Текст книги "Империум человечества: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Джеймс Сваллоу,Бен Каунтер,Гэв Торп,Мэтью Фаррер,Энди Смайли,Энди Хоар,Джонатан Грин,Джо Паррино,Гордон Ренни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 126 (всего у книги 165 страниц)

Максим Боруса услышал глухой удар где-то в недрах корабля, палуба под его ногами подпрыгнула, и он промахнулся. Вместо того чтобы снести голову человеку, стоявшему на другом конце подвесного металлического перехода, болт перебил паропровод в нескольких метрах от него. Максим глухо выругался. Человек же, один из бандитов Седжары, повернулся и стал целиться в старшину из допотопного короткоствольного пистолета.

Максим знал, что Седжара слишком скуп, чтобы снаряжать своих людей современным скорострельным оружием. Усмехнувшись, он прикончил противника метким выстрелом в сердце и процедил сквозь зубы: «Дурак! Бежать надо было, пока не поздно!..»

Корабль вновь содрогнулся, и Борусе пришлось схватиться за поручни, чтобы не свалиться вниз. Кто-то оказался не таким проворным. Раздался истошный вопль, и чье-то тело со свистом пролетело мимо Максима. Кто-то сорвался и улетел на самое дно громадного, в тридцать палуб высотой, машинного отделения «Махариуса». Внизу прогремел взрыв. Пахнуло раскаленной плазмой, и вновь послышались человеческие вопли.

Усмехнувшись, Максим подумал о том, что «Махариус» явно попал в переделку. Но Боруса не сомневался, что старина Семпер спасет корабль.

Кроме того, внутренние повреждения судна всегда сопровождаются человеческими жертвами, а именно они и нужны сейчас Максиму. Никто никогда не догадается, что под шумок и он кое с кем свел счеты.

В лабиринте механизмов послышались выстрелы и крики. Максим узнал голос Гальбы.

Убедившись в том, что его болт-пистолет заряжен, Максим двинулся туда, откуда доносился шум потасовки.

«Махариус» дрожал, издавая душераздирающий скрип. Семпер понимал, что через несколько секунд его кораблю будут нанесены непоправимые повреждения.

– Полный вперед! Форсируйте двигатели! Мы должны вырваться!

– Не надо!

Семпер узнал голос магоса Кастабороса – старшего техножреца «Махариуса», только что появившегося на капитанском мостике в сопровождении своей свиты.

Несмотря на грозившую им гибель, все присутствующие на мостике вытаращили глаза на магоса, осмелившегося оспорить приказ командира корабля в бою.

Семпер впился взглядом в золотую маску старшего техножреца. Он не испытывал особой симпатии к неприветливому и высокомерному Кастаборосу. Магоса вообще недолюбливали на «Maхариусе». Однако Семпер не сомневался ни в способностях техножреца, ни в его прекрасном знании систем корабля, которому Кастаборос посвятил уже восемьдесят с лишним лет своей продленной Богом-Машиной жизни.

– Почему? – рявкнул Семпер, прислуживаясь к возрастающему скрежету металла.

Кастаборос заговорил быстро, но спокойно, не обнаруживая почти никаких человеческих эмоций:

– Включив двигатели, мы только ускорим свой конец. Мы будем рваться в одну сторону, а они станут тянуть нас в другую, и корабль разорвет на части. Однако есть способ…

Последние слова техножреца утонули в таком ужасающем скрежете, что Семпер понял – через несколько секунд они все погибнут.

– Слушать команды магоса! – приказал командор, сделав то, на что большинство капитанов не пошло бы даже в самом безнадежном положении.

Кастаборос немедленно взялся за дело.

– Включить маневровые двигатели правого и левого бортов! Пусть они зафиксируют положение «Махариуса» в пространстве… Направить всю имеющуюся энергию на генераторы пустотных щитов и повысить частоту щитов на четыре единицы выше нормы!

На мгновение замолчав, Кастаборос, к всеобщему удивлению, стал излагать мотивы, побудившие его отдать именно эти команды:

– Исследования показали, что изменение частоты защитных щитов может повлиять на силу буксировочного луча. У меня самого не было возможности в этом убедиться, но великий магос Сюльпиций Точный писал, что…

– Да вы взгляните на приборы! – не выдержав, рявкнул Римус Найдер. – Генераторы щитов страшно перегружены! О каких исследованиях вы твердите?! Неужели вы надеетесь спасти корабль теориями какого-то давным-давно умершего техножреца, который только и умел, что бормотать молитвы?!

