Текст книги "Легенды Приграничья (сборник)"
Автор книги: Бертрам Чандлер
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)
За спиной у нас вспыхнул ослепительный сноп искр – то была планета, впереди – раскаленный диск – Солнце. Мы сделали все так, как нужно – хоть технически и не слишком эффективно. Перед глазами все еще стояла тускло светящаяся линза галактики туманно-желтого цвета в беспросветной ночной темноте. Я ощущал в своей левой руке сильнейшее напряжение, слышал треск ломающейся стойки. Было ли это реальностью или всего лишь сном? И что за мир, к которому мы направляемся: может быть, это Валгалла старинных преданий – рай (или ад) для душ заблудших космонавтов?
Но пока мы делали все правильно – то сворачивали, то расправляли паруса, направляя их под разными углами к световому потоку. Мы достаточно замедлили ход, чтобы посадка была безопасной.
– Пусть так, но кто мне объяснит, что это за мир? – заговорил Ральф. – Что это может быть такое?
Я приблизился к большому бинокулярному телескопу, укрепленному на прежнем месте. «Я играю эту роль, как будто все – реально, – подумал я. – Но оно должно быть таковым. Должно ли?» Я медленно и тщательно навел фокус. То, что всего несколько часов назад было лишь яркой точкой, теперь превратилось в огромную сверкающую сферу. Я тупо уставился на нее. Около трети планетного ландшафта покрывали облака, особенно в области полюсов. Ясно различались моря и континенты – синие, коричневые и зеленые; снежные вершины гор ярко белели. Все эти моря и континенты имели абсолютно незнакомые очертания.
– Что же это за мир? – повторил свой вопрос Ральф, адресуясь на этот раз непосредственно ко мне.
– Не знаю, – пожал я плечами. И добавил с неестественной улыбкой: – Но навигация на таких кораблях – практически забытое искусство…
– Хотя, к несчастью, не на ракетах… – вставила Сандра.
– Молчать! – взревел Ральф. – Молчать! Мы все прошли через испытание и все вернулись, как и было вначале, на «Летящее облако». И теперь нам нужно только совершить посадку.
– Но где, о господин и повелитель? – задала вопрос Сандра. – Где же именно?
– Какая разница? – снова взревел он. – Этот мир выглядит весьма привлекательным. Говоря откровенно, я буду просто счастлив посадить эту посудину в любой тихой заводи. Когда отдохнем, подсчитаем наши потери…
– В пространстве или во времени? – спросила она. – Или и в том, и в другом?
– Какая разница? – он уже просто кричал. – Настало время послушать, что скажет наш придворный телепат.
– Похоже, его усилитель сгорел, – заметил я.
– Надеюсь, он хотя бы на что-то способен, – сказала Сандра. – В противном случае непонятно, зачем он нам вообще нужен. Хотя Питер мог бы сделать из него карри.
– Но я не повар, – холодно проговорил я. – Не на этом временном траке. А ты, моя милая, не капитан.
Ральф окинул нас беглым взглядом, затем повернулся к журналистке:
– Ну хоть ты-то счастлива, Марта?
– Да, – ответила она, поигрывая кнопками на своем приемнике. – Здесь есть люди, потому что радио работает. Их язык – чужой для меня, но музыка вполне человеческая, даже слегка старомодная, на мой вкус. – Она переключила звук на динамик. Раздалось пение, пел мужчина, у него был приятный баритон, в качестве аккомпанемента использовался струнный инструмент. В мелодии слышалось что-то смутно знакомое, хотя слова звучали непонятно. Затем я вдруг стал различать ритмические группы и постепенно до меня дошел смысл песни:
«Прощай, я улетаю навсегда —
Туда,
Где, может быть, найду
Ту самую звезду,
Где ждут меня и любят…»
– Да это же «Марш приграничников»! – воскликнул я.
