Текст книги "Большое сердце"

Автор книги: Борис Рябинин

Соавторы: Олег Коряков,Олег Селянкин,Ефим Ружанский,Лев Сорокин,Елена Хоринская,Николай Мыльников,Юрий Хазанович,Николай Куштум,Юрий Левин,Михаил Найдич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

У СОКОЛОВСКИХ ПАРТИЗАН

В краеведческий музей тем временем пришла телеграмма: из Москвы в Челябинск вылетел бывший комиссар полка имени Степана Разина полковник в отставке А. Б. Вдовин. Почти тогда же раздался телефонный звонок из Уйского зерносовхоза.

– Вылетел? – спросили бывшие партизаны села Соколовки.

– Так точно.

– Выезжаем и мы.

Самолет коснулся уральской земли. Давно не бывал на ней заслуженный ветеран, давно не видел дорогах лиц боевых друзей. Но что это за старики подходят к трапу. Ба! Да это же лихие конники разинского полка!

– Костя! Миша! Да вы-то как здесь? Постарели, постарели, дружки, – восклицает отставной полковник.

– Да и ты хорош, Александр Борисович. В седину-то с чего ударился? – говорят бывшие командиры сотен Богатырев и Слинкин. Тут же и партизанский артиллерист Карпов и другие славные соколовцы.

– Это еще не все, Александр Борисович, – с хитрецой говорит Константин Алексеевич Богатырев. – Старичков наших дома пришлось оставить. Ждут, что навестишь их. Вот, почитай-ка.

Директор Уйского зерносовхоза товарищ Дейнека и парторг товарищ Малахов от имени пятитысячного коллектива тружеников приглашали комиссара доблестных разинцев побывать у них, на центральной усадьбе совхоза.

Много дел было впереди у Александра Борисовича, но не мог он устоять перед таким приглашением, не мог отказаться от поездки на родину бойцов, с которыми сражался за власть Советов и кому лично из своих рук вручал в далеком восемнадцатом году партийные билеты.

…Пока мчит совхозный автобус с гостем и старыми партизанами по проселкам и рощицам, перенесемся в прошлое, познакомимся с теми славными делами, которые вписали эти люди в историю гражданской войны на Южном Урале.

…После Великого Октября в село Соколовку бывшей Уйской станицы стали прибывать фронтовики. Это были уже не те казаки, какими являлись они до первой мировой войны. Идя в горнило сражений бок о́ бок с рабочими и крестьянами в серых солдатских шинелях, уральские казаки многое поняли, многому научились. Основная их масса под влиянием большевиков-ленинцев не захотела мириться с дурной славой «нагаечников», которую снискали их отцы в пятом кровавом году, и твердо становилась на новый путь. Некоторые успели поработать в полковых и сотенных казачьих комитетах, которыми руководили большевики.

Бывший станичник села Соколовки Константин Богатырев был избран даже председателем полкового казачьего комитета, а его односельчане Слинкин и Губин являлись членами таких же комитетов в других полках. Произошли за время войны изменения и в самой Соколовке. Большую работу проделал сельский учитель коммунист А. П. Коковин. Он создал в Соколовке станичный и сельский Советы, выборы в которые были проведены тайным голосованием.

Богатеи из окрестных сел не скрывали своей вражды к делам соколовцев. Зная, что одним им трудно будет выстоять в кольце врагов, станичники послали А. П. Коковина в Троицк для связи с большевиками города.

Вскоре он вернулся, в спешном порядке собрал фронтовиков и революционно настроенную молодежь и объявил, что красному Троицку грозят белочехи, надо готовиться к решительным действиям. На собрании была объявлена запись добровольцев. Таких оказалось 50 человек. Перед выездом из села красные партизаны открытым голосованием избрали своим командиром Михаила Алексеевича Слинкина, а его помощником Константина Богатырева.

Прорвавшись сквозь кольцо белоказаков, партизаны Соколовки прибыли в Троицк и составили первую сотню полка имени Степана Разина, с которым прошли весь славный боевой путь.