Не обращая внимания на Найдера, Кастаборос заговорил, обращаясь к Семперу:

– Щиты выдержат, капитан. Я хорошо знаю этот корабль. Ведь я постоянно слежу за его работой, общаюсь с его машинным разумом и возношу молитвы его священному духу. Я верю в его прочность и хочу, чтобы вы и ваши люди верили в нее так же непоколебимо.

Корпус «Махариуса» начал вибрировать как-то по-другому, и в голосе магоса почувствовалось облегчение.

– Смотрите! Щиты влияют на буксировочный луч, и орки усиливают его, стараясь нас не потерять.

С этими словами техножрец оперся на ближайшую приборную панель и проговорил:

– Капитан, я советую вам взяться за что-нибудь неподвижное. Исследования Сюльпиция Точного обнаружили, что момент освобождения от буксировочного луча чреват травмами для членов экипажа корабля.

Металл заскрежетал в последний раз. Завыли перегруженные генераторы. И вдруг корабль стал переваливаться на левый борт с креном почти в тридцать градусов. Генераторы гравитации опять на несколько секунд отстали от внезапного изменения положения судна в пространстве.

Наконец «Махариус» вырвался из смертоносной хватки буксировочного луча.

Предупреждение Кастабороса было не напрасным. За несколько секунд Семпер пересек в свободном падении почти весь капитанский мостик. Наконец его схватила за воротник железная рука Римуса Найдера. Кивнув старому артиллеристу в знак благодарности, Семпер поднялся на ноги. На корабле по-прежнему выли сирены, а на капитанском мостике звучали сообщения о повреждениях, список которых в результате последнего отчаянного рывка только возрос. Однако Семпер понимал, что «Махариус» уже избежал неминуемой гибели.

Орки же по этому поводу придерживались иного мнения.

Дисплей перед Семпером треснул, и на нем было плохо видно происходившее вокруг крейсера, но командор все-таки различил окутанный пламенем силуэт «Левиафана». Враг упорно разворачивался так, чтобы вновь навести на свою жертву смертоносный буксировочный луч.

– Он движется на нас! – в панике воскликнул молодой наблюдатель. – Сейчас он включит генератор буксировочного луча!

– Ничего он не включит! – рявкнул Семпер, поворачиваясь к Римусу Найдеру. – Что у нас с торпедами?

Справившись с данными на информационном планшете, переданном ему одним из помощников, Найдер с мрачным видом заявил:

– У нас только две торпеды в аппаратах. Толчок сильно повредил торпедный отсек. Два других аппарата вышли из строя. Почти все торпедисты убиты или ранены. Я не знаю, сколько понадобится времени, чтобы зарядить и подготовить к залпу остальные аппараты.

Семпер молча изучал телеметрические данные на дисплее, определяя угол стрельбы, прикидывая расстояние до цели, оценивая состояние кораблей и пытаясь предугадать исход сражения. В конце концов, он пришел к довольно неутешительным выводам, но как командир корабля имперского Военно-космического флота не считал себя вправе обнаружить хотя бы крупицу страха, сомнения или нерешительности на капитанском мостике.

– Двух торпед хватит! – заявил он с напускной уверенностью. – Разворачиваемся и даем торпедный залп, как только окажемся под нужным углом к цели!

Заработали маневровые двигатели, и «Махариус» развернулся носом прямо к преследовавшему его «Левиафану». Всем на капитанском мостике показалось, что этот поворот на шестьдесят градусов будет длиться вечно.

«Левиафан» неумолимо приближался. Самым впечатлительным казалось, что пасть вражеского крейсера со спрятанным в ней генератором буксировочного луча сейчас поглотит их корабль. В глубине пасти загорелся свет.

– Мощное энергетическое излучение со стороны противника, – доложил наблюдатель. – Сейчас они включат буксировочный луч!

– Готовы! Цель почти прямо по курсу. Можно давать залп! – через секунду отрапортовал один из комендоров.

– Пли!

