Текст книги "Ни живые, ни мёртвые (СИ)"

Автор книги: Дайана Рофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Дневник 1

– Ещё раз, сын мой. Господь обязательно тебя услышит.

Отчаяние забралось в глотку безжалостно и быстро. Я, ещё совсем маленький мальчик, был на грани истерики: дрожал, кусал до крови онемевшие губы, совершенно ничего не соображал от боли и слёз.

Господь услышит? Или Он оглох?

Пальцы тряслись настолько сильно, что я с трудом сжал тоненькую ткань брюк, которые абсолютно не спасали от холода каменных плит. Не помогало собраться с мыслями. Ничего не помогало. Они разбегались, как множество пауков, которых я не так давно выпустил на свободу перед всеми девочками-сиротами. Ну и визга было! Такие же крики раздавались в моей голове – не мольбы о помощи, о безутешный смех безумца. Ужасно болели разбитые коленки после того, как меня с силой затолкали в церквушку, чтобы «изгнать мелкого беса».

Мучил крыс.

Приставал к детям.

Подбивал на плохое.

Наводил страх и жуть.

Вёл себя слишком странно.

И... отвернулся от Бога.

Точнее Он от меня.

– Отец Небесный... – я зажмурился, пытаясь сконцентрироваться на сдохшей букашке возле ног святого отца. – Я-я прихожу к Тебе в молитве, осознавая всю свою греховность...

Зубы отбивали чечётку, язык поворчивался с трудом, слова выходили зажёванными, непонятными. Очередная попытка – дай Бог, вновь не сорванная. Тело пробила крупная дрожь, холод дошёл до костей, мокрая одежда неприятно липла к ослабевшему телу. Боковым зрением я следил за ведром, отложенным священником, ведь тот уже несколько раз облил меня святой водой. Та попадала в нос и заставляла заходиться в диком кашле, оставлявшем кровь на ладонях.

Наказание – хуже не придумаешь.

Воспитательницы привели меня сюда в надежде найти в моей реакции дьявольские проблески, искоренить демоническое поведение, изгнать злых духов. Сидя неподалёку на скамейке, они шептались и над чем-то тихо хихикали без задней мысли о том, что стены старой церквушки хорошо разносили звук, и я прекрасно всё слышал.

«Смотри, у него уже кровь появилась. Наконец-то дурь выходит!»

«А как у него руки трясутся! Черти боятся святой воды».

«Хорошо, что нас наконец-то приняли, и мы срочно повели его на искупление. Иначе наши бедные детки могли ещё больше пострадать...»

«Рожают таких уродов, а нам потом жить с ними. Такое чадо отвратительное».

«Дай Бог нам сил».

Бог... А Он есть? Он примет мои грехи? Простит?

Или тот ад, где я жил, и есть Его наказание?

Я скулил, как собака, и всхлипывал, не в силах сдержать горечь, остервенело вгрызавшуюся в сжавшееся сердце. Я ненавидел всё святое, ненавидел мир, ненавидел всех людей, так глупо верующих во что-то доброе. В моё искупление...

Я сам в себя не верил.

– Прости все мои грехи, – мысли всё сильнее превращались в кашу, туго растекаясь по утомлённому сознанию. Я понял, что снова спутал слова: – Боже, во имя Сына Твоего Иисуса Христа, прости все мои грехи...

Ледяная вода заставила раскрыть в ужасе глаза и стиснуть зубы в попытках остановить надвигающуюся истерику. О, как же хотелось, чтобы всё кончилось! Я не был уверен, что молитвы помогут стать мне добрее и избавят от наводящего зла, но я был готов сдаться. Тонкие стены контроля ломились под обжигабщими волнами воды, маленький сломанный мальчик съеживался где-то в глубинах сознания – не трогайте меня, священники и воспитательницы. Не трогайте, прошу! Оставьте меня в покое! «Я больше так не буду!» – хотелось надрывно кричать мне и топать ножками, как малое дитя.

Но бесполезно.

Как Бог не слышал меня, так и другие не вникали в мои слова.

Для них я грешник, ничего более.

Святой отец пробасил что-то на латыни и вновь плеснул жидкость в моё замершее лицо.

