Текст книги "Зеленая трава Дзен. Одинокая кукушка"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Ошо
Зеленая трава Дзен. Одинокая кукушка

ЗЕЛЕНАЯ ТРАВА ДЗЕН

Глава 1
ВАЖНОСТЬ ДЗЕН

Кто-то спросил у мастера Бокуджи: «Нам приходится одеваться и есть каждый день. Как нам выбраться от всего этого?» Бокуджи ответил: «Мы одеваемся, мы едим». Тот, кто задал вопрос, спросил еще раз: «Я не понимаю?» Бокуджи ответил: «Если ты не понимаешь, надень одежду и ешь».

Что есть дзен? Дзен – это необычайный рост. Редко такая возможность становится осуществимой, потому что этот процесс полон риска. Неоднократно перед этим эта возможность существовала. Определенный духовный рост мог произойти и развиться в дзен. Но вы никогда ей не пользовались в своей полноте. И однажды за всю историю развития человеческого сознания такое явление как дзен появилось. Это редкостное явление.

Поэтому сначала мне бы хотелось, чтобы вы поняли, что такое дзен. Потому что до тех пор, пока этого не произойдет, истории дзен вам не слишком то помогут. Вам нужно знать почву, на которой развился дзен. На этой почве, в связи с ней, эти истории наполняются светом. Внезапно вы начинаете понимать их смысл и их важность. Иначе они не образуют связанного целого. Вы можете наслаждаться ими. Иногда вы можете смеяться над ними, они полны поэзии. Они сами по себе очень красивые. Это несравненные образчики искусства. Но лишь благодаря тому, что вы будете смотреть на эти истории, вы не сможете проникнуть в важность дзен.

Поэтому сначала попытайтесь следовать за мной. Постепенно через развитие дзен, следите за тем, как все происходило. Дзен родился в Индии, вырос в Китае и расцвел в Японии. Это редкая ситуация. Почему произошло так, что он родился в Индии, но не смог вырасти на этой почве, и вынужден был искать другую почву? Он превратился в большое дерево в Китае, но не смог расцвести в нем. Ему снов пришлось искать другой атмосферы, другого климата. И в Японии он расцвел как вишня, тысячами цветков. Эго не случайно. В этом заключена глубокая внутренняя история. Мне бы хотелось раскрыть ее вам.

Индия – это интровертная страна. Япония – экстровертная. И Китай лежит как раз посередине этих двух крайностей. Индия и Япония совершенно противоположные страны. Так как же случилось так, что семя, рожденное в Индии, расцвело в Китае? Это противоположные страны. У них нет подобия, они противоречивы. И почему Китай оказался как раз по середине, обеспечив почву для него?

Семя – это интровертность. Попытайтесь понять феномен семени, попытайтесь понять, что такое семя? Семя не обращено наружу. Оно на самом деле обращено внутрь. Семя – это интровертное явление. Его лепестки обращены внутрь, энергия направлена внутрь. Вот почему оно и есть семя, покрытое кожурой и закрытое от сложностей внешнего мира. На самом деле семя – это самое одинокое, наиболее изолированное явление в мире. Оно не имеет корней в почве, не имеет ветвей, направленных в небо. Оно не имеет связи с землей, не имеет связи с небом. На самом деле оно не имеет никаких отношений с окружающим миром. Семя – это совершенно изолированный остров, заключенный в пещеру. Оно не связано ни с чем. Оно окружено твердой оболочкой, у него нет ни окон, ни дверей. Оно не может выйти наружу, и ничто не может войти в него.

Семя естественно для Индии. Гений Индии смог создать семя, полное необыкновенной потенцией, но не смог дать ему почву. Индия – это сознание, обращенное внутрь.

