Текст книги "Политика и рынки. Политико-экономические системы мира"

Автор книги: Чарльз Линдблом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)

Недостаточно того, что в Советском Союзе и странах Восточной Европы есть экономисты, которые усвоили концепцию суверенитета планирования в рыночной экономике, как и в Соединенных Штатах, оказалось недостаточно, чтобы экономисты вслед за Кейнсом поняли: теперь появилась возможность применять новые методы стабилизации экономики. Потребовалось 20-30 лет для того, чтобы кейнсианское понимание сути предотвращения экономической депрессии и регулирования инфляции – открытий, требовавших лишь весьма умеренных изменений в области государственной политики, – прошло путь от публикаций в специализированных экономических журналах до широкого признания и принятия конгрессом США.

Идея суверенитета планирования в рыночной экономике достаточно сложна для понимания. Она заключается в том, что путем замещения некоторого набора рынков, связанных с конечной продукций, плановыми заданиями, центральный орган власти может направлять всю экономику, не прибегая к использованию традиционных средств и методов административного управления. Осознать эту идею было тем более сложно, что коммунистические страны все вовлечены, в частности, в конфликт между контролем над предприятием со стороны властей и второстепенной системой управления, осуществляемого через финансовые механизмы. В Советском Союзе слабая проработанность действующего набора цен создает постоянное искушение для предприятий – в погоне за низкими ценами на исходные ресурсы производства и высокими ценами на конечную продукцию – принимать решения вопреки директивам и предписаниям вышестоящей администрации. Результат – все большее ужесточение средств управления со стороны вышестоящих органов власти с целью прикрыть все лазейки⁴⁰. Неудивительно, что верховные власти начинают видеть в управлении посредством цен препятствие и помеху своей воле, а не потенциальный инструмент осуществления этой воли.

Еще один, последний довод против реформы ценообразования (для тех немногих, кто его понял), заключался в том, что единственный известный способ ввести эффективное ценообразование в соответствии либо с потребительскими предпочтениями, либо с плановыми предпочтениями – это создать реально действующие рынки^*. Практическое значение реформы ценообразования в том, что реформаторы должны переварить не просто новый набор цен, но и целиком всю рыночную экономику. Они должны создавать полный набор рынков, соединяя окончательный спрос со стороны правительства – через промежуточные отрасли промышленности – с рынками труда и рынками полезных ископаемых и других природных богатств. Реформа ценообразования – это не мелкое изменение в организации экономики. Она затрагивает самую суть в распределении ролей, которые должны играть правительство и рынок.

Автономия предприятия

Если то, что нужно было пропустить как всего лишь «техническую» реформу ценообразования, на самом деле означало создание рыночной системы, еще менее удивительным становится то, что предложенные изменения в сфере управления – предоставление большей свободы и автономии предприятию, – оказывается, имели неприятное политическое значение.

Почему реформы не продвинулись хотя бы настолько, чтобы увеличить автономность предприятия и получить возможность воспользоваться всеми преимуществами децентрализации? Среди нескольких причин есть и та, что многие директора предприятий на самом деле опасались новых обязанностей, которые были бы на них возложены. Они сомневались в том, что у них есть те выдающиеся новые профессиональные навыки, которые могли бы для этого понадобиться⁴¹. И партийные функционеры, чья трудовая деятельность заключалась в «опеке» над предприятиями, боялись за свои карьеры⁴². В то время как децентрализация руководства увеличивала полномочия региональных или районных чиновников за счет руководителей центральных органов власти, прямая децентрализация предприятий этого бы не сделала⁴³.

Еще важнее оказывается то, что по мере того, как Советы приступили к децентрализации – а именно, начали предоставлять предприятиям некоторую свободу решать, как и с использованием каких ресурсов им добиваться выполнения своих плановых заданий, – обнаружилось: реформированные предприятия могли принимать эффективные решения об использовании ресурсов производства, только если имели дело не с произвольно установленными ценами. Если цены устанавливались произвольно, предприятия недостаточно использовали ресурсы, цены на которые были высокими, и требовали избыточных поставок ресурсов с низкой ценой, независимо от наличия реального недостатка в ресурсах и от производительности этих ресурсов. Такие децентралистские реформы, осуществленные советскими и восточноевропейскими коммунистами на практике, зачастую показывали очень плохой результат потому, что старый механизм ценообразования препятствовал эффективному принятию решений на предприятиях. Реформы, направленные на повышение автономности предприятий, не могли устоять на ногах без опоры. Они требовали реформы ценообразования.

