Текст книги "Возвращение не гарантируется"

Автор книги: Данил Корецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Но собраться они не успели: раздался стук в дверь, и в квартиру вошли несколько человек в полицейской форме и штатском.

– У нас постановление на обыск, – сказал сухопарый майор, очевидно, старший не только по званию, но и по должности, доставая из папки лист с издали заметной жирной синей печатью. И распорядился: – Сержант, приведи понятых!

– А что вы собираетесь искать? – спросила Джен. – И вообще, что мы такого сделали?

– Это вы встречаетесь с Семеном Чурковым? – вопросом на вопрос ответил майор.

– Нет…

– Я встречаюсь, я! – на повышенных тонах завелась Галка. – Ну и что с этого?!

– Вот, у вас, как у связи лица, входящего в оргпреступную группировку, мы и произведем обыск. Так положено. Ознакомьтесь и распишитесь! – Он протянул бумагу с печатью. – Чурков вам оставлял что-нибудь на хранение?

– Что он мне может оставлять? – возмутилась Галка.

– Мало ли что. Оружие, деньги, валюту, наркотики. Что они обычно оставляют…

– Я не знаю, кто эти «они», – сказала Галка. – Семен – спортсмен, борец! Откуда у него оружие и наркотики?

– Ладно, посмотрим, – кивнул майор и коротко проинструктировал двух теток из квартиры напротив о правах и обязанностях понятых.

– Это просто позор для нас всех! – всплеснула руками грузная тетка с лицом сплетницы. – У нас же элитный дом! Здесь никогда такого не было! И вот, докатились!

Она бросила испепеляющий взгляд на ошарашенных девушек. В ответ Галка показала ей средний палец с длинным, траурно наманикюренным ногтем.

Обыск длился два часа. Полицейские перевернули все вверх дном, соседки наблюдали с жадным любопытством, ожидая обещанных криминальных находок. Но ничего запретного отыскать не удалось, о чем и был составлен протокол, который подписали участники следственного действия и понятые. Вид у них был разочарованный и, судя по недовольно поджатым губам, ясно было: первое, что они сделают, выйдя из квартиры, сообщат хозяйке – тете Кларе – о чрезвычайном для всего дома происшествии. А первое, что сделает «опозоренная» тетя Клара, – выставит их вон. И снова придется искать квартиру… Впрочем, с посадкой Сёмки, который оплачивал дряхлеющий «Эрмитаж», вопрос о поисках квартиры снова поднимался во весь свой немалый рост. Куда ни кинь – везде клин! Ужастики, ужастики, ужастики…

* * *

Замаскированный пульт управления пытались найти по-разному. Поиски из космоса результатов не принесли: спутники генерала Плющеева зондировали район магнитометрами, сканерами радиосигналов и электричества, в надежде, что аппаратура в бункере хотя бы периодически подает какие-нибудь признаки жизни. Но надежды не оправдались: стрелки датчиков стояли на нуле. Поэтому пришлось отказаться от аппаратных методов и прибегнуть к использованию органов чувств, которое в отчетах именовалось с научной многозначительностью: пешие обходы с органолептической фиксацией окружающей обстановки… Но даже испытанные и многократно проверенные зрение, слух и обоняние не помогали – кроме голых скал, осыпей, валунов и тропинок, они ничего не видели; кроме звука падающих камней и треска лопающихся скал, ничего не слышали, обоняние вообще не улавливало никаких запахов, а в связи с этим гладить и пробовать на вкус что-либо не было ни возможности, ни желания, ни необходимости. Время шло, а отыскать спрятанный бункер не удавалось.