Индия говорит, что внешнее не существует. И если оно даже существует, оно состоит из того же вещества, из которого состоят сны. Весь гений Индии пытался открыть способ того, как избежать внешнего, как попасть во внутреннюю пещеру, как сконцентрироваться в себе. И как прийти к осознанию того, что весь мир, который существует снаружи вашего сознания – это просто сон. Самое большее, чем он может быть – это быть прекрасным, а самое плохое – это быть ночным кошмаром. Независимо от того, красив он, или уродлив, на самом деле он остается сном. И вы не должны слишком много беспокоиться о нем. Вы должны быть пробуждены, и вы должны забыть полностью сон внешнего мира.

Все усилие Будды, Махавиры, Тилопы, Гораха, Кабира, все усилие на протяжении всех столетий, было направлено на то, как избежать колеса жизни и смерти, как раскрыть себя, как полностью отрезать себя от всех взаимоотношений. Оно было направлено на то, как быть несвязанным, отреченным, как двигаться внутрь и забыть о внешнем мире. Вот почему дзен родился в Индии.

Дзен означает дхьяна. Дзен – это японский вариант слова дхьяна. Все усилие индийского сознания направлено на дхьяну. Дхьяна означает быть одиноким, означает глубокое погружение в свое бытие, чтобы ни одной мысли не оставалось. На самом деле, на английском языке нет правильного перевода этого слова. Слово размышление тут не подходит. Размышление означает мышление, отражение. Даже медитация тут не подходит, потому что медитация включает объект, на который вы можете медитировать, что-то, что стоит за ней. Вы можете медитировать на Христа, или вы можете медитировать на распятие. Но дхьяна означает быть настолько одиноким, что нет ничего, на что медитировать. Объекта нет, есть просто субъективное существование. Есть сознание без облаков, чистое небо.

Когда это слово достигло Китая, оно превратилось в слово чань. Когда слово чань достигло Японии, оно превратилось в слово дзен. Оно проистекает от того же санскритского корня, дхьяна.

Индия смогла дать рождение дхьяне. На протяжении столетий все индийское сознание путешествовало по пути дхьяны. Как отбросить все мышление, как укорениться в чистом сознании. Вместе с Буддой это семя родилось. Еще перед Буддой, перед Гаутама Буддой, это семя рождалось, но оно не могло найти правильной почвы, поэтому оно исчезло. И если семени дать индийское сознание, оно исчезнет, потому что индийское сознание уводит все больше и больше внутрь. И семя становится меньше и меньше, пока не наступает такое мгновение, когда оно становится практически не видимым. Сила лепестков, направленных к центру, делает вещи меньше и меньше, уменьшает их до размеров атома, пока они полностью не исчезают. Часто до Гаутамы Будды это семя рождалось. Гаутама Будда не был первым, кто начал медитировать, он не был первым дхьяни, великим медитирующим. На самом деле он один из последних в длинной цепочке. Он сам помнил о двадцати четырех буддах, которые следовали перед ним. Потом следовали двадцать четыре тиртханкары, они все были медитирующими. Они не делали больше ничего. Они просто медитировали, медитировали, медитировали. И пришел к такой точке. В которой остались совершенно одни. В которой все остальное исчезло, испарилось.

Родилось семя. Вместе с Парашнатхом, Махавиром, Неминатхом и другими. Но потом ему пришлось оставаться с индийским сознанием. Индийское сознание может дать рождение семени, но не может стать надлежащей почвой для него. Оно продолжает работать в том же направлении, и семя становится все меньше и меньше. Превращается молекулу, в атом и исчезает. Вот что произошло с Упанишадами, вот что произошло с Ведами? Вот что произошло с Махавиром и всеми остальными.

С Буддой должно было случиться то же самое, но Бодхидхарма спас его. Если бы семя осталось с индийским сознанием, оно бы растворилось. Оно бы никогда не проросло. Потому что для этого нужна другая почва. Очень гармоничная почва. Интроверсия – это очень сильный отход от гармонии. Это крайность.

Бодхидхарма сбежал вместе с этим семенем в Китай. Он сделал одну из величайших вещей в истории человеческого сознания. Он нашел нужную почву для семени, которое дал миру Будда.

