Текст книги "Следуй за рекой (ЛП)"

Автор книги: Ч. Риччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Не могу сказать, что виню его. Я жажду застрять здесь на месяц так же сильно, как и он.

Ага, вот именно.

– Где горит? – смеюсь я в попытке разрядить обстановку, когда Киран чуть ли не спотыкается об собственные ноги.

Мы не говорили друг с другом с той ночи, когда он разбудил меня своими криками, по-видимому, из-за кошмара.

С тех пор, как мы здесь оказались, они снятся Грейди каждую ночь.

Я знаю, потому что последние пару дней просыпаюсь посреди ночи от его криков. И каждую ночь я хватаю одеяло и подушку, иду к комнате Рейна, сползаю по стене, сажусь и жду. Прислушиваюсь, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Жду, пока ему удастся ускользнуть от своих демонов и снова погрузиться в мирный сон. Надеюсь, что мирный.

Мой недосып дает о себе знать, но, по крайней мере, я хотя бы уверен, что Рейну ничего не угрожает.

Во всяком случае в физическом плане.

– Нигде, в этом-то и проблема, – раздраженно ворчит Киран, направляясь к камину и начиная разводить огонь.

Меня завораживают движения мышц его спины и рук под облегающей футболкой с длинными рукавами.

Почему этот ублюдок не может быть менее привлекательным?

Говорят, что все хорошие парни либо геи, либо женаты, но люди забывают упомянуть, что самые привлекательные из них всегда гомофобные засранцы.

А в нашем случае это Киран мать его Грейди.

– Нужна помощь? – киваю я на потрепанный экземпляр «1984» Оруэлла, что держу в своей руке.

– У меня есть, – ворчит Рейн, зажигая пару спичек и бросая их в кучу поленьев и газет. Вскоре огонь оживает, и по гостиной разливается тепло.

К несчастью, в первую же ночь Грейди обнаружил, что шале хоть и потрясающее, но не имеет центрального отопления, в отличие от других домов в Вейл.

Рейн хватает одеяло из корзины рядом с диваном, на котором лежу я, и кутается в него, прежде чем усесться на пол прямо перед камином.

– Боже, люди, как вы переживаете эти зимы? Я не чувствую рук.

– Не стесняйся, засунь их ко мне в трусы.

Слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать. Со своими друзьями я пошутил бы именно так, и шутка почти всегда была бы встречена смехом.

Вот, только это ведь Рейн.

И судя по тому, как напрягается его спина, я уже готов пожалеть о том, что у меня нет фильтра.

– Что ты сейчас сказал, Леннокс?

Честно говоря, я могу отреагировать по-разному. В первом случае – извиниться и сказать, что я ничего такого не имел в виду.

А в другом…

– А что? Ты согреешь свои руки, а я буду при деле. По-моему, беспроигрышный вариант.

Черт побери, Ривер. Почему ты злишь Грейди при каждом удобном случае?

Но мне известно почему. Как ни странно, перепалки с Рейном – моя любимая прелюдия. Я бы солгал, если бы сказал, что меня они не возбуждают.

Рейн вскакивает с пола и мгновенно надо мной нависает, обеими руками заключая меня в клетку. Лицо Грейди находится так близко, что я ощущаю запах мятной пасты в его дыхании. И у меня тут же возникает желание сократить наше расстояние и прикоснуться к губам парня.

Влечение – странная штука, и то, что я испытываю к нему, опасно.

Безрассудно и глупо.

Разрушительно.

– Зачем, Ривер? Зачем ты меня все время подначиваешь, если знаешь, что всякий раз реакция будет одной и той же?

Я ухмыляюсь:

– Ты легко воспламеняешься. Как, например, сейчас. Твое пламя можно было бы направить в более полезное русло. Но я буду держать эти мысли при себе, если пообещаешь, что наградишь меня за то, что я был хорошим мальчиком.

Ощущая, что Рейн сжимает диванную подушку, я зачарованно наблюдаю, как он слегка морщится, прежде чем на его покрытом щетиной лице дергается мышца. У меня перехватывает дыхание, когда я думаю о том, каково было бы провести по ней языком, спуститься вниз по шее, и прикусить пульсирующую вену, прежде чем оставить влажные поцелуи на его груди…

Черт, теперь у меня… встал.

