Текст книги "Уездный город С*** (СИ)"
Автор книги: Дарья Кузнецова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)
– М-да, – повторил староста и вновь крякнул, не находя слов. Титову даже подумалось, что в подобном замешательстве тот оказался впервые в своей жизни.
– Скажите, а вы-то во всей этой… иерархии какое место занимаете? – спросил Натан, уводя разговор немного в сторону от метафизики сказочных существ и спасая тем самым хозяина дома от дальнейших потрясений. – И еще вы обещали рассказать, какое событие в жизни заставило вас задуматься о мудрости предков. Я правильно понимаю, именно после него вы узнали о существовании Нави?
– Кхм. Да, после него. Великанов на нас натравили, – пояснил Рогов, взяв себя в руки и стряхнув оцепенение. – Их немного было, но, заразы, крепкие – ни пуля ни снаряд не берёт, да еще невидимые. Поначалу думалось, что нас обстреливают чем-то уж больно прицельно, а потом… Я едва ли не последний из своих остался, когда наши навьи на помощь пришли. Вот там-то я, не иначе как с перепугу, начал замечать то, что прежде было скрыто. Ох и страху натерпелся, когда образины эти разглядел, что моих товарищей топтали! Думал, всё, преставился и в Геенне уже почти. А потом ничего, оклемался, привык. Я теперь, выходит, ведун – тот, кто ведает, то есть – знает. Вот я знаю, кто рядом с нами живёт, говорю с ними, договариваюсь. Мы друг другу помогаем, и через то нашей общине лучше: если с навьями по совести, то и они тем же отвечают. Вообще, я потом уже выяснил, что вот так, в Явь, навьи на войне приходили редко, они друг с другом дела свои решали как-то иначе. Как-то там всё это очень сложно устроено: если война у нас – навьям нехорошо, всё в разлад идёт, у них война – на нас смертями, болезнями и прочими катастрофами отдаётся, а вот если и там и там одновременно, вроде как вред в обоих мирах уравновешивается.
Увы, о том, кто мутит воду и сердит русалок, Ρогов ничего не знал. То есть он подтвердил существование пришлого навьи, но что тот собой представлял, с какой целью прибыл и как давно – на эти вопросы он ответить не мог. Но по меньшей мере окончательно подтвердил её существование и заверил, что проявила себя она совсем недавно, вот аккурат со смертью первой жертвы, а до этого Данила и слыхом не слыхивал ни о каких пришлых. Так что факт наличия у убийцы потустороннего сообщника можно было считать доказанным: Натан был не готов поверить в такое совпадение.
Про способности навьев староста мог порассказать многое, но не про всех. Чудь подгорная свои таланты скрывала весьма старательно, да и про чужаков, сидов, язычник знал не так много. Единственно уверял, что общим почти для всех них являлось умение заморочить человека. Слабейшие просто заставляли не видеть себя, а вот на что были способны сильнейшие – оставалось только гадать. Например, тот же бука легко заставил Натана с Аэлитой заблудиться, а он хоть и не мелкий вредитель, но всё равно тварь не такая уж могущественная. И если на русской земле обитали смертельно опасные существа вроде вия, убивающего одним взглядом, наверняка и у соседей имелись свои чудовища, и уж вряд ли сюда прибыл бы какой-то кроткий агнец. Для подробностей же требовались хоть какие-то детали описания этого существа, а ими Титов не обладал.
Староста также не знал, как можно пригласить для разговора определённого навью и как вообще заставить его явиться; сам бывший историк общался с духами, которые были привязаны к определённым местам обитания – с домовыми, с лешими, с русалками и водяными, – а они были существами более простыми и сговорчивыми, нежели дивь. Но Рогов предположил, что у середника проблем с этим не возникнет: навьи в Явном мире, по его представлению, должны были слушаться посредника беспрекословно, и потому он советовал просто попытаться приказать.
Остров Титов покидал в задумчивости, в неопределённых чувствах. С одной стороны, он ждал чего-то большего, уж слишком значительной, огромной казалась недосказанность в прошлый визит. Но с другой – Рогов и так рассказал немало, и если бы Бобров не решил проявить снисходительность, всё это имело шанс стать подлинным откровением.