Не успел Семпер отдать приказ, как в носовой части «Махариуса» загудели торпедные аппараты. Торпеды устремились к цели. Свет в пасти «Левиафана» разгорался. «Махариус» вздрогнул. Его нащупал буксировочный луч.

Торпеды влетели прямо в пасть «Левиафхану». Несколько мгновений казалось, что он их действительно проглотил, и даже у самых опытных бойцов на мостике «Махариуса» екнуло сердце при виде непобедимого корабля орков.

А затем носовая часть «Левиафана» взорвалась. Вражеский крейсер повалился на бок и закувыркался в пространстве, раздираемый внутренними детонациями.

– Два попадания. Цель уничтожена, – доложил наблюдатель.

– Осмотреть все вокруг! – приказал Семпер. – Как можно тщательнее! Ищите уцелевшие корабли противника!

Он с нетерпением ждал, пока сервиторы и техножрецы выполнят его приказ, изучая информацию, собранную сканерами «Махариуса».

– Кораблей противника не обнаружено! – доложил, наконец, Хито Уланти.

Впервые за несколько часов Семпер позволил себе немного расслабиться.

Сражение за систему Матер завершилось.

Глава 9

«Махариус» зализывал раны. Аварийные команды в скафандрах ползали по обшивке корабля, изучая полученные в бою повреждения и устраняя их подручными средствами. Одни пробоины заделывали первым попавшимся железом, содранным с витавших вокруг обломков уничтоженных кораблей. Другие – латали пластырями из расплавленного металла. На искореженных сотнями лет боев бортах «Махариуса» появлялись новые шрамы.

Внутри крейсер тоже приводили в порядок. Разыскивали убитых и раненых. Судовые хирурги и фельдшеры трудились во всех отсеках, безжалостно сортируя раненых по трем категориям. Теми, кто держался на ногах, занимались в последнюю очередь, и на жилых палубах и в кубриках звенело в ушах от криков невыносимой боли, утолить которую пока можно было лишь заранее припрятанными наркотиками.

Тяжело раненные лежали штабелями в коридорах и отсеках, превращенных в импровизированные лазареты. Хирурги и фельдшеры ходили между ними с лазерными скальпелями, зажимами, коагуляторами и портативными реаниматорами. У многих хирургов были при себе цепные мечи, покрытые запекшейся кровью поспешно ампутированных конечностей.

Умирающих и тех, с кем пришлось бы слишком долго возиться, молча передавали вооруженным санитарам в пропитанных кровью халатах, которые уносили несчастных долой с глаз остальных раненых, с ужасом ожидавших приговора хирургов. Быстро пробормотав молитву, санитары закалывали ножами обреченных и складывали трупы в «поленницы», которые испачканные кровью и обливавшиеся потом матросы перетаскивали к ближайшему воздушному шлюзу.

– Пошевеливайтесь! Живей! – орал старшина Воршун, недовольный тем, что уборку трупов после сражения всегда почему-то поручали именно ему.

Он покрикивал на матросов похоронной команды и даже колотил их по спинам своим жезлом, пока все трупы не оказались в шлюзовой камере.

– Хорош! – рявкнул Воршун, смерив взглядом груду покойников. – Отойдите! Я закрываю шлюз.

С этими словами старшина пнул чью-то мертвую руку и взялся за рычаг. Стоит за него потянуть, как внутренняя дверь шлюза закроется, через несколько секунд откроется внешняя дверь в обшивке и содержимое шлюзовой камеры вывалится в космическое пространство…

– Эй, ленивая свинья! Отставить! В шлюзе еще есть место!

Позеленев от злости, Воршун повернулся на голос, готовясь прибить того, кто осмелился с ним говорить в таком тоне, но прикусил язык, разглядев знаки различия и перевязь главного старшины первой статьи. А разглядев, что это за главный старшина, Воршун затрясся не от злости, а от страха.

По коридору шел Максим Боруса в сопровождении нескольких отборных головорезов. Они несли чьи-то тела.

– Откуда вы, главный старшина? – спросил Воршун, изобразив удивление, чтобы скрыть испуг. – Разве вы тоже занимаетесь покойниками на этой палубе?

– Ты же меня знаешь, Воршун, – усмехнулся Максим. – Я всегда готов помочь нашим геройски погибшим товарищам поскорее вступить на последний путь, в конце которого их ждет встреча с самим Императором.

