Текст книги "Я всё ещё здесь (СИ)"
Автор книги: Билен Катрайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
– Это не выход, – логически заключаю свою мысль устно.
– Понимаю, – видимо, ему лень за бокалом тянуться, начинает пить прямо с горлышка, – просто первое, что пришло в голову.
Мы стоим в тишине около десяти минут. Точнее, стоит он. А вот я уже сползла на пол, мысленно радуясь тому, что он утеплённый. Я смотрела куда-то в стену, ритмично отпивая и постепенно опустошая свой бокал, зарываясь глубоко в своих мыслях. Возможно, мне даже хотелось, чтобы он меня нашёл. Или даже хотелось самой с поднятыми руками выйти и сдаться, просто заорать: “Забери уже! Хоть убей! Только его в покое оставь!”. Но проблема была в том, что за эти два года я слишком полюбила жизнь. И я не могу себе позволить проиграть тени из прошлого, дабы вот так просто сдаться и вернуться туда, откуда еле выкарабкалась. Не без помощи Морта, кстати. Я точно также буду чувствовать вину и перед ним, что из-за своей слабости вот так пустила насмарку всё то, к чему он приложил столько усилий и времени. А возможно, даже, кусочек души.
Воспоминания подкатывают абсолютно непринуждённо, и сидя на кухонном полу с бокалом в руке я вспоминаю всё то, что между нами было. Вспоминаю, чего Морту стоило поставить меня на ноги и вдохнуть в меня желание жить. Радоваться жизни, наконец. Говорят, человек может сделать тысячу хороших поступков, но большинство будут помнить именно тот раз, когда он оступился. Так вот, я помню всю тысячу. Я помню каждое его действие, каждый его хороший поступок, каждый жест, который вдохновлял меня и заставлял снова видеть яркие краски этого мира. Чёрт, он даже меня за шкирку взял и к психологу отволок, а потом звонил каждые три часа и спрашивал, не забыла ли я таблетки принять. Иногда доходило и до того, что он звонил поинтересоваться, не забываю ли я поесть?
Усмешка. Делаю пару глотков и с досадой замечаю, что бокал пуст. А Морт всё также стоит неподалёку, что-то разглядывая в окне.
– Спать пойду, наверное, – отставляет недопитую бутылку на столешницу, зевая, потягиваясь, собираясь уйти.
– Слава... – резко хочу встать на ноги, немного не рассчитываю, пошатываюсь.
Алкоголь дал свой результат, но не настолько, чтобы я еле ноги волочила. Мой разум не замутнён, я трезво оцениваю каждый свой шаг, и я подхожу всё ближе, оказываясь в его личном пространстве и глядя ему прямо в глаза. Глаза, что смотрят на меня с какой-то мнимой опаской, будто ещё чуть-чуть, и он не будет ручаться за то, чего давно хочет. Вот только самообладанию этого человека можно лишь позавидовать. Он стоит, не шелохнувшись.
– Спасибо... – чуть протягиваю руки, кисти ослаблены, неуверенно касаюсь его талии пальцами и пытаюсь приобнять. Выходит плохо. Едва приближаюсь к его лицу, на котором правит каменное выражение. Но я замечаю мелкую дрожь в подбородке, покуда тепло моего тела нарушает его зону, я слишком близко, и я читаю в его взгляде то, что играю с огнём. И однажды доиграюсь. – Просто спасибо, за всё... – это ведь только мне известно, о чём пели мои мысли. А вот ему только догадываться остаётся, что всё это время происходило в моей голове и какого чёрта я именно сейчас потянулась к нему с такой благодарностью.
– Лер, – отворачивается слегка. Я вижу, пытается сдерживаться. Прошу тебя, не делай этого... – Пошли спать. – Не смотрит на меня, обвивает ладонями мои запястья в порыве убрать с себя мои руки, вот только не делает этого. – Пожалуйста. – Взгляд возвращается, и он поджимает губы, кусает их, покуда тело на близость реагирует довольно бурно. Я это чувствую. А ещё я чувствую, как он списывает моё поведение на влияние алкоголя. Не хочет, видимо, проснуться завтра вместе со мной и понять, что я ненавижу его за то, что воспользовался моей минутной слабостью. Вот только я трезва.
