Божественная комедия
Текст книги "Божественная комедия"
Автор книги: Данте Алигьери
Жанры:
Европейская старинная литература
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)
Круг шестой (окончание)
1
Мы подошли к окраине обвала,
Где груда скал под нашею пятой
Еще страшней пучину открывала.
4
И тут от вони едкой и густой,
Навстречу нам из пропасти валившей,
Мой вождь и я укрылись за плитой
7
10
«Не торопись ступать на этот склон,
Чтоб к запаху привыкло обонянье;
Потом мешать уже не будет он».
13
Так спутник мой. «Заполни ожиданье,
Чтоб не пропало время», – я сказал.
И он в ответ: «То и мое желанье».
16
«Мой сын, посередине этих скал, —
Так начал он, – лежат, как три ступени,
Три круга, меньше тех, что ты видал.
19
Во всех толпятся проклятые тени;
Чтобы потом лишь посмотреть на них,
Узнай их грех и образ их мучений.
22
В неправде, вредоносной для других,
Цель всякой злобы, небу неугодной;
Обман и сила – вот орудья злых.
25
Обман, порок, лишь человеку сродный,
Гнусней Творцу; он заполняет дно
И пыткою казнится безысходной.
28
Насилье в первый круг заключено,
Который на три пояса дробится,
Затем что видом тройственно оно,
31
Творцу, себе и ближнему чинится
Насилье, им самим и их вещам,
Как ты, внимая, можешь убедиться.
34
Насилье ближний терпит или сам,
Чрез смерть и раны, или подвергаясь
Пожарам, притесненьям, грабежам.
37
Убийцы, те, кто ранит, озлобляясь,
Громилы и разбойники идут
Во внешний пояс, в нем распределяясь.
40
Иные сами смерть себе несут
И своему добру; зато так больно
Себя же в среднем поясе клянут
43
Те, кто ваш мир отринул своевольно,
Кто возлюбил игру и мотовство
И плакал там, где мог бы жить привольно.
46
Насильем оскорбляют божество,
Хуля его и сердцем отрицая,
Презрев любовь Творца и естество.
49
За это пояс, вьющийся вдоль края,
Клеймит огнем Каорсу и Содом [122]122
Каорса– город Кагор (франц. Cahors) в Южной Франции, славившийся в средние века своими ростовщиками (лихоимцами). В Италии слово «каорсинец» означало «ростовщик».
Содом– по библейской легенде, город, спаленный небесным огнем за противоестественный разврат его обитателей (содомитов).
[Закрыть]
И тех, кто ропщет, бога отвергая.
52
Обман, который всем сердцам знаком,
Приносит вред и тем, кто доверяет,
И тем, кто не доверился ни в чем.
55
Последний способ связь любви ломает,
Но только лишь естественную связь;
И казнь второго круга тех терзает,
58
Кто лицемерит, льстит, берет таясь,
Волшбу, подлог, торг должностью церковной,
Мздоимцев, своден и другую грязь.
61
А первый способ, разрушая кровный
Союз любви, вдобавок не щадит
Союз доверья, высший и духовный.
64
И самый малый круг, в котором Дит [123]123
Дит– Люцифер (см. прим. А., VIII, 68).
[Закрыть]
Воздвиг престол и где ядро вселенной,
Предавшего навеки поглотит». [124]124
Вергилий объясняет своему спутнику, что в пропасти нижнего Ада (А., VIII, 75), над которой они стоят, тремя уступами, как три ступени(ст. 17), расположены три круга(ст. 18) – седьмой, восьмой и девятый. В этих кругах карается злоба, орудующая либо силой(насильем), либо обманом(ст. 22–24).
Насильеменее гнусно, чем обман (ст. 25–27), и наказуется в ближайшем, седьмом круге, разделенном на три концентрических пояса, лежащих на одном уровне (ст. 28–33).
В первом поясе(ст. 34–39) карается насилие над ближним(убийство, злостное ранение) и над его достоянием(грабеж, поджог, притеснения).
Во втором поясе(ст. 40–45) – насилие над собою(самоубийство) и над своим достоянием(игра и мотовство, то есть бессмысленное истребление своего имущества, в отличие от расточительности, то есть любви к чрезмерным тратам, караемой в четвертом круге).
В третьем поясе(ст. 46–51) – насилие, направленное против божества(богохульство) и против созданного им порядка (против естества– содомия, и против естества и искусства– лихоимство).
Обман, смотря по тому, был ли обманутый связан с обманщиком узами доверия или нет (ст. 52–54), карается в восьмом или же в девятом круге.
В восьмом круге(ст. 55–60), состоящем из десяти Злых Щелей, или рвов, караются обманувшие недоверившихся(1 – сводники и обольстители; 2 – льстецы; 3 – святокупцы; 4 – прорицатели; 5 – мздоимцы; 6 – лицемеры; 7 – воры; 8 – лукавые советчики; 9 – зачинщики раздора; 10 – поддельщики металлов, людей, денег и слов).