– Давайте их туда! – приказал Максим своим людям, показывая на дверь шлюза. – И поаккуратнее с этими героями, павшими смертью храбрых!

Головорезы расхохотались и швырнули свой груз на кучу трупов. Максим вошел последним и швырнул тело, которое нес на плечах, в самую середину шлюзовой камеры. Воршун же притворился, что не слышит, как этот «труп» глухо застонал и захрипел после удара.

Максим повернулся к старшине и, угрожающе сверкнув глазами, проговорил:

– Можете идти, старшина Воршун. Мы сами тут все сделаем. А вас ждет работа на следующей палубе.

– Слушаюсь! – пробормотал старшина, довольный представившейся возможностью убраться подобру-поздорову.

Подождав, пока похоронная команда удалится, Максим заглянул в шлюз. Механик второй статьи Тир Седжара молча смотрел на него вытаращенными от ужаса глазами, полными отчаяния и мольбы.

Довольно потирая руки, Максим похвалил себя за то, что сумел взять своего давнишнего соперника живьем. Заклеив Седжаре рот клейкой лентой, Боруса связал его проволокой по рукам и ногам и накачал наркотиками, чтобы он не дергался, пока его вместе с убитыми товарищами несли из машинного отделения по самым нижним палубам, подальше от глаз комиссара Киогена и его соглядатаев.

Седжара покраснел от натуги, явно пытаясь что-то сказать. Главный старшина опять похвалил себя за то, что подобрал самые подходящие наркотики: по дороге «труп» не дергался и не хрипел. Теперь же наркотики перестали действовать, и Максим мог насладиться ужасом конкурента, осознавшего, какая участь ему уготована. Все сложилось как нельзя лучше.

Максим некоторое время молчал, чтобы Седжара успел как следует понять, где находится и что его ждет. Оглядевшись по сторонам, связанный начал извиваться и корчиться на груде окровавленных трупов. Усмехнувшись, Максим взглянул ему прямо в глаза.

– Нам двоим на этом корабле слишком мало места, – спокойно проговорил старшина. – Надеюсь, ты это понимаешь и на меня не в обиде. Лично против тебя я ничего не имею, но бизнес есть бизнес…

С этими словами Максим потянул за ручку. Дверь с лязгом затворилась. Внутри шлюзовой камеры Седжара отчаянно захрипел, но внешний люк уже открылся, и все звуки потонули в свисте воздуха, вырывавшегося в космическое пространство…

– Итак, астероиды орков?..

– По нашим подсчетам, мы уничтожили или опустошили шестнадцать астероидов, – ответил Уланти. – Остальные крепости отступили вглубь скопления, а оттуда получить точные данные практически невозможно. Конечно, можно послать туда разведывательные истребители, но это рискованно. Потери среди наших лучших пилотов могут быть слишком велики.

Откинувшись в кресле, Семпер задумчиво барабанил пальцами по полированному черепу орка, стоявшему на письменном столе. Этот трофей он сохранил как воспоминание о своем первом абордаже.

Как обычно, победа в одном бою не решила проблемы. Для того чтобы окончательно очистить систему Матер от орков, понадобится еще несколько месяцев, а может, и целый год. Ведь, по данным разведки, здесь может скрываться до двадцати еще не обнаруженных космических крепостей зеленозадых! И все их нужно уничтожить. Только тогда Боевой флот Готического Сектора сможет отрапортовать о том, что в системе Матер не осталось ни одного орка и она безопасна для навигации!..

Уланти негромко откашлялся, и Семпер понял, что его молчание затянулось. А ведь его приказов ждали, собравшись в капитанской каюте, старшие офицеры «Махариуса». Уланти, Найдер, Мэлер и Гор Сабатье – командир бортового батальона абордажников – стояли перед Семпером по стойке «смирно». Рядом с ними маячила фигура Вольтермана – одного из помощников магоса Кастабороса. Сам старший техножрец в данный момент исследовал повреждения наиболее важных систем управления кораблем, и Семпер – в благодарность за спасение «Махариуса» от буксировочного луча орков – позволил ему не являться на совещание, а прислать вместо себя помощника.