– Прости... – понимаю, чего ему стоит всё это. Он ведь давно держит под замком своих демонов, принимая мою позицию и оставаясь в дружеской зоне. И за её пределы, вероятно, не выйдет, покуда не лопнет терпение, которое я испытываю, будто проверяя его на прочность. Я уже даже не знаю, за что извиняюсь, но он вдруг резко убирает мои руки, снова прикладываясь к бутылке и отворачиваясь к окну.
Чёрт.
Какая же я идиотка...
Вижу теперь его спину, подавляя в себе желание снова подойти и сделать то, о чём, вероятно, пожалею, но всё же разворачиваюсь и быстро топаю на второй этаж, закрываясь в своей комнате. Уталкиваюсь на кровати, зарываясь под одеяло чуть ли не с головой. А после уставляюсь в окно, отсчитывая время ровно до того момента, как гаснет уличный фонарь, озаряя мою комнату кромешной темнотой.
Засыпаю быстро, даже очень. Все мысли решаю оставить на завтра, как и радость оттого, что впервые за долгое время смогла уснуть сразу, не раскапывая себе яму из головной боли от гнетущих подозрений и домыслов, которые атаковали частенько со всех сторон.
А когда просыпаюсь, то не сразу понимаю, что сейчас далеко не утро. В комнате царит всё тот же мрак, не позволяющий разглядеть ровным счётом ничего. Луна за окном была наглухо спрятана дождевыми тучами, срабатывал лишь только слух, которому удалось уловить скрипнувшую дверь.
Шаги. Медленные, приближающиеся. И лёгкий, едва различимый запах перегара, заставляющий повести уголком губ.
Я всё ещё под одеялом, лежу, не шевелясь. Чувствую, как на кровать садятся. Чувствую дыхание, а после – тёплую руку, что пробирается под одеяло и касается бедра.
Не выдержал...
Прикрываю глаза.
Ладонь движется выше, а я лежу, не шелохнувшись. Только слегка вздрагиваю, когда пальцы пробираются под полоску стринг, лаская фалангами половые губы. Ещё немного, и замурлычу, клянусь...
Движения продолжаются, я, кажется, даже начинаю подыгрывать телом, слегка двигаясь в такт. А после ощущаю и вторую руку. Его ладонь под майкой, гладит живот, затем поднимается чуть выше, лаская грудь и слегка сжимая отвердевшие соски меж пальцев, заставляя приоткрыть губы и выдохнуть.
Кажется, я уже даже сама ощущаю эту влагу между ног, но мне не стыдно, даже когда издаю сдавленный стон после проникновения одного пальца. Мне хорошо. Мне до жути хорошо, я просто не хочу открывать глаза. И я готова самолично раздеться и запрыгнуть сверху, но пришла моя очередь терпеть.
Он зарывается под одеяло, наконец стягивая пижамные шорты и мгновенно устраиваясь между ног, лаская губами внутреннюю сторону бёдер и плавно проделывая дорожку вдоль половых губ, заставляя наконец полноценно и жадно словить воздух в открытом вдохе.
Его поцелуи всё выше, он рисует влажные круги на моём теле, будто считает языком рёбра, доходя до груди и сжимая её так, будто последний раз женскую грудь держал в руках невесть как давно. Снова сдавленно выдыхаю, раздвигаю ноги и замираю в томительном ожидании, покуда не чувствую, как запретного плода касается его половой орган. Слишком долгое ожидание, слишком желаемое тело, я вожу по нему руками и даже успеваю ухватиться на долю секунды за его отросшие волосы, закипая в желании закричать, чтобы взял поскорей, иначе попросту истеку вагинальным соком.
Не говоря ни слова я оказываюсь услышана, он резко входит, зажимая ладонью рот и не давая мне нарушить эту тишину. А мне, кажется, даже уши закладывает. Я просто растворяюсь, откидывая голову и позволяя вершить с собой всё, что ему вздумается. Извиваюсь, хватаю ртом воздух, когда он ненадолго и прерывисто убирает ладонь, но потом снова заставляет сохранять эту атмосферу и оставлять крики в его ладони, трахая всё сильнее и практически вдалбливая меня в эту кровать.