Двоевластие

Помимо вышеуказанного возражения против автономии предприятий, существует и другое: возражения коммунистов против такой характерной особенности стран с рыночной экономикой, как двоевластие, а также против привилегированного положения директоров предприятий в таких странах. Одной из крайностей были их опасения по поводу появления «промышленных царей»; и для таких опасений имелись достаточные причины⁴⁴.

Для того чтобы создать рыночную экономику в коммунистическом обществе, необходимо, чтобы директора предприятий могли отказаться производить то, что требует высшее руководство, если руководство не намерено полностью оплачивать производство этих товаров по их реальной цене. Реальное двоевластие, следовательно, так же необходимо в коммунистической рыночной системе, как и в любой другой. Более того, необходима система правил, препятствующих высшему руководству распоряжаться тем, за что оно не платит. Чтобы осуществлять руководство на высшем уровне, правительственные чиновники должны согласиться с тем, что на более низком уровне их руки будут связаны. В такой договоренности, может, и нет вышеупомянутого «духа капитализма», но слабый запах конституционного либерализма в отношении к элите руководства предприятий имеется. Даже если предположить, что коммунистическая власть не смотрела скептически на наглых торговцев, новый режим был бы режимом взаимного контроля, а не одностороннего командного управления.

Для советской власти это была бы самая большая уступка новому руководству в том, что мы назвали делегированными решениями. Рыночные системы, как мы отмечали в главе 11, дают потребителям или специалистам по планированию относительно непосредственный контроль над производством конечного продукта, но не над принятием делегированных решений – в том числе по таким вопросам, как размещение завода, выбор технологий производства, организация рабочей силы, назначение управляющего персонала. Управление делегированными решениями осуществляется покупательской активностью потребителей или плановиков только постольку, поскольку конкуренция или какая-либо эквивалентная жесткая сила, направленная на снижение издержек, принуждает директоров производства искать решения, обеспечивающие наименьшие издержки. Мы перечислили причины, дающие основания сомневаться в том, что какая-либо из таких жестких сил будет эффективной. И если руководители в правительстве захотят, скажем, размещать заводы таким образом, чтобы уравнять развитие регионов или достичь какой-либо еще особой цели, рыночная система со своей стороны не обеспечит никаких подкрепляющих импульсов или команд директорам предприятий предпринять соответствующие действия для выполнения этих целей.

Как механизм осуществления контроля высшего руководства над экономикой система суверенитета планирования в рыночной экономике коренным образом отличается от административных средств управления. Как отмечено в главе 11, первая управляет посредством определения конечного результата, а система административного управления – посредством определения процедур и образа действий. В системе суверенитета планирования в рыночной экономике, чтобы обеспечить более эффективное управление откликом предприятия на плановые задания по производству продукции, высшее руководство должно отказаться от многих средств управления, которое оно бы в других условиях могло использовать для регулирования процесса производства в целом. Проблемой является возникновение аналога привилегированному положению бизнеса в системах частного предпринимательства. Совсем не очевидно, что даже информированное и рациональное высшее руководство согласится с таким положением дел⁴⁵.

Более того, следует ожидать, что введение двоевластия в важнейших вопросах государственной политики привнесет дополнительные сложности и путаницу в эту сферу. Одно – это требование большей автономности и независимости профсоюзов. Рыночная система обязывает директоров предприятий стремиться к определенной скрытой эффективности в распределении ресурсов производства, не обращая внимания на другие цели и задачи, которые могут быть поставлены перед национальной экономикой и касаться, скажем, географического размещения заводов или выбора технологических решений. В результате рыночных реформ директор предприятия становится, таким образом, общепризнанным главным специалистом или лидером группы сторонников по типу модели-2 – тем, кто не «теоретически», а практически преследует один-единственный коллективный национальный интерес, которому в данное время в соответствии с коммунистической идеологией служит все коммунистическое руководство. Могут высказываться мнения о том, что необходимым противовесом директору могут быть профсоюзы. Даже если новые директора-лидеры остаются вне «политики» в том смысле, в каком обычно воспринимается политика, они составляют сами по себе и с учетом уравновешивающих их групп одно из значительных плюралистических нововведений в рамках данной системы.