Говорится, что Будда сказал: «Моя религия не сможет существовать больше пятисот лет, после чего она исчезнет». Он знал, что всегда так и происходило. Индийское сознание всегда продолжало перемалывать все до мельчайшего состояния, пока уже ничего не оставалось, становилось практически невидимым. После чего оно переставало быть частью этого мира. Оно исчезало в небе.

Опыт Бодхидхармы был уникален. Он внимательно искал во всем мире место, в котором семя могло бы расти.

Китай – это очень гармоничная страна, она не похожа в этом смысле на Индию, не похожа на Японию. Путь золотой середины – это путь Китая. Идеология Конфуция заключается в том, чтобы всегда оставаться по середине. Никогда не обращаться только внутрь. Или только наружу. Не думать слишком много об этом мире, и не отвергать его слишком сильно, просто оставаться по середине. Китай не дал религии роста, но дал рост морали. Там еще не рождалась религия. Китайское сознание не дало роста религии. Оно не смогло создать семени. Все религии, которые существовали в Китае, были принесены извне: буддизм, индуизм, мусульманство, христианство. Они все пришли извне. Китай – это прекрасная почва, но она не смогла родить никакую религию. Потому что для того, чтобы родить религию, вы должны погрузиться во внутренний мир. Для того, чтобы родить религию. Вы должны иметь женское тело, лоно.

Женское сознание необычайно интровертное. Женщина живет в себе. Вокруг нее очень маленький мир, сведенный до минимума. Вот почему вы не можете заинтересовать женщину теми вещами, которые необычайно обширны. Нет, вы не сможете говорить с женщиной о Вьетнаме, ее это не волнует. Вьетнам слишком далеко, он во внешнем мире лишком отдален от нее. Ее заботит ее семья, ее муж, ее ребенок, собака, мебель, радио, телевизор. Вокруг нее очень узкий круг, сведенный до минимума. Из-за того, что вокруг нее нет большого пространства, мужчине и женщине очень сложно говорить на уровне разума. Они живут в разных мирах. Женщина прекрасна лишь тогда, когда она хранит молчание. В то мгновение, когда она начинает говорить, из нее начинает лезть всякая чепуха. Она не может говорить умные вещи. Она может любить, но она не может говорить умные вещи. Она не может философствовать. Нет, это не возможно. Все эти вещи слишком отдалены от нее, они их не волнуют. Она живет в очень узком кругу своего собственного мира, в котором она находится в центре. И что бы ни имело значение для нее, имеет значение лишь в том случае, если это связано с ней. Иначе это бессмысленно. Она не может понять, почему вас так волнует Вьетнам? Какое это имеет к вам отношение? Вы совершенно не связаны с Вьетнамом. Идет ли там война или нет, какая вам разница? Тут ребенок болеет, а вас волнует какой-то Вьетнам. Она не может поверить в то, что она стоит рядом с вами, а вы читаете газету.

Женщина живет в другом мире. Женщина обращена лепестками внутрь, она интровертна. Все женщина – это индийцы, независимо от того, где он живут. Мужчина же идет во внешний мир, выходит наружу. В тот миг, когда он может найти предлог, он стремится убежать из дома. Он возвращается домой лишь тогда, когда больше не может идти никуда в другое место. Когда все отели и бары закрыты, тогда что делать? Он возвращается домой. Когда некуда идти, он возвращается домой.

Женщина всегда центрирована на доме. Она выходит наружу лишь тогда, когда это совершенно необходимо. Когда она не может поступить по-другому. Она выходит наружу тогда, когда это стало совершенной необходимостью. Иначе она сидит дома.

Мужчина – это бродяга, скиталец. Вся семейная жизнь создается женщиной, а не мужчиной. На самом деле цивилизация существует из-за женщины. А не из-за мужчины. Если бы ему это позволить, он бы стал скитальцем. У него не было бы ни дома, ни цивилизации. Мужчина идет наружу, женщина идет внутрь. Мужчина экстровертен, женщина интровертна. Мужчину всегда интересует что-то постороннее, вот почему он выглядит более здоровым. Потому что когда вы слишком озабочены собой, вы болеете. Мужчина выглядит более счастливым.