– Может быть, ты и прав, – с сомнением произнес Ральф. Затем он повторил: – Ты можешь быть прав. Даже в этом случае, музыка этой песни не является эксклюзивной собственностью приграничников. Она очень и очень старая – никто не знает, сколько раз к ней подбирались новые слова. Но раз мы слышим ее, слышим их радио, значит, земные корабли вступали в контакт с этим миром. Видимо, Служба разведки или случайные звездолеты. И я думаю, что мы можем рассчитывать на дружественный прием, даже помощь… – Он слегка успокоился и повеселел. – Хорошо. Мы начинаем посадку. Это место идеально, здесь сейчас солнечная сторона планеты. Вы все знаете правило буравчика. Разворачивайте паруса – черной стороной к солнцу, отражающей – к источнику отраженного света. Включайте помпы, как только начнутся слои атмосферы.
Его сильные, умелые руки играли с кнопками на панели управления. Я наблюдал за контрольным табло. Далеко впереди был виден корабль, огибающий солнце. Его окружало множество турбин и лонжеронов – одни ослепительно белые, другие – черные. Я наблюдал, но в их расположении ничего не менялось. Я услышал, как Ральф тихо ругается и обернулся к нему. Панель управления ожила и загорелась красным.
Интерком затрещал, и мы услышали голос Пегги:
– Провод поврежден. Энергия поступает прямо к моторам тримминга. Все горит.
– Ручной тримминг, – резко приказал Ральф. – Все в отсек триммингового механизма. Быстрее.
Я покинул рубку управления первым. Сандра поспевала за мной. Док Дженкинс и Марта бежали позади. Мы на всех парах миновали соединяющий коридор, сохраняя контакт магнитных сандалий с полом, понимая, что в невесомости это самый быстрый способ передвижения. Похоже, авария разрасталась с ужасной быстротой. Когда мы миновали отсек псионного радио, то встретились с Клодом Сметвиком, вышедшим нам навстречу. Я схватил его за руку и потащил за собой, отказываясь слушать то, что он пытается сообщить.
Отсек тримминговых моторов был наполнен запахом горящей изоляции, разогретого и плавящегося металла и озона. Пегги уже была там, быстро отрывая панели от перегородок, оставляя поврежденный провод открытым.
– Если бы вы сделали это первым делом, мисс Симмонс, – ядовито заметила Сандра, – вместо изготовления самодельных хлопушек…
– Заткнись! – заорал я. И, обращаясь к Пегги: – Включай ручное управление!
– Питер, – забормотал Клод Сметвик. – Я вышел на контакт. Этот мир…
– Позже, – оборвал его я. – Расскажешь позже. Нам нужно разобраться с кораблем.
– Но…
– Все взялись за колесо, слышите, все! А теперь… теперь… повернули! – Механизм ручного управления был слишком громоздким, а наши усилия – неловкими и нескоординированными. – Все вместе! – снова закричал я.
Хуже всего было то, что работать приходилось в условиях невесомости. Нас удерживали лишь подошвы сандалий. Оттолкнуться было не от чего. Наконец нам удалось повернуть гигантское колесо – очень, очень медленно. Интересно, сколько времени нам еще осталось, прежде чем мы, раскаленным метеоритом, пролетим сквозь атмосферу планеты.
– Довольно, слышите. Довольно! – я бросил быстрый взгляд на индикатор.
Все налаживалось. Главные двигатели обезврежены. Основные турбины все еще отражали солнце в большей степени, чем главные паруса отражают свет планеты, но все уже под контролем и кошмар позади.
– Свернуть паруса 1 и 2. Потом – остановка, – прозвучал голос Ральфа из интеркома.
– Поворачиваем назад! – завопил Клод Сметвик. – Мы должны повернуть!
– Почему, мистер Сметвик? – спросил изумленный Ральф.
– Я пытаюсь объяснить вам, но никто не хочет слушать. Я вошел в контакт с телепатами этой планеты. Это Лланит, один из антиматериальных миров. Они велят нам поворачивать назад!
– Мистер Малькольм! – заворчал Ральф. – Сворачивайте все паруса!
И снова мы трудились в поте лица, подгоняемые ужасом. Первая пара треугольных парусов была свернута, затем вместе со второй парой основных турбин, повернутых относительно лонжеронов, был остановлен механизм ручного управления. Пегги ничего не говорила, только повернулась и отправилась к хранилищу скафандров.