– Перестань меня доставать. Особенно как сейчас. Иначе пожалеешь.

– Не моя вина, что ты не можешь справиться с тем, что я сделал лучший минет в твоей жизни.

– Да ты и близко не был, – выплевывает Рейн, а его голос пронизан ядом.

Я вскидываю бровь.

– Неужели? То есть ты хочешь сказать, что не хватал меня за волосы, не трахал в мой рот, и не кончил мне в горло так сильно, что на следующий день у меня охрип голос? – Я киваю головой в притворном согласии, прежде чем продолжить. Мои слова истекают сарказмом: – Окей. Как скажешь.

– Этого никогда…

– Не было? Да, да, я помню. – Из меня вырывается ехидный смешок. – Почему ты просто не можешь принять этот факт? Ну отсосал тебе чувак, и что? Тебе же понравилось…

Рейн раздраженно встает с дивана:

– Ты мне не нравишься, не говоря уже о том, что ты сделал со мной в раздевалке.

Ну. Какой. Же. Ты. Лжец.

Закатывая глаза, я встаю и смотрю ему в лицо:

– Уверен, что нравлюсь тебе гораздо больше, чем ты готов признать.

– А я уверен, что у тебя бред сумасшедшего, и ужасаюсь, что тренер оставил меня с кем-то, у кого явно беда с головой.

– Уж лучше быть сумасшедшим, чем чувствовать себя настолько неуютно в своем теле, что приходится постоянно лгать о том, что тебя влечет к кому-то своего же пола. – Я практически вижу, как из ушей Грейди валит пар. Да, похоже, мне удалось его довести. – На самом деле, – продолжаю я, – уверен, что настоящая проблема в том, что ты тоже би. Просто не желаешь это признавать. Как там говорилось: «дама слишком щедра на уверения»²¹.

Черт, я сегодня точно доиграюсь.

Опять.

– Так, все, – бормочет Рейн, протискиваясь мимо меня в коридор. Видимо, опять сбегает в свою комнату.

Отпустить его и радоваться своей победе?

Да ни за что.

Я бросаюсь вслед за этим мудаком, но, когда добираюсь до его двери, она уже захлопывается. Дергая ручку, я обнаруживаю, что та заперта.

– Впусти меня, Рейн, – рычу я, начиная колотить кулаком по дереву.

– Кажется, я просил тебя не называть меня так.

Ага. Точно. Но все, чего добился – выдал мне оружие против самого себя же.

Я игнорирую его вопрос:

– Просто посмотри правде в глаза. Ты не можешь сбегать и прятаться от меня целый месяц. И особенно не от правды о своем гендере.

Рев Кирана приглушает закрытая дверь:

– Ну все, Ленни, теперь ходи и оглядывайся!

Я усмехаюсь, прежде чем крикнуть в ответ:

– Можешь попробовать. В отличие от тебя я никогда не был трусом!

С другой стороны раздается хлопок и удар кулаком по стене.

Похоже, я задел Кирана за живое.

Удовлетворенный его маленьким срывом, я разворачиваюсь и направляюсь в общую ванную. Мне отчаянно нужно подрочить, чтобы освободиться от желания, вызванного нашим маленьким танго. Раздеваясь, я включаю воду в душевой кабине.

Тренер, возможно, упустил некоторые базовые потребности, такие, как центральное отопление, но он определенно компенсировал свой промах с помощью чумового дизайна ванной. В ней установлена душевая кабина со стеклянной перегородкой и дверью, отделяющей остальную часть комнаты, полом, выложенным речным камнем в виде мозаики, как и одна из стен. Она контрастирует с гладкой плиткой соседних стен с прикрепленными к ним душевыми насадками. Их две, и вода льется с обеих сторон.

Достав телефон, я включаю динамик, и ванную заполняют звуки «Hard Feelings» Palisades.

Какая ирония.

Проверив температуру воды, я переступаю через порожек и оказываюсь под струей, закрывая за собой стеклянную дверь.

Затем позволяю воде каскадом стекать по своему телу, обдавая волосы и кожу, прежде чем взять гель для душа из маленькой ниши в стене. Как раз в тот момент, когда я намыливаю руки, до меня доносится звук хлопнувшей стеклянной двери.