Пик наслаждения, я чувствую, как сводит ноги, как сладкая дрожь экстаза отзывается оргазмом и как пробирает каждую клеточку, заставляя забыться и наконец расслабиться. Он не уходит, он рядом. Готова поклясться, у него этого не было также долго, как у меня. Стресс для организма, я едва успеваю отдышаться и запомнить, что меня слишком быстро уводит в сон с призрачной улыбкой на лице.
Открываю глаза утром. Даже не удивляюсь, что рядом с собой никого не нахожу. Улыбаюсь, сладко потягиваясь. А потом нехотя поднимаюсь, покуда вечная жажда снова ведёт на кухню, заставляя по пути в очередной раз выругать свою память и в эту ночь ну уж точно не забыть поставить бутылку с водой возле кровати.
Выхожу на кухню. Возле холодильника уже мнётся Михайлов, кидая на меня быстрый взгляд и желая доброго утра. Не отвечаю даже. Лишь косо улыбаюсь и подхожу к кувшину с водой, наливая себе полный стакан и опустошая его практически залпом.
– Сушняк? – вскользь интересуется, подмигивая.
– Бурная ночь, – с украдкой отвечаю, не зная, чего ожидать.
Это далеко не обычная ночь, и мы просто обязаны поговорить об этом, не спуская произошедшее на тормоза. Вот только тот факт, что передо мной открыты все его истинные эмоции, как на ладони, заставляет смутиться. Его невозмутимость остаётся списать лишь на то, что он не знает, с чего начать. А вот я игнорировать ситуацию не собираюсь.
– Ты ведь понимаешь, что разговора не избежать? – стою со стаканом в руке, пока он заливает молоком хлопья и вопросительно на меня поглядывает. – И закрыть на это глаза тоже не получится. – Чего у меня не отнять, так это настойчивости.
– Ты о чём? – изгибает дугой бровь, убирает в холодильник молоко. Даже не думай, Михайлов, я не отстану...
– Ты серьёзно? – меня даже забавляет эта ситуация, но я продолжаю сверлить его взглядом, на мгновение задевая глазами допитую бутылку мартини возле диванчика.
– Похоже, что шучу? – до жути невозмутимо кладёт в рот ложку с хлопьями и пережёвывает, а я головой встряхиваю, ожидая, пока он улыбнётся и скажет, что просто прикидывается.
Не прикидывается.
Этот непонимающий взгляд я изучила, и если он – лишь способ, чтобы я озвучила то, что нам обоим известно, то так тому и быть.
– Я о том, что произошло ночью, – моё недоумение сильнее, его взгляд вопросительнее, и я просто не выдерживаю, отставляя стакан на стол и всплёскивая руками. – Я про наш секс, Михайлов!
Затишье.
Он давится хлопьями, повторяя мой жест и отставляя тарелку на стол.
– С тобой всё хорошо? – кажется, он даже подойти боится. Просто стоит там, где стоял, таращась на меня своими глазищами и произнося то, чего я уж никак не ожидала услышать. – После нашего разговора на кухне я вышел покурить, а потом – допил мартини и уснул прямо здесь, на диване. – Кивает в сторону того самого дивана, возле которого мирно себе стоит пустая бутылка. —Лер, – неуверенный шаг ко мне. Я чувствую, ещё чуть-чуть, и я просто свалюсь прямо здесь в беззвучном крике, запуская руки в волосы и порываясь выдрать клок, дабы убедиться, что это всё происходит наяву, – ты в порядке?
Нет.
Нет...
Я не в порядке.
Комментарий к Глава 6. Покой будет лишь сниться Я в беспорядке.
====== Глава 7. Я не спятила, поверь ======
Не знаю, куда себя деть. Слава смотрит то ли как на идиотку, то ли как на душевнобольную. А может и то и другое сразу.
– Скажи мне, – всё же решается заговорить, поскольку дар речи у меня отнимает основательно, да и выражение лица, скорее всего, оставляет желать лучшего, – ты всё ещё принимаешь свои таблетки?
Замечательно. Просто блеск. Теперь у него есть все основания думать, что я выжила из ума.
Да, я принимаю таблетки, но существенно сокращая дозы, чтобы спокойно спать и не просыпаться от собственного крика. Это просто безобидные таблетки. Так ведь? Да?
– Лера! – кричит вдогонку, не успевая понять, куда я так резко срываюсь.
Да я и сама, если честно, не до конца понимаю.