– Куда ты идешь? – спросил я довольно резко.
– Мне нужно выйти наружу.
– Разве сейчас время для этого? – пробормотала Сандра. – Почему бы тебе не сделать парочку ракет, крошка?
– Почему задерживаемся? – раздался голос Ральфа. Затем его голос смягчился: – Прощайте все. Нам было неплохо вместе. Прощай, Сандра…
– Я могла бы вовремя успеть сделать все необходимое, – резко отозвалась она.
Оторвав руки от бесполезного теперь штурвала, мы смотрели, как она выходит из отсека.
– Весьма трогательно, – прошептал Дженкинс. – Весьма… – При этом он очень крепко прижимал к себе Марту Уэйн.
– Значит, так тому и быть, – сказал я Пегги. – Жаль, ведь все так неплохо складывалось.
Она вернула скафандр в шкаф и подошла ко мне. Протянула мне руку:
– Но это не может быть концом всего, дорогой. Даже если загробной жизни не существует, мы знаем, что можно жить в альтернативных Вселенных…
– Или умирать… – неудачно пошутил Дженкинс.
А потом – вот ведь как странно работает человеческий мозг во время кризиса – я припомнил строчки стихов, которые учил еще в школе:
«Сквозь тьму ночную, сквозь вечный страх,
Где нет, кроме бурь, ничего.
Корабль несется на всех парусах
К рифу Нормана Во…»
Но команда шхуны «Гесперус» погибла от холода, – а мы умрем в пламени. Надеюсь, это случится мгновенно.
Корабль трещал и содрогался, как будто и вправду налетел на риф. Раздался громкий звук– это лонжероны и паруса, видимо, вошли в контакт с атмосферой планеты, и наше падение замедлилось. Послышался высокий свист воздуха, ударяющего в нашу обшивку. Температура резко повысилась. Я крепко обнимал Пегги и думал: «Вот оно!»
Свист перешел в писк, а затем сменился новым звуком, шумом воздушных компрессоров.
Голос Ральфа в динамике был слабым и неуверенным, но вселяющим надежду:
– Всем явиться для рапорта в рубку управления. Будем сращивать главные тросы. А потом начнем готовиться к посадке.
Он оказался не худшим из миров, этот Лланит, и я склонен думать, что нам с Пегги лучше остаться здесь, даже несмотря на то, что Ральф и местные ученые уверены в своей способности понять, каким образом «Летящее облако» совершило скачок из нормального мира в антиматериальный. Командор не получит подтверждения своих мечтаний относительно нового экономичного способа межзвездных путешествий, но мы порадуем его кое-чем получше, и гораздо получше. Сомнительно, что между Консорциумом Лланита и Федерацией Приграничья смогут установиться культурные и торговые связи. По крайней мере, это случится нескоро. И мы с Пегги сможем быть среди тех, кто, в не столь отдаленном будущем, будет эти связи устанавливать.
Тем временем Ральф попросил каждого из нас рассказать свою версию произошедшего. Это, как он считал, окажет неоценимую услугу ученым, как на Лланите, так и на Заброшенной. Похоже, что в игру вмешались некие силы нефизической природы, и разобраться в этом можно только при помощи психологии и псионики. И здесь становится очевидным – во всяком случае, нам с Пегги, – что попытка превысить скорость света явилась первопричиной всех произошедших с нами невероятных событий.
Но это больше не наша забота.
Мы просто наслаждаемся жизнью, мы вдвоем. Мой ресторан – лучший в своем роде; несмотря на то, что на Лланите народ не привык к такой острой пище, как мое карри, они быстро полюбили его вкус. А велосипеды – еще одно новшество, которое Пегги успешно внедрила в жизнь: она штампует их на своем маленьком заводике, и они идут нарасхват.
Док и Марта тоже осели здесь. Существует устойчивый спрос на музыку и стихи, которые они пишут легко, не напрягаясь. А когда устают от этого, то хватают кисти, краски и учат местное население неоабстракционизму. А Клод? Он тоже неплохо устроился. Телепат везде чувствует себя как дома – ведь он всегда может установить контакт со своими. Даже будь население Лланита разумными осьминогами – а это далеко не так – он и то чувствовал бы себя отлично.