* * *

…Вот и Соколовка – по-казачьи просторное и раскидистое село.

В парке центральной усадьбы совхоза Александра Борисовича поджидали старики-соколовцы товарищи Кащеев, Маслов, Демин и Захаров. Многому научился от них молодой тогда комиссар Вдовин. Постарели учителя, совершенно седым стал и их ученик. Но черты лица любимых бойцов памятны и дороги комиссару…

Вот Никифор Парфенович Захаров. В полк имени Степана Разина он пришел, как говорят, воскресшим из мертвых. В момент Дутовского восстания Никифор Парфенович находился в Оренбурге. Он был членом Оренбургского губисполкома и комиссаром по казачьим делам. За такое Дутов не миловал. Попал под смертную казнь Никифор Захаров. Рубили его клинками, в упор прошивали путями, а после бросили в общую кучу трупов. Но могучий организм землепашца выдюжил; выполз Никифор Парфеныч из незасыпанной могилы. Рабочие города выходили его.

Ушел Захаров к красным, стал первым сотенным в разинском полку и геройски сражался до победы над белогвардейцами и интервентами.

…Воспоминания на время пришлось отложить, гостей и партизан пригласили на общесовхозный митинг. На него прибыли секретарь райкома КПСС товарищ Катаев и председатель райисполкома товарищ Гринев. Выступали комиссар Вдовин, бывший сотенный Захаров, командир части особого назначения Богатырев. Горячи и взволнованны были их рассказы, но не менее волнующими оказались выступления и тех, кто говорил о сегодняшней славе бывших казаков-партизан, о трудовой славе их детей и внуков.

Многие из бывших ветеранов являются сейчас персональными пенсионерами, но ни один из них не стоит в стороне от общих дел односельчан, все трудятся. Таков, например, Павел Осипович Глазов, член КПСС с 1918 года. Он, потомственный рабочий Кусинского завода, в гражданскую войну был партизаном в отряде Блюхера, а в период коллективизации в числе первых 25-тысячников выехал на село и трудится здесь до сегодняшнего дня.

Под стать старикам и люди младшего поколения. Вот Луговских Николай Ефимович. Он начал трудовую жизнь уже при Советской власти и слывет сейчас лучшим изобретателем и рационализатором в районе. От его предложений, внедренных в жизнь, совхоз получил около 2 миллионов рублей экономии. Труд мастера-самоучки по заслугам отмечен. На его груди два ордена.

Отличается и совхозный комсомол. Это благодаря его усилиям совхоз поднял тысячи гектаров целины и добился в прошлом году невиданного ранее урожая – собрал 1 миллион 200 тысяч пудов зерна. Сейчас молодежь взялась за крутой подъем животноводства. Цель у юношей и девушек одна: быть и в этой борьбе первыми.

С радостными чувствами покидал бывший комиссар места, где живут его фронтовые друзья, где геройски трудятся их сыновья, дочери и внуки.

ТАК ЗАРОЖДАЛАСЬ СЛАВА ТОМИНЦЕВ

Вслед за автобусом соколовских партизан в путь из Челябинска выступили и остальные члены экспедиции. Машины мчат по Троицкому шоссе. Деревня Синеглазово. Здесь нам сворачивать вправо и держать курс на бывшую Николаевку, которая зовется теперь селом Красным.

…Крутой обомшелый берег реки, раскидистые ветлы над приземистыми домиками. Вроде, ничего необычного тут быть и не могло. Но у села своя боевая биография. До революции оно было одним из немногих крестьянских сел в этой округе. Ежегодно из Николаевки уходило в царскую армию до 500 рекрутов. Подсмеивались над ними многие «из царевых любимчиков» (так величали мужики казаков близлежащих станиц). Говорили со смехом: «Какие из вас воины получатся, горе одно». Да нет, ошибались. Может, и не так уж блестяще дрались солдаты этого села за царя-самодержца, но зато, когда дело дошло, чтобы за свою власть, за Советы постоять, показали себя по-настоящему.