Аэлита же давно забыла о своём желании взглянуть на остров язычников, да и старосту с его рассказами выбросила из головы, стоило тому пропасть из виду. Гораздо больше занимала её сейчас новая идея: попытаться привязать мистические и очень расплывчатые понятия Яви и Нави к действительности с помощью сложных пространств «воображаемой» геометрии. На то, что для большинства людей сказочное объяснение как раз было куда проще и правдоподобнее тех теорий, к которым намеревалась обратиться Брамс, вещевичке тем более было плевать.
Да она и про преступление забыла, вошедшая в раж решения новой задачи, и неизвестно, когда бы вообще вспомнила, если бы не Титов.
– Ну что, тебя в библиотеку и там оставить? – глядя с тёплой насмешкой предложил он.
– Д-да, наверное, – нетвёрдо отозвалась Аэлита, хмурясь. Она чувствовала, что было еще какое-то важное дело, которое требовало её внимания, но никак не могла отвлечься от интегралов, выстраивающихся в голове стройными рядами. – А ты куда?
– Надо всё же попробовать поговорить с навьями. Вдруг они смогут подсказать, куда именно ходила Навалова по подземельям?
– Тогда я с тобой! – тут же опомнилась Аэлита, быстро сообразив, что теории от неё никуда не денутся, а вот Титов с расследованием – может.
– Значит, переодеваться, – весело постановил Натан.
В этот раз они, не сговариваясь, подготовились более основательно. Брамс повязала косынку, достала невесть зачем прихваченные из дома рабочие штаны, в которых под настроение возилась с «Буцефалом» – широкие, с накладными карманами, в пятнах смазки и машинного масла, – и простую рубаху из небелёного льна, отчего стала похожа больше на щуплого мальчишку, нежели на девушку. Титов щеголял в такой же рубахе и в старых, потёртых форменных штанах. В конечном итоге общее впечатление от этой парочки портили только чисто выбритая физиономия поручика да добротная, крепкая обувь: лапти с онучами были бы уместнее.
Посмеявшись при виде друг друга, они вновь попрощались с озадаченной хозяйкой и двинулись к развалинам дома на углу. Поскольку шофёра с машиной отпустили еще до отплытия на остров, взяли извозчика. Тот поначалу глядел очень подозрительно, однако плату вперёд требовать не стал.
У развалин всё было по-старому. Тёмные угрюмые ели словно отделяли пепелище от остального мира, даже небо над ними как будто отличалось цветом от прочего. И сейчас Натан остро чувствовал: это не игра воображения, место и впрямь особенное. Причём дело было не в доме, и даже не в том, что таили под собой его развалины. Новые сведения о мире, не до конца ещё уложившиеся в голове, подсказали ответ на вопрос, что не так: Явь здесь словно бы истончалась, готовая в любое мгновение подтолкнуть неосторожного путника на изнанку бытия.
Стоя на хвойном ковре под сенью широких, старых еловых лап, Натан не просто ощущал чей-то взгляд из темноты у самых стволов, он точно знал, что там притаился наблюдатель. И, может быть, не один.
– Появись! – резко скомандовал Титов, пристально вглядываясь в крону. Брамс рядом вздрогнула от неожиданности и крепче вцепилась в его руку, но тут же заинтересованно заозиралась, а после спросила шёпотом:
– Ты кому?
– А вот тому, кто за нами наблюдает. Появись, говорю! Пока не случилось чего…
– Ишь, раскомандовался, – донёсся скрипучий голос словно бы со всех сторон разом.
Потом едва вздрогнула одна из елей, уронив щепоть старой хвои, жёлто-бурый опадок у самого комля шевельнулся, будто кто-то по нему топнул. А в следующее мгновение взгляд поручика уловил на том месте небольшую, в пол-аршина, лохматую фигурку неясных очертаний.
– А что, добром бы ты явился? – хмыкнул поручик, вглядываясь в странное существо и, к собственному удивлению, не ощущая при виде диковинки ни малейшего беспокойства или недоумения.
Верно говорят, что человек привыкает ко всему. День прошёл, а Титов уже преспокойно ведёт беседы со сказочными существами.
– А ты бы попробовал для начала, – не сдался неведомый собеседник.
– Ладно, не ворчи, – примирительно проговорил Титов. – Извини, в следующий раз сначала попробую по-другому, это просто с непривычки.
– Тебе чего надо-то? – вроде бы смягчился лохматый, даже приблизился, позволяя лучше себя рассмотреть – насколько это вообще было возможно при его наружности. Он словно весь состоял из густой пакли нечёсаных волос, из клубка которых торчал только длинный крючковатый нос да поблёскивали тёмные круглые глаза.
Брамс опустилась на корточки, чтобы получше рассмотреть странное существо, и Титов последовал примеру спутницы, даже протянул руку для пожатия, не вполне, впрочем, понимая, как именно собеседнику надлежит на него отвечать.
– Для начала неплохо бы познакомиться. Это Аэлита, я – Натан, мы… середник или середники, не знаю уж, как правильно.
– Да вас-то всякая собака уже знает, – проговорило существо с деланым пренебрежением. Однако скрыть удовольствие от такого серьёзного приветствия всё равно не сумело, осторожно протянуло лапку и легонько пожало указательный палец мужчины – как раз хватило размера крошечной шестипалой ладошки, гладкой, твёрдой и холодной, как обструганная деревяшка. – А я шишок. Теперь. Жихарем был, а как хозяин дома помер, так вот и одичал, – он выразительно поскрёб лапкой лохматое пузо. – Ждал всё, может, найдётся какая родня у старика, да без толку. А сейчас вон и вообще неясно, чего будет. Дом, ироды, поломали, небось и деревья скоро попилят… Один подвал и останется!
– Так, наверное, новый дом отстроят, – предположил Титов. – Считаешь, тебе там места не найдётся?
– Новый дом это хорошо, – задумчиво протянул шишок. – Слушай, может, ты, как середник, и поспособствуешь, а? А то ж я тут совсем зарасту, озлоблюсь, речь человечью забуду… Мы, шишиги, народ зловредный. Это я, поскольку из жихарей, еще туда-сюда, не до конца всё забыл.
– Попробуем что-нибудь сделать, – задумчиво кивнул поручик. – А тебе прямо жилой дом нужен? Или, ежели лавка какая будет или присутственное место, тоже сгодится?
– Жильё бы конечно лучше, – протянул тот. – Но я непривередливый. Лавка даже безопаснее дома, а то привезут с собой новые хозяева своего домового, ну как характерами не сойдёмся?
– Понятно, – кивнул Натан. – Посмотрим, чем тебе можно помочь.
Никакой сложности решение проблемы диковинного существа не представляло: приличный участок земли в старой части города по всем признакам не мог долго пустовать. Титову подумалось, что именно присутствие шишка помешало скорейшему решению вопроса, однако вслух высказывать эту идею он не стал, а то обидит ещё ненароком.
– Погоди, а случайно не ты ли здесь за всем наблюдал? – предположил поручик. – Не позволил тогда мальчишкам влезть и взорваться и нам фору дал перед взрывом?
– Чего дал? – удивился шишок.
– Время убежать. Уж очень странно взрыв выглядел.
– А-а, всё-таки заметил! – с удовольствием протянул тот. – Я. Мальчишки что, их отогнать просто, а с вами бы я не сладил, всё равно бы двери открыли. Почувствовали бы загодя – и вмешиваться не пришлось, но вы ж еще совсем не в силе были, куда уж.
– Спасибо большое, ты нам жизнь спас, – прочувствованно проговорил Натан.
– Да ладно, чего уж там, – отмахнулся шишок, а сам даже малость раздулся от гордости. – Покойники – та ещё гадость. Говорю же, я ведь не урождённая шишига, мне это всё неприятно.
– А ты не хочешь перебраться куда-нибудь в другое место? – предложила Брамс. – Мы бы, наверное, помочь могли, да? А то стройка – это ведь в любом случае не быстро.
– Нет, куда я пойду, – с лёгкой ворчливостью отозвался лохматый. – Я тут народился, я тут прижился, лучше уж подожду.
– Слушай, а ведь ты всех видел, кто сюда приходил, так? Скажи, много их было? Не считая мальчишек, конечно.
– Ну баба была, часто приходила. Молодая, – задумчиво проговорил шишок.
– И что делала?
– В подвал спускалась и дальше куда-то уходила – я в те коридоры не ходок, ты это у кого другого спрашивай. И не возвращалась. Видать, иной выход имела.
– Одна? Ни с кем здесь не встречалась?
На этом месте дух замялся, немного сдулся, сделавшись как будто меньше и тоньше, и наконец проговорил неуверенно:
– Был кто-то, он же и бомбу снарядил, да вот кто – не скажу.
– Почему? – озадачился поручик.
– Прятался он, – вздохнул шишок. – Сильный, гад. Одно только скажу: ненашенский, чужой.
– Я правильно понимаю, это был не человек, а кто-то из навьев? – нахмурился Титов.
