лейтенант ткнул пальцем в скопление звездных систем в верхнем углу карты. – В последний раз «Беллерофонт» видели в Бен-Морре, а ближайшие позиции противника находятся в скоплении Киллиан-Атор. Туда-то наверняка и направятся мятежники. При этом им придется раз шесть или семь входить в варп. Так они попытаются обойти стороной патрулируемые территории и маршруты конвоев.

Семпер снова кивнул.

– Наша позиция позволяет перехватить изменников на этом пути! – продолжал Уланти, двигая пальцем по шершавой поверхности карты. Самые старые и ценные звездные карты изготавливались на тончайшем пергаменте из человеческой кожи, но эта, наверное, была вычерчена на выделанной шкуре какого-то животного. – Вот здесь! – подытожил старший помощник, указывая на отдаленную звездную систему в стороне от торговых путей. Согласно условным обозначениям, это была система с умирающим красным карликом, вокруг которого вращались четыре бесплодных и необитаемых небесных тела. – Это Дельфи! Мы перехватим «Беллерофонт» в системе Дельфи!

– Совершенно верно! – улыбнулся Семпер. – Я уже поговорил с навигатором Кассандром, и он тоже так считает. Ступайте на мостик, господин Уланти. Мы входим в варп через сорок минут.

– Средний – вперед, господин Келт! – приказал Паво Магел. – Постарайтесь, чтобы двигатели излучали как можно меньше энергии, и внимательно следите за всем, что происходит вокруг.

«Беллерофонт» крался вглубь звездной системы. Его ауспексы повсюду искали характерное энергетическое излучение других космических кораблей. Система Дельфи была бесплодна и ничем не отличалась от сотен таких же в Готическом Секторе, однако новоиспеченный командир крейсера не желал рисковать. Он и еще несколько офицеров долго планировали быстрый, но кровавый мятеж. Магел давно понял, что Империум проиграет войну в Готическом Секторе. Найти единомышленников среди экипажа оказалось на удивление легко. Многие устали от косных традиций и бездумной муштры. Любому здравомыслящему человеку было ясно, что мощь Абаддона и его сторонников растет с каждым днем. Прикованному к Золотому Трону живому трупу будет не под силу остановить армаду, вырвавшуюся из Ока Ужаса! Усмехнувшись, Магел подумал о том, что первым падет Готический Сектор, а за ним рухнет и все прогнившее здание Империума. Вот тогда-то его новые правители не преминут щедро вознаградить тех, кто вовремя понял, за кем будущее Галактики.

Магел вспомнил момент, когда к нему пришла эта простая мысль. Вспомнил вонь в карцере «Беллерофонта» и шепот пленного врага, которого Паво пришел допрашивать, повинуясь чувству, казавшемуся ему тогда болезненным любопытством. Впоследствии Магел настоял на том, чтобы лично казнить этого пленника. Сделал он это главным образом для того, чтобы развеять все подозрения бдительного комиссара Брандта, но семя сомнений уже дало всходы в душе молодого и честолюбивого лейтенанта. Пленник – еретик-навигатор с одного из кораблей Абаддона – сразу раскусил Магела и открыл ему некоторые тайные знаки, по которым узнавали друг друга сектанты-хаоситы. Во время одной из обычных стоянок у какого-то шахтерского мирка лейтенант впервые вступил в контакт с сектой хаосопоклонников. Магел вновь усмехнулся, вспомнив о том, как невероятно просто оказалось найти сторонников Осквернителя, и о том, что сказал бы лорд-адмирал Равенсбург, знай он, как много таких сект действует в каждом из населенных миров Готического Сектора… и даже в темных углах трюмов и кубриков многих кораблей Имперского флота.

Затем Паво и другие заговорщики стали осторожно подогревать недовольство среди остальных членов команды. Это тоже оказалось очень легкой задачей, так как капитан «Беллерофонта» Аген Блот был поборником строжайшей дисциплины. Магел не спешил, ожидая сигнала от своих новых хозяев в Оке Ужаса. Наконец, сигнал поступил, и изменник узнал, что нужно сделать для того, чтобы его с распростертыми объятиями приняли во флот Абаддона Осквернителя.

Паво устроился в капитанском кресле и провел пальцами по приборам, измазанным запекшейся кровью. Старый дурак Блот был еще жив, когда Магел отдал его на растерзание команде. Интересно, выполнили ли они свое обещание заставить бывшего капитана долго-долго умалять о смерти? Разглядывая обозначения на мониторе, лейтенант подумал о секретах, похищенных у Адептус Механикус. Теперь эта информация надежно скрыта в банках памяти «Беллерофонта». Выполнив приказ своих новых хозяев, Магел доберется до подвластного им пространства и вручит похищенные сведения лично Абаддону Осквернителю. Конечно, большинство мятежников ничего не знали о том, что на самом деле представляют собой их новые командиры, но Магела меньше всего волновала участь каких-то матросов…

– У нас за кормой корабль. Дистанция – восемьдесят четыре тысячи километров. Он идет на перехват, – монотонно пробубнил сервитор. Его слова прогремели на мостике как гром среди ясного неба, и новоиспеченный капитан «Беллерофонта» подпрыгнул в кресле.

