Текст книги "Следуй за рекой (ЛП)"

Автор книги: Ч. Риччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Не-а, парень, – произносит Киран сквозь зубы, непреклонно качая головой. – Только не так. Зови меня просто Киран.

Затем он уходит с поля, направляясь по туннелю и не оглядываясь. Оставляя меня гадать, что же я такого сказал.

Глава Третья

КИРАН

Дверь раздевалки закрывается с тихим щелчком, и я иду к своему шкафчику, чтобы успеть одеться к началу игры. Первой игры сезона, если быть точным.

В помещении, похоже, никого, и я очень этому рад. Всякий раз, когда проходила игра от Клемсона, и даже со времен частной школы, я всегда старался прийти в раздевалку первым, чтобы спокойно одеться и настроиться на игру.

К тому же я предпочитаю одеваться без аудитории из восьмидесяти парней, хотя не похоже на то, чтобы они на меня пялились.

Завернув за угол, я обнаруживаю Ривера Леннокса, нашего КьюБи, сидящего на скамейке у своего шкафчика примерно в середине ряда. Классный парень и потрясающий квотербек. Мой перевод почти того стоит.

Должен признать, что на тренировках мы просто огонь. Наша химия зашкаливает, пусть даже мы играем всего три короткие недели. Отчего во мне вспыхивает надежда на успешный сезон.

По крайней мере, надежда хотя бы на что-то, учитывая, что футбол – единственное увлечение, которое заставляет меня вставать по утрам.

Я останавливаюсь и смотрю на Ривера, одетого только в шорты. Он сидит, склонившись и упираясь локтями в колени. Руки Ривера скрещены, и я наблюдаю, как он рассеянно постукивает левой рукой по правому колену, отчего татуировки на ней как бы пульсируют.

На Ривере нет наушников, по крайней мере, мне так кажется. Я не уверен, поэтому окликаю его:

– Если ты пытаешься держать ровный ритм и тренируешься, чтобы стать барабанщиком или кем-то еще, не хочу тебя огорчать, но тебя ждет разочарование.

Ривер тут же вскидывает голову при звуке моего голоса, словно испугавшись, что он больше не один. Но, как и на поле, быстро приходит в себя и смеется:

– Я определенно не собираюсь вступать в группу. Предпочитаю маршировать в такт своему собственному барабану, – ухмыляется Ривер, прежде чем встать и вернуться к шкафчику, вытаскивая из него свои бриджи.

– Тогда что ты делал? У тебя припадок? – Я прижимаю руку к груди и шутливо вздыхаю: – У тебя ведь нет никакого… нервного расстройства? Потому что в этом году я хочу получить перстень победителя, а мы его не получим, если у нашего квотербека дергается рука.

Ривер издает еще один гортанный смешок, прежде чем достать мяч из своего шкафчика и бросить его в меня. Который я, конечно же, с легкостью ловлю.

– Отвали, Грейди. Я мысленно проигрывал песню, ясно?

Я бросаю мяч обратно в его руки и хмурю брови:

– Мысленно проигрывал песню? Вместо того, чтобы просто ее послушать?

Ривер так естественно вертит мяч в ладонях, словно тот был для него создан, и улыбается так, будто я поймал его на горячем.

– Я часто так делаю, когда нервничаю. Думаю о своей любимой песне дня или недели, которую заело в голове, словно пластинку, и постукиваю рукой в такт словам. Почему-то меня это успокаивает. Что-то вроде защитной реакции, – пожимает он плечами, как будто это самая нормальная вещь на свете.

Я согласно киваю. У всех нас есть свои способы борьбы со стрессом. С жизнью. И неважно, что это, лишь бы оно помогало найти правильный настрой.

– А какая сегодня, если мне позволено узнать?

Ривер расплывается в широкой улыбке:

– «Afterall» от Beartooth, хотя обычно это моя песня перед каждой игрой. В припеве у слов такой глубокий смысл. Они помогают мне вспомнить, что у меня всё хорошо. Даже если я облажаюсь на поле, это ерунда по сравнению с теми проблемами, с которым люди сталкиваются ежедневно. – Он качает головой, понимая, что сказал слишком много. – Прости, я могу говорить о Beartooth весь день, потому что это моя любимая группа.

Достав телефон, я открываю приложение Spotify и ищу песню.

– Ты не против? – спрашиваю я, прежде чем нажать кнопку воспроизведения.

Ривер качает головой и возвращается к своему шкафчику, натягивая носки, а затем меняя шорты на бриджи.

Я начинаю одеваться сам, позволяя звукам песни отдаваться в тишине раздевалки.

Классная музыка. Ритм и звук… Как раз то, что нужно перед хорошей игрой или тренировкой.

Но слова и смысл, стоящий за ними, пронизаны пониманием того, каково это – жить с душевной болезнью…

Я начинаю нервничать.

И все из-за одной строчки.

Голова на полу, а мысли на потолке.

По моей спине пробегает холодок. Костяшки пальцев бледнеют от того, что я сжимаю полку своего шкафчика. Разум мгновенно возвращается в ту ночь.

По моему лицу струится пот.

У виска ощущается прохладный ствол пистолета.

Мой палец дергается на спусковом крючке.

– Теперь она засядет в голове до конца игры, – смеется Ривер, надевая футболку и откидываясь спиной на ряд шкафчиков.

Его слова вырывают меня из воспоминаний до того, как внутренние демоны успевают вонзить свои когти слишком глубоко.

Прочистив горло, я быстро выхожу из приложения и бросаю телефон на пол:

– Я бы с радостью включил для тебя что-нибудь другое, – ухмыляюсь я, пытаясь скрыть нервозность. – Может, «Baby Shark» подойдёт лучше?

Ривер стонет, прежде чем снова рассмеяться, и этот звук эхом разносится по всё еще пустой раздевалке.

– Нет уж, эта хрень сидела в моей голове месяцами.

– Тогда, может, «Barbie Girl»?

Улыбка Ривера становится ещё шире, и должен признать, что она ему очень идет. Особенно эти ямочки, которые появляются на его щеках.

Мечта всех девчонок.

– Ты всегда такой мудак?

– Нет, всего лишь семь дней в неделю, – сухо отвечаю я.

Ривер качает головой, но всё еще улыбается:

– Ну, если решишь не быть придурком, дай знать. Существуют послематчевые афтерпати. На самом деле нам нельзя там появляться, но это первая игра сезона, так что никто ничего не скажет. Тебе стоит сходить и познакомиться с ребятами поближе. – Ривер небрежно пожимает плечами. – Ну, или нет. Решай сам.

Я киваю, обдумывая его предложение. Было бы здорово провести время с командой. Наладить какие-то реальные связи, вместо того, чтобы сидеть в своей квартире, постоянно рисуя или повторяя лекции.

Не думаю, что со времен школы сумел найти настоящих друзей… Когда-то у меня были Сиена и Ромэн – близнецы, с которыми я рос с восьми лет. Но в тот день, когда оба уехали, чтобы продолжить свою жизнь после окончания школы и оставив меня еще на один год в Фокскрофт-Холл, я оказался предоставлен самому себе.

И с тех пор так и живу, никого к себе не подпуская.

Наверное, пришло время это изменить. Мне надоело жить без человеческих взаимоотношений, более глубоких, чем секс на одну ночь или общение с товарищами по команде, с которым я встречаюсь только на футбольном поле. А Ривер – приятный парень, насколько могу судить. Всегда улыбается и излучает счастье.

– Я в деле, – отвечаю я ему, как раз в тот момент, когда дверь в раздевалку открывается и внутрь заходят другие парни.

Было бы здорово подружиться с Ривером после стольких лет одиночества.

***

– Я знаю, что ты интроверт, чувак. Но обещаю, что афтерпати в Три Дельта очень крутые, – говорит мне Ривер, когда мы проходим через порог одного из домов женского общества за пределами кампуса. Как только входим внутрь, меня ошеломляют басы «Rescue Me» Marshmello, что удивляет, потому что я в жизни не ожидал, что девчонки могут тащиться от такой музыки.

Ривер хлопает меня ладонью по плечу, и я тут же напрягаюсь, но неприятное ощущение быстро стихает. Он кивает нескольким парням и ведет меня к бочонку, стоящему посреди гостиной. Девушка, сидящая рядом – худенькая блондинка с грудью, за которую большинство парней отдали бы свою жизнь – протягивает Риверу стакан, до краев наполненный пенистой жидкостью.

– Разве обычно на таких вечеринках не принято вносить вклад за выпивку? – кричу я ему в ухо, когда девушка протягивает мне стакан с пивом.

Ривер собирается ответить, но музыка сотрясает весь дом, и я ни черта не слышу.

– Я тебя не слышу, – показываю я на свое ухо.

Ривер улыбается – этот ублюдок всегда улыбается – наклоняясь ко мне, чтобы на этот раз я уловил то, что он говорит.

– Бонус для футболистов, – кричит Леннокс, его губы практически касаются моего уха, вынуждая меня вздрогнуть.

Я быстро отстраняюсь, делаю глоток пива, чтобы скрыть свое беспокойство, и просто киваю, проглатывая жидкость.

Честно говоря, пиво теплое и на вкус отвратительно. А музыка вызывает головную боль.

Зачем я сюда пришел?

Ах, да. В этом году я решил завести друзей.

Вздыхаю, начиная жалеть о своем решении.

Ривер снова наклоняется и кричит «Скоро вернусь», прежде чем пересечь гостиную, пробираясь сквозь толпу танцующих тел прямиком к открытой кухне, где обнимает хорошенькую брюнетку.

Я двигаюсь подальше от суматохи, к лестнице, ведущей на второй этаж, и нахожу место у стены, чтобы понаблюдать за людьми.

Я не из тех, кто любит большие компании и много шума, а значит, для меня эта вечеринка – тот еще кошмар, но, по крайней мере, у меня есть возможность разглядывать кучку пьяных идиотов, которые ведут себя как… ну, пьяные идиоты.

Через несколько минут рядом появляется один из наших корнербеков⁷, Эллиот Бенсон. Он держит в руке свой стакан и с задумчивым выражением лица прислоняется к стене.

Так. Подождите.

Если он задумался, то, возможно, это его брат-близнец, Дрю. Можно было бы подумать, что у меня получается отличать их друг от друга, ведь я тренируюсь с Дрю каждый божий день. Но увы…

– Здорово, – говорю я, благодарный, что музыка хоть немного стихла. Ну, или у меня появился суперслух.

Эллиотт/Дрю одобрительно кивает мне, делая глоток пива и обшаривая взглядом танцпол, как будто кого-то ищет, но не может найти из-за толпы, закрывающей обзор.

Затем он смотрит на меня, пронзая взглядом голубых глаз, и ухмыляется:

– Ты ведь понятия не имеешь, кто я, да?

Я издаю смешок:

– Неужели так очевидно?

Парень качает головой, потирая затылок:

– Это и благословение, и проклятие. Из-за одинаковой внешности у нас Дрю вечно куча проблем. Поэтому сейчас мы не очень-то общаемся.

Значит, все-таки Эллиот.

Хотя сейчас я понимаю, что его выдают кеды Vans, потому что Дрю только и говорит, что о своих чертовых Adidas Ultra Boosts, как будто они – дар божий.

– Вы ведь братья, значит, сумеете разобраться, – говорю я Эллиоту, хотя понятия не имею, правда ли это. Для начала нужно иметь семью, чтобы понимать вещи такого рода.

Единственные знакомые мне близнецы – Сиена и Ромэн, и они постоянно вцеплялись друг другу в глотки, но почему-то всегда мирились. Близнецы были абсолютными противоположностями, но все же неизменно оставались половинкой единого целого. Раз за разом брат и сестра бросались друг на друга, однако защищали своего близнеца от любого, кто осмеливался им угрожать.

Из того, что я видел, связь близнецов является самой сильной привязанностью на свете. Клянусь, они чувствовали физическую и душевную боль друг друга, словно свою собственную. И я являлся тому свидетелем. Что было бы, если бы Си и Ро ссорились так сильно, что не разговаривали друг с другом?

Черт. Все равно что разорвать их души пополам и ожидать, что они поймут, как выжить.

Не представляю, что у Эллиота и Дрю как-то по-другому.

– Дрю никогда не произнес бы такого вслух, тем более мне, но он ужасно к тебе ревнует.

От его слов я в замешательстве хмурю брови. В них нет никакого смысла. Мы с Дрю играем на поле в одно и то же время, так что не похоже, чтобы я занял его позицию или типа того.

Эллиот, должно быть, читает по моему лицу, потому что смеется:

– Просто у тебя хорошая химия с нашим КьюБи, – говорит он, указывая на Ривера. Тот продолжает обнимать за плечи маленькую брюнетку, которая в свою очередь обнимает его за талию. – Хотя, похоже, Эбби у тебя в конкурентах.

В конкурентах?

Я хмурюсь так сильно, что, клянусь, мое лицо может остаться таким навсегда.

– О чем ты?

– Разве вы с Ривом не… – Эллиот замолкает, переводя взгляд с меня на квотербека. – …Ну, типа, вместе?

Если бы я сейчас пил то мерзкое пиво, оно бы вышло из меня фонтаном.

– Ч-что? – в ужасе заикаюсь я, изумленно глядя на Эллиота.

– Чувак, ничего страшного. Любовь – это любовь и все такое. Или, может быть, в данном случае трах – это трах? Тренер ничего не скажет, пока ваши отношения не влияют негативно на сезон. То, как вы зажигаете на поле… Черт… Этот сезон точно станет нашим. Что бы вы ни делали вместе, продолжайте в том же духе.

Я так сильно сжимаю зубы, что они скрипят:

– Мы ни черта не делаем вместе, кроме как играем в футбол. Я не гей, ясно? – Затем я указываю на Ривера, который только что поцеловал Эбби в макушку. – И он тоже.

Эллиот смеется и одаривает меня еще одной ухмылкой, в его глазах пляшет восторг:

– Так ты не знаешь, что ли?

– Знаю что, Эллиот? Давай-ка поменьше всей этой загадочности, – рявкаю я.

– Леннокс играет за обе команды, Грейди. Все это знают.

Играет за обе команды?

Я, должно быть, произношу это вслух, потому что Эллиот издает еще один раздражающий смешок.

– Я знаю, что ты футболист, но не будь таким тупым. Рив – би, чувак.

Внутри все замирает, когда мой взгляд вновь останавливается на Ривере. Тот все еще обнимается с Эбби и выглядит при этом ужасно мило. Словно почувствовав мой взгляд, Ривер встречается со мной глазами. На его лице появляется улыбка, обнажая ямочки на щеках – такие глубокие, что их можно заметить с другого конца комнаты.

Не может быть.

Не сводя взгляда с его бирюзовых глаз, я выдавливаю:

– Ты уверен?

– Так же, как уверен, что небо голубое. Я знаю этого парня с восьми лет, и мы вместе учились в школе, перед тем, как поступить в университет. С первого курса ориентация Рива ни для кого не являлась секретом.

Пока Эллиот говорит, Ривер бросает на меня любопытный взгляд, слегка наклонив голову и одними губами спрашивая: «в чем дело?», на что я качаю головой и снова обращаю внимание на Эллиота.

– Я не… Мы не… черт, нет, – запинаюсь я, неуверенный в том, что пытаюсь сказать или для кого предназначены мои слова – для Эллиота или больше себя самого.

Бисексуал? Что?

– Твои слова вполне могут быть правдой, приятель. Клянусь, я тебе верю. Но то, как Рив на тебя смотрит… – говорит Эллиот, глядя на Ривера, а потом качает головой: – Это что-то среднее между раздеванием одним только взглядом и хищником, готовым сожрать свою жертву.

Я тут же возвращаюсь к Риверу и с ужасом обнаруживаю, что Эллиот прав. Я ловлю Леннокса на том, что тот осматривает меня сверху донизу, возвращая взгляд к моему лицу только после того, как вдоволь насмотрелся на каждую часть моего тела, которую, скорее всего, хотел бы видеть обнаженной.

А когда парень наконец понимает, что я застукал его за откровенным разглядыванием, он не краснеет и не выказывает признаков смущения. Просто откидывает голову назад и смеется, чтобы затем снова пронзить меня взглядом и подмигнуть… а потом вернуться к брюнетке.

Как будто ничего и не было.

И словно его раздевающего взгляда недостаточно, чтобы взбесить меня окончательно, моя кровь практически закипает, когда я осознаю… что ужасно ревную к девушке, которая, кажется, занимает все внимание Ривера.

Бред какой-то, потому что мне не нравятся парни.

Головная боль, которая только начиналась, с новым откровением лишь усиливается. Потирая шею, я глубоко вздыхаю, пытаясь взять гнев под контроль.

Ривер – би. И он только что это подтвердил. С тех пор, как мы познакомились, Леннокс был со мной исключительно дружелюбен, но никогда не намекал, что я ему нравлюсь. Я никогда раньше не ощущал себя таким желанным членом команды. Неужели все это только из-за того, что я его привлекаю? Или потому, что Ривер плевать хотел на хорошие отношения в команде?

Чтоб меня.

Мысли проносятся в голове со скоростью миллион миль в час, и я никак не могу понять, как очутился в такой ситуации.

Но потом кое-что осознаю.

Стоило подумать, прежде чем пытаться с кем-то сблизиться. Я никогда не был хорошим другом, даже в старшей школе, когда дружил с близнецами.

При мысли о них у меня ноет в груди. Сиена и Ромэн были для меня всем, и никто их не заменит. Я продолжаю общаться с Сиеной, пусть даже всего пару раз в месяц. Мне известно, что она учится в Мичиганском университете. Но это не значит, что я не люблю ее, не скучаю и не думаю о ней почти каждый день.

Как и о Ромэне. И неважно в каком состоянии осталась наша дружба в день перед его отъездом в колледж. Той ночью он сделал то, чего я никогда не ожидал. Этот шаг привел к поворотному моменту в нашей дружбе, и ее уже не исправить. В ту ночь Ромэн согнул нас, но именно я сделал так, чтобы мы сломались.

Ком застревает у меня в горле, но мне все же удается заговорить с Эллиотом:

– Я, пожалуй, пойду. Вечеринки не моё.

Он усмехается:

– И не моё тоже. Увидимся на тренировке. Хочешь, скажу Риву, что ты уходишь?

Я снова перевожу взгляд на Ривера, но тот полностью поглощен разговором с парнями из команды, беззаботно потягивая пиво. Его рука все еще покоится на плече Эбби. Даже после того, как он только что откровенно меня разглядывал.

И снова укол ревности.

– Да, неважно, – уклончиво отвечаю я, шаркая мимо него и толпы, собравшейся у двери, а затем вырываясь в ночь.

Я быстро ловлю Uber, потому что сегодня суббота. Но на пути в свою квартиру могу думать лишь об одном.

Как такое снова могло со мной произойти?

Глава четвертая

Ривер

Кажется, август пролетел за долю секунды, а вместе с ним и первые несколько игр сезона. К счастью, благодаря таланту вашего покорного слуги, все эти игры стали огромными V⁸.

Ладно, признаю: этот сезон становится похож на путь победителей, не только благодаря моему таланту, но и, по большей части, заслугам нового ресивера.

Парень – зверь на поле. Его взгляд сфокусирован на мяче и только на нем. Не думаю, что видел или чувствовал что-то подобное, когда дело доходит до новичков. Согласованность действий кажется не совсем подходящим словом.

Нас почти невозможно остановить.

И тут возникает небольшая проблема.

Киран превращается в объект моей одержимости.

Наша химия сводит меня с ума. И это, мягко говоря, отвлекает, потому что я не могу делать ничего другого, кроме как смотреть и пытаться оценить каждое его движение, слово или взгляд.

Что крайне трудно, потому что Киран отдалился от меня с той самой вечеринки, на которую я пригласил его пару недель назад.

Нет, это еще мягко сказано. Киран избегает меня везде, где только можно, если не брать в расчет футбольное поле. Мы больше не разговариваем в раздевалке, пока одеваемся, как в тот первый день игры. И всякий раз, когда видимся где-нибудь в кампусе, он отворачивается, словно не замечает, как я дружески ему машу.

Почему? Не имею ни малейшего понятия.

Думаю, единственное, за что я могу быть благодарен, так это за то, что происходящее никак не портит атмосферу, которая царит на поле.

Маленькие чудеса.

И я не могу не удивляться.

Может ли наша химия на поле вылиться во что-то больше, чем просто футбол? И что еще важнее… Захочет ли этого Киран?

Надо быть слепым и, возможно, дураком, чтобы не заметить, как хорош собой этот парень. Он – ходячая секс-кукла, с этим его острым подбородком, тату, и наплевательским отношением. Добавим к вышеперечисленному то, что он спортсмен высшего класса с божественным телом.

Киран – грех каждого смертного, завернутый в один душераздирающий пакет.

Но, даже если тот его взгляд в первый день тренировки будет единственным, который мне достанется, я все равно хочу быть его другом, потому что Грейди кажется мне парнем, с которым если дружишь, то навсегда.

Конечно же, это не значит, что я не хочу стать «стеблем» для его «розы»⁹.

Но, похоже, любой из этих вариантов, учитывая, что мы почти не разговаривали после вечеринки – громкое «Нет» всему вышесказанному.

И это, вероятно, к лучшему.

Последнее, что мне нужно – лечь в постель со своим товарищем по команде и испортить нашу динамику на поле. Вот почему я создал свой собственный свод правил; и все счастливы, когда я им следую.

С другой стороны, я никогда раньше не желал товарища по команде.

Ну, может, только Дженсена Холмса, еще в начале первого года в старшей школе, когда мой член решил, что ему нравятся парни. Особенно посреди раздевалки, когда я увидел Дженсена в одних трусах. Но это история для другого дня.

Или вообще ни для какого, учитывая, что я никогда в жизни не был так подавлен.

Прежде чем успеваю полностью избавиться от гнетущих мыслей, я врезаюсь в кого-то на улице.

Поднимая голову, я встречаюсь с янтарными глазами, принадлежащими предмету моих мыслей.

Нет, не Дженсену.

Кирану.

Он выглядит таким же ошарашенным, как и я, бросая на меня быстрый взгляд, после того как ему удается восстановить равновесие. Но в ту же секунду когда Киран понимает, что это я… он хмурится.

Прочистив горло, я расправляю плечи и ухмыляюсь ему:

– Привет, чувак. Извини. Не заметил тебя.

Киран откашливается и потирает затылок. В воздухе витает что-то очень похожее на тревогу, и не только мою.

– Привет Лен. Ничего страшного, уже забыто.

Думаешь? А ведешь себя так, будто у меня бубонная чума, и все, что ты можешь делать, это держаться от меня подальше.

Нет, ну, серьезно, какого хрена с ним происходит? Я никогда не видел Грейди таким встревоженным или нервным, но сейчас все именно так. Более того, Кирану… неловко.

Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, он проскальзывает мимо, направляясь к зданию, в котором, по видимости, будет проходить его следующая лекция.

– Киран, – окликаю я его, но он продолжал идти. Я знаю, что парень достаточно близко, чтобы меня услышать, но он просто делает вид, будто не слышит.

Ой, да к черту.

Решив прояснить все до конца, я быстро догоняю Кирана, так как он от меня всего в двадцати ярдах.

– Слушай, у тебя есть минутка? – спрашиваю я, оказавшись рядом.

Киран качает головой, глядя на меня, пока мы идем к корпусу:

– Мне нужно идти на занятия.

Я цепляюсь пальцами за карман его толстовки, удерживая тем самым на месте.

– Обещаю, наш разговор займет всего минуту.

Его взгляд пробегает по моему лицу, прежде чем он вздыхает и кивает в знак согласия:

– У тебя есть две. Мне серьёзно нельзя опаздывать.

– Хорошо, – говорю я, жестом приглашая его идти впереди.

Потирая затылок, Киран начинает двигаться к своему корпусу, а я следую за ним. Наше молчание неловкое и напряженное, и я тут же начинаю нервничать. Пальцами беспорядочно постукивая по ноге, я пытаюсь придумать, как выяснить, что же все-таки происходит.

– Я сделал что-то, что тебя разозлило? – выпаливаю я, резко останавливаясь.

Киран тормозит и поворачивается ко мне, нахмурив брови:

– Нет, Ривер. Ты не сделал ничего такого, что могло бы меня разозлить.

Из-за того, что он намеренно повторяет мои слова, у меня голова идет кругом.

– Но я ведь что-то сделал? Как-то расстроил тебя или типа того?

Киран качает головой:

– Что? Почему это имеет значение?

Разводя руки в стороны, я пожимаю плечами:

– Не знаю, чувак. Может, потому, что ты мой товарищ по команде, и мне нужно убедиться, что проблема, из-за которой ты меня избегаешь, не затронет футбол? – Киран откашливается, потирая шею ещё сильнее, но ничего не говорит. – Серьезно, что происходит? Ну давай же, Рейн. Ты…

– Кажется, я просил тебя не называть меня так, – обрывает он меня резко.

Я хмурю брови, прокручивая в голове то, что сказал:

– Серьезно? И это всё, что вы услышал? Что я назвал тебя прозвищем вместо того, чтобы поговорить о проблеме между нами?

– Единственная проблема в том, что у тебя, похоже, нет границ, – скрипит Грейди зубами, сжимая ладони в кулаки.

Границ?

– О чем ты вообще?

Киран качает головой и выдыхает:

– Давай возьмем это прозвище в качестве примера. Я просил тебя не называть меня Рейн, но ты всё равно это сделал. Кто сказал, что ты не проигнорируешь и другие мои просьбы, лишь бы продолжать полоскать мне мозги?

Я ничего не могу с собой поделать, и смеюсь над этой нелепостью:

– Ладно… Дай-ка уточню. О каких еще просьбах идет речь?

Киран закатывает глаза и смотрит на небо, словно спрашивая у того ответа:

– С моей стороны? Например, если я поймаю тебя на том, что ты меня разглядываешь, и попрошу этого не делать?

Подождите-ка.

Он, что поймал меня на том, что я его разглядывал, и говорит об этом только сейчас?

Я имею в виду, кроме той ночи…

– Прости? – медленно спрашиваю я.

Моя рука так и зудит, желая продолжить тот ритм с целью успокоить участившийся пульс.

– Я в курсе, Ривер. Узнал о твоих предпочтениях на вечеринке «Три Дельта». – Киран издает разочарованный стон, проводя рукой по волосам. – Эллиот ляпнул о том, что я трахаюсь с тобой, чтобы заручиться твоей поддержкой. Проблема в том, что он был абсолютно серьезен. Эллиот думал, что мы спим друг с другом.

Гребаный Эллиот!

– О'кей, уверен, что ты его просветил. Нет проблемы – нет проблем, так ведь?

Киран скрипит зубами и качает головой:

– Дело не в этом.

– Ну, так объясни, Киран. В чем тогда дело?

Потому что меня уже начинает бесить это твое «вокруг да около».

Он усмехается и пронзает меня жестким взглядом:

– Ты серьезно не понимаешь?

Когда я вскидываю бровь, не отвечая, Киран качает головой:

– Хочешь знать? Что ж, ладно. У тебя есть привычка делать всё, как тебе хочется. Пусть мы почти не знаем друг друга, но это я выяснил сразу, – говорит он, дважды постукивая себя указательным пальцем по груди. – Ты родился с золотой ложкой во рту и считаешь, будто имеешь право на всё, только из-за того, что у тебя под боком трастовый фонд. – Киран скрещивает руки на груди и расправляет плечи: – Черт, все знают, что вы с сыном тренера – лучшие друзья. Так вот как ты получил свою позицию? Через связи?

Мои ноздри раздуваются, когда я понимаю, на что он намекает.

Вот ведь осел.

Да, мы с Тейлором – лучшие друзья, но я заслужил свою позицию точно так же, как Эллиот и Дрю. Мои связи с семьей Скотт не имеют к этому никакого отношения. И вся команда, включая Кирана, об этом знает. На данный момент я более чем доказал свои талант и ценность.

Не говоря уже обо всем остальном, что он сейчас выдал.

Его слова – абсолютная ложь.

– Ты же знаешь, что это чушь собачья, – огрызаюсь я, быстро выходя из себя.

– Но могло ведь оказаться правдой. Отстойно, да, когда кто-то думает, что ты не заработал чего-то кровью и потом? Что к тебе относятся по-особому, потому что у тебя есть какая-то связь.

Киран приподнимает бровь, вынуждая меня бросить ему вызов.

Теперь понятно, к чему он клонит.

Но единственная проблема в том, что я ни в чем не виноват. Я ничего не сделал. В самом деле.

Я не просил быть бисексуалом, просто однажды проснулся и решил, что мне нравится член так же сильно, как и киска, а все остальное уже история. Я такой, какой есть, и не могу ничего изменить.

Не моя вина, что Киран не может воспринимать данный факт спокойно. Это его собственная проблема.

Согласен, что много раз оценивал Грейди, но, судя по всему, он и в правду ничего не осознает, кроме, может, того единственного раза.

По крайней мере, я на это надеюсь.

Разочарованно вздохнув, я бросаю на Кирана умоляющий взгляд:

– Слушай, чувак. Мне очень жаль, что Эллиот такое ляпнул. Но в нашей команде каждый видит, чего стоит твоя игра на поле. Ты более чем заслужил мое доверие.

И это правда. Я имею в виду, что мы явно не спим вместе, что бы там ни думал Эллиот. И насчет остального тоже. Не знаю почему, но с самого первого дня доверять Кирану было так же просто, как дышать.

Некому отдать мяч? Грейди разберется.

Сильная линия защиты? Вот-вот припрут к стенке? Положись на Грейди.

Четвертая попытка¹⁰? Грейди тут как тут.

Для меня эти решения были настолько естественными, что я даже не думал подвергать их сомнению. И уж точно не могу злиться на успех, полученный в результате того, что я положился на свою интуицию.

Киран хмурится:

– Я это знаю. Но не желаю, чтобы чьи-то догадки выставляли меня в плохом свете и мешали моей игре.

– Не хочешь общаться? Ладно, чувак, я тебя понял. Ты предпочитаешь девушек.

Неудачный поворот событий, но я как-то выживал и раньше, не трахаясь с товарищами по команде, так что переживу и это.

Киран облизывает губы, прежде чем сложить их в тонкую линию:

– Я хочу сказать, что, по-моему, будет лучше, если мы станем общаться сугубо профессионально. Только по поводу футбола. А в остальном, нет причин, чтобы нас видели вместе.

Я смеюсь:

– Что за ерунда, Киран? Ты пытаешься сказать, что я что-то вроде «грязного маленького секрета»? Бред какой-то. Почему люди не должны видеть нас вместе? Мы ведь товарищи по команде.

– Потому что, если у кого-то уже появились мысли о том, что мы с тобой трахаемся, то через пару недель… – Он оглядывается на проходящих мимо студентов, не обращающих на нас никакого внимания, прежде чем снова пристально посмотреть мне в глаза. – Я не собираюсь выслушивать всю эту хрень от посторонних только потому, что наш квотербек любит члены.

– И что с того? Это значит, что ты должен вести себя так, словно мы всего лишь товарищи по команде и никак иначе?

– Да. Потому что мы просто товарищи по команде. Ничего больше.

Тогда всё в порядке.

Не поймите меня неправильно, я не ожидал признания в любви. Но эта была грубость даже по моим стандартам «живи без фильтра».

– Я думал… – издаю я невеселый смешок. – Что, пригласив тебя на ту вечеринку, пытался быть тебе другом. Я могу быть би, но у меня нет привычки трахаться со своими товарищами по команде, – А уж с тобой теперь и подавно. Тряхнув головой в попытке избавиться от этих мыслей, я вздыхаю: – Слушай, Киран, мне очень жаль. Не знаю, что тут еще сказать. Я не думаю, что Эллиот что-то имел в виду. Он иногда бывает придурком, но всё же хороший парень.

Киран кивает пару раз, его взгляд снова вспыхивает:

– Я ценю твои слова, но они не имеют значения, – пожимает он плечами. – С тобой у нас ничего не будет.

– Не будет чего? Дружбы? – Мой голос становится выше, когда я пытаюсь сдержать свое возмущение. Потому что, честно говоря, все это… Полная ересь. Другого слова и не подберешь. – Многие натуралы дружат с геями или би. На дворе двадцать первый век.

Киран бросает на меня предупреждающий взгляд, прежде чем понизить голос до смертельного уровня:

– Просто отвали уже, Ривер.

Киран прав, мне стоит оставить его в покое.

Я не из тех людей, которым нужна всеобщая любовь, и никогда таким не был. Моя откровенность и колкие шутки некоторых отталкивают, но, по большей части, мне плевать.

Так почему же меня волнует, что Киран не хочет иметь со мной ничего общего?

Нужно сократить потери и пойти зализывать раны. Сосредоточиться на том, что мы всё ещё способны играть вместе. Когда речь идет о нас двоих, футбол – это самое важное.

Я должен оставить Кирана в покое. Потому что это разумный поступок.