Они проводили в горах целые дни, оставляя в лагере усиленный караул из двух человек. Впрочем, печальный опыт предыдущего усиленного караула не прибавлял оптимизма парным нарядам. Убитых – а, несмотря на отсутствие любого внешнего воздействия, Звезду и Баса считали убитыми – похоронили в небольшой пещере, вход в которую завалили камнями, чтобы зверье не осквернило импровизированный склеп. Их застали врасплох, ни один не успел схватиться за оружие, даже висящих под рукой ножей не вытащили… Это происшествие могло бы считаться сверхъестественным, если бы не сведения о сангхуре, в которые они вначале не верили. Оказывается, зря!

Деятельность «Кинжала» базировалась на трех основных принципах:

1. Безусловно, любой ценой, выполнить боевое задание.

2. Не оставлять без возмездия предательство.

3. Отомстить за убитых товарищей.

Исходя из перечисленных императивов, сангхур должен быть выслежен и уничтожен. Но дело в том, что эта тварь не укладывалась в сферу материального мира и привычного мировоззрения. Если бы ее не увидели, что само по себе являлось редкой случайностью, а не нормой, то винить в смерти Звезды и Баса можно было кого угодно, вплоть до духов скал, обиженных отсутствием внимания и жертвоприношений… Следов сангхура поблизости не оказалось, может, потому что вокруг лагеря мягкой почвы не было – только камни, на которых следы, естественно, не остаются… Правда, на каждом шагу имелись расщелины, гроты, какие-то дыры, напоминающие норы… Но если взрывать каждую, то придется стереть с лица земли Гиндукушский хребет, а такая задача не входила в число основных и потому была невыполнимой.

Так прошло пять дней. Вечерами неудачливые поисковики еле добирались до палатки и рано ложились спать, охрана несла службу, приготовив на всякий случай гранаты. Все-таки, каким бы жизнестойким ни был этот сангхур, может быть, он и проглотит несколько пуль, но перенести взрыв гранаты не способно ни одно живое существо. Впрочем, и гранаты не успокаивали: пример Звезды и Баса показал – даже если бы у них имелся огнемет, они все равно бы не смогли им воспользоваться, потому что не почувствовали опасности и были захвачены врасплох!

Тревожные ночи пролетали быстро, не давая отдохновения, на следующий день вновь с раннего утра начиналась работа, и к вечеру опять заканчивалась безрезультатно. Консервы подходили к концу, надо было добывать пищу. Иногда они видели на скалах муфлона или архара, Бобер предлагал привинтить ПБС[10]10
  ПБС – прибор бесшумной стрельбы.


[Закрыть] к одной из винтовок и подстрелить себе обед… Но, во-первых, глушитель с обязательным низкоскоростным патроном никак не способствует точности стрельбы и на трехстах-пятистах метрах вряд ли обеспечит попадание в цель; во-вторых, подстрелить дичь мало – надо ее потом найти между миллионами тонн камней, а может, придется еще и вытаскивать из расщелины или ущелья… Вдобавок ко всему даже приглушенный выстрел и ударная волна от пули могут вызвать камнепад или лавину…

Поэтому, по распоряжению командира, Скат и Ерш сходили в Тошлок, где купили свежее мясо, лепешки, и обещанные Муатабаром специи. Расплачиваться пришлось патронами, хотя это противоречило правилам. Но правила – правилами, а мясо – мясом. Правилами сыт не будешь, а из хорошей баранины можно сварить замечательную сытную шурпу. Так что патроны помогали разрешить противоречие между должным и сущим, причем, как почти всегда, в пользу сущего.

Прошла неделя. У бойцов стало падать настроение. Похоже было, что они ищут иголку в стоге сена. Правда, кое-что они все-таки нашли, например искусственную тропу, которая проходила по отвесной скальной стене через ущелье и даже на вид производила ужасное впечатление. Деревяшки и хворост были вбиты в расщелины скалы и засыпаны землей – вот и вся тропа: узкая – двоим не разойтись, она нависала над речкой, бегущей в полусотне метров внизу. Но, судя по следам на ней, здесь проходили не только люди, но даже ослики. Однажды нашли рукавицу американского военного образца. Несколько раз попадались гильзы от «М-16». Но ничего более полезного либо информативного не попадалось.