В глубине полутемной каюты возвышалась величественная фигура навигатора Солона Кассандра. Рядом с ним замер облаченный в черные одеяния старший судовой астропат Рапавн. Они встали как можно дальше, понимая, что офицеры чувствуют себя неловко в присутствии существ, обладающих псионическими способностями. У стены, украшенной хрустальными рамками с кусками древних звездных карт и голографиями прежних командиров «Махариуса», в непринужденной позе стоял комиссар Коба Киоген.

От комиссара не требовалось вытягиваться во фрунт перед капитаном, потому что тот не имел права отдавать ему приказы. Киоген явился на совещание, так как в его обязанности входило слушать и запоминать все, что говорили и делали офицеры, командующие «Махариусом». Безупречно отутюженный китель Киогена украшал ремень с болт-пистолетом. Кроме комиссара, имевшего право распоряжаться жизнью и смертью на борту «Махариуса», никому больше не разрешалось заходить в каюту капитана с оружием.

Присутствующие офицеры уже доложили об итогах сражения и ждали теперь новых приказов капитана.

– Остовы вражеских крейсеров останутся здесь, – заявил Семпер. – Сквозь варп мы их не потащим. Мы выполнили приказ, уничтожив «Мастодонта» и «Левиафана» и вынудив остатки астероидов противника отступить вглубь системы. Окончательным уничтожением астероидов займется кто-нибудь другой. Лорд-адмирал Равенсбург и верховное командование имперского Военно-космического флота изволили отдать нам новый приказ…

Офицеры «Махариуса» восприняли слова командира с видимым облегчением. Конечно, они не боялись новых сражений, но им совсем не хотелось заниматься долгой и нудной охотой за астероидами орков, когда в других районах Готического Сектора полыхали жаркие бои.

Как обычно, первым заговорил Уланти:

– Значит, Порт-Моу выходил с вами на связь?

– Совершенно верно, – ответил Семпер, кивнув на астропата. – Рапавн передал мое донесение о результатах сражения верховному командованию, и мы получили ответ. Сейчас к системе Матер приближается эскадра в составе линейного корабля «Императорский ковчег», двух дивизионов эсминцев типа «Кобра», соединения десантных транспортов и двух мониторов орбитальной обороны, которые преодолеют варп на буксире. Они прибудут через несколько дней и выйдут на орбиту третьей планеты местного светила. Эта планета станет базой для тех, кто будет выкуривать остатки зеленозадых из звездной системы.

Уланти одобрительно кивнул. «Императорский ковчег» нес на борту внушительное количество космических истребителей и бомбардировщиков, но давно устарел. Остальные линкоры этого типа уже погибли или были сданы на лом. Варп-двигатели этого линкора тоже дышали на ладан, и переход в систему Матер вполне мог стать для них последним. Но больше от этого судна ничего и не требовалось. Штурмовики прекрасно справятся с вооруженными астероидами. Значит, разведывательные истребители и бомбардировщики не будут сидеть без дела в ангарах линкора!

– Какой же приказ отдан нам? – осторожно спросил помощник Кастабороса. – Священный дух машины «Махариуса» очень страдает. Его надо срочно лечить, а для этого требуются тайные обряды освящения, которые можно провести только в сухом орбитальном доке…

Семпер жестом приказал техножрецу замолчать.

– Нам дан приказ немедленно вылетать к форту «Стикс» в звездной системе Элизиум. С нами полетят «Дракенфельс» и «Граф Орлок». Судя по всему, по прибытии в пункт назначения у нас будет несколько дней на ремонт, пополнение экипажа, провизии, боеприпасов и снаряжения. Затем мы приступим к выполнению нового задания.

– Не теряйте веры в дух «Махариуса»! – добавил Семпер, глядя в глаза расстроенному техножрецу. – Его терзали и раньше. Будут его терзать и в дальнейшем. Но сломить его невозможно. В докладах о повреждениях я не заметил ничего, что не позволило бы нам выполнить боевое задание.

– Значит, оно вам уже известно? – нетерпеливо спросил Уланти, но Семпер ответил не сразу.

– Мне известно лишь то, – наконец проговорил он, – что у форта «Стикс» мы встречаемся с кораблем «Бернард Ги». С него к нам пересядет группа пассажиров. Однако верховное командование пока не сочло нужным сообщать мне, что это за пассажиры и куда и зачем мы потом отправимся.

Обдумывая услышанное, никто не проронил ни слова. Первым прервал молчание Найдер.