…Приветливо встретили военно-историческую экспедицию жители села, и, конечно, центром общего внимания сразу же стал их земляк – наш военный консультант Г. И. Пивоваров, бывший помощник командира батареи Троицкого отряда. На беседу о былых походах собрались в сельском клубе. Его стены слышали 39 лет тому назад голос Василия Константиновича Блюхера, приезжавшего в село на митинг. На встречу пришли и старые и малые. «Старички» вспоминали о тех днях, когда они создавали первый революционный комитет, первые красные боевые дружины, о том, как помогали бить дутовцев отрядам Блюхера, как дрались под Троицком и в других памятных местах. Кто-то принес старые фотографии периода 1918—1919 годов. С них на нас глядят молодые бравые ребята, в лихо заломленных папахах, в шинелях, полушубках, а то и просто в обыкновенных штатских пиджаках. Но у каждого из них винтовка с примкнутым штыком, на боку шашка, за поясом гранаты.

– Это кто же такие? – спрашивает кто-то из нас.

– А это мы… Собственнолично…

Старики, вспомнив партизанскую молодость, расправляют плечи, приосаниваются. И мы без труда узнаем в них тех, кто изображен на этих выцветших, тронутых печатью времени снимках…

– Помню, – рассказывает Григорий Иванович Пивоваров, – как казачий полковник Половников, собравший большой отряд белых под Троицком, послал I съезду городского Совета ультиматум: «Именем Дутова я требую убрать Советы».

Предупреждение было хотя и наглым, но грозным. У контрреволюции в то время имелись большие силы. Однако красные дружины троичан не остались без поддержки. На подавление белогвардейских повстанцев поспешил из Челябинска красногвардейский отряд под командованием Василия Константиновича Блюхера. Красные бойцы двигались эшелоном, но вблизи Николаевки им пришлось остановиться. Путь впереди оказался разрушенным. Его можно было бы и восстановить, да вот еще беда: в паровозах истек запас воды, а водонапорная башня взорвана.

Узнав о затруднениях красногвардейцев, Николаевский ревком сразу же послал всех, кто был в силах, на ремонт пути и подвоз воды к паровозам.

Занятная была эта картина. Никто из села не видел ранее подобного зрелища. Со всех сторон спешили к железной дороге повозки с бочками. Густая пыль, не оседая, стояла по всем дорогам, а повозки все шли и шли. Сколько их было – и не сосчитать.

Замысел врага сорвался. Дружными усилиями красногвардейцев и крестьян путь был восстановлен, а паровозы досыта наполнились водой. Отряд Блюхера снова пошел вперед. А следом за ним, через Нижне-Увельск на Троицк ушли и красносельские дружинники. Крепко они помогли своему будущему командиру, хорошо и он отблагодарил их за труды. У дружинников крайне мало было оружия, и Блюхер распорядился выдать им 150 добротных винтовок.

Теперь той же дорогой и в том же направлении движется наша экспедиция.

Вот и Троицк. Мы на вокзале. Его старинное здание было свидетелем многих событий. Отсюда в конце мая 1918 года, когда белочехи захватили Челябинск, троичане двинули на врага свой отряд, состоявший из бойцов 17-го Уральского полка, Троицкой батареи и двух сотен кавалеристов.

Спустя полмесяца белогвардейцы при поддержке мятежных чехов начали наступление на Троицк. Вперед по рельсам они двинули бронепоезд. Он мчался на полных парах к станции, разрывая воздух пулеметными очередями и артиллерийскими залпами. Нашей пехоте к такому «чудовищу» было трудно подступиться. По приказу командира второй железнодорожной дружины товарища Летягина машинист Мотов пошел навстречу бронепоезду. В ста метрах от него отважный боец выпрыгнул с паровоза. Прошла минута, две, и гигантские машины, столкнувшись, покатились под откос.