На автомате как-то забегаю в первую попавшуюся комнату, которая оказывается ванной, запираюсь.
Самый оптимальный вариант.
Я не знаю, какого чёрта было ночью. Не знаю, почему теперь судорогами сводит всё тело. Но знаю, что сиюсекундно хочу освободить себя от одежды, что и делаю. А далее, хочу смыть с себя следы того, кто обладал моим телом, ровным счётом, как и душой. Как и мыслями и всеми отсюда вытекающими, заполняющими голову и не дающими дышать спокойно. Ведь я уверена, на все сто уверена, что это был он. Ведь только он смог бы так искусно обойти сигнализацию, а вместе с ней и хозяина дома, оставаясь при этом незамеченным.
Противно.
Быстро залезаю в ванную и включаю душ полным напором. Чёрт, мне сейчас, кажется, даже всё равно, какой температуры вода, обдающая моё тело.
Я лихорадочно натираю каждый его участок, сидя в ванной с поджатыми коленями, да ещё и шатаясь, как ненормальная.
– Я не сошла с ума... – очевидно, раз говорю сама с собой, – я не сошла с ума, – обрывками фрагменты ночи всплывают в голове одна за другой, я морщусь, вспоминая его прикосновения, его действия, его губы... – Я не сошла с ума... – снова, жмурюсь при одном лишь воспоминание, когда мои руки блуждали по его худому, жилистому телу. Вспоминаю его волосы. Чёрт... До меня только сейчас доходит, как же они схожи.
– Лера! – стук в дверь, за ней голос Морта. Не волнуйся, я не вскроюсь, можешь быть спокоен.
– Оставь меня! – проблема в том, что я не хочу его видеть. По крайней мере, сейчас. Слишком уж живо моё суждение об их схожести, мне нужно смыть с себя всю эту гадость вместе с аморальным убеждением того, что каждый раз в Михайлове я теперь буду видеть его. Того, кого предпочла бы оставить в мёртвых.
Он знает, что я упряма, как баран. Знает, что не открою. А ещё он знает, что если даже и выломает эту дверь, то я обязательно спрячусь от него где-нибудь ещё.
– Пожалуйста... – ещё ровно два стука, я делаю напор тише, дабы мой голос был различим. – Дай мне побыть одной.
Говорю спокойно и даже без повышенного тона. Слушает. Прекращает.
Теперь без потустороннего вмешательства наконец смогу сделать то, что и планировала: натереть себя мочалкой до побагровения кожи, которую с каждым движением хочется буквально содрать. Остаётся только соломинка здравого смысла, не позволяющая так себя вести.
Я возьму себя в руки.
Я справлюсь.
Просто нужно время...
Часа полтора, если быть точной. Именно столько мне понадобилось, дабы привести наконец себя в порядок и выйти из душа абсолютно голой и мокрой.
Тихо, словно кошка, крадусь в свою комнату, накидываю халат. Не знаю, за каким чёртом мною овладело это чувство, но шагать по дому я продолжаю также, словно боюсь кого-то разбудить или вообще быть замеченной.
Заглядываю в комнату Михайлова. Пусто.
Спускаюсь на первый этаж и примечаю его в поле видимости. Сидит себе за столом, копается в своём ноутбуке, сок попивая.
На цыпочках подхожу, он даже не оборачивается. Я уже практически за его спиной, и я вижу статью, которую он так усердно изучает, что забывает о внешних шумах.
Побочные эффекты успокоительных. Влияние психотропных препаратов на психику.
Две вкладки открыты рядом, начинаю тяжелей дышать и наконец привлекаю его внимание. Подскакивает, закрывает ноутбук. Поздно, Морт.
– Что это? – злюсь, не скрывая явного раздражения в голосе, сверлю его обоими глазами.
– Лер...
– Я спросила – что это??? – срываюсь, не хочу слушать оправданий, повышая голос и на мгновение вспоминая, как однажды такой вопрос постиг и меня. С точно такой же интонацией. Чёрт, нет, мне это кажется...
– Давай поговорим, ладно? – о чём? О чём говорить? О том, что я пичкаю себя таблетками, от которых уже крыша едет? А после заставляю всех вокруг поверить в собственные бредни?
– Не о чем разговаривать, – фыркаю, собираюсь уйти, но Морт вылетает из-за дивана, останавливая меня, хватая за руку.