– Вы говорите, наши пассажиры прибудут на «Бернарде Ги»? – тихо проговорил бывалый офицер.

Криво усмехнувшись, Семпер кивнул. Он понимал, почему старшего комендора заинтересовало название этого корабля.

– Совершенно верно, господин Найдер. И мы с вами прекрасно знаем, чей это корабль.

Помрачнев, Семпер оглядел своих офицеров.

– Господа, к моменту прибытия наших высокопоставленных гостей на «Махариусе» должен воцариться образцовый порядок. Вы же не хотите ударить в грязь лицом перед Священной Инквизицией!

Через несколько минут Семпер отпустил офицеров, чтобы те начали готовиться к отбытию из системы Матер. Капитан попросил остаться только Солона Кассандра, во всеуслышание заявив, что хочет выслушать мнение навигатора о кратчайшем пути до Элизиума сквозь нематериальное пространство. Семпер опасался, что Киоген тоже захочет это узнать, и испытал огромное облегчение, увидев, как суровый комиссар покидает каюту. Судя по всему, он был очень занят расследованием каких-то разборок среди членов экипажа «Махариуса». Он рассказывал Семперу о стрельбе в машинном отделении, о какой-то другой перестрелке, об исчезновении нескольких механиков и еще о чем-то, но командор слушал его невнимательно, а сейчас был рад увидеть в дверях его спину.

Жестом пригласив Кассандра садиться, Семпер устроился в кресле напротив. Капитан не считал себя суеверным – во многих отношениях он вообще был воплощением прозаически и практически мыслящего выпускника Схолы Прогениум – и не хотел, чтобы экипаж его корабля прознал о том, что иногда у него возникает непреодолимое желание расспросить навигатора о его видениях. Многие навигаторы были настолько прозорливы, что их взгляд проникал не только в нематериальное пространство, но и в будущее. Солон Кассандр принадлежал к их числу и сейчас осторожно снял со лба повязку, сплетенную из золотых лент. Семперу стоило большого труда оторвать взгляд от сиявшего во лбу навигатора крупного третьего глаза. Кассандр был мутантом. Такие мутации специально провоцировались на генетическом уровне с разрешения самого Императора. Благодаря третьему глазу мутантов могучие корабли Империума легко и быстро бороздили космическое пространство.

Большой и странный на вид глаз, не мигая, смотрел на Семпера. Но капитан знал, что видит он совсем не его, а образы, мелькавшие в областях знакомых и привычных навигаторам, но совершенно недоступных и непостижимых зрению и пониманию обычных людей.

– Что там, мастер Кассандр? Скажите, что вы видите в имматериуме?!

Кассандр зажмурил оба обычных глаза и сосредоточился на своих видениях. Вскоре он нахмурился. Семперу же показалось, что он видит, как в блестящем третьем глазе что-то отражается и мелькает. Впрочем, это, наверное, были лишь тени, блуждающие по плохо освещенной каюте.

Наконец навигатор вздохнул, открыл оба обычных глаза и закрыл третий. Надев на лоб золотую повязку, он протянул руку и взял предложенный Семпером бокал вина. В вино был добавлен стимулирующий псионическую деятельность наркотик, известный под названием «спук». Все навигаторы, не исключая тех, кто посвятил свою жизнь службе в имперском флоте, являлись отпрысками благороднейших аристократических родов или богатейших купеческих семейств, обладавших большинством в Императорском Сенате и даже входивших в Верховный Совет Терры. Семперу еще не приходилось встречать ни одного навигатора, привыкшего себе хоть в чем-то отказывать. Вот и теперь капитан терпеливо ждал, пока Кассандр осушит половину бокала и соберется с мыслями.

– Что вы видели, мастер Кассандр? – повторил свой вопрос Семпер, убедившись в том, что навигатор готов к беседе.

Кассандр говорил негромко и монотонно. По его манере речи нельзя было понять, из какого мира он родом. Этим навигаторы отличались от простых смертных. Их воспитывали отдельно от остального человечества, и они всю жизнь хранили верность лишь самому Императору и братьям по касте, а не отдельному миру или какой-либо области Империума.