* * *

Многое разъясняет не столько решение конфликта 60-х годов по вопросу проведения рыночной реформы, сколько сам конфликт. Будучи не в состоянии жить в соответствии со стремлениями и целями модели-1, в 60-х годах руководство СССР и специалисты оказались более восприимчивыми, чем в течение многих десятилетий, к возможным преимуществам смешанного использования модели-2. В конечном счете они отказались от нового курса. Соображения, которые заставили их двигаться вперед, выявляют базовые проблемы политико-экономической организации, основанной на использовании власти. Соображения, которые заставили их отступить, раскрывают мощное влияние рыночной экономики на политическую сферу. Мы наблюдали это влияние при анализе полиархических систем. Теперь мы увидели его на примере коммунистических систем.

Часть VIII

ДРУГИЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ?

Глава 23

РАЗРАБОТКА ПОЛИТИКИ И ПЛАНИРОВАНИЕ

Каковы альтернативные методы политико-экономической организации, которые до сих пор мы оставляли без рассмотрения? Проведя соответствующий поиск, мы обнаружим три явления, которые могут указывать на появление новых альтернатив. Одно – это попытка более научного подхода к разработке политики, осуществляемой в форме планирования развития экономики, что оказывается все более и более очевидным как на уровне корпораций, так и на уровне правительств западноевропейских полиархических стран с рыночной экономикой. Второе свидетельство – это новая форма корпорации в Югославии. И третье – структурная реформа полиархической системы.

В данной главе мы рассмотрим первое из этих трех явлений: экономическое планирование. Мы также можем использовать описание планирования в системах рыночной экономики для того, чтобы получить еще одну точку для сравнения их с коммунистическими системами. У многих мыслящих людей не вызывает никаких сомнений то, что будущее – за теми, кто планирует. Они уверены: полиархические системы с рыночной экономикой не смогут выжить, если не будут планировать лучше, чем коммунистические системы, пусть даже используя какие-то свои, особые способы и методы^*.

Две разновидности планирования и разработки политики¹

Зная различие между двумя моделями гуманитарного общества – в оценке интеллектуальных способностей человека, – мы можем провести различие и между двумя методами планирования и разработки политики. Один, свойственный модели-1, мы назовем синоптическим, особо отметив широту и профессионализм предпринимаемого в рамках этого метода анализа. Другой, соответствующий модели-2, мы назовем стратегическим, тем самым подчеркнув ограниченность его интеллектуальных притязаний и, соответственно, необходимость интеллектуальной стратегии, которая должна направлять неизбежно неполный анализ^*.

Необходимость для интеллектуальной стратегии – быть четко понятой. Так как люди в модели-2 не могут справиться со своими социальными проблемами интеллектуальными методами, они находятся в зависимости от различных механизмов, призванных упростить процесс решения проблем. Среди них – метод проб и ошибок, эмпирические законы и правила, а также упорядоченные традиционные ответы, выработанные для решения проблем различных категорий. Одна из общепринятых стратегий для разработчика политики – действовать дискретно и последовательно, шаг за шагом, тесно увязывая цели и средства. При такой стратегии политик меньше озабочен «правильностью» решения стоящей перед ним проблемы, а больше – продвижением вперед. Он меньше занят предопределенным набором целей и задач, а больше – исправлением неудовлетворенности от политики, проводимой в прошлом, пока и цели, и политика подвергаются пересмотру².

Рассмотрим два метода разработки политики и планирования по программе широкого дорожного строительства шоссе со сроком реализации 20 лет. Синоптическая теория требует, чтобы все шоссе, строительство которых предлагается осуществить, рассматривались как компоненты интегрированной, комплексной системы и чтобы ни один проект не утверждался иначе, чем в соответствии с другими. Однако политики или плановики, действующие в соответствии со стратегическим принципом, будут строить свою деятельность исходя из предположения, что они не могут четко предусмотреть все события в ближайшие 20 лет. Они будут также уверены, что не в их силах охватить всю схему соединений между потоками транспорта, из-за которой строительство дороги в одном направлении зависит от того, как спроектированы другие дороги. Соответственно, они примут в текущий момент времени решение о строительстве некоторых необходимых шоссе, а затем проанализируют результаты, прежде чем приступать к планированию следующих^**.

В модели-2 люди также зависят от социальных взаимодействий в достижении результатов, которых они не в состоянии достичь аналитически. К взаимодействиям относятся рыночные взаимодействия, участие в голосованиях, ведение переговоров. Одной из таких возможностей в числе многих других является радикальная децентрализация с целью разбиения проблемы и ее анализа на отдельные фрагменты. Под разбиением на фрагменты я не имею в виду упорядоченное разделение проблемы на цепь иерархически организованных компонентов, все части которой синтезируются в одно целое неким разработчиком политики на самой вершине этой иерархии. Вместо этого я имею в виду расчленение, расформирование проблемы и связанных с ней аналитических задач таким образом, чтобы реинтеграция достигалась не средствами анализа, а в результате процессов взаимодействия. Во многих случаях, как мы уже отмечали, взаимное приспособление между органами власти является направленным на решение проблемы взаимодействием именно такого типа.

