Текст книги "Следуй за рекой (ЛП)"
Автор книги: Ч. Риччи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Черт бы его побрал за такую восприимчивость.
– Это совсем не то, о чем я говорю, – отрицаю я. Но мы оба знаем, что мои доводы слабы и совершенно далеки от истины. Потому что происходит немыслимое. Мой проклятый член твердеет еще сильнее. Поэтому, естественно, я продолжаю копать яму глубже, зная, что у Ривера имеется остроумный ответ на любое мое высказывание. – Ничего не изменится. Ты мне не нравишься. И никогда не будешь. И трахать тебя мне тоже не нравится. Это просто средство для достижения цели, вот и все. И если мы решимся на это, то когда маленький эксперимент нашего тренера подойдет к концу, договоренность… между нами тоже закончится.
– Этот вариант меня устраивает.
Я изгибаю бровь. Мне казалось, что Ривер будет сопротивляться.
– И никто не должен узнать о нас, когда мы вернемся обратно.
– На это я не согласен.
И, вот оно.
– Но…
– Заткнись и дай мне закончить. Я не соглашусь на это… – Ривер делает паузу, проверяя, буду ли я держать свой рот на замке. – Потому что отказываюсь снова возвращаться в шкаф. Но, как уже говорил ранее, тебе не стоит беспокоиться о том, узнают ли о нас в университете. – Он выгибает бровь. – Конечно, если только ты не планируешь нарушить это правило и найти меня, когда решишь, что тебе нужен хороший трах сзади.
– Ты и близко не подойдешь к моей заднице, – огрызаюсь я. – И, прежде чем успеешь сказать хоть слово, сосать я тебе тоже не собираюсь.
Ривер смеется:
– На что спорим?
– Я серьезно. В этом соглашении сверху только я.
Ривер качает головой:
– Так не пойдет. Я тебе не надувная кукла. И заслуживаю получать равное удовольствие. Каждый чертов раз. Не только, когда ты считаешь, что я этого «заслуживаю»…
Я неохотно скриплю зубами, признавая, что он прав.
– Прекрасно. Я прослежу, чтобы ты его получил. Но никакого анала с моей стороны.
Улыбаясь, Ривер входит в мое личное пространство. Ладонями, которые намного больше, чем любые другие, которые касались меня вот так, он скользит под мою рубашку, дотрагиваясь до живота. Мой член радуется тому, что его руки на мне, и без разницы, где они находятся.
Черт возьми.
Я не гей.
Рив проводит руками по моей талии и движется к нижней части спины, пальцы мягко скользят по моей плоти. Мурашки пробегают по коже, когда он просовывает два пальца под пояс моих джинсов и дразнит ложбинку между ягодицами.
– Когда-нибудь я трахну тебя сзади. Но не волнуйся, детка. Тебе понравится каждая секунда. – Я напрягаюсь. На языке вертится желание расторгнуть наш договор и до конца месяца не обращать внимания на Леннокса, даже если я сойду с ума. Но Ривер прикладывает палец к моему рту, вынуждая меня замолчать. – Этим губам не нужно ничего делать, кроме как скрепить сделку поцелуем. Так что сделай нам обоим одолжение, заткнись на хрен.
Я даже не успеваю возразить, как его рот врезается в мой, а язык мгновенно проникает внутрь, в поисках спарринг-партнера. Требуется всего минута, чтобы наши языки переплелись, прежде чем я полностью забываю обо всех протестах, которые высказывал.
О чем мы говорили?
Черт его знает, потому что от поцелуев с Ленноксом я становлюсь практически безмозглым.
Прижимая Ривера к столешнице всем телом, я удерживаю его на месте. Моя эрекция умоляет освободить ее из оков джинсов.
– Раздевайся, – шепчу я Ленноксу в губы, прежде чем одним махом стянуть через голову футболку. Мои руки взлетают к ремню, и я торопливо его расстегиваю, прежде чем расстегнуть джинсы.
– Кому-то не терпится, – хрипло смеется мне в ухо Ривер, а затем скользит своим ртом ниже, по моим шее и ключице, прокладывая след из неторопливых поцелуев. Он покусывает и посасывает кожу, наверняка оставляя засосы. – Давай не будем торопиться. Сначала я хотел бы пометить каждый дюйм твоего тела.