Несмотря на преследующие их неудачи и постоянную усталость, Скат каждый вечер, втягивая воздух, как спущенная с поводка борзая, ходил вокруг лагеря в поисках сангхура.

– Брось ты это дело, Женя, – дружески сказал Филин. – Лучше отдыхай, завтра опять надо основную задачу выполнять!

– У нас все задачи основные, – процедил Скат. – Вначале третье правило не выполним, потом второе, а потом и на первое забить можно… Это с верха лестницы трудно прыгнуть, а если со ступеньки на ступеньку, так незаметно и спустишься до самого низа! А у нас и со вторым правилом затык!

Слон и Филин переглянулись. Предатель Оса действительно ускользнул от возмездия… Так что они действительно подобрались вплотную к первому принципу!

Уже заметно холодало, дул пронзительный ветер, в воздухе закрутилась легкая снежная пороша. Через пару недель наступит настоящая горная зима, которую неподготовленные люди без специального оборудования пережить не смогут…

* * *

В Дубае тридцать три градуса, яркое солнце бликует в голубой воде бассейна и отражается в остеклениях сразу двух стоящих по соседству и когда-то самых знаменитых отелей города. «Джумейра» выстроена в форме морской волны и расположена как раз напротив «Бурдж Аль Араба», который будто скопирован с надутого ветром грота огромной и супершикарной яхты. Богатые русские туристы, не запоминающие каверзные иностранные наименования, ориентируются на форму и называют их ясно и понятно: «Волна» и «Парус». Они же придумали мудрую, а главное, полностью оправданную поговорку: «Лучше жить в „Волне“ и смотреть на „Парус“, чем жить в „Парусе“ и смотреть на „Волну“». Действительно, «Бурдж Аль Араб» гораздо красивее, а «Джумейра», как принято говорить в последнее время, значительно бюджетнее даже для толстосумов, которые еще не достигли уровня внимания журнала «Форбс».

Господин Драган Хостич, хотя и имел паспорт Черногории, знал перечисленные незамысловатые хитрости, хорошо понимал русский язык, но скрывал это и не говорил на нем, обходясь несколькими фразами по-сербски и английским, так как по придуманной для себя легенде почти всю жизнь прожил в Англии. Впрочем, при практическом отсутствии контактов это не играло роли. Тем более что среди обслуги были представители разных народов, носители разных языков, что значительно облегчало жизнь постояльцев.

Черногорец одиноко сидел в шезлонге у бассейна «Джумейры», любуясь купающимися девушками в рискованно-смелых купальниках и уникальной архитектурой «Паруса». Хотя, точнее, не любовался, а просто смотрел. Он вообще не расслаблялся, как все остальные вокруг: держался подальше от женщин, да и от мужчин тоже, избегал знакомств, не ходил в фитнес-зал, бар и казино, не участвовал в развлекательных мероприятиях по вечерам. Даже у бассейна он никогда не заказывал коктейлей, хотя очень приятно, искупавшись в прохладной воде, выпить стаканчик-другой «мохито» на жарком солнце. Благо, строгие нравы арабской страны, касающиеся женской одежды и спиртного, на территории пятизвездных отелей, как правило, не действовали.

Драган был высок, статен, мускулист. На него обращали внимание и солидные семейные дамы, и молодые девушки, которые отдыхали здесь в одиночестве либо приезжали работать по линии первой древнейшей профессии. Он, конечно, хотел бы отдохнуть и снять накопившееся напряжение, но обнаружил, что не может этого сделать. Потому что в каждом принесенном коктейле подозревал наличие дополнительного ингредиента в виде капли цианистого калия или его аналога. В девушке, которая улыбнулась невзначай и игриво махнула рукой, как бы приглашая искупаться вместе, он видел «медовую ловушку», да еще и с отравленным медом. В мужчинах, играющих в карты или собирающихся на рыбалку, угадывал подставу – среди них вполне мог находиться «Гончий».