Возьмем случай формирования политики распределения дохода в США. Ни одна из формирующих политику организаций не несет ответственности за распределение доходов. Ответственными за разработку и проведение политики в отношении доходов престарелых граждан назначены или считают себя несколько организаций – среди них соответствующие комитеты конгресса США, сам конгресс целиком, а также региональные и местные правительства и органы власти. За политику в отношении перераспределения доходов в пользу семей, имеющих детей-школьников, отвечают местные налоговые органы, правительства штатов и школьные попечительские советы на местах. Рыночные процессы и налоговые органы – основные факторы, от которых зависит доля дохода, перераспределяемого работникам, работающим по найму и получающих за свой труд заработную плату. Ни какая-либо организация, ни частное лицо в отдельности не занимаются координацией этих частей. Части, тем не менее, координируются – ведь различные отдельные разработчики и создатели политики, очевидно, должны принимать друг друга в расчет в ходе разнообразных взаимодействий модели-2, проводя всевозможные взаимные приспособления, которые мы обсуждали ранее в главе, посвященной моделям и структурам власти³.

Использование взаимодействий вместо анализа при решении проблем – это не просто кратковременная помощь в небольшом объеме с целью содействия процессам планирования и разработки политики. Как мы уже убедились, это огромная потенциальная возможность по замене одного типа решения проблем на другой, чему единственный пример – замена рыночной системой централизованно разработанного распределения ресурсов производства и доходов.

В модели-2 анализ не исключается, только его задачи ограничены. Мы ни в коем случае не хотим сказать, что анализ реже применяется в одной модели, чем в другой. Мы только хотим сказать, что в модели-2 анализ стратегически адаптирован к своим собственным ограничениям и взаимодействиям. Политики, использующие стратегический метод, относятся к компетентности, то есть к способности планировать или вырабатывать умную политику, как к дефицитному ресурсу, которым необходимо управлять экономно, а распределять бережно.

План управления материальным снабжением в период экономической мобилизации США во время Второй мировой войны является примером получения максимально возможного результата в условиях ограниченной возможности для анализа. Будучи не в состоянии спланировать распределение большого числа промышленных ресурсов для нужд войны, специалисты по планированию решили сосредоточить свои усилия на планировании расходов стали, меди и алюминия исходя из того, что если они спланируют распределение этих трех видов сырья, то использование множества других ресурсов будет адаптировано к ним посредством целой системы интерактивных связей и взаимодействий без какого-либо планирования⁴.

Адаптация анализа к взаимодействию принимает, по крайней мере, три различные формы. Одна – анализ любым из участников того, как он может сыграть свою роль во взаимодействии наилучшим образом, чтобы получить желаемое – откровенно пристрастный анализ вопроса «Что мне следует покупать?» или «Как мне следует голосовать?», или (для бизнесмена) «Что я могу сделать для увеличения продаж?», или (для законодателя) «Как мне добиться утверждения этого законопроекта в парламенте?»

Вторая форма – анализ того, как наилучшим образом вступить в существующие взаимодействия, чтобы выполнить определенную государственную задачу, которую не кто, как государственный чиновник, обязан выполнять. «Нужно ли сократить налоги, чтобы стимулировать трудоустройство?», «Следует ли ужесточить уголовное наказание за уличное хулиганство?»

Третья форма – анализ возможных перемен в базовой структуре самих процессов взаимодействия: «Следует ли повысить конкурентоспособность рынков за счет устранения крупного бизнеса?», «Нуждается ли в улучшении система уголовного правосудия?», «Какие необходимо произвести изменения в организации парламента?»⁵. Каждая их этих трех категорий требует искусства анализа в гораздо меньшей степени, чем всесторонний и сложный анализ, требуемый в модели-1.

Данные методы анализа – синоптический и стратегический – различаются также следующим: политики – приверженцы стратегического метода допускают то, что в главе 19 мы назвали эпифеноменальными решениями или результатами. Знакомым уже примером здесь будет распределение ресурсов производства. Оно достигается посредством рыночных взаимодействий как побочный продукт индивидуально принимаемых решений о покупке и продаже. Распределения ресурсов как такового нет в повестке дня ни у одного из деятелей, ответственных за принятие решений в области политики. Политики – приверженцы стратегического метода используют интерактивные процессы и их эпифеномены, которые по ряду причин обычно принято считать нерациональными. Например, как мы уже видели, рост в системах рыночной экономики всегда в большой степени эпифеноменален – вследствие нацеленности на получение прибыли, а не достижения общественной цели ради нее самой.