– Ещё раз, сын мой. Господь ждёт.

Дневник 2

– Извините, пожалуйста, за мою бестактность и прямолинейность, господин, но я знаю, как избавиться от Фрэнсиса Коллера.

Орёл.

После таких слов этот долговязый слуга стал моим другом. Или теперь моим слугой? Наши взаимоотношения непонятны: близки, но скрыты, основаны на доверии, но отчего-то держатся особняком. Странные и естественные как ни у кого из людей.

Нас связало убийство.

Шаг первый – ещё тогда, когда я впервые появился в величественном особняке родителей матушки. Хотел получить наследство, а столкнулся с отказом. Но с другой стороны – появилась великолепная возможность отомстить.

Шаг второй – невестка Фрэнсиса Коллера, младшая сестра Ивет, по имени Люси, шикарно сыграла свою роль, сама того не ведая. Ничто не составило труда привлечь её внимание от своего непутёвого жениха, за которого её выдавали по расчёту. А тот, дурак, влюблён!..

Шаг третий – закрутить лживый роман, пока Фрэнсис краснел от злости, унижался перед всеми, собственноручно выкапывал себе могилу. Ах, слепой глупец!

Слишком много внимания.

Слишком много времени прошло.

Слишком...

Устранить Фрэнсиса Коллера надо было тихо и срочно. Без лишнего шума. Без подозрений на меня. Ведь моя жизнь наконец-то начала налаживаться: после учёбы в престижном институте, после всего, что стоило пережить...

Теперь я глава одного из самых известных клубов. Влиятельный и уважаемый человек, которого даже побаиваются. Аристократ и любимчик многих. Множество слухов ходит обо мне, но куда больше – тайных поклонников и воздыхателей.

Вот только я не богат. И почти ничего не имею.

Самый прямой заработок – получить наследство от Кассов. И план прост: стать им настолько близким человеком, насколько никто не был до этого. А в повторном случае отказа – убить, и дело с концом.

С таким несметным богатством можно будет заткнуть любые рты.

Но сначала...

– Ничего страшного, – из-за бессонницы я пытался сосредоточиться на чужих глазах. – Что ты предлагаешь?

– Напоить алкоголем этого бедного дурака, но в одну из банок подсыпать кое-что, – с хитрым видом чуть поклонился Орёл.

– Яд?

– Смертельный реагент.

– И оставить его где-нибудь на холоде, – зимний ветер за окном подтвердил мою идею. – Тогда все подумают, что Фрэнсис отошёл в мир иной по естественной причине...

– Простите, что перебиваю вас, господин, но данная задумка действительно очень хороша, – Орёл говорил быстро, словно ему не терпилось перейти к действиям.

И я решил ему в этом подыграть, встав с кресла с важным лицом.

– Тогда надо срочно начинать.

– Уже всё готово, господин, – слуга достал из-за пазухи маленькую пробирку с ядом.

На секунду я удивился.

– Неужели тебе так хочется выбросить из игры Фрэнсиса Коллера?

Лицо Орла на миг сделалось коварно-сумасшедшим.

– У меня иная цель.

И я быстро догадался, о чём он.

Свобода.

X: Ни боль, ни смерть

Я никогда не причиняю им зла. Я говорю им правду, и они думают, что это – зло.

Гарри Трумэн

– Я не убийца.

Ха, смешно такое говорить.

Я непозволительно много вспоминала прошлое. Мне виделись его кровавые глаза меж треснувших кирпичей и сизых туч, ощущалось его присутствие в дыхании на затылке. Оно караулило меня, как заблудшую дочь, выглядывало из-за углов, ожидая удачного шанса забрать к себе. Я слишком часто думала об упущенном: о зажатых улыбках, о невыпитом чае, об отложенных разговорах, что остались погребёнными заживо на моём языке. Где-то там же гнили нецелованные мною чужие руки, затухали пережитые чувства и звенели ярким пожаром смех и грех.

Я думала об этом столь много – и так же много несла в себе убитые собственноручно чужие души.

– Твоё личико убийственно, – без капли соблазнения сказал Инграм со своей «страшной» физиономией, полной шрамов.

– Я просто нашла труп, – стараясь не дрожать от холода, чётко выговорила я.

