Текст книги "Политика и рынки. Политико-экономические системы мира"

Автор книги: Чарльз Линдблом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

3. Авторитарное централизованное планирование с использованием цен как вспомогательного средства. Далее следует авторитарное определение задач производства как готовой, так и промежуточной продукции одновременно с авторитарным же распределением ресурсов. Однако все это смягчается использованием денежных платежей и цен. Таковы, как мы увидим, методы советского, восточноевропейского, кубинского и китайского коммунизма. Цены совершенно не отражают потребительских предпочтений и не применяются при распределении, то есть не играют роли, присущей им в рыночных системах; экономикой управляет центральная власть. Однако потребительские товары и услуги продаются на рынках; там же нанимают рабочую силу.

4. Рыночная система суверенитета плановых органов. Централизованная власть государства распространяется лишь на покупку готовой продукции, причем все промежуточные стадии производства координируются рынком. Такие системы до настоящего времени существуют только в виде сегментов реально функционирующих рыночных систем.

5. Рыночная система суверенитета потребителя. Государство не управляет производством. Производство реагирует на рыночный спрос потребителя. Это основной компонент существующих рыночно ориентированных систем.

6. Коммуны. Ни государство, ни рынок не организуют производство. Вместо этого децентрализованные, в высокой степени самообеспечивающиеся, небольшие производственные единицы функционируют, находясь в свободной связи друг с другом. Эти устремления частично реализовались в малом масштабе в кибуцах в Израиле.

Каждая из рыночных систем (в нашем списке это номера 4 и 5) подразделяется на следующие системы:

А. Государственная собственность и управление.

Б. Частная собственность и управление. Она, в свою очередь, подразделяется на:

(1) Привычные формы: управление собственника и корпоративное управление.

(2) Рабочий контроль.

(3) Кооперативы и некоммерческие предприятия.

Если этот список покажется полезной классификацией, следует запомнить, что это только набросок. Из следующей главы станет ясно, что смешанными являются не только реально действующие системы. Существуют такие различия систем, которые совершенно не учтены в данном наброске, – например, культурные различия, в силу которых одна система частного предпринимательства процветает, в то время как другая деградирует; в одной системе темпы технических инноваций высоки и качество жизни повышается, в другой – столь замедлены, что приводят к нищете и убожеству; или, как мы подробно рассмотрим в последующих главах, страсть к симметрии и порядку в одних странах и безграничный и хаотичный оппортунизм в других.

Глава 8

РЫНОЧНО ОРИЕНТИРОВАННАЯ ЧАСТНОПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ СИСТЕМА

Оглядываясь в прошлое, можно прийти к выводу, что Западная Европа стала рыночно ориентированным обществом в конце XVII-начале XIX веков, Северная Америка – в XIX веке, Австралия и Южная Африка – чуть позже в том же XIX веке, а Япония – в XX веке. Другие страны Азии, Латинской Америки и Африки также находятся на пути к превращению в рыночно ориентированные общества. Если не считать Югославии, все они являются частнопредпринимательскими. И в то же время везде наблюдается смешение с альтернативными системами, упомянутыми в предыдущей главе. Помимо уже известных особенностей, им присущи иные, менее четко понимаемые черты. Вот их краткое описание, в котором мы воспользуемся концепциями и разъяснениями, знакомыми вам по предыдущей главе.

1. На деле они не являются системами с доминированием рынка (как ни одна существующая система). Эти системы были такими всегда; это не результат каких-либо недавних действий государства. В этих системах жизнь и работа протекают в рамках семьи, коммерческих предприятий и государственных учреждений. В каждой из этих структур необходима внутренняя координация, которая осуществляется нерыночными системами. Жизнь семьи организуется властью родителей и неформальными взаимоотношениями членов семьи между собой. В странах, где население в основном живет за счет натурального сельского хозяйства, производство большей частью организовано в рамках семьи. Но даже в индустриальных системах семейное производство составляет значительную часть хозяйственной деятельности, несмотря на то, что не учитывается при подсчетах национального продукта и дохода. В США, например, нерыночное семейное производство составило бы, по ориентировочным подсчетам, почти четвертую часть ВНП¹.

Организационные задачи, которые возникают в ходе деятельности коммерческих предприятий и государственных учреждений, решаются бюрократическими властными методами, как это делается во всех современных системах. Однако крупные фирмы используют в этих целях также и внутренние рынки. И только при решении проблем внешней координации, то есть взаимной координации деятельности различных групп (семей и коммерческих предприятий, коммерческих предприятий между собой, государственных учреждений и коммерческих предприятий или предприятий и профсоюзов), на первый план выдвигается рынок.

Но и в этих ситуациях в координации участвуют как рынок, так и государство, которое осуществляет авторитарную координацию некоторых аспектов экономики и жизни общества и играет на рынке роль более важную, чем любой другой его участник. В этих системах государство обычно превосходит всех по уровню расходов, выданных кредитов и полученных займов. Государство – самый крупный работодатель, владелец недвижимости, арендатор и страховщик. И его роль в экономике постоянно возрастает. В США доля государственных расходов в ВНП выросла втрое – с 10 процентов перед Великой депрессией 1930-х годов до более чем 30 процентов в 1970-х годах. Парадоксально, но лучший способ охарактеризовать такие рыночно ориентированные системы – продемонстрировать, насколько велика роль, которую играет в них государственная власть².

Роль государственной власти в такой политико-экономической системе проявилась, например, в постепенном формировании современных ландшафтов Америки. Высокие налоги на недвижимость вытеснили жителей и бизнес из центральных кварталов американских городов – и эти районы пришли в полный упадок. Субсидии домовладельцам способствовали созданию огромных массивов частных жилых домов в пригородах. Старая федеральная программа строительства дорог, стимулировавшая автомобилизацию, и последовавшая за ней программа строительства скоростных трасс, соединивших между собой разные штаты, настолько увеличили мобильность американцев, что во многих регионах исчезли различия между городской и сельской местностью. Строительство шоссе и транспортных развязок изменило облик холмов и долин. По всей сельской местности теперь разбросаны промышленные предприятия, так как местные власти конкурируют за налоговые поступления. Все это, часто называемое рыночным хаосом, в значительной мере вызвано активной деятельностью сильного государства в рыночных системах. Заслугой государства являются и некоторые выдающиеся достижения этих систем: среди прочего, почти полное искоренение чумы, брюшного тифа и малярии; грамотность населения и всеобщее образование; обеспечение умеренного уровня доходов пожилых людей; высадка человека на Луне.

Доля общих государственных расходов в ВНП, согласно оценкам, составляет (в %)³:

Швеция

53

Великобритания

45

Австрия

⁴

44

Япония

42

Франция

40

Италия

40

ФРГ

⁵

39

Канада

37

США

8

Бразилия

19

Индия

18

Даже просто перераспределяя доходы, государство выступает в роли крупнейшего координатора экономики, например финансируя бесплатное образование и выплачивая социальные пособия. Только доля выплат социальных пособий, пенсий и субсидий (не включая расходы на образование) в ВНП является, по оценкам, следующей (в %)⁶:

Франция

20

Австрия

16

Италия

16

Швеция

15

ФРГ

15

Чили

12

Канада

11

Великобритания

11

США

6

Япония

5

Индия

2

Нигерия

2

Южная Корея

2

Венесуэла

2

Весьма существенную сферу экономической деятельности государства часто называют «государственным регулированием деловой активности». Это действительно очень обширное поле деятельности. Но данный термин неверен. На самом деле речь идет о поддержке бизнеса государством, формы которой бесконечно разнообразны. Поддерживающая роль государства имеет настолько жизненно важное значение для других основных характеристик этих систем, что ее надо анализировать в отдельной главе; поэтому в настоящий момент мы оставим это положение в виде гипотезы, подлежащей рассмотрению в дальнейшем.

2. Во всех этих системах нерыночный государственный авторитарный контроль над производством (независимо от коммерческих предприятий) соединяется с тремя формами контроля над предприятиями: «прямой» авторитарный контроль, «косвенное» манипулирование их рынками и суверенитет плановых органов (как особая форма «косвенного» контроля).

Нерыночный авторитарный контроль, осуществляемый независимо от коммерческого предприятия, организован в виде государственного управления производством силами государственных служащих. Привычный образ мысли мешает осознать тот факт, что все государственные учреждения – это производственные организации. Судьи «производят» судебные приговоры. Агенты службы по распространению сельскохозяйственных знаний «производят» технические консультации. Конгрессмены «производят» законы и расследования. Армия и флот оказывают ряд услуг: завоевание, разрушение, террор, национальная оборона, а иногда– установление мира. То, что все они являются производителями, доказывается готовностью граждан оплачивать их услуги, внося налоги. И тем не менее для этих производительных услуг нет рынка; их производство приходится организовывать административными методами – так же, как организовывают производство в системе советского образца.

Размеры этого сектора за вычетом вооруженных сил часто ориентировочно определяют путем подсчета численности гражданских государственных служащих (за вычетом рабочих и служащих государственных предприятий) как процента от всех работающих по найму⁷:

США

14

Франция

8

ФРГ

7,5

Япония

6

Великобритания

6

Индия

4

Прямой контроль государства над предприятиями осуществляется в форме запретов, разрешений или приказов: например, запрет на импорт или выдача лицензий на него, требование нанимать на работу инвалидов, конкретизация процедур по размещению новых выпусков ценных бумаг, запрет на увольнение профсоюзных активистов, утверждение бланков бухгалтерского делопроизводства и отчетности или запрещение слияний. Этот список бесконечен.

Чтобы сохранять контроль над крупными корпорациями, решения которых оказывают все большее влияние на всю экономику страны, государственные чиновники все более искусно распространяют свои властные полномочия на другие сферы. Американские президенты расширяют свои полномочия по проведению расследований, преданию гласности различной информации, налогообложению и предоставлению контрактов, что дает им возможность угрожать руководителям корпораций. В результате некоторые корпорации, прежде чем объявлять о повышении цен, согласовывают данный шаг с Белым домом.

Косвенный контроль осуществляется путем установления минимальных или максимальных цен (например, в виде законов о минимальном уровне заработной платы), или через правительственные закупки и продажи (например, закупки фермерской продукции с целью поддержания цен, устанавливаемых фермерами), или в любых других формах обеспечения прибыльности деятельности предприятий.

Одной из многих форм косвенного контроля является практика суверенитета плановых органов, то есть контроля путем государственных закупок готовой продукции. Государство, например, заключает контракты на покупку вооружений или прокладку шоссейных дорог. Такая практика существует давно, правда, раньше ее не называли суверенитетом плановых органов. И тем не менее до 1950 года самую крупную статью бюджета США составляли выплаты заработной платы, и только с 1950 года их превзошли выплаты по контрактам. Это изменение ознаменовало переход от использования государством авторитарных или административных методов управления к рыночному управлению путем закупок у предприятий готовой продукции⁸.

Ниже приводятся примерные оценочные сведения о государственных закупках у коммерческих предприятий (за вычетом новых капиталовложений) в виде доли ВНП (в процентах). В эти данные не включены закупки ресурсов обобществленными предприятиями⁹:

США

7,3

ФРГ

7,2

Швеция

6,7

Великобритания

6,7

Канада

6,2

Индия

3,0

Австралия

1,7

Тем не менее видимость суверенитета плановых органов иногда маскирует прямой административный контроль над предприятием. Например, суверенитет плановых органов военной промышленности США сопровождается прямым административным контролем. Это явление Сеймур Мелман называет пентагоновским капитализмом¹⁰. Двадцать тысяч военных и гражданских служащих Службы оборонных заказов Пентагона самым тщательным образом контролируют работу предприятий, выполняющих заказы министерства обороны США. Их власть распространяется, в том числе, на вопросы страхования, упаковки продукции, соблюдения требований техники безопасности, выполнения производственных графиков и представления отчетности, получения комплектующих от субподрядчиков, ведения описей, осуществления испытаний и инженерных исследований¹¹. Это весьма важная новая форма политико-экономической организации, реализованная в крупном секторе американской экономики, превосходящем по объему производства ВНП многие страны, например Индия, и почти равном ВНП Канады.

3. После Второй мировой войны государства с рыночно ориентированными системами частного предпринимательства начали проводить в своих рыночных системах определенную политику, именуемую национальным экономическим планированием. Их мероприятия очень далеки от форм планирования, практикуемых в коммунистических системах, где «планирование» означает авторитарный нерыночный контроль над производством. Планирование является одним из основных методов оказания помощи бизнесу государством – новым методом, ставшим очень популярным после Второй мировой войны. Ниже мы увидим, что плановые органы не ставят перед собой такие цели, как ограничение коммерческих предприятий, планирование производства или изменение базовых характеристик экономики, сельской местности или культуры.

4. Во всех этих системах в определенной мере практикуется рыночный социализм. Однако государственные корпорации в этих системах мало чем отличаются от частных корпораций. Они функционируют посредством примерно таких же бюрократических корпоративных структур, как частные корпорации под руководством наемных управляющих, которые обязаны избегать потерь и обеспечивать прибыли. Нет никаких заметных различий между руководством государственных и частных корпораций.

Государственная собственность некогда являлась ключевым институтом социалистической модели общества; она по-прежнему занимает центральное место в коммунистической системе. Но за годы, прошедшие после Второй мировой войны, демократические социалисты утратили весь энтузиазм в отношении государственной собственности. Более многообещающими стали выглядеть другие методы и институты, особенно налогообложение, ведущее к перераспределению доходов, в комплексе с программами социального обеспечения и кейнсианскими технологиями поддержания высокого уровня занятости. Кроме того, социалисты убедились, что упорядоченное приобретение государством коммерческих предприятий путем покупки, а не конфискации, не влияет существенным образом на распределение богатства (в демократических обществах, как правило, считают необходимым именно покупать). Демократические социалисты, живущие в недемократических системах, не видят никакого смысла в передаче предприятий государству. И даже в демократических государствах выгода от передачи предприятий в руки государственной, а не частной бюрократии с течением времени подвергается все большим сомнениям, особенно по той причине, что основной контроль над предприятием осуществляется рыночными методами.

В результате после приступа социалистической лихорадки в конце Второй мировой войны дело обобществления предприятий снова перешло в руки несоциалистов. Я говорю «снова» потому, что инициатива и самых ранних, и позднейших попыток организации государственных предприятий принадлежала вовсе не сторонникам социализма, которые проводили бы ее по принципиальным или идеологическим мотивам. Например, государственные монополии на табак, соль, спички, алкоголь создавались меркантилистами в качестве легких источников государственных доходов. В XIX веке проводилась национализация муниципальных коммунальных предприятий, железных дорог, телефона, телеграфа, предприятий по снабжению электроэнергией. Эти меры были вызваны трудностями осуществления контроля над «естественными монополиями», порожденными новыми технологиями. В конце Второй мировой войны в Великобритании началось движение социалистов за национализацию; часть мероприятий по национализации во Франции (например, национализация компании Renault) была проведена для наказания коллаборационистов. В Италии большое количество промышленных предприятий в руках государства было наследием фашистского режима. В 1960-х и 1970-х годах в Западной Европе проводились мероприятия по национализации, считавшиеся полезными для экономического роста; они вызывали позитивные эмоции у работников плановых органов, бюрократов и бизнесменов, но не у социалистов.