В модели-2 анализ может осуществляться точно так же тщательно и всесторонне, как и в модели-1. Например, проводимый какой-либо корпорацией анализ ее закупочной деятельности или продаж, который явно представляет собой анализ, адаптированный к рыночным взаимодействиям, совсем не обязательно будет второсортным по сравнению со всесторонним анализом распределения капитала в обществе.

Разработка политики и планирование в полиархических системах

В полиархических системах разработка политики и планирование всегда – без исключения – являются стратегическими, хотя и синоптических попыток может быть немало. Они, к примеру, обычно строятся на инкрементальном, последовательном подходе и зависят от обратной связи и в целях, и в средствах. Год за годом проводимая политика в отношении промышленного роста, обороны, распределения дохода, монополий, налогообложения, регулирования заработной платы, управления ресурсами, производственных отношений, международного экономического сотрудничества, здравоохранения и социального обеспечения подвергается изменениям и дополнениям путем бесконечной последовательности шагов, методом проб и ошибок.

Поскольку разработчики и создатели политики озабочены формированием общественного мнения – как и должно быть в обществе, построенном по модели-2, в котором осуществляется не «правильная» политика, а политика, угодная широкому большинству, – они обратят свою ограниченную аналитическую энергию в значительной степени – а иногда целиком и полностью – на анализ волеизъявлений граждан, а не сути политической проблемы, с которой они имеют дело. Это банальная стратегия упрощения анализа проблемы. Голосование само по себе – прекрасное средство упрощения. Никто из официальных лиц не обязан анализировать проблему в области политики для поиска правильного решения, если можно разрешить эту проблему путем голосования – то есть посредством выражения волеизъявлений.

Анализ политики и планирования также всегда тесно связан с общественными взаимодействиями, несущими на себе часть бремени решения проблем. Выработка экономической политики и планирование экономического развития вращаются практически всецело вокруг взаимодействий в сфере рыночной экономики и состоят из анализа возможностей изменения этих рыночных взаимодействий. Городское планирование сходным образом состоит из анализа возможных вмешательств в сложные, интерактивные рыночные и управленческие процессы, которые формируют структуру и модель городов.

Формальное планирование в сфере экономики

Во многих полиархических системах формальный процесс планирования возник во время Второй мировой войны как ответная реакция нейтрализации той крайней раздробленности процесса принятия экономических решений, которая свойственна рыночной экономике. Казалось, это обещало новые возможности для использования синоптического метода разработки политики и планирования. Однако в действительности планирование с использованием новых средств осталось скорее стратегическим, чем синоптическим. В процессе планирования не делается попыток применить синоптический подход к экономике в целом или к обществу.

В большинстве своем планы представляют собой не более чем предложения по производству капиталовложений, хотя могут также предлагать определенные ограниченные институциональные реформы. Эти планы, таким образом, представляют собой форму рекомендации или совета частным и государственным участникам различных взаимодействий, особенно взаимодействий рыночных⁶. Как было замечено на примере планирования во Франции, «эффективная конкуренция и интеллектуальное планирование являются естественными союзниками, а не врагами»⁷. Кроме того, планирование не заменяет собой ни один из обычных институтов или процедур, используемых в процессе разработки политики в таких обществах. Отсюда далеко до идеализированного синоптического планирования, однажды наивно описанного Неру при рассмотрении им переноса методик планирования, который, как ему казалось, он наблюдал в действии на Западе:

«[Планирование] и развитие стали в некотором роде математической проблемой, которую можно решить научно... [Планирование] промышленного развития общепринято рассматривать как вопрос правильного составления и решения математической формулы... [Люди] науки, плановики, эксперты в различных областях знаний, подходившие к нашим проблемам с чисто научной точки зрения [а не с идеологической или политической]... согласны, в общем, что при условии наличия определенных начальных условий развития – индустриализации и прочего – определенные, четко формулируемые результаты и выводы следуют практически как нечто само собой разумеющееся»⁸.

Несмотря на существование несогласных и агностиков, все-таки из всех историй успешного опыта планирования в полиархических системах больше всего споров и дискуссий вызвал опыт французского Комиссариата планирования относительно планирования капиталовложений. Этот комитет не делает попыток синоптического планирования. Вместо этого он успешно содействует взаимодействию между важнейшими частными и государственными инвесторами путем организации сбора и обмена информации относительно их инвестиционных планов и проектов. Таким образом, он содействует значительному пересмотру инвестиционных планов каждым из участников – частной фирмой или государственным институтом, – а кроме того, облегчает французскому правительству возможность вовлечь в этот процесс свои различные налоговые и регулирующие органы, чтобы в результате дифференцированного воздействия вызвать желаемые изменения в решениях частных инвесторов⁹.

Голландское планирование отличается сложностью используемых математических моделей, а также ролью, отводимой в рамках этого планирования государственному регулированию заработной платы и цен, с проведением консультаций с работниками и профсоюзами. В Швеции характерным отличием планирования является особая система государственного контроля над фондами корпораций, которые составляют инвестиционный резерв, и их использование может быть ограничено или разрешено в целях регулирования инфляции и безработицы. Как голландская, так и шведская системы планирования по большому счету ограничиваются тем, что позволяют достичь кратковременной стабилизации, но не обеспечивают выполнения долговременных целей и задач, как французское планирование. Обе системы работают посредством инкрементных вмешательств в систему рыночных взаимодействий.

В Соединенных Штатах самым амбициозным нововведением является валютно-финансовое планирование экономической стабильности и роста, осуществляемое Советом консультантов по экономическим вопросам при президенте США. Совет планирует посредством проводимых программ оказывать влияние на процессы рыночного взаимодействия. Предложения и планы совета всегда имеют инкрементный характер. В его предложениях учитывается роль, которую в каждом взаимодействии может играть президент, особенно во взаимодействиях с конгрессом, Казначейством и Федеральным резервным управлением США.

ФРГ разделяет присущее США идеологическое сопротивление планированию в экономике на национальном уровне, хотя и парламентская система, и более централизованная банковская система Германии могли бы позволить ей пойти дальше США в этом отношении. В ФРГ аналогом американского Совета при президенте является Совет экономистов-экспертов, учрежденный в 1964 году. Этот совет пишет ежегодный отчет по тенденциям экономического развития, но ни он, ни какое-либо другое учреждение не пишет планов инвестиционной активности или развития экономики.

После неудачной попытки создать советы по развитию в самых различных отраслях промышленности после Второй мировой войны, Британия устранилась из зоны повышенного послевоенного интереса к вопросам планирования национальной экономики. Только в 1962 году, с образованием Национального совета по экономическому развитию, Британия опять повернулась в направлении, уже явно выбранном и Францией. Но даже сегодня Великобритания не привлекает руководителей и лидеров из сферы бизнеса к какому-либо настолько же амбициозному процессу планирования, какой организует французское правительство. Британское руководство в отличие от французского не осуществляет и свободного вмешательства с использованием рычагов налогов и субсидий с целью повлиять на инвестиционные решения частных предприятий.

Стремление к синопсису

Как ни парадоксально, наибольшим признанием в полиархических системах пользуется синоптический, а не стратегический метод разработки политики. Таким образом, в обществах, приближающихся к модели-2, «планирование» оказывается словом, обозначающим процесс выработки политики, стремящийся к модели-1. Теория планирования в основном написана учеными (как правило, с подготовкой в области естественных, инженерно-технических, математических наук, экономики), которые считали аксиомой, что хорошее планирование должно быть полностью интеллектуальным или аналитическим. Планирование кажется им привлекательным, потому что они думают о нем как о способе заменить огрехи незрелой политики свершениями человеческого разума¹⁰. Они упустили из виду отношение анализа к общественным взаимодействиям.

Полиархические системы ближе всего подошли к синоптической разработке политики в своих попытках деполитизировать решения, принимаемые на среднем и низшем уровнях. Одним из первых примеров этого было «прогрессивное движение» в Соединенных Штатах в начале XX века, защищавшее «хорошее правительство», представленное в то время движением городских управляющих. Считалось, что профессиональный городской управляющий мог найти компетентные, научно обоснованные, даже «правильные» решения городских проблем, вместо того чтобы «политическими» способами утрясать интересы враждующих сторон. То же самое стремление к синопсису наблюдается сегодня среди тех, кто видит политику как «совместный поиск конкретных значений какого-либо более или менее предметного, объективного государственного интереса» и кто в связи с этим хочет, чтобы власть осуществлялась технически грамотными специалистами или, по крайней мере, «государственными деятелями», а не «политиками».