– Ты выглядешь так, будто он, – Инграм метнул взгляд на тело мужчины, – пытался тебя изнасиловать, но ты зарезала его ножом.

Из груди вырвался нервный смешок.

– Зачем мне нож, если у меня есть ножницы?

– Видишь, ты даже не отрицаешь, – пытался провоцировать меня молодой человек, но если бы он знал, как мне на это плевать, то заплакал бы.

– Если тебе нечем заняться, то лучше придумай шутку получше.

– А что с тобой случилось? – Арни наконец-то оторвался от трупа и, с хрустом разогнув колени, возвысился надо мной.

– На меня напали, но я убежала.

– В Равенхилле очень мало преступности, но, видимо, на твою девственную кровь вышли все бандиты, – насмешливо сказал Инграм, достав сигарету и закурив.

– Если хотел бы оказаться на их месте, то так и скажи, что уж ходить вокруг да около, – огрызнулась я, ведь после двух столкновений с монстрами мне уже ничего не страшно.

– Пожалуй, лучше тебе сходить к онкологу, – улыбка парня была так остра, как лезвие гильотины. – У тебя явно рак чувства юмора.

– Надо его взять с собой, – прервал нашу перепалку Арни, подправив съехавшие очки. – Ты ведь для этого мне позвонила?

Ах, да, точно.

А я уже почти и забыла об этом. С другой стороны, я и не знала, зачем набрала именно его номер. В груди била паника, пока взглядом я цеплялась за мелкие детали трупа: дорогие часы, шерстяное пальто, порванная штанина брюк, дырка на ладони от ножа, разрезанное лицо, точно убийца в приступе безумства не хотел видеть не только пустые глаза, но и знакомые черты лица. В тот момент я не соображала, что звонила Арни, – раз Анна не ответила, то хотя бы второй так называемый друг мне поможет. Видимо, подсознательно понимала, что он мог справиться с этим делом, и я могла ему довериться. Ведь он уже натыкался на труп Тинг. Правда, отдал её свите Ворона...

Но этого мужчину я не узнавала, хотя странное ощущение не отпускало грудную клетку. Будто... что-то не так. Нечто личное произошло в этом переулке: стены свидетели – крики и разборки прозвенели здесь не так давно. Да, труп наверняка свежий, в этом я была уверена. Будь я во вменяемом состоянии, может, просто прошла бы мимо или сама бы попыталась что-то сделать, но после кукол...

Я дрогнула всем телом, но не от мороза.

Чувство, что кто-то взглядом сверлил мой затылок, внезапно усилилось.

– Да, и надо быстрее бы валить отсюда, – рвано ответила я и, больше не в силах находиться в этом грязном и полном крови месте, быстро дошла до машины Арни.

Внутри оказалось тепло, тело тут же начало постепенно отогреваться, а в пальцах закололо. Осмотрелась по сторонам: грязноватые потёртые сиденья, от которых пахло спиртом, зато чистые чуть треснувшие окна, кремового цвета обивка, брошенная у руля фляга Арни, а рядом стояла бутылка алкоголя. О Ба-Чжа¹, даже не закурить хотелось, а просто хорошенько выпить.

Взяв уже открытое вино, я жадно сделала несколько глотков. Спортом я никогда особо не занималась, хотя и делала по утрам зарядку, но было ощущение, будто я только что пробежала марафон. Всё тело ломило, ноги ныли, раны жгли, а лёгкие, казалось, до сих пор не оправились после катастрофической нехватки воздуха. Слава Нюйве, хотя бы стало тепло – и не только физически, но и морально. Алкоголь начал быстро действовать: размыл края воспоминаний, притупил копошащийся червяком страх, чуть успокоил нервы.

Хорошо иметь такого товарища, у которого всегда найдётся спиртное.

С самого начала я узнала, что Арни нещадно пил: в первый же день нашего знакомства он потащил меня в местный бар и напоил за свой счёт. Подробностей вечера я не помнила, но медленно хмелевший Арни заверил меня, что я не лезла к нему целоваться, как и к другим людям, а просто сидела и жаловалась на холодную Англию после столь родного Китая. Правда или нет? Надеялась, что да. Но с тех пор мы отчего-то стали чаще проводить время вместе, особенно когда было желание потусоваться нетрезвыми.