– Позже, – рычу я, начиная раздевать парня ниже пояса.
Как только я расстегиваю джинсы Ривера, то тут же ныряю в них рукой, чтобы схватить его член.
Боже.
Это первый раз, когда я к нему прикасаюсь.
По моему телу пробегает дрожь удовольствия, когда я освобождаю эрекцию Рива, приближаясь достаточно, чтобы обхватить оба наших члена, как это делал Ривер в сарае. Я наслаждаюсь тем, как его длина прижимается к моей, когда делаю пару неторопливых движений.
Почему что-то настолько неестественное должно быть таким приятным?
– Мне нужно тебя трахнуть, – говорю я Риверу, пока тот сводит меня с ума, продолжая покусывать мою шею.
– Так сделай это, – бормочет Леннокс, прежде чем отодвинуться, чтобы самодовольно ухмыльнуться. – Но на этот раз желательно со смазкой.
Ничего не могу с собой поделать и тоже ухмыляюсь:
– Ну, тогда сходи за ней, раз уж ты был настолько уверен в себе, что купил ее в первую очередь.
Ривер лишь посмеивается, и я не могу оторвать от него глаз. Его точеный подбородок, эти ямочки, которые могли бы выиграть войну, и губы. Боже, я не могу оторвать от них взгляд.
Леннокс быстро хватает свой бумажник со столешницы, выуживает презерватив и пакетик смазки, и бросает оба мне. Будучи ресивером, я с легкостью их ловлю, а затем снова смотрю на Ривера:
– Ты, что, был бойскаутом?
– Нужно быть готовым ко всему, – ухмыляется он, притягивая мой рот к своему и слегка сжимая мое горло.
Леннокс определенно умеет целоваться.
Ривер отстраняется и быстро, сбрасывает с себя одежду, в то время как я выскальзываю из своих джинсов, а затем улучаю минутку, чтобы по-настоящему полюбоваться его телом.
Конечно, я много раз видел Ривера в одном полотенце в раздевалке, и один раз в душе, чуть больше недели назад.
Но на этот раз смотреть разрешается.
Грудные мышцы и руки Ривера выглядят идеально – они твердые и гладкие везде, где нужно. Пара татуировок пересекает левую руку, и, хотя я видел их сотни раз, всё равно не могу оторвать взгляда. На внутренней стороне запястья маленький крестик. Горный хребет и линия деревьев обвивают предплечье чуть ниже локтя. А на ребрах я вижу цитату:
И в лес иду, чтобы потерять разум и обрести душу.
Я перевожу свой взгляд вниз, на торс и пресс, а потом скольжу ниже, к паху. Член Ривера стоит по стойке «смирно» – такой же совершенный, как и в последний раз, когда я его видел. Затем он внезапно дёргается, словно почувствовав мои мысли, и мой взгляд взлетает вверх, чтобы встретиться с глазами Ривера.
Его лицо искажает высокомерная ухмылка.
Я хмурюсь:
– Если ляпнешь какую-нибудь глупость, обещаю, что пожалеешь об этом…
Ривер издает гортанный смешок, прежде чем вырвать презерватив из моих рук, разорвать фольгу и раскатать латекс по моей длине.
– Хотел предложить тебе сделать снимок.
Я закатываю глаза и открываю пакетик смазки, щедро распределяя ее по своей эрекции.
На этот раз, несмотря на мою угрозу, у меня нет никакого желания причинять Риверу боль.
Я хочу быть единственным, кто доставит ему удовольствие.
– Куда мне сесть?
Я прикусываю губу и оглядываю открытую планировку шале, но мое внимание продолжает возвращаться к кухонному островку.
– Сюда, – приказываю я, похлопывая по каменной столешнице.
Ривер не теряет ни секунды, подпрыгивая, только чтобы издать шипение, когда его голая задница касается прохладной поверхности. Но он тут же смеется и притягивает меня к себе. В одно мгновение его рот снова оказывается на мне, прижимаясь к моим губам, а его язык танцует внутри.
Я мог бы утонуть в Ривере – в эйфории от того, что был с ним в сексуальном плане.
Но это не значит, что мои эмоции не сбивают меня с толку.