– Как вам известно, командор, видения редко дают нам определенный ответ на наши вопросы, и управлять даром предвидения никому не дано. Иногда варп изгибается так, что скрывает грядущее даже от величайших ясновидцев. В таких случаях мы ничего не видим, и будущее нам известно не больше, чем любому простому человеку.

– Так вы ничего не увидели? – разочарованно протянул Семпер.

– Даже не знаю, что сказать… И да, и нет, – ответил навигатор. – Я что-то увидел, но не понял, что именно. Я видел будущее, Леотен, но его смысл мне не открылся. Я был… – Навигатор внезапно замолчал, нервным движением схватил бокал и допил остатки вина.

Когда он вновь взглянул на Семпера, тот его не узнал. Невозмутимый навигатор теперь казался взволнованным, и когда заговорил снова, его тихий голос дрожал.

– Там были только тьма и тени. Они поджидают нас в грядущем…

Отряд уже много дней шел по Паутине, следуя тайными и затерянными путями, знакомыми только старейшим и мудрейшим. Привалы устраивались крайне редко. Пищу принимали на ходу. Спали по очереди и тоже на ходу. Это нетрудно тем, кто способен управлять собой до такой степени, чтобы заставить тело перебирать ногами, пока мозг спит. Отряд покидал Паутину только при особой необходимости. За последние несколько дней эльдары появлялись в реальном мире лишь несколько раз, чтобы перейти из одного тайного входа в Паутину в другой. Отряд перемещался скрытно и быстро между мирами, которых в Паутине разделяли несколько дней пути, а в реальном мире – многие световые годы.

Путешественники старались не разговаривать и никогда не называли друг друга по имени. Стены Паутины тонки, а за ними обитают существа, желающие побольше узнать о живущих в реальном мире, чтобы обрести над ними власть. От этих существ, господствующих в имматериуме, можно оградиться только молчанием…

Эльдары были внимательны и осторожны на каждом шагу. Многие думают, что в Паутине они ограждены от опасностей внешнего мира, но те, кто шел сейчас тропой Смеющегося Бога, знали, что это не так. Они знали, что в самых тайных и темных ходах Паутины таится много ужасного. Кроме того, они знали то, чего не решались признать многие их соплеменники: в главные ходы Паутины умеют проникать не только эльдары, живущие в разбросанных по всей Вселенной искусственных и Ушедших мирах…

Предводитель отряда внезапно замер на месте. В его голове прозвучало предупреждение посланного вперед разведчика. Остальные тоже услышали это предупреждение и мгновенно приняли оборонительные позы, обнажив мечи из кости духа и взведя сюрикеновые пистолеты. На постоянно пульсирующих стенах Паутины, возведенных из загадочного материала, заиграли разноцветные отблески активированных голографических доспехов.

Эльдары замерли, приготовившись встретить опасность, замеченную разведчиком. Предводитель ментально спросил его, что тот видит. Некоторое время разведчик молчал. Все уже начали беспокоиться, когда до них донеслись его чувства – сомнение, страх, удивление и, наконец, благоговейный ужас…

Отряд пришел в замешательство, не понимая, что могло напугать их соплеменника, отважно бросавшего вызов самой смерти.

Внезапно мысли разведчика прояснились, и остальные эльдары отчетливо увидели то, что предстало перед его глазами. Не дожидаясь команды предводителя, они, как один, спрятали мечи, преклонили колени и покорно склонили головы.

Они чувствовали жар, слышали тяжелые шаги, содрогались, ментально прикасаясь к пламени его мыслей.

Не поднимая головы, они ждали, когда он минует их, и осмелились встать лишь тогда, когда он был уже далеко. Он же не ответил на их приветствие и даже не дал знать о том, что заметил их. Прошел мимо, не отрывая пылающего взора от какой-то своей далекой и загадочной цели.

Предводитель отряда эльдаров первым осмелился поднять глаза, но не решился обернуться, созерцая лишь следы того, кто прошествовал мимо: огромные огненные следы навечно отпечатались в полу Паутины. А ведь считается, что повредить ее невозможно!

Эльдары испуганно переглядывались, не осмеливаясь делиться друг с другом мыслями. Всех обуревали страх и благоговейный ужас.

Пылающий Бог на свободе! Его не остановить. Аватар Кроваворукого Бога пробудился, и его неожиданное появление не предвещало ничего, кроме смерти и неисчислимых бедствий!..