Однако если я пила за компанию или просто чтобы отвлечься от проблем, то тяга Арни к алкоголю оставалась для меня загадкой. На вид и не скажешь, что его терзали душевные муки: безбашенный смельчак, которому не сиделось на месте – то перебьёт преподавателя, то выкинет безумную мысль, то принесёт лабораторную крысу прямо на пары, то влезет на рожон, совершенно не подумав о последствиях. И в последнем мы были очень похожи... но, быть может, из-за этого мы оба и страдали? Ослеплены своим эгоизмом вместо ярких лучей солнца. Арни много говорил о себе, но никогда – о себе настоящем. А какой он, другой Арни Леру? Каков тот мальчик под литрами алкоголя и маской сумасшедшего химика? Жив ли?

Бабах!

Багровые капли оказались на моей порванной одежде раньше, чем я успела сообразить, что случилось. Машина внезапно «потяжелела»: через заднее окно я увидела, как Инграм и Арни положили труп в багажник и с хлопком закрыли его.

– Много пить вредно.

Арни открыл дверь своей машины и, взяв бутылку из моих рук, приложился к ней. Та быстро опустела, и парень резким взмахом руки разбил её об стенку. Приглядевшись, я даже не сразу поняла, что крови почти не видно на асфальте: парни как можно тщательнее засыпали место преступления снегом. А сейчас довольные сидели передо мной, точно убирать трупы в багажник для них привычное дело.

Ах, да, чуть не забыла. Они же в секте.

– Кто бы говорил, – фыркнула я и внезапно осознала, что Арни, видимо, всегда водил машину нетрезвым. И как только у него не отобрали права?

– Курить много тоже вредно, – самоиронично подметил Инграм, в очередной раз закуривая. Интересно, он мог прожить без никотина больше пяти минут?

Это алкоголь во мне задаёт так много вопросов или мне внезапно стали интересны эти двое придурка?

– Охо-хо, а жить так тем более вредно! – Арни с бешеным блеском в зелёных глазах взялся за руль. – Если не готовы разбиться насмерть, самое время подготовиться!

И втопил педаль газа, резко развернув машину к выходу из переулков. На его Мерседесе я не ездила, в отличие от шикарного автомобиля Вильгельма, поэтому не могла привыкнуть к столь нестабильной езде: резкое торможение, быстрые повороты, скольжение по снегу и полное наплевательство на знаки с ограничениями скорости. Мы неслись по узким коротким переулкам так, словно ехали по полю, пока не выехали на широкую дорогу и чуть ли не задели чужую машину.

– Эй, подожди, сбавь скорость!

– Когда я набирал бак, то заплатил за весь бензин, и я собираюсь использовать весь бензин целиком, – специально повторяя слова, ширико заулыбался Арни и проскочил на последнюю секунду зелёного цвета светофора.

Вибрация телефона не дала мне что-либо сделать для безопасности нашей поездки.

«Ты где? Что случилось?»

Анна редко мне писала, но сейчас была действительно та ситуация, в которой не обойдёшься без слов.

«Ушла по срочным делам. Завтра всё расскажу».

Анна прочла сообщение, но ничего не ответила. В её духе. Радовало, что даже не надо было задумываться над тем, о чём подумает Анна, – ни о чём. Ей абсолютно плевать. И вряд ли ей будет завтра интересно слушать мои выдуманные «оправдания». С другой стороны, а о чём ещё разговаривать? Единственное, наверное, она не поймёт, почему это в ресторане всё перевёрнуто вверх дном. Или куклы навели порядок?

– И занесло же тебя в такие далёкие края в воскресенье... – прервал мои смешанные мысли Инграм, со скукой глядя на мимо проносящиеся кирпичные дома.

– Ой, вот только не надо ныть! – внезапно разозлилась я, осознав, что меньше всего на свете хотела сейчас перед ним оправдываться. – Тебя вообще никто не звал. Ты как тут оказался?

– Я просто был рядом с Арни.

Его убийственное безразличие родило во мне злую шутку:

– Ты прям не отходишь от своего горячо возлюбленного?