Запустив пальцы в волосы Рива, я оттягиваю его голову назад и прохожусь по горлу мягкими, влажными поцелуями, а мой язык скользит по Адамову яблоку.
– Откинься назад, – бормочу я, прижимая ладонь к теплой коже его груди, вынуждая Ривера прислониться спиной к столешнице. Мои пальцы ласкают его пресс, наслаждаясь тем, как мышцы Леннокса напрягаются под моими прикосновениями.
С губ Ривера срывается низкий стон, когда я провожу подушечкой пальца вниз по его длине от головки до основания:
– Перестань меня дразнить.
Тихо посмеиваясь, я хватаю Рива за бедра и придвигаю к себе – его ягодицы находятся на краю столешницы, а внутренняя сторона коленей обхватывает мои предплечья.
– Думаешь, я сейчас дразню? Похоже, тебя постигнет глубокое разочарование.
Смазав два пальца, я просовываю руку под Ривера, начиная кружить по сфинктеру, прежде чем скользнуть указательным пальцем внутрь.
Внутри Рив настолько горячий и тугой, что я жажду снова в него войти и на этот раз действительно наслаждаться процессом.
Не то чтобы произошедшее в душе не опьяняло само по себе. Секс с ненавистью доставляет удовольствие. Неоспоримый заряд, который исходит только от чистой, нефильтрованной похоти.
Но неторопливо изучать тела друг друга? Это нечто… большее. Видеть кого-то в его самом уязвимом состоянии и знать, что именно ты обладаешь силой заставить человека трепетать в экстазе. Именно тогда между двумя людьми образуется реальная химия. Вот где настоящее удовольствие.
Ривер извивается, когда я начинаю медленно двигать пальцем туда-сюда, слегка сгибая, чтобы провести по простате.
Я опускаюсь перед Ривером на колени, позволяя его ногам свисать с моих плеч, и провожу губами по внутренней стороне бедра. Добавляя второй палец, я слегка покусываю его кожу в том месте, где встречаются бедро и торс, отчего Ривер дёргается:
– Боже, у меня пальцы ног покалывает, – выдыхает он, пока я продолжаю потирать пальцами его скрытый источник удовольствия, покусывая кожу и облизывая каждый маленький след укуса, который оставляю после себя.
Внезапно Ривер садится. Его руки вцепляются мне в волосы, и он использует свою хватку, чтобы удержать мою голову на месте.
– Ты убиваешь меня…
Ухмыляясь, я провожу языком по его бедру:
– Не умирай пока. Я еще даже не добрался до главного блюда. – Мое дыхание ласкает чувствительную кожу паха.
Ривер дрожит, его затуманенный взгляд встречается с моим. Пройдясь языком по косым мышцам, а затем по бедрам парня, я все быстрее работаю пальцами. Не сводя взгляда с Рива, наблюдая за каждым его вдохом и выдохом, я снова прижимаю парня к столешнице, вынуждая отпустить мои волосы.
– Еще, – выдыхает Ривер, насаживаясь на мою руку и трахая себя все сильнее с каждым толчком бедер. – Мне нужно еще.
Я кусаю его кожу, на этот раз сильнее, пытаясь сдержать улыбку.
Терпение, Рив. Не зря же его называют добродетелью.
Поднимаясь, я снова просовываю руку ему под колено, раздвигая ноги еще шире. Какое-то мгновение я смотрю, как Ривер лежит с закрытыми глазами. Его тело двигается в ритме с моей рукой, как и обычно, словно мы настроены друг на друга.
Я никогда в жизни не был так возбужден.
Тело Ривера – шедевр, вылепленный и отлитый в честь самого Адониса. Что-то, чего я отчаянно не замечал до этого момента, но все равно знал.
Хотя дело не только в его теле. Ривер возбуждает сам по себе.
Его ум и сообразительность. Сарказм, который тот использует, позволяя мне попробовать на вкус свою собственную желчь. То, как Ривер улыбается и как уверен и открыт в своей идентичности. И хотя я безумно завидую этой его свободе, она же является самым большим притяжением из всех.
Я начинаю понимать, что сопротивляться было бесполезно с самого начала, и благодарю свою счастливую звезду, что мне это больше не нужно. Потому что прямо сейчас…
Ривер весь мой.