В девятом круге, на самом дне Ада, образованном ледяным озером Коцит, казнятся обманувшие доверившихся, то есть предатели (ст. 61–66). Здесь – четыре пояса: Каина (предатели родных), Антенора (предатели родины), Толомея (предатели друзей), Джудекка (предатели благодетелей), а посередине, в центре вселенной, вмерзший в льдину Дит(Люцифер) терзает в трех своих пастях предателей величества земного и небесного.
[Закрыть]
67
И я: «Учитель, в речи совершенной
Ты образ бездны предо мной явил
И рассказал, кто в ней томится пленный.
70
Но молви: те, кого объемлет ил,
И хлещет дождь, и мечет вихрь ненастный,
И те, что спорят из последних сил,
73
Зачем они не в этот город красный
Заключены, когда их проклял бог?
А если нет, зачем они несчастны?»
76
И он сказал на это: «Как ты мог
Так отступить от здравого сужденья?
И где твой ум блуждает без дорог?
79
Ужели ты не помнишь изреченья
Из Этики, что пагубней всего
Три ненавистных небесам влеченья:
82
Несдержность, злоба, буйное скотство?
И что несдержность – меньший грех пред богом
И он не так карает за него?
85
Обдумав это в размышленьи строгом
И вспомнив тех, чье место вне стены
И кто наказан за ее порогом,
88
Поймешь, зачем они отделены
От этих злых и почему их муки
Божественным судом облегчены». [125]125
Отвечая на вопрос, почему гневные (ст. 70), чревоугодники, сладострастники (ст. 71), скупцы и расточители (ст. 72) караются вне стен «красного города», Вергилий поясняет (ст. 76–90), что они менее виновны, чем насильники и обманщики, потому что их грех состоит в несдержности. При этом он ссылается на хорошо известную Данте классификацию пороков, которую Аристотель дает в своей «Этике»(кн. VII, гл. I): несдержность(incontinenza), злоба(malizia), буйное скотство(matta bestialitade).
Несдержность, то есть злоупотребление естественными наслаждениями, телесными или душевными, карается в кругах II–V.
Буйное скотство, то есть удовлетворение низменных побуждений, приводящее к разного рода насилию, наказуется в седьмом круге.
Злоба, то есть душевная испорченность, орудующая обманом, казнится в восьмом и девятом кругах. (Здесь термин «злоба», соответствующий Аристотелевой xaxia, применяется в более тесном смысле, чем в ст. 22–24, где он включает и – насилие, то есть «буйное скотство», и обман.)
На границе между верхним и нижним Адом, внутри стен города Дита, над обрывом, ведущим в седьмой круг, терпят муку еретики (А., IX, 106–133; X; XI, 1–9). Отступники от веры и отрицатели бога, они выделены особо из сонма грешников, заполняющих верхние и нижние круги.
[Закрыть]
91
«О свет, которым зорок близорукий,
Ты учишь так, что я готов любить
Неведенье не менее науки.
94
Вернись, – сказал я, – чтобы разъяснить,
В чем ростовщик чернит своим пороком
Любовь Творца; распутай эту нить».
97
100
103
Искусство смертных следует природе,
Как ученик ее, за пядью пядь;
Оно есть божий внук, в известном роде.
106
Им и природой, как ты должен знать
Из книги Бытия, господне слово
Велело людям жить и процветать.
109
112
Но нам пора; прошел немалый срок;
Блеснули Рыбы над чертой востока,
И Воз уже совсем над Кавром лег, [129]129
Созвездие Рыбвзошло над горизонтом, а Воз(созвездие Большой Медведицы) склонился к северо-западу ( Кавр; лат. Саurus – название северо-западного ветра). Это значит, что до восхода солнца осталось два часа.
[Закрыть]
115
Песнь двенадцатая
А к спуску нам идти еще далеко».
Круг седьмой – Минотавр – Первый пояс – Флегетон – Насильники над ближним и над его достоянием
1
Был грозен срыв, откуда надо было
Спускаться вниз, и зрелище являл,
Которое любого бы смутило.
4
7
И каменная круча так щербата,
Что для идущих сверху поселян
Как бы тропинкой служат глыбы ската,
10
Таков был облик этих мрачных стран;
А на краю, над сходом к бездне новой,
Раскинувшись, лежал позор критян,
13
Зачатый древле мнимою коровой. [131]131
Позор критян… – Минотавр (греч. миф.), чудовище, зачатое женою критского царя Миноса Пасифаей от быка, которого она прельщала, ложась в деревянную корову, сделанную для нее Дедалом (Ч., XXVI, 41–42; 87). В Дантовом Аду он страж седьмого круга, где караются насильники.
[Закрыть]
Завидев нас, он сам себя терзать
Зубами начал в злобе бестолковой.
16
Мудрец ему: «Ты бесишься опять?
Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком,
Который приходил тебя заклать?
19
Посторонись, скот! Хитростным наукам
Твоей сестрой мой спутник не учен;
Он только соглядатай вашим мукам». [132]132
Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком… – Так назван афинский царевич Тезей, убивший Минотавра. Сестра Минотавра Ариадна, дочь Пасифаи и Миноса, вручила Тезею путеводную нить, чтобы он, убив чудовище, мог найти выход из Лабиринта, где жил Минотавр.
