Текст книги "Легенды Приграничья (сборник)"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 38 страниц)

Часть 2
КорабльГлава 6

Ральф, как мне кажется, в последующие несколько недель вполне наслаждался жизнью. Сомневаюсь, что это распространялось на всех остальных. По крайней мере, уж на меня – точно. Плавание под парусом как вид спорта очень приятно на планете типа Каррибии, но вряд ли может быть рекомендовано для обгорелой кучи шлака наподобие нашей Заброшенной. Здесь ведь еще и ветер – и не просто ветер, а суровый, колючий и швыряющий в лицо груды песка и пыли.

Не думаю, чтобы кто-то прежде занимался на Заброшенной хождением под парусом, пока мы, команда «Летящего облака», не вывели наше блестящее и красивое (боюсь, что ненадолго) судно от шаткого причала на озере Страданий под насмешливыми взглядами местных рыбаков, сидящих в моторных лодках, дабы день изо дня упражняться в прокладывании курса, свободном пробеге, плавании под парусом в бейдевинде и так далее, и так далее.

Но Ральф держался молодцом. Вынужден это признать. Даже удивительно, как ему удавалось управлять таким хрупким, сложным, зависящим от ветра сооружением. В своем невежестве я был убежден, что парусное судно может двигаться лишь в сторону, прямо противоположную той, откуда дует ветер. Я старательно учился. Мы все старательно учились. Однако я до сих пор уверен, что есть гораздо более простые способы добраться из одной точки в другую, хоть в космосе, хоть по воде, нежели идти под парусом.

Да, нам всем предстояло обучиться основам плавания под парусом: Сандре, доку Дженкинсу, Сметвику и мне самому. Мы пришли к выводу, что командору Граймсу не представлялось возможным найти офицеров для его нового прекрасного корабля – несмотря на то, что приграничники не чурались длительных путешествий. Нужных людей просто не находилось. Поэтому командор заключил сделку с гильдией астронавтов и потребовал кого-нибудь, обладающего сертификатом компетентности в области эрикосоновских двигателей.

Вот почему мы все – и как же мы ненавидели эту перспективу! – должны были стать более или менее компетентными мореходами. Как я уже сказал, на солнечной планете, где дуют легкие бризы, плещутся голубые волны, с золотыми пляжами и пальмами, все это прошло бы на ура. Но не на озере Страданий. На этом озере нам пришлось вкалывать соответственно его названию. Я удивлялся лишь одному: отчего это в наши дни до сих пор не придумано подходящей одежды, что защищала бы от ледяной воды участок между шеей и воротником, а также между верхом сапога и ногой.

Когда все мы превратились в некое подобие мореходов, – Ральф назвал это частью «А» наших сертификатов, – мы решили, что худшие дни позади.

Как же мы ошибались! Следующей ступенью нашей тренировки стало овладение (и довольно неуклюжее!) еще одним архаичным видом транспорта: странным объектом легче воздуха под названием мини-дирижабль. Как и катамаран, он был построен только для тренировочных целей. Не берусь судить о происхождении его названия, но выглядел он точно как дирижабль. Трудно подобрать ему другое имя. При нем имелся мягкий корпус с гелием в форме толстой сигары, к нему крепилась вытянутая кабинка – отсек управления, каюты и машинный отсек. Еще был пропеллер, приводимый в движение маленьким дизельным мотором, способный придавать нашему средству передвижения крейсерскую скорость до пятидесяти узлов. Еще там имелось множество баллонов с газом и емкостей с балластом. Однажды произошел случай, когда мы сбились с курса и беспомощно болтались над портом Обреченный – как раз во время приземления «Гончей Приграничья». Ральф потом сказал нам, что, будь дирижабль наполнен водородом, нам бы пришел конец, а так наш газовый баллон только расплавился от излучаемого кораблем жара, дирижабль потек по всем швам, и мы совершили куда как вынужденную посадку на озере Страданий, плюхнувшись прямо под носом у рыбаков, весьма изумленных нашим внезапным появлением.