– А ты когда ревнуешь, всегда такой стервой становишься? – в его голосе скользнула насмешливая нотка.

– И это говорит мне человек, который в детстве упал на дикобраза.

– Инграм живёт вместе со мной, – удивительно серьёзный тон Арни заставил меня посмотреть на него: брови сдвинуты к переносице, кучерявые волосы спутаны, длинные пальцы крепко сжимали руль – и я не могла отделаться от ощущения, что он был чем-то оскорблён.

– А где ваши родители?

– Да вроде на дороге не валяются, значит, не здесь, – тут же поменял настроение Арни, что на него крайне похоже.

– В Лондоне тусуются, – Инграм так сильно надымил, что я только могла догадываться, как его друг хоть что-то видел. – И мои, и его.

– Зачем же ты тогда живёшь с Арни? Своего дома нет? – я усмехнулась, хотя понимала, что нарушила своё общение: начала что-то узнавать у Инграма, чего так не хотела.

– Не вижу смысла его покупать, когда учиться всего-то четыре года, – Инграм обращался ко мне как к дурочке.

Собственно говоря, типичная его манера общения со мной.

– Тем более я и не против, – Арни задорно подмигнул.

– И учитывая, какие тёмные делишки вы ведёте по ночам, – подмигнула я в ответ, передразнивая.

– Не менее тёмные теперь ведёшь и ты, не так ли, птенчик? – Инграм кинул на меня многозначительный взгляд.

Усыпальница.

Личная библиотека Рэбэнуса.

Монстры .

Новый труп.

Всего за несколько дней я обзавелась поистине мрачными секретами.

– Если бы вам нужен был труп для свиты Ворона, вы бы убили человека?

– Конечно! – весело ответил Арни, выворачивая руль до упора. – Это же люди! Их надо убивать!

Моё лицо выражало «рука-лицо» – ничуть не удивлена словам товарища.

– Лаборотных крыс тебе уже мало? – уголок рта дёрнулся в ухмылке.

– Всегда интереснее проводить эксперименты на людях!

– Проведи на себе, – я хихикнула, на секунду представив такую картинку в голове. – А лучше на Инграме, ему явно пойдёт только на пользу.

– Шутка, конечно, максимально банальная, но в твоём случае, птенчик, сойдёт и за глубокую мысль, – издевался надо мной Инграм с дьявольским блеском в чёрных глазах. – Пожалуй, подумаю над ней перед сном.

Я проигнорировала его нахальную физиономию и задала прямой вопрос:

– А ты бы убил, Касс?

– Мы не сектанты, чтобы этим заниматься, – закатил глаза он. – Мы свита Ворона. Это совершенно разные вещи.

– Если вы не убиваете, но собираетесь в тёмном странном месте в мантиях, это не значит, что вы другие или, Нюйва упаси, ещё и добрые, – напомнила я свой первый опыт пребывания на собрании этой странной компании, от которой явно ничем хорошим не веяло.

– Мы и не претендовали на роль героев, – жёстко отрезал Инграм и, чуть приоткрыв окно, выкинул окурок.

– Но и злодеями себя не считаете?

– Поменьше слушай всякую хрень из телевизора, тогда не будешь задавать такие тупые вопросы.

Он хотел в очередной раз меня унизить, но я вдруг поймала себя не на обиде, а на воспоминании о Мэри. «Тебе стоит поменьше смотреть телевизор» – так она сказала мне всего лишь несколько дней назад. Я считала её слова глупыми предрассудками и помешательством сознания, но сейчас у меня впервые подкралась мысль: а вдруг... она что-то знала? Конечно, не самое разумное решение подозревать эту глупую женщину в чём-либо, но... приёмная семья с самого начала казалась мне странной. Правда, никогда не вызывала особого интереса... Но ощущение того, что всё было связано, лишь усиливало любопытство.

– Аоинь тебя побери, Леру!