До сих пор так и не ясно, станет ли государственное предприятие практическим инструментом экономического роста. Планирование в том виде, как его осуществляют в рыночно ориентированных системах, то есть в основном через косвенный рыночный контроль, может применяться и к государственным, и к частным предприятиям. Государственными предприятиями управляют в режиме суверенитета потребителя, а не суверенитета плановых органов и не методами прямого авторитарного контроля, поэтому они не очень приспособлены для реагирования на директивы государства. В прошлом часто задавали вопрос о том, в силах ли центральное правительство осуществлять существенно более эффективный контроль над государственными предприятиями, чем над частными корпорациями. Во Франции, например, поведение частных «железодобывающих предприятий и сталелитейных заводов также зависело от политики правительства, как и поведение национализированных депозитных банков или находившейся во владении государства компании Renault». А «в Италии национализированная нефтяная промышленность зависела от распоряжений государственных органов не меньше, чем полностью находившаяся в частной собственности химическая промышленность»¹². Утверждалось, что национализация центральных банков в Великобритании и Франции не привела к усилению государственного контроля над ними¹³.

Рыночный социализм не соперничает с обычной структурой власти коммерческого предприятия; меры по реформированию организации рабочих мест и корпоративного управления проводятся на частных предприятиях столь же активно, как и на государственных. Не отмечено на государственных предприятиях данных стран и каких-либо инициатив руководства в отношении прибыли и общественных интересов. Во Франции руководители государственных корпораций являются членами ассоциаций работодателей, и «общий менеджерский дух» уничтожает любые различия, наличие которых можно было бы предполагать¹⁴. Руководителей частных корпораций во многих странах назначали управляющими государственных корпораций.

Государственные предприятия также проводят политику, сходную с той, что практикуют частные предприятия. Французская компания Renault, находящаяся в государственной собственности, вступила в сговор со своими конкурентами – частными компаниями с целью взвинтить цены. То же самое государственные корпорации делают в Италии. В Великобритании председатель правления находящейся в государственной собственности сталелитейной корпорации продемонстрировал, что изменилось немногое, заявив о своих возражениях против стимулирования конкуренции между подчиненными ему заводами: «Но ведь тогда в выигрыше окажутся потребители»¹⁵. Чтобы войти в братство менеджеров, руководители государственных предприятий, очевидно, должны ассимилироваться среди своих более многочисленных коллег – менеджерами частных предприятий. Однако по причинам, которые мы рассмотрим ниже, в системе с преобладанием государственных предприятий, где большинство составляют их директора, ситуация может стать совершенно иной.

В США рыночные предприятия, находящиеся в собственности и управлении государства, играют очень незначительную роль – на них приходится менее 2 процентов национального дохода и занятости¹⁶. Снабжение электроэнергией частично национализировано. Многие муниципалитеты – а крупные почти все – владеют собственными системами водоснабжения. Национализированы некоторые железные дороги и большая часть внутригородского транспорта, а также значительная доля страховой отрасли (посредством введения обязательного страхования по старости и от безработицы). Федеральные и местные власти владеют жильем и арендуют его. Многие штаты обобществили оптовую и розничную торговлю крепкими спиртными напитками. Вода для орошения продается в основном федеральными властями. Власти штатов управляют платными шоссейными дорогами. Существует огромное число государственных структур, владеющих и управляющих складами, верфями, конвейерами, элеваторами и другими сооружениями транспортных терминалов. Все они продают свои услуги на рынке¹⁷. Суммарный уровень продаж военторгов PX’s – специализированных магазинов розничной торговли – выше, чем у таких сетей магазинов, как Woolworth’s, J.C. Penney или Montgomery Ward¹⁸. По некоторым оценкам, общее число государственных предприятий в США составляет 18 000.

В других рыночно ориентированных системах управляемые государством рыночные предприятия обычно играют более важную роль. Ниже следует информация об их доле (в процентах) в общей занятости¹⁹:

Австрия

13

Ирландия

13

Франция

12

Великобритания

12

Италия

11,5

Швеция

10,5

Финляндия

10

ФРГ

9

Бельгия

8

Нидерланды

8

Норвегия

6

Люксембург

5,5

Канада

5

Дания

5

Новая Зеландия

5

Австралия

4

США

3

5. Во всех этих системах профсоюзы во многих отношениях не интегрированы в систему. Силы профсоюзов в разных странах неодинаковы. Ниже следуют оценочные сведения о доле членов профсоюза в общей численности рабочей силы (в процентах)²⁰:

Швеция

более 55

Австрия

50

Бельгия

50

Великобритания

40

Аргентина

35

Нидерланды

35

Италия

35

ФРГ

30

Япония

30

Канада

25

Чили

25

США

25

Франция

20

Мексика

20

Индия

менее 5

Большинство людей не считают профсоюзы производственной организацией – такой, как семья, предприятие и государственное учреждение²¹. Их функцию не рассматривают как общественно необходимую – считается, что их узкая задача состоит в защите особых интересов собственных членов. Сами руководители профсоюзов часто именно так и формулируют цели своей деятельности. В этом они отличаются от лидеров бизнеса, которые никогда не высказывают сомнений в осуществлении ими общественных функций, даже если при этом их мотивация ограничивается получением прибыли. Забастовки, снятие определенных ограничений для рабочих и более высокие расходы на заработную плату, которых иногда удается добиваться профсоюзам, часто придают им амплуа разрушительного, а не созидательного социального института. Что касается работодателей, то даже те, кто привержен принципу коллективных переговоров, обычно продолжают смотреть на профсоюзы как на подрывную силу, противостоящую традиционной структуре корпоративной власти.

Члены профсоюзов зачастую сами враждебно настроены по отношению к своему профсоюзу. Последние десятилетия ознаменовались для европейского профсоюзного движения сдвигом процесса принятия решений о распределении работ и праве на работу от руководства профсоюзов, где действовали уже установившиеся профсоюзные процедуры, к спонтанно возникавшим обсуждениям на уровне низовых профсоюзных организаций²². В некоторых профсоюзах отношения между руководством и рядовыми членами не лучше, чем между работниками и работодателями. Что касается США, то там уже несколько лет идет фактическое сокращение численности членов профсоюзов как доли рабочей силы²³. Сам тред-юнионизм все больше подвергается критике за свой эксплуататорский характер, поскольку его победы в виде увеличения заработной платы достигаются за счет не членов профсоюзов²⁴.

Тем не менее тред-юнионизм часто является основой трудового законодательства. Он изменяет процесс утверждения заработной платы на рынке. Организуемые профсоюзами обсуждения и переговоры, процедура которых отработана до мельчайших деталей, заменили два применявшихся ранее способа установления размеров заработной платы: через конкурентные спрос и предложение, а также через монопольную власть работодателей²⁵. Как на крайний пример, обратим внимание на Швецию, где переговоры о заработной плате для всей страны в целом проводятся на встречах одной организации рабочих и служащих с одной организацией работодателей. В США, напротив, переговоры проводятся на уровне предприятия или отрасли экономики. Каков бы ни был уровень коллективных переговоров, в результате определение размеров заработной платы оказывается в руках двух противостоящих групп, каждая из которых обладает свободой принимать решения по вопросам заработной платы.

В результате ставки заработной платы (цена труда) могут значительно отклоняться от эффективных цен, что может обусловить неэффективное распределение ресурсов и, хуже того, вызвать инфляцию и безработицу. Экономисты расходятся во мнениях относительно того, являются ли в наше время коллективные переговоры основной причиной инфляции и безработицы. Однако представляется, что правительства не испытывают в этом никаких сомнений. Они стремятся убедить профсоюзы смягчить свои требования по заработной плате, экспериментируют с участием представителей государства в переговорах об уровне заработной платы или прямо инструктируют участников таких переговоров²⁶. Экономический упадок Великобритании часто относят на счет требований профсоюзов, повышающих издержки выше уровня, который может позволить себе экономика страны (хотя информация, имеющаяся по данному вопросу, неоднозначна).

Конфликт между рыночной системой и тред-юнионизмом – ключевое явление для политико-экономической организации. Это, однако, лишь факт, а не суждение. Вопрос о том, каким образом конфликт будет разрешен, остается открытым.

6. Ни одно государство не умеет использовать рынок как инструмент демократической публичной политики. Это предположение мы также пока оставим в виде гипотезы. Но подумайте: рыночная система исторически (и, как мы видели, совершенно без какой-либо необходимости) была привязана к частному предпринимательству и частной собственности на производственные фонды. До недавнего времени государства, оказывая поддержку, использовали ее такими способами, которые защищали эти институты. Рыночная система также ассоциировалась с упрощенной идеологией. Эти и другие обстоятельства позволяют сделать вывод, что частнопредпринимательским системам позволили возобладать над другими институтами (включая государство), и усомниться в том, что государственные политические деятели искусно используют данные системы в целях демократии²⁷.

7. Как бы плохо ни использовался рынок для целей демократии, сама политическая демократия возникает только в рыночно ориентированных системах^*. Не все рыночно ориентированные системы демократичны, но все демократические системы – рыночно ориентированы. Очевидно, что по причинам, не выясненным до сих пор, политическая демократия не может существовать иначе, как в комбинации с рынком. Это предположение пока подтверждалось без единого исключения.

В части IV мы рассмотрим основные процессы контроля со стороны населения и подойдем к частичному объяснению связей между демократией и рынком.

Часть IV

ОБЩЕСТВЕННЫЙ КОНТРОЛЬ НАД ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКИМИ СИСТЕМАМИ

Глава 9

ПОЛИТИКА: БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ

В рамках неупорядоченного процесса, называемого политикой, одни люди стремятся к власти и борются за нее, а другие стремятся к контролю над теми, кто находится у власти.

Гоббс считал, что борьба в первую очередь идет за «людей, их жен, детей и скот». Однако в рассказах о великих битвах, вошедших в историю, не повествуется об угоне скота и похищении людей. Мы давно уже знаем, что греки отплыли в Трою не только затем, чтобы вернуть Елену. Люди борются за власть, за контроль над людьми и богатством, которое приходит с властью, за контроль над формальными организациями и особенно за руководство военными и государством. Только опираясь на организации, люди могут совершать набеги, облагать других налогами, орошать землю, строить дороги и пирамиды, поддерживать мир и давать отпор захватчикам. Александр Македонский, Ксеркс, Цезарь, Чингисхан и Наполеон боролись за власть, а не за жен и скот. Ту же борьбу вели Филипп II, Кромвель, Бисмарк, де Голль, как и Линкольн, Хо Ши Мин. То же самое можно сказать и о Ричарде Никсоне, Ричарде Дейли^*, Патрисе Лумумбе, Яне Смите^**, Муджибуре Рахмане^***, Стокли Кармайкле^****, Ясире Арафате и Гарольде Стассене^*****.

Сталинские репрессии и хаос китайской культурной революции сопровождались яростной борьбой. Подписание Мэйфлауэрского соглашения было осуществлено в мирной обстановке. Борьба принимает любые формы, им нет конца. Наряду с обменом и убеждением, власть сама участвует в борьбе за власть.

Контроль над верховным правителем

Как бы ни проходила борьба, в конечном итоге правитель всегда в какой-то степени оказывается под контролем. Вследствие этого правитель никогда не достигает полного единоличного контроля. Даже в тех случаях, когда кажется, что борьба закончилась и все решено (например, Сталин, избавившись от соперников и запугав всех, добился от своих подданных полной покорности), верховный правитель все равно оказывается под каким-то, пусть слабым, контролем. Ведь даже для эксплуатации требуется социальное сотрудничество – со стороны армии, полицейских сил, сборщиков налогов и других мелких чиновников. Чтобы осуществлять контрольные функции, верховный правитель должен хотя бы в минимальной степени реагировать на их пожелания. Те, на кого верховный правитель возлагает бюрократические обязанности, начинают распространять свои полномочия снизу вверх, чтобы получить фактическую власть над верховными органами власти. Мао Цзэдун необычно долго сопротивлялся этому явлению.