Но затем дирижабль подштопали, и он снова стал годен к полетам – насколько это вообще было возможно, – и мы вновь включились в тренировки. Можно сказать, у нас появилось чувство машины. Мы не любили ее, не были к ней привязаны, но пришли к пониманию ее возможностей, когда Ральф решил, что все мы, включая и его самого, сдали часть Б нашего сертификата. Тогда мы пролетели на нашем маленьком корабле до порта Эриксон на южном берегу залива Холода.

Лишь одно можно сказать в защиту ребят из инспекционной службы, которые первыми приземлились в Приграничье – и то же касается первых колонистов. Когда пришлось раздавать названия, они были весьма реалистичны: Заброшенная… порт Обреченный… озеро Страдания… Великое опустошение… гора Скорби… залив Холода.

Путешествие наше нельзя было назвать счастливым. Несмотря на тепло от дизельного двигателя, в кабине было жутко холодно, пока мы пролетали над вершинами горной цепи Великое Опустошение, облетая зазубренные пики, покрытые снегом, стараясь взлететь повыше, и для этой цели избавляясь от балласта. В это время оказалось, что быстрый подъем неэффективен, и волей-неволей нам пришлось выпускать газ, чтобы можно было плавно пересечь пространство над унылой тундрой, которую кто-то из первой экспедиции назвал Равниной-Ни-Деревца.

А впереди открывался вид на залив Холода, со свинцовой полосой воды под коричнево-серой линией горизонта. Таков он, этот залив, свинцовая вода под свинцовым небом, плюс группа ровных новых зданий вдоль его южного берега, и что-то еще, крупное, серебристого цвета, довольно изящное, странно выглядящее в этом унылом окружении.

– Это же корабль! – зачем-то закричал я. – «Летящее облако»!

– «Летящее дерьмоблако»! – отозвался док Дженкинс. Он, кажется, был не в настроении. Лицо его, обычно красное, теперь посинело от холода, к тому же из-за высоты полета и болтанки пару минут назад ему на колени опрокинули чашку отвратительного кофе, приготовленного Сандрой.

– Что же это за мерзкий гений, решивший выстроить космопорт в таких Богом забытых местах? – вопрошал он. – Черт побери, у нас же нет двигателя Эренхафта, чтобы бороться со стихией, и здесь, в районе полюса, даже компас толком не работает. Оба вы, старик Граймс и ты, Ральф, нам всю плешь проели тем фактом – или это только теория? – что эти чудные световые корабли проще в управлении в атмосфере, нежели в космосе.

– Верно, – согласился Ральф. – Так оно и есть. Но, даже если и так… не забывай, что на Заброшенной каждый крупный населенный пункт либо на экваторе, либо рядом с ним. И существует определенный риск в строительстве космопортов близ городов, а конвенциальный космический корабль в сто раз менее опасен, нежели световой.

– Я этого не понимаю, – настаивал док. – Начать с того, что реактор у светового корабля гораздо меньше. Мне кажется, что он гораздо менее опасен.

– Не забывай о том, что в сердцевине корабля, – спокойно напомнил ему Ральф. – Ведь она состоит из анти-железа. А если оболочка повредится, то антиматерия войдет в контакт с нормальной материей…

Он поднял руку в перчатке, сделав жест отчаяния. При этом он оторвал руки от руля. Корабль сошел с курса, упал вниз и закрутился. Наступила моя очередь подставить колени под кружку горячего кофе. Я решил, что в существовании несчастных колб для питья в космосе есть немалая толика здравого смысла.

– Есть еще вопросы перед тем, как мы пойдем на посадку? – спросил Ральф.

– Если ты не можешь удержаться от жестикулирования, то нет, – ответил я.

– Тогда ладно, – он слегка усмехнулся. – Но помните – вы все, что это все-таки имитация корабля в атмосфере, но максимально приближенная к настоящему «Облаку». Итак, первое – приближение с подветренной стороны.

– Я уже вижу указатель направления ветра, – сказала Сандра, вооружившись биноклем.

– Где?

– В градусе по правому борту. Вон на той башне.

– А направление ветра?

– Ближе к южному, хотя вообще-то любой ветер здесь южный. Примерно двадцать градусов по правому борту.

– Отлично. Так что, Питер, ты следишь за газовыми клапанами, а ты, док, разбирайся с балластом…

– Контейнеры опустели, – пробурчал Дженкинс.

