Текст книги "Учение о запредельном. Сутра сердца"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

Глава 10
Саньяса: войти в поток

Раджниш, какими качествами должен обладать саньясин?

Очень трудно дать определение саньясину, особенно моему саньясину. Саньяса по своей сути представляет собой мятеж против всех структур, поэтому ее трудно определить. Саньяса это образ жизни без структур. Саньяса – это бесхарактерный характер. Говоря о бесхарактерности, я подразумеваю независимость от прошлого. Характер это прошлое, то есть ваш прежний образ жизни, существования, к которому вас приучили. Все ваши привычки, обусловленность, верования, опыт – вот что такое характер. Саньясин – тот, кто уже не живет своим прошлым или с оглядкой на него, кто живет здесь и сейчас, в этот самый миг, поэтому он непредсказуем.

Человек с характером предсказуем, но только не саньясин, потому что саньяса это свобода. Он не просто свободен, а и есть сама свобода. Это живой мятеж. И все же я попытаюсь определить его. Можно дать несколько подсказок, не точных определений, но несколько указаний – пальцев, указывающих на луну. Но не слишком увлекайтесь пальцами, так как они не определяют луну, а всего лишь указывают на нее. Пальцы совсем не относятся к луне. Они могут быть длинными или короткими, красивыми или уродливыми, могут быть черными или белыми, здоровыми или больными, это не имеет значения. Они просто указывают на что-то. Забудьте о пальце и посмотрите на луну.

То, что я скажу, не определение, так как оно в этом случае невозможно. По сути, определение никогда не бывает точным, если дело касается чего-то живого. Определение можно дать лишь тому, что мертво, уже не растет и не цветет, чьи жизненные возможности истощились, иссякли. Тогда определение дать можно. Вы можете дать определение мертвецу, но не живому человеку. Жизнь, в сущности, означает возможность появления чего-то нового.

Жизнь невозможно заключить в определения. У старого саньясина есть точные определения, значит он мертв. Мою саньясу я называю новой санья-сой» потому, что моя саньяса это открытие, путешествие, танец и любовь с чем-то неизвестным, любовный роман с самим существованием, поиск восторженных отношений с целым. Все остальное в мире потерпело крах. Все, что было определенным, ясным и логичным, потерпело неудачу (религии, политики, идеологии), а ведь все это было самым ясным. Эти люди планировали будущее человека, но все потерпели неудачу. Все программы, созданные когда-либо, провалились.

Саньяса это не программа. Это исследование, а не программа. Когда вы становитесь саньясинами, я посвящаю вас в свободу, ни во что больше. Быть свободным значить нести большую ответственность, поскольку тогда вам не на что опереться. У вас есть лишь ваше внутреннее бытие, осознанность, и больше ничего, что могло бы послужить вам поддержкой, опорой. Я отнимаю у вас все опоры и оставляю вас одних, в полном одиночестве. В этом уединении распускается цветок саньясы. Уединение расцветает само собой в цветке саньясы.

Саньяса – это бесхарактерность. В ней нет морали, и все же она не аморальна. Если сказать иначе, в ней есть высшая мораль, которая никогда не приходит извне, а появляется изнутри. Она не позволяет ничему извне накладываться на вас, потому что, когда что-то проецируется на вас извне, вы превращаетесь в рабов. Я здесь стараюсь придать вам достоинство, славу. Я пытаюсь открыть ваше великолепие.

Все остальные замыслы потерпели поражение. И это было неизбежно, так как они изначально были обречены на неудачу. В них всех была структура, а любая структура рано или поздно становится бременем на сердце человека. Любая структура становится тюрьмой. Однажды вам необходимо восстать против нее. Разве вы не заметили, что на протяжении всей истории каждая революция сменяется репрессиями? Это произошло в России, Китае. После любой революции со временем революционер становится контрреволюционером. Он приходит к власти и приносит с собой заранее подготовленный план структуры, которую он хочет навязать обществу. Стоит ему навязать ее людям, и рабство принимает новую форму, а свобода никогда не возникает. Все революции терпели поражение.