– Ну да. Только как их там величают – то мне неведомо, и кто это, я не знаю. Он бабу в доме встречал, дальше вместе шли, а наружу носа никогда не казал. А я тут прятался. Он же, злыдень, силён, страшен, заметит – костей не соберёшь!
– Откуда ты всё это знаешь, если не видел его никогда и не в курсе, что он собой представляет? – уточнил Титов.
– Так силу чужую мы все издаля видим, для того знакомиться не обязательно, – развёл лапками бывший жихарь. – Это вот середника в лицо надо знать, присматриваться, потому что могущество его не в Нави и не в Яви, а между лежит, скрытое, и на весь город маяком не светится.
– Занятно, – медленно протянул Титов. – А как к этому чужаку относилась та женщина? Радовалась встрече или, может, боялась его?
– Да она его, кажись, и не видела никогда, – огорошил полицейских шишок. – Говорю же, силён, злыдень, голову ей дурил только так.
– Интересно начинаются манёвры! – присвистнул Титов. – Ладно. Спасибо тебе большое ещё раз, очень помог. Извини только, надолго мы задержаться не можем – искать надо этого, чужого.
– А вот оно правильно, – закивал бездомный домовой. – Спервоначала дело, болтовня потом. Это верно! Неча этой пакости по нашей земле лазать. Хорошо, что середник появился, порядок наведёт, – удовлетворённо заключил шишок себе под нос и, не прощаясь, исчез.
– Забавный, – заметила Брамс, когда они поднялись и двинулись к пепелищу.
– Да, необычное создание. Только надо бы нам с тобой, как дело это кончим, подробнее разобраться в том, какие вообще навьи бывают. А то я, например, ни про шишиг, ни про жихарей ничего не знаю. Слова-то известные, но поди пойми, что значат!
– Можно попробовать найти что-нибудь подходящее в библиотеке, – предложила Аэлита. – Я, правда, не уверена, что там прямо будет какой-нибудь учебник, но хоть что-то…
– Сборник народных сказок, – с иронией предположил Титов. – Давай помогу спуститься.
В подвале зажгли фонари. Та дверь, через которую сыскари утром выбрались из хода, оставалась открытой – видимо, никто в их отсутствие сюда не спускался. Натан вспомнил про шустрых мальчишек из окрестных домов и подумал, что надо бы как-то прикрыть люк, а то чёрт знает, куда любопытство пацанов заведёт!
Собственный опыт взросления подсказывал: завести может очень далеко.
В коридоре они аккуратно затворили за собой дверь в подвал, заперли, и только после этого Натан обратился к прохладной сыроватой темноте:
– Есть здесь кто-нибудь? Отзовитесь, дело к вам. Важное.
– Деловой какой, – тут же ответил звонкий голос из темноты. – И что же такое важное ты делать собрался?
– Чужака ловить и выпроваживать, – сразу взял быка за рога Титов. Кажется, верно поступил, потому что невидимый собеседник в ответ уважительно хмыкнул.
– Ишь ты. А от нас чего именно хотел?
– Мне бы выяснить, куда ходила из этого дома женщина в сопровождении чужака. Есть кто-нибудь, способный дорогу указать?
– Есть. Но ты, середник, губу не раскатывай, мы тебе в следствиях твоих на побегушках служить не нанимались и теперь помогаем только из-за чужака, – ворчливо предупредил голос.
– И не думал даже, – успокоил его Титов. – Тут случай исключительный, без вашей помощи не обойтись.
– Только фонарь погаси, она не любит.
Кто именно «она», поручик спросить не успел: вдали, в темноте коридора, мелькнули два синеньких огонька. Натан повёл лучом в ту сторону, но сразу же опомнился и убрал свет, рядом без напоминания погасила свой фонарь и Аэлита.
– Интересно, кто это? – спросила она, разглядывая смутный силуэт, увенчанный огоньками – длинными, треугольными, словно пламя свечи, только пошире у основания, – и пытаясь понять, что он напоминает.
– Земляная кошка. Идите, она покажет дорогу, – неожиданно ответил всё тот же голос, и вещевичка восторженно ахнула: кошачьи уши! Огоньки были – точь-в-точь они, даже шевелились похоже.
– Спасибо, – в один голос ответили сыскари и двинулись по тёмному коридору почти ощупью.
Кошка оказалась толковой проводницей, вперёд не убегала и не терялась из виду; хотя и близко к себе не подпускала, не позволяя как следует разглядеть. Уши обычно колебались низко у земли, но порой взмётывались кверху, словно зверь поднимал голову и озирался. В темноте сложно было оценить расстояние и размеры кошки, но порой, когда она приближалась, чудилось, что уши у неё с мужскую ладонь или даже больше, а сама навья тварь – длиной в добрую сажень.
Вскоре от постоянного напряжения начали болеть глаза: чудилось, что синие, неяркие огоньки вот-вот исчезнут, да и воображение норовило населить окружающий мир их неверными отражениями, которые разбегались в разные стороны, стремясь заморочить и погубить.
Однако ничего дурного не происходило: никто не нападал на путников из-за угла, кошка вела уверенно и спокойно, ровный пол стелился скатертью и не подбивал под ноги неожиданными кочками или ямами. Первый десяток шагов путники еще ступали неуверенно, спотыкались на ровном месте, а после приноровились и вскоре почти уже не обращали внимания на темноту.
Счёт времени под землёй опять безнадёжно потерялся, как и в прошлый переход, и чудилось, что это не шутки разума, а жутковатое свойство этого подземного лабиринта, расположенного между Явью и Навью. Могло пройти и четверть часа, и час, и два, когда земляная кошка в очередной раз подпустила сыскарей к себе ближе – и исчезла, напоследок по-звериному дёрнув правым ухом. Темнота в мгновение сделалась нестерпимо плотной, стиснула со всех сторон своими огромными мягкими лапами так, что даже дышать стало как будто тяжелее. Но тем она пока и ограничилась, раздумывая, сжать ли сильнее, чтобы выдавить дух, или всё-таки отказаться от добычи.
– Эй, кис-кис-кис! – негромко позвал Титов, но никто, конечно, не ответил.
– Мы пришли? – спросила Аэлита. – Может, свет зажечь?
– Наверное. Давай я, а ты глаза прикрой, с непривычки больно будет.
Когда они притерпелись к неожиданно яркому после кромешной тьмы свету фонарей и сумели оглядеться, выяснилось, что дорога и впрямь закончилась – точно такой же каменной дверью, какие они уже встречали в этих подземельях. И тоже запертой со стороны коридора.
Поручик задумчиво оглядел засов, который был очищен от ржавчины и влажно блестел свежей смазкой, им явно часто пользовались.
– Ну, думаю, назад возвращаться смысла нет, попробуем заглянуть, – предложил он, доставая и проверяя наган. На душе было неспокойно: одно дело, столкнуться с пусть опасным и жестоким, но человеком, а совсем иное – с неведомой тварью, невесть на что способной. – Только надо бы проверить, нет ли там сюрпризов вроде очередной бомбы.
– Только у меня флейты с собой нет, – смущённо призналась Аэлита. – Решила не брать, а то мало ли.
Натан некоторое время колебался – возвращаться за инструментом не хотелось.
– Ладно, обойдёмся без подручных средств, – решил Титов. – В конце концов, в доме-то ты их так почувствовала…
Брамс долго ощупывала дверь, но ничего этакого не ощутила, и поручик рискнул – отправил девушку подальше, а сам мягко толкнул дверь. Повезло, обошлось без ловушек.
Этот подвал разительно отличался от всех предыдущих, причём не только отсутствием пыли и ощущения запустения. Он вообще выглядел не подполом, где хранят продукты, а скорее гостиной в старом каменном замке – Натан видел подобные в Польше, в самом начале войны. Только там были уже почти развалины, а здесь всё выглядело совершенно новым.
Каменные стены до середины обшиты панелями из тёмного дерева, пол также деревянный, причём клали его, явно зная о тайном ходе: дверь спокойно открывалась. Наверх вела широкая, удобная лестница, застеленная ковровой дорожкой, и заканчивалась она не люком, а обыкновенной дверью.
В дальнем конце просторной комнаты темнел широкий зев камина, у которого стояла пара кресел с высокими спинками, а между ними – низкий столик. Несколько стеллажей с книгами, секретер в углу, вокруг ещё одного стола – диван и пара кресел. Между ними на полу лежали небольшие мягкие коврики с длинным пушистым ворсом. На стенах и потолке – ажурные кованые светильники, в углу – напольные часы в деревянном корпусе, украшенном затейливой резьбой.
Сдержанная, спокойная роскошь. Комната, в которой приятно проводить время, в которой приятно жить.