Только Ральф и Сандра не смогли здесь прижиться. Они оба обладают сверхразвитым чувством долга. И еще я не перестаю удивляться, отчего это Сандра не пытается отыскать путь назад, в то измерение, где в Приграничье царил матриархат, а она была капитаном собственного корабля.
Если ей это удастся, я уже никогда не стану ее мужем и поваром на ее корабле.
Эта Вселенная вполне меня устраивает.
Наемники космоса
1– О, я люблю деньги, – сказала экс-императрица Айрин. – Я всегда любила деньги. Но у меня есть совесть. Это роскошь, – добавила она задумчиво, – которую я сейчас могу себе позволить.
– М-м-м? – отвлекшись от своих мыслей, промычал муж.
– Когда я была императрицей, – продолжала она, – все было совсем по-другому. Я делала такие вещи, от которых сейчас меня бросает в дрожь. Теперь я всего лишь рядовая гражданка, и не более. Меня нисколько не волнует, что будет с Империей через сотню или тысячу лет. Но мне интересно, как мое правление сказывается сейчас на обыкновенных людях.
Траффорд вздохнул и оторвал взгляд от бачка, который ему надо было залудить. Было очевидно, что ему уже не дадут спокойно поработать. Он повернулся, чтобы взглянуть на свою жену. Он был невысоким человеком, плотным и жилистым, типичным морским офицером среднего возраста, в то время как она, подобно всем избранным на ненаследуемый трон Империи, соответствовала стандартам, установленным Комитетом. Ей не нужна была корона, чтобы выглядеть императрицей. Она была высокой, но удивительно пропорционально сложена. Царственное величие виднелось в каждом ее движении и даже в простом рабочем костюме, который она носила, а ее сверкающие волосы, в которых покоился единственный драгоценный камень, казались настоящей короной.
Траффорд разглядывал ее не без восхищения, а потом спросил:
– Так какая муха тебя укусила, Айрин?
Она рухнула в одно из кресел рубки управления.
– Начнем с того, капитан, что на любом нормальном корабле существует хозяин, который высаживается и идет на дело, в то время как его помощник остается на борту следить за кораблем.
– В военно-морских силах на дело идет специально нанятый человек.
– Ты больше не в Армии. И у тебя есть полномочия. Вспомни. И мы не должны ехать к казначею в этом драндулете.
Траффорд вздохнул и отложил свои инструменты. Он подошел к креслу, повернул его так, чтобы быть лицом к Айрин, и сел. Он набил и раскурил свою трубку, чувствуя глубокое удовлетворение от того, что ему можно дымить в присутствии Ее Величества.
Но, во-первых, Айрин больше не была императрицей. Во-вторых, она приходилась ему женой. И, наконец, она была на положении подчиненного, в то время как он был хозяином – монархом всего того, что он здесь видел.
Он сказал нежно, обращаясь к самовоспроизводящей поверхности дымчатого экрана.
– Полагаю, мы как-нибудь уладим наше дело, моя дорогая. Ты можешь быть помощником, но, кроме того, ты – совладелец. «Вандерер» – твое имущество, хотя от него осталось одно название и твое имя, из-за которого не стоит торговаться с торговцами кораблей.
– Говоря языком закона, – сказала она ему, – хозяин вправе продать свой корабль.
– Так чего же ты так волнуешься? Что у тебя на душе?
Она уныло улыбнулась.
– Вот именно это и тревожит меня. Кажется, так просто – вручить личную яхту любому желающему, получить подешевле военный корабль и потом пустить всю выручку на приятное маленькое путешествие к звездам. Но это ужасно, Бенджамин, только дурак отдаст задарма свой корабль людям, которые и гроша ломаного не стоят. Склочный Комитет вытянет на свет божий все слухи, сплетни и погреет на этом руки. Вот, к примеру, – Империя официально в ссоре с герцогиней Вальдегрен, но Вальдегрены весьма полезны. Они поступают, поступали и будут поступать, как пописанному, – сдерживают своих соседей – республику Ташкент, добивающуюся полной автономии. Конечно, как императрица, я обязана была заигрывать с ними, но теперь, как обычная гражданка, я лучше угроблю свой корабль, чем продам его этим вонючим пиратам.