– Вахтенный офицер! Проверьте показания приборов и определите, что это за корабль! – рявкнул не доверявший сервиторам Магел.

Лейтенант Келт тут же склонился над светящимися приборами. Его щека нервно подрагивала.

– Довольно крупный корабль. Не могу определить его идентификационный код, но, судя по энергетическому выбросу его реакторов, это судно не меньше крейсера.

Несмотря на опасную ситуацию, Магел успокоился. Конечно, его легкому крейсеру не уцелеть в дуэли с более крупным кораблем. К тому же он получил некоторые внутренние повреждения во время мятежа, да и команда заметно поредела. Однако «Беллерофонт» не потерял своей быстроходности и маневренности. Судно противника сможет достать их лишь в том случае, если несет на борту…

– Энергетический выброс корабля изменился! – дрожащим голосом воскликнул Келт. – От него отделилось множество мелких точек. Штурмовики! Сейчас они нас атакуют!..

Милош Капаран разглядывал приборную панель и молча возносил благодарственные молитвы, по мере того, как на дисплее загорались бодрым зеленым цветом огоньки десяти «Ястребов» его эскадрильи. Оглядевшись, Капаран проследил за тем, как ведомые заняли позиции справа и слева от его штурмовика. До них было по десять километров, но их реактивные двигатели ярко светились во мраке космоса. Остальные семь машин выстроились в боевом порядке сзади. Капаран знал, что где-то рядом точно так же строятся эскадрильи «Огненных Драконов», «Вестников» и «Богомолов». Мощная ударная группа из сорока «Звездных ястребов» ринулась к цели.

«Аве Император! – мысленно воскликнул Капаран, включив коммлинк. – Смерть врагам!»

– «Немезида-1» вызывает «Махариус». К бою готовы! Расстояние до цели – двести тысяч километров, и оно сокращается!

– «Немезида-1», вас понял!

Капаран узнал хриплый голос Римуса Найдера, грозного артиллерийского офицера «Махариуса».

– Доброй охоты, «Немезида-1»!

Заняв свое обычное место в центре капитанского мостика, Леотен Семпер хищно следил за движущимися к цели светящимися точками штурмовиков.

– Эскадрильи вышли на цель, – доложил Римус Найдер, вокруг которого сновали множество младших офицеров и наряженных в серые одеяния техножрецов, отслеживавших поток информации, поступающей со штурмовиков.

– Цель открыла заградительный огонь!

– Что там происходит, господин Уланти? – Семпер повернулся к старшему помощнику.

Лейтенант взглянул на приборную панель:

– Противник действительно открыл огонь, но пока не поразил ни одной цели. Мы служим в Военно-космическом флоте, а не ползаем на брюхе в грязи, как гвардейцы. Нас не испугать парой залпов. Во избежание неудачи рекомендую приказать штурмовикам расстрелять судно противника в упор.

Семпер кивнул и развернулся к Римусу Найдеру:

– Пусть идут к цели. Огонь – по команде господина Уланти!..

Залп крейсера вспыхнул ярким пламенем перед кокпитом штурмовика на фронте шириной в километр. Милош Капаран выругался, форсировал маневровые двигатели правого борта и стремительно увел свою двухсоттонную машину из-под огня противника. Вакуум вокруг головного «Ястреба» наполнился взрывами. До цели оставалась еще почти тысяча километров, и прямое попадание на таком расстоянии было практически исключено, но каждая вспышка энергии испускала широкое облако жесткой радиации, смертельно опасной как для экипажей штурмовиков, так и для их бортовых систем. А взрывы ракет и снарядов наполняли десятки кубических километров пространства тучей осколков.

Капаран запросил информацию о состоянии машин своего звена, зная, что командиры остальных эскадрилий делают сейчас то же самое. Коммлинк в кокпите штурмовика ожил:

– «Немезида-3» – «Немезиде-1». Системы наблюдения выведены из строя последним залпом. Система наведения ракет тоже повреждена. Техножрец Элифас пытается устранить неполадки…

– Докладывает «Немезида-5». Мы теряем энергию. Кажется, осколками перебило трубы. Нам самим их не починить. Мы дойдем до цели, но вернуться на «Махариус» нам будет очень трудно…

– Докладывает «Немезида-9». Тяжелые повреждения. Уничтожен правый двигатель… Теряем кислород. Половина экипажа уже погибла… Доброй охоты…

Капаран тут же вызвал «Махариус».

– У меня гибнут машины и люди! – прорычал он. – Прошу разрешения дать ракетный залп!

– «Немезида-1», – проговорил в ответ убийственно спокойный голос, – следуйте прежним курсом. Огонь – только по нашей команде!