Машина так резко заторомозила, что я лишь чудом не разбила себе нос о переднее сиденье. Но парни вышли как ни в чём не бывало и с такой же невозмутимостью пошли к багажнику доставать труп. Я тоже выбралась из тачки и начала тут же замерзать, пока быстро рассматривала дом Арни: большой двухэтажный особняк с обширным чердаком, покрытым тёмно-коричневой черепицей. Чуть длиннее башенька плотно присоединялась к основному дому, сделанному из кирпича, бежевое покрытие которого во многих местах уже потрескалось и отвалилось. Да, здание не выглядело новым или ухоженным, однако более пригожий вид придавали окна с округлением вверху, прибранный балкон, под который Арни припарковал машину, и засыпанные снегом кустики, где сквозь них были видны крошечные окна подвала. Туда как раз мы сразу и направились через чёрный вход.

Маленькая лестница вниз, тёмный узкий проход, скрип двери – и Арни включил свет, прежде чем вместе с Инграмом уложить мертвеца на стол. Я удивилась от такого большого количества предметов в довольно небольшом помещении: бесчисленное количество пустых и наполненных чем-то колбочек, склянок, бутылок, пробирок и всего остального, две меловые доски, изрисованные формулами, стопка тетрадей с неразборчивым почерком, отдельные полки с клетками для крыс, ножи, тряпочки и множество неизвестных мне приборов, из которых я узнала лишь микроскоп.

Лаборотия.

Место, где жил, творил и был счастлив Арни. Настоящая его стихия, полная безумства, взрывов, химических реакций и точной науки. Здесь его душа, мысли и чувства. Ощущение того, что я узрела нечто личное, смешалось с полным восторгом – никогда прежде я не видела ничего подобного. Это как попасть в фантастический фильм, где в главной лаборотии ставили опыты, чтобы найти лекарство для выживания человечества. Но для меня всегда оставалось загадкой, что же хотел получить Арни от своих экспериментов, какова его цель.

Вдруг он и есть тот самый злодей, который пустил смертоносный вирус?

«Нет большей беды, чем недооценивать противника»².

– У вас есть предположения, кто может быть убийцей? – приятели слегка недоумённо на меня посмотрели, будто я их в чём-то подозревала. – Вы же давно в Равенхилле живёте, разве нет?

– Я тут всего лишь около полтора года, – Инграм вновь щёлкал своей зажигалкой, ведь в лаборотии даже его лучший друг вряд ли разрешит курить.

– А я тут ошиваюсь, пожалуй, около пяти лет, – надев белый халат, Арни начал шарить руками по столу, пытаясь что-то найти. – Да где они? А, вот, – и надел монокль на место очков. – Жаль, конечно, но убийца не я. А так хотелось бы!

– Тебе достаточно и титула «крысиный потрошитель», – я невольно глянула на несколько клеток, в глубине которых прятались маленькие зверьки. – Тогда... есть предложения, кто это?

Мы уставились на труп с холодным безразличием. Так бесцеремонно относились к мертвецу – словно он всего лишь игрушка, но никак не некогда живой человек. Смерть не пугала, лишь напоминала о скоротечности бытия потусторонним шёпотом. Мы лицезрели похоронную даму равнодушно, бесстрашно, устало – встречались не раз, сопровождали неустанно, разделяли с ней и плоть, и кости.

Мы – её слуги, приспешники, подчинённые. Её вороны.

– Хм... – Арни обошёл тело вокруг, наклоняясь то к голове, то глубоким ранам. – На гоблина не похож, на эльфа тоже. Инопланетным вроде не пахнет... значит, это человек.

И, остановившись напротив, довольный посмотрел на меня.

– Вау, как ты догадался? – я притворно удивилась: после всего произошедшего разум не выдерживал стресса и хотел просто сойти с ума.

– Охо-хо, да вроде мозг имеется, чтобы думать, в отличии от некоторых, – почесал затылок парень, чуть ли не задев локтем одну из своих колб. – А если серьёзно, надо изучить тело.

Он наклонил лампу, натянул перчатки и с собранным выражением лица взял хирургический пинцет, уронив что-то другое на пол. Поднимать парень не стал, а сразу за несколько секунд осмотрел тело, попутно поковырявшись в ранах. Кровь неприятно хлюпала из-за его движений, а зелёные глаза лихорадочно заблестели. Казалось, ещё немного – и у Арни сорвёт крышу, чтобы расчленить мертвеца.