У врага было еще много сил. Его пехота пошла тремя густыми цепями к станции и потеснила наших. Первый успех вскружил голову пьяным воякам. Они посчитали победу обеспеченной, но ошиблись. При новой атаке красногвардейцы оказали сопротивление, да такое, что враг вновь оказался отброшенным за город.

К этому времени в городе окончательно закончилось формирование сводного Троицкого отряда под общим командованием Николая Дмитриевича Томина. В него, кроме 17-го Уральского полка и Троицкой батареи, вошел и 1-й Оренбургский социалистический казачий полк имени Степана Разина.

Не было предела мужеству и отваге троичан в суровых боях с врагами Советской власти, и в этом они всегда равнялись на своего командира – народного героя Николая Дмитриевича Томина.

Его воинскому умению была обязана вся партизанская армия. Это томинцы шли всю горную дорогу в арьергарде, принимая на себя каждодневно удары озверелых преследователей. И не было случая, чтобы дрогнули троичане, чтобы их командир растерялся и не нашел бы способа отбросить врага.

В славной 30-й дивизии Николай Дмитриевич командовал конницей. Сколько смелых и дерзких рейдов провели его конники! После разгрома Колчака Томин на Польском фронте. Здесь ему пришлось пережить горечь поражения под Варшавой и быть интернированным в Пруссии. Но отважный уральский казак не пожелал жить в плену. При переезде прусской границы он выпрыгнул на полном ходу из эшелона и вернулся в Советскую Россию.

И снова герой бьется с врагами революции, громит банды Булак-Булаховича и Антонова, ведет своих бойцов на штурм Спасска и Волочаевки. Там, на Тихом океане, окончилась для Советской Республики жестокая гражданская война, но не кончилась боевая страда для Николая Томина. В 1924 году он снова на коне, бьется на афганской границе с басмачами. Там и настигла героя вражья пуля, там и оборвалась его славная жизнь.

По-томински, отважно и дерзко дрались в боях и многие другие бойцы и командиры Троицкого отряда. С одним из них, с Дмитрием Алексеевичем Тарасенковым, бывшим вначале командиром сотни, а потом и командиром полка имени Степана Разина, нам довелось прожить вместе много походных дней. В Троицке он примкнул к нашей экспедиции. Неразговорчивым, замкнутым казался вначале Дмитрий Алексеевич. Ну, думали, о других скупо рассказывает, а о себе и подавно слова не вымолвит. Но ошиблись. Разошелся однажды наш Дмитрий Алексеевич, показал себя прямо-таки оратором. Вот что он рассказал.

– Я, товарищи, начал воинскую службу в 1911 году в лейб-гвардии сводном казачьем полку. Обязанности у нас были самые «почетные»: нам доверялось охранять не кого-нибудь, а самого царя и его семейство. Признаться, некоторые гордились «такой честью», кичились привилегиями и, как говорится, живота своего готовы были не пожалеть за царя-батюшку.

Но вот разразилась первая мировая война. Может, и страшновато было Николаю без телохранителей, не знаю, но и нас он оторвал от себя, бросил на фронт. И то брожение, которое началось среди рядовых казаков после кровавого пятого года, усилилось. Особенно стало расти недовольство, когда наш полк начали перебрасывать с фронта на фронт, подставляя под самые сильные удары врага. В полку уже открыто заговорили об измене в правительстве, а действовавшие подпольно большевики сумели направить наше возмущение по правильному руслу.

К февралю 1917 года бывший лейб-гвардии его величества полк был одним из самых революционных в действующей армии. Не сумели мы угодить и временщику Керенскому. По его приказу полк отправили в Оренбург, где нас должны были распустить по станицам. Но передовые казаки и не думали прекращать начатой революционной борьбы. Разъезжаясь, мы уговорились вести работу на местах по созданию красных казачьих дружин.