Со стоном удовлетворения от осознания того, что скоро окажусь внутри него, я убираю свои пальцы. Дрожь сотрясает тело Рива, и он вскидывает голову. Его грудь вздымается, а глаза сужаются в щелочки, прежде чем парень выкрикивает:
– Это абсолютно не то, о чем я просил!
Я ничего не могу с собой поделать и смеюсь над его маленьким срывом, отчего Ривер еще больше хмурится. Но его взгляд смягчается, так что, по крайней мере, Рив не злится на меня за то, что я остановился, хотя парень, должно быть, был близок к оргазму.
Вместо этого на губах Ривера играет легкая улыбка:
– Тебе следует делать это почаще.
Я изгибаю бровь, хватаясь за свой член и насмешливо проводя им вверх и вниз по его входу.
– Тормозить процесс, когда ты просишь о большем?
– Очень смешно, – хрипит Рив, извиваясь всем телом и прижимаясь ко мне изо всех сил.
Я сдерживаюсь, чтобы не скользнуть в его тугой канал, несмотря на переполняющее меня желание. Оно меня просто убивает.
– Может, тогда заставишь меня?
Я продолжаю дразнить своей длиной его сфинктер, прежде чем выровнять ее, готовый окунуться в чистое блаженство.
– Единственное, чего я хочу, чтобы ты наконец меня трахнул. – с этими словами Ривер обхватывает ногами мои бедра и насаживается на мой член.
Мы стонем в унисон, от того, насколько нам хорошо. Я мог бы провести остаток своей жизни внутри Ривера, и этого все равно было бы недостаточно.
– Двигайся, – приказывает Рив, пытаясь принять сидячее положение, но я поднимаю руку и прижимаю к его груди, удерживая парня на спине.
– Ты здесь не главный, – говорю я ему, скользя предплечьями назад под каждое колено.
Мои ладони находят опору на его бедрах, когда я делаю мощный толчок. Ривер поднимает руки и цепляется ими за край столешницы над головой, и держится изо всех сил, когда я начинаю в него толкаться.
Мои яйца на мгновение сжимаются, и я мысленно ругаюсь. Мне приходится сосредоточиться на том, чтобы не кончить, как чертов подросток, от того, насколько сильно мышцы Рива сжимают мой член.
Голова Ривера бьется о столешницу, а спина выгибается с каждым ударом, которым я поражаю его простату. С губ парня срываются страстные стоны, и они лишь подстегивают меня двигаться быстрее, трахая его частыми, уверенными движениями. Моя хватка на бедрах Рива наверняка оставит следы, учитывая, что мы оба близки к экстазу.
– Черт, как же в тебе хорошо, – тяжело вздыхая, я вытираю плечом пот со лба, продолжая врываться в тугой канал.
Глаза Ривера закатываются, и он отрывает одну руку от столешницы, чтобы схватиться за свою эрекцию. Мой взгляд прикован к его руке. Рив трахает себя кулаком, пока я толкаюсь в его задницу. Через минуту на его головке собирается маленькая бусинка предсемени. Переливаясь на свету, она дразнит меня до чертиков.
Во рту выделяется влага, и впервые… эта мысль не приводит меня в ярость.
Не знаю, то ли это кайф от того, что я в Ривере по самые яйца, то ли от того, что окончательно сошел с ума, но, прежде чем успеваю подумать дважды, я наклоняюсь вперед и обхватываю губами кончик его члена. Соленый привкус мгновенно взрывается на моих рецепторах, посылая импульс желания вниз по спине.
Первая мысль, которая проходит через мой мозг, это то… что я хочу большего.
И мне все равно, насколько это неправильно.
Я поднимаю глаза к лицу Ривера, замечая, что тот наблюдает за мной. Его горячий взгляд обжигает меня. Туман, застилающий голубые глаза, наполняет меня неимоверным чувством собственной силы. Удерживая взгляд Рива, я продолжаю толкаться в него, все также склонившись над его длиной. Каждый мой вздох ласкает нежную кожу, отчего Рив вздрагивает.
При этом легком движении меня охватывает вожделение, и я снова провожу языком по его головке. Не сводя с него глаз, я наблюдаю, как он, наконец, подчиняется моему контролю.
Я никогда еще не чувствовал такого доминирования.