Это не революция, а мятеж. Революция социальная, общественная, а мятеж индивидуален. Мы не хотим дать какую-то структуру обществу. Довольно! Пусть все структуры исчезнут. Мы хотим, чтобы в мире жили люди, наделенные индивидуальностью, живущие свободно и осознанно. Их ответственность обязана личной осознанности. Они поступают правильно не потому, что выполняют некие приказания. Они так ведут себя аккуратно (accurately), потому что они заботливы (саге).

Вы знаете о том, что слово «аккуратность» происходит от слова «забота»? (см. выше – прим. пер.) Корень слова «аккуратность» стало слово «забота». Когда вы заботитесь о чем-то, то аккуратны. Если вы заботитесь о ком-то, то аккуратны в своих отношениях с ним.

Саньясин – тот, кто заботится о себе самом и, разумеется, обо всех окружающих, потому что невозможно быть счастливым в одиночестве. Можно быть счастливым только в мире, где все счастливы. Когда все люди плачут и рыдают, когда везде царит только несчастье, страдание, вам очень трудно быть счастливым. Тот, кто заботится о своем счастье, начинает заботиться и о счастье других людей, потому что оно возникает лишь в радостной атмосфере. Эта забота появляется не благодаря какой-то догме. Она возникает потому, что вы любите, и на первом месте стоит, конечно же, любовь к самому себе. Затем приходит любовь другая.

Прочие попытки провалились, потому что они были ориентированы на ум. Они были основаны на мышлении, являлись умозаключениями. Саньяса это не умозаключение. Саньяса не ориентирована на мысль, не укоренена в мышлении. Саньяса это понимание, медитация, а не ум. Она берет начало в радости, а не мысли. Ее источник пребывает в праздновании, а не мышлении. Она укоренена в осознанности, где нет мыслей. Это не выбор, не альтернатива между двумя мыслями, а отказ от всех мыслей. Это жизнь, исходящая из пустоты.

Поэтому, о Шарипутра, форма – это ничто, ничто – это форма.

Саньяса это то, о чем мы уже говорили, то есть сваха, аллилуйя. Это радость бытия. Разве можно дать определение радости бытия? Его нельзя определить, потому что радость каждого в бытии будет различна. Моя радость бытия будет отличаться от вашей радости бытия. Радость останется той же самой, как и вкус, а цветение будет иным. Лотосы, розы, маргаритки – все это цветы, и они цветут одинаково. Но маргаритка цветет по-своему, и роза -по-своему, а лотос цветет только своим неповторимым способом. У них по-разному проходит цветение, как и вид, хотя душа одна. И когда они цветут, перешептываются с ветром и делятся своим благоуханием с небом, все они полны радости.

Каждый саньясин уникален. Меня не интересует общество, коллектив. Меня интересуют только люди, наделенные индивидуальностью, то есть вы!

Медитация может быть успешной там, где ум терпит неудачу, потому что медитация это радикальная революция в вашем бытии, причем не та революция, которая меняет правительство, реформирует экономику, а та революция, которая преображает ваше сознание, переносит его из ноосферы в сферу Христа, стряхивает с вас сон, пробуждает вашу душу. А когда вы бодрствуете, тогда все ваши поступки благостны.

Вот мое определение добра и добродетели: поступки пробужденного человека добродетельны, а поступки того, кто не пробужден, греховны. Нет других определений греха и добродетели. Все зависит от самого человека, его осознанности, от качества, которое он придает своим действиям. Поэтому иногда один и тот же поступок может быть как добродетельным, так и грешным. Действие может выглядеть одинаково, но совершающие их люди разные.

Например, Иисус вошел в Иерусалимский храм, держа в руке плеть. Он хотел выгнать всех ростовщиков. Иисус перевернул их торговые столы. Он один, без посторонней помощи, выгнал всех ростовщиков из храма. Картина получается суровая: Иисус плетью изгоняет людей из храма. Но он не был жестоким. Ленин, совершивший похожий поступок, был жестоким, а его поступок был греховным. А Иисус, несмотря ни на что, добродетелен. Он поступает так из любви, он заботится о людях. Он заботится и о ростовщиках! Иисус поступает так из любви, заботы, осознанности. Он поступает решительно, потому что только так можно потрясти людей и создать ситуацию, в которой сможет что-то поменяться.

Поступок не меняется, зато меняется его качество, если человек пробужден.

Саньясин – тот, кто живет все бдительнее. И чем больше будет на свете осознанных людей, тем лучше будет мир. Подлинная цивилизованность еще не возникла.

Некто спросил принца Уэльского: «Что вы думаете о цивилизации?», и он ответил: «Хорошая мысль. Нужно кому-то создать цивилизацию. Но цивилизованности еще нет».

Саньяса это только начало, семя из иного мира, где люди могут быть самими собой, где они не чувствуют скованность, искаженность, паралич, где они не подавлены, где их не вынуждают чувствовать вину, где принимается радость, где веселье стало правилом, где больше нет серьезности, где царит искренность, веселье. Вот палец, указывающий на луну.

Прежде всего, надо быть открытым переживанию. Обычно люди закрыты, не открыты переживанию. Не успев ничего испытать, они уже предубеждены, не хотят экспериментировать, не хотят исследовать. Это глупость!

Человек хочет медитировать. Я советую ему танцевать, а он спрашивает, какая польза от танца, как связана с ним медитация. Я спрашиваю его: «Ты когда-нибудь танцевал?» Он отвечает, что, никогда не танцевал. У него закрытый ум. Человек с открытым умом скажет: «Ладно, я буду танцевать. Вероятно, медитация может случиться через танец». Его ум открыт, поэтому он идет танцевать без предубеждения. А что касается того, кто спросил, как медитация может произойти в танце, то даже если его убедить погрузиться в медитацию, он будет спрашивать себя: «Разве медитация может случиться в танце?» И медитация не произойдет у него. Если она не случится, его застарелые предрассудки усилятся еще больше. А медитация не получилась из-за самого предубеждения.

Таков порочный круг закрытого ума. Он приходит с заранее приготовленными представлениями. Он не готов воспринять новые события, но они постоянно случаются в мире. Мир все время меняется, а закрытый ум застревает в прошлом. Мир постоянно меняется, каждый миг на него обрушивается что-то новое. Бог постоянно перекрашивает его, но вы носите в голове безжизненные представления.

Итак, первым качеством саньясина становится открытость переживанию. Он не примет решение прежде, чем на своем опыте не переживет это. Он никогда не примет решение без прямого опыта. У него нет верований. Он не скажет: «Это правда, потому что так говорил Будда». Он не скажет: «Это правда, потому что так написано в Ведах». Он скажет: «Я готов пойти проверить, так ли это».

Последнее послание Будды к ученикам звучало так: «Помните»... И это он повторял его всю жизнь. Последнее послание гласило: «Помните о том, что вам не следует верить в то, что я сказал. Никогда не верьте во что-либо, если сами этого не испытали».

У саньясинов не будут верований. У них будет только собственный опыт. Вся красота переживания заключается в том, что оно всегда открыто, и возможно дальнейшее исследование. А верование всегда закрыто, оно уперлось в тупик. Верование всегда завершено. Переживание никогда не завершено, оно остается незавершенным. Пока вы живы, разве можете пережить окончание жизни? Ваш опыт увеличивается и меняется. Он постоянно переходит из известного в неизвестное, и из неизвестного в непознаваемое. И запомните, что вся красота переживания состоит в том, что он незавершен. Некоторые замечательные песни незакончены. Некоторые великие книги незакончены. Величайшая именно недописанная музыка. У незавершенных творений своя красота.

Царь пришел к мастеру дзен учиться садоводству. Мастер обучал его три года, и у царя появился прекрасный большой сад, в котором работали тысячи садовников. Что бы ни сказал мастер, царь сразу шел в сад и экспериментировал. По прошествии трех лет сад был готов, и царь пригласил мастера посмотреть на него. Он очень беспокоился, потому что мастер был строгим. «Оценит ли он мой сад? Выдержу ли я свой главный экзамен. Скажет ли он, что я понял его?», – спрашивал он себя.

Он позаботился обо всем. Сад был прекрасен, совершенен, все было под контролем. Только тогда король привел мастера смотреть на сад. Но мастер с самого начала казался грустным. Он смотрел вокруг, ходил по саду и становился все более серьезным. Царь испугался. Он никогда еще не видел его таким серьезным: «Почему он так печален? Разве я где-то ошибся?»

Мастер то и дело качал головой и повторял: «Не то, не то...»

Наконец, царь спросил: «Что случилось? Что-то не так? Почему вы не говорите мне? Вы стали очень серьезным, печальным, вы укоризненно качаете головой. Почему? Где я ошибся? Я не замечаю ошибок! Все, что вы мне сказали, я реализовал в своем саду».

Мастер объяснил: «Ваш сад столь завершен, что мертв. Он настолько совершенен, что я не могу согласиться. Сад должен оставаться незавершенным. Где же увядшие, сухие листья? Я не вижу ни одного опавшего листа!»

Все сухие листья были выметены. На тропинках не было сухих листьев. Их не было и на деревьях, все листья были сплошь зелеными.

«Где сухие листья?»

«Я приказал садовникам убрать их, чтобы сделать сад идеальным».

Мастер улыбнулся: «Поэтому ваш сад выглядит таким скучным, искусственным, делом рук человеческих. А все, сотворенное Богом, не завершено».

И мастер пошел в ограде сада. Все сухие листья были сложены кучами. Мастер принес в ведре немного листьев и разметал их по ветру. Тот подхватил листья и стал играть ими. Листья полетели по тропинкам. Мастер пришел в восторг и воскликнул: «Смотрите, сколько жизни в этих листьях!»

Благодаря ветру и сухим листьям в саду появились звуки, шелест. В саду зазвучал шепот, в противном случае он был бы мертвым и скучным, как кладбище. Его тишина была неживой.

Мне нравится эта притча. Мастер сказал: «Сад слишком совершенен, поэтому неправилен».

Вчера вечером ко мне пришла Савита и рассказала, что он пишет роман и столкнулась с затруднением. Пора заканчивать произведение, но можно и продолжить его, так как оно еще не завершено. Я сказал ей: «Закончи роман. Закончи на том месте, где оно еще не завершен, тогда его будет окружать нечто таинственное, аура незавершенности. Если твой главный персонаж все еще хочет действовать, позволь ему стать саньясином. Тогда ты уже не будешь властна над ним. Что же ты можешь поделать? Так книга заканчивается, но ее действие продолжается».

Ни одна история не может быть прекрасной, если она полностью завершена. Она будет мертвой. Переживание всегда открытое, а значит и незавершенное. Верование всегда идеальное и совершенное. Первым качеством становится открытость переживанию.

Ум – это совокупность ваших верований. Открытость это не-ум: вы отключаете свой ум и готовы смотреть на свою жизнь по-новому. Ум заставляет вас смотреть на все старыми глазами, подбрасывает вам мысли: «Посмотри на это!» Но тогда все окрашивается в другие цвета; вы не смотрите на вещи или явления, а проецируете на них свои представления. В этом случае истина становится экраном, на который вы постоянно что-то проецируете. Смотрите через не-ум, через пустоту, шуньяту. Когда вы смотрите через не-ум, ваше восприятие подлинное, потому что тогда вы видите то, что есть на самом деле. Истина освобождает. Все остальное создает зависимость, и только истина освобождает.

В минуты, когда возникает не-ум, истина начинает лучиться сквозь вас подобно свету. Чем больше вы наслаждаетесь этим светом, истиной, тем смелее вы становитесь для того, чтобы отбросить свой ум. Рано или поздно приходит день, когда вы видите, что у вас нет ума. Вы ни на что не смотрите, а просто наблюдаете. Ваш взгляд чист. В этот миг вы становитесь Авалокитешварой, который смотрит ясными глазами. Будду называют также Авалокитешварой. Он смотрит без мыслей, просто созерцает.

Однажды некто плюнул Будде в лицо. Будда вытер лицо и спросил его: «Ты хочешь еще что-то сказать?»

Ученики были возмущены. А главный ученик, Ананда, воскликнул: «Это просто немыслимо! Если бы вы вышли, мы бы убили его. Он плюнул в вас, а вы спрашиваете, не хочет ли он что-то сказать».

«Именно так, – сказал Будда. – Дело в том, что плевок это один из способов высказаться. Возможно, этот человек настолько разгневан, что слов ему мало, поэтому он и плюнул».

Что вы делаете, когда слова не могут выразить ваше чувство? Вы улыбаетесь, плачете, обнимаетесь, влепляете пощечину, что-то делаете. Что вы делаете, когда вас переполняет гнев? Вы не можете отыскать достаточно сильное слово для того, чтобы выразить свое чувство. Что вы делаете? Плюете!

Так видит Будды, у его видения нет ума. Он смотрит в человека: «В чем дело? Что побудило его плюнуть в меня?» Его гневный поступок не затронул. Будда не привносит опыт своего прошлого или представление о том, что плеваться нехорошо, что такой поступок оскорбляет, унижает. Будда свободен от предрассудков. Он просто заглядывает в сокровенную суть плюнувшего в него человека. Он глубоко сочувствует ему: «Что заставило его так поступить? Должно быть, он находится в затруднении, не может подобрать слова. Он пытается высказаться, но у него нет подходящих слов. Отсюда и эта неловкость. Он просто плюнул».

Будда ответил: «Поэтому я и спрашиваю тебя, не хочешь ли ты еще что-то сказать?»

Хулиган был сам потрясен, потому что он не ожидал такую реакцию. Он хотел унизить Будду, но Будда остался невозмутимым. Сострадание Будды изливается на человека. Он не мог спать ночью, все время думал о происшествии. Ему было очень трудно понять Будду: «Какая выдержка у Будды! Я плюю в него, а он просто спрашивает, причем ясно любовью, не хочу ли я еще что-то сказать».

Рано утром человек вернулся, упал к ногам Будды и взмолился: «Прошу вас, простите меня! Я не мог спать всю ночь».

А Будда, засмеявшись, воскликнул: «Болван! А я спал превосходно. Зачем тебе тревожиться из-за такой ерунды? Меня ты нисколько не обидел. Ты видишь, что мое лицо не изменилось. Почему ты так переживаешь?»

И человек сказал: «Я хочу стать вашим учеником. Прошу вас, дайте мне посвящение. Я хочу быть с вами. Я увидел нечто уникальное, сверхчеловеческое. Но сначала простите меня».

Будда махнул рукой: «Глупости. Разве я могу простить тебя, если даже не обратил на внимания на твой поступок? Я не рассердился, поэтому и прощать тебя мне ни к чему?»

Прошли сутки, и они сидели на берегу Ганга. Будда сказал этому человеку: «Подумай, сколько воды утекло в Ганге за сутки, такое же количество жизни утекло из тебя и меня. Ганг уже не тот. Я уже не тот. По сути, ты в меня никогда не плевал. Этим человеком был кто-то другой, сутки назад. И ты уже не тот, кто плюнул... Кому и кого прощать? Если что миновало, значит так тому и быть».

Вот восприятие не-ума, он может творить чудеса. Саньясин живет открыто ко всему на свете.

Второе качество – экзистенциальная жизнь. Саньясин не живет согласно понятиям: мол, жить и вести себя надо так или иначе. Он живет не из определенных представлений, а на основе отзыва на существование. Он отзывчив всем сердцем, что бы ни случилось. Он пребывает здесь и сейчас. Спонтанность, простота, естественность – вот его качества.

Саньясин не живет по образцу. Он не носит с собой инструкции о том, как жить. Он доверяет жизни; куда бы она ни повела его, он следует за ней. Саньясин – не пловец, он не пытается плыть против течения. Он движется с целым, плывет по течению. Он плывет с потоком так расслабленно, что постепенно поток уже не отделен от него, он становится потоком. Такого человека Будда называет сротапанпой, вошедшим в поток. Таково начало саньясы Будды: тот, кто вошел в поток, расслабился и вошел в существование. Он не оценивает, не выносит суждения.

Экзистенциальная жизнь означает, что каждое мгновение решение должно приходить само. Живите спонтанно! Вы не решаете заранее, не репетируете, не готовитесь к жизни. Каждый приходящий миг приносит свою ситуацию, и вы спонтанно отзываетесь на нее. Обычно люди живут очень странно. Если вы собираетесь дать интервью, то готовитесь, обдумываете возможные вопросы и сочиняете ответы на них, представляете, как вы будете сидеть и стоять. Вы фальшивите, потому что это репетиция. Что происходит потом? Репетируя, вы никогда не бываете цельным. Какой вопрос ни задали вам, вы копаетесь в памяти, поскольку заранее подготовили ответ. Подойдет ли ответ, будет ли он уместен? Вы постоянно упускаете суть. Вы не цельны в своем переживании, не можете быть в нем всей душой, вы увлечены памятью. Когда вы выходите, то думаете, что следовало ответить иначе. Это называется лестницей ума: вы спускаетесь по лестнице и думаете: «Я должен был ответить так, я должен был сказать иначе». Вы снова становитесь мудрым (wise). До интервью вы были мудры, и после него вы мудры, а посредине вы посредственны (otherwise) (игра слов – прим. пер.). Между этими точками и располагается жизнь, подлинное бытие.

Третье качество саньясина – доверие своему телу. Люди доверяют другим людям, а саньясин – своему телу. Тело, ум и душа – все это едино. Если саньясин чувствует любовь, то плывет в любви. Если он не чувствует любовь, то говорит: «Прости». Но в любом случае он никогда не притворяется.

А мирянин постоянно притворяется. Он живет с помощью образов, масок. Придя домой, он обнимает жену, но на самом деле не хочет делать это. Он говорит ей, что любит ее. Эти слова звучат фальшиво, потому что они не от сердца, а «от Дейла Карнеги». Он прочел его книгу «Как заводить друзей и влиять на людей» и прочую ерунду. И он полон этой чепухи, которую и практикует. Вся его жизнь становится фальшивой, ложной, пародийной. Разумеется, он никогда не удовлетворен, и не может быть удовлетворенным, поскольку довольство приходит только в подлинной жизни. Если вы не чувствуете любовь, то должны сказать об этом, не надо притворяться. Если вы гневаетесь, то должны сказать об этом. Вы должны быть честным со своим телом, должны доверять ему. И вы удивитесь тому, что, чем больше вы доверяете ему, тем лучше понимаете его мудрость.

У вашего тела есть своя мудрость, оно носит в своих клетках мудрость веков. Ваше тело чувствует голод, но вы поститесь, потому что религия, которой вы принадлежите, велит поститься в этот день, хотя ваше тело чувствует голод. Вы не доверяете не своему телу, а мертвым писаниям, потому что в какой-то книге написано, что в этот день у вас должен быть пост, вот вы и поститесь. Слушайте свое тело. Да, в некоторые дни оно велит вам поститься, тогда вы можете прислушаться к нему. Но не нужно слушаться писаний. Человек, написавший об этом, подразумевал не вас. Он не мог даже вообразить вас. Вас не было тогда, он писал не о вас. Это все равно как если бы вы, заболев, пришли в дом умершего врача, заглянули в его рецепты и, выбрав один из них, начали выполнять предписание. Этот рецепт он сделал для кого-то другого, чтобы избавиться его от другой болезни, в иной ситуации.

Доверяйте своему телу. Когда вы чувствуете, что тело просит поголодать, немедленно прекращайте есть. Когда оно требует пищи, не беспокойтесь о том, велит ли писание поститься. Если ваше тело хочет есть три раза в день, превосходно! Если ему достаточно только одного раза, замечательно! Учитесь слушать свое тело, потому что оно принадлежит вам. Вы живете в нем вам нужно уважать его и доверять ему. Это ваш храм, поэтому подло навязывать что-то ему. Ни по какому поводу нельзя ничего навязывать! Так вы научитесь доверять не только своему телу, но со временем и всему существованию, потому что ваше тело – часть существования. Тогда ваше доверие будет расти, и вы станете доверять деревьям, звездам, солнцу, луне, океану, станете доверять людям. Но сначала надо доверять своему телу. Доверяйте своему сердцу.

Один человек написал мне, что он решил жить с женой, потому что полагает, что быть рядом с ней, никогда не покидать ее и не изменять ей – великий духовный подвиг. Для некоторых людей, возможно, так оно и есть, но для кого-то это не так. По-разному бывает.

Написавший эту записку человек рассказывает: «Когда я принял это решение, у меня возникли трудности. Меня влечет к другой женщине, и я чувствую вину. Меня не привлекает жена, поэтому я чувствую двойную вину. Я не хочу спать с женой, так как влечения к ней нет. Но я должен делать это, чтобы удовлетворять ее. Если я сплю с ней, то чувствую вину перед собой. Тогда я не искренен по отношению к себе. И всему этому нет конца».

Когда вы не хотите предаваться телесной любви, она становится самой уродливым явлением в мире. Только самое прекрасное может превратиться в самое безобразное. Любовь это одно из самых прекрасных переживаний, но только когда вы погружаетесь в нее, когда она спонтанна, страстна, когда вы переполнены ею, побеждены и охвачены ею, пьете ее и поглощены ею. Тогда любовь приводит вас на высший пик блаженства. Но если вы не увлечены любовным чувством, если не чувствуете даже каплю любви к жене или мужу, и все же спите с «законной половиной»... Тогда верно английское выражение «делать любовь» (to make love). Тогда вы именно делаете любовь, она не спонтанна. Такая любовь уродлива, как проституция. Суть дела не в том, с кем вы спите. Это проституция, преступление. В любом случае вы не станете так более духовным. Вы лишь еще больше подавите себя в сексуальном отношении, вот и все. Если вы станет спать с кем-нибудь, то будете чувствовать вину, и в противном случае вы будете чувствовать ее.

У вас есть представление о том, каким должен быть муж, или жена. И жена наверняка тоже страдает. Оба супруга связаны, обоим друг с другом скучно, и они хотят избавиться друг от друга, но не могут, потому что не доверяют своему телу. Если ваши тела говорят вам: «Будьте вместе, развивайтесь вместе, струитесь вместе», если ваше тело счастливо, взволнованно, возбуждено и пребывает в экстазе, тогда живите с этой женщиной всю жизнь, две или три жизни – сколько угодно жизней. И вы приближаться к Богу. Ваша близость будет духовной.

Но нельзя принуждать себя к сексу. Вынужденная близость уведет вас от духовности, а ваш ум станет искать другие способы, ваш ум будет одержим мыслями о сексе. А если вы одержимы, то разве сможете духовно расти?

Слушай свое тело и будь достаточно храбрым для того, чтобы выполнять его просьбы. Я не советую тебе разойтись с женой. Но если это должно произойти, значит так тому и быть. Это станет благом для вас обоих. Хотя бы этим ты будешь обязан жене. Если ты заботишься о ней и уже не любишь, то должен сказать ей об этом. В глубокой печали... Разлука будет грустной, но что поделаешь? Ты беспомощен. Вы разойдетесь без гнева, недоброжелательства и сожаления. Вы разойдетесь с чувством безграничной беспомощности в сердце. Ты хотел быть с ней, но твое тело отказывает тебе. Что тебе делать? Ты можешь заставить свое тело продолжать отношения, но без радости. А без радости как общаться? Такой брак фальшив. Он законен, и все же фальшив.

Саньясин – тот, кто доверяет своему телу, а это доверие помогает ему расслабиться в бытии, а также во всем существовании. Так он принимает и себя, и других. Поэтому он целен и уравновешен. И тогда появляется большая сила, ведь вы центрированы в своем теле, в своем бытии. У вас есть духовные корни. Вы видите, что другие люди не укоренены, вырваны из почвы, как деревья. Они просто умирают, не живя. Поэтому в жизни так мало радости. Вы не видите подлинный смех, праздник. Даже если люди празднуют, это у них получается фальшиво.

Например, наступил день рождения Кришны, и люди празднуют. Разве можно праздновать его день рождения? Вы не празднуете даже свой день рождения. Этот Кришна родился пять тысяч лет назад. Вас это не касается -разве вы можете праздновать его день рождения? Этот праздник фальшив. Разве вы можете отмечать день рождения Иисуса Христа? Это невозможно. Вы не празднуете присутствие Бога, который пребывает в вас. Разве вы можете отмечать присутствие какого-то другого Бога, который родился две тысячи лет назад?

В самом вашем теле, в вашем бытии в этот самый миг есть Бог, но вы не празднуете его, и не можете праздновать. Праздник должен сначала случиться в вашем доме, в каждом уголке вашего существа. Затем он становится мощной волной, которая распространяется по всему существованию.

Четвертое качество саньясина – ощущение своей свободы.

Саньясин не только свободен, он и есть сама свобода. Он всегда живет свободно. Свобода не подразумевает распущенность. Распущенность это не свобода, а просто реакция на рабство, из-за нее вы бросаетесь в другую крайность. Свобода это не крайность, не реакция. Свобода это озарение: «Если я жив, значит я должен быть свободным, иначе жить невозможно. Если я пленен церковью (индуизмом, христианством, мусульманством), тогда я не могу жить. Они окружат меня границами. Они будут все время уродовать мою жизнь. Я должен быть свободным. Я должен рискнуть и преодолеть опасность».

Свобода не очень удобна, уютна. Она несет опасность. Саньясин принимает риск. Но это не значит, что он борется со всеми подряд. И если закон предписывает ездить по правой или левой стороне дороги, он вовсе не поступает наоборот, нет. Саньясин просто не беспокоится по пустякам. Если закон предписывает езду слева, он будет держаться левой стороны, потому что не в этом заключается рабство. Но когда дело касается чего-то существенного, если отец говорит: «Женись на этой женщине, потому что она богатая, и у нас будет больше денег», он ответит: «Нет. Разве я могу жениться на той, кого не люблю? Так я проявлю неуважение к ней». Если отец скажет: «Посещай церковь каждое воскресенье, ведь ты родился в христианской семье», он ответит: «Я пойду в церковь, только когда почувствую желание, а не потому, что этого хочешь ты». Рождение случайно, оно не играет особой роли. Церковь важна... «Если я почувствую желание, то пойду».

Я не отговариваю вас посещать церковь, но идите туда, лишь когда почувствовали, что вам это нужно. Тогда вы установитесь связь с Богом, а иначе ходить туда не стоит.

Когда дело коснется чего-то значительного, саньясин всегда сохранит свою свободу. Он бережно относится к своей свободе, поэтому уважает свободу других людей.

Он никогда не воспрепятствует чьей-то свободе, кому бы она ни принадлежала. Если жена влюблена в другого мужчину, вам больно, вы плачете от грусти, но это ваша трудность. Вы не станете ей мешать. Вы не скажете ей: «Хватит! Ты заставляешь меня страдать!» Вы скажете: «Ты свободна. Моя беда касается только меня. Я должен выстоять. Если я ревную, то должен избавится от этого чувства, но ты поступай, как знаешь. Хотя мне больно, хотя мне не хочется, чтобы ты уходила к другому мужчине, это касается только меня. Я не могу мешать твоей свободе».