Капаран и второй пилот переглянулись.

– Опять Уланти! – прошипел второй пилот Мадик Торр – опытный офицер, совершивший более шестидесяти боевых вылетов. – Этот подонок уже убил Лучано. Теперь он хочет погубить нас всех.

Оба пилота с мрачной решимостью вели машину к цели, стараясь перехитрить артиллеристов «Беллерофонта». Поблескивая узкими косыми крыльями, словно чайка над бурным морем, штурмовик метался среди бесчисленных взрывов, встававших стеной между ним и мятежным крейсером.

Когда до цели оставалось всего восемьсот километров, слева от машины Капарана расцвела ослепительная вспышка. Взглянув на дисплей, командир эскадрильи увидел, как мигнул и погас огонек, обозначавший штурмовик «Немезида-2».

Семьсот километров… Из коммлинка раздался чей-то истошный вопль. Затем другой испуганный голос выпалил молитву, призывая милость Императора к своей грешной душе. Внезапно молитва прервалась, и вместо нее зашипели помехи.

Шестьсот километров… Машина Капарана содрогнулась. Совсем рядом с левым крылом разорвался снаряд. Милош вцепился в штурвал, косясь на мигающие красные лампочки, вспыхнувшие по всей приборной панели. Истошно завыла сирена.

– Пробоина в корпусе, – бесстрастным тоном сообщил техножрец Шанин-Ко. Казалось, говорит не он, а один из четырех бортовых сервиторов, нахолящихся под его командой. – Рекомендую воспользоваться аварийными запасами воздуха скафандров вплоть до устранения неполадок.

Пятьсот километров. По масштабам космических сражений, приближаться к противнику на такое ничтожное расстояние было равнозначно самоубийству. Из носовой части машины, где сидели штурман и бортстрелок, несся непрерывный визг давным-давно определивших цель систем наведения.

– «Махариус» – всем штурмовикам. Огонь!

Тридцать пять уцелевших «Ястребов» немедленно дали залп. До цели оставалось чуть более четырехсот восьмидесяти километров. Ракеты трех поврежденных, штурмовиков так и не стартовали. Одна из машин превратилась в облако раскаленных газов. Ее ракеты взорвались у нее же под крыльями.

Внезапно «Беллерофонт» прекратил огонь. Чтобы ауспексы корабля могли собрать необходимую информацию о приближающихся ракетах, в пространстве не должно быть радиоактивных бурь и энергетических всплесков. Теперь на судне на полную мощность работали только основные системы жизнеобеспечения. Вся освободившаяся энергия пошла на усиление систем слежения, расчет скорости, траекторий и возможных точек перехвата ракет, несшихся к «Беллерофонту» со скоростью десятков километров в секунду.

Крейсер лихорадило. Мятежные офицеры и матросы забились в самые темные углы, не зная толком, кому теперь молиться. Люди слепо вручили свою судьбу технике, работавшей по давно забытым древним технологиям.

За считанные секунды до ракетного удара «Беллерофонт» встрепенулся. Его ауспексы определили цели. Открыли огонь многочисленные батареи плазменных орудий, лазерные и ракетные установки, образуя недолговечную, но плотную огневую завесу между крейсером и приближающимися ракетами.

Каждый «Ястреб» выпустил по пять снарядов с плазменными боеголовками. Даже на такой короткой дистанции треть ракет сбились с курса или не смогли поразить цель. Пятую часть зарядов уничтожил оборонительный огонь «Беллерофонта». Из ста шестидесяти ракет до мятежного судна долетело менее восьмидесяти, и лишь нескольким удалось пробить многометровую броню крейсера и причинить ему внутренние повреждения. Но и этого оказалось более чем достаточно.

– Штурмовики докладывают о множестве попаданий, – с гордостью в голосе объявил Римус Найдер. – Показания приборов подтверждают информацию. Выбросы из реакторов корабля противника крайне нестабильны. Его силовые щиты практически разрушены. Цель получила тяжелые повреждения и дрейфует в пространстве. Штурмовики просят разрешения на второй заход для полного уничтожения цели.

Найдер с нетерпением поглядывал на Семпера. По давнишней традиции право добить вражеское судно принадлежало пилотам штурмовиков, но разрешение на это давал сам капитан. Нередко командиры приказывали расстреливать подбитую цель торпедами или массированным огнем артиллерии главного калибра. Делалось это для того, чтобы артиллеристы, постоянно соперничавшие с пилотами, тоже могли гордиться победой. Однако решение Семпера оказалось весьма неожиданным, хоть Найдер и не выдал своего удивления.

– Господин Уланти, передаю вам тактическое командование боем. Отдавайте приказ штурмовикам! – твердо проговорил Леотен.

Лейтенант ответил не раздумывая, словно тоже ничему не удивился:

– «Ястребам» возвращаться на «Махариус». Боевому флоту Готического Сектора и так не хватает кораблей. Поможем ему немного пополнить свои ряды.