– Все, что угодно, подходящее по массе. Что угодно.Открой люк и приготовь кучу отбросов для выкидывания. А вы, мистер Сметвик, следите за шлангом и насосом…

Теперь мы очутились над космопортом. Уже были видны административные здания и складские помещения, длинная верфь, вдоль которой пролегал маршрут «Летящего облака». Внизу хорошо различались фигурки людей, машущих нам руками. А из телефона доносился голос командора Граймса, обращавшегося к нам из рубки управления космопорта:

– Каковы ваши намерения, капитан Листауэл? Наземная команда следит за вашими маневрами.

– Намереваюсь приземлиться на заливе, сэр, дабы прорепетировать посадку большого корабля.

– Неплохая идея, капитан. Причаливайте за «Летящим облаком». Причаливайте за «Летящим облаком».

Ральф вывел дирижабль на новый большой круг и настроил его на маяк в конце верфи:

– Не выпускай больше газ, пока я не скажу тебе, Питер, – резко бросил он. – На настоящем корабле мы этого делать не сможем.

Я увидел, что он использует рулевую поверхность, чтобы опуститься, и услышал жалобное дребезжание материала. Но водная гладь уже приближалась с каждой секундой.

– Мистер Сметвик, шланг!

Я не увидел, что произошло, но смог представить мысленно, как длинная пластиковая трубка нырнула в воды моря. Корабль подпрыгнул и приподнялся, когда произошел контакт с поверхностью, Ральф резко выкрикнул приказ, и я выпустил миллиграмм гелия. Затем послышался ритмичный шум: это заработал балластный насос.

Теперь мы были внизу, и маленькие волны ударялись о кабину, или она о них. Затем нас понесло по воде, прямо к длинному бетонному причалу.

Хорошая получилась посадка – если таковая вообще возможна для несчастного маленького суденышка вроде этого дирижабля. Что уж тогда говорить о сверкающем новом шикарном корабле, к которому мы приближались.

«Теперь, после всего, что было, беспокоиться не о чем», – подумал я со странным чувством облечения.

Не знаю, входит ли такая фраза в сборники гениальных мыслей великих людей. Если нет, то стоит, пожалуй, включить ее туда.

Глава 7

Мы подошли к паре тумб для швартовки, находящихся на некотором расстоянии от причала. Дирижабль лежал на воде спокойно, его бока обдувал легкий ветерок; высокое здание склада у береговой линии защищало от сильного ветра. Зрители стояли вдоль причала сплошной стеной, и мы приближались, сопровождаемые приветствиями. Сметвик, страдавший во время полета от морской болезни, поспешил на берег. Ральф остановил его резким окриком. Затем заговорил, уже более спокойно:

– Всем нам еще предстоит поучиться тому, как обращаться с кораблями легче воздуха. Одна из важнейших вещей – если мы от чего-то избавляемся, необходимо тут же компенсировать вес. – Он повернулся ко мне: – Питер, следи за балластом. Насосом пользоваться не будем.

Я открыл клапан, позволив воде набраться в контейнер. И закрыл его, когда вода достигла порога двери. Сметвик выполз наружу, а корабль накренился и приподнялся. Я вновь открыл клапан; теперь наступил черед Сандры покинуть нас. Потом вышел док Дженкинс. Ральф занял мое место у клапана, и я последовал примеру доктора. Наконец, и Ральф, удостоверившись, что дирижабль не сможет совершить беспилотный взлет, присоединился к нам на причале.

Командор Граймс был уже здесь, укутанный в пальто из синтетического меха, с ним были две женщины в похожей одежде. Старший приветствовал нас и обратился к Ральфу:

– Хорошо приземлились, капитан Листауэл. Надеюсь, вы не хуже управитесь с «Летящим облаком».

– Я тоже на это надеюсь, сэр.

– Уж постарайтесь, – Граймс засмеялся и указал на стройную громаду корабля. – Он стоит немного подороже вашего малютки.

Мы все не отрывали от корабля глаз. Да, выглядит недешево. Наверное, еще и из-за того, что это новый корабль. Мы-то в Приграничье привыкли иметь дело с машинами, сменившими не одного хозяина, в основном, с кораблями класса эпсилон, жалкими развалинами, проданными с молотка Комитетом межзвездного транспорта.

Да, выглядит недешево, вид совсем новый, да к тому же еще и странный. Вообще не похож на космический корабль, – разве что на такой, что потерпел аварию при посадке, опрокинувшись на крыло. Он напомнил мне огромную торговую субмарину, какие используют на Лларсии, в мире морей и штормов.

– Капитан, позвольте представить вам ваших новых коллег для первого вояжа, – продолжал между тем Граймс. – Мисс Уэйн, из «Хроники порта Обреченный». И мисс Симмонс, специалист по паровым машинам…

Я посмотрел на девушек с любопытством и, должен признаться, с надеждой. Возможно, в нашем полете будет больше приятного, чем я ожидал. Да, мне известно, что большинство космолетчиков напичканы дикими идеями о женщинах на корабле, о той роли, которую выполняет офицер по снабжению. Но не будем забывать, что такая женщина-офицер следит за питанием, а, кроме того, может предугадать поведение коллег-мужчин. И на большинстве кораблей, где мне довелось бывать, мужской состав вел себя как хорошо прирученные кастрированные коты. Исключение составляли суда, на которых офицеры по снабжению не забывали о том, что они женщины. Вы можете не помнить скандал на «Герцогине Атолла», но я-то помню! Нескольким ни в чем неповинным людям было предъявлено обвинение в неприятном происшествии, и я был в их числе. Вот по этой причине я оставил службу во Всемирной почте Уэверли и отправился в Приграничье.

Как бы то ни было, я смотрел на двух женщин, думая и надеясь, что в интересах соревнования Сандра постарается разнообразить нашу диету. Марта Уэйн оказалась высокой, стройной, холеной брюнеткой; просто невероятно, как она ухитрялась сохранять стройность в этих бесформенных мехах. Да, стройная и холеная. Мне доводилось читать ее статьи в «Хрониках», обычно в конце полета, в тот период, когда любой клочок печатного материала жадно прочитывается, и порой из-за него устраиваются побоища. Обычно ее статьи посвящались традиционному сентиментальному вздору: красота и уют в доме, практичная кухня, экзотические блюда и тому подобное. Однако она протянула руку Ральфу с таким видом, словно ему надлежало упасть на одно колено и коснуться ее губами. Но Ральф всего лишь пожал ее, и даже не слишком горячо.

Далее – мисс Симмонс. «Зовите меня Пегги», – сразу попросила она. Она была невысокой и достаточно неуклюжей в зимней одежде. Сбросив капюшон парки, она явила миру копну взъерошенных волос песочного цвета. Лицо девушки можно было назвать миловидным, это не оставляло сомнений, и даже пятно сажи на правой щеке как будто прибавляло шарма.

– Командор, правильно я вас понял: мисс Симмонс будет нашим паровиком? – медленно проговорил Ральф.

– Да, капитан, – Граймс выглядел немного смущенным. – С институтом случилась небольшая заминка, – загадочно добавил он.

Я, кажется, догадался, что это была за заминка, и мог впоследствии убедиться в правильности своей догадки. Институт пространственной инженерии имел, должно быть, слабое представление о двигателях Эриксона, о такой системе силовых установок, которая может лишить их работников высокого статуса. Они должны были отказаться предоставить даже младших сотрудников для работы в качестве специалиста по паровым машинам. И, без сомнения, они смогли надавить на другие инженерные гильдии и профсоюзы, будучи уверены, что нам не удастся раздобыть квалифицированного инженера.

Но женщина…

– Все в порядке, капитан, – живо уверила его девушка. – Я – он самый и есть. Вместо бутылочки с молоком у меня была жестянка с нефтью, и, когда детишки играли в куклы, я развлекалась с гайками, болтиками и шурупами.

– Мисс Симмонс – дочь моего старого друга, Симмонса из Мастерской по ремонту небесных машин Симмонса в порту Обреченный. Ее отец уверяет меня, что Пегги – лучший механик, с которым он когда-либо имел дело.

– Даже в этом случае… – начал Ральф. И продолжил: – А как же случилось, что мистер Симмонс согласился расстаться с этим сокровищем? Ведь путешествие, с объективной точки зрения, обещает быть долгим…

– Обычное дело, капитан, – сообщил ему Граймс. – Новая мачеха…

– Ненавижу эту суку, – торжественно заявила Пегги. И тихо добавила: – Молодая. Не старше меня. Но когда корабль вернется на Заброшенную, я все еще буду молода, а она…

– Пегги! – укоризненно воскликнул Граймс.

– Но это же правда, дядя Энди!

– Хватит. Не думаю, что капитану Листауэлу интересны твои личные проблемы. Ему нужен только компетентный механик.

Лицо ее мгновенно оттаяло, утратив неприятную резкость черт:

– Я – то, что вам нужно, шкипер! – и состроила рожицу.

– Хорошо, – быстро подытожил наш старший. – Так тому и быть. А теперь, если вы чувствуете, что еще на что-то годны после полета в самодельном аппарате, я полагаю, мы устроим осмотр корабля.

– Даже так… – начал Ральф.

– Даже так, – повторил Граймс. – Я предоставил вам специалиста по паровым машинам, и чертовски хорошего. А мисс Уэйн уполномочена вести хронику первого полета, но вообще-то она хотела бы приносить пользу. Так что будет помощником стюарда.

– Отлично, командор, – холодно сказал Ральф. – Можете показывать корабль.

Глава 8

Обычно осмотр корабля – весьма длительный процесс.

Но сейчас обстоятельства были несколько необычными. Ллойд из Лондона выдал временный сертификат готовности корабля к полету, но он терял силу при малейшей неисправности, как сообщил нам Граймс. Подавляющее большинство инспекторов Ллойда – инженеры, а «Летящее облако» для этих заносчивых механиков – что кость в горле. Они считают его вчерашним днем, бесплодной попыткой вернуть старые добрые времена, когда мастер, по словам самого Ллойда, «мастер от Бога», мог делать все, что ему заблагорассудится. Скорость хода парусника напрямую зависела от умения мастера. Скорость хода светового корабля также должна от этого зависеть. Специалист по паровым машинам на паруснике обладал незначительным званием и имел в подчинении лишь боцмана, плотника и корабельного мастера. Подобный же специалист на световой яхте должен быть в звании младшего офицера. Поэтому Институт пространственной инженерии не любит световые яхты. Так что они, скрепя сердце, обратились к Ллойду. Поэтому наследники и правопреемники этого процветающего владельца кофейных домиков постараются рано или поздно – и, скорее всего, рано! – отменить действие этого сертификата.

«Летящее облако» было детищем Граймса. Он вынес антиматерию из антиматериальной системы. Он разработал способ ее использования. Ему удалось убедить работодателей в том, что световая яхта – достаточно экономичный вид космического транспорта. И теперь лишь от нас зависело, удастся ли это доказать. Если первый полет закончится успешно, Ллойду ничего не останется, как с извинениями выпустить полный сертификат.

Так что мы приняли корабль, уже удостоенный сертификата пригодности. Пока мы играли с катамараном и дирижаблем, Граймс творил чудеса. «Летящее облако» было полностью оборудовано и снабжено провизией. Водоросли, дрожжи и клетчатка цвели пышным цветом. Гидропонные контейнеры составили бы честь и лайнеру класса императрицы. Последний груз – неромантические слитки цинка для Гроллора – уже загружался на корабль через главный конвейер.

Мы были вынуждены поверить Граймсу на слово, что корабль снабжен всем необходимым. Слово Граймса и слово девчушки Симмонс, уверившей нас, что она сама, лично, проинспектировала каждый механизм корабля. Мы надеялись, так оно и есть, особенно по части оборудования, лонжеронов и парусов, которые невозможно нормально проверить в условиях атмосферы и действия гравитационного поля.

Как бы то ни было, что-то сделать было возможно. Ральф поставил свой автограф в форме, заполненной от руки, а я, его помощник, (правда, временный, зато неоплачиваемый), засвидетельствовал его подпись. А Марта Уэйн, как представитель «Хроник», сделала звуко – и видеозапись исторического момента. Док Дженкинс предположил, что вот он, хороший повод выпить. Ральф нахмурился и сухо сказал, что, раз нам приходится выходить в космос на неаттестированном корабле, лучше сохранять трезвость. Граймс сообщил ему, что он просто болван, ведь до старта не менее двенадцати часов. Так что Сандра отправилась к мини-бару и открыла холодильник, достав оттуда две бутылки шампанского. Граймс лично их откупорил, радостно захохотав, когда пробка ударила в потолок. «На этом корабле двигатели должны выполнять работы не больше, чем эта бутылка, если им управлять подобающим образом», – пробормотал он. Наполнив бокалы, командор провозгласил тост:

– За «Летящее облако»! – серьезно сказал он. – И за всех, кто поведет его в путь!

–За «Летящее облако!» – дружно подхватили мы.

Командор осушил свой стакан и поставил его на стол. В его жестах и взгляде отчего-то сквозила печаль:

– Капитан Листауэл, – тихо сказал он. – Я здесь лишний. Это ваш корабль. Оставляю вас с вашими офицерами, чтобы вы могли освоиться. Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня в моем офисе…

И он медленно поднялся.

– Даже в этом случае… – начал Ральф.

– Даже в этом случае, черт побери. Это вашкорабль, Листауэл. Ваш механик знает все обо всех его устройствах, как и я, и даже больше. А раз с управлением проблем не будет, вам следует выработать свои внутренние правила распорядка, – он сделал паузу и затем продолжил: – Но утром перед отправлением я буду здесь, чтобы проводить вас.

И покинул нас.

– Ему надо было самому лететь, быть первым капитаном этого корабля, – задумчиво произнес Ральф.

– А по возвращении, будучи еще достаточно молодым, обнаружить свою жену старухой, а сына – старше себя по возрасту, – вмешался Дженкинс. – Мне понятно, почему выбор пал на нас. Нас ничто не держит здесь.

– Даже в этом случае… – снова завел свое Ральф.

– Да будет тебе, шкипер. О нас уж точно некому будет скучать, если эта посудина пойдет ко дну. Мы такое же пушечное мясо, как и любой в Приграничье, если не в большей степени. И этим все сказано.

Ральф слабо усмехнулся и жестом попросил Сандру наполнить стаканы.

– Я тоже думаю, что ты прав, док, – согласился он. – Я действительно так думаю. – Но затем его расслабленность как ветром сдуло. Голос стал жестче и решительнее: – Ну, хорошо, ребята. Заканчивайте с выпивкой и займемся делом. Хотелось бы, чтобы ты, док, вместе с Сандрой проверили наличие и состояние продуктов. Могу ошибаться, но, сдается мне, у дрожжей не слишком здоровый вид. А ты мой помощник, Питер, так что балласт и груз – на твоем попечении. Просто удостоверься, что все идет, как надо.

– Есть, сэр! – бодро отвечал я, стараясь во всем подражать настоящим морякам.

Он нахмурился было, но затем повернулся к механику:

– А вы, мисс Симмонс, можете сделать еще один обзор техники на корабле.

– А мне чем заняться, капитан? – поинтересовалась журналистка.

– Просто не стойте на дороге, мисс Уэйн, – отозвался он, впрочем, совершенно беззлобно.

Она увязалась за мной. Не то чтобы я возражал – вряд ли какого-либо офицера на корабле любого класса может раздражать привлекательная женщина. Она следовала за мной, когда я шел в офис суперкарго. Там уже было занято; Трантор, один из суперинтендантов, находился в помещении, сидя в вертящемся кресле, взгромоздив ноги на стол, наблюдая, как раздевается шикарная блондинка на экране его портативного ТВ, подвешенного на стену.

Он медленно начал убирать ноги со стола, увидев меня, и еще более неловко, заметив, что со мной – Марта Уэйн. Потом догадался выключить ТВ.

– Не беспокойтесь, – сказала ему Марта. – Мне всегда хотелось выяснить, кто же смотрит эти программы. Они же никому не нравятся.

Тем не менее, он все-таки выключил. Он вышел из неловкой ситуации, презрительно усмехнувшись новой лычке на моих погонах:

– Ах, здесь господин старший офицер – собственной персоной, – проговорил он со значением. – Из мальчиков на побегушках в помощники капитана – лихо! За один урок!

– Уроков было куда больше, Трантор, – откликнулся я. – И они не отличались легкостью.

Совсем не отличались, насколько я помнил. В этом безумном катамаране постоянно что-то случалось, а в еще более безумном дирижабле – и того хлеще. А долгие ночи учебы, а тренинги, проходившие в экспериментальных моделях, имитирующих ту или иную часть корабля! Модель офиса суперкарго, как я успел понять, была очень точной. Не обращая внимания на Трантора, я обследовал приборы. Контейнеры с балластом номер 1 и 7 были пустыми, остальные – от 2 до 6 – еще оставались полными. Сравнив указанный в документах вес груза с цифрами на приборах, я понял, что, если не принять мер как можно скорее, «Летящее облако» гораздо больше станет напоминать субмарину, чем космический корабль.

Я подошел к панели управления, открыл выхлопные трубы для контейнеров номер 2 и 6 и нажал кнопку, включающую насос. Послышался пульсирующий звук, когда система пришла в движение, и я увидел, что столбики цифр поползли вниз.

– Какого черта вы все это делаете? – потребовал ответа Трантор.

– Я же старший помощник, – напомнил я ему. – Вы сами сказали об этом. Забыли?

– Вы превышаете свои полномочия, – вспыхнул он. – Я так могу и сойти на берег.

– Можете, – согласился я. – Но, прежде всего, я хочу, чтобы вы вместе со мной убедились, что груз должным образом размещен и не представляет опасности.

– Нервничаем? – ядовито прошипел он.

– За это мне и платят.

– А что там такое с размещением? – поинтересовалась Марта Уэйн.

– Нам нужно проверить его, – ответил я. – Более тщательно, нежели на конвенционных кораблях. На нормальных кораблях низ означает хвостовую часть судна. А здесь низ означает вертикаль, проведенную под правильным углом к длинной оси. Лишь когда мы поднимаемся и движемся наружу от поверхности планеты, ускоряясь, низ означает хвост.

– Понятно, – сказала она таким тоном, что теперь уже мне стало ничего не понятно.

– Полагаю, вам известно, что ваш насос все еще работает, – напомнил Трантор.

– Да, известно. Так и нужно. Он будет работать, пока контейнеры не опустеют, тогда он сам выключится.

– Ладно. Тогда это на вашей совести.

– На моей, – согласился я. – А теперь займемся проверкой комплектации.

Во главе с Трантором мы продолжили путь в хранилище грузов. Прошли через герметичные двери, затем – вдоль туннеля, мимо бункеров с грузами. Беспокоиться было не о чем, но все это – благодаря предусмотрительности Граймса, а не в результате стараний Трантора. Так как каждый бункер был заполнен, то замки – металлические задвижки со вставками из эластичного пластика —уже находились на местах.

Когда мы проходили между бункерами, в моем сознании снова ожили строки древней поэмы:

…где жизнь кипит, суда на парусах волшебных,

где кормчие зари пурпурной летели вниз с поклажей драгоценной….

Но здесь не обнаруживалось никакой драгоценной поклажи. Обыкновенные, прозаические слитки свинца, цинка и кадмия, в которых нуждались, но совершенно не срочно. О да, у нас ведь есть волшебные паруса!

Бригадир грузчиков, закрывая очередной замок, приветливо сказал мне:

– Корабль в полном порядке, мистер.

– Я очень на это надеюсь.

– Вот еще двадцать тонн цинка, – продолжал он. – И все. Можете лететь. Доброго пути! Я загружал разные странные корабли в своей жизни, но этот – самый странный изо всех…

– Он в полном порядке, – я повторил его слова.

– Это уже ваша забота, мистер, – сказал он. – Не сказал бы, что мне очень хочется улетать на добрых двадцать лет. – Он внимательно посмотрел на Марту Уэйн. – Хотя, как знать, может, в этом есть и свои преимущества.

– Или трудности, – добавил я.

Марта Уэйн вытащила переносной диктофон. Она сказала бригадиру:

– Правильно я понимаю, вы загружали этот корабль, мистер…

– Килмер моя фамилия, мисс.

– Мистер Килмер. Могу ли я поинтересоваться, каковы ваши впечатления от корабля?

– После окончания загрузки, мисс Уэйн, – сказал я ей.

– Из кухонных мальчиков в старшие помощники за один простой шаг, – проговорил Трантор, ухмыляясь.