– Да послушай ты! – разворачивает, всё же заставляя выслушать. – Я ведь не враг тебе, слышишь? – слышу, но не понимаю. – Пожалуйста, давай сохраним адекватность и проработаем все версии. Просто соберись с мыслями. Может, это просто сон был? Ну, только очень реалистичный.
Ага, реалистичнее некуда. Вся моя жизнь – сплошной сон, исключая последние два года. Два года мнимого спокойствия, которыми удалось насладиться.
– Оставь меня. – Повторяюсь, выдираю руку и топаю к себе.
А потом на автомате открываю шкаф и достаю спортивный костюм. Ведь нет ничего логичнее, кроме как после душа напялить на себя просторные шмотки и пробежаться вокруг района. Хотя, это именно то, что позволяет перевести дух и успокоиться. Ещё со школы бегать обожала. И какая ирония, что в нужное время убежать так и не смогла...
Накидываю ветровку, шнурую новые, так и не использованные после покупки кроссовки и выхожу на улицу, первым делом поднимая голову к небу, затянутому тучами. Вдыхаю свежий воздух, игнорируя накрапывающий дождь и быстрой ходьбой двигаясь дальше от дома. А после начинаю бежать. Медленно, стараясь дышать ровно и наслаждаясь пустыми улицами. Полумрак и лёгкий туман заставляют верить, что я одна в этом районе, хотя я ровным счётом никого вокруг себя и не вижу. Просто бегу, куда глядят глаза.
Добегаю до пустующей остановки, откуда отходит старый пыльный автобус, делаю круг и начинаю бежать в обратную сторону, постепенно переводя дыхание. Дождь накрапывает уже чуть сильней, отчего мои шаги учащаются, ибо вернуться с ног до головы промокшей не хочется. А заболеть и подавно.
Выбегаю на тропинку, слушая шум листвы высоких деревьев, чьи ветви начинает раскачивать подкрадывающийся ветер. Пробегаю ещё примерно метров двадцать, и на интуитивном уровне оборачиваюсь.
Позади себя я вижу человека, парня, по всей видимости. Он тоже бежит, бежит за мной, но пока где-то вдалеке. На нём серая парка и чёрные спортивные штаны, лица под капюшоном не вижу. Моргаю, даже не единожды, но отворачиваюсь, продолжая бежать. Ещё несколько метров, оборачиваюсь снова и замечаю, как он становится существенно ближе.
Страх. Паранойя. Биение сердца.
Начинаю набирать обороты и бегу быстрее, покуда нагнетающий атмосферу туман не позволяет отчётливо видеть район.
Дыхание начинает сбиваться, ещё совсем чуть-чуть до проезжей части, на которой, как назло, я не вижу ни одной проезжающей машины. Бегу быстрей. Снова оборачиваюсь и вижу, что преследующий ускорил шаг и нагоняет с каждой секундой.
Агония.
Мне уже кажется, что я не вижу даже дорогу. Я просто бегу, покуда выстроенный в голове маршрут в экстренной ситуации срабатывает получше любого навигатора. Я бегу к дому. Ещё совсем немного. Совсем чуть-чуть. Дом уже в поле моей видимости, но вместе с ним я слышу и тот бег, который позади, который нагоняет. Несусь со всех ног, с ужасом осознавая, что боюсь ещё раз обернуться. Кричу во всю глотку.
– Морт! – я уже практически возле дома, я шарю по карманам впопыхах, стараясь найти ключи и уже было мысленно прощаясь с жизнью, когда вспоминаю, что забыла их взять. – Морт!!! – мой крик похож на самый настоящий визг, я подбегаю к порогу, спотыкаюсь, начиная судорожно тарабанить по двери.
Спаси меня...
– Лера? – дверь открывается буквально через две секунды и я практически падаю ему в руки, дрожа от страха. – Что случилось!? – прижимает, снимает с меня капюшон и заключает лицо в ладони. Мало что соображаю.
– Он... – еле вытягиваю дрожащую руку и тыкаю указательным пальцем на тропу вдоль дороги, а потом собираюсь с силами и поворачиваю голову, отводя взгляд туда, куда уже направлены глаза Михайлова.
А после так и остаюсь стоять с вытянутой рукой, когда в поле зрения не вижу абсолютно никого.
На дороге по-прежнему ни души, тропа пуста, туман чуть рассеялся и теперь стало видно небольшую часть территории. На которой никого не было.
Никого.
Не было.
Ни рядом с домом, ни на другой стороне улице, ни вдоль дороги, ни даже вдалеке...
Меня настигает полный, нет...просто полнейший, мать его, фейспалм.
Стою как идиотка и тычу в пустоту. Даже боюсь теперь на Морта посмотреть, который наверняка в очередной раз просто убедился, что у меня с головой не всё в порядке.
Но со мной всё хорошо! Я не спятила! Я видела его, блять, собственными глазами! Я слышала шаги! Я не выжила из ума!!!
– Слава... – сглатываю наконец, опуская руку и решаясь посмотреть ему в глаза. – Пожалуйста... – голос снова дрожит, мы всё ещё на пороге, и я всё ещё чувствую себя до жути нелепо. – Я говорю правду, за мной гнались. Ты должен мне поверить. Пожалуйста...
Уже не прошу. Уже молю.
А он всё также приобнимает, заводя в дом и закрывая дверь за нами обоими.
Проводит на кухню, садит за стол. И наливает мой, точнее свой...свой любимый ромашковый чай, которым любит меня отпаивать.
– Держи.
Ставит кружку на стол, проходясь по мне взглядом. Меня всё также трусит, я не могу прийти в норму. Дрожит не только тело, дрожит и всё внутри.
Я отпиваю примерно до половины, мелкими, редкими глотками. И всё это время Морт просто молчит и наблюдает, как я растягиваю эту кружку на добрых полчаса.
– Артём звонил, – он совершенно спокойно начинает, стараясь не отвлекать меня от трапезы. – Ты ведь помнишь его? – помню, конечно, хоть и видела только несколько раз за всё время заочного знакомства. Дожидается моего положительного кивка и продолжает. – Я звонил ему в тот самый день, когда на твой телефон звонок поступил. Просил помощи в том, чтобы разузнать про это.
На мгновение останавливаюсь, уставляясь на него. Если ему что-то удалось узнать, то какого чёрта он медлит?
– Он узнал, кому принадлежал номер? – в моих глазах надежда, даже кружку от себя отставляю, но вот Слава почему-то губы поджимает и отворачивает голову, хоть и ненадолго.
– Узнал. – Тогда какого чёрта ты делаешь из этого целую сцену, вместо того, чтобы сказать и пойти с этим в полицию?
– И? – вопросительно уставляюсь, напрягаюсь даже чуть, но нахожусь в полной готовности снова услышать его имя, которое пускай и пугает, но по крайней мере развеет все сомнения насчёт моей паранойи. – Морт? – он зачем-то медлит, а после возвращает голову в прежнее положение и закусывает губу, смотря на меня до жути странным, будто полным сожаления взглядом.
– Тебе. – Одно слово. Соображаю туго. А после таращусь на него сильнее прежнего. Качает головой. – Номер принадлежал тебе.
Комментарий к Глава 7. Я не спятила, поверь Ждёте появления главного?) Какие догадки?))
сруливает по-Биленовски и ждёт отзывов
====== Глава 8. Один лишь миг, и будет поздно ======
– Что значит – мне? – хлопаю глазами, пытаюсь переварить сказанное. – Ты ведь не думаешь... – слова в горле застревают, встаю из-за стола и делаю шаг к Михайлову, – послушай, – теряю мысль, встряхиваю головой. – Он ведь мог специально это подстроить, – кажется, я сейчас сама себя в этом убеждаю, – он мог оформить номер на меня, у него ведь все мои данные! Чёрт, да он что угодно может! Ты и представить себе не можешь, на что способен этот человек! – Господи, вся моя речь выглядит, как нелепая попытка оправдаться. – Или ты думаешь, что я сама себе звонила, сама себе писала, сама себя преследовала и сама же от себя убегала!? – затихаю, но ровно на минуту, до того момента, как фыркаю и прикладываю ладонь ко лбу, прогоняя в голове всё сказанное.
Слава молчит, только глазами изредка пол изучает, а до меня начинает доходить, что не таким уж и абсурдом являются мои слова. Что, возможно, моя психика начала медленно разрушаться под действием таблеток, на которых я и вправду налегаю в последнее время, после чего вполне реалистично начинаю сама от себя убегать. А если точнее быть – от своего прошлого.
Но чёрт возьми! Это ведь обыкновенные успокоительные! Не может ведь так крыша слететь из-за каких-то колёс!
Нет...
Нет! Кого тогда я за окном видела? Кто в тот вечер напал на Славу и пытался меня схватить, выламывая при этом двери? Кто, в конце концов, трахал меня этой ночью???
– Прошлой ночью ограбили людей, живущих через два дома от нас, – его голос уже отнюдь не успокаивает, я лишь прикрываю глаза и вымученно улыбаюсь, нелепо так. Словно знаю, что он хочет сказать. – Пара подростков сначала припугнули хозяев, потом ворвались в дом. Один из них хозяина вырубил, второй золото выносил. – И сказать об этом нужно было ни вчера, а именно сейчас, когда момент выдался!
Ну конечно. Естественно. Тот случай, произошедший с нами, был лишь банальной случайностью, и мы просто по воле случая стали жертвами подростков именно в тот день, когда я сюда переехала. Как всё удачно складывается...
– Чего же тогда дом не обчистили? – спускаю речь на выдохе. Единственный близкий человек перестаёт в меня верить, что-то ещё может быть хуже?
– Наверное, потому что полиция явилась через пару минут? – Очень логично, Михайлов. Продолжай в том же духе. А я сваливаю.
Отмахиваюсь ещё демонстративно, выливая из кружки оставшийся чай в раковину и двигая к себе на второй этаж. Закрываюсь в комнате. Не на замок, правда, о чём в следующую минуту жалею.
– Давай к врачу сходим? – начинает прямо с порога. Что, внизу смелости сказать не хватило?
– Оставь меня.
– Да не оставлю. – Садится рядом на кровать и вырывает из моих рук телефон – единственное, куда я глаза могла спрятать. – Ты мне не безразлична, – неужели? – Я беспокоюсь за тебя, и у меня нет причин таскать тебя по врачам просто так, без причины! Неужели ты сама не видишь, что происходит? – вижу, прекрасно вижу, как теряю близкого человека. – Артём знает одного хорошего специалиста, мы просто сходим к нему и всё. Возможно, он новые таблетки пропишет. А если я окажусь неправ и с тобой всё в порядке... – даже глаза на него поднимаю, – то разрешаю тебе вылить на меня весь мой любимый односолодовый виски, который я берёг для особо случая.
Заканчивает фразу, поджимает губы. Но у меня отнюдь не вопрос, какой такой особый случай, нет... Мой вопрос звучит абсолютно по-другому.
– Думаешь, я спятила? – и только он начинает мотать своей патлатой головой, порываясь отрицательно ответить, как меня пробирает основательно. – За больную меня держишь? Хочешь сказать, мне настолько скучно, что я сама себя пугаю записками и фотографиями?? Или ты настолько испугался, что решил списать реальность происходящего на мою изощрённую фантазию???
– Послушай...
– Это ты послушай! – даже с кровати подскакиваю, размахиваю руками, забываясь, как выгляжу со стороны. – Если тебе в тягость всё это – так и скажи! Я уйду! И тебя больше не побеспокоят ни я, ни моя паранойя! И уж тем более не призрак из моего прошлого! Просто признай, что тебе не хватило выдержки перенести всё это! Возможно, ты просто оказался к этому не готов, и я не виню тебя, только сделай одолжение... – подхожу, заглядывая ему прямо в глаза, – не ссылайся на то, что я психически нездорова.
Выдыхаю, но не успокаиваюсь. Только начинаю демонстративно собирать вещи, в то время как Морт что-то щебечет над ухом.
– Да остановись ты! – а теперь за предплечья хватает, встряхивает, не даёт вырваться. – Я уже договорился, ясно?
– Чего? – успокаиваюсь, но лишь на долю секунды, прежде чем понимаю, о чём он.
– Давид – опытный специалист, а ещё и хороший друг Артёма. Что плохого, чтобы просто наведаться к нему и побеседовать? – Что? Что плохого в том, что абсолютно здорового человека поведут в лапы к работнику с психами?
– Да пошёл ты... – срываюсь, еле сдерживаясь, чтобы в лицо ему не плюнуть, и мне удаётся всё-таки выскользнуть из его рук.
Только осознание того, что он только что сказал, отбивает всяческое желание находиться сейчас рядом с ним.
Не хочу.
Мне нужен свежий воздух.
А ещё мне нужно избавиться от этой пелены, что от обиды подкатывает к глазам и мешает дышать.
Мне обидно. Мне до жути обидно, что человек, который прижимал меня к себе и говорил, что верит мне, сейчас поступает вот так, договариваясь за моей спиной и порываясь вручить в лапы к докторам. Меня, наверняка, не просто успокоят. Меня накачают всем, чем можно, чтобы голову еле поворачивала, и проблемам конец. Только вот остальное – не конец. И когда он всё поймёт – будет поздно.
А пока я вылетаю из комнаты, как ошпаренная, стремительно спускаясь вниз по лестнице и порываясь выбежать из дома.
– Блять... – тихо выругиваясь, Морт движется следом, видимо, на этот раз решая не выпускать меня из-под своего контроля. – Лера!
Бежит следом, но я стремглав открываю дверь и вылетаю с порога, семеня мелкими шагами по трём ступенькам. Ноги абсолютно не слушаются, я бегу прямо, абсолютно не замечая, как оказываюсь на проезжей части.
А потом...
Потом свист тормозов, крик Морта, и отступающие краски реальности. Голову кружит, я чувствую столкновение с грудой железа и жёсткое приземление на асфальт. Глаза закрываются сами собой. Больше я не чувствую ничего.
Отделение больницы, за окнами тёмной гладью расположился вечер, а в больничном коридоре, опустив голову на ладони, сидел Михайлов, ожидая вердикта врачей. И один из них, кстати, вышел довольно скоро. И не с самыми плохими новостями.
– Повреждения незначительные, с ней всё хорошо, – интересно даже, как всего несколько слов могут успокоить. – Она пока тут останется, мы за ней присмотрим. А Вы можете пойти домой и отдохнуть.
Морт облегчённо выдыхает, благодарит мужчину в белом халате и пишет сообщение Артёму о том, что всё обошлось. Пролистывает входящие и ловит взглядом то самое смс, в котором Шатохин указывает, что Давид должен прилететь сегодня, и что обо всей ситуации он его заранее осведомил.
Снова выдох, расслабленный.
Михайлов медленно, неспешно плетётся к выходу, оборачиваясь и подходя к окну, удачно выходящему на просторную парковку. Находит глазами машину, которую он впопыхах припарковал невесть где, нащупывает в кармане куртки ключи и продолжает свой путь, покуда у лифта его не окрикивает незнакомый парень.
– Вы мне? – Слава оборачивается, оглядывая молодого человека.
– Я от Артёма. – Оповещает, вызывая тем самым на лице Морта лёгкую улыбку.
– Понимаю, что это нелепо, но сегодня произошло не очень удачное событие и... – медлит на секунду, сбивая тяжёлое дыхание и стараясь взять себя в руки, – в общем, я думаю, пока ей нужна помощь врачей немного другого профиля. Извини, что вот так всё вышло. Артём мне рассказал, что тебе пришлось брать билет на самолёт.
– Да что я, не человек что ли? – парниша улыбается, поджимая плечи и уводя взгляд в сторону отделения. – Главное, что с ней всё в порядке.
– Не поверишь, как я перепугался, – перевести дыхание удаётся и Морт вещает уже более эмоционально, видимо заведомо зная, кто перед ним стоит и что можно выложить хотя бы долю гнетущих переживаний. – Когда её та машина толкнула, я думал, что дышать перестану.
– Она много для тебя значит? – не давать права на неловкую паузу, видимо, как профессиональная черта. Молодой человек открыто интересуется, располагая к себе одним лишь уверенным видом.
– Ты и представить не можешь... – несвойственно глаза опускает, будто стесняясь собственного ответа. Даже запинки между слов допускает.
– Понимаю, – собеседник в лице нового знакомого чуть ведёт уголками губ, по-дружески укладывая свою ладонь на плечо Морта. – Не волнуйся, я останусь здесь до того момента, как она очнётся. Доверься моему профессионализму, – подмигивает, тем самым успокаивая и вселяя надежду, что всё и правда будет на высшем уровне.