– Хм. Так вот почему нашим вооруженным силам никогда не позволялось воевать в полную силу против Вальдегренов и еще двух-трех пиратских выводков…
– Да, мой невинный Бенджамин. Поэтому. Конечно, мы во всеуслышание клеймили пиратство и конфронтацию, но мы ничего не делали против. И всегда так получалось, что у мерзких правительств планет не хватало то рук, то кораблей… – Она поглубже села в кресло и нахмурилась. – А будет все так: сразу после того, как мы станем на якорь, всем нам хорошо известный доктор Петтигрю пошлет важную чрезвычайно срочную спейсограмму своему другу, члену Комитета, и потом, пользуясь своим именем, добьется аудиенции у управляющего и как бы вскользь поделится с ним несколькими слухами. Ну, а дальше управляющий, в свою очередь, направит сплетни боссам Долхар Хале Инкорпорейтед, единственной фирме по продаже космических кораблей в этом полном сплетен мирке. И в конце припишет, что Империя будет недовольна, повторяю, будет недовольна, если мисс Айрин Смит продаст свою вооруженную яхту какому-нибудь торговцу без разрешения Империи.
Выслушав, Траффорд задумчиво сказал:
– Мне это дело не нравилось еще на старте. Никогда не надо давать людям повод посудачить о странностях обыкновенных честных граждан, владеющих кораблями, являющимися по существу легкими крейсерами.
– Ты же знаешь, Бенджамин, им любой поступок землян кажется странным. У рептилий совсем иначе устроены мозги, нежели у млекопитающих. Но тем не менее масло на хлеб они намазывают ничуть не хуже. Они знают, что, как граждане пограничных миров, они всегда должны оставаться на дружеской ноге с людьми по ту сторону границ.
– Но сейчас официальной императрицей стала леди Элеонора. Но можешь ли ты убедить ее не обращать внимания на выверты Петтигрю?
– Дай бедной девушке отойти от промывания мозгов. У нее еще будет время полюбоваться на этот бредовый мир. Пройдет не один месяц, прежде чем она станет чем-то большим, нежели марионеткой.
– Так что же нам делать?
– Ты хочешь дать какой-нибудь совет, Бенджамин?
– Мы можем поднять корабль и отправиться на Ллинифарн…
– Только затем, чтобы эта спейсограмма настигла нас там, а уж тогда мы станем простыми пешками в игре торговцев и Империи.
– Мы можем очистить корабль от оружия и сделать его грузовым судном.
– И кто же заплатит за это, Бенджамин? Я, как ты знаешь, имею значительное состояние, но его едва хватит, чтобы начать дело. У нас не осталось бы никаких резервов, а нам они очень и очень пригодились бы. Я знаю, что независимый механик, поработав на старых космических линиях, прежде чем встать на ноги, будет лизать подметки, если не сможет вступить во фрахтовую войну. Ваши люди в военном флоте весьма смутно представляют себе торговые дела. Тем более, они ничего не знают о принятых там формальностях и законах.
– Не все сразу, Айрин, – запротестовал Траффорд. – Все эти мелочи бюро снабжения.
– Посмотрим, что останется после уплаты налогов, – она угрюмо улыбнулась, – но мы, кажется, уклонились от темы. Посмотрим в лицо фактам. Мы имеем на руках корабль, который оснащен так же хорошо, как и любой легкий корабль твоих доблестных вооруженных сил, но вот только люди, желающие взять его за приличную цену, являются шайкой опьяненных кровью головорезов. Это нас и останавливает. К тому же мы имеем команду высококвалифицированных специалистов из вооруженных сил, которые будут работать до того момента, пока мы не продадим корабль. Я удивляюсь, почему они не потребовали, чтобы их отправили тем же лайнером, что Петтигрю и преступников. В мирное время служащих вооруженных сил не увозят из дома больше чем на неделю.
– А уволить ты их не можешь? Если это приятно тебе, знай, что Метзентер и Бронхейм – убежденные холостяки. А молодой Таллентайр вполне счастлив на корабле, пока здесь Сюзанна.
– Значит, мы уже имеем инженера, офицера связи и артиллериста. Очень приятная новость. Особенно об офицере артиллерии.
Траффорд взглянул на нее, стараясь угадать ее настроение. Все в порядке, решил он наконец, но к чему она клонит?
Она продолжала:
– Мне интересно знать, захотят ли твои друзья поступить так же, как и ты, – оставить службу?
– Нам нужен инженер первого класса, специалист по связи. Но при чем здесь артиллерист?
– Есть идея… – пробормотала она. – Отличная идея. Но, полагаю, тебе сначала надо скинуть свою форму, которую, наверное, уже больше не придется носить, и одеться, как полагается заправскому капитану, сошедшему на берег, и пойти надраться в кабак вместе со своим помощником.
– Но этот треснувший бачок…
– Не важно. Пошли.
Айрин не была больше императрицей, но привычка отдавать приказы у нее осталась.
«Вот она, тихая жизнь», – подумал Траффорд и пошел в свои апартаменты переодеваться.
2С точки зрения землян, на Слицилле не было ничего достойного внимания – разве что климат, пригодный для рептилий и не вызывающий особых восторгов у млекопитающих. Траффорд сделал Слициллу своим первым портом после отлета с планеты галлюциногенов только по одной причине: она была ближайшим миром с регулярной службой межпланетных пассажирских сообщений. Он хотел сбыть с рук преступников и доктора Петтигрю, не в меру добросовестного члена Комитета. К тому же, согласно информации Директората, порт Слициллы славился большим количеством торговцев кораблями.
К тому времени, когда Траффорд был готов, у люка уже ждало такси, вызванное Сюзанной по телефону. Он был доволен, что Айрин – фанатичная поклонница оздоровительных моционов, отказалась от прогулки пешком.
Небо, как обычно, было покрыто облаками; и мелкий дождик, моросивший между низенькими зданиями космопорта и мокрыми светящимися боками приземлившихся кораблей, делал день более холодным и неуютным, чем это было на самом деле. Серый туман, стлавшийся между верхушками древовидных папоротников, конденсировался в липкие, холодные капли, которые падали с подъемников, кранов, с еще не остановившихся машин на влажный, словно покрытый мурашками перрон.
Мрачный, серо-зеленый мир – вот что представляла собой Слицилла. Планета, чьи города были не более чем случайным скоплением низких грязного цвета построек, среди которых и над которыми виднелись цветные пятна папоротников и лиан. Планета с унылым, низким, вечно плачущим небом, нависшим над гнетущими, мрачными болотами. Мир, чьи народы не знали огня, не применяли силу домашних животных до того момента, пока первый космический корабль не совершил здесь мягкую посадку, но который уже успел основать колонии на обоих своих спутниках.
Машина была обычным трехколесным экипажем, с пассажирским салоном, оснащенным для удобства кондиционером, и сиденьем водителя, расположенным над задним колесом и не защищенным от ветра и дождя. Когда они вышли из люка, водитель оскалился в отвратительной улыбке и, отдавая честь, ударил своим чешуйчатым хвостом:
– Сегодня хороший день, не правда ли, капитан:
– Хороший только для тебя, славный динозавр, – ответил Траффорд. По какой-то неизвестной причине слициллиане польстились на это убогое словечко, брошенное незадачливым офицериком с прилетавшего земного корабля.
– Куда, капитан?
– Марс, – ответила Айрин.
Водитель посмотрел на нее с выражением оскорбленного крокодила, а потом перевел взгляд обратно на Траффорда.
– Капитан, должен ли я выполнять приказ этой яйцекладущей?
– Да, – сказал ему Траффорд, оскалившись. – Марс, пожалуйста.
Они сели в экипаж. Было тепло и достаточно сухо, но не так, как в корабле. Они, не отрываясь, смотрели по сторонам. В другом мире такой экипаж оказался бы идеальным для наблюдений, но не на Слицилле. Пелена дождя ограничивала видимость до полумили, и, как выразился Траффорд, один древовидный папоротник сменял другой, а тот, в свою очередь, был не отличим от предыдущего.
Когда они достигли города, двигаться стало тяжелее: вокруг ехали такие же экипажи, но с открытым пассажирским салоном, где сидящие могли наслаждаться вездесущей слякотью, и гигантские трехколесные экипажи, высоко нагруженные закрытым брезентом товарами. Ко всему прочему их окружала настоящая армия велосипедистов, каждый крутил педали своей машины странными, как у механической игрушки, резкими движениями, каждый задирал хвост трубой так, чтобы он не запутался в заднем колесе аппарата.
Наконец, они оказались перед Марсом – прямоугольной коробкой здания, прямые линии которого поразительно контрастировали с кривизной окружающих домов. На его крыше была расположена мачта, увенчанная сверкающим неоновым светом, старинным символом красной планеты Солнечной системы – кругом с наконечником стрелы.
Казалось странным, что во времена космических путешествий и тотальной коммерциализации Марс все еще оставался символом бесплодия, вечного недостатка воды и сурового климата. Он как бы был полной противоположностью изобилующего водой мира Слициллы. И нечего удивляться, что Марс стал убежищем для землян, сосланных в этот сырой грязный город, – для персонала космических линий, работников консульств и тому подобных. Внутри здания воздух был сух, все было окрашено в красный, оранжевый и желтый цвета – песок, иссеченные ветром скалы, сверкающие лишайники, угловатые изгибы высоких золотых кактусов.
Войдя через шлюзовую дверь, Айрин взяла команду на себя. Прокладывая путь между столиками с подвыпившими компаниями, прошла туда, где, погрузившись в свои мысли и уставившись на бутылку и стакан, сидел одинокий человек.
– Мистер Смит, – сказала экс-императрица, – это мой муж, капитан Траффорд.
Двое мужчин пожали друг другу руки, и Траффорд стал рассматривать нового знакомого с нескрываемым любопытством. Никогда еще он не встречал людей с такой ординарной, незаметной внешностью. Волосы, как волосы, глаза, как глаза. Лицо ничем не примечательное. И одет он в однотонную серую одежду, чем-то напоминающую униформу для рядовых служащих промышленности и торговли.
– Может, вы выпьете со мной? – спросил человек, когда они сели. – Я могу порекомендовать «теквиллу». – Он нажал на кнопку вызова в центре стола.
– Если это место под колпаком, – сказала Айрин, – может, лучше пойти куда-нибудь еще?
– Не стоит, – ответил Смит. – Я установил рядом искатель. И сейчас он включен. Он здесь даже не обязателен. Подождите.
Тихо шурша гусеницами по сухому песку, к ним подкатил робот – точная копия широкопрофильной машины, применявшейся еще первыми марсианскими колонистами. Его чувствительные линзы уставились на них красными огоньками.
– Не обслуживаю, – сказал он спокойным механическим голосом. – Не обслуживаю. Не обслуживаю…
– Не надо паники, – проворчал Смит и сунул руку в карман. Послышался тихий щелчок.
– Не обслуживаю, – повторил робот, – не обслуживаю, не обслуживаю.
Рука Айрин потянулась к драгоценному камню, сверкавшему в волосах. Она сказала:
– Я хотела сделать полную запись этого разговора, но…
Ее гибкие пальцы сделали едва уловимое движение, и робот произнес:
– Ваш заказ, пожалуйста. Ваш заказ, пожалуйста.
– Еще одну бутылку «теквиллы», – сказал Смит, – с солью и лимонными дольками. И два бокала.
– Кажется, это место не подслушивается, – прокомментировал Траффорд.
– Вы правы, – кивнул Смит, – владелец утверждает, что здесь, наверное, единственное место в городе, где люди могут выпить и поговорить, как цивилизованные, высокоразвитые существа, свободные от какого-либо шпионажа, политического или… Если запрещенное устройство не будет выключено через несколько секунд после того, как робот произнес «не обслуживаю», он перейдет на крики, и посетители, которые хотят насладиться напитками в мире и тишине, немедленно возьмут дело в свои руки.
– А телепаты? – коротко спросила Айрин.
– Их не больше, чем зубов у курицы, – ответил Смит. – Я знаю только одно о хозяине – он подозревает любого в подслушивании мыслей, а разоблачение – это как пинок в зад для любого фискала.
– Хорошо, что мы не взяли Метзентера. – Робот принес напитки. Пока Смит наполнял бокалы, Айрин посолила ломтики лимона, задумчиво попробовала, а потом глотнула огненного зелья. – Неплохо, – прокомментировала она.
– Я думаю, марсианская «теквилла» гораздо лучше, чем так называемое гениальное пойло Мексики.
– Итак, – движения Айрин приобрели деловитость. – Теперь, мистер Смит, вы должны объяснить мне, что вы имели в виду при нашем коротком разговоре в приемной Долхар Хале. Вы понимаете меня?
Смит мягко улыбнулся.
– Я не знаю, что произойдет, но я могу представить, как бледную и покорную императрицу Айрин внесут в книгу пассажиров трансгалактического клипера «Лайтинг» и в этом рейсе ее будет сопровождать личный психиатр и советник доктор Петтигрю. И еще я знаю, что этот Петтигрю является членом некоего Комитета отбора и что он постоянно докладывает обо всем управляющему планет…
Мне так же известно, мисс Смит, – да будет мне позволено называть вас тем именем, под которым вы зарегистрированы, как владелец корабля «Вандерер», – что хотя члены правления вашей организации могут себе позволить космическую яхту, никто, повторяю, никто кроме вас, не владеет яхтой, которая по всем параметрам соответствует легкому крейсеру имперских вооруженных сил… Так что, Ваше Императорское Величество…
– Мое девичье имя – Айрин Смит, – сказала она холодно. – Сейчас же я миссис Траффорд – легальный владелец вооруженной яхты «Вандерер». Что вы можете мне предложить?
– Вы больше не поддерживаете связь с имперским правительством?
– Не больше любого рядового гражданина Империи. Могу вас в этом уверить. Скажем так, меня интересуют слухи, на которые вы намекнули сегодня утром. Может быть, это заинтересует и капитана Траффорда.
– Ладно, – тихо сказал Смит. – Вначале я представился, как советник Земли у Долхар Хале. В этой роли я выступал против продажи вашего корабля герцогине Вальдегрен. Я руководствовался своими принципами. И какое дело Долхар Хале, если земляне хотят устроить друг другу хорошую резню? Главное, чтобы компания полечила свои комиссионные от сделки. Я исходил из того, что подобная сделка удовлетворяла бы обоих: и управляющего планетами, и представляемое вами правительство Империи. У меня есть причины не любить Вальдегренов, так что я был удовлетворен, когда миссис Траффорд отказала в продаже.
Но я встретился здесь с вами не как представитель Долхар Хале.
– Так кого же вы представляете? – тихо спросила Айрин.
– ГЛУНР.
– ГЛУНР… – подумал Траффорд. – Да, это весомо. Какой у них лозунг? «Наша цель – торжество справедливости». Их недоброжелатели усмехались: «За красивыми лозунгами они прячут свои грязные делишки». ГЛУНР. Галактическая лига уничтожения насилия и рабства.
– Вы, вероятно, чересчур честолюбивы? – спросила Айрин. – Я думала, единственное, на что вы способны, это финансовая поддержка революций. Но зафрахтовать корабль…
– Мы можем позволить себе и такое.
– Я рада это слышать. Но боюсь, вы захотите, чтобы мы посвятили себя делу служения свободе.
– Мы хорошо заплатим. К тому же опыт показывает, что наемники всегда демонстрировали верность своим хозяевам.
– А что ты скажешь, Бенджамин? – Айрин, казалось, торжествовала. – Что ты скажешь, экс-капитан Траффорд, оставивший имперские вооруженные силы? Пойдешь ли ты добровольно под знамена этой шайки предателей, сумасбродов и террористов?