Но, прежде чем понимаю, что происходит, Рейн сильно прижимает меня к стене, используя вес своего тела, чтобы удержать меня на месте. Зрение расплывается, и я понимаю, что от его толчка ударился головой о стену. Грубый материал оцарапал мою кожу, и я уже чувствую, как кровь стекает с моего разбитого лба.

Но не успеваю сформулировать даже мысль, не говоря уже о плане, как вырваться, когда Рейн сжимает мои ягодицы и широко их раздвигает, прижимая к стене еще сильнее.

И хотя я понимаю, что происходит, совершенно не готовлюсь к тому, что Грейди возьмет меня жестко и быстро.

Я делаю резкий вдох сквозь стиснутые зубы и выдыхаю с шипением.

Первое, что я чувствую, это дискомфорт, за которым следует тысяча острых ножей. Когда дело доходит до секса, это не те ощущения, к которым я привык. И нормальный человек подготовил бы своего партнера, а не засунул бы свой член ему в задницу на сухую. Это элементарная вежливость.

Вопреки распространенному мнению вода не заменяет смазку.

И интуиция подсказывает мне, что Рейн прекрасно об этом знает.

Он обхватывает меня рукой, прижимая ее к моему горлу – его предплечье находится вплотную к коже, между долиной моих грудных мышц. Хватка Кирана достаточно сильна, чтобы стиснуть мои дыхательные пути, но не до такой степени, чтобы я задыхался.

Не то чтобы это имело значение, потому что я все еще не могу дышать от шока и боли из-за его члена внутри.

Мои легкие отчаянно нуждаются в воздухе, когда Рейн начинает двигаться и скользит до тех пор, пока полностью не оказывается во мне, прижимаясь бедрами к моим ягодицам. От этого трения боль внутри лишь растет. С таким же успехом Киран мог бы разорвать меня пополам.

– Возьми смазку, – задыхаюсь я, мой голос напряжен от его хватки на моем горле и атакующей меня боли.

– Иди на хер, – рычит Рейн мне в ухо, толкаясь ещё раз, а затем и другой.

Если бы не пронзающая меня агония, моей первой репликой стало бы: уже там. Но вместо этого с моих губ срывается болезненный стон, и я выдыхаю мучительное «пожалуйста».

Киран выходит из меня и тянется к гелю для душа, все еще обхватывая пальцами мое горло. В этот момент его рука на моей шее – единственное, что удерживает меня в вертикальном положении. Мои колени дрожат, а мука и ярость с удвоенной силой терзают тело и разум.

Несколько мгновений спустя я ощущаю, как Рейн снова прижимается к моим ягодицам. Он входит в меня, и я вздрагиваю от мучительного вторжения из-за того, что в первый раз Грейди не использовал смазку. От мыла начинает жечь еще больше, и я сильно прикусываю губу. Жжение прекращается только после того, как Рейн полностью в меня входит.

Боже, он просто огромен.

Понятно, что я уже знал об этом, после того как несколько недель назад его член побывал у меня во рту.

Но такого размера у меня еще не было, и кажется, будто меня разрывает пополам.

– Руки на стену. Приготовься. – Слова Рейна звучат как приказ, и я немедленно повинуюсь, благодарный за то, что на этот раз он дает мне время привыкнуть, прежде чем снова начать двигаться.

Мой сфинктер горит, когда от движения мыло попадает в ранки. Даже в первый раз мне не было так больно.

Я стискиваю зубы и меняю позу, раздвигая ноги немного шире в надежде немного облегчить дискомфорт. Рейн пользуется моментом, чтобы обхватить меня рукой за бедро, используя его и хватку на моей шее, как рычаг, чтобы войти в меня еще глубже. Его толчки жесткие и восхитительно медленные.

Я никогда не испытывал такого раньше.

Через минуту или две боль уступает место удовольствию, и я начинаю двигаться вместе с Кираном, прижимаясь к нему с каждым толчком. Вскоре наши тела становятся скользкими от смеси воды и пота. По моим венам течет вожделение, а член невероятно тверд.

Мне настолько хорошо, что я ненавижу это ощущение.

Нужно было вырваться из хватки Рейна, оттолкнуть в попытке получить хоть какой-то контроль над ситуацией. Но подчиняясь ему в эту минуту и позволяя делать со мной всё, что заблагорассудится, я завожусь еще сильнее.

Рейн издает стон и начинает трахать меня быстрее, сжимая мое горло так сильно, что перед глазами появляются черные точки, но затем ослабляет хватку, когда мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание.

Его горячий рот скользит по моей шее и плечам, прежде чем прикусить трапециевидную мышцу. Сильно. Его зубы пронзают кожу, и я задыхаюсь, когда чувствую, как Рейн слизывает смесь воды и крови, скопившуюся на моем плече.

Из меня вырывается еще один стон, вызванным удовольствием и болью.

– Я знал, что тебе понравится грубо, – ворчит Рейн, двигаясь быстрыми, но плавными движениями и врываясь в меня без остатка.

Боже, как же хорошо.

Жгучая боль от его первого толчка давно прошла, сменившись блаженством от каждого трения длины о мою простату.

Мой собственный член такой твердый, что может взорваться. Я всхлипываю, нуждаясь в большем контакте. Мое тело просит внимания.

Зная, что Рейн не поможет мне с моей нуждой, я опускаю одну руку, чтобы погладить себя, но Киран замечает это и начинает толкаться в меня сильнее. Мне приходится опять опереться на стену, чтобы хоть как-то сохранить равновесие. Либо так, либо я снова уткнусь лицом в грубые камни.

Рейн наклоняется вперед, его горячее дыхание обдувает мою шею и ухо, когда он крепче сжимает мое горло:

– Всё так, как ты себе представлял, а, Рив? Что я быстро и жестко трахаю тебя сзади? – Его насмешки заводят меня еще больше.

Черт, мне нужно, чтобы Рейн прикоснулся ко мне, трахнул сильнее, хоть что-нибудь, что поможет мне кончить.

– Да, – выдыхаю я, двигая бедрами назад, встречая толчок за толчком и отчаянно желая освобождения.

– Приятно слышать. Но не ошибись на мой счет. Тот факт, что мне не нужно смотреть в твое лицо, когда я вжимаю тебя в стену – лучшая часть этой твоей маленькой фантазии.

Его слова похожи на ушат ледяной воды, окатывающий меня с головы до ног. Желание и нарастающий оргазм быстро рассеиваются, оставляя лишь тупую боль.

Вот ведь мудак. Использует мои же слова против меня.

Рейн, должно быть, понимает, что я собираюсь резко ему ответить, потому что давит на мою трахею своей ладонью, фактически вынуждая меня замолчать до того, как я успеваю издать хотя бы звук.

Толчки Кирана становятся разрозненными, и могу с уверенностью сказать, что он близок к кульминации. Я готов позволить ему использовать себя как надувную куклу, которую он явно во мне видит, но внезапно Рейн отстраняется, разворачивает меня и, не убирая руку с моей шеи, заставляет опуститься на пол.

Мои колени хрустят, падая на неровный каменный пол, отчего я вздрагиваю. Но, прежде чем успеваю подумать, вздохнуть или возразить, одной рукой Рейн хватает меня за мокрые волосы, а другой открывает мне рот и с силой толкается внутрь. У меня срабатывает рвотный рефлекс, когда головка попадает мне в горло. Я знаю, что Кирану нравится это, но пошел он. Я не собираюсь доставлять ему такое удовольствие.

Грейди обхватывает мою голову руками и начинает трахать меня в рот. Его член входит и выходит из моего горла. Я чувствую, как он пульсирует на моем языке прямо перед тем, как горячие струи спермы начинают стекать вниз по горлу.

Я глотаю каждую каплю, потому что у меня нет иного выбора, и испытываю к себе ненависть за то, что позволил такому случиться. За то, что все зашло так далеко.

Почему наши отношения такие?

Никогда в жизни я бы не подумал, что парень, с которым мы познакомились в первый день тренировки на поле, окажется таким садистом. Я никогда не желал найти врага в его лице, так же как никогда не хотел начинать с ним эту битву характеров.

И все потому, что я би?

Рейн вырывается из моего рта и тут же отворачивается. Не обращая на меня никакого внимания, он начинает споласкивать свой размягчающийся член.

Я отвожу от него взгляд и с отвращением смотрю на пол, замечая розовый оттенок воды на полу.

Черт, я все еще истекаю кровью.

Откуда она – понятия не имею.

Я провожу рукой по лбу и плечу, и мои пальцы окрашиваются в ярко-красный.

Закипая от злости, я перекатываюсь с колен и сажусь, тут же морщась от боли.

Черт. Не думаю, что хоть какая-то частичка меня осталась нетронутой.

Я до сих пор чувствую Рейна повсюду, понимая, что этот натиск и был его целью.

– Ненавижу тебя, – уныло бормочу я, и не зная, то ли это суровая правда, то ли величайшая ложь в моей жизни.

– Возможно. Но это не значит, что ты не позволишь мне трахать тебя каждый день недели и дважды по воскресеньям, если я того захочу. – Он так и не смотрит на меня. Просто ополаскивает свой член и пресс, прежде чем выключить воду.

Черт.

Мне кажется, будто Рейн пробрался в мое сознание в поисках самых плохих мыслей и изо всех сил пытается вытащить их на свет, в надежде, что я буду греться в лучах собственного позора.

Вот только у меня нет причин стыдиться.

Я не лгу себе. Мне нравится спать как с мужчинами, так и с женщинами. И да, иногда я люблю побыть снизу. Простата ведь создана не просто так, и тот, кто не пользуется ей, впустую тратит дар божий.

Но этот опыт?

Он вышел за рамки взаимного удовольствия.

Рейн вел себя подло, жестоко и унизил меня… самым ужасным образом.

Никогда в жизни так со мной не обращались.

До этого дня.

Но, даже зная это, я все равно позволил бы себя трахнуть, если бы он попросил. Какой ужас.

Я ничего не могу поделать с тем, что мое тело жаждет Кирана, даже пусть мои разум и душа разрываются всякий раз, когда он обижает или использует меня.

И все же произошедшее в душе стало лучшим сексуальным опытом в моей жизни. Я никогда в жизни не испытывал такой эйфории.

Рейн открывает дверь кабины, чтобы выйти, и с грохотом закрывает ее за собой. Он всё еще на меня не смотрит, и из всего, что произошло между нами, именно это больше всего меня бесит.

Тот факт, что мне не нужно смотреть в твое лицо, когда я вжимаю тебя в стену – лучшая часть этой маленькой фантазии.

Мое тело дрожит от ярости и негодования. Во мне закипает жажда мести, и у меня нет никакого желания ее останавливать.

Я пристально наблюдаю за Кираном, пока тот оборачивает полотенце вокруг талии с выражением безразличия на лице, прежде чем открыть дверь ванной, и позволяю словам угрозы сорваться с моих губ – каждое из них звучит достаточно громко, чтобы Грейди не пропустил ни единого:

– Не заблуждайся на мой счет, Рейн. Я заставлю тебя сожалеть об этом до самой смерти. Не знаю, когда и как, но это обязательно произойдет. Просто запомни мои слова. Эта боль стоит того, чтобы рано или поздно ты встал передо мной на свои блядские колени.

Киран не оборачивается. Не отвечает.

Я знаю, что он никак не отреагирует. Не тогда, когда выиграл эту битву.

Но я его предупредил.

Наша война только началась.

Я жду щелчка двери, прежде чем прислониться к стене и разреветься.

Глава семнадцатая

Киран

День четвертый

Прижимаясь спиной к двери своей спальни, я опускаюсь на пол и обхватываю голову руками.

Что я натворил?

Глава восемнадцатая

Ривер

День седьмой

Три дня.

Прошло три дня, а я все еще чувствую последствия натиска Рейна на мои тело и душу.

Не знаю, какая боль мучает меня сильнее: физическая или эмоциональная.

Но, что самое худшее?

Я не могу перестать о нем думать.

Даже лежа на диване в гостиной и читая «451 градус по Фаренгейту», я обнаруживаю, что мой разум дрейфует к мыслям о Рейне.

О чем он думает? Сожалеет ли о том, что сделал?

Оставив меня в душе, Киран ушел в свою спальню и не выходил оттуда больше суток. По крайней мере, в этом я был уверен. Как будто Рейн ждал, когда я уйду гулять, спать, или еще куда-то, прежде чем поесть или сходить в туалет.

За все эти три дня я видел его лишь мельком – темную фигуру, исчезающую в коридоре.

Но, в данный момент, я даже испытываю благодарность. Игнорировать друг друга, хоть это и не продлится долго, предпочтительнее, чем постоянно находиться лицом к лицу, готовые сорваться в любую секунду.

Меня уже тошнит от постоянной настороженности всякий раз, когда мы оказываемся в одной комнате. Такое чувство, что после всего, что случилось в душе, станет только хуже.

Чертов. Душ.

Жестокость Кирана не знала границ с тех пор, как он узнал о моих предпочтениях. Я уже привык к этому, почти онемел. Он был не первым человеком, который ненавидел или избегал меня из-за того, что я би. В какой-то момент пришлось стать толстокожим, так что все грубые высказывания просто соскальзывали с меня, лишь придавая сил.

Именно так и было с Рейном. С его стороны сыпались оскорбления и тычки в попытке причинить мне боль. Однако, за все это время парень так и не добился успеха.

Но, после того, что случилось в душе? Рейн вышел за рамки.

В моей голове крутится слово «изнасилование», но в глубине души я знаю, что мог бы остановить его, если бы желал.

Но я не желал. Я этого хотел. Его.

Киран Грейди совсем не прост. Я осознал это за месяцы нашего знакомства.

Жестокий. Конфликтный. Отравляющий. Да, безусловно.

Но насильник? Нет, в это я отказываюсь верить.

Но, тем не менее, продолжаю ненавидеть себя за противоречивые эмоции, переполняющие меня всякий раз, когда я вижу, слышу, думаю, прикасаюсь или ощущаю его запах.

Потому что для Кирана Грейди есть только одно определение.

Мой враг.

***

Рейн – первый, кто решает пойти на контакт. Когда речь заходит о Грейди, если мне и есть чем гордиться, так это тем, что даже из-за его злобы я не поддаюсь окружающему нас молчанию.

Мне осталось страниц тридцать до конца книги, когда он спускается в холл и выглядит, осмелюсь сказать…бодрым?

Ладно, это неправда. Просто менее задумчивый, чем обычно.

Его волосы слегка влажные после душа. Киран одет в черную толстовку и джинсы, а в руках держит рюкзак. Я смотрю, как он надевает ботинки и куртку, избегая смотреть мне в глаза.

Вернувшись к книге, я слышу знакомый звук открывающейся дверцы холодильника и воды, наливаемой в стакан.

Еще пара минут, и Киран решает нарушить молчание:

– Я собираюсь поехать в город и купить кое-что в магазине. Тебе что-нибудь нужно?

Взглянув на него через спинку дивана, я впервые за три дня встречаюсь с ним глазами. Золотистый взгляд ничего не выдает, как и обычно, когда Киран носит маску, но сегодня кажется, что он немного мягче.

Могу только надеяться, что это признак ощущения вины.

– Не думаю, но спасибо, – отвечаю я.

По крайней мере, Грейди вежлив…

Но тут вспоминаю кое о чем.

Я слышу скрип открываемой двери, поэтому опираюсь на спинку дивана и кричу, прежде чем Рейн успевает выйти наружу:

– Слушай, а можно мне поехать с тобой?

Он останавливается на пороге и смотрит на меня:

– Наверное, но сидеть будешь сзади.

Закатив глаза, я хватаю свои ботинки, надеваю их и набрасываю куртку, прежде чем последовать за Кираном в сарай, где находится наше единственное средство передвижения.

Он легко заводит мотор, выезжая из сарая, который я следом закрываю. Перевожу взгляд на маленькое сиденье позади Рейна – туда, куда я должен сесть.

– Ну, ты идешь или нет? – огрызается Киран.

Закусив губу, я ступаю на подножку и перекидываю ногу через сиденье. Изо всех сил стараясь держать дистанцию, я вцепляюсь в опору сзади, но, когда мы начинаем съезжать с горы, всё время соскальзываю вперёд. И, тем не менее, всё равно пытаюсь сидеть от Грейди подальше, изо всех сил стараясь держаться за решетку. От усилий мышцы рук начинают ныть.

После того, как я соскальзываю и подтягиваюсь назад еще примерно пятьдесят раз, Рейн тянется и сжимает рукой мое колено, оглядываясь на меня через плечо.

– Ради бога! Просто схватись уже за меня! Я устал от того, что ты постоянно толкаешь меня в зад, – кричит он, перекрывая рев двигателя.

Ой, сколько всего можно на это ответить.

Но я всё же молчу.

Сделав глубокий вдох, я разгибаю пальцы, отстраняясь от решетки, и обнимаю Рейна за талию. Я отчаянно пытаюсь не думать о том, как приятно ощущать его спину, даже с пустым рюкзаком между нами, или, как мои пальцы зудят, чтобы скользнуть под куртку и толстовку Рейна в поисках гладкой и теплой кожи.

Клянусь, что сдерживаю себя изо всех сил.

Последнее, что мне нужно – чтобы мы попали в аварию.

После получасовой поездки из-за ветра мое лицо и руки просто онемели, потому что глупый я и не подумал надеть перчатки, прежде чем последовать за Рейном на улицу.

Киран заглушает мотор. Соскальзывая с заднего сиденья, я замечаю, что мы стоим прямо у «Уолгринса».

– Можешь купить всё, что есть в этом списке, пока я схожу в магазин через дорогу?

– Конечно, – говорю я, забирая у него список и просматривая его.

В нем ничего необычного: молоко и другие продукты. Когда я оглядываюсь, то вижу, что Киран направляется через улицу к паре маленьких магазинчиков.

Ну, ладно.

Я поворачиваюсь и вхожу в магазин, направляясь мимо кассы к продуктовому отделу и быстро собирая продукты по списку. Как только выполняю задание, то беру предмет, который хотел купить для себя, прежде чем направиться к кассе.

Расплатившись, я выхожу с пакетом и галлоном молока, наблюдая, как Рейн с пустыми руками идет ко мне на встречу.

Странно.

Он протягивает руку, хватает молоко и засовывает его в рюкзак, который ставит на сиденье квадроцикла.

– Тебе придется надеть его на обратном пути, если только не хочешь всю дорогу прижиматься к бутылке молока и остальному, что ты там купил, – говорит Рейн, забирая у меня из рук пластиковый пакет и быстро заглядывая внутрь.

Внезапно он замирает, а его плечи напрягаются.

Черт.

Когда его глаза встречаются с моими, они полны ярости, и я замечаю, что Киран покраснел. У него практически идет пена изо рта, настолько он зол.

Ой-ой.

– Презервативы и смазка? Ты издеваешься надо мной, что ли? – Его голос наполнен презрением и ядом, когда Грейди делает хищный шаг в мою сторону. – Что за херня, Ривер?

– Мы оба взрослые люди, – говорю я сквозь зубы, гнев начинает брать надо мной верх, но я отступаю назад, прислоняясь спиной к стене. – В следующий раз, когда захочешь перепихнуться, я предпочел бы иметь под рукой чертову смазку и презервативы, а не ходить с ссадинами, вот почему принял некоторые меры предосторожности.

Киран врезается в меня всем телом, прижимая к стене:

– И во что же, по-твоему, все это выльется? В какую-нибудь хрень типа Горбатой Горы? У меня для тебя новость, Ленни. Мне не нравятся члены. Так что сделай нам обоим одолжение и выкинь эти мысли из своей башки, пока я не ударил по ней кочергой.

Его слова вырываются рычанием, но я не отступаю. Ни в коем случае. Не в этот раз.

Рейн – лжец. И мы оба об этом знаем.

Честно говоря, я понятия не имею, в чем его проблема, но такое чувство, что на самом деле это не из-за меня. Я просто принимаю на себя весь удар.

Тем не менее, на данный момент, Киран заходит слишком далеко. Быть бисексуалом – еще не конец света. Не в наше время.

Но по какой-то причине этот факт пугает его до чертиков.

– Давай называть вещи своими именами, Грейди. Я бисексуал, и ты тоже. Может, наконец, возьмёшь себя в руки и просто признаешь это? Потому что гетеросексуал не сует свой член в задницу другого мужчины и не трахает его рот так, словно завтра наступит конец света. – Мой взгляд пробегает по лицу Кирана, впитывая его ярость. – И вдобавок ко всему, открою тебе один маленький секрет. Хотя сейчас я, возможно, и приперт к чертовой стене, но вся власть в моих руках.

Из-за нашего противостояния я снова тверд как камень, а по жару и шоку, вспыхивающих в глазах Рейна, становится ясно, что он тоже это чувствует. Воспользовавшись его мгновенным ошеломлением, я хватаю парня за куртку, разворачиваю его и прижимаю к стене.

Киран прерывисто дышит, когда я встречаюсь с ним взглядом. В его глазах бушует битва эмоций. Я вжимаюсь пахом о бедро Рейна и испытываю восторг, когда чувствую, что он отвечает мне тем же.

– На самом деле все очень просто. Я привлекаю тебя, и неважно, что ты этого не желаешь. Можешь ненавидеть себя, быть не в состоянии справиться с этим знанием, но не заблуждайся на наш счет, детка. Ты не сможешь долго бороться со своим желанием, потому что я не позволю.

Рейн извивается под моим пристальным взглядом, и я ухмыляюсь, полностью осознавая, что на моих щеках красуются ямочки. Когда Киран смотрит на них, а затем переводит взгляд на мои губы, я знаю, что теперь будет по-моему. Положив одну руку на стену рядом с его головой, я просовываю другую между нами и обхватываю его эрекцию, скрытую под джинсами.

Она большая, длинная, идеальная.

Словно была создана только для меня.

Я глажу Кирана сквозь грубый материал, наслаждаясь формой даже под слоями одежды. Я бы солгал, если бы сказал, что не умираю от желания расстегнуть молнию и взять его в рот. Если бы сейчас был вечер, я бы поступил именно так.

Похоже, эксгибиционизм это моё.

Я так возбужден, что мне больно, поэтому потираюсь пахом о бедро Рейна, чтобы облегчить нарастающее желание. Мой рот встречается с его подбородком, и я начинаю прокладывать дорожку из поцелуев к уху, а затем вниз по горлу.

А затем кое-что происходит.

Меня изумляет не шипение, которое доносится сквозь стиснутые зубы Кирана, и не стон, вырывающийся у него из груди. Он двигает бедрами в такт скольжению моей ладони, а значит, моя теория была верна с самого начала.

Рейн нуждается во мне так же отчаянно, как и я в нем.

Усмехаясь Кирану в шею, я издаю тихий смешок, прежде чем приблизить свой рот к его уху, продолжая поглаживания рукой.

– Я полон решимости снова прикоснуться к тебе губами. К твоей груди. Твоим бедрам. Твоему члену. Я так сильно тебя хочу, что схожу с ума, – заявляю я, покусывая мочку Рейна. – Не могу дождаться, когда ты окажешься в моей власти. – Мой язык скользит по раковине его уха. – Я не шутил, когда сказал, что поставлю тебя на колени. И когда это случится, мой член будет у тебя в горле. А ты знаешь, что так и будет. Рано или поздно.

Киран издает стон, когда мои пальцы впиваются в ткань – настолько сильно я сжимаю его длину.

Черт.

Этот звук забирается мне под кожу, направляясь прямо на юг. Я ужасно близок к тому, чтобы кончить штаны, как подросток.

– А когда трахну и прольюсь в тебя, наступит твой конец. Ты никогда не захочешь никого другого. Клянусь…

Отстраняясь, я обнаруживаю, что Рейн стоит с закрытыми глазами, прислонив голову к стене. Выражение на его лице – чистое блаженство, которое говорит о том, что парень близок к оргазму.

Как я и хотел.

– Просто знай, что я не стану ничего делать, пока ты не будешь меня умолять. – Наклоняясь, я убираю руки с его паха и обхватываю его лицо своими ладонями. Киран протестующе стонет, его глаза распахиваются, чтобы встретиться со мной взглядом. Я прижимаюсь к нему еще сильнее – наши члены скользят друг о друга, вызывая восхитительное трение. – Потому что, детка, в отличие от тебя, я не беру людей силой.

Наши губы так близко, что я испытываю искушение поцеловать Кирана. Но знаю, что, если поцелую его, есть огромный шанс, что мудак уедет без меня. А это совсем не тот риск, на который я готов пойти.

Отстраняться от Рейна, всё равно что оторвать себе руку, но это всё, что ему достанется.

Пока он не поймет, что наше поле для битвы не такое ровное, как ему бы хотелось. Рейн не превосходит меня силой и не может унизить, а потом сбежать.