Получается, что, приехав сюда через несколько стран, меняя по пути паспорта и избавляясь от примет прошлой жизни, расслабиться он все равно не может. Больше того, пришла мысль, что так будет продолжаться до самого конца. Потому что он всегда был настроен на близкую смерть. Вначале – при выполнении специальных заданий особой сложности и с запредельным риском. Впоследствии, на втором этапе своей жизни, он уже боялся мести за то, что сделал. И теперь, когда начал третью жизнь, оказалось, что спокойствие все равно не пришло. Это было еще одно неприятное открытие из тех, что он сделал за последнее время. Оказалось, что покой нельзя купить за деньги. И даже за доброе дело, которое, казалось бы, должно было уравновесить совершенное предательство.

Оказалось, что обеспечить себе безопасность тоже очень трудно, даже человеку, который ряд лет профессионально разрушал чью-то неуязвимость, а потом столь же профессионально обеспечивал чью-то защищенность. Он не знал закона сохранения материи, но интуитивно понимал закон обеспечения безопасности: убывая в одном месте, она добавляется в другом, и наоборот! Он знал, как уходить от преследования. Можно поменять внешность, окружение, привычки, документы. Можно отказаться от кредитных карточек, сим-карт телефонов, можно вообще не прибегать к электронным гаджетам либо очень краткое время использовать и уничтожать новые. И он сделал все это. Но беда в том, что «Гончие» – такие же, как он, они тоже хорошо знают, как человек путает свои следы. И они умеют эти следы распутывать.

До недавнего времени его успокаивала мысль, что о нем ничего неизвестно. А раз так, значит, некому идти по следу. Но теперь положение изменилось. Про него узнали. И больше того – получили изображение его нового облика. Он так старательно избегал общих фотографий, даже без привязки к новой фамилии. А теперь его назвали и показали всей Москве. А это совсем другое дело!

К нему подошел служащий бассейновой зоны – молоденький малаец в белых шортах и футболке с эмблемой отеля, протянул тарелку с нарезанными тонкими кружочками свежими огурцами. Они нужны для того, чтобы наложить на глаза и загорать. Это не только приятно, но и полезно: с одной стороны, животворящий огуречный сок напитывает кожу век и убирает отечность под глазами, а с другой – солнце получает возможность равномерно, без теней от темных очков, окрасить загаром лицо. Он покачал головой. В принципе, огурцы достаточно безвредные овощи. Но когда он закроет глаза, тот же улыбчивый малаец может ширнуть его в сердце длинным тонким шилом… К тому же полезный огурец можно намазать чем-то совсем не полезным и мигом отправить его туда, куда он еще не собирался.

Он даже в ресторане всегда брал еду так, чтобы у повара не было точной уверенности, что это блюдо именно для него. Конечно, на обеде можно было все равно подстроить какую-нибудь подлость. Но если быть окончательно последовательным, то ему не следовало есть вообще нигде. И не следовало пить. И не следовало дышать воздухом. И не заниматься любовью с женщинами. И с мужчинами, кстати, тоже, хотя он не имел таких наклонностей. И не делать еще много того, из чего, собственно, и складывается человеческая жизнь. А если ничего перечисленного не делать, то это уже и не жизнь вовсе, а просто существование. И неужели ради этого он бежал из заслона? Нет, насквозь пропитанное подозрениями, опасениями и страхами прозябание не стоило выигрыша ценой предательства!