Вы обнаружите, что женщины всегда печальны и слишком зациклены в себе. У них немного болит голова. И они очень озабочены, потому что они живут в себе. Головная боль становится огромной, разрастается до немыслимых размеров. Но мужчина может забыть о головной боли, потому что у него слишком много других забот. Он создает так много головной боли вокруг себя, что нет возможности того, чтобы он обратит внимание на свою собственную головную боль и превратит ее во что-то важное. Она всегда такая маленькая, что он может забыть о ней.

Женщина всегда озабочена, что-то происходит с ногой, что-то с рукой, что-то со спиной, что-то с желудком. Всегда что-то происходит, потому что ее собственное сознание всегда обращено внутрь. Мужчина менее паталогичен в этом смысле, более здоров, больше открыт внешнему миру, больше озабочен тем, то происходит другими.

Вот почему во всех религиях вы можете обнаружить следующую картину: среди пяти присутствующих, четыре человека будут женщинами, и только один будет мужчиной. Причем этот один человек мог прийти просто из-за какой-то женщины. Жена должна была пойти в храм, поэтому ему пришлось пойти с ней. Или она собиралась пойти послушать религиозную беседу, поэтому он пошел с ней. В любых церквях пропорции будут такими. В любых церквях, храмах, куда бы вы ни пошли. Даже в буддизме сохраняется та же пропорция, у джайнов сохраняется та же пропорция. У Будды было пятьдесят тысяч саньясинов, сорок тысяч женщин и десять тысяч мужчин. Почему?

Физически мужчина может быть здоровее, но духовно здоровее женщины. Потому что их заботит совершенно другое. Когда вы озабочены другими, вы можете забыть тело, вы можете быть физически здоровее, но религиозно вы не можете расти с такой же легкостью. Религиозный рост нуждается в заботе о внутреннем. Женщины могут очень легко духовно развиваться. Этот путь очень легок для них. Но заниматься политикой для них очень сложно. И интровертность, и экстровертность имеют свои преимущества, и недостатки.

Индия интровертна – это женственная страна. Она подобна лону, очень восприимчива. Но если ребенок остается в лоне всегда, лоно становится могилой. Ребенок должен обязательно выйти из материнского лона, иначе мать уничтожит ребенка внутри. Он должен убежать, найти внешний мир, великий мир. Лоно может быть очень удобным, так и есть! Ученые говорят, что до сих пор, они еще не смогли создать ничего более удобного, чем лоно. Несмотря на такой стремительный научный прогресс, мы еще не смогли создать ничего более удобного. Лоно – это просто рай. Но даже ребенок вынужден оставить этот рай, и выйти наружу матери. Но после того, как прошел определенный промежуток времени, материнское лоно становится опасным, оно может убить. Потому что оно может превратиться в тюрьму. Оно благоприятно на какое-то время, пока семя растет. Но потом семя должно выйти во внешний мир.

Бодхидхарма оглянулся, посмотрел на весь мир и обнаружил, что Китай -это лучшая почва, средняя почва, на которой нет крайностей. Там нет слишком больших колебаний погоды, поэтому деревья могут расти быстро. И там очень уравновешенные люди, равновесие – это прекрасная почва для роста. Слишком холодно – это не подходит, слишком жарко – это также не подходит. Но при равновесии погоды, когда не слишком жарко, не слишком холодно, деревья могут расти.

Бодхидхарма перешел с семенем в Китай, избежав всего того, что родила Индия. Никто не знал, что он делает, но это был великий эксперимент. И он оказался прав. В Китае дерево выросло, выросло до нужных пропорций.

Но несмотря на то, что дерево росло больше и больше, оно не цвело. Цветы не расцветали, потому что для этого им нужна экстровертная страна. Точно также как семя – интровертно, цветок экстровертен. Семя движется внутрь, а цветок движется наружу. Семя подобно женскому сознанию, а цветок подобен мужскому сознанию. Цветок открывается во внешний мир и высвобождает свое благоухание ветрам, которые доносят благоухание в самые отдаленные уголки земного шара. Цветок высвобождает благоухание во всех направлениях, энергию, которая содержалась в семени. Это дверь. Цветам хотелось бы стать бабочками и сбежать с дерева. На самом деле именно это они и делают очень тонким способом. Они высвобождают сущность дерева, его смысл, его важность миру. Они умеют делиться. Семя – это огромный скупец, который заключен в себе, а цветок – это настоящий расточитель.

Япония была нужна. Япония – это экстровертная стана. Сам образ жизни и сознание Японии – экстровертные. Просмотрите, в Индии никого особо не волнует внешняя жизнь. Одежда, дом, образ жизни: это никого не волнует. Вот почему Индия оставалась такой бедной страной. Если вас не волнует внешний мир, как вы можете стать богатыми? Если вы не хотите улучшить внешний мир, вы будете оставаться бедными. И Индия всегда очень серьезная, она всегда готова убежать от жизни. Будды говорят о том, как отбросить само существование. Они говорят не только о том, чтобы отбросить общество, но также о том, как отбросить само существование. Существование слишком утомительно. Для индийских глаз жизнь предстает в серых тонах, в ней нет ничего интересного. Все наполнено скукой, все есть лишь бремя. Нужно как-то влачить существование, из-за прошлой кармы. Даже если индиец начинает любить, он говорит, что это случилось из-за прошлой кармы. Он говорит, что нужно пройти через это. Даже любовь воспринимается как бремя, которое приходится тащить.

Индия, кажется, больше склоняется к смерти, нежели к жизни. Интроверт должен больше склоняться к смерти. Вот почему Индия изобрела все техники того, как умереть совершенно, как умереть так умело, чтобы больше не рождаться. Смерть – это цель, а не жизнь. Жизнь для глупцов, а смерть для тех, кто мудр. Какими бы красивыми не были Будда, Махавира, вы обнаружите, что они закрыты. Вокруг них есть глубокая атмосфера безразличия. Их совершенно не заботит то, что происходит. Не имеет значения, происходит ли это: так, или иначе. Продолжает ли жить мир, или умирает, все равно. Это безразличие огромно. В этом безразличии цветение невозможно. В этом состоянии заключения во внутреннем мире, цветение невозможно.

Япония совершенно другая. В японском сознании внутреннего совершенно не существует, так кажется. Имеет смысл только внешний мир. Посмотрите на японскую одежду. Все краски радуги и цветов показывают на то, что для них важно внешнее. Посмотрите на индийские одежды древности, и посмотрите на японские. Посмотрите на индийца. Когда он ест, и посмотрите на японца. Посмотрите на индийца, когда он пьет чай, и посмотрите на японца.

Японец делает праздник из простых вещей. Когда он пьет чай, он делает из этого праздник. Это становится искусством. Внешний мир становится очень важным, очень важными становятся одежда, важными становятся отношения. Вы не сможете найти больше ориентированных на внешнее людей в мире, чем японцы. Они всегда улыбаются, и выглядят очень счастливыми. Но для индийцев, они будут выглядеть очень пустыми, они не будут выглядеть очень серьезными. Индийцы – это интровертные люди, а японцы – экстровертные. Они противоположны.

Японцы постоянно путешествуют в обществе. Вся культура японцев вращается вокруг того, как сделать его красивым, как создать прекрасные взаимоотношения, во всем, в каждой мелочи, как придать мелочам важность. Их дома такие прекрасные. Даже дом бедняка по-своему красив. Он по-своему уникален, артистичен. Он может не быть таким богатым. Но, тем не менее, он богат по-своему. Из-за красоты, из-за того внимания, которое обратил ум даже на самые маленькие, крошечные детали. Где должно быть окно. Какие занавески должны использоваться. Как должна смотреться луна из окна, откуда. Очень маленькие детали, но каждая мелочь важна.

Что касается индийцев, для них ничего не имеет значения. Если вы пойдете в индийский храм, вы обнаружите, что в нем нет даже окон. В нем ничего. Там плохие гигиенически условия, нет вентиляции воздуха, нет ничего. Даже храмы там отвратительны. Там все грязное, пыльное, никого это не волнует. Вы можете увидеть, как прямо перед храмом сидят коровы, борются собаки, молятся люди. Никого это не волнует. Нет ощущения внешнего мира, их вообще не волнует внешний мир.

Японию очень волнует внешний мир. Это прямая противоположность. Япония как раз подходила для этого. И все дерево дзен было пересажено в Японию. И там оно расцвело тысячами красок. Оно расцвело.

Именно так и должно произойти снова. Я снова говорю о дзен. Он должен вернуться в Индию, потому что дерево расцвело. Цвет опали, но Япония не может произвести семя. Япония не может произвести семя, потому что это не интровертная страна. Поэтому все теперь превратилось во внешние ритуалы. Дзен мертв в Японии. В прошлом он цвел, но теперь просто из-за того, что вы читаете книги, читаете Су Дзуки и других, вы не сможете обрести дзен. Если вы поедете в Японию, вы вернетесь с пустыми руками. Теперь дзен здесь, в Японии он исчез. Эта страна помогла ему расцвести, но теперь цветы исчезли, опали на землю, и больше в ней ничего не осталось. Остались только ритуалы. Японцы очень любят ритуалы. В дзенских монастырях все так и продолжается, как будто бы внутренний дух все еще есть в них. Но внутренний алтарь пуст. Хозяин дома ушел. Там больше нет Бога, просто пустые ритуалы. И японцы – это экстровертные люди, поэтому они так и будут продолжать следовать ритуалам. Ежедневно они будут вставать утром в пять утра после звона гонга. Все идут в комнату для того, чтобы пить чай, потом будут идти в зал для медитации. И будут сидеть там с закрытыми глазами. Все будет так и продолжаться, как будто бы там есть дух. Но он исчез. Есть монастыри, в них есть тысячи монахов, но дерево отцвело, и семя не может возникнуть снова в том же месте.

Вот почему я так много говорю о дзен здесь, потому что только Индия может создать это семя. Весь мир существует в большом единстве, в гармонии. В Индии семя может снова родиться. Но теперь многое изменилось в мире. Китай теперь не стоит брать в расчет. Потому что он сам стал экстровертной страной. Он стал коммунистической страной. Теперь в нем больше внимания уделяется материи, нежели духу. И теперь он закрыт для новых волн сознания.

С моей точки зрения, если хоть одна страна может стать в будущем снова почвой, то это Англия.

Вы будете удивлены, потому что вы сможете думать, что такой страной может стать Америка. Нет. Теперь наиболее уравновешенная страна в мире – это Англия. Точно также как в древние времена это был Китай. Семя должно быть отправлено в Англию и посажено там. Оно там не расцветет, но превратится в большое дерево. Сознание англичан консервативно, они всегда следуют серединным путем, у них либеральный ум, который никогда не отклоняется в крайности. Он всегда остается по середине. Это помогает. Вот почему я позволяю все большему и большему количеству англичан останавливаться около меня. И это не только из соображений, которые связаны с оформлением визы. Дело в том, что когда однажды семя будет готово, мне бы хотелось, чтобы они повезли его в Англию. А из Англии в Америку, и там оно расцветет. Потому что Америка – это самая экстровертная страна в настоящее мгновение.

Говорю вам, что дзен – это редкое явление. Потому что только если все эти условия будут выполнены, такое может произойти.

Теперь попытайтесь понять историю. Эти маленькие истории наполнены большим смыслом. Потому что люди дзен говорят: «То, что вырастает в вашей глубине бытия, не может быть высказано, но может быть показано». Может быть создана ситуация, в которой можно намекнуть. Слова не способны сказать что-то об этом, но живая история может это делать. Вот почему дзен так полон историями. Он живет в притчах, намекает при помощи притч, и никто другой еще не был способен создать таких красивых притч. Есть суфийские истории, есть хасидские истории, и есть многие другие, но никакие из них нельзя сравнить с дзенскими историями. Дзен просто уловил то, как показывать нужное, научился тому, как намекать на то, на что намекнуть нельзя. И это настолько простой способ, что вы даже можете ничего не заметить: вам нужно искать его, нужно брести на ощупь. Потому что история сама по себе настолько простая, что вы можете ее упустить. Она не слишком-то сложная. На самом деле ум совершенно не нужен для того, чтобы уловить ее. Скорее, для понимания нужно открытое сердце.

Посмотрите, эта коротенькая история раскрывает смысл дзен.

Кто-то спросил у мастера Бокуджи: «Мы должны одеваться и есть ежедневно. Как выбраться из всего этого?»

Если бы он спросил тот же вопрос у Будды, ответ не был бы таким же. Ответ пришел бы от семени ума.

Будда бы, наверное, ответил: «Все иллюзорно. Стань более осознающим. Увидь иллюзорность и временность этого мира. Все есть майа. Стань более осознающим и не пытайся выбраться из этого. Потому что как ты можешь выбраться из сна? Как только ты станешь осознающим, ты немедленно выберешься из него. Ты когда-нибудь видел, чтобы кто-то выбрался из сна? Сон нереален, поэтому как можно из него выбраться? Чудо в том, что ты вошел него. Его нет, но ты умудрился войти в него. И теперь ты создаешь больше беспокойств себе, спрашивая как из него выбраться! Как ты вошел в сон? Поверив в то, что он настоящий. Именно так вы и попадаете в сны, веря в то, что они истинные. Поэтому просто отбросьте веру, и увидьте то, что они не настоящие. И тогда вы выберетесь из сна. Нет таких ступеней, по которым можно бы было выбраться из снов, нет таких техник, нет таких методов». Так бы сказал Будда: «Посмотрите, вся ваша жизнь есть сон. Вам нужно выбраться из него».

Если бы такой же вопрос задали китайскому гению, Конфуцию, он бы ответил: «Уравновешенный ум, который и не экстровертен, и не интровертен, поможет». Так бы он сказал: «Не нужно выбираться из этого. Следуйте этим правилам, и вы сможете насладиться им». Конфуций бы дал ряд правил, которым вам следовало бы следовать. Вот и все. Вам не нужно выбираться из него. Вам нужно просто спланировать жизнь правильно. Вам нужно даже планировать жизнь во сне правильно! Конфуций говорит, что даже во сне вы совершаете что-то неправильно. Вам нужно подумать над этим. Когда вы пробуждены, вы что-то не так делаете. Иначе, как бы вы могли совершать ошибки во сне? Уравновесьте что-то, сделайте стабильным. Вот для чего он придумал три тысячи триста правила.

Но в Японии вам бы дали совершенно другой вопрос. Вместе с Буддой ответ бы пришел от семени. С Конфуцием ответ бы пришел от дерева. Но с Бокуджи он пришел от цветка. Естественно все эти ответы разные, но они укоренены в одной и той же истине. Но они используют разные символы. Они не могут использовать одни символы. То, что говорит Бокуджи, подобно цветку. Это наиболее совершенная возможность. Бокуджи ответил: «Мы одеваемся, мы едим». Это такой простой ответ. И очень легко упустить смысл сказанного. Вы можете подумать: «Что он говорит?» Это выглядит какой-то тарабарщиной. Какой-то чепухой. Ученик спросил: «Нам приходится одеваться и есть ежедневно. Как нам выбраться из всего этого?» И Бокуджи ответил: «Мы одеваемся, мы едим».