– Раны ножевые, как и у Тинг, – впервые я слышала голос Арни столь спокойным, но со странной ноткой возбуждения. – Нанесены почти в те же места с той же глубиной, характер одинаковый. Телесных повреждений не наблюдается. Скорее всего, убили внезапно, отчего этот мужик не ожидал подвоха. И убийца тот же, что и у Тинг, – он поднял голову, и в его монокле зловеще отразился свет.– Надо бы провести опыты.

– Ты хочешь узнать, кто это? – совершенно не имела я представления о том, как ведутся опозновательные дела в полиции, ведь никогда таким не интересовалась.

– Могу, но не хочу, – Арни взял нож и кровожадным взглядом окинул труп. – Думаю, отрезать руки, всё равно они ему уже не нужны. Зато мне пригодится и кровь, и кожа...

Он продолжал что-то бормотать про себя и начал раздевать мужчину, чуть ли не пританцовывая от радости за будущие эксперименты, пока я совершенно была сбита с толку. И зачем я ему вообще позвонила? Убедиться в его сумасшествии? Это я и так знала.

– Радуйся, что он с Тинг не вытворял то же самое, – Инграм взял со стола какую-то небольшую бутыль и одним махом выпил содержимое. И я не была уверена, что там был алкоголь.

– Я думала, что мы сделаем что-нибудь полезное... – огорчение связало грудную клетку сизыми путами.

– Его либо съесть, либо на органы, – парень с долей гордости наблюдал за своим другом, который протянул ему пальто трупа. – Но самое простое, конечно же, это обыскать.

Инграм залез сначала в наружные карманы, но ничего там не нашёл, а затем во внутренние – и вытащил чёрный пистолет.

Такой же как у Вильгельма.

В голове тут же появилась идея: этому мужчине продал оружие кто-то из Готье, а значит, те могли знать, кто это.

Инграм положил на другой стол пистолет и похлопал по брюкам мертвеца, пока Арни расстёгивал тому пуговицы пропитанной кровью рубашки. Ужас медленно застрял в горле: эти двое так ловко орудовали над телом, будто каждый день кого-то убивали, раздевали и съедали на ужин. Их окровавленные руки выглядели жутко: ощущение, будто вот-вот – и задушат меня ими, даже не моргнув. Стены вдруг стали давить, по углам потемнело, а чувство страха усилилось за секунды.

Я была абсолютно уверена, что Инграм и Арни уже кого-то убивали.

Хладнокровно, жестоко. В свои двадцать лет.

Из оцепенения меня вывела пачка сигарет, которую Инграм достал из заднего кармана брюк мужчины. Marlboro. Такие же, какие курил Вильгельм. А ещё ключи от машины, похожей, как у Вильгельма.

Как-то слишком много совпадений...

– Ха, глупец, – Инграм вытер алые руки об свою толстовку. – У него был пистолет, чтобы защититься, но его одолели ножом.

– Может, он знал убийцу и не собирался того убивать? – предположила я, чувствуя в воздухе помимо спирта металлический запах крови.

– За что и поплатился, – абсолютно бессердечно отозвался собеседник и циничным тоном поделился мыслями: – Меня ещё так раздражает, когда кто-то говорит «пожалуйста, не умирай». Как будто умирающий должен на это ответить «ну, раз пожалуйста, то не стану умирать», как будто процесс смерти происходит из-за него самого. Чувак тоже не хочет умирать, но все почему-то в момент горя начинают умолять его не умирать, будто он может резко восстановиться, залечив свои раны магией. Такого не бывает.

– Вот именно, что в момент горя. Ты просто слишком бесчувственен, чтобы понять людей в таком состоянии. Собственно ты, Касс, вообще понять людей не в силах.

На это реплику он вдруг искренне улыбнулся.

– А ты уверена?

И почему-то я не смогла сказать твёрдое «да». Просто внезапно осознала: а ведь действительно, Инграм прекрасный манипулятор. А кто, если не такие, как он, понимал людей? И психологически, и морально. Для него чувства – детская забава; мечты и цели – самые подходящие инструменты, а прошлое – разодранная любимая игрушка. Инграм Касс – надменный король в одеждах из чужих пороков и с короной из человеческих костей. Он – погибель, проклятие, ненависть. Живой мертвец, ходящий по мёрзлой земле за падшими душами. Если попадёшься под его чары – значит, конец.

