Текст книги "Легенды Приграничья (сборник)"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

Глава 20

Мягкий мох под ногами и затейливые переплетения стволов, веток и лиан, листва и цветы, и все это залитое золотом заката – как передать это словами? – и мелодия падающей воды, а среди этого пейзажа – девушка, чей прекрасный силуэт светится на фоне зеленоватых теней. Девушка встает, чтобы поприветствовать меня…

Долгие несколько секунд я нахожусь в дурацкой уверенности, что это Илона.

– Мистер Петерсен? – спрашивает она, и чары разрушены.

Голос оказался совсем другим, как по тембру, так и по глубине, глаза, глядящие на меня, скорее серыми, нежели голубыми, волосы – не столько темно-каштановыми с медным оттенком, сколько по-настоящему огненно-рыжими. А с чертами лица и линиями тела все было в порядке, хотя и держалась она скорее с грацией дикого животного, чем с заученной элегантностью.

Чары разрушены, но все же…

– Мистер Петерсен? – повторяет она.

– К вашим услугам, – соглашаюсь я. – Мисс Фергюс?

– Да, – отвечает она. – Надеюсь, вы не возражаете против нашей встречи? Здесь мое любимое место в Пльзене, оно напоминает мне Карибию, зеленые сады дома моего детства, – она перевела дыхание. – Мы с отцом провели счастливое время на Карибии.

– Я знаю, – сказал я.

– Как вам удалось… – потом, с извиняющейся улыбкой: – Но вам виднее, я полагаю.

Официант, странно несоответствующий месту, в строгом черном костюме, принес поднос с напитками. Я понял: мы не одни в заколдованном лесу. Смотрел на людей и думал: убрались бы вы все вон.

Но они не убирались.

– Вы хотели видеть меня, мисс Фергюс? – задал я глупый вопрос.

– И я тоже. Мой отец…

Я осмотрелся по сторонам, изучая лица людей за столиками.

– Его здесь нет, – сообщила она. – Он дома. Он велел мне…

Я взял ее за руку. И почувствовал шок: ее кожа казалась мне знакомой.

– Не здесь, – сказал я.

Глаза ее расширились в изумлении, но его тут же сменило понимание. Она, как и я, почувствовала, что здесь, под сенью этого прекрасного леса с причудливыми лабиринтами, его очарование вполне может обернуться злом.

Мы медленно покинули комнату и поднялись по лестнице на четвертый этаж, при этом моя свободная рука была готова выхватить пистолет из плечевой кобуры. И до самой моей комнаты не проронили ни слова, пока не заперли дверь.

– Блокиратор, – пробормотала она, увидев уродливый черный ящик.

– Да, – подтвердил я. – Если он еще работает.

Я подошел к видеофону и заказал звонок Стиву Виналеку. Пока нас соединяли, настроил шифровальное устройство. Пришлось довольно долго ждать, но вот, наконец, экран покрылся сетью бесформенных точек и пятен разного цвета. Потом и на том конце включили шифратор, и на меня глянуло лицо секретарши Стива.

– Мистер Петерсен, – сказала она.

– Да. Могу я поговорить с мистером Виналеком?

Ее лицо стало еще более встревоженным.

– Он… Он в больнице.

– В больнице?

– Да. Авария вертолета. По крайней мере, выглядело так. Но Стив был отличным пилотом, очень осторожным. А несущие винты обычно не отказывают на средней высоте.

– Случай серьезный?

– Да. Но он будет жить, хотя, первое время ему несладко придется. Однако он молодец, держится, – Тревога сменилась гордостью.

– Хорошо. Перед тем, как продолжить, проверьте, пожалуйста, мой блокиратор. Вы ведь знаете, как управляться со следящим лучом?

Да, она знала, и я сообщил ей координаты. Секретарша отошла от видеофона и вернулась через пару минут. Оказалось, комната заблокирована надежно. Я спросил ее о деталях несчастного случая, она рассказала все, что знала. Сказала, что ЦРУ ведет расследование. И еще: Стив велел передать мне, чтобы я лучше бросил дипломат с бумагами.

– И не подумаю, – ответил я. – Игра только начинается. Когда снова увидите Стива, скажите, что они сделали уже две попытки убрать меня. Случай на пароме был первым – об этом вы уже слышали. А второй – час назад. Почтовая ракета внезапно взлетела и чуть не врезалась в пылеход, на котором я ехал.

– Тем более вам нужно бросить все, – сказала она – и вернуться на Каринтию.

– Я еще не закончил. Вот сейчас установил контакт с мисс Фергюс. Ее отец приглашает меня к ним.

– Это место – настоящая крепость, – подтвердила она. – Там вам будет куда безопаснее. Но будьте осторожны.

– Буду. Сообщу, как пойдут дела.

– Обо всем? – спросила она, и я понял, что Элспет сдвинулась с места и попала в кадр.

– Скажите Стиву, я даром времени не теряю.

– Ладно. Удачи вам.

Мы отключились, и я выключил шифровальное устройство.

– Извините, но мне пришлось подслушать, – проговорила Элспет Фергюс. – Так что там насчет ЦРУ?

– Уверен, вам известно, для чего я здесь, – сказал я.

– Нет, – не отступала она. – Знаю лишь, что для моего отца вы представляете очень большой интерес, поэтому он попросил навести о вас справки. Некоторое время назад я пыталась узнать, когда вы летите на Венцеслав.

– А когда член семьи Фергюсов начинает наводить о ком-либо справки, другие люди тут же находят его важной птицей.

– Мой отец считает, что ваша судьба каким-то образом связана с его судьбой, – сообщила Элспет.

–  С его?– спросил я.

Долгое молчание.

– Но я чувствую… – начала она.

– Когда я впервые увидел тебя… – начал я, в свою очередь.

– Знаю, это звучит глупо…

Снова долгое молчание. Напряжение росло – и его можно было сломать лишь одним способом. Но необходимо все же соблюсти ритуал, дабы заручиться поддержкой тех божеств, что отвечают за страсти человеческие. Я подошел к холодильнику – его должны наполнять соответствующие службы отеля, это входит в стоимость, – и вынул бутылку шампанского. Но что-то в ней мне не понравилось. Я засомневался. Может, это было всего лишь игрой моего воображения, но золотая фольга вокруг пробки показалась мне закрученной как-то необычно… Я вернул бутылку на место.

– Я что, не заслуживаю шампанского? – попыталась она пошутить.

– Конечно, заслуживаешь, – уверил ее я. – Но не из этойбутылки.

– А что, она какая-то особенная, для особенного человека?

– Думаю, что да. И, скорее всего, этим человеком являюсь я.

– Свинья, – мгновенно отреагировала она.

– Ты же слышала разговор по видеофону, – сказал я ей. – И слышала, что сделано уже две попытки покушения на мою жизнь. Похоже, это третья.

Она внезапно побледнела.

– Никогда не думала, что они зайдут так далеко, – прошептала девушка.

– Они?

– Мы знаем, что кто-то проявляет любопытство.

– Кто онитакие? – потребовал я ответа.

– Не знаю. Думаю, отцу это известно.

– Малетер, – мягко произнес я. – Малетер… Это имя что-нибудь тебе говорит?

Она выглядела озадаченной.

– Был один Малетер, – сказала она. – На Си Кьянге, в системе Фламмариона. Малетер Серебряный Доллар, так его звали. Но его убили, по-моему, во время революции.

– По-твоему?

– Я была совсем крошечной, когда мы жили на Си Кьянге, – сообщила она.

– Малетер… – начал я снова.

– И что нам теперь делать? – спросила Элспет.

– Следовало бы отправить тебя назад к отцу, – сказал я. – Но не уверен, что они охотятся именно за мной. Наверное, они понимают, что я каким-то образом связан с твоим отцом, и считают возможным выйти на него через меня. Но ты тоже важна для них.

– Сегодня я впервые покинула купол, – проговорила она. – Впервые с тех пор, как нами… заинтересовались.

– И твой отец разрешает тебе ходить без защиты?

Ее тонкая рука нырнула в карман шорт, и в лицо мне уставилось дуло смертоносного малютки – пистолета «минетти».

– Это не совсем так, – уверила она меня. – Кроме того, он совершенно уверен, что я вернусь. С тобой.

– Как он может быть уверен?

– Узнаешь, когда будем на месте, – пообещала Элспет.

Снова повисло молчание, и напряжение все усиливалось. Я услышал, как ее оружие с глухим стуком упало на ковер. А потом, совсем неожиданно, она оказалась совсем рядом, ее губы встретились с моими, и чувство было такое, будто так было всегда. Мой пистолет в плечевой кобуре стал ужасно мешать, давить, от него пришлось избавиться. И еще было давление особого рода, от которого тоже захотелось избавиться, и вот я уже ощущаю ее мягкое тело, мягкое и упругое, и это казалось настолько правильным, как будто все уже случалось между нами прежде…

Я посмотрел на нее при тусклом освещении ночника: она лежала рядом со мной во всей своей красе, не знающей стыда. Знавал я раньше женщин, но такой – никогда. ( Разве что Илона?)И еще – это первый раз.

Первый ли?

– …Словно домой вернулась, – пробормотала она.

– Так ты тоже это чувствуешь?

– И ты?

– И я.

– Это должно было произойти, – сказала она.

– Да.

– Это было… странно.

– Нет. Ничего странного. Абсолютно ничего.

– Я хочу сказать: как странно, что ничего странного.

– Джонни, ты такой же, как мой отец: временами он такое несет! – засмеялась Элспет.

Лучше бы она не упоминала своего отца. Ненадолго я смог забыть о своей миссии, об этом чертовом расследовании и поисках истины. Единственная истина во Вселенной заключалась в этих четырех стенах, здесь и сейчас. А теперь мне напомнили о настоящей причине моего прибытия на Венцеслав.

О настоящей причине?

Я сказал себе, что уже обнаружил истинную причину, но так и не смог убедить себя в этом.

Глава 21

Элспет сказала, что ее пылеход припаркован возле отеля.

Упаковав вещи, я позвал коридорного, и мы спустились по лестнице к стойке администратора, где я оплатил счет. Счет показался великоват, особенно, если учесть, что я здесь ни разу не ночевал и ничего не ел. Вероятно, мне следовало заплатить за роскошь, например, за запас элитных продуктов в холодильнике. Интересно, что будет с той злополучной бутылкой вина? Пожалуй, ее следовало открыть и вылить содержимое в туалет. Но времени беспокоиться об этом уже не оставалось. В любом случае, отвечать за содержимое холодильников предоставим администрации: ей лучше знать, откуда в бутылке мог появиться яд или какое-то другое постороннее вещество.

Мы вышли на улицу.

»Адмирал флота» отсалютовал Элспет.

– К вашему пылеходу никто не приближался, мисс Фергюс.

– Спасибо, – ответила девушка.

Я надеялся, что адмирал не пренебрегал своими обязанностями. А также на то, что он не играл на стороне противника. Но Фергюс, по словам его дочери, был уверен в нашем благополучном возвращении, и это еще раз подтверждало: он способен предсказывать будущее с завидной точностью.

Элспет забралась в пылеход. Я подождал, пока коридорный не загрузил мой багаж, дал ему чаевые, и последовал ее примеру. Надеюсь, до жилища Фергюса не очень далеко. Я уже очень давно не ел, а все события, случившиеся после моей последней трапезы, только разожгли во мне чувство голода.

Мы в молчании ехали по улицам. Говорить не хотелось, да и зачем?.. Мы были рядом. Мы снова рядом… Снова?Удивительно, но я подумал о вспыхнувшей между нами страсти так, будто она вернулась к нам вновь после долгого времени. Интересно, почему я вообще об этом беспокоюсь: как будто беспокойства на сегодня недостаточно.

Мы молча ехали по улицам, пока не подкатили к городским воротам. Элспет дождалась, пока закроются внутренние двери, и мягко заговорила в микрофон:

– Пожалуйста, задержите дегерметизацию, пока мы не наденем скафандры.

Мы вышли из пылехода. Я вытащил ее скафандр из багажного отделения и помог надеть. Конечно, без скафандра она выглядела гораздо привлекательнее, но даже через прозрачный пластик в ее глазах светилось нечто особенное. Я проверил давление в ее скафандре: баллоны были полны. Вытащил свой скафандр из сумки и надел.

– Ждешь неприятностей? – спросил я ее.

– Да, – печально ответила она. – По крайней мере, предполагаю, что они возможны. Мне кажется, что-то должно случиться.

Я подумал, что в этом деле неприятности следуют одна за другой. И следовало бы получше к ним подготовиться. Ругая себя, я снова вылез из скафандра, вытащил пистолет и переложил его в наружную поясную кобуру. Увидел, что Элспет нахмурилась и тоже достает пистолет из кармана шортов.

– Ношение оружия на этой планете запрещено, – раздался голос из динамиков. – Придется задержать вас здесь до прибытия полиции.

У меня в бумажнике было разрешение, выписанное на Каринтии и действующее на Венцеславе. Я вздохнул: снова раздеваться. Но Элспет спасла меня от этой беды.

– Я – мисс Фергюс, – сказала она. – У моего отца есть разрешение на пользование оружием для него самого и для членов его семьи, а также для сотрудников. Пожалуйста, позвоните в полицию для подтверждения.

Нам пришлось подождать некоторое время, в течение которого мы успели выкурить по сигарете. Затем раздался тот же голос.

– Извините за задержку, мисс Фергюс. Можете ехать.

Мы вернулись в машину. Элспет положила «минетти» в отделение для перчаток.

– А ты сумеешь им воспользоваться? – спросил я.

– Смогу, – ответила она. – Ты, наверное, мог заметить, что на моем пистолете спусковым устройством можно пользоваться даже в скафандре.

– Да, заметил. Неплохая конструкция.

– Мой отец хороший инженер, – заметила она.

Наружные двери открылись. Мотор взревел. Мы вновь заскользили по пыли. Я смотрел вперед и видел только серую безжизненную равнину. Оглянулся назад: мы удалялись с большой скоростью, и купола Пльзена казались тонущими в пылевом море.

Элспет настроила приемник и быстро заговорила в микрофон:

– Папа, это Элспет. Он со мной. Мы уже в пути.

Ответил мужской голос. Я так и представлял его себе: резкий, немного ворчливый.

– Хорошо, дорогая. Но будь осторожна. Я знаю, что вы доберетесь, но будь осторожна.

– Постараемся, – ответила она и отключила приемник.

– Это ваше устройство для предсказания судьбы, должно быть, прелюбопытная штучка, – заметил я.

– Это не устройство для предсказания, Джонни, – резко сказала она.

– Что же это? – слегка обиженно спросил я.

– Слишком сложно объяснять. Увидишь сам, когда доберемся до дому.

Некоторое время она была сосредоточена на вождении, глядя на маленькие кнопочки гирокомпаса. А может быть, это направленный гироскоп, спросил я себя. Чтобы гироскоп мог работать в качестве компаса, необходимо вращение небесного тела. Венцеслав вращается вокруг своей оси за тридцать каринтийских дней, оставаясь всегда лицом к Каринтии. Работает ли гирокомпас при таком медленном вращении? Довольно глупо, но я почему-то предпочитал не спрашивать об этом, а размышлять самому.

Вдруг что-то встревожило меня.

На горизонте показалась черная точка и стала быстро увеличиваться в размерах. Я оглянулся. Пльзен скрылся из виду, позади была только пылевая пустыня, и там тоже виднелись черные пятнышки. Низко стоящее солнце слепило глаза. Я попросил Элспет закрыть стекло защитным экраном. Она взглянула на меня с озабоченным лицом, но послушалась. Так и есть, еще одна точка с длинным хвостом пыли, тянущимся за ней. Пыли? Вообще-то, пыль в условиях, приближенных к вакууму, падала бы почти мгновенно, как это происходило с нашим транспортным средством. Может, дым? Да, скорее, он. И еще яркие вспышки огня.

Я поделился с Элспет увиденным.

– Реактивные пылеходы, – сказала она. – Их всего несколько на Венцеславе. Они, бесспорно, быстрее этих, с ионными двигателями.

– Кому они принадлежат?

– Полиции, – после некоторого сомнения сообщила она. – Почтовому управлению.

– Почтовому управлению, – повторил я. – Я нахожусь под сильным впечатлением, дорогая, что на этом спутнике почтовое ведомство – это чья-то личная армия.

– Не думаешь ли ты…

– Именно.

Быстро движущиеся точки, меж тем, приближались. Одна была видна через переднее стекло, она ярко светилась алым цветом, отражая солнечные лучи. Поэтому не возникало сомнений, кто их хозяин. В конце концов, подумал я, ведь эти три реактивных машины вполне могут оказаться обычными почтовыми грузовозами, выполняющими рутинную работу. Например, развозящими посылки и прочую корреспонденцию по поверхности планеты, а не в космосе.

– Впереди в этом направлении нет ни одного города, – разрешила мои сомнения Элспет.

Пыль впереди взвилась столбом, и я увидел яркие искры, сверкавшие на металле машин, направлявшихся прямо в лоб нашему пылеходу. Элспет сделала резкий поворот по направлению к порту. Я резко велел ей опустить защитное стекло шлема и включить рацию скафандра. Сам сделал то же самое и стал настраивать рацию.

– Вызываю Петерсена и Фергюс. Вызываю Петерсена и Фергюс. Немедленно остановитесь, – раздался чей-то голос в наушниках.

Наш пылеход завершил поворот направо, затем Элспет выровняла курс почти борт о борт с реактивным пылеходом, который приготовился обстрелять нас. Он открыл было огонь, но сразу прекратил стрельбу, потому что второй был совсем рядом с нами.

Если бы можно было воспользоваться приемником, подумал я, мы бы попросили помощь. Я снова открыл стекло, дотянулся до микрофона, настроил его.

– Вызываю Порт Пльзен, – закричал я. – Вызываю полицию Порта Пльзен.

Из динамика послышался продолжительный шум и скрежет. Скорее всего, нападающие смогли заблокировать наши сигналы.

Я вновь опустил стекло шлема. На том месте, где мы только что были, вспыхнул огонь. Как-то неуютно. И еще этот странный чужой голос в моих наушниках: «Немедленно остановитесь, немедленно остановитесь». Вокруг летали огненные искры, и даже через шлем я слышал высокий звук разрываемого воздуха.

Дальше все настолько запуталось, что даже сейчас мне трудно объяснить, что же произошло. Почтовые пылеходы имели явное преимущество в скорости, не говоря уже о вооружении. Намерения «почтарей» были очевидны: взять нас в кольцо и вывести из строя двигатель. Не думаю, чтобы они собирались убивать нас – вернее, Элспет им точно нужна живой. Но именно эта тактика их подвела.

Еще больше их подвела недооценка водительского искусства девушки. Она снова и снова уворачивалась, выходила из западни, оставляя красные пылеходы ни с чем. Я пытался открыть окна кабины, но они оплавились и покорежились под струей огня, которым нас поливал реактивный пылеход, когда мы проходили слишком близко.

Я решил не сидеть без дела и достал пистолет. Начал стрелять, как нас учили во время тренировок: медленно, тщательно, выверяя цель. Наконец, в полном унынии и отчаянии, я выпустил полную обойму в двух человек в скафандрах в ближайшем пылеходе: один из них в это время склонился над панелью управления, другой целился в нашу машину.

Я промазал – ясное дело, Элспет как раз в это время резко повернула, – зато попал в топливный бак. Вырвался гигантский столб голубого пламени, настоящий вулкан, обрушившийся еще и на соседний пылеход. Я увидел, как из одной машины вывалился горящий до пояса человек, он сразу провалился в пыль по колени, по пояс и вовсе исчез, – и все снова стало гладким, как прежде. За ним последовали целиком два поврежденных пылехода. Третий остановился, из открытого окна показались странные линии. Магнитное излучение? Мы не стали дожидаться результата, Элспет прибавила ходу.

Вот наш последний враг остался позади, а впереди на горизонте замаячил купол Фергюсовой лаборатории. Наш мотор внезапно зачихал и заглох, над машиной поднимались клубы серой пыли.

– Пробоины, – заметил я. – Мы можем их заделать.

– Не можем, – ответила Элспет. – Но можем добраться до лаборатории.

Она слезла с сиденья и забралась в отсек, из которого я достал ее скафандр. И вытащила два странных предмета, слегка закругленных, изготовленных из пластика. Она устроилась на сиденье и натянула эти приспособления на ноги. И попыталась открыть окна. Я добавил усилий, но панели заклинило.

Но тут я вспомнил о «минетти» в отделении для перчаток. Он эффективен только на коротком расстоянии. Но магазин его вмещает сотни пуль. И я начал стрелять по прозрачному колпаку, проделывая отверстие для выхода. Трех очередей оказалось достаточно, чтобы оно образовалось. Элспет дождалась, пока я натяну «пылевые лыжи» и вышла наружу через отверстие. Я последовал за ней.

Рука об руку, медленным скользящим шагом, мы потихоньку двинулись к лаборатории.

Глава 22

Над крепостью Фергюса возвышались купола. Из некоторых высовывались нацеленные на нас дула автоматического оружия, из других – различные антенны. Все это было похоже на ощетинившегося иглами гигантского дикобраза. Вот пара стволов медленно повернулась вслед за нами. Я почувствовал себя неуютно: надеюсь, что Фергюсу не придет в голову случайно нажать на какую-нибудь кнопку…

– Не стоит беспокоиться, Джонни, – сказала Элспет. – Отцу хорошо видно, кто подходит.

А потом в наушниках раздался пожилой голос:

– Элспет! Что случилось? Я пытаюсь разыскать тебя по рации!

– Нас слегка подбили, – сообщила она ему. – А перед этим ничего не было слышно из-за помех.

– Я же велел тебе соблюдать осторожность, – сердито напомнил он.

– Мы и соблюдали, – парировала дочь. – А теперь, может быть, ты успокоишься, отец? Ты мешаешь нам концентрироваться на ходьбе.

– Как скажешь, дорогая, – вздохнул он.

И мы сосредоточились на ходьбе. Между прочим, на пылеступах идти оказалось легче, чем на лыжах, и за это я был им благодарен. Единственный минус: любая ошибка тут же оборачивается мучительной смертью. Вот почему мы двигались вперед бесконечно медленно, превозмогая желание броситься бегом к открытому воздушному шлюзу базы, и не осмеливаясь так поступить.

Я облегченно вздохнул, когда Элспет очутилась на твердой поверхности, и сам последовал ее примеру. Мы стояли там, обнявшись – насколько позволяют неудобные скафандры, – и смотрели, как закрываются наружные двери, а измеритель давления показывает подъем до нормы. Мы опустили стекла шлемов и подарили друг другу среднего качества поцелуй. Во время этого всепоглощающего занятия открылась внутренняя дверь, и на пороге возник Фергюс. После третьего его покашливания мы поняли, в чем дело.

– Отец, это мистер Петерсен, – представила меня Элспет без тени смущения.

Он окинул меня взглядом выцветших голубых глаз из-под седых кустистых бровей.

– Похоже, дорогая, что у вас с мистером Петерсеном была возможность неплохо узнать друг друга, – предположил он.

Я тоже окинул его взглядом, не зная, как реагировать. Все меняется в богатом разнообразии галактических миров, и все же архаическая идея о защите девичьей чести, особенно, в отношении дочери, продолжает свое существование.

Старик протянул сухую скрюченную руку.

– Добро пожаловать на борт, Петерсен. Долго же вы добирались сюда.

Я ответил на пожатие.

– Нас немножко задержали в пути ваши приятели – служащие почтового управления, – сообщил я ему.

Элспет наморщила свой гладкий лоб:

– Это было просто ужасно. Всего там было три пылехода с реактивными двигателями для развозки почты по поверхности планеты. У них было оружие, они пытались остановить нас.

На лице ее отца отразилось сожаление:

– Я узнал, что должно произойти, но было уже поздно… Я… Я вспомнил. Но еще раньше я знал, что вы оба благополучно доберетесь до дома. Я пытался вас предостеречь. Пытался вызвать по радио. Ответа не было, и решил: может быть, цепь разорвалась?

– Что за цепь? – потребовал я ответа. Во мне нарастала ярость против этого старого болвана. – А еще отец называетесь! Ваша дочь могла пострадать под пулями бандитов! А вы бы оставили нас умирать в этой жуткой пыли…

Он медленно улыбнулся.

– Вы не поняли, Петерсен. Вы ничего еще не поняли. Правда, я тоже пока не понял, для чего вам нужно было прилетать на Венцеслав и прорываться в мое жилище. Но непременно пойму, и все выстроится.

– Все звенья вашей разрушенной цепи, я полагаю?

– Все звенья этойцепи, – поправил он меня.

– Ну что мы все стоим тут и выясняем отношения, – закричала Элспет с наигранной веселостью. – Мы же все еще в скафандрах. А нас ждут удобные комнаты! Ты, Джонни, кажется, умирал от голода. Хочешь есть и пить?

Ее игривое настроение заразило и меня.

– Я хочу пить, хочу выпить и поесть! – сообщил я. – И принять душ. Мои ноги в этой чертовом скафандре насквозь пропотели.

– Хорошо. А потом отведу тебя в твою комнату.

Фергюс первым вышел из шлюзовой камеры. Я пытался уподобиться Шерлоку Холмсу и забыть о девушке рядом, чтобы сосредоточиться на внутренности дома. Вообще-то меня ведь послали на Каринтию, дабы попасть сюда, просочиться хитростью. То, что меня пригласили в гости, не избавляет от выполнения обязанностей.

Под куполом Пльзена все напоминало гигантскую фантастическую оранжерею. Здесь же создавалось впечатление, что находишься на космическом корабле. Вот уровень с гидропонными установками. Слышен даже звук Манншеннских двигателей, идущий откуда-то издалека. Кстати, в Пльзене гудение насосов и свист вентиляции были куда тише, здесь же их ничем не маскировали.

А потом сходство с кораблем исчезло.

Мы вошли в тяжелые герметичные двери, и комната встретила нас потоком холодного воздуха. Всюду вокруг стояли клетки, в каждой из них сидело небольшое животное. Я узнал в них каринтийских горных кошек. Очень симпатичные зверушки, покрытые густым мехом всех расцветок. Все кошки спали мирным сном. Фергюс взял длинную палочку и прошел вдоль рядов клеток, дотрагиваясь до зверьков. Ни один из них не пошевелился.

– Все в спячке, – сообщил он. – Их доставили из зимнего полушария и содержат в условиях, близких к зимним.

– А разбудить их можно? – поинтересовался я, сам не зная почему.

– Конечно, – он задумался ненадолго, как будто пытаясь что-то вспомнить. – Я могу достать одного из котов и поместить в теплую комнату, и он проснется. Или вот таким способом. – Он опять задумался. – Снова этот чертов элемент повторяется. Когда же я начал новый цикл?

Его речь прервало внезапное пронзительное мяуканье. Мы обернулись и увидели, что одно из животных проснулось. Оно скакало по клетке, как рассерженный тигр микроскопического размера, вздыбив шерсть от холода.

– Без паники, скоро будет теплее, – буркнул Фергюс. Он повернулся к дочери: – Элспет! Время!

– Двадцать два ноль три, – сообщила девушка, посмотрев на большие настенные часы.

– Так, двадцать два ноль три. Запомни хорошенько.

Он схватился за клетку – к счастью, они были снабжены колесами – и повез ее в другое помещение. Элспет забежала вперед и открыла дверь. Мы прошли через воздушный шлюз – скорее, тепловой шлюз? – в комнату, где на нас пахнуло тяжелой вонью. Вопли и рычание кошек до невозможности мешали слышать друг друга.

– Видите, есть только один кот тигровой раскраски, – прокричал Фергюс. – Запишем номер клетки – четыреста три. Теперь ему надо дать пищи и воды.

Он наполнил поилку и бросил коту кусок мяса. Животное жадно накинулось на воду, но потом бросило это занятие, чтобы переключиться на пищу. Манеры у него были явно не великосветские.

– Теперь он вышел из спячки! – закричал Фергюс. Ему удалось перекрыть весь этот шум, особенно усилившийся, так как остальные животные воплями требовали пищи и для себя.

– Настало время и намчто-нибудь поесть, – заметила Элспет.

– Да, конечно, дорогая. Но мне необходимо показать мистеру Петерсену все до конца. И не забыть про время. Двадцать два ноль три, не так ли. И номер клетки!

И мы проследовали за ним в еще одну комнату с животными. Но мое внимание привлекли вовсе не клетки! У одной из стен находился жуткий аппарат – меня пугала даже сама мысль о нем. Его частью являлся Манншеннский двигатель, громко гудящий, непрерывно вращающиеся гироскопы и движущиеся колесики. Это движение притягивало глаз и погружало смотрящего в некое завораживающее состояние, так что ему казалось, будто он находится в точке перехода в какой-то иной мир – и никак не может перейти. Я поспешно отвел глаза, но все же успел заметить над аппаратом странно перекрученную колонну, трехмерную ленту Мебиуса – а может, четырехмерную? – антенну маяка Карлотти. Фантастическая штука, абсолютно нереальная.

– Не смотрите туда! – предостерег меня Фергюс.

– Я бывал в глубоком космосе, – проворчал я.

– Тогда вам должно быть понятно, куда можно смотреть. Если не можете без этого обойтись, смотрите на клетки.

И я посмотрел.

Вроде бы, ничего странного. Кроме вот чего. Все кошки, находящиеся в них, спали без задних ног, а в комнате было тепло.

– Вы можете вводить им анти-гибернин, все равно не подействует! – сказал Фергюс. – Демонстрация требуется?

– Нет.

– Хорошо. Тогда, мистер Петерсен, не могли бы вы сходить за той самой клеткой с котиком тигровой расцветки? Номер четыреста три…

– Отец, так ли это все необходимо? – взывала Элспет.

Ученый повернул к ней лицо: его выражение было странным, каким-то потерянным.

– Может быть, и нет, и все же…

– Не ходи, Джонни! – закричала Элспет.

Я стоял, не зная, что предпринять.

– Теперь вспоминаю, – шептал Фергюс. – Я пошел…

–  Уйдем отсюда,– почти прорычала она.

Мы видели, как старик вышел из комнаты. Он вернулся, везя клетку с рычащим животным. Поместил ее в центр круга на гладком пластиковом полу. Направил на нее антенну Маяка Карлотти.

Выйдя из круга, Фергюс подошел к сложной панели управления. Стал настраивать кнопки, и в это время Манншеннский двигатель взревел. Мне хотелось снова взглянуть на эти затейливые гироскопы, но я не осмелился, предпочитая смотреть на Фергюса и слушать душераздирающие вопли кота.

– Случайная настройка! – проскрипел старый ученый.

Он задал колесу причудливое вращение, стоя спиной к прибору. Вместо того чтобы вращаться несколько минут, колесико остановилось почти мгновенно. Фергюс, используя специальное приспособление, вроде длинной руки, нажал на клавишу. Дикое завывание кота разом прекратилось.

– Время, – произнес Фергюс нормальным голосом.

Я посмотрел на часы на стене. Двадцать два тридцать пять. Фергюс кивнул на панель, указывая на кнопку, нажатую им случайным способом. «Минуты» – гласила надпись, и стрелка остановилась на 32. Я произвел в уме расчет: 22.35 – 22.03 = 32.

Я перевел взгляд на горного кота: мини-тигр спал в своей клетке, как прежде, до пробуждения. Спячка или более глубокий сон?

– Он не умер, – устало проговорил Фергюс. – Не умер, но разбудить его нельзя. Его можно уничтожить, но он уже не проснется. – В его голосе звучало отчаяние. – А время уходит!