О чем говорит Бокуджи, на что он намекает? Это очень тонкий намек. Он говорит: «Мы тоже делаем это, мы едим, мы одеваемся. Но мы едим настолько целостно, что тот, кто ест, не существует, есть только процесс еды. Мы одеваемся настолько целостно, что одевающегося просто нет. Есть только процесс одевания. Мы гуляем, но нет того, кто гуляет, есть лишь прогулка. Поэтому кто тот, кто спрашивает, как выбраться из всего этого?»

Посмотрите на огромное различие. Будда бы сказал, что все есть просто сон. Ваша еда, ваше одевание, ваша прогулка. А Бокуджи говорит. Что вы сами – это сон. Огромное отличие. Бокуджи говорит: «Не вносите себя в это. Просто ешьте, гуляйте, спите. Кто спрашивает о том, чтобы выбраться из всего этого? Отбросьте это эго. Оно не существует. Когда вас нет, как вы можете выбраться из всего этого? Не думайте, что прогулка – это сон. Сон – это тот, кто гуляет. Не думайте, что есть – это сон. Сон – это тот, кто ест».

И посмотрите на это внимательно. Если вы на самом деле гуляете, разве есть кто-то внутри вас, кто гуляет? Есть прогулка, есть процесс. Движутся ноги, движутся руки, вы дышите больше, ветер дует в ваше лицо, вы наслаждаетесь этим. Чем быстрее вы идете, тем больше в вас жизни. Все прекрасно. Но есть ли на самом деле то, кто идет? Есть ли кто-то, кто сидит внутри? Или просто продолжается этот процесс? Если вы осознаете, вы обнаружите, что остается только процесс. Эго иллюзорно. Это просто создание ума. Вы едите, и вы думаете, что должен быть кто-то, кто ест. Потому что логика говорит: «Как вы можете идти, если нет кого-то внутри вас? Как вы можете есть, если нет того, кто ест? Как вы можете любить, если нет того, кто любит внутри?» Вот что говорит логика. Но если вы любили, если вы испытали такие мгновения, в которых ваша любовь на самом деле существовала, вы, должно быть, познали, что нет того, кто любит внутри. Есть только любовь, процесс, энергия. Но нет никого внутри.

Вы медитируете, но есть ли кто-то, кто медитирует? И когда медитация подходит к своему цветению, и все мысли исчезают. Кто остается внутри? Есть ли тот, кто говорит вам, что все ваши мысли исчезли? Если есть кто-то, это лишь означает то, что медитация еще не расцвела. По крайней мере, одна мысль еще осталась. Когда медитация расцветает, не остается никого, кто мог бы заметить этого. Не остается того, кто может заметить это. Не остается никого, кто может сказать: «Да, это случилось». В то мгновение, когда вы говорите: «Да, это произошло». Это сразу теряется.

Когда есть настоящая медитация, пребывает тишина. Есть блаженство без каких-либо ограничений. Без ограничений есть гармония, но нет никого, кто бы мог заметить это. Нет никого, кто может сказать: «Да, это случилось. Вот почему Упанишады говорят, что когда человек говорит: «Я свободен!» Вы можете с точностью сказать, то этого еще не случилось. Вот почему все будды говорили, что когда кто-то претендует, сама претензия показывает, что он еще не достиг высшей вершины. Потому что на высшей вершине исчезает тот, кто претендует. На самом деле его никогда не было. Процесс еды – это не сон. Сон – это тот, кто ест. Все ударение сместилось с семени на цветок.

Вот почему многие люди на западе думают, что называть дзен дзен-буддизмом неправильно. Из-за того, что существует такое отличие ответов на этот вопрос. Но они ошибаются. Дзен буддизм – это совершенно чистый буддизм. Он свободен даже от Будды, от буддистских концепций. Это наиболее чистая дхьяна, сама сущность дхьяны. Это самое чистое цветение сознания. Вы существуете без какого-либо центра. Вы существуете, и нет никого. Вы есть, и, тем не мене, вас нет. Вот на что делает ударение Тилопа: анната, пустота, отсутствие я.