Он подумал, что если бы сам не заковал себя в сковывающую по рукам и ногам, сжимающую грудь броню страхов, мешающую ходить, бегать, дышать и к тому же не дающую стопроцентных гарантий, а взял с собой Виолетту или даже бесшабашную Галку, – ведь девчонок трудно заподозрить, что они как-то связаны с «Гончими», – то отдых был бы гораздо веселей и счастливей, а жизнь, как ей и полагается, заиграла бы яркими красками… Да и в смысле безопасности это было бы надежней, потому что влюбленная пара привлекает меньше внимания, чем угрюмый, сторонящийся людей и избегающий развлечений одиночка. Можно было прекрасно отдохнуть пару недель, расслабиться, поводить красотку по шикарным бутикам, коих здесь бесчисленное множество, наслаждаясь не только ее телом, но и искренней радостью от ерунды, а потом утопить во время очередного совместного купания. Но он уже не хотел никого топить, особенно женщин, а раз так, то недолгое счастье завершилось бы неминуемой гибелью…

Малаец с огурцами уже обходил другие шезлонги, но к Драгану подошел сотрудник рецепции с бейджиком «Ахмед». В темном костюме, в белой рубашке с галстуком он довольно нелепо выглядел среди почти обнаженных тел бассейновой вольницы. Он произнес довольно длинную фразу по-сербски, Драган ответил, что лучше говорить по-английски. Ахмед сказал еще несколько фраз, но, не получив ответа, извинился и ушел. Случайность или нет?! Он подумал, что нет. Если бы это была случайность, то тогда Ахмед позвал бы своего коллегу, владеющего английским. А так похоже, что кто-то подослал его проверить, насколько черногорец Драган Хостич говорит по-сербски. В его личном деле написано, что сербским он практически не владеет. Если это была проверка, то сейчас «Гончие» убедились в том, что вышли на правильный след…

Хотелось принять контрмеры: что-нибудь сделать, куда-то пойти, что-то проверить. Но он знал, что суетиться в такие моменты нельзя, потому что можно совершить глупость, или даже не просто глупость, а роковую ошибку.

– Мистер Хостич, – раздалось слева на английском, он повернул голову.

Да, действительно, Ахмед прислал своего коллегу, знающего язык. Значит, все в порядке. А может, и нет, может, они просто усыпляют его бдительность…

– Что вам угодно?

– Вам звонили по телефону, я перевел звонок в номер, на автоответчик, для воспроизведения надо будет нажать мигающую красную кнопку…

– А кто звонил? – насторожился Драган.

– Не знаю, какая-то женщина, – пожал плечами служащий.

– Хорошо, спасибо.

Служитель ушел. Драган проводил его внимательным взглядом. Он не знал в Дубае, да и в других Объединенных эмиратах, ни одной женщины, и ни одна женщина здесь не знала его. Вообще ни один человек из его старых связей не мог ему позвонить. Слишком запутанным был след. Как у зайца, который петляет, пытаясь обмануть преследующую лису или волка. Прыгает в сторону, бежит обратно, крутится на одном месте… Но, как правило, его это не спасает…

Шезлонги вокруг пустели, народ расходился – пора переодеваться к обеду. По мысли тех, кто расшевелил его и заставил действовать, это было как раз то самое время, которым он должен воспользоваться – пойти в номер, одеться, взять самое необходимое и, оставив все остальное, немедленно покинуть «Джумейру». Наверняка в номере его и ждут… Только все это напрасно! Потому что он умней и предусмотрительней «Гончих» и тех, кто ими командует. Ему не надо заходить в номер!

На площадку важно вышел Маленький Мук – чернокожий карлик в белой чалме с муляжом драгоценного камня во лбу, желтой рубахе, широких синих шароварах и золотых туфлях с острыми загнутыми носами. Он улыбнулся Драгану и скорчил уморительную гримасу. Тот улыбнулся в ответ. Маленького Мука держали для того, чтобы веселить гостей. Для вида он вроде бы входил в обслугу: то кормил гуляющих по территории павлинов, то разносил коктейли или влажные прохладные полотенца, то мыл кафель вокруг бассейна. Но все выходило нелепо и смешно – то за ним погонится павлин и клюнет в зад, то он поскользнется и грохнется на пол, то свалится в бассейн… Все хохотали до слез! Получалось, что порученные дела он не выполнял, но его не увольняли, значит, его настоящая работа и состояла в том, чтобы вызывать смех! Он смеялся вместе со всеми, но делал это с принуждением, которое Драган, один из немногих, а может, и единственный, разглядел на маленьком детском личике… Он даже испытал к несчастному карлику что-то похожее на жалость. Может, потому что тот был единственным, от кого не исходила угроза, ощущаемая Драганом от всех остальных…

Сейчас Маленький Мук вынес триммер для стрижки травы и безуспешно пытался включить его в розетку на низеньком столбике возле клумбы. Причем делал он это не для того, чтобы развеселить единственного зрителя: у него просто не получалась простейшая процедура, как, наверное, не получались и все остальные, вызывающие смех у гостей… Это действительно трагедия, когда деньги платят не за умелую клоунаду, а за природную несуразность и неприспособленность к жизни… Но, в конце концов, это его проблемы, и тот, кого сейчас звали Драганом Хостичем, не должен над ними задумываться…

В отличие от того, что думали манипулирующие им «Гончие», в номере у него не было необходимых вещей. Он никогда не ходил к бассейну в шортах или махровом халате: белые джинсы, белая шведка и белые кожаные сандалии образовывали вполне респектабельный наряд, в котором можно не только выйти к бассейну, но и появиться почти в любом месте Эмиратов, за исключением, может быть, дворцов шейхов. Эти вещи он, отходя, безбоязненно оставлял на столике возле шезлонга: украсть скромную одежду не могли, и не потому, что на арабском Востоке за кражу отрубают руку, а потому, что это просто не приходит никому в голову.

Поэтому и электронный ключ, вшитый в джинсовый шов, находился в полной сохранности. А в открываемой этим ключом банковской ячейке и находилось все необходимое: деньги, документы, карточки… Вот почему в номер он мог не возвращаться: просто одеться, расслабленно пройтись по территории и выйти через один из восьми гостевых, служебных и погрузочных выходов на улицу – вряд ли они следят за каждым его шагом. Хотя сейчас не исключено наблюдение, и поведение его должно быть совершенно естественным… А что естественно для человека, жарившегося на солнце, перед тем, как уйти? Конечно, искупаться!

Он пружинисто вскочил, огляделся, но наблюдателей не заметил, хотя это ни о чем не говорило. Маленький Мук включил, наконец, свою машинку и ровнял траву на цветочной клумбе; зная его неуклюжесть, можно было с уверенностью предположить, что, скорей всего, он сострижет не траву, а цветы…

Драган нырнул и быстро поплыл. Голубая вода приятно охладила раскаленное тело и будто бы расставила буквы в кроссворде. В конце концов, звонить ему могла работница экскурсионного бюро, чтобы предложить поездку к океану, в Иорданию, или подъем на «Бурдж Халифу»… Могла посоветовать взять напрокат машину… Да мало ли что еще? Совершенно безобидная причина! А больше у него и нет никаких оснований для подозрений… Зачем же срываться с места и бежать от своих страхов, порождаемых неспокойной совестью? Ведь все равно от себя не убежишь!

Так, может, спокойно отправиться в ресторан, взять прекрасный шиш-кебаб с хумусом и соленым лимоном, выпить плотного красного вина, лечь поспать, а вечером проснуться другим человеком, без страхов, мании преследования и угрызений совести? И начать новую жизнь, сверкающую всеми цветами радуги…

Вторая идея ему нравилась больше, не нравилось только одно: это был выбор слабого человека, который любит объяснять, почему делать что-то – ненужно и бесполезно, а не делать – правильно и хорошо! Но судьба слабых печальна, к тому же Драган Хостич, носивший много имен и даже имевший когда-то грозный позывной Оса, никогда слабым не был! Поэтому сейчас он выйдет из бассейна, оботрется свежим полотенцем, оденется и исчезнет из «Джумейры», из ОАЭ и вообще из этого полушария. Даже если оснований для побега нет, все равно он выбирает путь сильных: «Лучше перебдеть, чем недобдеть!» – как говорят на его настоящей родине… На другие языки этот специфический словесный оборот перевести трудно, приходится его «приглаживать», объясняя, что он означает: лучше сделать необязательное, чем не сделать обязательного! И то не все поймут с первого, а может, и со второго раза…

