355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бертрам Чандлер » Легенды Приграничья (сборник) » Текст книги (страница 32)
Легенды Приграничья (сборник)
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 03:23

Текст книги "Легенды Приграничья (сборник)"


Автор книги: Бертрам Чандлер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 38 страниц)

6

«Вандереру» ничего не стоило уйти от галличековой эскадры, но что бы это дало? Военным кораблям на орбитах вокруг Антрима сообщат о скором его появлении вблизи планеты, и даже без предупреждения от команды патруля глубокого космоса. Траффорду как-то пришлось служить на сторожевых кораблях, и он отлично знал, как они просматривают пространство на всех Карлотти частотах, как безостановочно гудят магнитофоны, как немедленно вызываются штабы лингвистов, подолгу бодрствуют наблюдатели за экранами масс-индикаторов. Да, была очевидно, что орбитальные корабли уже поджидают земной корабль с грузом контрабанды: богатый приз, который появится на мгновение на их экранах, чтобы потом выскочить в нормальном континууме в пределах досягаемости их боевых орудий и ракет.

Работал только двигатель Маншенна – без включения инерциального двигателя, чтобы не демонстрировать всех возможностей корабля. Шел «Вандерер», а вокруг него, сверкая на экране масс-индикатора зловещими искрами, мчались корабли седьмой крейсерской эскадры, все еще не потерявшие надежды вырвать эту жирную добычу из когтей орбитальной блокады.

Пока не раскрыты все карты, надо было лишь следить и ждать. Экипаж «Вандерера» торжествовал, глядя на безрезультатные потуги галличеков перехитрить контрабандистов.

– Сдавайтесь, – скрипел динамик, – пока не поздно. Мы обещаем быть милостивыми к побежденным. На самом деле никакой блокады не существует. Маршал Фраймики трепло. Он клюет и рвет мясо со своих же костей.

Иногда в динамики вторгался слабый голос:

– Не слушайте их. Они лгут, – затем он затихал и вновь появлялся. – Порт Донегал «Вандереру». Порт Донегал «Вандереру». Вы хорошо постарались, ребята, спасибо, но лучше поверните обратно.

– Благодарить будете, когда увидите нас, – ответила Айрин.

Обращаясь к своей жене, Траффорд сказал:

– О чем ты думаешь? Я отлично знаю, что у нас есть шанс прорваться, но я просмотрел все твои книги по космическому праву и не смог найти даже малейшей лазейки. Мы можем стрелять только из игрушечных ружей. И если даже в случае самообороны мы хоть раз откроем огонь, нас зачислят в пираты.

Она самодовольно улыбнулась.

– Я надеялась, Бенджамин, что ты сам поймешь, что к чему. Твой опыт подсказывает тебе только два пути решения: выступать против меньших, равных или чуть больших сил противника и бежать от существенно превосходящих сил. Но отбросим в сторону бегство сломя голову. Ситуация зависит от уровня техники противника.

– Мы даже не пробуем бежать сломя голову. Что прикажете мне делать? Я все-таки капитан, но никто не хочет мне ничего объяснить.

– Наше главное оружие, – сказала она ему, – это психология.

– Психология?

– Да. Как ты знаешь, каждая разумная форма жизни в этом мире наследует тип поведения своих отдаленных предков. Но одну вещь имеем, как правило, все мы – любопытство, правда, у каждого оно выражено по-разному. Ладно, ты слышал версию Метзентера о том, что наши разукрашенные перьями друзья могут чувствовать и мыслить. Ты слышал, как они ругались из-за своего приза. Тебе это ничего не напоминает?

– Хм… Да… Птиц, подравшихся из-за жирного червяка?

– Вот именно. Галличеки не в состоянии сейчас воевать. Можно поспорить, что все они сейчас заняты наведением порядка в своих рядах.

Седьмая крейсерская эскадра крутится около нас. И к тому же их маршал – настоящий пройдоха и воспользуется случаем, чтобы урвать кусок, да пожирнее, от денежного приза. Однако маршал блокады будет утверждать, что все призовые деньги должны достаться сторожевикам. Исходя из этого, нам и надо рассчитать точку, где мы должны появиться в нормальном пространственно-временном континууме. По всей видимости, все корабли орбитальной блокады будут находиться в боевой готовности, оставив противоположную сторону Антрима неохраняемой.

– Ладно. Я согласен. Но как мы там окажемся?

– Очень просто. Вспомнив законы элементарной физики, Бенджамин.

– Я хочу, чтобы ты прекратила говорить загадками, – возмутился Траффорд.

– А я хочу, чтобы ты перестал думать, будто всеми кораблями управляют только в соответствии с уставами имперских вооруженных сил. Есть старая-престарая аксиома. Два твердых тела не могут находиться одновременно в одной и той же точке.

– Это можно использовать, – пробормотал наконец Траффорд.

– Можно, и мы используем это.

7

Траффорд всегда считал себя хорошим навигатором, но даже с помощью превосходного корабельного компьютера он не смог выполнить громадный комплекс сложных вычислений, на которые отводилось к тому же слишком мало времени. Так много предстояло вычислить: время прохождения Антрима вокруг своего светила, гигантскую, сложную орбиту звезды Антрима вокруг галактического центра, галактические течения и их влияния друг на друга.

Глядя, как Айрин и Бронхейм работают вместе, скармливая щелкающей машине задание за заданием, он чувствовал себя лишним и ненужным. Во время короткого перерыва его жена, взглянув на него, догадалась о его душевных переживаниях, которые были написаны у него на лице.

– Ты же капитан, – сказала она ему. – Ты всегда должен быть примером для всей команды. Оставайся здесь, в рубке управления, и если наши крылатые друзья попытаются синхронизироваться… – она бросила на Таллентайра подозрительный взгляд. – К тому же не стоит хозяину выполнять работу второго помощника.

– Я артиллерист, моя госпожа, – сказал офицер.

– Вы находитесь на должности второго помощника, – ответила она ему, а затем улыбнулась. – Я не имею к вам претензий. Но на торговом судне вы все же второй помощник, а не артиллерист.

Она стряхнула пепел в блюдце своей кофейной чашки и сказала Траффорду:

– Если мистер Бронхейм или я понадобимся вам, вы найдете нас в вычислительной. Как обычно.

Когда она ушла, Таллентайр, взглянув на Траффорда, сказал:

– Я начинаю сожалеть, что я такой узкий специалист, сэр. Объяснили бы вы мне, что значит вся эта суета.

Траффорд решил немного поиграть на чувствах других. Он удобно откинулся в своем кресле и зажег трубку.

– Вначале, – сказал он, – позвольте вас спросить, хорошо ли вы знаете двигатель Маншенна?

– Конечно, – воскликнул Таллентайр. – В его основе лежит гироскопическая процессия, поворот вправо по трем осям в пространстве, но тем не менее процессия идет совместно с пространственно-временным континуумом.

– Достаточно. Как сказала импе… Как сказала моя жена, два твердых тела не могут одновременно находиться в одном и том же месте. Мы, конечно, являемся одним из этих твердых тел. Другим же будет Антрим.

– Хм. Мне кажется, я догадываюсь, куда вы клоните, – сказал Таллентайр и возбужденно добавил: – Меня словно озарило. Теперь я все понял. Проще говоря, мы должны пройти прямо сквозь планету, словно она не существует вообще, чтобы вынырнуть в нормальном континууме на другой стороне, где нас не ждут корабли орбитальной блокады. Это так просто, что до сих пор никому не приходило в голову.

– Во-первых, – сказал ему Траффорд кисло. – Это далеко не просто. А во-вторых, такое уже пытались проделать однажды. Ты, возможно, слышал о пирате, называющем себя Черным Бартом. Во многих отношениях он был поистине военным гением, и одним из его вкладов в искусство ведения войны в пространстве стала синхронизация. До открытия законов случайной процессии это было смертельное оружие. Он мог обнаруживать и преследовать свою жертву с помощью одного лишь масс-индикатора, синхронизировать величину временной процессии, усиливая тем самым бортовой залп своего корабля, или наоборот, десинхронизировать процессию при ответном ударе противника. Потом он просто перекрывал свой привод, причаливал и грабил.

В конце концов, мальчики из секретной службы вооруженных сил скопировали этот способ, установили соответствующее оборудование на двух эскадрах, одна из которых гонялась за Черным Бартом, а вторая осуществляла блокаду его базы, которая была самой настоящей крепостью, оснащенной проекторами, эффективно действующими на тысячу миль вокруг. У Черного Барта был только один корабль, силы противника превосходили его качественно и количественно, и он решил бежать домой. Но одна эскадра шла за ним по пятам, а вторая ждала в засаде.

Он пустился наутек – а что еще прикажете делать? Удирая, он миновал точку, где любой здравомыслящий командир должен был бы выключить свой двигатель. А потом внезапно, когда он был уже в атмосфере, произошел атомный взрыв, который слизнул с поверхности планеты все на пять миль вокруг. Одновременно космическая крепость пирата, вовлеченная в ракетную дуэль с крейсерами блокады, прекратила свое существование.

Таков был конец Черного Барта. Конечно, никто не знает, что же произошло на самом деле. Но ученые выдвинули вполне приемлемую гипотезу. Черный Барт пытался осуществить то, что хотим сделать и мы. Но он не принял в расчет всех факторов, когда вел свои вычисления.

Эта орбитальная крепость оказалась на его пути. Настоящая траектория Черного Барта точно пересекала предшествующую траекторию крепости, но так как его двигатель Маншенна действовал, произошла темпоральная синхронизация. И два твердых тела не могли занять одновременно одно и то же место в пространстве.

Итак, как ты видишь, не все здесь так просто. Антрим тоже имеет немалое количество разнообразных спутников – обсерваторий, лабораторий, релейных станций, станций управления погодой и тому подобное – причем на самых различных орбитах.

Поверь, невероятно сложно сделать правильный расчет для всего этого хлама на орбите планеты, когда оперируешь тремя измерениями, но когда у тебя их четыре…

– Я представляю, – сказал Таллентайр. – Или, во всяком случае, мне кажется, что представляю. Я слышал о Черном Барте, но все, что сказано в официальных источниках о его конце, – так это, что он врезался в один из орбитальных фортов.

– В сущности, я сам не знал всей этой истории полностью, пока ее не поведала мне моя жена. Когда она была императрицей, ей доставляло удовольствие листать старые армейские сводки – занятие, вряд ли доступное простым смертным. – Он усмехнулся. – Только поэтому у нас появился хоть какой-то шанс.

– Будем надеяться, – сказал Таллентайр.

– Будем надеяться, – согласился Траффорд.

Молчавший долгое время Карлотти-динамик вдруг заверещал вновь:

– «Вандерер»! «Вандерер»! Вызываем «Вандерер»!

Таллентайр вопросительно посмотрел на Траффорда, и тот кивнул.

– Я слушаю вас, – сказал Таллентайр в микрофон.

– «Вандерер». Прекратите движение. Перекройте привод. Остановитесь. Остановитесь. Неужели вы хотите попасть в лапы маршалу орбитальной блокады? Мы вас помиловали бы…

– Катитесь на свои насесты, – грубо рассмеялся в микрофон Таллентайр. – Только несите яйца круглые, как апельсины.

Наступило долгое молчание, видно, галличекский переводчик копался в своем словаре, отыскивая соответствующие синонимы. Ответ переводчика состоял в основном из самых грязных ругательств, какие только существовали в жаргоне глубокого космоса.

– А я думал, вы леди… – печально заметил Таллентайр.

8

Впервые Траффорд сближался с планетой на одном двигателе Маншенна.

«Это первый и, я надеюсь, последний раз в моей жизни», – подумал он.

Кораблям седьмой крейсерской эскадры пришлось отказаться от погони, еще на порядочном расстоянии от внешнего Пояса Ван Аллена. Жадность, наконец, уступила место внутриведомственной лояльности, и они тут же возобновили связь с орбитальной блокадой. Динамики рубки управления отвратительно кудахтали и верещали, и Айрин приказала их выключить. Никто из экипажа «Вандерера» не был настолько хорошим лингвистом, чтобы понять, о чем шла речь, но Метзентер, пользуясь телепатической связью, добыл товарищам необходимую информацию.

– Послание! – прошептал он. – Перехватить! Перехватить! Пока эти глупые гагары не уничтожили сами себя!

«Что, скорее всего, и произойдет», – мрачно подумал Траффорд. Он теперь знал так же отлично, как и Айрин с Бронхеймом, что риск велик. Был сделан расчет для орбиты каждого спутника Антрима, но существовало множество объектов, учесть которые было просто невозможно: стартующие корабли, корабли, идущие на посадку, корабли орбитальной блокады. «Если нам суждено столкнуться с кем-нибудь, – добавил он про себя, – то я надеюсь, это будет один из галличекских крейсеров…»

– Капитан! – уверенно проговорил Метзентер. – Надейтесь на лучшее! Надейтесь на лучшее!

– Чертов слухач, – прорычал Траффорд, и Айрин, которая вместе с Бронхеймом застыла над пультом дистанционного управления, недовольно посмотрела на него.

– Что там случилось?

– Моя госпожа, капитан сомневается.

– Мы не можем себе позволить сомневаться, Бенджамин. Тебе надо быть просто осторожным. Ты должен вести корабль. Но делать это уверенно. Вот и все.

«Да! – подумал Траффорд. – я знаю, как все это произойдет. Мне говорили. Но что будет, когда я увижу это? – Он расправил плечи. – Черт возьми, и все же я это сделаю»

Казалось, мир впереди обезумел. Он не был похож на шар, на который они падали с убийственной скоростью… Он казался светящимся кругом, огромными сверкающими кольцами. А вокруг него, пересекая его, светились другие круги, образуя невероятно сложное переплетение линий, пространственную паутину, которая должна стать могилой для погрузившегося в него корабля, уничтожить его без следа. Но в то же время тысячи квадратных миль поверхности планеты, к которой они стремились на помощь, будут выжжены колоссальным взрывом.

Это была паутина, это была сеть, сотканная из траекторий кораблей – мирных грузовозов, крейсеров и пятидесяти спутников на орбите Антрима. Вычисленная Айрин траектория «Вандерера» была свободна от металлических и пластмассовых лун, но оставались еще военные корабли, лайнеры, торговцы. И невозможно было отличить одну траекторию от другой.

Вероятность столкновения была почти стопроцентной. Бурное взаимодействие между телами происходит не просто в космосе, а в пространстве-времени. У Черного Барта был шанс, и он проиграл. Если учесть его ошибки, то вероятность успешного завершения их путешествия должна резко возрасти.

Это была паутина, это была сеть, нити которой имели различную интенсивность свечения.

– Держись подальше от ярких траекторий, – посоветовала ему Айрин. – Если, конечно, сможешь.

«Если смогу», – подумал он.

Одна из таких траекторий, раскаленная цепочка, линия голубого огня, петлей уходящая во мглу бесконечности, возникла перед самым носом корабля. Можно было пройти сквозь нее, а может, и нет. Было в ней что-то пугающее. Она казалась… чересчур плотной… Траффорд действовал быстро. Инерциальный двигатель выдал резкий боковой импульс. Маневр смог бы полностью сокрушить торговый корабль, но военные корабли строились с учетом резких боковых перегрузок. Корабль резко скрипнул, некоторое его оборудование оказалось недостаточно крепким. Сюзанна тревожно вскрикнула, огонек масс-индикатора вспыхнул ярко-синим пламенем. Она сказала потрясенно:

– Где-то близко.

– Скажи, пожалуйста, – пробормотал Траффорд, ложась на прежний курс.

– Масс-индикатор засек его.

– Это плохо.

Они прошли через светящуюся паутину, поглотившую «Вандерер», переплетение траекторий кораблей и спутников, через путаницу траекторий метеоритов, столкновение даже с самым мелким из них могло обратиться катастрофой для них.

Управляя работой двигателя Маншенна, Айрин и Бронхейм все время тихо бормотали что-то друг другу, и только однажды Айрин громко выругалась. Их работа давала менее заметные результаты, чем у Траффорда, но была, такой же тяжелой. Изобретатель Маншенн никогда, наверное, не предполагал, что с его двигателем будут работать в таком тесном объеме пространства. Еще более страшную опасность, чем та, с которой справился Траффорд, первым зафиксировал осциллограф. Это было взаимодействие огромных сил, громадного темпорального притяжения планет, биллион на биллион мегатонн, стремящихся сокрушить этого наглого непрошеного гостя.

Корабль ударило, да так, словно заводную игрушку пытались раздавить огромными лапами, которым по плечу управлять целыми мирами. Его ловко и искусно подняли, заставили выпрыгнуть из гигантской пасти, которая готова была сомкнуться за кормой, и потом корабль мягко заскользил по жерновам фабрики пространства-времени. Маленький проворный жучок, удирающий от пальцев, стремящихся его раздавить, муха, случайно избежавшая смерти от космической мухобойки.

Перед ними совсем близко был Антрим. Громадный круг, обширное кольцо рассеянного света. Это была зелено-золотая поверхность, затмившая все остальное, неровная поверхность, пульсирующая с удивительной, странной медлительностью. Она была, словно амеба, протоплазма, наполненная люминесцирующими флюидами. И она была материальной. Твердая, жидкая, полужидкая, здесь было безразлично. При скорости «Вандерера» одной микросекунды было бы достаточно, чтобы, коснувшись планеты, корабль превратился в облачко металлического газа. Такой видел ее Траффорд, вспомнив первого человека, попытавшегося осуществить этот маневр и так никогда и не достигшего поверхности своей планеты. Потом он вспомнил, что Черный Барт оказался глубоко в атмосфере, когда его корабль пересек траекторию орбитальной крепости. Похоже, «Вандереру» была уготована та же участь, ведь огромная скорость сделает и воздух твердым, как камень. А тем времени вокруг мельтешили траектории кораблей и спутников, которые в пространстве-времени надежно ограждали опекаемый ими мир.

Теперь они были уже под поверхностью, их окружила тьма, но не такая глубокая, как предполагал Траффорд. Светящиеся всполохи появлялись то тут, то там. Вновь и вновь он давал боковые толчки, есть ли в этом какой-то смысл, он сам толком не знал, но понимал, что если не сделает этого, то вообще уже никогда ничего не узнает. Потом стало еще хуже. Отблеск наружного огня заполнил рубку управления, он вырывался из самых глубин раскаленного нутра планеты. На раскаленный камень и металл смотреть было просто невозможно, так как он резал глаза. Возникло ощущение жара, невыносимого давления. Всего лишь иллюзия, но весьма неприятная и даже больше – просто ужасающая.

Потом вновь пришла темнота, а следом появился сверкающий узор огней. Это были звезды. Они проскочили. Они промчались сквозь неизведанное, сквозь самое сердце планеты, вырвались в благословенную пустоту космоса, и у них за кормой, всего по прошествии каких-то нескольких секунд, возникла обратная сторона Антрима.

Масс-индикатор оказался бесполезным, радар вообще бездействовал, и Траффорд только своим чутьем определил момент, когда они вышли за пределы поверхности планеты. Его рука метнулась к выключателю.

– Все в порядке, – сказал он, наконец. – Перекройте привод.

– Капитан, – проговорил Метзентер. – Галличеки. Один корабль. Мне кажется, где-то рядом.

– Они ждали нас?

– Нет.

– Ладно. Мистер Таллентайр – за дело. Действовать, как договорились.

– Есть, действовать, как договорились, – произнес артиллерист разочарованно.

Вначале возникло мимолетное чувство дезориентации. «Вандерер» возвратился в обычный континуум. Потом вдруг вокруг них появились звезды – незыблемые, яркие точки. А под ними расстилалась ночная сторона планеты с мерцающими огнями деревень, городов.

Сюзанна щелкнула трансивером, и из динамика вырвалось надоевшее до омерзения кудахтанье:

– «Вандерер»! «Вандерер», остановитесь!

9

В темноте, в густой тени планеты галличекский корабль был невидим. К тому же он был слишком далеко, чтобы разглядеть его силуэт на фоне звездного неба. На нем не было огней, но яркая точка на радаре «Вандерера» стала постепенно приближаться, и расстояние между кораблями медленно, но сокращалось. От яркой точки отделилась маленькая звездочка и стала двигаться по направлению к «Вандереру».

«Это, – подумал Траффорд, – должно быть, предупреждение, ракета с дистанционным взрывателем, который подорвет ее боеголовку на некотором безопасном расстоянии от противника. Но не исключено, что это боевая ракета. И если у нее хватит горючего, она обязательно догонит корабль, управляемый инерциальным двигателем, тем более корабль, совершающий управляемый полет к поверхности планеты.

– Будьте готовы, мистер Таллентайр, – произнес Траффорд.

– Нет, – сказала Айрин. – Нет. Вы что, хотите, чтобы нас зачислили в пираты? Военные имеют право открывать предупредительный огонь.

– Откуда вы знаете, что этот выстрел предупредительный, ваша честь? – саркастически спросил артиллерист.

– Если он взорвется непосредственно в районе нашего пребывания, то тогда мы может утверждать, что нет. Кажется, территориальное пространство – где-то около пяти километров.

– Он летит впереди нас, – проговорила Сюзанна, наблюдавшая за экраном радара. Вдруг все залило ярким светом. – Взрыв на расстоянии десяти километров.

– На мой взгляд, химический, – сказал Траффорд. – Магний и кислород.

– «Вандерер», остановитесь! «Вандерер», остановитесь! – Это было предупреждение.

Айрин взяла в руки микрофон.

– Мы очень сожалеем, – медленно и отчетливо сказала она, – но сделать ничего не можем. У нас вышел из строя инерциальный двигатель. Мы не в силах удержаться на орбите. Мы попытаемся приземлиться, если сумеем, конечно!

– Остановитесь! Остановитесь! Или мы откроем огонь!

– Вы объявили войну Империи?

– Нет. Но вы контрабандисты.

– На нас цвета торгового корабля Империи, – сказала она холодно, – и мы не давали повода для такого обвинения.

– Они приближаются, – воскликнула Сюзанна. – И быстро.

– Так и должно быть, – Айрин повернулась к остальным. – Я думаю, надо вынудить наших друзей нарушить закон. Они вправе пришвартоваться и провести обследование. Но они не имеют права открывать огонь, пока мы не сделаем попытки убежать. А так далеко мы не зайдем. Мы будем медленно и спокойно падать к поверхности Антрима с такой скоростью, что они попросту могут догнать нас и подойти к борту прежде, чем мы войдем в верхние слои экзосферы. Пока это до них дойдет, они успеют совершить какую-нибудь ошибку. Что бы они сейчас ни начали, это только выставит нас в лучшем свете.

– Они в пределах досягаемости наших лазеров, – проговорила Сюзанна.

– Мистер Таллентайр, – сказала Айрин, – противоракетные снаряды и лазеры должны быть в боевой готовности. И приготовьте к действию антилазерную дымовую завесу. – Она надавила на переключатель на ручке микрофона, который был в ее руке. Теперь трансивер стал работать, как приемник.

– Вызываем «Вандерер»! – кудахтал голос галличека. – Вызываем «Вандерер»!

– Мы слышим вас. Можете говорить.

– «Вандерер», остановитесь, мы возьмем вас на буксир. Примите на борт наших специалистов.

– Остановимся, остановимся. Только, прежде чем ступить на борт, примите хорошую пылевую ванну, чтобы выбить вшей из ваших перьев.

Динамик захлебнулся от гневного крика. В каждом языке существуют мерзкие и отвратительные ругательства, а если носители этого языка так эмоциональны, как галличеки, то подобные слова способны положить начало битве.

Таллентайр довольно улыбнулся и положил пальцы на спусковые курки. Из отверстий в гладких боках «Вандерера» вырвалось густое облако пара с высокой отражательной способностью. Это был экран, который должен был защищать корабль от лазерного оружия и в то же время давать возможность лазерам действовать на коротком расстоянии, эффективно расправляясь с любой галличекской ракетой, которая уйдет от противоракетных снарядов, экран, который должен был защитить корабль от любой опасности.

Но галличеки не посмеют открыть огонь. В этом Траффорд был уверен. «Вандерер» больше не падал к поверхности Антрима. Теперь он летел вниз к планете с максимальной скоростью.

Холодно и спокойно сказала Айрин в микрофон:

– «Вандерер» вызывает галличекский крейсер. «Вандерер» вызывает галличекский крейсер. Я буду докладывать об этих ничем не спровоцированных агрессивных действиях имперскому послу на Антриме, а также вашему посланнику. Вы намеренно напали на мой корабль, именно в тот момент, когда мы готовились принять на борт ваших офицеров.

Из динамика ответил другой голос, менее экспансивный и почти такой же холодный, как у Айрин.

– Вы лжете. Ваш двигатель в порядке. Вы пытаетесь уйти от проверки.

– Нет. Неужели вы думаете, что нам хочется стать мишенью для ваших орудий.

– Остановитесь. Если вы остановитесь, мы не станем стрелять.

– Что ты так печешься о нас, утенок (а это, как знал Траффорд, было далеко не самое ласковое выражение среди галличеков). Получил по носу, в следующий раз не лезь. – Она посмотрела на Траффорда, который озабоченно разглядывал свои приборы. – Тем более, что мы уже в экзосфере. Мы находимся в атмосфере Антрима, а значит, подчиняемся только законам этой планеты. – Все, – сказала она просто. – Проваливай!

Слушая, Траффорд дивился ее самодовольству. Затормозить корабль, чтобы его поверхность не раскалилась от нагрева за счет атмосферного трения, было непросто. Он на полную катушку включил обратный ход. Корабль задрожал. Вибрация была такой сильной, что казалось, будто он сейчас развалится, но этого оказалось все равно недостаточно. Приборы показывали ужасающую скорость. Оставалось одно – спасательные ракеты.

Внезапное ускорение швырнуло Траффорда обратно в кресло. Из сопла вырвалась бледная струя реактивных газов. И Метзентер закричал в полный голос, чтобы хоть как-то перекрыть полный грохот:

– Они, наверное, рады. Думают, что мы взорвались.

– Мы как раз недалеки от этого, – пробормотал Траффорд.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю