Текст книги "Зеленая трава Дзен. Одинокая кукушка"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Либо вы можете быть буддой, и тогда вы свободны, по-настоящему свободны, либо вы можете быть эгоистом, и тогда свобода – это всего лишь название, и вы ничего не знаете о свободе.

«Они перестают быть людьми», – ответил Наньо. Я учу людей... В тот миг, когда они понимают, что они буллы, разница между спящим человеком и пробужденным человеком велика.

Я здесь только и делаю, что дергаю вас за ноги: «Сбросьте одеяла, пора просыпаться! Вам уже давно надо выпрыгнуть из постели». Но вы цепляетесь за постель, держитесь за одеяло, так вам кажется удобнее и безопаснее. Кто знает, что принесет вам пробуждение?

Для того чтобы знать, вам надо быть пробужденными. На вашем месте больше никто не может быть пробужденным.

Однажды в ход мыслей Генши ворвался голос ласточки; и он сказал:

«До чего же хорошо ласточка объяснила буддистскую истину».

Генше я хочу сказать лишь одно: истина – это не буддист. Истина делает человека буддой. Она сделает буддой мусульманина, индуиста, христианина, парса. Не важно, кто пробуждается – слово «будда» просто означает пробудившегося человека. Человек уже не мусульманин, не индуист и не христианин. Истина – это просто ваша осознанность.

Но слова Генши прекрасны. Отбросьте слово «буддист».

– «До чего же хорошо ласточка объяснила буддистскую истину, она так ясно говорит о настоящей природе вещей!»

Именно об этом я толкуя здесь вам о кукушке! Я постоянно напоминаю вам о деревьях бамбука. Все они объясняют истину... безмолвием, танцем на ветру, радостью в лучах солнца, красотой в потоках дождя. В каждый миг вся окружающая вас жизнь объясняет истину.

И он встал с кресла.

Проповедь была очень короткой, потому что ласточка уже все сказала. И Генше не нужно было ничего повторять.

Позднее один монах, желавший извлечь выгоду из слов Генши, сказал мастеру:

«Я не понял, что вы имели в виду».

Генша резко ответил:

«Скройся с глаз моих! Разве можно доверять тебе?»

«Я не сказал ни слова! Пойдите расспросите ласточку, изучите язык существования. Иначе вы останетесь в глубине своих снов, вы утоните в них, и прекрасная жизнь пройдет стороной.

В другой раз Аммон спросил монаха:

«Ты слышал, как птицы с длинными клювами проповедуют дзен в Козее?»

«Нет, не слышал», – ответил монах.

Аммон воздел посох и сказал: «Дзен!»

Эти птицы с длинными клювами проповедовали дзен, поскольку все, что исходило из них в их песни, исходило их самого центра существа. Он не были музыкантами, их не учили и не дисциплинировали в школе. Они были только бедными птицами, без всякого обучения и образования. Все выходило прямо из их существа, а не из умов.

Аммон символически воздел посох. Он говорил: «Все учит дзен». Все учит быть собой. Все пребывает самим собой, исключая человека, который сбился с пути. Ни один бамбук не испытывает беспокойство, не тревожится ни одна кукушка, они не посещают психоаналитика.

А вашему психоаналитику самому нужен психоанализ. Через каждые полгода он посещает другого психоаналитика, потому что он устает, слушая каждый день сумасшедших, тупых людей. Вы можете понять его – постепенно психоаналитик сам начинает перенимать часть этой тупости.

Один человек решил, что он умер. Вся семья встревожилась. Все они говорили ему:

– Ты живой, кто сказал тебе такую ерунду?

– Мне не нужны ничьи советы, – отвечал этот человек. – Я знаю, что я мертв!

Сначала родственники думали, что он их разыгрывает, но скоро они поняли, что он просто рехнулся.

Родственники отвели его к психоаналитику. Тот сказал им:

– Не беспокойтесь, это моя профессия. Я спущу его на землю.

Врач спросил его:

– Вам известна старая пословица о том, что из мертвого человека не сочится кровь?

– Да, я знаю об этом, – подтвердил пациент. – Вернее сказать, я знал об этом при жизни, но я и сейчас об этом помню. А что?

Психоаналитик взял нож, порезал им пациенту палец и выдавил из него немного крови.

– Ага! – воскликнул пациент. – Вот доказательство того, что эта пословица неверна: из мертвого человека кровь сочится, и я служу тому доказательством!

Психоаналитики постоянно имеют дело с подобной публикой.

Другой чудик решил, что по всему его телу ползают скользкие макароны, он будто бы постоянно отбрасывал их от себя, но они не унимались. Некоторые из них залезали к нему в уши, другие вываливались из носа, больной по-настоящему разволновался.

Семья привела его к психоаналитику.

Тот сказал:

– Не беспокойтесь. Я слышал о таких случаях, но ваш родственник выздровеет.

Пациент сел в кресло, при этом он постоянно отбрасывал макароны.

Сначала психоаналитик пытался увещевать его:

– Не беспокойтесь, ничего не происходит... Я ничего не вижу.

Пациент ответил:

– Не важно, видите вы что-то или нет, макароны ползают у меня по всему телу. Я страдаю, а вы глазеете на меня. Помогите же мне, по крайней мере, отбрасывать их!

– Прочь от меня! – завопил психоаналитик. – Некоторые макаронины уже переползли на меня! Я не хочу лечить эту болезнь, она слишком опасна.

И только человек вроде меня... Все вы сходите с ума, а потом, по возвращении в свою комнату, я говорю себе: «Замечательно, ты снова устоял перед безумством этих людей!» Раньше ни один психоаналитик не встречал тысячи людей, которые полностью сходили бы с ума и выбрасывали из себя повсюду все макароны.

На явления, которые вы переживаете в течение нескольких минут, психоанализ тратит года анализа! И все же ничего не помогает. Я не слышал, чтобы хотя бы одному пациенту помогли психоанализ или психиатрия. Сами врачи понимают, что во всем мире никто не психоанализирован в полной мере, потому что на психоанализ уходят годы, десять лет, пятнадцать лет беспрерывного анализа.

Но психоаналитики не знают, что здесь пять тысяч человек в течение пяти минут сходят с ума и непременно возвращаются. Ниведано надо лишь дать знак: «Вернитесь, довольно!», и все тот же садятся словно будды. Это чудо!

Один поэт дзен так написал:

Старая сосна вешает божественную мудрость,

Тайная типа

Проявляет вечную истину.

Канган, умирая, написал такие строки:

В свои восемьдесят четыре гола

Я все еше на ногах.

Дзен – вот мое последнее слово.

Оно произнесено прежде, чем появилось время.

Существование всегда было здесь. И оно не немое и не глухое. Существование постоянно поет свою песню, просто для того чтобы понять ее, вам нужно сердце.

Здесь вы изучаете новый язык, вселенная понимает этот язык. Вы учитесь танцевать вместе со вселенной. В тот миг, когда вас нет и остается лишь танец, вы становитесь буддой.

Это величайший пик радости и блаженства.

Маниша задала вопрос:

Милый Ошо, действительно ли нужно что-то услышать?

Может быть, по мере того, как мы очищаем свое чувство слушания мы и сами очищаемся, и к тому моменту, когда мы можем слушать в полную силу; мы совершенно преображаемся ?»

Маниша, твой вопрос – не вопрос, а ответ.

К нам пришел Миян Фарух...

(Ошо улыбается маленькому сыну жителя ашрама Зарины, он ловит пальцы мальчика.)

... он очень тихо сидит в позе будды.

(Кое-кто посмеивается при виде этой картины.)

Однажды вечером некий вождь каннибалов жалуется:

– Не нравится мне моя теща.

– Не нравится, не ешь, – отвечает ему жена. – Покушай фрукты!

Одна дама проводит работу с новой группой. Разумеется, в процессе работы она влюбляется в терапевта. Но правила предписывают, что она не может вступить с ним в связь до тех пор, пока группа не окончится.

Наконец, группа заканчивается, и дама мчится домой. Она принимает душ, распускает волосы и одевает самую сексуальную прозрачную одежду. Потом она находит терапевта и приглашает его поужинать в ресторан.

После ужина дама покупает брэнди и десерт, полная надежд на шикарную ночь. Наконец, она приглашает терапевта к себе в квартиру попить чаю.

Она садится на широкую кровать, потом ложится на нее и улыбается. После долгой паузы, очень долгой паузы, терапевт замечает:

– У меня такое чувство, что ты хочешь что-то сказать, но просто не выкладываешь это.

– Я не выкладываю? – взрывается влюбленная дама. – А ты не находишь, что теперь самое время тебе что-нибудь вложить?

Ковальский после жуткой аварии угодил в больницу. Там он получает от матери письмо:

«Дорогой сынок, набросала тебе пару строк, просто чтобы ты знал, что я все еще жива. Пишу тебе письмо медленно, потому что знаю, что ты не можешь быстро читать.

Ты не узнаешь дом, когда приедешь к нам, потому что мы переехали. В новом доме уже была стиральная машина, но она работает плохо. На прошлой неделе я положила в нее десять рубашек твоего папы, включила машину, и больше я этих рубашек не видела.

Твоя сестра Ханна сегодня утром родила малыша. Я еще не выяснила, мальчик у нее или девочка. Поэтому не могу тебе сказать, дядя ты или тетя.

Твой дядя Ленни на прошлой неделе утонул в огромной бочке виски. Кое-кто нырнул, чтобы спасти его, но от них отбился. Мы сожгли тело, но на тушение костра ушло три дня.

Погода у нас замечательная. На прошлой неделе дождь шел только два раза. Сначала три дня, потом четыре дня.

Попытайся побыстрее научиться писать.

Твоя любящая мамуля.

P.S. Собиралась отправить тебе десять долларов, да вот незадача: успела конверт запечатать».

Папа Римский и Рональд Рейган встретились в Варшаве. Они прибыли на официальное открытие первого общедоступного бассейна в городе. Гремят фанфары, кругом полно знаменитостей. Папа Римский кланяется, чтобы поцеловать землю у бассейна, а Рональд Рейган смотрит на бассейн. Потом американский президент перерезает ленточку, официально открывая бассейн.

Сотни поляков с воплями устремляются в огромный бассейн и прыгают в него. Потом они вопят еще сильнее, выскакивают из него и снова прыгают вниз.

– Кажется, люди получают большое удовольствие, – улыбается Папа Римский.

– Точно, – соглашается Рейган. – И они получат еще больше удовольствия, когда бассейн наполнят водой.

А теперь приготовьтесь в барабанному бою Ниведано и не пытайтесь никак удерживать в себе что-либо.

Выбрасывайте все наружу.

Отдайте это кому-нибудь, но не держите ничего в себе!

Ниведано...

gibberish

Храните молчание.

Закройте глаза, не двигайтесь...

идите в себя.

Идите все глубже...

Чем глубже вы идете, тем сильнее вы проявляетесь. До тех пор, пока вы не достигнете самого своего центра, вы не узнаете о том, кто вы и в чем тайна жизни.

В сам этот миг вы будда, вы пробуждены.

Сохраните эту осознанность.

Не забывайте ее вновь!

Забыть осознанность – это единственный грех, а вспомнить ее – это единственная добродетель.

Ниведано...

***

Все умирают.

Умрите полностью, будьте решительнее, ведь ваш жизненный источник находится вне смерти. Это безмолвие и есть дзен.

Кукушка поет из этого безмолвия, цветы распускаются из этой тишины.

Это безмолвие -

язык самого существования.

Ниведано...

***

Все возвращаются, но не забывая о своей внутренней реальности. Возвращайтесь освеженными.

Возвращайтесь с благоуханием своих внутренних источников.

Нет религиозности, кроме этой.

– Так ведь, Маниша?

– Конечно, Ошо.

– Можно нам отпраздновать встречу такого большого числа будд под одной крышей, впервые в истории?

– А как же!

Глава 8
Таинство похоже на язык мертвеца

Милый Ошо, сначала Сеппо навестил Енкана, потом он три раза навестил Тосю, а потом левять раз Тозана, но все без результата. Когла Сеппо, наконец, навестил Токусана, он спросил его:

«Возможно ли и мне лелиться с патриархами Высшим

Учением?»

Току сан уларил его посохом и сказал:

«О чем это ты толкуешь?»

На слелуюший лень Сеппо попросил его Токусана объясниться.

Токусан ответил:

«У моей религии нет слов и прелложений. Она никому ничего не лает».

При этом Сеппо стал просветленным.

Олнажлы некий монах спросил Тозана:

«Что есть таинство таинств?»

Тозан ответил:

« Таинство похоже на язык мертвеиа».

В лругой раз некая монахиня спросила Лжошу:

«Что есть тайна тайн?»

Лжошу схватил ее за локоть.

«Вы все еше цепляетесь за что-то», – сказала монахиня.

«Нет, – ответил Лжошу. – Именно ты иепляешься за это».

Как-то раз олин монах спросил Лжошу:

«Что есть словолревних?»

«Слушай внимательно! – закричал Лжошу. – Слушай внимательно!»

Маниша, слушай внимательно...

Кукушки абсолютно свободны в том, петь им свою песню или нет. Внимательно слушай птиц, потому что эти звуки исходят из самого центра существования. Жизнь поет, танцует и радуется.

Прежде чем я стану обсуждать эти рассказы, мне нужно кое-что сказать вам.

Прежде всего, вам надо осознавать, что вы живете в безумном мире. До тех пор, пока вы не увидите безумие мира и то, как он ведет себя, вы никогда не избавитесь от него. Вы всегда будете пребывать в зависимости.

Сегодня я читал такую статистику: каждый год в мире для сексуальных услуг продается миллион детей по цене от двадцати до сорока тысяч долларов. Миллион детей – это не полная цифра, поскольку многие страны не разрешают такие исследования. Можно быть совершенно уверенными в том, что для сексуальных нужд из бедных стран, у бедных родителей продается, по крайней мере, в три раза больше детей. И мы еще называем этот мир душевно здоровым.

В прошлом году в Нью-Йорке обнаружили сотни младенцев, которых выбросили на свалки и в канавы, которых подбросили в туалеты. Что может быть более варварским? А ведь все эти люди притворяются, будто принадлежат ка-кой-то религии: христианству, католицизму, протестантству, индуизму, магометанству. Почему же они так безумно ведут себя? Потому что никто не возражает против этого, потому что всю мафию поддерживают широкие интересы. В это дело вовлечены ваши политики, здесь замешаны ваши религиозные лидеры. В противном случае такие бесчеловечные поступки прекратились бы. Приходишь к сомнению в отношении того, станет ли человечество когда-нибудь культурой, цивилизацией.

Сегодня я получил письмо от Шанкарачарьи из Пури, в котором он пишет, что хочет поспорить со мной. Я не прочь и поспорить, но о чем, собственно, он собирается спорить со мной? Он заявил, что если какую-нибудь женщину сжечь заживо, то она станет camu, и в Хидерабаде пойдет дождь. Как мы станем все это обсуждать? Единственный выход – это превращение Шанкарачарьи в camu в Хидерабаде! Если при этом хлынет дождь, я приму факт его правоты. Если же дождь не пойдет, то все узнают о том, что он не прав.

Он думает в терминах священных книг, а не в терминах настоящей жизни. Он полагает, что может спорить со мной из-за представления из индуистских священных книг о том, что женщина, чей муж умер, должна взойти на его погребальный костер. Для Шанкарачарьи это доказывает, что camu npama права. С моей точки зрения, это доказывает, что священные книги надо выбросить в огонь! На каком основании мы может дискутировать?

Даже так называемые великие святые, аватары... Мне нет дела до того, насколько они древние. Чем они древнее, тем испорченнее.

Для доказательства необходимости выбрасывания всех статуй Рамы из всех храмов достаточно одного единственного действия. Рама убил малыша хариджана, потому что индуистские книги говорят о том, что бедным хариджанам нельзя читать священные книги, а этот мальчик (несмотря на то, что он и не читал книгу, ведь хариджанам запрещалось получать образование) проявил любопытство. Несколько браминов исполняли ритуал, напевая мантры санскрита, а этот мальчик из любопытства слушал ведические священные книги, укрывшись за кустарником. И это было преступлением.

И Рама, со всей своей высокой духовностью, его индусы считают богом, влил горячий жидкий свинец в уши мальчику, потому что он слышал священные книги, а это ему нельзя было делать. Мальчик умер, и никто не возразил Раме. Для меня этого достаточно для того, чтобы понять, что Рама – это всего лишь политик, да и только.

Полученное мною от Шанкарачарьи письмо абсолютно лживо. Он пишет: «Я бросил вам вызов к спору еще двенадцать лет назад». Я в Пуне с 1974 года. Принимая во внимание эти двенадцать лет, приходишь к дате приблизительно 1976 года. Я не получал никакие вызовы. Как бы там ни было, у нас еще есть время, но что он собирается доказать мне? Я встретил Шанкарачарью в 1965 году в Патне во время мировой индуистской конференции, и я критиковал каждое его утверждение. Я спросил сто тысяч человек, которые собрались на международную конференцию: «Вы согласны со мной? Поднимите руки, кто согласен». Там не было ни одного человека, который не поднял бы руку. Шанкарачарья уже проиграл спор!

Но он старый, он все больше дряхлеет. С моей точки зрения, если что-то написано в книге, это еще не значит, что это правильно. Критерий правильности книжных утверждений лежит в их человеколюбии.

Индуистские книги утверждают, что женщин надо ставить на одну доску с животными. Великий индуистский святой Тулсидас утверждает, что каждую женщину надо бить, по крайней мере, один раз в неделю. Это мнение не становится правдой только потому, что его изрек Тулсидас. Подобное утверждение показывает только тупость этого человека, его бесчеловечность, и его книгу надо просто сжечь. По крайней мере, все женщины Индии должны тотчас же сжигать его книги, стоит им найти их. Тулсидас исповедует мужской шовинизм.

С моей точки зрения, не предубежден тот, кто не является частью какой-либо религии. Все должно быть чистым, нигде не должно быть политики. А Шанкарачарья занимается именно политикой. Противостоя ему, другой индуистский саньясин Свами Агнивеш занимается тем же. Политика – это игра. Люди относятся к ней как к футболу. У них разные интересы. Агнивеш против Шанкарачарьи. Я против их обоих, поскольку они два полюса одной политики.

Шанкарачарья не хочет, чтобы индуистские неприкасаемые входили в Нат Двару, храм в Раджастане. А Агнивеш полон решимости собрать толпу неприкасаемых и силой ворваться в этот храм, в который никогда в истории не позволялось зайти ни одному неприкасаемому. Агнивеш пытается привести туда неприкасаемых не из сильного к ним сострадания. А Шанкарачарья убежден, что им нельзя входить в этот храм, и он сделает все, чтобы помешать им войти, потому что они испортят чистоту храма.

Неприкасаемым надо понять простую вещь: индуисты в течении веков входили в этот храм – что он получили, кроме бедности, рабства и голода? Что получат неприкасаемые, если войдут в это Нат Двару без приглашения, отвергнутыми?

Если они послушают непредвзятое мнение, они просто плюнут на этот храм, в который в течение веков никогда не разрешали войти их предкам. Они сами должны отказаться от него. Даже если Шанкарачарья поклонится им и попросит их войти в Нат Двару, они не должны входить в такое отвратительное место, где к ним относятся так жестоко и бесчеловечно.

Но бедные неприкасаемые не могут понять тот простой факт, что их мучают десять тысяч лет, и несмотря на это, они продолжают считать себя индуистами. Вы не индуисты! Индуисты сами отвергли вас. Вам нельзя входить в их храмы, вам нельзя читать их священные книги. С какой стати они утверждают, что вы индуисты? Они сжигают ваши деревни, они сжигают заживо тысячи людей, стариков и детей. Они оставляют в живых только девушек, чтобы насиловать их, и это происходит в течение многих столетий.

Неприкасаемым надо отвергнуть Агнивеша и сказать ему: «Ступай, прыгни в океан. Не приставай к нам, мы не индуисты». Скажите и Шанкарачарье: «Зачем ты попусту суетишься? Кто хочет посещать твой храм? Нам начхать на твой храм!»

Неприкасаемым надо объявить, что они независимы от индуизма. Они представляют собой такую мощь, что изменят весь характер индийской политики. Они составляют четвертую часть всех индуистов, и четвертая часть власти должна принадлежать им.

Даже Махатма Ганди обманул их. До того, как Индия обрела независимость, он утверждал, что первым президентом должна стать девушка-неприкасаемая. Он предлагал два пункта: больше уважать женщин и неприкасаемых. Когда страна получила независимость, он напрочь забыл об этом. Снова всем стали заправлять брамины, они построили династии. Они называют это демократией.

Как индивидуальность, я не принадлежу ни к одной партии или религии. Я не политик, и я не религиозный человек в обычном смысле, поскольку я не индуист, не мусульманин и не христианин. Я не чувствую, что должен принадлежать к какой-либо организации. Я самодостаточен. И все мое учение состоит в том, что вам не нужно принадлежать ни одной организации. Достаточно и вас самих. Ваша слава должна быть независимой.

Женщины тоже должны прийти к решению о том, что они не будут голосовать за мужчин. Половина страны принадлежит женщинам – половина парламента должна принадлежать им. Они должны потребовать отдельное голосование, просто женщинам не надо голосовать за мужчин ни от одной партии.

Это вопрос не партии, а долгого рабства, которое мужчины навязали женщинам. Все женщины должны бороться против этого рабства.

В Индии неприкасаемые и женщины – это люди, которых сильнее всех давят, оскорбляют и унижают. Если они объединятся, наша страна будет принадлежать им. Забудьте вы обо всех этих Шанкарачарьях и им подобным. Действительность в том, что страна не получила свободу. Британия ушла, но рабство осталось. Что же это за духовность такая, если она не разрешает людям посещать храмы?

Я принимаю вызов Шанкарачарьи, но, если уж он бросается вызовами, то пусть принимает мои условия. Он должен приехать сюда, потому что я никуда не езжу. Поскольку здесь собрались люди со всего света, мы будем говорить по-английски. Не подойдет никакой испорченный санскрит. Нам предстоит веселое представление, мы все здорово повеселимся, но это престарелый болван должен приехать сюда – вот первое условие.

Второе – это то, что язык, на котором будет проходить наша дискуссия, будет международным, то есть английским.

В-третьих, когда он со всей своей компанией войдет в ворота, у них должны быть свидетельства о том, что у них нет СПИДа. Без таких свидетельств они не могут приехать в лагерь. Это единственный в мире лагерь, свободный от СПИДа.

Если он желает соблюсти эти условия, его радушно примут. Мы действительно по-настоящему повеселимся.

А теперь приступим к рассказу Маниши:

Сначала Сеппо навестил Енкана, потом он три раза навестил Тосю, а потом девять раз Тозана, но все без результата.

...Потому что Саппо был великим ученым, а все эти люди были людьми реальности, а не знаний. Поэтому, несмотря на то, что он чувствовал их правду... он не мог решить, что же это. Ему она была неизвестна, иначе к чему бы ему ходить сначала к Енкану, потом три раза к Тосю и девять раз к Тозану, но так и не прийти к решению о чем-либо?

Причина его непонимания была в том, что он пытался приблизиться к реальности через ум. Ум может лишь сплетать философии, теории, но он не может знать. Ум слеп в отношении того, что касается вашего существа. А единственное религиозное переживание происходит там, где больше не работают ваши логика, разум и ум, когда вы просто чистое пространство, и вы не замутнены.

Когла Сеппо, наконец, навестил Токусана, он спросил его:

«Возможно ли и мне делиться с патриархами – буддами – Высшим Учением?»

Токусан ударил его посохом и сказал: «О чем это ты толкуешь?»

С точки зрения интеллекта его вопрос совершенно уместен. Экзистенциально же этот вопрос абсолютно некорректен. Вам надо помнить об этом разграничении.

Саппо спросил: «Возможно ли мне делиться переживанием будды?» Никто не может переживать через ум. А без ума не нужно делиться, потому что вы и есть будда. По этой причине Токусан ударил Саппо посохом, сказав:

«О чем это ты толкуешь?»

На следующий лень Сеппо попросил его Току сана объясниться.

Токусан ответил:

«У моей религии нет слов и предложений. Она никому ничего не лает».

При этом Сеппо стал просветленным.

Просветление – это не то, что вы можете взять у другого человека. Саппо устал... наверное, он ходил от одного мастера к другому, по многу раз. Токусан был его последним мастером. Его интеллект устал, его ум устал, Саппо просто сел, когда Токусан огрел его посохом и произнес: «У моей религии нет слое и предложений. Она никому ничего не дает».

В этом безмолвии Саппо неожиданно пробудился.

В этой тишине все могут пробудиться.

Я приглашаю Шанкарачарью впервые в его жизни увидеть, что означает безмолвие – это не священная книга. Пусть он поймет, что означает собрание будд – это не ум, а просто танец бытия, внутренняя радость в вашей вечности, бессмертии, в самой вашей истине.

Если Шанкарачарья приедет сюда, я принесу свой посох. Шанкарачарья старый, и я не хочу бить его, но я, по крайней мере, могу показать ему этот посох и ваше присутствие, ваше безмолвие. Все это безмолвие говорит больше, чем может поведать любая священная книга.

Кто знает, может быть, Шанкарачарья из Пури может стать просветленным! В настоящий же миг он самый непросветленный человек на земле, но из этой точки возможен квантовый скачок. Ведь дорога здесь заканчивается, Шанкарачарья не может быть тупее, чем он есть. Он уже не сможет здесь падать, ведь падать некуда. Ему придется повернуть назад.

Я хотел бы, чтобы Свами Агнивеш знал... Зачем заталкивать людей в Нат Двару, если священники этого храма не желают этого? Мои двери открыты. Приведите все своих неприкасаемых, и мои люди обнимут их. Дайте людям достоинство! В заталкивании людей в храм нет достоинства.

Но политика есть политика. Агнивеш знает, что Шанкарачарья будет биться жестоко. Он не позволит неприкасаемым войти в Нат Двару, и это дает Агнивешу возможность стать вождем неприкасаемых. Он принадлежит все той же старой гнилой банде, а неприкасаемые сочтут его своим другом. Агнивеш – это ваш враг, такой же как Шанкарачарья из Пури, если не больше. Агнивешу нужны только голоса на выборах. Я знаю его. Это большая стратегия. У него сто пятьдесят миллионов голосов. Агнивеш пытается превратиться в великого вождя униженных и оскорбленных, но настоящее его желание – это получить власть.

Агнивешу следует привести своих последователей сюда, когда ворота храма откроются. Мы дадим неприкасаемым больше уважения, чем им давали когда-либо во всей истории. С ними обращаются как со скотом. Но Агнивеш не придет сюда. Его тоже надо как следует огреть посохом! Он ничего не знает о религии. Даже если бы он знал о ней самую малость, он привел бы неприкасаемых в унизительное и оскорбительное для них состояние. Это не уважение тех, с кем обращаются как с животными. Даже их тени загрязняют вещи.

Во всем мире ни с кем не обращаются так дурно, как с неприкасаемыми, и вы все же задаете вопросы тем же людям, тем же священникам в тех же храмах! Неприкасаемым надо разрушить эти храмы, сжечь эти священные книги и сбросить священников в океан. Их много, и у них есть на это право. В течение тысяч лет с ними обращались как с ботинками. Даже с ботинками обращаются лучше.

Но кто знает, может быть, Агнивеш может стать просветленным. Это право каждого человека. Если Шанкарачарья из Пури может стать просветленным, тогда право на просветление есть у всех остальных людей в мире.

Однажды некий монах спросил Тозана:

«Что есть таинство таинств?»

Тозан ответил:

«Таинство похоже на язык мертвеца».

Это те, кто знает. Это не священники. И это не философы. Это люди, которые ушли глубоко в свое существо. Их утверждение показывает их цельность, их понимание. Какое прекрасное заявление! Тозан ответил: «Таинство похоже на язык мертвеца». Как не может говорить мертвец, так же нельзя выразить и таинство таинств. Этим можно жить и любить. Вы можете быть таинством, но вы не можете ничего сказать о нем. Можно сказать, что язык мертвеца также искусен, как и ваш язык.

В другой раз некая монахиня спросила Джошу:

«Что есть тайна тайн?»

Джошу схватил ее за локоть.

«Вы все еше цепляетесь за что-то», – сказала монахиня.

«Нет, – ответил Джошу. – Именно ты цепляешься за это».

Джошу схватил ее за локоть, говоря этим: «Я могу схватить тебя за локоть -если ты чувствительна, то этого уже достаточно, чтобы ты вошла в тайну тайн».

Но бедная монахиня ничего не поняла. Она сказала: «Вы все еще цепляетесь за что-то». Этим что-то был локоть монахини. «Нет, – ответил Джошу. – Цепляешься именно ты. Это не мой локоть».

В этих маленьких рассказах открываются огромные тайны. Джошу говорит: «Я не тело. И я не ум, потому что я ничего не сказал. Я просто схватил тебя за локоть, чтобы ты осознала, что и ты не тело».

Обычно, буддисту запрещено касаться женщины, но только мастер дзен может сделать это, поскольку он знает, что ни один человек не является телом, что все различие между мужчиной и женщиной – это чепуха, так как внутри них есть просто безмолвное пространство, это ваша вечность.

Но женщине, без сомнения, труднее, чем мужчине не держаться за тело. Такова действительность.

Однажды Мулла Насреддин поймал четыре мухи и сказал жене:

– Я поймал четыре мухи. Две мухи самки, а четыре – самцы.

– Аллах всемогущий! – воскликнула жена. – А как ты различаешь, кто из них самцы, а кто самки?

– Очень просто, – ответил Мулла. – первые две мухи часами сидели на зеркале, а другие читали газету! Я наблюдал за ними. Доказательств достаточно. К чему другие доказательства?

Почему женщина так сильно привязана к телу? В этом повинна не только женщина, но и весь наш процесс воспитания. Мы с самого начала разделяем мальчиков и девочек.

В детстве у меня были длинные волосы. Обычно я проходил в дом через магазин отца, поскольку дом располагался за магазином. И покупатели спрашивали отца:

– Чья это девочка?

Мой отец постоянно смущался. Однажды он сильно рассердился на меня. Он сказал:

– Из-за твоих волос я постоянно смущаюсь.

– А что тут такого? – ответил я. – Просто скажи им, что я твоя дочь. Мне все равно.

– Разве тебя это не задевает? – спросил отец.

– С какой стати меня это должно задевать? – ответил я. – Я остаюсь самим собой, мужчина я или женщина. Я – это я, кем бы я ни был. Замечательно, если кто-то считает меня девочкой из-за моих волос! Меня просто принимают за другого человека, это же никому не вредит.

Но отец был сердит, он отрезал мне волосы. Он резал их тем же ножом, которым отрезал материю у себя в магазине.

– Ты пожалеешь об этом, – сказал я.

– Что же ты такого сделаешь, что я раскаюсь? – поинтересовался отец.

– Ты увидишь через несколько минут, – ответил я.

Отец знал меня. Он предупредил:

– Не делай ничего опасного.

– Вот теперь я совершу что-то опасное, – сказал я. – Ты ущемил мою свободу. Это мои волосы.

Я отправился в приятелю, потому что мою просьбу мог выполнить только он. Он был парикмахером, курильщиком опиума. В Индии вы можете обрить голову только, когда умирает ваш отец. Я сказал приятелю: