Текст книги "Легенды Приграничья (сборник)"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)

Глава 15

И снова все изменилось.

Я отдыхал в кресле в капитанской каюте, курил сигарету и слушал записи старомодных морских песенок с далекой Земли. Интересно, что эти древние моряки могли бы поделать с таким сооружением из металла и пластика, с атомным огнем в чреве, простирающим крылья среди звезд, парящим в фотонном потоке. Потом я услышал, как открылась дверь между ванной и спальней, и повернул голову. Сандра, голая после душа, медленно приблизилась к креслу возле туалетного столика и уселась перед зеркалом. Я множество раз видел ее голой (так ли это?). Но это было впервые. (Разве такое возможно?) Я ощутил, как подступает желание.

Я встал и прошел через спальню. Нежно опустил руки на ее гладкие плечи и поцеловал ее за ухом.

– Нет, – сказала она.

– Но…

– Я уже сделала прическу, – пояснила она. – Не хочу, чтобы волосы перепутались.

– Черт с ними, – сказал я. – Мы ведь женаты!

«Но женаты ли мы?» – спросил я себя.

– Убери руки! – холодно велела Сандра.

Я подчинился, глядя на ее отражение в зеркале. Она просто прелестна. Что же здесь не так? Родинка над пупком. Слабая гравитация сыграла ей на руку: груди упруго торчат, без всякой искусственной поддержки, живот плоский. «В условиях нормальной гравитации она не была бы столь хороша», – подумал я.

Но при этом знал, что это не так.

– Не трепли мои волосы, – велела она.

– Извини, – пробормотал я.

Я сел на кровать.

– Тебе что, нечем больше заняться? – спросила Сандра.

– Нечем.

Она издала какой-то рычащий звук и вернулась к своему туалету. Начались упражнения с феном, после чего мочки ее ушей украсились сверкающими клипсами. Потом Сандра подошла к гардеробу, полностью игнорируя меня. Вытащила форменную рубашку из тонкого черного шелка, черные шорты и черные сандалии на каблуках-шпильках. Повернувшись ко мне спиной, она скользнула в рубашку и натянула шорты на длинные стройные ноги. Затем села на кровать, как будто меня там и не было, и застегнула сандалии. Вернулась к зеркалу и нанесла помаду на губы при помощи кисточки.

– Собираешься на берег? – не удержался я от сарказма.

– Если хочешь знать, главнокомандующий Листауэл располагает прекрасной коллекцией фильмов, снятых Службой разведки в негуманоидных мирах.

– Хорошо, – отвечал я. – Сейчас причешусь и вымою шею и уши.

– А тебя и не приглашали.

– Но…

Ее тон изменился – но как-то чересчур поспешно.

– Извини, Питер, но, когда старшие офицеры из других ведомств хотят вести переговоры, младшие не должны путаться под ногами.

– Понимаю, – сказал я.

Она поднялась с кресла. В обтягивающей рубашке и высоко обрезанных шортах она выглядела более голой, чем когда вышла из душа. Я остро ощущал, что под одеждой – женщина. Мояженщина. А может, и не моя? Да была ли она когда-либо моей?

– Не стоит меня дожидаться, – проговорила она.

– Спасибо.

– Ты весьма мил. По-своему.

– Спасибо.

Я посмотрел, как она уходит, зажег новую сигарету и сунул ее в рот. Я понимал, что происходит. Я не раз видел, как такое происходит с другими, но от этого не становилось легче. На земле это было бы достаточно плохо, но здесь в глубоком космосе, где Сандра является абсолютным монархом этого искусственного мирка, я вообще не в силах что-либо изменить. Там, на земле, даже в условиях феминистской культуры, мужчина может принять меры против жены и ее воздыхателя. Но посмей я сделать такую попытку здесь, меня немедленно квалифицируют как саботажника.

Но ведь есть же что-то, чем можно воспользоваться.

Должно быть.

Не может не быть.

Как много знает Марта? А Пегги?

Женщины знают о женщинах такое, какое никогда не узнает о них ни один мужчина. Это масонская ложа, куда мужчинам доступ заказан. А внутри этой ложи – соперничество. Вот она, стервозная женская сущность. И все крутится вокруг любви и войны. Если я смогу использовать ревность Марты и Пегги, тем лучше. Хорошо бы накостылять Листауэлу, потом схватить Сандру за волосы и, рыдающую, швырнуть на кровать. Но, зная Сандру, как только мужчина знает женщину, я бы не рискнул на такое. В конце концов, она капитан, а я – простой повар, и мне хорошо известно, чем чреват бунт на корабле.

Пегги подойдет лучше всего. Как женщина, Марта ненавидит Сандру, но, как старший помощник, она лояльна по отношению к капитану. Пегги, взращенная скорее в мастерской, нежели в кают-компании, меньше зависит от золотых погон и наставлений королевы-матери.

Мне все-таки это не нравилось. Есть некая бесхребетность в том, чтобы искать помощи на стороне, но я был в полном отчаянии. Я швырнул сигарету в направлении мусоросборника, поднялся и пошел по коридору. Посмотрел на дверь гостевой комнаты, занимаемой Листауэлом: интересно, что там сейчас происходит. Чуть было не ворвался туда, сжимая кулаки, которыми хотел разнести в щепки эту дверь. Чуть было не ворвался.

Но не хватило духу.

Вместо этого я отправился по коридору на соседнюю палубу, где находились офицерские каюты. Из каюты Марты слышалась громкая музыка – вернее, то, что она именовала музыкой: атональные симфонии Крашенко. Значит, она одна, получается, что и Пегги – тоже. Пегги не скрывала, что предпочитает более мелодичную музыку. Док Дженкинс как исполняющий обязанности второго помощника сейчас на вахте. А Клод Сметвик наверняка занят рассылкой своих мыслей сквозь световые года, сплетничает с друзьями-телепатами на далеких кораблях и далеких планетах.

Я постучал в дверь каюты Пегги, услышал невнятный звук, означающий, видимо, что можно войти.

Я ступил в каюту и начал пятиться назад. Пегги распростерлась на кровати, загорая под лучами солнечной лампы. Кроме темных очков и задумчивого выражения лица, на ней больше ничего не было.

Я замялся:

– Извини. Мне показалось, ты пригласила войти.

– Да, так оно и было. Закрой дверь. Сквозняк.

Я закрыл дверь и тяжело опустился в кресло. Оно стояло слишком близко к кровати. (Нет, пожалуй, недостаточно близко.) «К дьяволу все это! – подумал я. – Раз ее это не смущает, почему я должен переживать?!!» – и посмотрел на нее восхищением. В ее обнаженном теле было что-то смутно знакомое, но, в то же время, и нечто удивительное. В своих комбинезонах она выглядит бесформенной и бесцветной. Без одежды же – намного привлекательней. Довольно пухленькая, но только там, где положено, и с тонкой талией. Пожалуй, можно обхватить ее двумя руками. Неплохо бы попробовать сделать это.

– Деньги на бочку! – сказала Пегги.

– Я только хотел узнать, не подойдет ли эта твоя лампа для приготовления утки по-бомбейски.

– Утки по-бомбейски? А как она готовится?

– Это рыба, вяленная на солнце. Она воняет. Ее едят вместе с карри.

– Ну и наглый же ты лжец, Питер! – возмутилась она.

– Вовсе нет. Утка по-бомбейски выглядит именно так. Вонючая вяленая рыба.

– Не хочу это обсуждать. Может, твои мысли сейчас сосредоточены в районе живота, но явно не на желудке.

– Ну… – смущенно забормотал я.

– И вот еще что, мистер Малькольм, нечего ожидать, что я буду ловить тебя на желании возмездия, а ты меня – на том же самом.

– А это было бы неплохим решением.

– Теперь пожалуй. Но впоследствии может помешать, когда определенные личности, чьих имен мы сейчас не называем, решат, что их долг перед вышестоящими инстанциями – на первом месте. – Она продекламировала:

«Не в силах больше я любить, мой дорогой,

Ты тоже лучше не играй в любовь со мной…»

– Не возражаешь, если я закурю? – спросил я.

– Да пожалуйста, хоть самовоспламеняйся!

– Не оригинально, – сказал я ей. – И не смешно.

Я зажег сигарету. Она протянула точеную руку и забрала ее, но при этом не продемонстрировала ничего, кроме своего вида сзади. Я зажег другую сигарету и сунул ее в рот.

– Давай выйдем поговорим, здесь слишком жарко, – предложил я.

– Разве? – удивилась она. – Нет, рубашку снимать нельзя! И шорты тоже нельзя, я повторяю! Если ты это сделаешь, я позову на помощь. Раз ты в моей каюте, а не я в твоей, тебе и отдуваться.

– Ох, – все, что я мог сказать.

– Вот именно.

Некоторое время я молча курил, и она тоже. «Можно смотреть, но нельзя касаться», – подумалось мне.

– Почему ты пришел ко мне, Питер? – спросила она.

– Думал, ты можешь помочь.

– А зачем мне тебе помогать?

– Исключительно в собственных интересах, – произнес я. – Ты хочешь Листауэла, Бог знает почему! Я хочу вернуть Сандру. Если ты добудешь себе этого командора, он оставит в покое мою жену, и я не думаю, что она перекинется на дока или беднягу Клода.

– Идет, – сказала она. – Ты поможешь мне, а я – тебе. Если старушка вернется к мужу, Ральф останется ни с чем. Тогда мы с Мартой поборемся за него.

– Наша цель обоюдна, – начал я.

– Но все гораздо сложнее, – сообщила мне Пегги. Она бросила окурок в мусоросборник. – Все замешано на факте, что для Сандры корабль – превыше всего. А ты можешь ей в этом здорово посодействовать. Представь, что ты скажешь: «Дорогая, я сделал тебя капитаном первого корабля в истории, развивающего сверхсветовую скорость».

– Но это не сверхсветовой корабль, – возразил я. – Превысить скорость света могут только корабли с Манншеннским двигателем, ну и с двигателем Эренхафта, если такие еще остались.

– Это так? – задала она вопрос.

– Конечно.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – начала она. – Двигатель Эриксона, в том виде как он есть, никогда не принесет коммерческого успеха. Слишком долго доставляется груз, даже тот, в котором нет срочной необходимости. А тут еще проблема с личным составом. Когда корабль еще только задумывался, тетя Сюзан могла собрать компанию неудачников без семей и привязанностей, которые легко согласятся провести пару веков в полете. Но для второго светового парусника не так-то просто набрать похожую команду. Согласен?

– Ты отступаешь от текста, – заметил я.

– О чем это ты? – удивилась Пегги. Ее лицо выражало испуг.

– Ни о чем, – успокоил я ее. – Ни о чем. Мне кажется, я уже когда-то слышал подобное.

– Я новичок в космосе, но много прочла, – заговорила она с некоторым сомнением. – Не физик, но приблизительно представляю принцип действия различных двигателей на кораблях. И я знаю, что не существует двигателя, позволяющего двигаться со сверхсветовой скоростью

– Что?!! – воскликнул я. Странно, что при этом не возникло того удивления, которое могло возникнуть.

– Не существует. Я права, Питер. Базовая идея двигателя Эренхафта состоит в следующем: магнитные частицы пытаются находиться одновременно в двух местах в магнитном поле или потоке электричества, и корабль сам является такой частицей. Но, насколько я понимаю, в космосе все искажается настолько, что это становится возможным. Я не особенно сильна в математике, но основную идею уловила. И еще, разумеется, есть Манншеннский двигатель, и с ним возможны большие скорости из-за игр со временем.

– Хм-м-м, – отозвался я.

– Забудем о машинах, Питер, вернемся к личностям. Сандра любит свой корабль. Я уверена, что, выбирая между Ральфом и «Ариэлем», она остановится на последнем. Но, как ты думаешь, каково будет ее отношение к мужчине, который сделает ее настоящим капитаном корабля быстрее света?

– Знаешь что, ты лучше зайди к доку, когда будешь возвращаться, – предложил я ей. – Пусть выдаст тебе хорошую дозу успокоительного.

– Ты упускаешь хороший шанс, Питер, – произнесла Пегги. – К тому же, это, пожалуй, единственный твой шанс.

– К черту все это, – заговорил я. – Даже я, не являясь физиком, знаю, что невозможно превысить скорость света. Как ты сама заметила, все это будет сплошным надувательством. Мы не можем обогнать свет, как морской парусник не может обогнать ветер, являющийся для него движущей силой. – Я указал на кнопку на панели: – Вот наш лаг. Он работает на эффекте Допплера. Сейчас наша скорость…

– Лаг? – она посмотрела на меня с неподдельным изумлением. – Здесь? Что с тобой, Питер? Опомнись.

– Не знаю, – угрюмо произнес я.

– С этим кораблем что-то неладно, определенно. Тем не менее, я хочу закончить свою мысль. Я продолжаю настаивать, что мы можем заставить корабль двигаться быстрее – с превышением скорости света.

– Но это же невозможно, – заметил я.

– Откуда это известно? – спросила Пегги.

– Это все знают.

– Давно, в средние века, считалось, что Солнце вращается вокруг Земли…

– Точно, – согласилась она.

– Ладно, – согласился я. – Но все же скажи мне, как ты надеешься когда-либо достичь сверхсветовой скорости?

– Вот это – необходимый снаряд, – она указала на казенную часть орудия. – Железная трубка, укрепленная на корме, я сама могу изготовить ее, а ты, в своих гидропонных контейнерах, сделаешь твердое топливо, например, порох. Сейчас мы набрали около 0, 9 Люм, и нужно лишь…

– Пегги, – я не смог удержаться от смеха. – Пегги, как же ты наивна! С топливом домашнего изготовления…

– Ты можешь изготовить его, – упрямо повторила она. – В этом твой шанс.

Я смотрел на нее. За время нашей дискуссии она перевернулась на спину. Темные очки придавали ей более обнаженный вид.

–Не уверен, что мне понравится, если войдет Сандра, – сказал я.

Она снова повернулась на живот.

– Не забудь, пожалуйста, о цели нашей дискуссии, – холодно начала Пегги. – Говоря откровенно, я хотела подкупить тебя своими прелестями, чтобы ты занялся проектом вместе со мной, но это было неправильно. Ты хочешь вернуть Сандру; мне нужен Ральф. Давай будем придерживаться выбранного порядка, хорошо?

– Но… – я протянул руку к гладкой ягодице.

– Убери руки, космолетчик, – прошипела она. – Держись от меня подальше. Только попробуй, и я позову на помощь. Ты, как-никак, в моей каюте, а не я в твоей! Приходи ко мне снова, когда сделаешь пару-тройку фунтов пороха. А если не получится, значит, мы с Мартой придумаем что-нибудь еще.

– Так она в курсе? – удивился я.

– Конечно, – задиристо ответила Пегги. – Я эту суку ненавижу, но она хороший помощник. Без ее согласия я никогда бы не смогла решиться проделать дыру в обшивке для установки реактивного двигателя.

Моя рука как будто случайно взметнулась, шлепнув ее по шелковистой коже. Я представил себе, что слышу, как она мурлычет, словно большая ленивая кошка. А потом, совершенно неожиданно, она вскочила с кровати и вытолкала меня за дверь.

– Убирайся, – прорычала она. – Вернешься, когда получишь порох.

– Но…

– Вон! – таков был окончательный вердикт, и я очутился в коридоре, очумело глядя на захлопнувшуюся за смуглой красоткой дверь.

Не знаю уж, пытались ли вы когда-либо делать порох, но скажу вам одно: об этом куда легче говорить, чем делать. Вам понадобится сера, уголь, можно каменный, и селитра. Вначале я сделал ошибку, пытаясь смешать ингредиенты в сухом виде. Все, что мне удалось получить – это серую пыль, сгоревшую с оглушительным треском. Затем я заменил хлорат калия на нитрат натрия, и приготовленная смесь преждевременно взорвалась, опалив мне брови. Я пришел к заключению, необходимые ингредиенты вначале нужно смешать с водой, а затем высушить полученную смесь. И все получилось, несмотря на то, что я сушил ее, помещая в вакуум, хотя следовало – на солнце, как это делали первые изготовители пороха.

Как бы то ни было, у меня было чем занять свой ум. Очевидно, и даже слишком, что происходит сейчас между Листауэлом и Сандрой. Схема Пегги совсем простенькая, но результат может быть неплохим. Я немного сомневался, будет ли он вообще, но, если получится, это будет нечто! Надо сказать, что все люди на «Ариэле» продолжали выполнять свои обязанности, хотя корабль давно превратился в кипящий котел страсти и ревности.

А потом, однажды ночью – если верить нашему хронометру, я приготовил и высушил последнюю порцию пороха. Теперь у меня было около двадцати килограммов пороха. Я забрал его, вышел с камбуза и отправился в офицерскую. Войдя в коридор, я обнаружил дока Дженкинса, стучащегося к Марте Уэйн. Интересно, кто же сейчас на вахте? Но лучше бы я этим не интересовался. Скорее всего, там находится капитан и тот самый командующий Службой разведки – любуются звездами и друг другом.

– Ага, вот и наш повар, – заметил док, увидев меня. – Поющий и пляшущий от радости.

– Вовсе я не пою и не пляшу, – угрюмо огрызнулся я.

– А что у тебя в баночке, Питер-малыш? Ты, надеюсь, не забыл о моей монополии на изготовление самогона?

– Это не выпивка, – сказал я.

– А что же там такое?

– Это для Пегги.

– Для Пегги, – передразнил он меня. – Значит, для Пегги. Он процитировал:

«Если случится какая беда,

Смело зови инженера всегда…»

Я пытался протиснуться мимо него, но он выставил локоть и поймал мою руку. Несмотря на свое вялое, рыхлое тело, он оказался сильным. А бороться по-настоящему я боялся; нежелательно встряхивать порох. Теоретически, это должно быть безопасно, но я еще не имел возможности в этом убедиться.

– Не так быстро, – попросил док. – Не так быстро. На корабле что-то затевается, и моя обязанность как исполнительного офицера и врача обнаружить, что именно.

Дверь старшего помощника отворилась. Марта стояла на пороге, глядя на нас:

– Входите, вы оба, – резко проговорила она.

Мы подчинились. Марта закрыла за нами дверь и указала на кресла. Мы сели. С чувством внезапного облегчения я бережно поставил банку с порохом на ковер. Док тут же схватил ее и потряс:

– Что там такое? – потребовал он ответа.

– Порошок, – неловко произнес я.

– Порошок? Какой еще порошок? – он пытался открыть крышку.

– Абразивный, – солгал я. – Пегги дала мне формулу и попросила приготовить его для нее.

– Аа-а, – он поставил банку, все еще с открытой крышкой, возле своего кресла, подальше от меня. Взял сигарету у Марты из пачки, зажег и поднес к губам. Глубоко вдохнул и выдохнул. Горящий кончик ярко вспыхнул, посыпался пепел. Он собрался использовать банку в качестве пепельницы.

Марта резко вскинула руку, выхватила у него сигарету и кинула ее через всю каюту.

– Это еще что такое? – Дженкинс выглядел обиженным.

– Ты собирался испорить… смесь, – сказала она.

– Каким образом? Если это абразивный порошок, немного пепла только улучшило бы его.

– Только не эту смесь, – возразила она.

– Точно, – поддержал ее я. – Только не эту.

– Я, вообще-то, не считаю себя дураком, – пробурчал Дженкинс.

– Разве? – ласково осведомилась Марта. – Она протянула стройную ногу и ловким движением отодвинула банку на безопасное расстояние.

– Да! – он почти кричал. – Я жил на примитивных планетах, Марта, на планетах, где военное искусство в самом зачатке. И тут появляется Питер, тащит целую канистру зловещей селитры, а Пегги корпит над какой-то штуковиной, напоминающей казенную часть орудия. – Он фыркнул. – Похоже, что ожидается парочка дуэлей. Пистолеты для двоих и кофе для одного. А потом, когда повар и главнокомандующий удовлетворят свои разногласия, вы с Пегги устроите побоище в двадцать раз сильнее, битву на выживание.

Но пушка… какой в этом смысл?

– Никакого, – согласилась Марта. Она встала и подошла к стенному шкафчику. Мне показалось, она хочет угостить нас выпивкой. Там стояли ряды бутылок и стаканы. Но под отделением с ликерами находился выдвижной ящичек, который она открыла. И извлекла оттуда аккуратный автоматический «минетти».

– Извини, док, но ты слишком много знаешь. Тебя нужно обезвредить на несколько часов. Позаботься, Питер, связать его и воткнуть кляп в рот, ладно? – Она навела на дока пистолет. – Ложись, мальчик, ложись. Убивать я тебя не стала бы, но прострелю, в случае нужды, твои коленные чашечки. Усек?

Дженкинс опустился на пол. Выглядел он испуганным и в то же время удивленным:

– Но я ничего такого и не знаю, – пытался он протестовать. – Ничего такого.

Марта позволила себе легкую улыбку. Она бросила на меня мимолетный взгляд:

– Скажем ему, Питер?

– Пожалуй, это не причинит вреда, – согласился я.

Марта снова села, опустив руку с пистолетом на свое стройное бедро. Он по-прежнему был нацелен на Дженкинса, палец лежал на курке:

–Ну, хорошо, – начала она. – Введу тебя в курс дела. Как тебе известно, на этом корабле все давно уже нехорошо.

–О, как ты права! – воскликнул Дженкинс.

–Мы считаем, что капитан ведет себя предосудительно, подавая плохой пример дисциплины.

– Мятеж? – он тихонько захихикал. – За все годы в космосе я не встречался с этим ни разу. Но почему эта архаичная, абсурдная пушка? Кроме всего прочего, ты имеешь доступ к корабельному оружию. Ты же сама это доказала, Марта.

– Это не мятеж, – прошипела она.

– Можно сделать еще попытку?

– Можешь гадать всю дорогу до Гроллора, но никогда не угадаешь.

– Правда? – он попытался встать с кресла, но оружие немедленно повернулось вслед за ним. – Правда? Так почему бы не рассказать мне все как есть?

– Если хочешь знать, есть способ – он может сработать, а может – и нет, – как отвлечь внимание Сандры от Ральфа. Она больше любит свой корабль, чем любого на корабле. Но если Питер сможет сказать: «Смотри, родная, благодаря мне ты теперь капитан первого настоящего сверхсветового корабля!» – она будет приручена навсегда.

Док уставился на меня с неприкрытым восхищением:

– Никогда бы не подумал, что ты на это способен, Питер!

– А это и не он. Это мы с Пегги разработали всю схему. Мы не знали, удастся ли нам, но что-то подсказывало: используя твердое ракетное топливо, мы сможем придать кораблю необходимый импульс.

– И все эти годы я относился к тебе, как к пустышке, хотя и весьма привлекательной, а к Пегги – как к помешанной на механике. Но в вас обеих оказалось нечто поэтическое. Я не думаю, что Листауэл стоит всего этого. Но всегда стоит сражаться с ветряными мельницами. Мне по душе эта безумная схема. Я за нее, Марта, и за тебя! Всегда мечтал сделать что-то подобное, но не в таком практическом ключе…

Его рука опустилась в карман шорт, провожаемая пистолетом Марты. Но он достал всего лишь сложенный лист бумаги и развернул его.

– Марта! – обратился он к ней. – Вставь записи «Сюиты дальних странствий» в проигрывающее устройство. Или попроси Питера сделать это, если не доверяешь мне. А еще, если будешь столь добра, позволь промочить горло…

– Давай, Питер, – распорядилась Марта.

Я выполнил указания, первым делом налив каждому по порции виски, а потом нажав необходимые кнопки. Послышались первые ноты сюиты. Я никогда не был в восторге от такого рода музыки. В ней слишком много одиночества, черноты и пустоты – той пустоты, которая странным образом не бывает пустой: из нее может появиться что угодно.

Джекинс осушил стакан и начал читать:

Там, сквозь годы световые,

дуют ветры,

дуют ветры,

вырастая в ураганы.

Крылья ветров

Бьются в стену

Меж реальностью и мифом.

Или, может, это сон

Долгих темных лет…

Он внезапно оборвал себя на полуслове, а Марта резко повернулась, наводя пистолет на открытую дверь. Там стояла Пегги:

– Что это вы, народ, расселись тут? – раздраженно спросила она. – Получается, мне самой делать все на этом чертовом корабле? – Тут она увидал дока: – Извините. Не знала, что у вас гости.

– Мы тут все заодно, Пегги, – поправила ее Марта.

– Значит, он…

– Да. Он знает.

– Точно, – радостно согласился док. – И помогу вам вырастить крылья, чтобы пробить стену.

– Какую стену? – с неудовольствием спросила Пегги.

Даже странно, что мы поверили доку без лишних вопросов. А может, ничего странного? Были лишь странные обрывки воспоминаний, будто мы все уже участвовали в чем-то подобном. Как бы то ни было, мы налили Пегги выпить и себе добавили тоже, а затем отправились в кормовую часть. В мастерской прихватили изготовленный Пегги предмет. Он и вправду напоминал пушку, к тому же, не маленькую. К счастью, ускорение корабля было сейчас совсем маленьким, иначе бы нам такую штуковину было не поднять.

Мы нацелили пушку на отдаленный космос и укрепили на кормовой надстройке. Марта вскарабкалась на корму, а Пегги и я пошли в машинное отделение. Док же оставался внизу. Пока мы с Пегги облачались в скафандры, Марта передавала остальное оборудование вниз, Дженкинсу – инструмент для обрезки и сварки, а также емкость с порохом. Док поднялся наверх, а мы с Пегги, защищенные от холода и вакуума, заняли его место.

Над нашими головами захлопнулась герметичная дверь. Я услышал пульсирующий свист помпы, запущенной Пегги в машинном отделении, и понял, что воздух вышел из нашего отсека. Столбик барометра на моем запястье упал, и я уже ничего не мог слышать.

Затем раздался на удивление громкий голос Пегги в моих наушниках:

– Давай начинать!

Конечно, сама Пегги и проделала большую часть работы. Инструмент в ее руке казался продолжением ее тела. Синее пламя горелки проделало аккуратную круглую дыру во внутренней обшивке и затем, после того как я убрал стальной кружок и зачистил место, также во внешней обшивке. Я выбросил этот фрагмент и в изумлении наблюдал, как тусклая звездочка сияет как раз напротив окошечка, освещая кромешный мрак. Пегги раздраженно оттащила меня и вернула к реальности. Мы вместе установили ствол пушки в отверстии. Она вошла туго, но не слишком. А потом Пегги аккуратно приварила места прикрепления трубы: наверное, так же аккуратно ее предки орудовали иглой, когда сшивали вместе шкуры животных.

Я наблюдал за ней не без зависти – и завидовал, признаться, не только умелости рук Пегги. У нее есть дело, занимающее все ее существо. У меня – нет. Где-то в подсознании настойчивый голос повторял: «Ничего хорошего из этого не выйдет!»

Я услышал удовлетворенный вздох Пегги и увидел, что работа закончена. Она отвинтила заднюю часть трубы и повернула ее на шарнирах. Потом скатала комок тряпья и засунула в ствол, но не слишком далеко. Я открыл крышку канистры и протянул ей. Она насыпала в ствол черных гранул. Пегги хорошо рассчитала количество: в канистре осталась лишь пригоршня пороха. Ее она засыпала в углубление в центре казенной части, заткнув куском тряпки. Затем повернула механизм, легонько сдавила и покрутила из стороны в сторону, дабы удостовериться, что все в порядке.

– О кей, Марта, можешь запускать воздух, – скомандовала она.

– Клапан открыт, – послышался голос Марты, искаженный наушниками.

Я наблюдал, как поднимается столбик моего барометра, а потом до моих ушей донесся высокий звук врывающегося в помещение воздуха. Герметичная дверь открылась, и я увидел Марту и дока в дверном проеме, глядевших не на нас, а на нашу работу. После секундного замешательства они присоединились к нам. Марта помогла Пегги освободиться от скафандра, а док помог мне.

– Аккуратная работа, – похвалила Марта.

– Должно сработать, – отозвалась Пегги.

– Надеюсь, – подхватил док, но обеспокоенным он не выглядел.

– Тебе поджигать, – сказала Пегги Марте. – Мне не справиться в этих чертовых перчатках.

– Будет сделано! – пробормотала Марта. – Она протянула двойной фитиль, принесенный с собой, Дженкинсу и начала отвинчивать шурупы на казенной части орудия.

– Я, конечно, всего лишь капитан этого корабля, но позвольте поинтересоваться, что здесь, черт побери, происходит, – раздался ледяной голос.

– Собираемся пустить в пляс эту штуковину! – радостно отозвался Дженкинс.

Я отвел взгляд от самодельной ракеты и увидел Сандру и Листауэла, стоящих вместе в машинной рубке, глядевших на нас с порога. Сандра была взбешена. Листауэл выглядел просто заинтересованным.

Палец Сандры уперся сначала в Пегги, потом в меня:

– Скафандры… Вы что, были снаружи?

– Нет, – отозвалась Пегги.

– Не волнуйтесь, шкипер, – вставил Дженкинс. – Мы не потеряли кислород. Мы запечатали кормовой отсек, прежде чем Пегги и Питер начали работать, и применили помпу…

– Но вы продырявили обшивку!– в гневе воскликнула она.

– Только маленькую дырочку, – возразил док.

– Это уж слишком. Всего две недели в космосе, а вы уже охвачены космическим безумием. Прожигаете дыры в обшивке, рискуете нашими жизнями. Вы что, спятили?

– Нет, – заявил Дженкинс. – Когда ты все поймешь, то очень обрадуешься.

– Обрадуюсь? Очень может быть. Стану кататься по палубе в полном экстазе. А потом выпущу из вас кишки и выкину в открытый космос без скафандров. Да я…

– Будь благоразумна, Сандра, – взмолился Листауэл.

– Благоразумна? Да я само благоразумие! Все эти офицеры должны выполнять свою работу вместо того, чтобы участвовать в этом фантастическом акте саботажа…

– Сандра, – остановил ее я. – Я могу все объяснить.

– Ты?Да ты просто бесполезный щенок! – я с ужасом увидел в ее руке пистолет. А ну-ка, все вон отсюда. Это приказ. – Она повернулась к своему спутнику: – Командующий Листауэл, как капитан этого судна я прошу применить меры к этим мятежникам.

– Но… – начал я.

– Бросьте все ваши занятия и шагайте отсюда! – взревела она.

– Лучше сделать, как она велит, – выдохнула Пегги. Она подняла свой сварочный аппарат.

– Но, пожалуйста, шкипер, позвольте объяснить, что тут происходит, – умолял Дженкинс, поворачиваясь к блоку питания, к которому был подсоединен сварочный аппарат.

– Нет, – жестко ответила Сандра.

– Но… – прошептала Пегги, и ее голос пресекся.

Раздался резкий щелчок выключателя, вспыхнула горелка. Я понял намерения Пегги, но слишком поздно. Пока я пытался вырвать инструмент из ее рук (Но почему? Почему?), металлическая оболочка взрывателя раскалилась докрасна.

Я скорее почувствовал, чем услышал глухой звук взрыва…