Он уже взялся за поручень, когда увидел Маленького Мука, который, гримасничая, подбегал к бассейну, держа в руках свой триммер, за которым тянулся длинный тонкий шнур… Неужели это и есть его очередная клоунада? Но он никогда не смешит единственного зрителя!

Карлик швырнул машинку в воду и, развернувшись, побежал прочь. Он не видел, как произошло замыкание и из розетки на столбике вырвалось пламя, как зашипела, вспениваясь, вода, как выгибалось под разрядами тока тренированное тело Драгана Хостича и, изломанное, пошло ко дну… Да этого и никто не видел, но отключение света на прилегающей к бассейну территории заметили многие. Хотя происшествие было быстро устранено и не причинило особых неудобств.

* * *

С трех до шести ночи или, на языке римских легионеров, «четвертая стража», – самое опасное время для часовых. Именно тогда лазутчики обычно резали глотки охраняющим лагерь стражникам, и материализовавшаяся из мрака вражеская орда с пугающими криками и звоном мечей делала свое кровавое дело. И объяснялось это не тактикой войны, а несовершенной физиологией homo sapiens, чье мягкое тело обороняли щиты и доспехи, отсутствие когтей и клыков компенсировали копья и мечи, а вот для внутреннего, психофизиологического устройства личности никакой защиты и поддержки не придумано, потому в предутренние часы на организм с особой силой наваливается усталость, и смыкает веки коварная, смертельная сонливость…

Древний Рим канул в Лету, но доспехов для нервной системы человека до сих пор не придумано, и «четвертая стража», про которую рассказывают в курсах тактико-специальной подготовки специализированных учебных заведений, по-прежнему остается самым трудным и критическим моментом караульной службы. Это хорошо знают современные офицеры, а тем более бойцы подразделений специального назначения, которых учат «снимать» часовых именно в предутренние часы.

И Скат, заступивший караулить в «четвертую стражу», был прекрасно осведомлен об опасности этого времени суток как для вражеских часовых, которых ему приходилось «снимать» не один раз, так и для самого себя. Вдобавок ко всему охранять ночевку от сангхура было делом, как показала практика, безнадежным. Потому что опытные и хорошо подготовленные Звезда и Бас погибли, даже не успев достать оружия. Значит, оранжевая тварь подкрадывается бесшумно и незаметно, а убивает быстро и эффективно. Как можно противостоять такому врагу?

Они попытались ограждать лагерь системой сигнализации «Тревога-ЗМ»: вдоль охраняемого периметра натягивается проволока, и неосторожное движение подкрадывающегося противника вызывает громкий хлопок и запуск осветительной ракеты, превращающей ночь в белый солнечный день. Но, по условиям нахождения в чужой стране, применять столь явно демаскирующее группу средство было нельзя. Поэтому из ракет вытащили фосфор и оставили только вышибной заряд, способный резким звуком спугнуть пришельца и поднять личный состав.

Но с того момента, как они установили сигнальную систему, никто не нарушал периметр. С учетом того, что раньше сангхур оставлял множество следов вокруг палатки, можно было предположить, что он чувствует проволоку и понимает, что она таит в себе опасность. Но Скат был готов к схватке с невидимым врагом. Он расстегнул ремешок «глока» с досланным в ствол патроном и кармашек на груди жилета-разгрузки, в котором лежала граната, пристегнутая к вытяжной тесемке кольцом, «усики» которого были предусмотрительно сведены. Так что при резком рывке кольцо вырвется и останется только бросить смертоносный шар в цель. Но пока повода для этого не было.