[Закрыть]
22
Как бык, секирой насмерть поражен,
Рвет свой аркан, но к бегу неспособен
И только скачет, болью оглушен,
25
Так Минотавр метался, дик и злобен;
И зоркий вождь мне крикнул: «Вниз беги!
Пока он в гневе, миг как раз удобен».
28
Мы под уклон направили шаги,
И часто камень угрожал обвалом
Под новой тяжестью моей ноги.
31
Я шел в раздумье. «Ты дивишься скалам,
Где этот лютый зверь не тронул нас? —
Промолвил вождь по размышленье малом. —
34
37
Но перед тем, как в первый круг геенны
Явился тот, кто стольких в небо взял,
Которые у Дита были пленны,
40
Так мощно дрогнул пасмурный провал, [134]134
Но перед тем… – Данте пользуется евангельской легендой о землетрясении в миг смерти Христа, чтобы дать картину обвалов, происшедших в Аду (А., XXI, 106–114; XXIII, 133–138; XXIV, 19–33). Преисподняя содрогнулась, как поясняет своему спутнику Вергилий, незадолго перед тем, как в первый круг геенны, то есть в Лимб, явился тот(то есть Христос), кто стольких в небо взял(см. А., IV, 52–63), находившихся в плену у Дита(Люцифера; см. прим. А., VIII, 68).
[Закрыть]
Что я подумал – мир любовь объяла,
Которая, как некто полагал,
43
46
49
О гнев безумный, о корысть слепая,
Вы мучите наш краткий век земной
И в вечности томите, истязая!
52
Я видел ров, изогнутый дугой
И всю равнину обходящий кругом,
Как это мне поведал спутник мой;
55
Меж ним и кручей мчались друг за другом
Кентавры, как, бывало, на земле,
Гоняя зверя, мчались вольным лугом.
58
Все стали, нас приметив на скале,
А трое подскакали ближе к краю,
Готовя лук и выбрав по стреле.
61
Один из них, опередивший стаю,
Кричал: «Кто вас послал на этот след?
Скажите с места, или я стреляю».
64
67
И, тронув плащ мой: «Это Несс, убитый
За Деяниру, гнев предсмертный свой
Запечатлевший местью знаменитой. [138]138
Несспытался похитить Деяниру, жену Геракла, но тот смертельно ранил его стрелой, смоченной в ядовитой желчи Лернейской гидры. Умирающий кентавр подарил Деянире ком своей запекшейся крови, уверив ее, что эта кровь обладает приворотной силой. Когда Деянира возревновала Геракла к Иоле (Р., IX, 102), то, чтобы вернуть его любовь, она послала ему плащ, пропитанный Нессовой кровью, и Геракл, надев его, погиб в страшных мучениях.
[Закрыть]
70
73
Их толпы вдоль реки снуют облавой,
Стреляя в тех, кто, по своим грехам,
Всплывет не в меру из волны кровавой».
76
Мы подошли к проворным скакунам;
Хирон, браздой стрелы раздвинув клубы
Густых усов, пригладил их к щекам
79
И, опростав свои большие губы,
Сказал другим: «Вон тот, второй, пришлец,
Когда идет, шевелит камень грубый;
82
85
Сказал: «Он жив, как все живые люди;
Я – вождь его сквозь сумрачный простор;
Он следует нужде, а не причуде.
88
91
Верховной волей в страшный путь иду я.
Так пусть же с нами двинется в поход
Один из вас, дорогу указуя,
94
И этого на круп к себе возьмет
И переправит в месте неглубоком;
Ведь он не тень, что в воздухе плывет».
97
Хирон направо обратился боком
И молвил Нессу: «Будь проводником;
Других гони, коль встретишь ненароком».
100
Вдоль берега, над алым кипятком,
Вожатый нас повел без прекословий.
Был страшен крик варившихся живьем.
103
Я видел погрузившихся по брови.
Кентавр сказал: «Здесь не один тиран,
Который жаждал золота и крови:
106
109
112
Родимым сыном истреблен своим». [144]144
Обиццо д'Эсте– Обиццо II, маркиз Феррары и Анконской марки. В 1293 г. его сын, Адзо VIII, задушил его периной (правил с 1293 по 1308 г.).
[Закрыть]
Поняв мой взгляд, вождь молвил, благосклонный:
«Здесь он да будет первым, я – вторым». [145]145
Здесь он да будет первым, я – вторым – То есть: здесь объяснения должен давать Несс, а не я.
[Закрыть]
115
Потом мы подошли к неотдаленной
Толпе людей, где каждый был покрыт
По горло этой влагой раскаленной.
118
Мы видели – один вдали стоит.
Несс молвил: «Он пронзил под божьей сенью
То сердце, что над Темзой кровь точит». [146]146
Он пронзил под божьей сенью… – В 1271 г. граф Ги де Монфор, наместник Карла I Анжуйского в Тоскане, убил из мести в Витербо, во время богослужения, принца Генриха, племянника английского короля Генриха III, и выволок его за волосы из церкви. Рассказывалось, что сердцеубитого принца было положено в золотую чашу, установленную на колонне у моста через Темзув Лондоне.