– Пососи его, детка, – стонет Ривер, в его хриплом голосе сквозит похоть.
Мой язык кружит вокруг головки, прежде чем взять ее глубже. Не достаточно, ведь я не настолько гибкий, но, похоже, Риверу нравится, судя по рыку, который исходит из его груди, когда он снова бьется головой о столешницу.
С губ Леннокса срывается хриплое бляяяядь, и я улыбаюсь, продолжая обхватывать его член своим ртом.
Без шуток.
Я двигаю бедрами, теперь уже более хаотично, в то время как мои губы и язык работают над первой парой дюймов длины Рива. Я сильно посасываю головку, позволяя языку играть с ее ободком. Мои манипуляции, должно быть, сводят Ривера с ума, судя по тому, как он царапает столешницу. Его реакция подстегивает меня к большему, так что я закрываю глаза и отдаюсь решению отправить Ривера на небеса, используя член и рот, в тот момент, пока он продолжает себе мастурбировать.
И, чтоб меня. То, как Рив берет под контроль свое собственное удовольствие, владея собой с уверенностью и легкостью… приводит меня в дикий восторг.
Ощущая, как кончик его эрекции дергается у меня во рту, я понимаю, что Ривер близок к финишу. Свободной рукой он хватает меня за шею и сжимает мне горло.
Понимая, о чем Рив пытается мне сказать, я последний раз касаюсь его головки, прежде чем отстраниться и позволить парню гладить себя, как заблагорассудится.
– Трахни меня, – требует он, его глаза становятся дикими от страсти.
Ривер начинает дрочить себе быстрее, и мышцы его пресса напрягаются от усилий. Рука, которая была на моей шее, находит путь к моей талии, и он притягивает меня к себе, подчеркивая свою просьбу.
Прижимаясь бедрами, я продолжаю безжалостно его трахать, пока сам мучительно возношусь на вершину, преследуя кульминационный момент, когда тугой канал Рива начинает спазмировать. Я теряю всякое чувство времени, окружения, и своего-блядь-я, когда Ривер кончает, усевая каплями свои живот и грудь.
– Черт, – стонет он, облизывая губы.
Взгляд Ривера вспыхивает, удерживая мой, пока он продолжает над собой работать. Это зрелище вызывает у меня экстаз, и я проливаюсь в презерватив, все еще находясь внутри Рива.
– Черт, – выдыхаю я, резко замедляясь. С каждым толчком из моего тела вырывается унция спермы.
Задыхаясь, я убираю руки с бедер Ривера, хватаясь ими за край столешницы. Затем медленно выхожу из его тела, склонив голову и пытаясь успокоить сердцебиение.
Что, черт возьми, только что произошло?
Ривер обхватывает ладонями мое лицо, вынуждая меня вздрогнуть. Затем садится, и мне приходится поднять голову. Мое сердце сжимается при виде самой глупой и пресыщенной улыбки на его лице, прежде чем он наклоняется и оставляет на моих губах целомудренный поцелуй.
Ни языка, ни зубов.
Только его губы на моих, и по какой-то причине… этот поцелуй кажется более интимным, чем секс, который случился всего несколько минут назад.
Ривер прижимается своим лбом к моему. Наши дыхание и пот смешиваются вместе, пока мы продолжаем спускаться с вершины наших оргазмов. Наклонившись, он снимает презерватив с моего размягчающегося члена, завязывает его и кладет на столешницу рядом.
– Я не шучу, ты же знаешь, – произносит Рив через пару минут и отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. Выражение его лица… невозможно понять. Но я уверен – оно связано с тем, что мост между врагами и любовниками только что окончательно был разрушен.
Я чувствую, как морщусь:
– Насчёт чего?
Ривер прикусывает нижнюю губу, прежде чем ухмыльнуться:
– Твоего смеха. Он так заводит. И я эгоист, раз хочу слышать его постоянно.
Я закатываю глаза, и мое лицо искажается в гримасе:
– Как скажешь, Ривер.
Его улыбка заразительна, когда он толкает меня в плечо:
– Я серьезно. Так что моя новая миссия будет заключаться в том, чтобы заставлять тебя смеяться каждый божий день, пока мы здесь. – Он делает паузу, постукивая себя по подбородку. – И дважды по воскресеньям, потому что это святой день, а ты любишь бывать в моих святынях. – Я моргаю, на моих губах появляется легкая ухмылка, и Ривер пожимает плечами, прежде чем продолжить: – Что? Я ведь тоже должен извлечь какую-то пользу.
Я смотрю на него еще некоторое время, пытаясь переварить его самоуверенное отношение и неуместные фразы… только для того, чтобы осознать, что мы ведем этот разговор голыми на кухне, в шале нашего тренера… покрытые спермой и потом после самого потрясающего секса за всю мою чертову жизнь.
И во второй раз за сегодня ничего не могу с собой поделать.
Я просто смеюсь.
Глава двадцать первая
Ривер
День шестнадцатый
Канун Рождества
– Ну, что, ты готов? – спрашиваю я Рейна через плечо.
Продолжая рыться в коробке с рождественскими украшениями, которую нашел в шкафу в прихожей, я улыбаюсь, как идиот. Внутри нет ничего необычного, лишь белые гирлянды и какие-то привычные украшения с орнаментом в красную клетку. Я нашел коробку на днях, когда искал вторую пару снегоступов, прежде чем вспомнил, что они висят в сарае вместе с остальным снаряжением.
И как только нашел новогодние игрушки вместе с подставкой для дерева, я отправил тренеру сообщение, спросив, а можно ли нам поставить елку. Он согласился, при условии, что мы уберем ее до его приезда.
Но вернемся в настоящее, где твердолобый я прошу Рейна помочь мне украсить дом к празднику.
– А это обязательно? – бормочет тот, перегнувшись через спинку дивана и уставившись на меня.
Я недоверчиво выгибаю бровь:
– Шутишь? – усмехаюсь я. – Сегодня сочельник. Мы срубили чертову елку и притащили сюда. Естественно, мы ее украсим, балда.
Да, да, вы правильно расслышали.
Два дня назад я потащил Рейна в лес в поисках идеальной елки. Потребовался всего час, чтобы найти ту, которая, по моему мнению, была походящего размера, чтобы срубить ее и притащить обратно в шале, но Рейн скулил и стонал почти всю дорогу.
Прямо как настоящий Гринч.
И это после нашего пламенного свидания, которое, клянусь, могло бы растопить весь снег в лесу.
– Хочу добавить, что все это часть твоего плана, Ривер.
– Мне не нравится твой тон, – огрызаюсь я, подтаскивая коробку к дереву, стоящему на подставке рядом с камином. Вытащив гирлянду, я жестом приглашаю Кирана присоединиться: – Вставай, Скрудж.
Рейн возмущенно фыркает, прежде чем подняться на ноги и пересечь комнату, направляясь ко мне:
– Ты – боль в моей заднице, – ворчит он, обнимая меня за талию и сжимая мои ягодицы.
Я просто ухмыляюсь, не говоря ни слова, пока он не осознает, что оставил мне лазейку. Потому что у меня всегда есть ответ на его высказывания. Ну, серьезно. Я би, а Рейн говорит о боли в заднице. Не нужно быть инженером ракетостроения, чтобы расшифровать мои мысли на этот счет.
Через мгновение до Кирана доходит, и он хмурится:
– Ты как дите малое.
– Да неужели? – смеюсь я, хватая Рейна за шею свободной рукой и прижимаясь губами к его рту.
Планировался легкий чмок, но он быстро превращается в полноценный сеанс поцелуев.
Честно говоря, даже не верится, что Киран может быть таким. Открытым. Свободным. Любящим.
И все же между нами не всегда ощущается идиллия. Бывают моменты, когда Рейн начинает чувствовать себя неловко от того, что мы прикасаемся друг к другу. Моменты его неуверенности. Будь то наши губы, когда они впервые соприкасаются, или же первые секунды, когда мои руки или рот оказываются на его члене.
Киран все еще сражается с притяжением между нами, что, в свою очередь, приводит к так называемым мини-срывам. Я каждый раз вижу, как крутятся колесики в его голове, и как дергается мышца на лице, словно Киран готовится дать отпор.
За последние четыре дня он пару раз на меня огрызался, но, честно говоря, я этого ожидал. У меня нет планов менять его как личность. Киран не был бы самим собой, если бы иногда не вел себя как мудак, а мне он нравится именно таким, какой есть.
Особенно когда находится внутри меня, что само по себе ошеломляет.
Когда мы трахаемся: без лишних слов и дико, то словно направляем всю нашу ярость и презрение на то, чтобы другому стало хорошо. Теперь мы еще больше настроены друг на друга, если такое вообще возможно. И я клянусь, Рейн практически читает мои мысли.
В общем, это полная противоположность той энергетике, что была между нами раньше – до момента, пока несколько дней назад Киран не сорвался, думая, что я бросил его в шале.
Потому что, по-видимому, я из тех людей, которые постоянно так поступают.
Никогда не признаюсь в этом Рейну, но мне было очень неприятно это услышать. Я не утверждал, что совершенен или всегда честен, но есть определенные поступки, которых я никогда бы не совершил. И бросить кого-то стоит первым в списке.
Особенно когда знаю на собственном примере, каково это – быть брошенным.
Рейн прикусывает мою нижнюю губу, вырывая меня из размышлений. Я отстраняюсь, но на моем лице сияет широкая улыбка. Когда Киран замечает ее, уголки его рта приподнимаются.
Ох уж эта его улыбка.
Возможно, она является лучшей частью нашего соглашения. На днях я чуть снова не заставил его смеяться. Рейн отмахнулся, пытаясь скрыть смех кашлем, но я услышал. Декадентский звук навсегда укоренится в моем сознании, и мне хочется слышать его как можно чаще.
Как и говорил: ради того, чтобы услышать смех Рейна, я пойду на все.
– Эй, мы ведь только недавно вылезли из постели, – упрекаю я, высвобождаясь из его соблазнительных объятий.
Последние несколько дней мы почти не сдерживались, даже учитывая то, что Рейн с трудом признавал наш новый статус-кво. Но, Боже, нам стоит научиться справляться с пребыванием в одной комнате, не раздеваясь и не трахаясь на любой поверхности, прежде чем нас настигнет зависимость.
– Нужно успеть нарядить елку, пока еще светло.
Начиная с самого низа, я оборачиваю гирлянду вокруг дерева – только для того, чтобы обнаружить, что Рейн на меня смотрит…
Боже, он серьезно стоит и дуется. Ну, почти. Его стиль более мужской. Что-то вроде, я-мог-бы-разорвать-тебя-на-части.
– Кто ты, мужская версия Синди Лу22?
Я ухмыляюсь его отсылке к фильму, зная, что у Кирана полно таких. На днях он даже процитировал «Дрянных девчонок». От его фразы «ну ты и шлюха», произнесенной с калифорнийским акцентом, я чуть не упал на гребаные колени – настолько сильно смеялся. Рейн говорит, что научился им в средней школе, используя бесчисленное количество гифок в чатах со своими друзьями, но я не верю ему ни на йоту.
Кроме того, когда речь заходит об отсылках к «Дрянным девчонкам», ограничений не существует.
– Думаю, Крошка Тим23 подойдет больше, – смеюсь я, когда Киран наконец присоединяется ко мне, помогая вешать гирлянду на елку. Мы работаем в тандеме – я протягиваю ему длинный отрезок, а он продевает его сквозь ветви дерева.
– В тебе нет ничего крошечного, детка.
Мое сердце замирает от нежности, и я застываю на месте. Рейн не сразу это замечает – просто протягивает руку, чтобы взять у меня еще, в то время как другой поправляет отрезок гирлянды, которую несколько мгновений назад продевал сквозь ветви ели.
Затем Киран переводит на меня взгляд, вероятно, желая узнать, в чем дело. Ошеломленное выражение на моем лице вынуждает его остановиться:
– Что такое? Почему ты так на меня смотришь?
Я не отвечаю, просто продолжаю пялиться. И замечаю момент, когда он осознает свои слова, потому что щеки и кончики его ушей краснеют.
– Извини, само как-то вырвалось.
Я прикусываю губу, пытаясь сдержать улыбку, но это бесполезно. И вскоре ухмыляюсь, как полный идиот. Я всегда улыбаюсь Кирану. Потому что, как бы странно это ни звучало, особенно учитывая, через что мы прошли… Я счастлив.
По-настоящему счастлив.
Больше, чем следовало бы, зная, что сплю с врагом.
Если Кирана можно так назвать, принимая во внимание последние дни.
Откашлявшись, я протягиваю ему следующий отрезок:
– Не извиняйся, я не против, – говорю я ему, и это чистая правда. Не то чтобы я не называл Рейна деткой, но обычно использую слово как насмешку. – Просто не ожидал.
Киран продолжает развешивать гирлянду, не встречаясь со мной взглядом, однако издает странный звук – нечто среднее между смехом, кашлем и стоном, когда наступает неловкая тишина.
Черт.
После того, как вся гирлянда оказывается на дереве, Рейн, наконец, заговаривает со мной, одновременно вытаскивая из коробки игрушки и развешивая их в случайном порядке:
– Слава Богу, ты хотя бы не заставляешь нас слушать рождественскую музыку.
Я смеюсь, но в душе удивляюсь. Как, черт возьми, я мог об этом забыть?
– Спасибо за напоминание, детка, – ухмыляюсь я, обнимая Рейна за шею и снова целуя. Акцент на слове «детка» вынуждает его покачать головой, но, по крайней мере, лед снова оттаял.
Все еще удерживая Рейна за шею, я открываю на телефоне Google-ассистент и прошу включить Рождественский плейлист. Через несколько секунд раздается старая добрая «Frosty the Snowman».
Прикусив губу, я смотрю на Рейна, который бросает на меня свирепые взгляды.
Да уж, дух Рождества определенно ему чужд.
Киран берет в ладони мое лицо, и я слегка побаиваюсь, что он решит сыграть в «Игру престолов» и превратить мой мозг в кашу, выжав его через глазные яблоки.
– В такие моменты я скучаю по своей ненависти к тебе.
А затем он прижимается своим ртом к моим губам. От его властного поцелуя у меня подворачиваются пальцы ног, но я не позволяю своему разуму задерживаться на непреднамеренном признании, что Рейн больше не испытывает ко мне ненависти.
Его поцелуй яростный, полный желания и невысказанных обещаний. Наши языки соприкасаются, и из меня вырывается стон. Мы отчаянно трахаем друг друга ртами в попытке нырнуть еще глубже.
Не думаю, что когда-нибудь привыкну к поцелуям Кирана – к тому, какой он на вкус. Именно он.
Но, черт возьми, мне так этого хочется. Отчасти, я надеюсь, что происходящее с нами будет длиться вечно. И в то же время боюсь каждого прожитого дня.
Я понимаю, что такое мышление опасно, и даже безумно. Мы стали спать друг с другом всего несколько дней назад, а я уже слишком привязался к Рейну.
Ну как тут не волноваться?
Киран Грейди был рожден, чтобы разбивать сердца.
И, судя по всему, я тот самый идиот, который вызвался отдать дань уважения и поставить на кон свое сердце и тело, позволив Рейну провести тест-драйв на авто под названием «гей-спектр».
Как будто такой вообще существует.
Конечно же, есть разница между геем, би и натуралом. Но на этом все. Нельзя быть почти геем или слегка би. Нельзя иногда любить трахать парня в задницу или рот так же, как иногда просить добавить в хот-дог горчицу.
Да, сексуальные предпочтения в целом могут быть гибкими, но без всяких серых зон.
Тебе либо нравится член, либо нет. Либо нравятся парни, либо, черт возьми, нет.
То, как Киран отвечает на мои ласки, говорит обо всем, что мне нужно знать.
Ему нравится.
Я чувствую, как его эрекция прижимается к моей ноге, пока мы продолжаем пожирать друг друга. Рейн скользит рукой вниз, чтобы обхватить меня через штаны, что напоминает мне о деле, которое нам нужно закончить. А именно, нарядить елку.
В конце концов, секс может подождать.
Отстраняясь, мы оба задыхаемся, как будто пробежали марафон. Если бы такое было возможно, я бы сказал, что слышу, как его сердце бьется в том же ритме, что и мое.
– Нам нужно закончить, – указываю я на елку, пытаясь вырваться из хватки Кирана, прежде чем тот успеет притянуть меня обратно.
Однако я недостаточно быстр, потому что парень касается моих губ в последнем целомудренном поцелуе, прежде чем позволить мне отойти:
– Ладно, но только, если ты выключишь эти песнопения до тех пор, пока я тебя не трахну.