Я, в частности, с Никифором Захаровым, Андреем Пасынковым и другими товарищами выехал в Троицкий уезд. Работали, агитировали вначале по домам, а 5 марта 1918 года на уездном съезде постановили создать социалистический казачий имени Степана Разина полк. В его рядах и провоевал всю гражданскую. После освобождения Троицка от белых в 1919 году я некоторое время работал председателем ЧК, а в 1921 году, приняв командование полком имени Степана Разина, двинулся на китайскую границу громить басмачей.

Кончилась гражданская война, началась в наших селах мирная советская жизнь. И теперь былые бойцы-разинцы в обозе не прятались, шли на самые трудные участки советского строительства. Мне даже посчастливилось быть первым председателем колхоза в той самой Бобровке, в которой я когда-то подавлял белоказацкое восстание.

Готовили из меня царские генералы защитника их прогнившего строя, а вышло наоборот. Я, как и тысячи революционных казаков, поднял оружие против господ и хозяев, стал защитником и строителем своего, народного строя, своей, Советской власти.

НА ГОРЕ ИЗВОЗ

Из Троицка экспедиция начала продвижение на запад. И чем ближе мы приближались к Верхнеуральску, тем чаще приходилось останавливаться в селах, а то и просто в открытом поле. Это были не обычные леса, не обычные холмики и речушки. Здесь шли бои, здесь лилась партизанская кровь.

…И наконец еще один подъем по крутому склону, и перед нами город, раскинувшийся на широкой пойме голубого Урала.

В 1918 году Верхнеуральск был местом жестокой борьбы революционно-настроенного казачества с белогвардейцами. Здесь формировался многотысячный партизанский отряд братьев Кашириных, который сыграл значительную роль в походе Южно-Уральской армии по вражеским тылам.

Но ведь Николай Дмитриевич и Иван Дмитриевич Каширины были казачьими офицерами, а их отец Дмитрий Иванович много лет ходил в станичных атаманах Верхнеуральска? Что же побудило их перейти на сторону Советской власти и стать красными полководцами?

Эти вопросы не были неожиданностью для другого нашего консультанта Сергея Ивановича Попова – первого председателя Верхнеуральского Совдепа. Много интересного сумел он сообщить о славной семье Кашириных. Вспомнил старый большевик, как морозной январской ночью восемнадцатого года он вместе с другими членами Совета попал в руки дутовцев. Под конвоем привели арестованных в дом старшины войскового круга. Всю ночь круг обсуждал «преступления» руководителей Советской власти. Одни предлагали сгноить их в тюрьме, другие настаивали на немедленном расстреле. Лишь двое – станичный атаман Каширин и казак Кузьма Сандырев – выступили в их защиту. Оба пользовались большим авторитетом среди казачества, и Дутов вынужден был освободить членов Совдепа из-под ареста.

Так в первый раз послужил революции старый казак Дмитрий Иванович Каширин. Его сыновья Николай и Иван еще на фронте стали на сторону восставшего народа. В разгул дутовщины братья-офицеры скрывались на хуторах, уклоняясь от мобилизации в белую банду. А в марте 1918 года, когда Верхнеуральск снова стал советским, пришли с сотней казаков в штаб красных и заявили, что поддерживают большевиков и намерены бороться за народ. Тогда же братья Каширины получили первые задания Советской власти. Николай Дмитриевич с небольшим отрядом был послан в Оренбург за оружием, а Иван Дмитриевич стал командовать пехотой красных верхнеуральцев. После с помощью Д. И. Каширина были созданы и красные конные сотни.

…На вершине Каменной сопки высятся глыбы, похожие на закостенелых мамонтов. С высоты хорошо просматривается вся местность. Позади – город, впереди, справа и слева убегают вдаль черные ленты дорог. Каменная сопка – ключевая позиция к Верхнеуральску с восточной стороны. Здесь-то ранней весной 1918 года и заняли оборону красногвардейцы.

Дутовцы начали наступление на город с трех направлений – со стороны поселка Красинский и из станиц Магнитная и Урляды. Основной удар наносился из Красинска на Каменную сопку. Защитники Советской власти сумели выдержать первые атаки, и не пройти бы дутовцам через Каменную сопку, если б не конница. Белоказаки проскочили на конях слева и справа за сопку. Красный отряд попал в полукольцо и отошел к городу.

Новые позиции были заняты в районе кладбища. Численный перевес оставался на стороне врага. Отдельные командиры уже высказывали мысль, что пора сдавать город и уходить в горы. Однако члены Совдепа, председателем которого оставался С. И. Попов, наш нынешний консультант, настояли на том, чтобы подготовиться к боям на улицах города. В уличных боях конница, как известно, теряет многие свои преимущества. Дутов понял это и, не приняв боя, снял осаду города.

В это время к верхнеуральцам подоспели на помощь рабочие отряды из Уфы и Белорецка под командованием М. Кадомцева и А. Чеверева. Совместными усилиями они выбили Дутова из поселка Красинский и угнали далеко за Верхнеуральск.

Ненадолго стихли над городом раскаты орудий и дробь винтовочных выстрелов. Вспыхнул мятеж чешского корпуса. Соединившись с мятежниками, белогвардейцы повели новое наступление. Пал Троицк, теснимые врагом верхнеуральцы вернулись к родному городу. Достаточных сил для его обороны не было, и каширинцы вместе с присоединившимся к ним троицким отрядом Николая Томина начали отход к Белорецку.

Но не все бойцы ушли из города. Не западной его окраине в буренинском саду остался отряд члена Верхнеуральского Совдепа Николая Леонова. Ему поручили прикрывать отход товарищей. И пока были живы бойцы, враг не прошел их рубеж. Дрались они геройски и пали все до одного под клинками белоказаков.

Но и на этом не кончилась боевая эпопея Верхнеуральска. Через три недели его окрестности стали ареной многодневной битвы семи тысяч красных партизан с двадцатипятитысячной ордой врагов. Предыстория этого сражения такова. После прибытия в Белорецк отрядов Ивана Каширина и Николая Томина туда же пришли из Оренбурга отряды Василия Блюхера и Николая Каширина. Вместе с красногвардейцами рабочего Белорецка эти отряды создали сводную Южно-Уральскую партизанскую армию, командование которой приняло решение пробиться на соединение с частями Красной Армии в районе Екатеринбурга.

Во второй половине июля армия выступила в поход на Верхнеуральск, с тем чтобы оттуда идти через Миасс к Екатеринбургу. Троицкий отряд развивал удар севернее озера Изунгулова. Верхнеуральский – от Абзаковой на Рахметов хутор и озеро Бугадак.

В десяти километрах от Белорецка части Ивана Каширина и Николая Томина встретились с противником. Партизанские орудия начали долбить позиции белогвардейцев, казаков и чехословаков. Семь дней не смолкала по хребтам гор орудийная канонада. У горы Березовой партизаны сбили врага к реке Урал и овладели хутором Вязовым. Путь к Верхнеуральску и горе Извоз был открыт.

Вершина этой горы, увенчанная обелиском в честь красных партизан, явилась следующим пунктом работы экспедиции.

…Машина тяжело поднялась вверх по крутому склону. Мы вступили на землю, столь обильно орошенную в прошлом кровью красных бойцов. Тесной группой, в торжественной задумчивости застыли ветераны у обелиска. А после здесь же развернулась оживленная беседа. Товарищи Вдовин, Пивоваров, Тарасенков горячо говорили о храбрости и решительности бойцов отряда Николая Томина, который действуя в составе 17-го Уральского и имени Степана Разина полков, обошел Извоз с севера и прорвался к Уралу. Представители отряда братьев Кашириных товарищи Попов и Вандышев с волнением вспоминали о мужестве и отваге верхнеуральских конников, которые, спешившись, пошли на Извоз лобовой атакой. Этот удар был нанесен в тесном взаимодействии с бойцами Верхнеуральского стрелкового полка, которые, наступая от поселка Бугадак, пробились к Уралу южнее Извоза.

Местность не позволяла одним броском достать противника. Днем цепи верхнеуральцев находились под постоянным воздействием артиллерии противника, которая била с Каменной сопки. Лишь ночью красные бойцы вплотную приблизились к горе. Но сил для решительного штурма не хватало.

– Эх, храбрые каширинцы! – кричали из окопов беляки. – Извоза взять не можете, не видать вам и Верхнеуральска.

Но нет, ошибся враг! У красной партизанской армии был сильный и могучий резерв. На Вятских хуторах стоял отряд Василия Константиновича Блюхера – закаленные в боях рабочие 1-го Уральского полка и бойцы Баймакского рабочего отряда. Командиром одной из рот в этом отряде был товарищ Кривощеков, с кем мы начали нынешний путь из Свердловска. Пока шла речь о начальных этапах боя, он отмалчивался. Но когда заговорили о решающем штурме Извоза, зажегся, рассказал о действиях блюхеровского отряда, который, выйдя из резерва, ринулся смелой атакой по Белорецкой дороге и вместе с другими отрядами сбросил белых с Извоза и прогнал их за Урал.

В завершающие часы штурма Извоза командованию стало известно, что Екатеринбург захвачен белыми. Пробираться дальше на восток стало бесполезным. Тяжесть этих минут усугубилась выходом из строя главкома Николая Каширина, которого ранило в бою. А еще спустя некоторое время пришла весть о предательстве штабных командиров Енборисова, Каюкова и Пичугина, которые с небольшой кучкой трусов перебежали к Дутову.

Временно в командование армией вступил И. Д. Каширин. Посовещавшись с командирами отрядов и полков, он отдал приказ отступить в Белорецк. По полученным сведениям части Красной Армии вели бои в районе Кунгура. Следовательно, теперь уже целесообразнее было пробиваться именно в этом направлении. Тем более, что из Богоявленского и Архангельского заводов пришли сообщения о наличии там больших отрядов вооруженных рабочих, большого запаса оружия и боеприпасов.

В ночь на 1 августа начался организованный отход красных частей из-под Верхнеуральска. Внезапному налету белой конницы подверглась 6-я рота Верхнеуральского полка. Но она избежала разгрома благодаря мужеству пулеметчика Евлампия Бачурина. Заняв удобную позицию, он задержал белоказаков. Те были вынуждены спешиться. Два их взвода ползком двинулись в обход пулемета. Но когда враги оказались рядом, Бачурин придавил своим телом пулемет, вставил запал в гранату и подорвал себя вместе с группой беляков.

Снова по белорецкому тракту движутся южноуральские партизаны, отражая беспрерывные атаки противника, ведя арьергардные бои.

На собравшемся в Белорецке заседании военного совета были приняты очень важные решения. Прежде всего Н. Д. Каширин, из-за ранения выбывший из строя, поставил вопрос о выборе нового главкома. Кого? Н. Д. Каширин и многие другие командиры горячо рекомендовали избрать командующим В. К. Блюхера – рабочего, члена большевистской партии, имеющего уже значительный боевой опыт, пользующегося большим авторитетом в отряде. Предложение Н. Д. Каширина было принято.

Избрав командующего, военный совет окончательно решил вопрос о новом направлении движения отряда. Было решено идти через горы, в направлении на Кунгур, где Красная Армия вела бои с противником. Предстояла большая и трудная дорога. Под огнем противника надо было преодолевать хребты и реки, идти горными тропами, лесными дорогами…

* * *

…Покидая гору Извоз, нельзя не вспомнить и еще об одном событии, совершившимся на ней совсем недавно. 2 июня 1957 года сюда, на открытие обелиска в память об исторических боях съехалось до 10 тысяч трудящихся Челябинской области и Башкирской АССР. Среди них было около 500 уральских партизан, сражавшихся на Извозе, а после участвовавших в легендарном походе под командованием Блюхера и братьев Кашириных. Много в тот день было памятных встреч, много было рассказано о славных делах партизанских, долго звучали песни про былые походы…