[Закрыть]
121
Потом я видел, ниже по теченью,
Других, являвших плечи, грудь, живот;
Иной из них мне был знакомой тенью.
124
За пядью пядь, спадал волноворот,
И под конец он обжигал лишь ноги;
И здесь мы реку пересекли вброд.
127
«Как до сих пор, всю эту часть дороги, —
Сказал кентавр, – мелеет кипяток,
Так, дальше, снова под уклон отлогий
130
Уходит дно, и пучится поток,
И, полный круг смыкая там, где стонет
Толпа тиранов, он опять глубок.
133
Там под небесным гневом выю клонит
И Аттила [147]147
Аттила– царь гуннов (с 433 по 453 г.), опустошитель Европы, прозванный «бичом божьим».
[Закрыть], когда-то бич земли,
И Пирр, и Секст; [148]148
Пирр – Это или эпирский царь (319–272 гг. до н. э.), воевавший с Римом (Р., VI, 44), или сын Ахилла, при взятии Трои убивший престарелого царя Приама (Эн., II, 506–558). СекстПомпей (75–35 гг. до н. э.) – младший сын Помпея Великого, ведший корсарскую войну против Цезаря и второго триумвирата; или же СекстТарквиний, сын последнего римского царя Тарквиния Гордого, жестоко истребивший жителей города Габий и виновник смерти обесчещенной им Лукреции.
[Закрыть]там мука слезы гонит,
136
139
Песнь тринадцатая
Тут он помчался вспять и скрылся где-то.
Круг седьмой – Второй пояс – Насильники над собою и над своим достоянием
1
Еще кентавр не пересек потока,
Как мы вступили в одичалый лес,
Где ни тропы не находило око.
4
Там бурых листьев сумрачен навес,
Там вьется в узел каждый сук ползущий,
Там нет плодов, и яд в шипах древес.
7
10
Там гнезда гарпий, их поганый след,
Тех, что троян, закинутых кочевьем,
Прогнали со Строфад предвестьем бед. [151]151
Гарпии– мифические птицы с девичьими лицами, обитавшие на Строфадскихостровах. Когда Эней со своими спутниками пристал туда на пути в Италию, гарпии осквернили их пищу, и одна из них предсказала им грядущие беды, после чего троянепокинули негостеприимный остров (Эн., III, 209–269).
[Закрыть]
13
С широкими крылами, с ликом девьим,
Когтистые, с пернатым животом,
Они тоскливо кличут по деревьям.
16
«Пред тем, как дальше мы с тобой пойдем, —
Так начал мой учитель, наставляя, —
Знай, что сейчас мы в поясе втором,
19
А там, за ним, пустыня огневая.
Здесь ты увидишь то, – добавил он, —
Чему бы не поверил, мне внимая».
22
Я отовсюду слышал громкий стон,
Но никого окрест не появлялось;
И я остановился, изумлен.
25
Учителю, мне кажется, казалось,
Что мне казалось, будто это крик
Толпы какой-то, что в кустах скрывалась.
28
И мне сказал мой мудрый проводник:
«Тебе любую ветвь сломать довольно,
Чтоб домысел твой рухнул в тот же миг».
31
Тогда я руку протянул невольно
К терновнику и отломил сучок;
И ствол воскликнул: «Не ломай, мне больно!»
34
В надломе кровью потемнел росток
И снова крикнул: «Прекрати мученья!
Ужели дух твой до того жесток?
37
Мы были люди, а теперь растенья.
И к душам гадов было бы грешно
Выказывать так мало сожаленья».
40
И как с конца палимое бревно
От тока ветра и его накала
В другом конце трещит и слез полно,
43
Так раненое древо источало
Слова и кровь; я в ужасе затих,
И наземь ветвь из рук моих упала.
46
«Когда б он знал, что на путях своих, —
Ответил вождь мой жалобному звуку, —
Он встретит то, о чем вещал мой стих, [152]152
То, о чем вещал мой стих – Вергилий рассказывает (Эн., III, 13–56), что, когда Эней, прибыв во Фракию, стал ломать миртовый куст, чтобы украсить ветвями свои алтари, из коры выступила кровь, и послышался жалобный голос погребенного здесь троянского царевича Полидора (А., XXX, 13–21; Ч., XX, 115).
[Закрыть]
49
О бедный дух, он не простер бы руку.
Но чтоб он мог чудесное познать,
Тебя со скорбью я обрек на муку.
52
Скажи ему, кто ты; дабы воздать
Тебе добром, он о тебе вспомянет
В земном краю, куда взойдет опять».
55
И древо: «Твой призыв меня так манит,
Что не могу внимать ему, молча;
И пусть не в тягость вам рассказ мой станет.
58
Я тот, [153]153
Я тот… – Пьер делла Винья, канцлер и фаворит императора Фридриха II (см. прим. А., X, 119), блестящий стилист и оратор. Он впал в немилость, был заточен в тюрьму, ослеплен и покончил с собой (в 1249 г.).
[Закрыть]кто оба сберегал ключа [154]154
Оба… ключа… – ключ милости и ключ немилости.
[Закрыть]
От сердца Федерика и вращал их
К затвору и к отвору, не звуча,
61
Хранитель тайн его, больших и малых.
Неся мой долг, который мне был свят,
Я не щадил ни сна, ни сил усталых.
64
67
70
73
Моих корней клянусь ужасной кровью,
Я жил и умер, свой обет храня,
И господину я служил любовью!
76
И тот из вас, кто выйдет к свету дня,
Пусть честь мою излечит от извета,
Которым зависть ранила меня!»
79
«Он смолк, – услышал я из уст поэта. —
Заговори с ним, – время не ушло, —
Когда ты ждешь на что-нибудь ответа».
82
«Спроси его что хочешь, что б могло
Быть мне полезным, – молвил я, смущенный. —
Я не решусь; мне слишком тяжело».
85
«Вот этот, – начал спутник благосклонный, —
Готов свершить тобой просимый труд.
А ты, о дух, в темницу заточенный,
88
Поведай нам, как душу в плен берут
Узлы ветвей; поведай, если можно,
Выходят ли когда из этих пут».
91
Тут ствол дохнул огромно и тревожно,
И в этом вздохе слову был исход:
«Ответ вам будет дан немногосложно.
94
97
Ей не дается точного предела;
Упав в лесу, как малое зерно,
Она растет, где ей судьба велела.
100
103
Пойдем и мы за нашими телами, [160]160
Пойдем… за нашими телами– в день Страшного суда (см. А., VI, 96–98; X, 11–12).
[Закрыть]
Но их мы не наденем в Судный день:
Не наше то, что сбросили мы сами. [161]161
Но их мы не наденем – То есть души самоубийц не воссоединятся со своими телами. В этом Данте отступает от церковной догмы.
[Закрыть]
106
Мы их притащим в сумрачную сень,
И плоть повиснет на кусте колючем,
Где спит ее безжалостная тень».
109
Мы думали, что ствол, тоскою мучим,
Еще и дальше говорить готов,
Но услыхали шум в лесу дремучем,
112
Как на облаве внемлет зверолов,
Что мчится вепрь и вслед за ним борзые,
И слышит хруст растоптанных кустов.
115
118
Передний [163]163
Передний– сьенец Лано, один из «расточительного дружества» (А., XXIX, 130), павший в сражении при Топпо (1287 г.), где сьенцы были разбиты арегинцами.
[Закрыть]: «Смерть, ко мне, ко мне скорей!»
Другой [164]164
Другой– богатый падуанец Джакомо да Сант-Андреа(ст. 133), известный мот.
[Закрыть], который не отстать старался,
Кричал: «Сегодня, Лано, ты быстрей,
121
Чем был, когда у Топпо подвизался!»
Он, задыхаясь, посмотрел вокруг,
Свалился в куст и в груду с ним смешался.
124
А сзади лес был полон черных сук,
Голодных и бегущих без оглядки,
Как гончие, когда их спустят вдруг.
127
В упавшего, всей силой жадной хватки,
Они впились зубами на лету
И растащили бедные остатки.
130
Мой проводник повел меня к кусту;
А тот, в крови, оплакивал, стеная,
Своих поломов горькую тщету:
133
«О Джакомо да Сант-Андреа! Злая
Была затея защищаться мной!
Я ль виноват, что жизнь твоя дурная?»
136
Остановясь над ним, наставник мой
Промолвил: «Кем ты был, сквозь эти раны
Струящий с кровью скорбный голос свой?»
139
И он в ответ: «О души, в эти страны
Пришедшие сквозь вековую тьму,
Чтоб видеть в прахе мой покров раздранный,
142
Сгребите листья к терну моему!
Мой город – тот, где ради Иоанна
Забыт былой заступник; потому
145
Его искусство мстит нам неустанно; [165]165
Мой город– Флоренция, где радинового христианского покровителя, ИоаннаКрестителя, забыт былой заступник, языческий Марс. Поэтому Флоренция так много терпит от Марсова искусства, то есть от постоянных войн и междоусобий.
[Закрыть]
И если бы поднесь у Арнских вод
Его частица не была сохранна,
148
То строившие сызнова оплот
На Аттиловом грозном пепелище —
Напрасно утруждали бы народ. [166]166
И если бы поднесь у Арнских вод… – Во времена Данте во Флоренции у вьезда на Старый Мост (ponte Vecchio) стоял обломок каменной конной статуи (Р., XVI, 145–147). Народная молва считала, что это статуя Марса, хранителя города, и что при разрушении Флоренции Аттилой(событие легендарное) она была сброшена в Арно, а при восстановлении города Карлом Великим (событие тоже легендарное) со дна реки извлекли ее нижнюю часть и водворили на старом месте, потому что иначе Флоренцию не удалось бы отстроить. Дух самоубийцы выражает народное убеждение, говоря, что, если бы не этот охранительный обломок Марса, Флоренция снова была бы сровнена с землей и ее восстановители потрудились бы напрасно.
[Закрыть]
151
Песнь четырнадцатая
Круг седьмой – Третий пояс – Насильники над божеством
1
Объят печалью о местах, мне милых,
Я подобрал опавшие листы
И обессиленному возвратил их.
4
Пройдя сквозь лес, мы вышли у черты,
Где третий пояс лег внутри второго
И гневный суд вершится с высоты.
7
Дабы явить, что взору было ново,
Скажу, что нам, огромной пеленой,
Открылась степь, где нет ростка живого.
10
13
16
О божья месть, как тяжко устрашен
Быть должен тот, кто прочитает ныне,
На что мой взгляд был въяве устремлен!
19
Я видел толпы голых душ в пустыне:
Все плакали, в терзанье вековом,
Но разной обреченные судьбине.
22
25
Разряд шагавших самый был обильный;
Лежавших я всех меньше насчитал,
Но вопль их скорбных уст был самый сильный.
28
А над пустыней медленно спадал
Дождь пламени, широкими платками,
Как снег в безветрии нагорных скал.
31
Как Александр, под знойными лучами
Сквозь Индию ведя свои полки,
Настигнут был падучими огнями
34
37
Так опускалась вьюга огневая;
И прах пылал, как под огнивом трут,
Мучения казнимых удвояя.
40
И я смотрел, как вечный пляс ведут
Худые руки, стряхивая с тела
То здесь, то там огнепалящий зуд.
43
46
Кто это, рослый, хмуро так лежит, [173]173
Кто это, рослый, хмуро так лежит… – Непримиримый богохульник, которого и огненный дождь «не мягчит», – Капаней, один из семи царей, осаждавших Фивы, о гибели которого Стаций (см прим. Ч., XXI, 10) рассказывает в «Фиваиде» (X, 827-XI, 20). Взойдя на вражескую стену, он бросил дерзкий вызов богам, охранителям Фив, и самому Зевсу (Юпитеру). Громовержец поразил его молнией.
[Закрыть]
Презрев пожар, палящий отовсюду?
Его и дождь, я вижу, не мягчит».
49
А тот, поняв, что я дивлюсь, как чуду,
Его гордыне, отвечал, крича:
«Каким я жил, таким и в смерти буду!
52
55
58
61
Тогда мой вождь воскликнул с силой страстной,
Какой я в нем не слышал никогда:
«О Капаней, в гордыне неугасной —
64
Твоя наитягчайшая беда:
Ты сам себя, в неистовстве великом,
Казнишь жесточе всякого суда».
67
И молвил мне, с уже спокойным ликом:
«Он был один из тех семи царей,
Что осаждали Фивы; в буйстве диком,
70
Гнушался богом – и не стал смирней;
Как я ему сказал, он по заслугам
Украшен славой дерзостных речей.
73
Теперь идем, как прежде, друг за другом;
Но не касайся жгучего песка,
А обходи, держась опушки, кругом».
76
В безмолвье мы дошли до ручейка,
Спешащего из леса быстрым током,
Чья алость мне и до сих пор жутка.
79
Как Буликаме убегает стоком,
В котором воду грешницы берут,
Так нистекал и он в песке глубоком. [177]177
Буликаме– озеро горячей минеральной воды около Витербо, еще в римские времена славившееся своими целебными свойствами. Из него вытекал ручей, воду которого отводили в свои жилища грешницы, то есть проститутки. Их было много в Витербо, и для них были изданы особые правила пользования этим источником.
[Закрыть]
82
Закраины, что по бокам идут,
И дно его, и склоны – камнем стали;
Я понял, что дорога наша – тут.
85
«Среди всего, что мы с тобой видали
С тех самых пор, как перешли порог,
Открытый всем входящим, ты едва ли
88
Чудеснее что-либо встретить мог,
Чем эта речка, силой испаренья
Смиряющая всякий огонек».
91
Так молвил вождь; взыскуя поученья,
Я попросил, чтоб, голоду вослед,
Он мне и пищу дал для утоленья.
94
97
Меж прочих гор там Ида знаменита;
Когда-то влагой и листвой блестя,
Теперь она пустынна и забыта.
100
Ей Рея вверила свое дитя,
Ища ему приюта и опеки
И плачущего шумом защитя. [179]179
Ей Рея вверила свое дитя… – Гея предсказала Кроносу, что он будет свергнут одним из своих детей. Поэтому он их пожирал, как только они рождались. Но последнего ребенка, Зевса, спасла его мать Рея, супруга и сестра Кроноса. Она укрыла младенца на критской горе Иде, а чтобы отец не слышал его крика, ее слуги, куреты, ударяли копьями о щиты.
[Закрыть]
103
В горе стоит великий старец некий;
Он к Дамиате обращен спиной
И к Риму, как к зерцалу, поднял веки.
106
Он золотой сияет головой,
А грудь и руки – серебро литое,
И дальше – медь, дотуда, где раздвой;
109
Затем – железо донизу простое,
Но глиняная правая плюсна,
И он на ней почил, как на устое. [180]180
Великий старец– образ, заимствованный из библейской легенды: вавилонскому царю Навуходоносору приснился точно такой же истукан, и пророк Даниил истолковал это видение как символ настоящего и грядущих царств. У Данте Критский Старец – эмблема человечества, меняющегося во времени и прошедшего через золотой, серебряный, медныйи железныйвек. Сейчас оно опирается на хрупкую глинянуюстопу, и близок час его конца. Старец обращен спиной к Дамиате (город в Нильской дельте), то есть к Востоку, области древних царств, отживших свой век, а лицом к Риму, где, как в зерцале, отражена былая слава всемирной монархии и откуда – по мнению Данте – еще может воссиять спасение мира.
[Закрыть]
112
Вся плоть, от шеи вниз, рассечена,
И капли слез сквозь трещины струятся,
И дно пещеры гложет их волна.
115
В подземной глубине из них родятся
И Ахерон, и Стикс, и Флегетон;
Потом они сквозь этот сток стремятся,
118
Чтоб там, внизу, последний минув склон,
Создать Коцит; но умолчу про это;
Ты вскоре сам увидишь тот затон». [181]181
Все изваяние, кроме золотой головы, надтреснуто (пороки, изъязвляющие человечество), и текущие сквозь трещины слезы(мирское зло), проникая в преисподнюю, образуют в ней адские реки (см. прим. А., III, 77).
[Закрыть]
121
Я молвил: «Если из земного света
Досюда эта речка дотекла,
Зачем она от нас таилась где-то?»
124
И он: «Вся эта впадина кругла;
Хотя и шел ты многими тропами
Все влево, опускаясь в глубь жерла,
127
130
«А Лета где? – вновь задал я вопрос. —
Где Флегетон? Ее ты не отметил,
А тот, ты говоришь, возник из слез».
133
«Ты правильно спросил, – мой вождь ответил.
Но в клокотаньи этих алых вод
Одну разгадку ты воочью встретил. [183]183
По клокотанью этих алых водДанте должен был сам догадаться, что перед ним «жгучий» Флегетон, о котором Вергилий сказал (Эн., VI, 550–551):
Кругом его обомкнул огнями жгучими бурныйТартаров ток Флегетон.
[Закрыть]
136
Придешь и к Лете, но она течет
Там, где душа восходит к омовенью,
Когда вина избытая спадет».
139
142
Песнь пятнадцатая
Где влажный воздух гасит все огни».
Круг седьмой – Третий пояс (продолжение) – Насильники над естеством (содомиты)
1
Вот мы идем вдоль каменного края;
А над ручьем обильный пар встает,
От пламени плотину избавляя.
4
Как у фламандцев выстроен оплот
Меж Бруджей и Гвидзантом, чтоб заране
Предотвратить напор могучих вод,
7
10
Так сделаны и эти, [186]186
Данте сравнивает окаменелые набережные Флегетона с плотиной, выстроенной фламандцамивдоль моря между городом Бруджей(Брюгге) и местечком Гвидзантом(Виссант), а также с плотинами вдоль реки Брентыблиз Падуи.
[Закрыть]с двух сторон,
Хоть и не столь высоко и широко
Их создал мастер, кто бы ни был он.
13
Уже от рощи были мы далеко,
И сколько б я ни обращался раз,
Я к ней напрасно устремлял бы око.
16
Навстречу нам шли тени и на нас
Смотрели снизу, глаз сощуря в щелку,
Как в новолунье люди, в поздний час,
19
Друг друга озирают втихомолку;
И каждый бровью пристально повел,
Как старый швец, вдевая нить в иголку.
22
Одним из тех, кто, так взирая, шел,
Я был опознан. Вскрикнув: «Что за диво!»
Он ухватил меня за мой подол.
25
Я в опаленный лик взглянул пытливо,
Когда рукой он взялся за кайму,
И темный образ явственно и живо
28
Себя открыл рассудку моему;
Склонясь к лицу, где пламень выжег пятна:
«Вы, сэр Брунетто [187]187
Сэр Брунетто– Брунетто Латини, или Латино (род. ок. 1220 г., умер ок. 1295 г.), ученый, поэт и государственный деятель Флорентийской коммуны, сторонник гвельфской партии. Ему принадлежат: «Книга о сокровище», обширная энциклопедия в прозе на французском языке, и «Малое сокровище», дидактическая поэма в итальянских стихах. Молодой Данте, к которому Брунетто Латини относился дружески, многими знаниями был обязан ему и смотрел на него как на своего учителя.
[Закрыть]?» – молвил я ему.
31
И он: «Мой сын, тебе не неприятно,
Чтобы, покинув остальных, с тобой
Латино чуточку прошел обратно?»
34
Я отвечал: «Прошу вас всей душой;
А то, хотите, я присяду с вами,
Когда на то согласен спутник мой».
37
И он: «Мой сын, кто из казнимых с нами
Помедлит миг, потом лежит сто лет,
Не шевелясь, бичуемый огнями.
40
Ступай вперед; я – низом, вам вослед;
Потом вернусь к дружине, вопиющей
О вечности своих великих бед».
43
Я не посмел идти равниной жгущей
Бок о бок с ним; но головой поник,
Как человек, почтительно идущий.
46
Он начал: «Что за рок тебя подвиг
Спуститься раньше смерти в царство это?
И кто, скажи мне, этот проводник?»
49
«Там, наверху, – я молвил, – в мире света,
В долине заблудился я одной,
Не завершив мои земные лета.
52
Вчера лишь утром к ней я стал спиной,
Но отступил; тогда его я встретил,
И вот он здесь ведет меня домой».
55
«Звезде твоей доверься, [188]188
Звезде твоей доверься – И Брунетто Латини и Данте разделяли всеобщее убеждение средневековья в том, что небесные светила и их сочетания влияют на судьбу и характер человека, а также на явления земной природы.
[Закрыть]– он ответил, —
И в пристань славы вступит твой челнок,
Коль в милой жизни верно я приметил.
58
61
Но этот злой народ неблагородный,
Пришедший древле с Фьезольских высот
И до сих пор горе и камню сродный, [190]190
Но этот злой народ… – то есть флорентийцы. Согласно местной легенде, римляне, разрушив во времена Цезаря город Фьезоле, основали на берегу Арно, у подножия Фьезольских высот, Флоренцию, и многие фьезоланцы туда переселились. Впоследствии Фьезоле был восстановлен, но приток жителей оттуда продолжался. Данте был убежден, что это смешение населения привело к ослаблению и упадку Флоренции. Себя он считал одним из немногих потомков тех римлян(ст. 77), которые когда-то ее основали.
[Закрыть]
64
За все добро врагом тебя сочтет:
Среди худой рябины не пристало
Смоковнице растить свой нежный плод.
67
Слепыми их прозвали изначала; [191]191
Слепыми их прозвали изначала – В «Хронике» Дж. Виллани (II, 1) приводится такое объяснение этой клички: поверив обещаниям остготского короля Тотилы, флорентийцы впустили его в свой город, а он истребил жителей и не оставил камня на камне.
[Закрыть]
Завистливый, надменный, жадный люд;
Общенье с ним тебя бы запятнало.
70
В обоих станах, [192]192
В обоих станах– в стане Белых и в стане Черных.
[Закрыть]увидав твой труд,
Тебя взалкают; [193]193
Тебя взалкают– то есть «захотят тебя поглотить, уничтожить: Черные – как своего противника. Белые – как отпавшего от них сторонника» (Р., XVII, 61–69).
[Закрыть]только по-пустому,
И клювы их травы не защипнут.
73
76
79
«Когда бы все мои мольбы свершались, —
Ответил я, – ваш день бы не угас,
И вы с людьми еще бы не расстались.
82
Во мне живет, и горек мне сейчас,
Ваш отчий образ, милый и сердечный,
Того, кто наставлял меня не раз,
85
88
91
Но только знайте: лишь бы не корила
Мне душу совесть, я в сужденный миг
Готов на все, что предрекли светила.
94
97
100
103
Он молвил так: «Иных отметить кстати;
Об остальных похвально умолчать,
Да и не счесть такой обильной рати.
106
То люди церкви, лучшая их знать,
Ученые, известные всем странам;
Единая пятнает их печать.
109
В том скорбном сонме – вместе с Присцианом [202]202
Присциан– знаменитый латинский грамматик VI в.
[Закрыть]
Аккурсиев Франциск; [203]203
Аккурсиев Франциск– Francesco d'Accorso (1225–1293), сын знаменитого флорентийского юриста Аккурсио и тоже видный юрист.
[Закрыть]и я готов
Сказать, коль хочешь, и о том поганом,
112
Который послан был рабом рабов
От Арно к Баккильоне, где и скинул
Плотской, к дурному влекшийся, покров. [204]204
Который послан был рабом рабов… – Речь идет об Андреа деи Модзи, епископе флорентийском, которого за его скандальное поведение Бонифаций VIII (титул «раб рабов божьих»применен к этому властолюбивому папе иронически) перевел в 1295 г. из Флоренции (на реке Арно) в Виченцу (на реке Баккильоне), где тот и умер год спустя.
[Закрыть]
115
Еще других я назвал бы; но минул
Недолгий срок беседы и пути:
Песок, я вижу, новой пылью хлынул;
118
121
Он обернулся и бегом помчался,
Как те, кто под Вероною бежит
К зеленому сукну, причем казался
124
Тем, чья победа, а не тем, чей стыд. [206]206
Как те, кто под Вероною бежит… – Около Вероны раз в год устраивались состязания в беге, причем участники их были голые. Победитель получал отрез зеленого сукна, а добежавший последним – петуха, которого должен был нести в город. Даваемое здесь сравнение оправдано тем, что Брунетто Латини, как грешники почти всех кругов Ада, обнажен и, кроме того, вынужден быстро бежать, чтобы нагнать свою «дружину» (ст. 41).
[Закрыть]