Он питался людской тьмой.

Он и есть тьма.

– Мне нужно помыться и переодеться, – я судорожно вздохнула, не вынося всю тягость обстановки. – Как дойти до ванной комнаты?

Инграм коротко рассказал мне, где поворачивать, чтобы дойти до нужного мне помещения. И я уже почти вышла за дверь лаборотии, когда услышала, как Арни сказал другу следующее:

– Труп первоначально без сердца. Значит, он один из нас.

Что?

Я заставила себя идти по коридору, чтобы не навлечь подозрений о подслушивании. Однако то, что я успела уже услышать, повергло меня в шок. Первоначально без сердца? Это как? На груди мужчины ран не было, в этом я уверена. Как Арни понял, что тело без сердца? Успел сделать надрез? Или что-то таил – в этом я тоже не сомневалась. «Значит, он один из нас» – кого из нас? Свиты Вороны? Нечто другого? Как Тинг, к примеру?

Вопросы, вопросы, вопросы...

Бесконечное количество. Множество нерешённых моментов, уйма мелких деталей, бесчисленно случайно брошенные, но столь значимые слова – где найти ответы, где? Искала, искала – но куда больше блуждала по лабиринту и тщательно расставленным ловушкам, жаждущим прервать мои бессмысленные попытки поиска. Злость вгрызлась в вину на себя: почему я сама сначала не осмотрела тело? Когда упустила момент перехода от рациональности и к животному ужасу? Какого Гуя поступила столь опрометчиво?

Бесполезно.

Ничего уже не изменить. Быть может, я и не нашла бы ничего интереснее пистолета и не определила бы, что труп «первоначально без сердца». И всё же я пообещала себе в следующий раз действовать спокойнее и самой, а не сразу звонить кому-то. С другой стороны, хотелось бы больше не натыкаться на новые трупы...

Их и так в моей жизни было достаточно.

Яркая ванная комната отвлекла меня от мрачных мыслей. Даже и не заметила, как дошла: ноги действовали на автомате, пока разум странствовал меж почерневших рёбер надежд и склизких червей самообмана. Новая плитка, современный дизайн, пастельные тона, длинное зеркало над раковинами, две душевые кабины, возле которых висели чистые белые халаты. Арни с Инграмом явно любили с роскошью мыться – и невольно в голову полезли пошлые мысли.

Я закусила нижнюю губу. О Нюйва, как же мне не хватало ласки прекрасного мужчины... но чёрная ладонь над моей грудью напоминала о том кошмаре, что сотворил со мной Инграм. Собственное тело после него ощущалось странным, испорченным, осквернённым, хотя, казалось бы, я столько парней в постели поимела. Но совершенно не таких, как этот Касс. Жуткий, потусторонний, хищный – от одного только воспоминания о нём по коже бежали мурашки. И что он такого нашёл во мне? Что вообще находили во мне люди? Смуглая кожа, узкий разрез глаз, синяя радужка, высокий рост – необычно, неидеально, невозможно. Красиво ли? В приюте считали, что нет. Вбивали мне это в голову, унижали, били, издевались...

Страх, отвращение, боль – горячая вода обжигала, а я дрожала как осиновый лист. Кровь алым потоком унеслась в водосток, напоминая мне все раны, синяки и шрамы, полученные с приюта до того, как я научилась давать сдачи. До того, как я полюбила себя.

Именно Алестер помог мне с этим. Он единственный, кто принял меня такой, какая я была. Первый, кто защитил меня. Первый, кто полюбил меня.

И первый, кто меня раздел.

В четырнадцать лет мне было до жути страшно это. Близость. Страсть. Похоть. Но любовь к Алестеру оказалась сильнее – и я отдалась ему, ещё не зная, чем всё это обернётся. Ведь она, эта трёклятая любовь, привела лишь к смерти. Его, меня, воспитательницы Лин и всех детей...

С тех пор я пыталась забыть любимого в другой ласке, в чужих прикосновениях и в совершенно иных поцелуях. С тех пор я стёрла с себя всё то, что когда-либо было связано с Алестером.