Скат ходил вокруг палатки, стараясь ступать бесшумно, хотя понимал, что сангхур ориентируется не на звуки, а как-то по-другому воспринимает окружающий мир – может, по тепловому излучению, как змея, или по электрическим импульсам, испускаемым организмом… Во всяком случае, на инструктажах им говорили, что у него нет глаз. Но, тем не менее, он ориентируется на местности, видит врагов или добычу и успешно убивает их на расстоянии. Чем? Ядом, электрическим разрядом или чем-то еще? Скату и одно, и другое объяснение казалось невероятным. В конце концов, яд надо распылять под давлением, а для этого нужен насос. Какие органы живого существа могут такой насос заменить?

То же касалось и электричества. Да, электрические скаты природе известны. Но, сам Скат, который носил псевдоним, заимствованный у этого полуживотного-полурыбы, знал, что у его «тезок» электрический разряд хотя и достигает 220 вольт, но гораздо большую опасность представляет находящийся в хвосте отравленный шип. Во всяком случае, известно много историй, когда человек погибал именно от удара таким шипом. Да он и сам получил ранение шипом, от которого с трудом оправился. Но про то, чтобы кто-то погиб от разряда электрического ската, никто никогда не слышал. Хотя это ни о чем не говорило, тем более что в морских глубинах водятся скаты, достигающие десятиметрового размера и веса в десять тонн! Каким разрядом может шарахнуть такое чудовище?

А каким электрическим потенциалом может обладать сангхур? Немалым, если на расстоянии сразил двух крепких мужчин! И, наверное, этот заряд не так быстро восстанавливается… Тогда понятно, почему он напал на ребят только через несколько дней после убийства муфлона! И почему не появлялся после того, как расправился с ними… Но теперь он должен был накопить смертоносную мощность!

Впрочем, в «Кинжале» никто не был силен в построении версий, рассуждениях, предположениях и догадках. Бойцы были нацелены на решение конкретной задачи и всегда добивались выполнения своего задания. Поэтому и Скат не задумывался над тем, что выходило за пределы практической стороны вопроса. Ему надо было защитить товарищей от нападения опасного монстра. И, желательно, защититься самому.

Мелкая снежная пыль засыпала все вокруг. И хотя сейчас снежок прекратился, но это был предвестник будущего большого снега. Он сделает непроходимыми горные дороги, закроет перевалы и, по существу, лишит группу обратного выхода из зоны своей работы. Тогда и встанет во весь рост проблема негарантированного возвращения…

И вдруг он услышал что-то похожее то ли на шорох, то ли на скрип. Как будто протащили тяжелый мешок по снежной пороше. Неужели сангхур оказался легок на помине? Он еще не успел додумать эту мысль, как в руке у него уже оказался нацеленный в темноту пистолет. Но тут же вспомнил наставления Муатабара о том, что «шайтана» не берут пули. Скорей всего, неуязвимость сангхура объясняется внутренним устройством – попробуй убить гигантскую гусеницу, проколов ее иголкой: если не попадешь в какие-то нервные узлы, то она так и будет ползти себе дальше. Скорее всего, пули просто пронизывают студнеобразное тело сангхура насквозь, не причиняя ему вреда. А какие точки его организма являются смертельными и где они располагаются – этого никто не знал.

Скат вернул «глок» в кобуру, приготовил гранату и осторожно обошел палатку, двигаясь в сторону действительного или послышавшегося ему звука. Видно в темноте ничего не было. Обычно он мог рассмотреть во мраке движение, но тут горная чернота была непроницаемой, никаких шевелений в ней не наблюдалось. Он включил фонарь, обшарил лучом землю… Вот оно! На снежной пороше выделялся такой же след, который они несколько раз наблюдали на песке «плоскогорья смерти». Он приближался почти вплотную к сигнальной проволоке, а потом разворачивался и уходил обратно в темноту.